Марк Агатов
Убить журналиста
«Хулиганы» из ЦРУ
Гарик видел Веру, выбегающую из подъезда, и слышал ее разговор с таксистом.
– Хорошо узбек уделал, – неожиданно стал на сторону таксиста Барский. – А ведь он прав. Она все это подстроила: и драку, и похищение моей жены. Она хотела доказать, что Ирина меня не любит и предаст в любой момент.
Гарик сделал паузу, он хотел услышать комментарий от своего второго «Я», но МУЖСКОЙ ГОЛОС молчал.
– Сказать нечего, – поддел писатель того, кто только что лез к нему со своими советами. – Ну, скажи что-нибудь. Оправдай Веру. Молчишь, значит, я прав. И никакое ты не мое второе «Я». Ты глюк! Самый настоящий глюк, который появляется в минуту опасности на волне страха. Ты уже ко мне приходил в прошлой жизни, в ИВС, и сейчас нарисовался, когда я чуть не сорвался с крыши. А там-то метра три было между домами, не больше. Для меня это семечки. В армии в длину я на шесть метров прыгал! На шесть! В два раза больше! И если б не рюкзак, то я бы приземлился на крыше, как планировал.
Мужской голос молчал и никак не проявлял себя. Гарику показалось, что он исчез из его головы вместе со страхом.
– Ладно, черт с тобой, живи! – чуть слышно пробормотал Барский. – Куда же мне теперь идти? Может, навестить Старкова в больнице?
«Правильное решение, – услышал Гарик в своей голове знакомый голос. – Убей Старкова! Повесели старика. Он от тебя не отстанет. Ну, чего остановился?! Ты же сам знаешь, что Старков шизофреник. Он вплел тебя в свой бред, и это не лечится. Это сверхценная идея, мания, галлюцинация, бред отношения. Ты же в психушке работал и сам все знаешь. Старкова надо убить, прямо сегодня, сейчас!».
– Ты, что, дурак!? – возмутился Гарик. – Я никогда никого не убивал!
«А в книгах?» – не отставал мужской голос.
– В книгах не считается, – стал объяснять Барский. – Каждый писатель имеет право на убийство своего героя. Это же детектив. Закон жанра. На первой странице труп, а дальше расследование. Сыщики, преступники, жертвы…
«У нормального писателя на первой странице труп, и всё! А у тебя в каждой книге десять покойников. Десять! В каждой книге! Ровно десять. Почему так?» – зашипел МУЖСКОЙ ГОЛОС.
– Я никогда их не считал. Надоел герой, и я сметал его с шахматной доски. А что ты прикажешь делать с героем, образ которого не развивается, и он своим присутствием тормозит сюжет?
«Ты бы мог отправить его в командировку или вернуть на историческую родину».
– Какая родина? Какая командировка? Это ж игра, выдумка, фантазия автора. Я же пишу детективы, а не исторические хроники.
«Вот и прекрасно, – неожиданно легко согласился невидимый собеседник. – Давай продолжим игру в сыщиков и убийц. Прямо сейчас ты идешь в больницу. Заходишь в палату и отключаешь аппарат искусственного дыхания, к которому подключили Старкова. Тебе не придется его душить и убивать. Это минутное дело, выдернуть вилку из розетки, и всё».
– Я подобными вещами заниматься не буду никогда, потому что я – писатель, который придумывает детективы, и в эту историю я вляпался по глупости.
«Конечно, ты ни в чем не виноват. К тебе пришла женщина и попросила написать книгу про ЦРУ, – перешел на таинственный шепот голос. – И ты ее написал, только книга твоя не понравилась ни сотрудникам ЦРУ, ни самим грантоедам – героям вашего времени».
– Ты опять врешь. Как могла не понравиться еще не изданная книга? – возмутился писатель.
«Очень просто. Я Пастернака не читал, но, как и весь советский народ, осуждаю отщепенца и негодяя».
– При чем тут Пастернак?!
«Похоже, ты так ничего и не понял. Теленок не может бодаться с дубом. Да они тебя в порошок сотрут! И рукопись ты от них не спрячешь! Считай, что ее уже нет! Только ты об этом никому не говори. Это государственная тайна».
Гарик оглянулся по сторонам в надежде увидеть того, кто только что с ним беседовал. Но на крыше никого не было. Хотя нет, в десяти метрах от него сидел большой черный кот. Он умывался. Умывался без воды, лапами.
«Это к письму, – вспомнил Гарик слова маленькой тощей соседки Нюры, которая каждое утро в общем дворе на Приморской улице бесплатно толковала сны и приметы каждому желающему. – Мне только Нюры здесь еще не хватало. Врала она все и про сны, и про приметы».
Гарик сделал мхатовскую паузу, но реплики от его второго «Я» – не поступило.
– Ты, что, и правда, ушел? – громко спросил Барский, разглядывая кота. Голос промолчал. Гарику показалось, что черный кот подмигнул ему левым глазом. Барский протер глаза, а когда открыл их, кота не увидел, будто его и не было там никогда. – Ну, и черт с вами. Умерла, так умерла! Это от страха. Я высоты испугался. А с головой у меня все в порядке.
Неожиданно Барский осознал, что беседует сам с собой. Такое бывает у многих, но никто в этом не признается. Гарик облегченно вздохнул. Он боялся галлюцинаций и мужских голосов в голове.
– Надо идти домой, – принял решение Барский. – Если Ирина дома, то мы с ней помиримся. Она слабая женщина. Испугалась, поддалась на уговоры похитителя. К тому же, Старков опытный гипнотизер, и тут, как говорят, талант не пропьешь. Да и опасная бритва в руках душевнобольного – серьезный аргумент. Не каждый санитар пойдет на бритву, а тут женщина, художник-модельер. Да еще в такой день! Она же целый год к нему готовилась, платье свадебное надела. Всё решено. Я иду домой! – резко махнул рукой Гарик. – В конце концов, она любила меня.
«Тебя убьют возле подъезда! – предупредил мужской голос. – Поэтому я с тобой никуда не пойду. Представляешь, сегодня нам с тобой не по пути! Да и с луной не порядок, светит, как сумасшедшая. Полнолуние в Москве, полнолуние. Время дьявола и его свиты».
– Какая чушь, – возмутился Гарик. – Если б я такой диалог включил в свой роман, то меня бы прокляли театральные критики. Стоп, при чем здесь театр. Я не имею никакого отношения к театру. Я всего лишь писатель. Короче, я ухожу!
Приняв решение, Гарик направился в сторону дома, где они жили вместе с Ириной. Когда до улицы Гайдара оставалось метров пятьдесят, Барский увидел на крыше шестьдесят шестого дома рекламный плакат мясокомбината имени Мичурина, на котором была изображена плетеная корзина с вываливающейся из нее вареной колбасой.
– Надо убрать это безобразие с крыши. Придумали идиоты: «Мичуринские колбасы», Мичурин вообще не по этой части, – недовольно пробурчал Барский. – Мичурин фрукты выращивал, новые сорта яблок создавал.
– У вас закурить не найдется? – услышал Гарик хриплый простуженный голос. Перед ним стояли три мужика-строителя в касках и рабочих перчатках.
– Нет, – добродушно расплылся в улыбке Гарик. – Для того, чтобы пройти в библиотеку, вам нужно обойти это здание по дорожке и войти во второй подъезд. Библиотека – первая дверь налево.
– Ты чего, – удивленно уставился на Барского строитель. – Какая библиотека?
– Библиотека имени Бонч-Бруевича. Очень хорошая библиотека, рекомендую.
– Ты что несешь? Я у тебя закурить попросил, – хватая за лямку рюкзака, заорал двухметровый строитель.
– И я о том же, – улыбнувшись, произнес Барский. В следующую секунду он нанес молниеносный удар стоящему прямо перед ним строителю по правой ключице. Мужик взвыл от боли, схватившись за руку, и тут же получил сильнейший удар в пах коленом.
– Кого еще в библиотеку послать? – отскочив от любителя бесплатных сигарет, спросил Барский.
На Гарика тут же набросились дружки избитого им строителя. Но им тоже не повезло. Два сильнейших удара в ключицу решили исход драки в пользу Барского. Его противники катались по земле, завывая от боли.
– А теперь, голуби залетные, говорите, кто вас прислал сюда?– заорал писатель. – Кому мой рюкзачок понадобился?
Но услышать ответ ему так и не удалось. Кто-то подкрался сзади и сильнейшим ударом сбил писателя с ног. Потом его стали бить ногами по лицу. После чего с Гарика стащили рюкзак, и все затихло.
Наркотики для Казантипа
Казимир Бзежинский лежал на диване в строгом черном костюме и нервно курил. Рядом с ним на подносе стояла початая бутылка виски и хрустальная рюмка. Сутулый, среднего роста, сорокалетний мужчина в роговых очках с толстыми стеклами был похож на ученого. И это было недалеко от истины. Казимир Бзежинский преподавал психологию в Варшавском университете, но основная его работа была связана с разведкой. Последние годы Бзежинский по заданию ЦРУ вместе со своей супругой Ядвигой создавал на Окраине тоталитарные секты и общественные организации, которые изнутри должны были развалить СССР и независимые республики. Кроме этого, Бзежинский наладил поставки наркотиков для «золотой молодежи», которая приезжала в Казантип на музыкальный фестиваль.
Настойчивый междугородний телефонный звонок заставил его подняться с дивана.
– Слушаю, – сняв трубку, проговорил Казимир.
– Ты еще не повесился? – послышался злющий женский голос.
– Нет. Вы не туда попали, – спокойно ответил Казимир.
– Я попала туда, куда целилась! – заорала женщина. – Докладывай, Бзежинский, как тебе удалось провалить такое простое дело.
– Вначале все шло по плану. Старков захватил в заложники жену Барского и повез ее в ЗАГС. При помощи опасной бритвы он убедил городские власти выполнить все его требования. Их расписали в присутствии двух десятков журналистов. Потом в зале торжеств появился Барский в дьявольском плаще и в маске. Он попытался освободить заложников, но Старков пустил в дело вторую бритву, и ему удалось отбиться от дьявола.
– Это я уже видела в теленовостях Би-Би-Си, – грубо оборвала рассказчика женщина. – Дальше что было? Почему Старков не выполнил задание?
– А об этом ты у ведьмы спроси. Старков наверняка убил бы Барского, если б она не вмешалась.
– Так это Вера спасла ему жизнь? – уточнила женщина.
– Да, и я тебя, Ядвига, предупреждал, что Самойлову нельзя отпускать в Москву. И вот результат: Старков с тяжелыми травмами попал в больницу, а Самойлова целуется с Барским на Патриарших прудах, – возмущенно произнес Бзежинский.
– Откуда узнал о поцелуях?
– Добрые люди настучали. Я «наружку» приклеил к ним.
– Дальше что будешь делать?
– В расход пущу твоего несостоявшегося любовника.
– Сам лично решишь вопрос, или по старой традиции – чужими руками? – уточнила женщина.
– Утром узнаешь, – недовольно буркнул Казимир.
– Только Самойлову не тронь. Она нам еще пригодится для работы с сумасшедшими сектантами. И не пытайся ее затащить к себе в постель! Узнаю, убью! И еще, ты «красную папку» мою не видел?
– Папку с отчетами?
– Да, на ней химическим карандашом было написано: «Мажор».
– Когда я уезжал, она в столе лежала. Там же вся документация по «золотой молодежи».
– Я уже весь дом перевернула, ее нигде нет.
– Ядвига, ищи. Иначе нас с тобой ЦРУ похоронит в один день без духового оркестра и красивых слов у могилы.
Ночная любовь
Проснулся Барский часа через три оттого, что его грудь и живот ласкала жена. Гарик прикрыл глаза и притворился спящим, но потом не выдержал и усадил женщину на себя.
– Тебе хорошо было со мной? – спросила она через некоторое время.
– Да, – чуть слышно произнес Гарик.– А я думал, что больше не увижу тебя.
Ты же к бывшему вернулась. В больницу к нему ходила среди ночи.
– А еще я полюбила его в машине, так, как тебя сейчас.
– И ты об этом мне спокойно говоришь? – возмутился Гарик.
– А почему бы и нет? – помрачнела Ирина. – Я решилась на это после разговора со своим доктором. Мой гинеколог была в восторге от тебя.
– Тебе звонила Гелла?
– Да, у нас был договор не скрывать ничего друг от друга. А секс с бывшим мужем изменой не считается. Это всего лишь повторение пройденного. Мне продолжать?
– Нет.
– Ну, тогда я пошла в ванную, а ты медитируй на свою Геллу, и на меня больше не рассчитывай. Любовь прошла, увяли помидоры. Я возвращаюсь к своему первому мужу.
«Это ж надо, у них договор был, а мне доктор божилась, что не скажет Ирине ничего. Верь после этого женщинам, – мысленно возмутился Гарик. – Теперь получается, что я ей первый изменил, а не она мне. А может, Гелла таким образом хотела меня женить на себе? После этой измены с Ириной жизни не будет. Она этой Геллой будет попрекать всю оставшуюся жизнь. А тут еще ее бывший муж с голыми руками на бритву пошел, пытаясь спасти любимую женщину. За что и бит был Старковым. Теперь он с переломом ключицы лежит в травматологии и ждет, когда Ирина заберет его обратно в свою семью. А уж как обрадуется его бывшая теща. Еще бы, в семью вернется ее любимый зять, обстоятельный, проверенный, надежный. Он и табурет починить может, и унитаз. Не то что писатель с мутной биографией, в которого какой-то псих стрелял на Казантипе. А уж после вчерашнего похищения дочери пощады от тещи мне не видать, как собственных ушей».
Ночь в чужой постели
В пять утра в съемной квартире, где еще недавно жил Барский, раздался телефонный звонок. Вера быстро сняла трубку.
– Гарику трубку передай, – услышала она мужской голос.
– Нет его здесь, – ответила Вера.
– И что ты делаешь в его постели? – продолжил расспросы мужчина.
– Сплю я тут! – повысила голос Вера.
– Спишь, а в это время наши люди страдают в травматологии от жуткой травмы. Ты меня, что, не узнала? Меня Казимир зовут.
– Узнала, что вам надо? – ответила Вера.
– Барский переломал кости троим мужикам-строителям.
– И чем я могу им помочь?
– Помогать им не надо. Ты должна сегодня же отыскать Барского и найти рукопись «Пятой колонны». Повторяю, найти, а не уничтожить. Я ее должен видеть собственными глазами.
– И где она может быть?
– У твоего любовника. Вчера возле подъезда, на улице Гайдара, 66, где Барский проживал со своей супругой, на него напали пьяные хулиганы. Так вот, он, переломав им кости, скрылся в неизвестном направлении.
– Он им тоже по ключицам бил? – спросила Вера.
– Да, всем троим. Ночью пострадавшим делали операции. Они только что сообщили о ЧП.
– И что я должна делать?
– Искать Барского, а не предаваться воспоминаниям в его кровати. Неужели непонятно? Начни с Гайдара, 66. Он может прятаться в своей квартире.
– Хорошо, сейчас приведу себя в порядок и поеду в гости к любимому. Это всё?
– А теперь, скажи, почему ты ночью не поехала за ним на вторую квартиру?
– Зачем мне к нему ехать, если он сбежал от меня, как последний трус. Даже если б я его нашла, он не стал бы со мной говорить.
– Почему?
– Потому, что он посчитал меня излишне навязчивой, – пояснила Вера.
– Ядвига звонила. Она в бешенстве!
– Я тоже. Барский не будет играть по вашим правилам.
– Ну, тогда он и жить не будет! – заорал Бзежинский. – Ты объясни этому идиоту, с кем он связался. Мы казантипской мафии хребет сломали! Теперь они работают на нас. И с Барским поступим так же. Он будет или с нами, или на кладбище!
Аврал в издательстве
На следующий день после похищения жены Маркуса Крыми в издательстве «Ваш детектив» телефон звонил не переставая. Вначале секретаря Олю осаждали журналисты, которым позарез нужно было встретиться с автором детективов. Ольга записывала номера телефонов звонивших в амбарную книгу и обещала сообщить писателю о том, что у него хотят взять интервью журналисты из «Желтой газеты», «Известий», «НЛО» и даже «Воры в законе». Представитель издательского дома «Воры в законе» заверил Ольгу в том, что его издание самое влиятельное в определенных кругах и им нужен непременно эксклюзив. Ольга ни с кем не спорила, обещала поговорить, устроить, найти и передать автору номер телефона. Потом пошли звонки от крупных издательств. Они предлагали уступить права на издание книг Маркуса Крыми. Эти звонки Оля перенаправляла директору «Вашего детектива». Бывший спортсмен двухметровый толстяк Алексей Македонский не спеша снимал трубку.
– Слушаю, – говорил он величественным басом.
– Вас беспокоят из издательства «Красный пролетарий». Мы бы хотели выкупить у вас права на издание книг Маркуса Крыми. Мы хорошо заплатим, – зачастил мужской голос на другом конце провода.
– И с какого бодуна я буду продавать вам права на издание книг моего друга Маркуса Крыми? Три года назад он посылал вам свою рукопись, а вы его послали. Говорили, что его детективы не актуальны, традиционны и не вызовут интереса у читателей.
– Вы же понимаете, ситуация изменилась, – продолжал представитель издательства.
– Но его книги не изменились. Они такие же неактуальные и традиционные. Так что извините, ничем помочь не могу.
– Погодите, мы заплатим хорошие деньги, – не отставал собеседник. – Я пришлю к вам своего юриста.
– А мне крючкотворы здесь не нужны, – закричал Македонский, бросая трубку. – Да я о таком ЧП всю свою жизнь мечтал! «Сумасшедшую любовь» мы издадим стотысячным тиражом, в твердом переплете. Это же надо такое: все газеты теперь пишут о писателе Маркусе Крыми. Все! Абсолютно все! Но главное, об этом ЧП говорят в новостях на центральных каналах телевидения. Специальную передачу о похищении его жены телевизионщики собираются снять. Это успех! Грандиозный успех, надо передать апельсины в больницу для этого сумасшедшего психиатра. Если бы не он, мы бы сами, как крысы, всей редакцией, грызли «Сумасшедшую любовь» на завтрак, обед и ужин и запивали бы этот литературный шедевр водой из-под крана!
Македонский выскочил в приемную и, увидев секретаршу, крикнул: «Оля, зови Кривулю на совещание, срочно! Что там с типографией?».
– Они требуют дополнительно денег за сверхурочную работу и скорость исполнения заказа, – сообщила секретарь. На ней была короткая юбка и нарядная блузка с яркими цветами, подчеркивающая ее узкую талию и большую упругую грудь.
– А в договоре это прописано? – насторожился директор, продолжая разглядывать секретаршу.
– В договоре никаких сверхурочных и доплаты за скорость нет.
– А что есть? – уточнил директор. – Я этих договоров сотни подписал, все не запомнить.
– Там стандартный договор с правом на допечатку тиража до двухсот тысяч экземпляров с 20-процентной скидкой. Вы же при подписании настояли включить этот пункт в договор, а типографские еще посмеялись, говорили, что наши книги обречены на пятитысячные тиражи. Мол, детективов уже море на рынке, и нам в этом бизнесе ничего не светит, – пояснила секретарь.
– Ты зацени, какой у тебя директор, – расплылся в улыбке толстяк. – Да если б я не добился включения этого пункта, они бы из меня сегодня веревки вили, а так я на коне и при деньгах. Если вы сработаете на все сто, гарантирую каждому участнику стопроцентную премию. Двойной оклад. Ты чувствуешь мою щедрость?
– Двойной оклад – это здорово, но есть проблема. Маркуса Крыми ищут не только журналисты, но и издатели. Они его могут перекупить. Мне тысячу долларов предлагали за его домашний адрес.
– И что, дала? – нахмурился директор.
– Нет. Я женщина честная, за «зеленные» не продаюсь. К вам послала, – гордо подняв подбородок, произнесла секретарша.
– Молодец, ты послала, и я послал на три веселые буквы. Ты смотри, что творится. Пока у этого писателя не украли жену, он никому и даром не нужен был. А тут, опомнились: Маркус Крыми восходящая звезда, король детектива! И все из-за того, что эти шакалы глаз положили на мои бабки, сейчас же книги без скандала не продашь, а тут не надо напрягаться. О таком скандале можно только мечтать. Но я своего автора не отдам этим проходимцам. У меня договор с Маркусом Крыми на десять лет. Он там обязуется в течение десяти лет все свои произведения публиковать только в нашем издательстве. Еще чем обрадуешь?
– К Кривуле приходили двое.
– Алкаши из «Просвиты»?
– Нет. Вполне приличные господа, без вышиванок, в костюмах и галстуках. На иностранцев похожи, с запахом дорогого одеколона, – сообщила секретарь.
– А с чего ты взяла, что они иностранцы? – пристально посмотрел на женщину Македонский.
– Они с акцентом говорили. Я хотела их с вами свести, но тот, который постарше, сказал, что им нужен Кривуля. И еще, они ушли от Кривули с большим толстым пакетом, похожим на рукопись.
– Они, что, из Львова? – продолжил расспросы Македонский.
– Нет. Я же говорю, иностранцы. Настоящие. Не прибалты, те секретаршам шпроты дарят, а начальникам «Рижский бальзам», а эти наших обычаев не знают. В дорогих черных костюмах с барсетками в руках из настоящей кожи, и часы у них были настоящие швейцарские, а не китайская подделка.
– А с тобой на каком языке говорили?
– На ломаном русском, с акцентом. А еще они заигрывать со мной пытались, в гости приглашали, – игриво улыбнулась секретарша. – Телефон просили.
– Этого еще не хватало. В гости приглашают! – взревел Македонский. – Срочно зови ко мне этого американского шпиёна. Я сейчас ему устрою кузькину мать! Случки с иноземцами в издательстве устраивает. А ты не вздумай никуда ходить. Знаю я этих иностранцев! Да еще в такой юбке. После работы пойдем в магазин, и я куплю тебе новую юбку, чтобы она колени закрывала, и блузку без декольте.
– Вам не нравится моя грудь? – обиженно поджала губы секретарша.
– Нравится и грудь, и все остальное. Но здесь не Тверская! С завтрашнего дня в издательстве дресс-код вводим: черные юбки ниже колен и белые блузки с галстуком для женщин. А мужчины на работу должны приходить в строгих костюмах с галстуками. Запомни, Оля, ты работаешь в ведущем издательстве страны. Сегодня на нас смотрит весь мир. Только за последний день о нашем издательстве 120 упоминаний в газетах. Мы признанные лидеры в отрасли, самое популярное издательство в мире. А тут ты своей грудью иноземцев соблазняешь! Нет, такой футбол нам не нужен! Кривулю зови, я ему сейчас устрою дом свиданий!
Секретарь Оля осталась довольна разговором с директором. Таким он ей нравился больше. Да и обстановка в издательстве за одну ночь коренным образом изменилась. Вчерашние сонные мухи просто «горели на работе». Даже курьер пенсионер Митрич буквально летал по городу с казенными бумагами в руках. И только один человек не проявлял должной активности. Степан Кривуля сидел в своем кабинете с кислым выражением лица. Он открыто ненавидел Маркуса Крыми.
