Мария К
Шелковые нити
– Что вы думаете об этой картине?
Ее сердце бешено колотилось, когда она медленно повернулась лицом к нему, единственному человеку, который занимал ее мысли, ее мечты и ночные кошмары. Казалось, что время одновременно остановилось и ускорилось. Она была одновременно обрадована и напугана, увидев его, не зная, как реагировать и что сказать.
Произведение искусства, представшее перед ней, стало простым фоном для происходящей сюрреалистической сцены. Она надеялась на это, стремилась к этому и в то же время боялась этого.
С одной стороны, ей страстно хотелось, чтобы Ричард навсегда ушел из ее жизни. Боль, которую он причинил, и эмоциональное потрясение, которое он принес с собой, заставили ее желать его отсутствия. Перспектива двигаться дальше без его присутствия была заманчивой, как будто это был путь к исцелению и освобождению.
С другой стороны, неукротимое желание провести с ним всю свою жизнь тихо шептало в ее сердце. Несмотря на причиненную им боль, связь, которую они разделяли, и моменты, которыми они когда-то дорожили, все еще крепко держали ее. Мысль о будущем без него казалась безрадостной, как будто часть ее души навсегда останется незавершенной.
– Пожалуйста, уходи, – тихо взмолилась она, и в ее словах прозвучала смесь смирения и тоски. – Ты меня отвлекаешь.
– Отвлекать тебя, теперь это преступление? – его голос был глубоким и соблазнительным. – Прошу простить, я не понимал, что прерываю… что, твое глубокое молчание? – Он дьявольски ухмыльнулся. – Я не думаю, что ты так сосредоточена, как хочешь казаться, дорогая. – Он сделал шаг назад, язык его тела был театральным и завораживающим. Размашистым жестом он указал на произведение искусства перед ними. – Но не волнуйся, я не буду отвлекать тебя от твоих важных размышлений. Не хотел бы быть отвлекающим фактором… или, боже упаси, катализатором беспокойства.
Его ухмылка была невыносимо пленительной, в этот момент сердце Хлои оставалось запутанным в паутине противоречивых желаний, разрываясь между желанием разорвать их связь и магнетическим притяжением любви, которую он разделяли.
Хлоя почувствовала, как ее эмоции превратились в запутанный клубок, когда слова Ричарда пронзили ее, словно осколки стекла. Само его присутствие, его игривое высокомерие задевали струны ее сердца, даже несмотря на то, что они были безжалостно разорваны его действиями.
Она сжала челюсти, смесь раздражения и боли затуманила ее взгляд.
– Пожалуйста, Ричард, просто уходи, – наконец смогла вымолвить она дрожащим голосом. – Мне нужно побыть одной.
– Что, здесь? – Он изобразил притворное удивление, приподняв бровь. – На выставке моего любимого художника, которую я бы вероятно посетил?
Он заставил ее усомниться в собственных намерениях. Сознательно ли она искала его, или это было бессознательное влечение, которое привело ее сюда? Хлоя на мгновение лишилась дара речи, внутреннее смятение и неразбериха тяжелым грузом навалились на нее.
Она стояла перед Ричардом, ее голос дрожал, она разрывалась между болью их прошлого и желанием понять его действия. Ее вопрос "Как ты мог так поступить, Ричард?" был не столько обвинением, сколько выражением ее собственного внутреннего смятения и сложных чувств, которые она питала к нему.
Он вздохнул и поджал губы.
– Я сожалею о том, что произошло. Но какой в этом смысл? Это все равно ничего не изменит. Прошлое осталось в прошлом, Хлоя.
В его словах была какая-то загадочность, наводившая на мысль, что он, возможно, наслаждается загадкой их отношений, напором эмоций и властью, которую он, казалось, имел над ней.
Она издала нервный смешок.
– Прошлое осталось в прошлом? Серьезно? Ты просто хочешь, чтобы я закрыла глаза на то, что произошло?
– Я не прошу тебя закрывать глаза. Просто двигаться дальше.
Ричард сказал это со странным выражением лица, которое она не смогла прочесть, и его ответ внес мало ясности. Его настойчивое стремление двигаться вперед, не зацикливаясь на прошлом, еще больше озадачило Хлою.
Его извинения были палкой о двух концах, предлагая возможность примирения, но не обладая той глубиной, к которой стремилась Хлоя. Пока он говорил, в его глазах отражались противоречивые эмоции, предоставив ей самой разгадывать их значение.
Разочарование Хлои достигло точки кипения. Она ожидала большего от их встречи, большей ясности, большего раскаяния. Его слова были похожи на пустую оболочку, оставившую у нее горький привкус во рту.
Она не смогла сдержать истерического смеха, эхом разнесшегося по галерее.
– Двигаться дальше? Ты изменил мне прямо у меня на глазах, и ты даже не раскаиваешься!
Ее голос был на грани крика, приливная волна эмоций захлестнула ее. Любовь к нему и жгучая боль от предательства переплелись, делая ее душевную боль почти невыносимой.
В ответ на ее вспышку гнева он издал тихий, успокаивающий звук.
– Говори тише, дорогая. Ты ошибаешься. Мне жаль, но я не могу изменить прошлое.
– Ты осыпал меня всем, только для того, чтобы все это отобрать… И теперь ты возвращаешься? Ты вообще можешь представить, что я чувствую? – голос Хлои дрожал, в ее словах сквозила усталость.
– Если ты ищешь честности… тогда нет, – ответил он, в его взгляде была серьезность, которую она не видела уже долгое время.
– Ты – яд, – заявила она, пытаясь выразить бурную смесь чувств, переполнявших ее. – Ты вошел в мою жизнь, наполнил ее, а затем оставил меня совершенно опустошенной.
Он наклонился, его близость нервировала.
– Яд? Ты действительно так думаешь, Хлоя? Ты та, кто продолжает возвращаться ко мне. Тебе нравится то, как я заставляю тебя чувствовать. Не сопротивляйся тому, что неизбежно. И не притворяйся, что хочешь, чтобы я тебя отпустил. В глубине души ты понимаешь, что я тебе нужен, – заявил он. Отступив назад, он предоставил ей немного пространства, в его глазах плясали веселые искорки. – Но, если ты настаиваешь на том, чтобы уйти, прошу. Просто знай, что я буду здесь, терпеливо ожидая твоего возвращения.
Его утверждение о том, что он нужен ей, задело за живое, и часть ее не могла отрицать правды в его словах. Нельзя было отрицать, что он занимал значительное место в ее сердце.
Хлоя знала, что ядовитая любовь все еще была любовью, но она разрывала душу, оставляя раны, которые медленно заживали.
Веселье Ричарда только усилило ее эмоциональное смятение. Он был подобен дразнящей загадке, которая одновременно искушала и пугала ее. Это решение тяжело давило на нее, и она чувствовала себя парализованной, зажатой между страстным желанием и стремлением к исцелению и самосохранению.
Когда Хлоя стояла там, не сводя глаз с Ричарда, она не могла отрицать его пленительной красоты. Однако за этой внешностью скрывалась сложная энигма. Его мотивы, эмоции и чувствования оставались для нее загадкой. Она изо всех сил пыталась понять, когда он лжет, а когда говорит искренне.
Несмотря на эту двусмысленность, магнетическое притяжение, которое он оказывал на нее, было неоспоримым. Она чувствовала, что его тоже тянуло к ней за то, что она заставляла его чувствовать себя любимым, особенным, обожаемым и бесценным.
На данный момент Хлоя не была готова принять предстоящие осложнения. Не задумываясь о последствиях, она приняла решение дистанцироваться, зная, что ясность и время – это то, что ей нужно. Не в силах подобрать нужных слов, она повернулась и вышла из галереи, провожаемая недрогнувшим взглядом Ричарда.
10.
Их короткая встреча заставила ее почувствовать себя одновременно уязвимой и выбитой из колеи. Ее разум был поглощен безжалостным воспроизведением этой сцены, анализируя каждое слово и действие, задаваясь вопросом, что все это значило.
Она обнаружила, что потерялась в море "что, если". Что, если бы она сказала что-то по-другому? Что, если бы она стала расспрашивать его дальше? Что, если бы она сразу ушла, не сказав больше ни слова? Возможности вихрем проносились в ее голове, и каждая из них жила своей собственной жизнью.
Эта встреча оставила у нее больше вопросов, чем ответов. Чего хотел от нее Ричард? Мог ли он действительно измениться? Было ли у них какое-нибудь будущее? Мысли Хлои представляли собой бурную смесь надежды, замешательства и страха.
Она знала, что это столкновение вновь пробудило в ней что-то, страстное желание, которое она пыталась подавить. Но неопределенность всего этого подводила ее к краю, и она задавалась вопросом, к чему приведет этот неожиданный поворот в ее жизни.
Когда Хлоя с группой студентов собрались в небольшой студии художественной реставрации, их сразу же поразило наличие многочисленных полотен на различных стадиях разрушения. На мольбертах стояли драгоценные произведения искусства, которые постепенно возвращались к жизни. Реставратор, пожилой джентльмен с аккуратно подстриженной бородой и мудрыми глазами, приветствовал группу со скромным видом.
Он начал свою презентацию с обсуждения истории реставрации живописи, поделившись историями о знаменитых шедеврах, которые были спасены с грани уничтожения. В его голосе слышалось благоговение перед подобными работами и теми, кто посвятил свою жизнь их сохранению.
По мере того как реставратор углублялся в методы и инструменты, используемые в процессе восстановления, он не мог скрыть волнения в своем голосе. Опытными руками он продемонстрировал, как они удаляют слои грязи и лака, чтобы выявить оригинальные цвета, штрихи и скрытые детали. Казалось, сами картины пробуждались под его умелым прикосновением.
Хлоя и ее группа были загипнотизированы, и по мере продолжения презентации студия превращалась в место волшебства и преображения. Они были восхищены этой тонкой и кропотливой работой, необходимую для того, чтобы вдохнуть новую жизнь в эти многовековые шедевры. Страсть реставратора к своему ремеслу была заразительной, и к концу презентации все студенты покинули студию с энтузиазмом. Это был день, который навсегда запечатлелся в их памяти, как свидетельство силы искусства и самоотверженности тех, кто его сохранил.
Когда Хлоя прогуливалась по галерее с реставратором, она была очарована невероятным преображением полотен. Контраст между поврежденными фотографиями произведений искусства до реставрации и нетронутыми экспонатами, висящими в галерее, был поразительным.
Размышляя о чудесном спасении этих картин, мысли Хлои обратились к ее собственному эмоциональному состоянию. Можно ли починить сердце, подобное этим творениям? Могли ли разбитые, размытые и, казалось бы, невозможные для восстановления фрагменты ее собственной жизни снова сложиться во что-то прекрасное и цельное?
Галерея послужила метафорой, дающей проблеск надежды. Точно так же, как этот мужчина починил холсты, возможно, в ее собственной жизни появился шанс на исцеление и обновление.
Как вдруг все изменилось. Невольно она услышала “Ричард Стерлинг”, и ее сердце замерло. Мог ли это быть другой Ричард? Просто человек с тем же именем и фамилией? Может, ей послышалось? Все казалось слишком неправдоподобным.
Она повернулась, в поиске ответов, и в этот момент время, казалось, замедлилось для Хлои. Она наблюдала за Ричардом, и каждая его черта запечатлевалась в ее памяти, точно так же, как это происходило бесчисленное количество раз до этого. То, как идеально сидел на нем костюм, едва заметный блеск часов, уверенная посадка плеч – все это говорило о мужчине, излучающем силу и элегантность.
Она чувствовала, как в ней бурлит смесь эмоций. Гнев из-за боли; тоска по тем моментам, которые они разделяли; и замешательство, когда она боролась с необъяснимой тягой, которую она все еще испытывал к нему. Галерея была полна шедевров и разговоров, но для Хлои мир сузился до этого одного человека.
Он заметил ее пристальный взгляд, и его самоуверенная улыбка стала еще шире. Это была улыбка, которая, казалось, говорила: "Я вернулся в твою жизнь, и ты не можешь передо мной устоять". Его присутствие ощущалось как испытание, вызов и искушение в одном флаконе.
В голове Хлои бушевал вихрь мыслей. Должна ли она подойти к нему? Игнорировать его? Сбежать? Это было все равно что стоять на краю обрыва, не зная, прыгнуть ли в неизвестность или отступить в безопасное место на твердой земле. Она знала наверняка одно: ее встреча с Ричардом Стерлингом снова оставит неизгладимый след в ее жизни.
Борясь со всеми этими мыслями, она решила ничего не предпринимать. Однако через несколько минут он, не замечая действий с ее стороны, подошел к ней сам.
– Ты свободна на этот раз? Я не хочу снова тебя отвлекать, – улыбнулся он.
Его слова были подобны мелодии, будоражащей что-то внутри нее, несмотря на ее внутреннюю борьбу. Его теплая улыбка затронула струны ее сердца, и она не смогла удержаться от мягкого, непроизвольного смешка, который на мгновение дал трещину в стене, которую она возвела вокруг своих эмоций.
Именно эта его способность вызывать такие противоречивые чувства заставляла ее одновременно обожать и ненавидеть его в равной мере. Как он мог заставить ее рассмеяться и почувствовать себя легче в такой тяжелой ситуации? Это был танец, в котором они участвовали бесчисленное количество раз, толчок и притяжение их эмоций.
Она изо всех сил старалась вернуть себе самообладание, превратив свое лицо в стоическую маску. Она уже проходила этот путь раньше и не собиралась так легко терять бдительность. Возвращение Ричарда стало вызовом, и Хлоя была полна решимости не позволить ему снова дестабилизировать ее мир.
С намеком на улыбку он прощупал почву, оценивая ее реакцию.
– Как тебе работы этого мужчины? Что-то невероятное, не правда ли? – спросил Ричард, пытаясь поддерживать непринужденный разговор.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, и в ее словах не было никакого притворства.
– Я наслаждаюсь искусством, – его улыбка оставалась нежной. – Ты же знаешь, это мое хобби. – Последовала пауза, пока они оба стояли в молчании. – О, так ты о том, что я здесь делаю в то же время, что и ты? Прямо сейчас, когда у тебя экскурсия с университетом? Абсолютное совпадение.
Она обдумала его слова, понимая, что ее скептицизм может быть оправдан. Она задавалась вопросом, не была ли эта встреча очередной манипуляцией, преднамеренным появлением в ее жизни именно в нужный момент. Инстинкт подсказывал ей оставаться осторожной, чтобы защитить себя от того горя, которое она уже пережила.
– Как ты посмел прийти ко мне после того, что сделал? – тихо сказала она с болью в голосе.
Он помолчал. Затем он сказал холодным, лишенным эмоций голосом:
– Ты хочешь, чтобы я ушел? Навсегда? – Он посмотрел ей в глаза. – Подумай, прежде чем отвечать.
Она посмотрела ему в глаза и, казалось, физически не могла выдавить из себя "да".
– Так я и думал, – после нескольких минут многозначительной тишины заметил он.
– Я не хочу, чтобы ты оставался, – твердо заявила Хлоя, в ее голосе слышалась усталость.
– Но ты не хочешь, чтобы я уходил? – усмехнулся он. – Тогда это парадокс, милая.
Разочарование Хлои достигло своего пика, и она не могла разобраться в хитросплетениях поведения Ричарда. Его загадочные слова и их тревожащее воздействие на нее сводили с ума. Итак, резким тоном она обратилась к нему, надеясь получить объяснение, крупицу правды от человека, который часто процветал на двусмысленности.
– Что это было?
Она надеялась добиться от него объяснений, хотя и знала, что добиться чего-либо от Ричарда было трудной задачей. Выражение его лица не изменилось, его не тронула ее напористость.
– Я был зол, – наконец признался он. – И я хотел причинить тебе боль. Никакой глубины, никакого двойного смысла.
Это был редкий момент откровенности с его стороны, суровый в своей простоте. Новообретенная ясность, хотя и тревожила сама по себе, была маленьким окошком в сложные эмоции, которые их опутывали. Пока Хлоя переваривала его слова, она боролась со странной смесью облегчения и досады, которая пришла вместе с ними, понимая, что эмоции Ричарда, как и его действия, часто были столь же непредсказуемы, сколь и необъяснимы.
Хлоя хотела продолжить, погрузиться в глубинные проблемы, которые привели их к этому моменту. Но она не могла игнорировать тот факт, что поведение Ричарда изменилось. Он эмоционально отстранился, и его открытость была такой же мимолетной, как падающая звезда на ночном небе. Завеса его непроницаемой личности снова опустилась, оставив у Хлои больше вопросов, чем ответов.
– У тебя получилось, – сказала она пассивно-агрессивным тоном.
Ответ Ричарда был спокойным, но с оттенком сожаления.
– Я знаю. На это и был расчет, – признался он, вздыхая. – Я хочу, чтобы ты поняла, Хлоя. Все не так просто. Я не хотел причинять тебе боль. В тот момент я этого хотел, но то, чего я хочу в этих состояниях, – это не мои истинные желания.
– Ты болен? – беспокойно взглянула на него она.
– Нет, я не болен, – ответил Ричард. – Я просто страдаю перепадами настроения.
– Это не оправдание, – твердо заметила она.
– А я и не оправдываюсь.
– Зачем ты пришел сюда?
– Чтобы увидеть тебя, – честно ответил Ричард.
– С чего вдруг ты захотел увидеться? – не сдерживаясь, ответила Хлоя. – Я не хочу тебя видеть.
– Мы оба знаем, что это не совсем так. Честно? Я скучаю по тому ощущению, когда ты рядом. – Он наклонил голову. – Помнишь, когда я сказал, что тебе нравится то, что я заставляю тебя чувствовать? С моей стороны то же самое. Вот почему я здесь.
Глаза Хлои встретились с глазами Ричарда, в ней кипел коктейль чувств. Замешательство, гнев, страстное желание – все они боролись за господство.
Она попыталась осмыслить его слова. Мысль о том, что он скучал по ней, что он признавал их взаимное влечение, задела ее за живое. Но могла ли она доверять этому? Могла ли она доверять ему после всего, что произошло?
Но она не могла отрицать, что часть ее тоже скучала по нему. Но она оставалась настороже, и голос ее звучал осторожно.
– И чего ты ждешь? Что мы просто продолжим с того места, на котором остановились? После всего, что случилось?
– Не совсем. Но я надеялся, что ты найдешь в себе силы выйти за рамки физической связи в момент эмоционального срыва, – сказал Ричард.
Она потрясенно выдохнула: "Ты пришел сюда, чтобы сказать, что я глупая? Неправильно поняла? Слишком ограничена, чтобы смотреть дальше того, что ты сделал?"
– Ты искажаешь мои слова, – сказал он.
– Искажаю твои слова? – Хлоя ответила с оттенком горечи. – Чего ты от меня ждешь? Просто принять то, что ты сделал, и двигайся дальше, как будто этого никогда не было? Это не так работает, Ричард.
Когда Ричард повернулся, чтобы уйти, он тяжело выдохнул. "Почему ты не можешь попытаться понять что-то большее, чем ты?" – сказал он с оттенком отчаяния.
– Знаешь что, Ричард? – возразила Хлоя, подпитываемая гневом. – Очевидно, я действительно не дотягиваю до твоего "божественного уровня познания", о Ваше просветленное Величество. – Она была сыта по горло снисходительностью в его тоне.
Он тихо усмехнулся, на его губах появилась горько-сладкая улыбка.
– Я понял. Но подумай над тем, что я сказал.
С этими словами он тепло улыбнулся ей на прощание и ушел, оставив Хлою бороться со внутренним смятением и неуверенностью.
11.
Хлоя быстро шла по кампусу, стараясь сосредоточиться на пути, когда он нагнал ее, случайная встреча, которой она никак не ожидала. Ричард подошел к ней с улыбкой, в которой были в равной степени обаяние и дерзость.
– Я начинаю думать, что на самом деле больше тебе не нравлюсь.
Реакция Хлои была менее веселой. Она встретила его слова стальным взглядом и кратким ответом.
– Отстань от меня, Ричард, – сказала она, в ее тоне слышалось раздражение, она не собиралась больше участвовать в его играх. Она на собственном горьком опыте убедилась, что быть с Ричардом – все равно что танцевать на канате, и она не была готова снова упасть в эту пропасть.
– Ах, когда же ты перестанешь убегать? Мы оба этого хотим. И теперь ты снова сопротивляешься? Зачем?
В его словах была странная смесь проницательности и высокомерия, но Хлоя была непреклонна.
– Ты не знаешь, чего я хочу. Ты меня не знаешь, – выпалила она в ответ с решимостью в глазах.
– Я прекрасно тебя знаю. – Улыбка Ричарда стала еще шире, в его взгляде появился понимающий блеск. – Ты сильная. Верная. Любящая, – мягко сказал он, почти касаясь пальцами ее подбородка, словно подчеркивая это. – Но в то же время ты слабая. Хрупкая. Уязвимая. Невинная. И вся моя.
Когда Ричард попытался все-таки дотронуться до ее подбородка, решимость Хлои пошатнулась. Она не впустит его, только не снова. Но его слова уже проникли в ее мысли, оставив ее разрываться между желанием держаться от него подальше и затянувшимися эмоциями, которые она не смогла полностью подавить.
Хлоя долго думала над вопросом, любил ли Ричард ее когда-нибудь по-настоящему. В этот момент она решила выяснить напрямую.
– Ты когда-нибудь любил меня? – спросила она, ища в его глазах намек на искренность.
Ричард, однако, уклонился от ответа со своей обычной беспечностью.
– Любовь – сложная штука, моя дорогая. Я никогда ничего не обещал. Однако это не мешает нам хорошо проводить время вместе.
Его ответ заставил ее почувствовать себя так, словно ей дали пощечину, боль от его равнодушия пронзила ее насквозь.
Хлоя почувствовала, как земля ушла у нее из-под ног, оставив ее подвешенной в эмоциональной пропасти. Это было больно. Ужасно. Она была поражена кучей эмоций – гневом из-за его небрежного ответа, обидой из-за безразличия в его тоне, болью от осознания того, что его чувства никогда не соответствовали ее собственным. Но самое главное, чувство вины грызло ее душу. Вина за то, что позволила себе так глубоко влюбиться в него, вина за то, что не увидела правду раньше.
В тот момент все приводило ее в бешенство. То, как легко он мог говорить об их отношениях, глубина, с которой его слова все еще влияли на нее. Но что бесило ее больше всего, так это ее собственная уязвимость, ее неспособность сопротивляться его обаянию даже сейчас. Эта внутренняя борьба разожгла в ней жгучую ненависть – к нему и к себе.
Хлоя больше не могла сдерживать свои слова, и они сорвались с ее губ со смесью гнева и обиды.
– Ты никогда не любил меня. Ты никогда не любил никого, кроме себя, – обвинила она его, и в ее голосе прозвучала горечь.
Он, однако, оставался невозмутимым.
– Ты ничего не знаешь обо мне, милая. Но имеет ли это значение? Любовь переоценивают, – возразил он, слегка коснувшись пальцами ее щеки.
Его прикосновение стало последней каплей. Разочарование и обида Хлои переполняли ее, и она отреагировала импульсивно. Она резко отбросила его руку, но это движение, вызванное ее сильными эмоциями, переросло в непреднамеренный удар. Физическое проявление ее эмоционального потрясения вызвало у нее чувство странной смеси силы и сожаления, как будто ей наконец удалось оттолкнуть его, но ценой потери контроля.
Хлоя стояла там, дрожа от смеси гнева, шока и чувства силы. Она пристально смотрела на него, ее грудь вздымалась, рука болела от удара, из-за которого у него из носа потекла кровь. Его реакция оказалась совсем не такой, какой она ожидала.
Он посмотрел на нее с удивительным сочетанием шока и веселья. Кровь текла у него из носа, но на лице застыла кривая усмешка.
– Ах. Я понял. Ты злишься, – сказал он с мрачным смешком. – Ты наконец-то потеряла контроль. Как тебе это чувство? – Он поднял руки, приглашая ее ударить снова. – Ударь меня. Я не буду тебе отвечать. – Его глаза потемнели. – Тебе стало легче? – Кровь окрасила его губы, когда он улыбнулся. – Я знаю, что стало. Так что не подавляй свои желания, дорогая.
В его словах была странная смесь провокации и понимания, оставившая Хлою в состоянии замешательства и неповиновения. Она отдернула руку.
– Мы не похожи. Мне не нравится причинять боль людям ради собственного развлечения.
Ричард, чье поведение все еще оставалось странно спокойным, несмотря на кровоточащий нос, запротестовал: "Ты не понимаешь мотивации моих действий".
Гнев Хлои, хотя и не совсем искренний, был очевиден, когда она огрызнулась в ответ: "И не хочу". С этими словами она отвернулась, полная решимость оставить эту тревожную встречу позади.
– Прощай, Ричард.
– До встречи, – спокойно произнес Ричард с едва заметной улыбкой в голосе, оставив Хлою с сохраняющимся чувством двусмысленности и неуверенности.
12.
Хлоя стояла на своей светлой кухне, аромат свежих овощей наполнял воздух, пока она готовила салат. Она ловко нарезала помидоры, погруженная в свои мысли, когда внезапно раздался звонок, нарушивший ее концентрацию. Она вытерла руки кухонным полотенцем и подняла трубку.
Из телефона донесся знакомый мягкий голос. Это была ее мать, звонившая, как они часто делали, просто чтобы поболтать.
– Привет, дорогая, – прозвучал в трубке успокаивающий голос, и улыбка Хлои стала шире от знакомой теплоты.
– Привет, мам, – ответила Хлоя с явной нежностью в голосе. Разговор шел по заведенному порядку, затрагивая такие темы, как работа, учеба и мелочи их жизни. Хотя эти обмены любезностями, возможно, казались обычными, они имели глубокое значение для Хлои, придавая ощущение нормальности ее в остальном бурной жизни.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Хлоя с неподдельным волнением. У ее матери были некоторые проблемы со здоровьем, и Хлоя постоянно беспокоилась о ней.
– Я держусь. И еще раз поблагодари своего друга от меня, – сказала ее мать, и в ее голосе прозвучала признательность.
Хлоя на мгновение была озадачена.
– Какого друга? – спросила она, пытаясь вникнуть в ситуацию.
– У тебя много друзей-альтруистов? – ответила мама мягким смешком. – Я говорю о Ричарде.
Хлоя была застигнута врасплох. Она понятия не имела, что имела в виду ее мать.
– За что? – наконец спросила она. Упоминание о Ричарде открыло ящик Пандоры, полный вопросов и замешательства.
– Как за что? – эхом раздалось из трубки, которая, казалось, была так же озадачена. – Он купил мне то лекарство. И выписал чек, чтобы оплатить операцию. Он сказал, что расскажет тебе позже, как сюрприз.
Хлоя была ошеломлена. Ее раздражало, что он действовал от ее имени без ее ведома или согласия. Его вторжение, не посоветовавшись с ней, было самонадеянным и, по ее мнению, агрессивным. Хлоя ценила свою независимость и возмущалась любым вмешательством в ее дела, особенно со стороны кого-то вроде Ричарда.
Поняв замешательство своей матери, Хлоя быстро вставила: "Ах, да. Точно. Я совсем забегалась. Должно быть, я забыла рассказать. Я очень благодарна ему." Ее речь ускорилась, и она не могла дождаться окончания разговора.
Она стояла на кухне, все еще держа в руке нож, и кипела от гнева, когда из трубки раздавались гудки. Она была зла не только потому, что он сделал что-то доброе для ее семьи, но и потому, что это вызвало в ней такие эмоции. В идеальном мире ей было бы все равно, но реальность была другой.
Когда он наконец ответил после трех гудков, его голос, теплый, как всегда, наполнил ее слух.
– Наконец-то мне выпала честь услышать твой голос, – сказал он.
Но Хлоя не собиралась обмениваться любезностями.
– Как ты смеешь приближаться к моей матери? – выпалила она, надеясь выразить всю глубину своего неудовольствия.
– Хлоя, хочу сказать, что мне не нравится твой тон, – заметил он, его собственный тон стал холодным. – У тебя странный способ говорить "спасибо". И все же, несмотря на гнев, какая-то часть ее все еще колебалась. Она не хотела полностью отталкивать его, но ей нужно было, чтобы он понял границы, которые он пересек.
Хлоя не смогла удержаться от смеха.
– Спасибо? – удивленно повторила она. – У тебя не получилось связаться со мной, поэтому ты решил действовать через мою мать?
Ответом Ричарда был усталый вздох.
– Почему ты не можешь просто принять, что тебе дают?
– Мне не нужны твои подачки! – повысила голос Хлоя, ее гнев нарастал. Она не просто отказывалась от его предложения; она отвергала саму идею о том, что нуждается в его помощи.
– И ты ставишь свою гордость выше здоровья матери? – Ричард остался невозмутимым. – Я не ребенок, Хлоя, мне не нужно твое разрешение.
Их разговор был наполнен напряжением, и ни один из них не желал отступать.
Гнев Хлои разгорелся еще сильнее от его слов, она чувствовала, что ее мир выходит из-под контроля.
– Ричард, ты не имеешь права, – сказала она, ее голос дрожал. – Дело не в гордости. Речь идет о границах, уважении и элементарной порядочности. Ты не можешь просто так врываться в жизнь моей семьи, думая, что можешь все исправить своими деньгами.
– Ты такая упрямая, Хлоя, – сказал он, в его ответе слышалось разочарование. – Я сделал то, что посчитал правильным.
– Я не нуждаюсь в твоей благотворительности, – парировала Хлоя, она была непреклонна, и ее гнев был щитом против любых мотивов, которые могли быть у Ричарда.
На линии повисла пауза, тяжелое молчание, как будто они оба боролись с грузом своих нерешенных проблем. Хлоя наконец заговорила с нотками уязвимости в голосе.
– Ричард, ты не можешь просто появиться и купить себе место в моей жизни, когда тебе захочется. Мне нужно личное пространство, и ты не можешь просто швырять деньги на все подряд и ожидать, что это исправит беспорядок, который ты оставил после себя.
– Ты правда так расстроена из-за этого? – его голос остался на удивление спокойным. – Или дело в том, что ты все еще пытаешься разобраться в своих чувствах и пытаешься подавить то, чего ты на самом деле хочешь? Зачем ты так мучаешь себя, Хлоя?
Ее голос надломился, когда она попыталась передать ту огромную внутреннюю борьбу, с которой столкнулась.
– Потому что в последний раз, когда я следовала своим желаниям, я осталась мертвой внутри! – Ее крик был наполнен смесью гнева и боли, необузданные эмоции, которые она пыталась сдержать, выплеснулись наружу.
– И я не позволю этому повториться!
– Как я могу доверять тебе после всего этого? – спросила она тихим, но полным сомнения тоном.
– Хлоя, жизнь далека от сказки, – заявил он. – У всего есть своя цена. В жизни будут боль и разочарование. Главный вопрос в том, стоят ли они того счастья, которое ты обретаешь?
Хлое оставалось только обдумывать эти слова, ее чувства и мысли кружились в вихре неуверенности и тоски.
– Отлично, – в трубке была слышна его довольная улыбка. – Подумай об этом на досуге.
– Прости, что ударила тебя, – быстро сказала она и повесила трубку, охваченная водоворотом противоречивых эмоций. Ей нужно подумать.
Его голос звучал в ее сознании, смесь удовлетворения и обольстительности, которая продолжала дразнить ее.
Но в присутствии Ричарда было трудно ясно мыслить, даже если он был просто на линии связи. Будто бы он обладал властью нарушать ход ее мыслей и эмоций, оставляя ее мысли в запутанном, неразличимом беспорядке. Хлоя знала, что ей нужно пространство и уединение, чтобы обдумать свои чувства и разобраться в возникшей суматохе.