Мария Меньшикова
История содержанки

Глава 7

Тамара развила бурную деятельность: растопив печь, она вышла на веранду, чем-то там погремела. Затем я услышала, как хлопнула входная дверь. Минут через пять она вернулась с двумя вёдрами воды.

– Водопровода здесь нет? – слабым голосом спросила я.

– Да где уж, – вздохнула Тамара. – Но ничего, колодец напротив дома, удобно.

Я её уже не слушала, впав в транс. Помогать ей «обустраивать» этот ужас я не собиралась. Отчаяние накрыло меня с головой. Посидев в одной позе полчаса, я пошла искать спиртное в сумках, оставленных нам человеком Лёни.

– Ну, знаете ли! – возмущённо сказала Тамара. – Зачем вы продукты так швыряете? Нам их неделю есть ещё!

– Отстань! – огрызнулась я. – Выпить хочу.

Тамара решительно схватила мою руку и с силой усадила обратно на стул. Я посмотрела на неё и обижено, как-то по-детски сказала:

– Ты офигела?

– Не помогаете, так хоть не мешайте! Вы поймите, хотите вы или нет мы остаёмся здесь! И я тоже не в восторге. Между прочим, мне гораздо приятнее было поддерживать порядок в вашей квартире, а не в этом сарае.

– Это твоя работа…

– Ха! Моя работа? Если бы не вы, я бы здесь не оказалась. Уж меня бы никто похищать не стал, потому что кому нужна какая-то там уборщица?

– Ты родственница Лёвы. Он тебя ценит.

– Ценит? Поэтому платит, чтобы я обслуживала его любовницу? И параллельно шпионила за ней? Ой, да не смотри ты так на меня, а то ты не знала!

В порыве возмущения Тамара перешла на «ты», но меня это не задело. В связи с последними событиями казалось даже глупым «выкать» человеку, из-за которого её могут убить.

– Ну и что? К чему ты это ведёшь? Хочешь, вместе выпьем?

– А потом уснём среди этого бардака? В кого мы здесь превратимся, в бомжих?

– Ну и что ты предлагаешь?

– Предлагаю перестать ныть и помочь мне с уборкой!

– Что-о-о? – я от возмущения даже задохнулась.

– А чего тут такого? И тебе не скучно будет, и мне быстрее получится. Я же полы мыть не заставляю, но вот кучи мусора отсюда перетаскать ты могла бы и помочь.

Пока я приходила в себя, Тамара уже вытащила откуда-то с веранды пустые ящики и нагружала их различным хламом: старой одеждой, какими-то предметами домашнего обихода, среди которых я успела заметить жуткую расчёску с поломанными зубьями, кувшин с отбитой ручкой, железки непонятного происхождения…

– Ну? Так и будешь сидеть? Вот перчатки, помогай!

Я натянула отвратительные резиновые перчатки на свои руки и стала брезгливо перекладывать различный хлам в ящики.

– Вот, пойдём это выбросим и вернёмся за новой партией.

– А где здесь помойка, ты знаешь?

– Она нам и не нужна. Возле сарая я нашла две старые, ржавые бочки. Туда всё и скидаем.

За работой мы провозились ещё несколько часов, а когда закончили, было уже совсем темно. Хорошо хоть в этой дыре было электричество! Правда, во дворе фонарей не было, но мы кое-как закинули последнюю партию мусора: дорожку до бочек освещали окна веранды.

– Теперь залазь на диван и посиди там, пока я пыль смахну да полы помою.

Работала Тамара ловко и быстро, оставалось только поражаться, откуда у неё столько сил! Я чувствовала себя невыносимо уставшей и разбитой. Когда с влажной уборкой было покончено, я спросила:

– А где здесь туалет?

– Рядом с сараем.

– На улице?!

Тамара закатила глаза:

– Давай без новой истерики, потерпим, ничего страшного. Некоторые люди так всю жизнь живут, и ничего, никто не умер. Пойдём, провожу тебя. А то не ровён час в дырку провалишься.

Потом мы разобрали огромные сумки с продуктами, в которых, помимо всего прочего, была и новая посуда, полотенца, пара комплектов нового постельного белья, одеяла, подушки и куча всего по мелочи.

Ночью я долго не могла уснуть. Предусмотрели парни Лёвы почти всё, кроме одного: мне хотелось выпить, а из алкогольного был только пакет кефира. В отличие от меня, Тамара сразу засопела на своём диванчике.

Вокруг стояла тишина, которая давила мне на уши. Не было совсем никаких звуков, а темнота стояла такая, что в какой-то момент я не смогла понять, с открытыми или закрытыми глазами я лежу.

Утром, за завтраком, я спросила Тамару:

– И что мы здесь будем делать?

– Пока обустраиваться, а там поживём-увидим.

Весь день она копошилась на веранде, очищая её от барахла. Я решила разобрать свои вещи. Было заметно, что схватили не первые попавшиеся вещи, а тщательно продумали и выбрали самое необходимое. Здесь были футболки, кофты, пара толстых свитеров, брюки, тёплые куртки.

Из обуви лежали тёплые сапожки без каблука из натуральной кожи, две пары кроссовок и домашние тапочки. Надо же, даже не помню, когда я их купила. Да и зачем мне в квартире пушистые тапочки? А здесь носить сойдёт.

На дне чемодана лежал iPad. Я схватила его и включила. Планшет был без симки, и соответственно без связи и интернета. Зато в него было загружено несколько фильмов, игры и книги. На заставке стояла фотография Лёвы.

– Ну, Лёва, – грозно сказала я, глядя на планшет. – Издеваешься надо мной? У тебя проблемы, а я должна всё это терпеть? Да нужен ты мне! Ты даже не мой муж! Зачем я всё это терплю? Если тебя грохнут, я останусь ни с чем!

Я зло отшвырнула планшет на кровать и прислушалась. По привычке или потому, что Тамара не изменяла своей основной работе, на веранде было тихо.

«Подслушивает!» – усмехнулась я про себя.

Спустя несколько минут тишины, она снова закопошилась за дверью. Интересно, успела что-то услышать и как она собирается донести это Лёве?

За первые три дня жизни в дачном домике, я почти смирилась со своим положением. На четвёртый день я помогла Тамаре сделать домик поинтереснее: среди куч хлама нашлись вполне симпатичные, хоть и старые вещи. Вдвоём мы разбавили унылый интерьер.

Второй задачей было поддерживать в доме тепло. Тамара обучила меня топить печь, несмотря на моё сопротивление:

– Смотри и запоминай! Вдруг меня рядом не окажется? Ты здесь совсем околеешь!

– Куда ты можешь деться отсюда?

– Ну мало ли! Вдруг случится со мной что! Хватит спорить. Вот, это заглушки, они должны быть приоткрыты. Да куда ты тянешь! Всё тепло из дома выпустишь! Вот так, видишь?

– Если тепло выходит, оставь их вообще закрытыми!

– Дура! Угоришь и не заметишь!

– Так, – вскипела я, – ты ещё оскорблять меня смеешь?

– Прости, я сгоряча. Но сути это не меняет: не забывай их открывать!

Я махнула на неё рукой, взяла со стола яблоко и демонстративно легла на кровать смотреть фильм. Тамара, глядя на меня печально вздохнула, но мне было всё равно. Она совсем отбилась от рук и потеряла всякое чувство меры!

До вечера мы с ней не разговаривали, а за ужином она вернулась к печке:

– Ты поняла, как печь топить?

– Да поняла, поняла! Приоткрыть заглушки! Чуть прикрыть их, когда печь разгорится, чтобы не выпускать тепло из дома.

– Верно, – удовлетворённо кивнула Тамара. – Если ты не заметила, холодильника здесь нет…

– Как нет? А где ты продукты держишь?

– На веранде, там достаточно холодно. Ещё там есть небольшой подпол, там похолоднее, учти.

– Что-то мне не нравятся наши с тобой разговоры! Ты словно со мной прощаешься. Тамара, что происходит?

– Владимир Николаевич тоже не собирался в больницу, а его подстрелили, – вздохнула Тамара. – Вот я и подумала, если со мной что-нибудь случится, останешься ты одна, такая беспомощная! И вроде не в царских палатах выросла, а ничего не умеешь!

– Кое-что умею, – усмехнулась я. – Яичницу могу пожарить и пыль под диван смахнуть.

– Разбаловали тебя родители.

– Не смей про моих родителей так говорить! Мама любила меня!

– Любить не равно не баловать. Отца у тебя не было?

Я сердито помотала головой и процедила сквозь зубы:

– Мне твой психоанализ не нужен. И обучение твоё не нужно, у меня есть ты! Не будет тебя, Лёва наймёт новую домработницу.

– В тех условиях, в которых мы сейчас находимся, тебя, скорее всего, оставят один на один со всем этим. Кто пойдёт рисковать своей жизнью ради тебя?

– Это же не будет вечно продолжаться? Когда-нибудь я выйду отсюда и заживу прежней жизнью. А ты как была домработницей так ей и останешься!

– Зато мне не надо спать с мужиком, от которого меня тошнит, ради его подачек! Я сама себе хозяйка! Когда всё это закончится, Я ЗАЖИВУ, а ты вернёшься волочить своё жалкое существование.

Я схватила стакан и выплеснула на неё сок. Потом размахнулась и дала звонкую оплеуху. Тамара охнула, села схватившись за щеку и посмотрела на меня глазами полными ненависти, но ничего не сказала.

Я вышла подышать воздухом, а когда вернулась, она уже лежала на диване, отвернувшись лицом к стене и делала вид, что спит. На столе стояла грязная посуда. Я усмехнулась. Ну, берегись! Завтра я тебе задам.

Утром первое, что я увидела, была та же грязная посуда. Я была уверена, что Тамара утром проснётся, осознаёт свою неправоту и всё приберёт. В доме было тихо, диван аккуратно заправлен.

Часы на планшете показывали 11 часов. Зевая, я села на кровати и увидела, что на столе лежит записка. Взяв её в руки, я прочитала:

«Прощай. Я пыталась тебя всему научить, потому что ухожу. Мне моя жизнь дорога, и я не собираюсь рисковать ею из-за тебя. Т.»

Вот так. Тамара просто взяла и сбежала. Такого от неё я никак не ожидала.

Глава 8

До меня не сразу дошла вся суть произошедшего: ну поругались, с кем не бывает? Но что бы Тамара посмела меня бросить?! Один на один в этой дерьмовой ситуации? Вот дрянь! Нужно сообщить Лёве.

И вот в этот момент до меня дошло: сообщить я не смогу. Телефона нет, продукты привезут через два дня. Получается, что ближайшее время я проведу здесь СОВЕРШЕННО ОДНА! От постигнувшего меня озарения по телу побежали мурашки.

За мной однозначно продолжалась охота, иначе меня бы отсюда давно вызволили. А вдруг? В голову закралась мысль, а что если на самом деле меня никто не хочет похищать? Вдруг Лёва решил изощрено надо мной поиздеваться?

Или ещё хуже: он с дружками понатыкал здесь скрытых камер и теперь они развлекаются, глядя на мои мучения! Реалити-шоу, мать их!

Я начала внимательно оглядывать стены. Потом встала, заглянула в каждый закуток, осмотрела каждый предмет, но ничего похожего на камеры не нашла. Это ничего не значило: технический прогресс мог дойти до чего угодно! Мало ли подо что теперь камеры маскируют!

Устав больше морально, чем физически, я села за стол и открыла было рот, чтобы попросить Тамару налить мне кофе. И тут же его захлопнула. Уныло посмотрев на плиту, я взяла турку, насыпала туда пару чайных ложек ароматного порошка и залила водой.

В ожидании кофе, мысли мои не останавливались, а плавно перетекали от разработки плана побега до попытки выжить здесь. От первой мне сразу пришлось отказаться: я пока не была уверена, что охота за мной прекратилась или не начиналась, а посему, рисковать собой любимой я не стану.

В домике стало довольно прохладно. Я подошла к печи, открыла дверцу и увидела, что дрова давным-давно прогорели. Не знаю, в чём здесь была задумка, но тепло этот домик совершено не держал. Засунув несколько поленьев в печь, я вскрикнула:

– Ай-яй-яй как больно! Тамара! Тьфу! Чтоб ты провалилась! Чтоб глаза мои тебя больше не видели! Как же больно!

Я посадила большую занозу. Выхватив пинцет из косметички и собравшись с духом, одним резким движением вытащила её из пальца. Вместе с ней проступила кровь. Нужно бы обработать ранку, но где аптечка?

Порывшись на полках, я заглянула в сумки и в чемодан. Ничего. Пришлось выйти на веранду и порыться там. В самом углу тумбы стоял запрятанный флакончик с йодом. Судя по этикетке и толстому слою пыли, срок годности его истёк лет цать назад. Выбора особого не было, и я решила воспользоваться тем, что есть.

В комнатке пахло гарью. Не сразу сообразив в чём дело, я кинулась было к печке, но на полпути остановилась. Кофе! Убежал! Пришлось потратить кучу времени, чтобы кое-как оттереть турку. На плиту я просто забила: конфорок было две, так что одной просто не буду пользоваться.

Когда я вернулась к печке, время было уже далеко послеобеденное, а в домике стало ещё холоднее. Накинув куртку, я неумело принялась растапливать печь, попутно сама себе приговаривая:

– Открыть заслонку, вот так. И бумагу подложить. Блин, откуда она бумагу доставала? Ага! Вижу! Так, теперь спички. Ну вот, справилась же!

Довольная собой я поставила на плиту новую порцию кофе. В этот раз мне удалось насладиться любимым напитком. Оставалось сообразить себе что-нибудь поесть.

Среди продуктов оставались ещё фрукты и йогурт, поэтому я решила сегодня на эту тему не запариваться. Устроившись поудобнее, я включила планшет, открыла книгу и погрузилась в мир фэнтези.

Часа через два я ощутила, что в комнате снова стало прохладно. Я кинулась к печке и заглянула в дверцу.

– Прогорела! Блин! Опять сначала начинать!

Так что первый день без Тамары прошёл очень даже насыщено. Но днём, в одиночестве, я даже ощутила гармонию. За все годы, проведённые в качестве содержанки у Лёвы, я ещё ни разу не оставалась одна.

Гармонию нарушил вечерний поход до туалета. Мне всюду мерещились какие-то тени, шорохи, шаги. С трудом сосредоточившись и сделав свои дела, я пулей понеслась в дом, захлопнула двери и задвинула засов.

Ночью я долго не могла уснуть: мне продолжали мерещиться (или нет) шаги и шорохи. Один раз даже показалось, что я слышала мужские голоса. Конечно, это могли быть соседи, но с другой стороны, зачем им ходить вокруг моего домика по ночам?

Совсем измучив себя страхами, я сняла с кровати одеяло и постелила его под кроватью. Туда же перетащила одну подушку и прихватила второе одеяло. Кровать же заправила большим пледом так, чтобы он свисал до пола и скрывал меня.

Укутавшись поплотнее, я забилась к самой стене. Под кроватью казалось безопаснее, но мне было ясно, что если кто-либо вломиться в домик ночью, то он обязательно найдёт меня здесь. Немного подражав от страха, я беспокойно уснула.

Утром у меня зуб на зуб не попадал, так сильно трясло меня от холода. Ещё ночью я собиралась подкинуть дров в печь, но побоялась, что дым из трубы привлечёт к себе внимание. Сейчас вчерашние страхи казались смешными.

Растопив печь, я села на кровати и включила iPad. Посмотрев на фотографию Лёвы и ясно представив его перед собой, я произнесла:

– Неужели ты думаешь, что после всего, что со мной произошло из-за тебя, я останусь с тобой? Я тебя ненавижу! Сделал из меня жену декабриста. А кстати, о жене! Её-то ты спрятал в тёплых странах! Почему она не сидит на этой старой, вонючей даче?

Я вскочила и забегала по комнате, ясно представив, что высказываю это всё лично Лёве, а не его фотографии:

– Тебя убьют, Лёва. И что тогда? Мне всё равно нового спонсора искать, ты же не упомянул меня в завещании! А страдаю, получается, только я! Всё достанется жене, вот она обрадуется! Интересно, её также выворачивает спать с тобой, как и меня?

Выпустив пар, я схватила планшет и удалила Лёву с заставки. Так как других картинок в нём не было, на экране отобразилась стандартная заставка. Немного подумав, я открыла фильм, который недавно просмотрела и нашла момент, где героиня едет в Италию. Дождавшись, когда начнут показывать панорамный вид и сделав скриншот, я поставила его на заставку.

– Прощай, Лёва!

Я села у окна и заплакала. Почему, ну вот почему так не повезло именно мне? Пошёл снег. Как-то само собой из памяти всплыло воспоминание из детства:

Зима. Темнело рано и когда мама забирала меня из садика, было почти всегда темно. Я любила ночь именно в зимнее время. Снег при свете фонарей казался мне волшебным. Он слегка поблескивал и так вкусно хрустел! А днём было не то.

И вот, везёт меня мама на санках, укутанную в плюшевую шубку и для надёжности обмотанную шарфом. Я не могу нормально пошевелиться, а мне этого и не надо. Главное, что идёт снег!

На секунду я словно переселилась в себя маленькую, и глазами той девчушки в санках увидела, как красиво кружатся снежинки при свете фонарей! И мне тепло. Я счастлива! Как же мало мне в детстве нужно было для счастья! Ну вот куда это всё ушло?!

Я очнулась и вытерла слёзы. Меня сильно накрыло, потому что какое-то время я ощущала неимоверный комфорт и уют в этой комнате! А в паре шагов от меня излучала тепло печка. Мне захотелось чая с клубничным вареньем.

– Тьфу! Тьфу! Тьфу! Что за глупые фантазии? Критические дни уже прошли!

Я схватила планшет, включила музыку, а потом переодевшись в спортивный костюм начала делать упражнения – все, которые вспомнила. Потом, не давая себе и минутки отдыха, понеслась в баню, топить печь и греть воду, чтобы помыться.

У Тамары это получалось быстро, а мне пришлось повозиться. Ну ничего! Будет и на моей улице праздник! Буду снова нежиться в ванной, ходить по бутикам и летать на отдых. Всё это забудется, как страшный сон!

После водных процедур я подкинула в печку дров и приготовила себе салат. Чтобы случайно не погрузиться снова в ненужные мысли, включила фильм на планшете. Дел у меня особых не было, только принести воды, но выходить со двора я почему-то побаивалась.

Когда стали опускаться сумерки, мне удалось себя пересилить. Я подошла к калитке с ведром и высунула голову наружу и внимательно оглядела улицу. Пусто. Быстро наполнив вёдра и половину расплескав, я помчалась обратно в дом.

– Уф, ну и приключение!

Поставив вёдра, я громко сказала:

– Лёва! Чтобы ты икал до конца жизни! Чтобы у тебя в постели никогда и ничего больше не получилось! Старая вонючая свинья! Я ХОЧУ ДОМОЙ!

И снова заревела.

Вечером ужинать не стала, а только съела последний йогурт. Понадеявшись, что сегодня мне уже будет не страшно, спать я легла на кровать. Но часа через два снова сползла под неё. Снаружи в этот раз шорохи были ещё отчётливее, чем прошлой ночью.

Совсем рядом с домом раздались осторожные шаги. Я пискнула от страха и поняла, что попала в ловушку! Защитить себя я не в состоянии, спрятаться некуда, бежать тоже! От охватившего меня ужаса внутри всё сжалось в тугой комок.

Шаги тем временем обошли дом вокруг. Я услышала, как скрипнула дверь в бане. В какую-то долю секунды мне показалось, что просто кто-то из местных дрова ворует, но очень скоро шаги раздались уже рядом с дверью на веранду.

А закрыла ли я щеколду, когда вернулась с водой?

НЕТ!

Я пулей выскочила из-под кровати и схватила кухонный нож. Сдаваться без боя было не в моих правилах. Юркнув обратно под кровать, я притаилась. Теперь нужно подгадать момент и напасть так, чтобы противник этого не ожидал.

Хлопнула входная дверь на веранду. Шаги остановились.

Раздался стук, и кто-то вошёл в комнату. Я сильнее сжала нож и приготовилась к атаке.

Глава 9

Некто стоял неподвижно, явно осматривая комнату и прикидывая, куда я могла спрятаться. Мне совершенно ничего не было видно, я даже не могла с уверенностью сказать, был это мужчина или женщина. Судя по тяжести шагов, всё же мужчина.

Он прошёлся по комнате, а я крепче сжала нож в руке. Мне было трудно решиться что-то сделать, а от напряжения у меня вспотели ладони.

Некто остановился у кровати, я приготовилась. Дождавшись, когда плед приподнимется, я сделала выпад, но не рассчитала ни силу, ни возможности окружавшего меня пространства. В итоге нож я уронила, при этом больно оцарапавшись о пружины кровати.

– Валерия, вы просто мастер самообороны, – послышался знакомый голос с насмешливыми нотками в интонации.

– Владимир Николаевич! Это вы! – радостно воскликнула я, выползая из-под кровати. – Вас выписали?

– Можно и так сказать, – спокойно ответил тот. – А где Тамара?

– Ушла.

– Куда?

Вместо ответа, я протянула ему записку. Владимир Николаевич внимательно её прочитал, нахмурился.

– Ладно, утром вопрос решим. А вы ложитесь лучше на кровать. Прятки под кроватью вас не спасут, а простудиться вполне можно. Почему у вас здесь так холодно?

– Печь не топила, – буркнула я.

– А давно Тамара ушла?

– Вчера.

– И вы здесь уже два дня одна? – и Владимир Николаевич заржал.

– И что смешного?

– Да представил, как вы здесь жили, – с трудом проговорил он сквозь слёзы.

– Меня Тамара, между прочим, научила печь топить!

– Ага, поэтому здесь так холодно. Спрятаться под кроватью и не закрыть двери, ну надо же!

– Я за водой ходила.

– За водой? На колодец? Чудеса.

– Хватит ёрничать! На диване Тамара спала, он теперь ваш. Устраивайтесь. И печь затопите, холодно же.

И я быстро юркнула под одеяло, завернулась и ещё долго лежала, стуча зубами от пережитого страха, а может, и от холода. Когда печь разгорелась, в домишке стало тепло и мне удалось уснуть. Впервые за последние дни я выспалась.

Владимир Николаевич уже проснулся и выглядел вполне свежо и бодро. Во сколько же он встаёт?

– Доброе утро! – сказала я, усаживаясь в кровати.

– И вам, – настороженно ответил Владимир Николаевич.

Я была преисполнена хорошего настроения и причиной тому было его присутствие. Не помню, когда последний раз я была рада видеть Владимира Николаевича? Пожалуй, никогда. Но сегодня можно было почувствовать себя спокойно.

– Вы уже завтракали?

– Нет.

– Давайте я яичницу приготовлю?

– Вы не заболели? – озабоченно спросил Владимир Николаевич.

– Нет, просто настроение хорошее. А Тамары всё равно нет и ничего готового тоже.

Говоря это, я уже ставила сковороду на плиту. Удивительно, но яичница – единственное блюдо, которое у меня всегда получается. Я порезала вялый перец, помидор и слегка обжарила их. Потом добавила яйца и закрыла блюдо крышкой.

Владимир Николаевич внимательно наблюдал за мной, не скрывая своего удивления.

– Захлопните рот, – рассмеялась я. – Это единственное, что я умею готовить. Вуаля! Готово. Прошу к столу.

Владимир Николаевич подозрительно посмотрел на стоявшую перед ним тарелку, понюхал и наконец попробовал.

– Вкусно! – удивлённо воскликнул он.

Я рассмеялась. Надо же, никогда не думала, что буду рада одобрению Владимира Николаевича.

– Ну Валерия, удивили так удивили! За это сварю вам кофе.

После завтрака я рассказала, что мы делали с Тамарой после того, как ушли со двора.

– Квартира у вас совершенно запущена! – возмущено сказала я.

– Правильно, я там и не живу, – спокойно сказал Владимир Николаевич.

– Тем более, сделайте там ремонт, ничто же не мешает.

– Подумаю над вашим предложением, Валерия. А что было дальше?

– Лёва позвонил утром, а в обед нас уже сюда отправили. Сказали сидеть здесь без связи. Продукты привозить пообещали раз в неделю. Если Лёва не обманул, то сегодня его парни должны приехать. Сам он сюда навряд ли поедет.

– И правильно, потому что за ним следят, – кивнул Владимир Николаевич. – Если он сюда приедет, то рассекретит место, в котором вас прячет.

– И как долго это будет продолжаться?

– Пока непонятно. Может пару месяцев, может пару лет.

– Лет?! Я несогласна сидеть в этой дыре несколько лет!

Хорошее настроение мгновенно улетучилось.

– А вы как думали? Такие вопросы за день не решаются. У Льва Романовича свои интересы, у его конкурентов свои.

– А я-то здесь причём? Почему страдаю только я? Почему нельзя было оставить меня за границей?

– Потому. Вы задаёте слишком много вопросов. Неужели вы не понимаете, что вашу же жизнь спасают? Что это всё не игрушки?

И он поднял свитер, и я увидела бинты. Он прав, зря я подумала, что это всё розыгрыш. Стреляли-то в него по-настоящему. И мы с Тамарой сами это видели.

К дому подъехала машина. Владимир Николаевич направился к двери, бросив мне на ходу:

– Оставайтесь здесь.

Мне и не хотелось выходить. Вдруг это не от Лёвы? Даже если и от него, в домике благодаря усилиям Владимира Николаевича тепло, а там дождь. Брр.

Двери открылись и зашли знакомые мне парни. Они бухнули сумки посреди комнаты и не сказав ни слова вышли. Скоро послышался звук отъезжающей машины и в комнатку зашёл Владимир Николаевич с небольшой спортивной сумкой.

– Мои вещи, – бросил он мне в ответ на молчаливый вопрос.

Я порылась в сумках. Среди прочего лежала бутылка виски. Странно. Я не говорила никому, кроме Тамары, что мне хочется выпить. Или сами догадались?..

– Скажите, у Тамары была связь с внешним миром? – спросила я Владимира Николаевича.

Тот невозмутимо кивнул. Стерва, мне ничего не сказала. В сумке были в основном полуфабрикаты, из чего я сделала вывод, что у Владимира Николаевича связь с тем же миром есть. Он уже предупредил, что Тамары нет.

– Почему мне никто ничего не говорит? – спросила я, устало опустившись на пол рядом с сумками.

– А зачем? Вы личность непредсказуемая, мало ли каких дров наломаете. А Лев Романович вас ценит и бережёт.

– Бережёт? – горько усмехнулась я. – Вы посмотрите, где я живу! А жену свою он в тёплые края отправил.

– На жену Льва Романовича уже было совершено покушение, и теперь она в тяжёлом состоянии в больнице, – сухо сказал Владимир Николаевич.

– А дети?

– Сына и дочь удалось перевезти в безопасное место и уж поверьте, это не пятизвёздочный отель!

Вся эта информация немного выбила меня из привычного состояния. Было очень удобно сравнивать условия жизни меня и жены Лёвы. А потом сетовать на то, что со мной так обошлись. Находясь на положении содержанки, довольно часто приходится строить из себя обиженную.

А теперь, когда всё уравнялось, стало как-то не по себе. Тем более что жена даже в худшем положении оказалась.

– Есть ещё новости?

– Пока нет. Вы чем здесь обычно занимаетесь?

– Да ничем.

– Сможете обед сготовить? Мне нужно дров наколоть впрок и воды натаскать.

– Попробую.

Владимир Николаевич внимательно и недоверчиво на меня посмотрел и вышел. Я порылась в сумке, достала зелень и овощи на салат. Нашла куриные рулетики с инструкцией по приготовлению на этикетке.

Как же сложно что-то делать без интернета! Салат-то я кое-как нарезала, но у Тамары он смотрелся красивее. Все кусочки ровные, а меня кривые и разного размера.

Рулетики я сожгла, хотя делала всё по инструкции. Там стояло: обжарить с каждой стороны по 5 минут. Я положила их на разогретую сковородку и засекла время, вот каким образом они подгорели?

Когда Владимир Николаевич зашёл с охапкой дров, я уже накрывала на стол.

– Подгорело? – спросил он принюхавшись.

Я кивнула.

– Ну ничего, будете готовить, научитесь, – сказал он спокойно.

Он даже не поморщившись съел всё, что я наготовила. Мне же кусок в горло не лез, поэтому я только немного погрызла салат.

После обеда Владимир Николаевич достал бутылку и разлил виски по стаканам. Взяв свой, он сказал:

– Тамару нашли. Помянем.

– ЧТО?

– Она пыталась добраться до своего городка, но не доехала. Подробности пока не сообщили. Люди Льва Романовича уже отправились туда, так что всё узнаем уже к вечеру.

Меня накрыло чувство раскаяния, которое я упорно пыталась заглушить тем, что Тамара сама виновата. Но в этот раз не прокатило. Мы с ней, две дуры, не оценили степень нависшей над нами опасности. Она думала, что ей ничего не угрожает, если меня рядом не будет. А я даже и не думала, что начнутся откровенно бандитские разборки.

Я залпом осушила стакан.

Тамара!

Прости меня!

Прощай…