Мария Ларго
Душа демона. Инверсия

Только спустя некоторое время демоница сообразила, что племянница Данила решила использовать защитный экран как гигантский надувной шар, на котором можно полежать, при этом рисуя что-то на мятом листе бумаги и периодически протыкая его цветным карандашом. И ей было абсолютно невдомек, что подобный контур – не стол для рисования и совершенно не предназначен для художественной самодеятельности.

Пока Леонтайн молча разглядывала ребенка, девочка внезапно отбросила бумагу и, ткнувшись лицом в силовое поле так, что маленький носик расплющился, скорчила гримасу и радостно сказала:

– Привет! Как дела?

– Хреново, – мысленно охарактеризовала свое состояние высшая.

– А Даня говорит, что ругаться нехорошо, – упрекнула ее девочка.

Демоница удивленно хлопнула ресницами, нахмурилась, а потом неожиданно вспомнила об особых способностях Соф – память ангеры вновь подкинула не особо приятную информацию.

– А что твой Даня говорит по поводу использования энергетического контура в качестве гамака? – Недовольно съязвила демоница.

– Тсс… – Шикнула девочка. – Он не знает, что я здесь.

– Ошибаешься, – подумала высшая, настороженно глядя на дверной проем комнаты, в котором застыл очень недовольный объект их обсуждения.

– Ой! – Соф быстро извернулась, скатилась с купола и виновато отошла в сторонку. – Я нечаянно.

Забавно. И как это нечаянно можно придти в комнату, где находиться запрещено, да еще и забавляться с защитным полем. За такое откровенное вранье на Демониуме ребенка ожидала бы хорошая и очень болезненная взбучка. Однако человеческие нравы оказались гораздо мягче: мужчина взял девочку за руку и просто выпроводил ее вон.

А вот теперь, оставшись наедине с магом, пришло время Леонтайн сжиматься под его строгим взглядом. Предательский страх снова прошелся дрожью по спине. И возникло сильное желание забиться в самый дальний угол комнаты. Однако на этот раз у нее получилось сдержать натиск эмоций. А когда маг принес ей еду, демонице даже удалось немного поесть, подавив свое внутреннее сопротивление и гордыню. Хотя, надо отметить, данная процедура стала для высшей крайне унизительной. Держать в руках столовые приборы она не могла. Одна рука была намертво прибинтована к груди, а у второй оказалась сильно нарушена координация. Поэтому Данилу приходилось кормить Леонтайн с ложки, как малое дитя.

Осознавая свою абсолютную беспомощность, высшая злилась, одновременно заливаясь краской смущения. Но при этом понимала, что отказываться от помощи в угоду своему эго просто глупо и недальновидно.

Проходили дни, и высшая все больше успокаивалась, привыкая к хмурому молчаливому магу. Она уже не так остро реагировала на его присутствие. Хотя недоверие и настороженность все же сохранялись. Зато с Соф высшая общалась без проблем. Несмотря на все запреты Данила, мелкая проныра все равно просачивалась в комнату к Леонтайн. В первое время демоницу раздражало ее присутствие. Девочка по слогам читала ей сказки, рисовала, неизменно лежа на защитном контуре и демонстрируя голый животик, задавала тысячи вопросов, на которые высшая порой даже не отвечала, притворяясь спящей. Однако Соф с настойчивостью оголодавшего котенка не отставала. И в какой-то момент Леонтайн поймала себя на том, что уже не злится на любопытство ребенка.

– Смотри, что я нарисовала! – Девочка порывисто взмахнула рукой, балансируя на энергетическом поле, а потом перевернула лист картона, на котором некоторое время назад что-то упорно малевала. – Это ты!

Демоница снисходительно посмотрела на детский рисунок.

Соф явно не блистала творческими способностями. Ноги и руки-палочки, кружки-ладошки с пальцами-лучиками, будто воздушный шарик-огурец овальное туловище и неровной формы голова, увенчанная двумя треугольниками-рожками и пышной шевелюрой в виде длинных спиралей-макарон. Подобная картинка напоминала Леонтайн безумный абстракционизм. Хотя доля истины, возможно, в этой ярко раскрашенной каляке-маляке была. Исхудала высшая чрезвычайно сильно. И когда смотрела на свои руки, у нее было чувство, что они сейчас переломятся, как сухие хворостинки.

– Тебе не нравится, – прочитав мысли демоницы, утвердительно сказала девочка, при этом совершенно не обидевшись. – Тогда научи меня. Ты, наверно, хорошо рисуешь.

Леонтайн усмехнулась такому наглому требованию.

– Вряд ли я смогу тебя чему-то обучить, – ответила она.

– Почему?

– Есть как минимум две причины, которые мешают мне взять в руки карандаш. – И демоница качнула головой в сторону своей перемотанной бинтами неподвижной правой руки.

– А вторая причина какая? – Не унималась Соф.

– Ты на ней лежишь, – намекнула на силовое поле высшая.

– Жаль. Но мы ведь что-нибудь придумаем?

Леонтайн мысленно закатила глаза. Лимит ее терпения на сегодня близился к концу.

К счастью, в этот момент в комнату вошел Данил, и девочка, взвизгнув то ли от неожиданности, то ли делая вид, что боится насупившегося мужчину, вылетела за дверь.

– Это не меня надо держать в силовом контуре, а эту несносную мелкую пиявку, – подумала про себя высшая. По взгляду мага, которым он проводил непослушного ребенка, было ясно, что он думает о чем-то схожем. Но сказать он ничего не мог. Поэтому молча поставил коробку, которою принес с собой, на прикроватную тумбочку и открыл крышку.

Леонтайн внимательно за ним наблюдала. И по содержимому коробки догадалась, что он собрался делать ей перевязку.

– Тьма! – Демоница беззвучно дернулась, когда мужские руки довольно бесцеремонно отбросили с ее ног одеяло. Ее резкое движение побудило Данила замереть и внимательно, с недовольным прищуром посмотреть на высшую. Под его тяжелым взглядом она вся сжалась и отвела глаза.

Видимо осознав, что своими действиями напугал демоницу, маг сбавил обороты и стал осторожно снимать бинты. Теперь его прикосновения были легкими и щадящими. Леонтайн практически не чувствовала болезненных ощущений. Сняв очередную повязку, мужчина аккуратно смазывал каждую рану какой-то мазью. Тепло его пальцев внезапно показалось высшей приятным. И тут ее вдруг посетила дерзкая и безумная идея.

Может, стоит воспользоваться флёром? Очарованным магом, возможно, будет легче манипулировать.

Однако эту гипотезу пришлось тут же отмести. Во-первых, врожденная магия обольщения, как и любое устойчивое ментальное воздействие, требовала энергетических ресурсов, которых у демоницы было крайне мало. Во-вторых, уверенности в том, что флёр подействует так, как надо, не было абсолютно. И, в-третьих, его применение могло оказаться смертельно опасным для высшей. В ослабленном состоянии она не имела возможности противостоять партнеру, и что взбредет в голову невменяемому человеческому магу было неизвестно. У демонов в подобных ситуациях крышу срывало основательно.

В расстроенных чувствах Леонтайн не заметила, как Данил закончил обрабатывать ее ноги. Он не стал накладывать новые повязки и оставил заметно поджившие раны «дышать». Лишь на правой ступне белели бинты, фиксирующие сильно поврежденный сустав.

– Ходить, похоже, я долго не смогу, – пришла к печальному выводу демоница, быстро проведя диагностику пульсирующей от боли конечности. – Хотя под этим проклятым силовым куполом мне и ходить-то некуда.

Пока высшая предавалась неприятным размышлениям, маг вернул одеяло на место и переместился к ней ближе, намереваясь заняться руками. Его близость и усилившийся запах вывел Леонтайн из состояния задумчивости. Она с силой сжала зубы, пытаясь оставаться неподвижной, хотя инстинкты выли и требовали немедленно отстраниться.

– Зачем ты это делаешь? – Неожиданно даже для себя, вероятно пытаясь отвлечься, демоница повторила вопрос, который уже задавала Данилу некоторое время назад. В тот раз он ничего не сказал. Да и она была не в состоянии воспринимать какие-либо ответы. Сейчас он снова промолчал. Хотя, в общем-то, неудивительно. Немота мага не давала им возможности общаться словами.

Однако, когда с перевязкой было покончено, мужчина неожиданно вытащил из кармана небольшой блокнот, написал в нем пару фраз, потом вырвал листок и протянул его высшей. Взяв записку, Леонтайн опустила глаза на обрывок бумаги у себя в руках и через секунду похолодела.

– Мне нужна твоя кровь. Как только надобность в ней отпадет, твою судьбу будет решать Комитет.

Данил не стал таить своих мотивов, а написанные им строки честно и откровенно вынесли демонице приговор.

Данил

Скрывать свои планы от Леонтайн Данил не стал. Порождать в ней эфемерные надежды ему не хотелось. Поэтому маг очень кратко обрисовал ее перспективы, не особо вдаваясь в детали.

Правда оказалась для нее крайне неприглядной. Маг видел, как она побледнела, прочитав его записку, и испытал при этом предательский укол совести.

И какого черта его грызет вина?! Ведь только отвратительные поступки высшей стали причиной ее расплаты! На что она рассчитывала после всего, что совершила?

Но, несмотря на, казалось бы, убедительные доводы, Данила все равно мучили неуверенность и сомнения.

К сожалению, благими намерениями, как говорят, вымощена дорога в ад. И правда не всегда делает нашу жизнь проще. Когда маг на следующее утро пришел в спальню к Леонтайн и принес ей завтрак, ситуация усугубилась – демоница вела себя отстраненно, к еде даже не притронулась, хотя уже вполне могла есть самостоятельно. Ее апатичное поведение магу очень не понравились, и у него возникли серьезные опасения на счет ее дальнейшего выздоровления. Если упертая фурия и дальше будет отказываться от еды, то снова ослабеет. А в очередной раз вытаскивать ее с того света в планы Данила не входило.

Поразмыслив, мужчина принял решение, что ждать «у моря погоды» смысла нет, и пошел готовить все необходимое для повторного забора крови. Когда Соф поправится, ему уже будет плевать на хандру высшей. Пусть хоть голову о стену расшибет!

Пока маг рылся в коробке с медикаментами, мимо него просвистел непослушный объект его размышлений. Соф, стараясь быть как можно незаметней, быстро шмыгнула в комнату к Леонтайн.

– А ну, стой! – Бросил ей вдогонку Данил. Но девочка сделала вид, что не услышала мужчину.

– И что ее так тянет к высшей! – Недовольно подумал он. – Будто демоница медом намазана! – И ведь никакие запреты и угрозы наказаний не помогали отвадить ребенка от этой кровожадной бестии!

А если защитный контур откажет?!

Данил безумно волновался за племянницу. Однако, несмотря на принимаемые им меры, каждый раз все повторялось снова и снова.

Хмурясь, маг быстрым шагом направился к спальне, но у двери внезапно остановился, услышав детский голос.

– Тай, чтобы поправиться, нужно хорошо кушать, – вещала девочка.

Ответа не последовало. Но, вероятно, Соф прочитала мысли демоницы, так как далее Данил услышал несколько возмущенные слова племянницы:

– Я не язва! – Последовала короткая пауза. – А кто такая язва?

Леонтайн снова промолчала.

– А Даня говорит, что на обиженных воду возят, – не отставала Соф. – Чего ты надулась?

Так продолжалось минут пять, пока демоница, наконец, не выдержала:

– Если не оставишь меня в покое, я тебя в Бездну отправлю! – Прошипела в ярости высшая.

Данил в этот момент ехидно улыбнулся, стоя у входа так, чтобы его не было видно. Прерывать детскую пытку он пока не собирался.

– А это далеко? – Наивно спросила девочка. – Туда на самолете надо лететь? Может, вместе сгоняем?

Вопрос завершился злобным рычанием Леонтайн и последующим удивленно-восторженным визгом Соф:

– Круть!

На этот раз маг решил все же прервать устроенный племянницей балаган и вошел в комнату. Когда он взглянул на демоницу, ее вид был взъерошенный и очень злой. Похоже, Соф довела ее до крайней степени ярости. Глаза высшей полыхали тьмой, которая тонкими вихрями сочилась наружу. Губы изгибались в оскале, а когти на руках методично делали дырки в пододеяльнике.

– Минус комплект постельного белья, – печально подумал маг. – Соф, иди поиграй у себя в комнате.

– Но …

– Не обсуждается! Брысь! – В этот раз мужчина настоял на своем, выпроводил девочку в гостиную и закрыл за ней дверь. – А теперь неприятные процедуры. – Он повернулся к демонице, наблюдая, как стремительно ее ярость превращается в опасение. Она неотрывно смотрела на медицинские принадлежности в руках мага. – Грядет буря…

Данил предполагал, что Леонтайн сейчас начнет истерить и сопротивляться. При его приближении тело демоницы напряглось, и мужчина уже приготовился противостоять ее когтям. Однако совершенно неожиданно высшая проявила выдержку и странное безразличие. И когда мужчина поднес к ее руке иглу, она просто отвернулась.

К сожалению, надежды мага и в этот раз не оправдались. Кровь демоницы снова оказалась бесполезной, и сканер упорно продолжал показывать сильно нарушенную энергетическую систему Соф. Кроме того, все чаще Данил стал замечать, как быстро племянница устает. Ее сил хватало всего на несколько часов активности. А потом она подходила к магу, обнимала его, утыкалась лицом в живот мужчины, словно ища поддержку. Он брал девочку на руки, и буквально через пару минут она засыпала, утомленно положив голову ему на плечо. В такие моменты Данилу становилось так страшно, так тошно от собственного бессилия, что он не мог найти себе место. Слонялся по дому, пока Соф спала, и всячески пытался заглушить изматывающее чувство безысходности.

Через пару дней к ним с утра заехал Дима. Данил сначала напрягся, увидев комитетский фургон у себя под окнами. Но потом маг заметил вылезающего с водительского сиденья прогнозиста и немного успокоился.

– Извини, не хотел пугать, – тихо повинился гуру, проходя в гостиную и глядя на сосредоточенное лицо друга. – Свое авто сдал в ремонт. И Марк временно подкинул эту колымагу.

Данил примирительно кивнул.

– Ну как там твоя темная? Есть хоть какие-то подвижки?

В ответ маг печально покачал головой.

– Кукусики! – Соф выпрыгнула из комнаты демоницы, как чертенок из табакерки.

– Опять ты не слушаешься! – Разозлился Данил.

– Ты говорил, к ней не подходить, – возразила девочка. – Я и не подхожу. Мы просто разговариваем.

Еще не хватало вести светские беседы с демоницей! Чему хорошему она может научить ребенка?!

– Соф, твоя новая подружка опасна, – вмешался Дима. – Ты видела, какие у нее когти? Цапнет и будет большая дырка. – И гуру сделал страшные глаза.

– Она хорошая. И никого не цапнет. – Настаивала девочка.

– Так уж и никого! – Данил непроизвольно посмотрел на свою уже зажившую руку.

– А нечего делать ей больно! – Снова заступилась за высшую племянница. – Вон, Петька щенка мучил, а потом сопли пускал, когда тот его укусил.

– Ну ты сравнила! – Хохотнул гуру.

А Соф с обидой посмотрела на обоих мужчин:

– Когда вы узнаете то, что Тай просила мне вам не говорить, всем будет стыдно, – шепотом сказала девочка.

– А вот это мне уже совсем не нравиться, – Дима резко поменялся в лице и взглянул на Данила. Тот настороженно смотрел на племянницу.

– Соф, давай ты все-таки поделишься с нами вашим секретом. А то мы очень волнуемся. – Предложил прогнозист.

Девочка замялась, а потом попыталась сменить тему:

– А кто-то меня в парк аттракционов собрался вести? Пять минут, и я готова!

– Хулиганка! Все наперед знает! – Улыбнулся Димка, а потом заговорщически прищурил глаза и подался вперед. – Предлагаю честную сделку. С тебя секрет, с меня аттракционы.

Соф сморщила нос и закатила глаза, делая вид, что усиленно обдумывает предложение.

– Ну ладно, – наконец, сдалась она. – Тай очень хочет… в ванную. Думает, что грязнее нее только какие-то цары из Бездны. – И девочка тут же убежала в свою комнату переодеваться.

После услышанных слов мужчины переглянулись. А через пару секунд Димка начал ржать.

– Устрой темной головомойку, пока нас не будет, – прогнозист провокационно улыбнулся. – А то вдруг тебя привлекут к ответственности за негуманное отношение к демонической живности. А если на чистоту, что-то мне подсказывает, что Соф обвела нас вокруг пальца. И настоящий секрет так и остался при ней. Уж больно довольное у нее было лицо.

Леонтайн

Даже несмотря на постоянные увещевания Соф, которая пыталась убедить демоницу, что все будет хорошо, настроение у высшей было омерзительное. В одиночестве сидя на кровати, Леонтайн смотрела за окно, где светило яркое весеннее солнце, и уныло думала о том, что там, за пределами этой проклятущей тюрьмы, дует свежий ветер, тепло ласкает кожу, а свобода пронизывает все вокруг. И все это ей больше не грозит, потому что даже при самом благоприятном раскладе, она все равно не сможет далеко уйти.

Да и некуда ей бежать.

Правая нога, до сих пор перемотанная бинтами, сильно ныла. Некоторое время назад демоница попыталась на нее встать, но поврежденный сустав под ее весом взвыл острой болью, напоминая про мощную челюсть гибрида, выполняющего приказ Виктора.

Как же она устала! Устала от постоянного страха, который отравлял ее изнутри, от изнурительного напряжения в ожидании неизвестного, от ненависти, которую она постоянно видела в глазах Данила. Леонтайн не могла понять, почему ее так задевает отвращение мага. Почему ей невероятно сильно хочется ощутить его сочувствие и поддержку?

Возможно потому, что ей опостылело бороться с целым миром одной?

Тяжелые мысли не прибавляли настроения. И вдруг демоница дернулась, как от удара, – неподалеку от ее окон проехал фургон с эмблемой Комитета.

Уже не обращая внимания на резкую боль в ноге, Леонтайн соскочила с кровати и, сильно припадая на поврежденную конечность, сделала пару шагов, чтобы немного увеличить обзор. Защитный контур препятствовал ей подойти вплотную к окну, и демоница, как могла, пыталась рассмотреть, что происходит. К сожалению, ничего толком ей увидеть не удалось. А отсутствие информации и живое воображение породили еще большую тревогу и страх.

Недавно Данил забрал у нее кровь. И, вероятно, больше он в ней не нуждается. Он ведь предупреждал, что дальше ее судьбу будут решать комитетские.

Опустившись на край кровати, Леонтайн затаила дыхание и напрягла слух, изо всех сил пытаясь понять, что происходит за пределами помещения. Однако защитное поле сильно искажало далекие звуки, и высшая могла слышать лишь глухие неразборчивые хрипы и шорохи, доносящиеся из-за закрытой двери.

Проведя в ожидании около получаса, она начала сходить с ума от волнения. А когда в комнату вошел Данил и снял защитное поле, демоница, не сводя с него глаз, встала с кровати и попятилась.

– Я не хочу… Не надо… Не отдавай меня им… – Вырвались жалкие слова, которые раньше Леонтайн никогда бы не произнесла вслух. Однако Виктор, как и обещал, научил ее покорности, сбил спесь и заставил забыть о гордости.

Действия высшей поначалу вызвали у Данила удивление и ступор. Он на мгновение остановился. Но потом на его лице промелькнуло понимание, словно он о чем-то догадался. И маг снова двинулся к женщине.

– Нет! – Взвизгнула напуганная демоница и угрожающе выпустила когти.

Мужчина недовольно прищурил глаза, но от своих намерений не отказался. Вместо этого он отправил в сторону темной слабую волну стазиса. От легкого воздействия конечности Леонтайн сразу же онемели, колени подогнулись, и она стала оседать на пол, но маг вовремя подхватил ее на руки.

– Отпусти! – Не особо внятно засипела демоница, вяло извиваясь, пока Данил куда-то ее тащил. Но он опять упорно проигнорировал трепыхания женского тела. Тогда высшая попыталась вцепиться зубами магу в плечо. Через ткань футболки, да еще и под воздействием стазиса укус получился незначительным. Однако магу подобное явно не понравилось. Он сильно встряхнул Леонтайн, неожиданно разомкнул руки, и демоница с размаху плюхнулась прямиком в наполненную водой ванну, окатив цунами и себя, и Данила, и весь пол вокруг. Хорошо хоть маг придержал ей голову, иначе высшая неслабо приложилась бы затылком о твердый чугунный борт.

– Садист! – Чуть не захлебнувшись, воскликнула Леонтайн, дергая ногами и руками, отплевываясь и пытаясь вылезти из воды. Намокшая мужская рубашка, хоть и достающая демонице практически до колен, уже не особо скрывала наготу, облепив тело со всех сторон. Однако в данный момент обоих это мало волновало. Темная ошалело смотрела на мага, стуча зубами от холода. А Данил, поняв, что плохо отрегулировал воду, ускоренно пытался слить ее из ванны.

– А подобные ледяные процедуры хорошо прочищают мозги, – дрожа, произнесла демоница. – Фургон приезжал не за мной?

Вместо ответа маг протянул высшей душевую лейку, из которой на этот раз текла теплая вода, и, следя за реакцией Леонтайн, осторожно взял в руки ее поврежденную ногу. Скрутить намокшие и расползающиеся от влаги бинты оказалось делом непростым. Но маг терпеливо освободил конечность от повязки, стараясь при этом не отводить глаз от женской ступни.

Наблюдая за мужчиной, демоница не могла взять в толк, почему сейчас он так скован. Почему не смотрит на нее прямо, как раньше? А потом ее взгляд упал на собственную грудь и живот, очевидно проступающие из-под намокшей ткани, и внутри неожиданно шевельнулось непривычное чувство стыда.

Бред какой-то!

Леонтайн никогда не стеснялась собственного тела. Наоборот, демонстрировала свою красоту, пользовалась изящными изгибами своей фигуры, как инструментом, чтобы соблазнять тех мужчин, которых она желала. Однако сейчас ее уверенность вдруг дала сбой, а собственная нагота в присутствии мага вызвала неожиданное смущение.

– Дальше я сама справлюсь. Спасибо. – Скомкано сказала Леонтайн, прикрывая грудь руками. – Дура! И чего он там не видел! – Одновременно пронеслось в голове.

Неожидающий подобных слов Данил удивленно посмотрел на демоницу, потом молча указал на полотенце и чистые вещи, лежащие на стиральной машинке, и ушел.

– Похоже, я начинаю сходить с ума, – разочарованно подумала высшая, массируя пальцами виски. – А может я все-таки умерла? И человеческий мир стал моим персональным адом?

Однако час блаженства в ванной на ад не был похож совершенно. Данил деликатно ей не мешал, а после того, как демоница закончила сушить волосы, снова отнес ее в спальню.

Пока маг уверенными движениями накладывал новую повязку на ее поврежденную ногу, Леонтайн не могла отделаться от чувства смущения и легкого тепла в груди. Непривычные ощущения были ей новы, и она не могла понять, нравятся они ей или нет. Никогда она не испытывала скованности в присутствии мужчины. Наоборот, всегда управляла ситуацией, манипулировала выбранным объектом своего интереса. Однако в этот раз привычная роль доминанта безнадежно от нее ускользала, а ее действия превращались в какой-то фарс.

Что за умопомрачение с ней случилось, когда она увидела комитетский фургон?

С каких пор она стала такой трусливой трясогузкой, а присутствие рядом мужчины вызывает у нее неловкость и растерянность?

Вспоминая нелепую ситуацию в ванной, Леонтайн нехотя подняла глаза на Данила, и тут вдруг поняла, что нелепая ситуация отнюдь не закончилась. Взгляд мага обжег и одновременно породил в ней безумную бурю внутри. Внезапное давление флёра вызвало легкое головокружение. А следом магия обольщения бесконтрольно выплеснулась наружу.

– Проклятье! – Прошептала Леонтайн, пытаясь отодвинуться от Данила. Однако было уже поздно. Взгляд мужчины заволокло навеянной страстью, дыхание участилось, и он неосознанно потянулся к демонице.

– Бездна! Что я наделала! – В ужасе подумала Леонтайн. Страх комом встал в горле.

Высшая помнила, в каком жалком состоянии оказывались ее соплеменницы после близости с демоном, если не имели возможности ему противостоять. Партнер, чувствуя слабость женщины, проявлял порой невообразимую кровожадность и жестокость.

И почему именно сейчас флёр перестал ей подчиняться? Впервые в жизни Леонтайн оказалась не способна его контролировать. Более того, магия обольщения повлияла и на ее собственное чувственное восприятие. Близкое дыхание Данила откликнулось в груди вспышкой бешенного жара. Она вздрогнула от касания чужих рук, уже переставая понимать, чего желает в данный момент больше – быть от очарованного мага как можно дальше или вновь ощутить давление его ладоней на коже и почувствовать тяжесть мужского тела.

А ведь сейчас Данил совершенно не осознает, что делает. Разум его не сдерживает. И под гнетом примитивных инстинктов он способен на все. Его ненависть к ней, не сдерживаемая рамками сознательности, должна выплеснуться в неконтролируемую агрессию. А любое ее сопротивление лишь усугубит ситуацию.

Эти мысли тут же преумножили страхи, вспухающие в голове высшей. Она замерла и напряженно сжалась под весом мага, ожидая от него неприятных враждебных посылов. Однако он вдруг невесомо провел пальцами по щеке Леонтайн. Трепетно и осторожно. Так, будто она была бесценным сокровищем. Нежно коснулся губами ее шеи, оставляя теплый след своего дыхания и провоцируя приятную дрожь по коже. Его рука медленно заскользила по талии демоницы вниз, исследуя плавные изгибы бедер и вынуждая высшую подчиняться животным инстинктам, раскрываясь навстречу мужскому давлению. И Леонтайн вдруг в изумлении поняла, что ошиблась.

Данил оказался совершенно другим. В нем не было природной жестокости, а великодушие и доброта преобладали над ненавистью. Сам того не осознавая, он приоткрыл для Леонтайн завесу в иной мир. Мир, где более сильный партнер не подминает под себя слабого, не причиняет ему боль, не унижает, а, наоборот, дарит чувство защищенности и спокойствия, ощущение тепла, чувственности и свободы от каждого прикосновения.

Под бережным напором мага сердце высшей замерло. Тело медленно начало сходить с ума, стремясь оказаться как можно ближе к мужчине, который доставлял ей неизмеримое удовольствие. Страх исчез, а вспыхнувший азарт и любопытство смешались со страстью и необузданным желанием. Разум потух, губы приоткрылись, ища сладкую поддержку, и Леонтайн подалась магу навстречу, неожиданно позволяя ему то, что не было дозволено ни одному демону. А Данил продолжал касаться ее шеи, восторженно перебирать пальцами прядки длинных непослушных волос, руша устоявшиеся догмы и взрывая ее естество жаром необыкновенного притяжения.

Это казалось нереальным безумием. Но сейчас рядом с магом Леонтайн чувствовала невероятное спокойствие и совершенно необоснованное доверие к нему. Демоница понимала, что, когда все закончится, она будет жалеть о случившемся. Все останется по-прежнему, и Данил вряд ли откажется от своих слов. Однако в данный момент все это казалось далеким и незначительным. Важным оставалась лишь близость разгоряченных тел, лишь нежные прикосновения по коже, тепло губ и внутреннее пламя страсти, заставляющее дрожать, прикрывая глаза от эйфории.

Прелюдия оказалась столь восхитительной и непривычной, что Леонтайн, сосредоточившись на своих ощущениях, практически потеряла связь с реальностью. И только когда совершенно неожиданно Данил отстранился, демоница пришла в себя и нехотя приоткрыла веки.

Взгляд мага пылал! Пылал таким бешенством, что высшая мгновенно поняла – действие флера закончилось, и сейчас он ее попросту убьет. Любой демон в подобной ситуации растерзал бы свою партнершу, не раздумывая. Поэтому поднятая в замахе рука Данила не стала для Леонтайн неожиданностью. А вот собственная реакция на ярость мага вызвала у нее замешательство. По непонятной причине тревога за свою жизнь отошла на второй план. А на первое место выступила обида. И Леонтайн, упрямо стиснув зубы, продолжила смотреть прямо в глаза Данилу, ощущая сильную досаду и разочарование.

Ведь она ни в чем не виновата! Просто не смогла сдержать флёр! И не потому, что преследовала какие-то коварные цели! А потому, что ее физиология впервые взбунтовалась, искренне откликаясь на близость понравившегося ей мужчины.

Однако маг об этом даже не догадывался, и было очевидно, что в случившемся он полностью винит Леонтайн, полагая, что демоница воспользовалась флером намеренно. На его лице читалось сильнейшее отвращение, будто он только что целовал скользкую гадюку.

– Что же ты застыл?! – Высшая резко подалась вперед, вынуждая мужчину отшатнуться. – Бей! – Стоящая в горле горечь вызвала у нее спазм.

Но Данил на провокацию не повелся, тряхнул головой, прогоняя обрывки флёра. Яростный огонь в его глазах померк, сменившись растерянностью. Он опустил занесенную для удара руку, встал и, не оборачиваясь, стремительно вышел из комнаты.

Когда спальня опустела, Леонтайн откинулась обратно на подушку и уставилась в потолок.

– Да что со мной творится?! – Мысленно прорычала она, злясь.

В голове был полный вакуум. А сердце до сих пор колотилось, как бешеное.

– Как что? – Послышался шепот, и из-за края кровати выглянула Соф, состроив умное выражение лица. – Это любовь!

– Какая в Бездну любовь! – Леонтайн аж подпрыгнула от неожиданности. – Ты что? Подглядывала? – И тут ее внезапно осенило: маг забыл активировать защитное поле! – Деточка, не стоит говорить того, в чем не разбираешься. – Высшая тут же выбросила из головы сопливо-романтичные мысли, постаралась ментально закрыться и хищным взглядом стала следить за ребенком. – Такие, как я, любить не имеют.

Но Соф, не соглашаясь, покачала головой, с шаловливой улыбкой запрыгнула на постель и поползла к демонице, продолжая наивную болтовню и словно не чувствуя угрозы:

– А мы с дядей Димой на аттракционах катались! Это так здорово! Жаль, недолго. – Она на мгновение задумалась. – Кстати, ты обещала научить меня рисовать.

– Что-то не припомню, – от предвкушения когти на руках Леонтайн удлинились, и демоница спрятала их за спину. Однако ее движение не укрылось от девочки. Она вывернула голову, изогнулась, пытаясь заглянуть туда, куда не следовало, а потом заинтересовано спросила:

– Тай, а почему у тебя такие длинные ногти?

Вопрос Соф застал Леонтайн врасплох, породил замешательство, и демоница вдруг вспомнила детскую сказку, которую настырная девчушка читала ей пару дней назад.

«… – Бабушка, а почему у тебя такие большие уши?

– Это чтобы лучше слышать тебя, моя дорогая.

– Бабушка, а почему у тебя такие большие глаза?

– Это чтобы лучше видеть тебя.

– Бабушка, а почему у тебя такие большие зубы?

– Это чтобы…»

Ассоциация оказалась неприятной, и Леонтайн отвела взгляд.

– Ты хочешь сделать во мне дырку? – Вдруг обижено спросила Соф.

И снова детский вопрос перевернул все вверх дном. Высшая неожиданно представила, как по ее рукам течет кровь девочки, ее раскинутые в безвольном порыве руки и безжизненные глаза, смотрящие в никуда…

Тошнота нахлынула мгновенно. Высшую тряхнуло так, будто все это уже произошло на самом деле. А дальше в голове вспыхнуло одно единственное слово, смысл которого невозможно было осознать до конца, не испытав на собственной шкуре.