Мария Фомальгаут
«Продается дом б/у без в/п с в/о и ч/ю»
КАК СТАТЬ СКРИПКОЙ
– …дорогие туристы, напоминаю, что мы въезжаем в Виолию, где людям находиться категорически запрещено!
– А нам не говорили!
– Это как это?
– И что нам теперь, назад заворачивать?
– О, не беспокойтесь пожалуйста, все предусмотрено! Вам просто нужно ненадолго перестать быть людьми, вот и все!
– Это как это…
– А я не умею…
– О, ничего страшного, мы вас научим!
– А я вот не хочу переставать быть человеком, я человеком хочу быть!
– Ну что вы, не беспокойтесь, это же совсем ненадолго, пока мы не проедем Виолию! Так что давайте, поучимся отращивать себе грифы и струны… да нет-нет, не этих грифов с крыльями, а… да-да-да, правильно! Вот так, отлично! О, какие превосходные скрипочки у нас получились!
– …а сегодня, дорогие туристы, мы через пару часов пересечем границу Виолии и окажемся в Латурнии! Напоминаем, что людям в Латурнию нельзя, ну что поделаешь, правила такие…
– …так мы останемся скрипками?
– Вот здорово!
– Нет-нет, позвольте-позвольте, скрипки в Латурнию тоже не пускают, так что вам придется перестать быть скрипками! Ничего, сейчас мы покажем вам, как за несколько минут превратиться в шахматную фигуру! Итак, для начала выберите, в какую фигуру вы хотите превратиться…
– …а я можно в ферзя?
– Ишь, какая шустрая, это я в ферзя!
– Нет, я!
– Успокойтесь, дорогие туристы, ферзей может быть сколько угодно!
– Тогда я конем буду!
– Да ты же девушка!
– Ну, тогда кобылой… чего вы ржете все?
– А я можно ладьей?
– Черт, у меня какая-то пешка получилась…
– Ничего страшного, пешки тоже нужны! Да у вас отлично получилось!
– А у меня… у меня странное что-то…
– Что такое, вы до сих пор не можете избавиться от скрипки?
– Да… какая-то шахматная скрипка вышла…
– М-м-м… ну, вроде насчет шахматных скрипок запрета нет… давайте попробуем…
– …ну что, как у вас получилось?
– Вроде, все в порядке, обошлось…
– Ну вот, а вы боялись… а из вас отличный ферзь вышел со струнами и грифом!
– Спасибо… за комплимент…
– Вы женаты?
– Да как-то… еще не успел…
– …ты что, ты что, ты посмотри на него, что люди скажут, если тебя с ним увидят?
– …а сегодня, уважаемые туристы, мы приближаемся к Таймбургу, да-да, великому славному Таймбургу, городу городов, городу, который управляет временем! Однако, позвольте напомнить вам, уважаемые туристы, что людям в Таймбурге находиться запрещено, поэтому вам придетя стать часами. Здесь у вас огромный выбор, вы можете стать изящными карманными часиками или огромными напольными часами, или…
– …а электронными можно?
– Ну, электронные в Таймбурге не приветствуются, но и не запрещены, так что можете рискнуть.
– А песочными?
– Ну, вы бы еще про солнечные вспомнили…
– …а я вот солнечными хочу!
– Пожалуйста! Что угодно на ваш выбор! Ну как вы? Все получилось?
– Кажется… кажется, у меня опять что-то не получается…
– Ну ничего себе, первый раз такое вижу, что-то среднее между напольными часами, скрипкой и ферзем!
– Меня… не пустят?
– Ну-у… вы попробуйте побольше часов сделать, так лучше будет… вот так, просто отлично! Теперь осторожно постараемся миновать границу…
– …ну вы же не собираетесь в Букбурге добавить себе еще и страницы книги?
– А чем черт не шутит… надо же на чем-то летать…
(смеется)
– Советую вам крылья помощнее, хотя бы обложки…
– …пройдемте с нами.
– А… в чем дело?
– Вы не книга.
– Ну… я книга, украшенная часами, разве нельзя украсить обложку часами, а на корешке сделать шахматную фигуру?
– А это?
– Струны, с вашего позволения… почему я не могу быть книгой в форме скрипки?
– М-м-м… пожалуй, что можете… и все-таки… из-звиите… во въезде вам отказываем.
– Ну что же, простите за беспокойство…
– …что же… вам предстоит решить, за кого вы будете…
– В смысле… за кого?
– Про международный конфликт, что ли, не слышали?
– Слышал, но…
– Ну вот, у вас не получится остаться в стороне, вам нужно выбрать кого-то…
– Я не хочу никого выбирать, я хочу всех…
– Но так не получится, понимаете…
– Бегите… да бегите же!
– К-куда?
– Куда угодно, пока они вас не подстрелили! Видите, все целятся… так что бросайте что-нибудь, скрипку там, или шахмату, или часы, или…
«…убит при попытке остаться самим собой…»
…он перечитывает строки в книге, на страницах которых сидит Букбург, поправляет струны, в нотах которых поселилась Виолия, думает, где там в часах прячется Таймбург. Садится в туристический автобус, едет по бесконечной пустыне, – может, еще увидит что-нибудь на горизонте…
КОФЕ В НАРИСОВАННОЙ ЧАШКЕ
…вот так, совсем хорошо, себе настоящий кофе в настоящей чашечке, а мне и нарисованная сойдет, вот так, значит…
Ворчу, понимаю, что грех мне ворчать, в былые времена люди вообще не знали, кто их автор, а тут автор и в гости пригласит, и чашку кофе предложит, правда, нарисованную, ну да и правда, зачем мне настоящая, когда я сам ненастоящий…
– Что же… чтобы вы жили…
Он никогда не говорит – чтобы жила ваша история, он говорит – чтобы жили вы.
– …чтобы жили вы… вы должны страстно чего-то хотеть… и не менее страстно этого добиваться… вот вы… чего вы хотите?
Хочу сказать про настоящую чашку кофе, тут же спохватываюсь, вряд ли это то, ради чего готов отдать жизнь…
– М-мм… я даже не знаю.
– А кто знает?
– Простите великодушно, но автор, это вы, и кому как не вам…
– …ну что вы, это вчерашний век, если не позавчерашний, – для чего я спрашивается, вас создавал, если буду все решать за вас… нет уж, вы сами подумайте…
Фантазия рисует уютный особняк на окраине старинного городка, и обязательно с видом на лес, – та же фантазия тут же подсказывает мне не то прогнившие, не то недостеленные полы, тучи комарья по вечерам, какую-то смертную скучищу. Из такого городка наоборот все рвутся, а я… Нет, ну когда мне будет лет девяносто, мне, может, и понравится домик на окраине, если мне тогда вообще что-то будет нравиться…
Мечты подкидывают какой-то навороченный летучий корабль, что-то на основе не то дирижабля с часовым механизмом, не то не пойми чего, пусть там будут каюты из чистого золота с красным деревом, только кто все это чинить будет… а пусть я, могу же я у автора попросить себе гениальность… или нет, как-то не хочется мне вскакивать в три часа ночи и на нестерпимом холоде натягивать какие-нибудь там стропы в облаках высоко в небе…
Деньги… много денег… и что дальше с этим – много денег, м-м-м… э-э-э-э…
– …нужно что-то такое особенное, – не выдерживает автор.
– М-м-м… власть над миром…
– …слишком банально…
…даже не договариваю, что мне эта власть над миром даром не нужна.
А что, если…
Спохватываюсь.
– …вы говорите, что я должен потерять что-то очень ценное для себя…
– Совершенно верно.
– …а потом пытаться его вернуть…
– Именно так.
– Что же… – многозначительно откашливаюсь, – я хотел бы получить власть над миром…
Автор с презрением косится на меня:
– …так банально?
– Нет-нет, постойте… абсолютную власть над миром.
– Еще банальнее?
– Нет-нет… власть над нашим миром, которая есть… у вас.
Автор присвистывает:
– Слушайте, а вы и правда достойны быть автором… это же надо же такое выдумать… Даже неловко напоминать вам, что здесь только один автор, и это я…
– …но это же просто по сюжету, вы будете героем, а я автором, и вы отнимете у меня авторство, а я буду пытаться вернуть свою власть… ну как вам?
Автор заду… да ничего он не задумывается, глаза горят, волосы дыбом, да вы чертов гений, давайте…
Мне не по себе, когда мир выворачивается наизнанку, мне кажется, что я сам выворачиваюсь наизнанку, выпитый кофе рвётся наружу, тп-р-ру, стоять… сжимаю подлокотники кресла, почему оно живое, почему оно прыгает и пляшет подо мной, правда, что ли, живое, что ли, или это у меня уже вестибулярка в ленту Мебиуса свернулась… Мир потихоньку приходит в себя, собирается по кусочкам, наконец-то вижу стол перед собой, рукопись на ноуте, нарисованную чашку кофе, настоящую чашку возле клавиатуры, только бы не перевернуть…
«– Отлично, теперь я…»
Слова автора сами собой появляются на экране, так жутко, так непривычно все это…
Пауза. Курсор дергается и прыгает, видно, что бывший автор отчаянно пытается что-то сообразить, не может…
«… – Так вы…»
Нажимаю на клавиши, а чего вы не нажимаетесь-то, а, сильнее надо, но не настолько сильнее, чтобы не ввввввввввввввввв, а просто «в», вот так, потом «с», «е»…
В-с-е-г-о-х-о-р-о…
ФАЙЛ
УДА…
…нет, все-таки…
ЗАКРЫТЬ
Перебираю мириады других файлов, файлов, файлов, сколько всего нужно переписать, открываю наугад, та-ак, казнь Марии-Антуанетты, нет, её должны спасти в последний момент, а до этого она должна помогать крестьянам, вот что, а Жанну Д, Арк кто-то должен вытащить из огня, кто-то должен увести из города жителей Помпеи, и…
КРАДЕЛЬОН
– …собирайтесь!
– …
– Вы что, не слышите, я к вам обращаюсь! Собирайтесь немедленно!
– К-куда? Зачем?
– Пойдемте, пойдемте со мной… скорее же!
– Да что вы делаете?
– Я вас краду, что непонятно-то?
– Вы… меня…
– …я вас краду!
– Но…
– …никаких но! Почему, спрашивается, люди имеют право красть медальоны, а наоборот нельзя?
– М-м-м… ну как бы вам сказать-то… вообще-то никому ничего нельзя красть…
– …но ведь крадут же! Крадут! Так что собирайтесь! Я вас краду!
Понимаю, что мне ничего не остается кроме как собираться и поторапливаться вслед за медальоном, куда он там меня поведет, чего вообще ждать от этого медальона, – что ничего хорошего, это понятно, а вот чего именно. Медальон как будто только сейчас спохватывается, любезно предлагает мне карету, а то идти далековато, да вы хоть плащом закройтесь, чтобы вас не видели, никто не должен знать, что это я вас похитил…
Медальон приводит меня к дворцу, я и не знал, что в нашем городе такие дворцы, ведет в настоящие сокровищницы, ну ничего себе…
– …располагайтесь… сейчас… Распоряжусь, чтобы вам подали ужин… и приготовили постель…
– И… и долго мне здесь находиться?
– Пока вас не найдут, вы же похищены, не забывайте.
– Мне на работе за это устроят…
– …ничего не устроят, вас же похитили!
Долго ждать не приходится, меня находят в тот же день, даже странно, что в тот же день, врываются люди в форме, я даже вздрагиваю, как будто и правда в чем-то виноват, даже не сразу вспоминаю, что похитил не я, а меня.
– Кто… кто похитил этого человека?
Открываю рот, полицейские тут же одергивают меня, молчите, вы похищенный, мы должны допросить свидетелей… Итак, кто из вас похитил этого человека?
Не верю своим глазам и ушам, когда все сокровища до единого восклицают:
– Я!
– Я!
– Я! Я!
– Да погодите вы! Вы хоть понимаете, что за дачу ложных показаний вас всех…
Не выдерживаю:
– Почему они так рвутся стать моими похитителями?
– Ну как вы хотели, каждому хочется совершить что-то такое… выдающееся… Ну хотя бы похитить человека…
– Так может, я скажу, кто это сделал?
– Да, похоже, придется спросить у вас… так кто же?
Показываю:
– Вот этот старинный медальон…
– …вздор! – вспыхивает медальон, – это не я!
– Но…
– …это я сделал.
Мне не по себе от этого приглушенного голоса, от холодка на моем виске, что это, черт меня дери, изящный старинный пистолет прижимается к моему виску, люди в форме испуганно ахают…
– …не подходите, или я убью его! – восклицает старинный мушкет, ведет меня за собой в глубины хранилища, покорно следую за ними.
– Отлично сработано, – киваю медальонам, коронам, пистолетам, – так, теперь вы, – показываю на мушкет, – берете экипаж, и едем к ломбарду…
ЭЛЬЗА ПРИ…
Сегодня при… Эльза.
При-шла?
Не то.
При-ехала?
Не то.
При-летела?
Тоже не то. Называйте как хотите, все равно ни одно слово не подойдет.
При… Эльза.
Сегодня.
Эльза… какая такая вообще Эльза, кто такая вообще эта Эльза? Вроде внучка чья-то или правнучка, или племянница, или вообще не пойми, кто, Эльзу спрашивают, она чья, Эльза толком объяснить не может.
Эльзу в дом ведут, ну а что, у нас тут дом есть, он бесконечный, места всем хватит, вот тут комната бабушки, дальше комната прабабушки, дальше за лестницей комната прапрабабушки, дальше обеденный зал и кухня, а если по лестнице подняться, там комната прапрапрапрадедушки, а дальше комната прапрапрапрапрадедушки, а дальше башенка с винтовой лестницей, там прапрапрапрапрапрапрапрадедушка, а там комната его брата, брат ничей не прапра, а просто. И в комнате напротив просто сестра чья-то, а если пройти в конец коридора, там библиотека, а за ней две двери, одна в комнату прапрапра… а другая в комнату прапрапрапрапра… А третья… ну да, еще и третья есть, там кто живет, уже и не помнит… стоп, что значит, не помнит никто, все всё прекрасно помнят…
А вот Эльза.
При…
…все думают, гадают, кто такая Эльза, что за Эльза такая, да что тут думать, тут на стол накрывать надо, Эльза же, спрашивать что-нибудь такое… ну как она там, ну как оно там все, а летающие машины появились уже, нет, а что появилось, ух ты, телефон без провода, а он на батарейках, да, а смотрите, что я вам покажу, говорит Эльза, тут пишешь, что хочешь, чтобы тебе нарисовали, и программа сама рисует… Да так не бывает, говорит бабушка, это чудо какое-то, а чего не бывает, говорит прапрапрапрапрапрабабушка, у них там все бывает, и на Марс летают… нет, на Марс пока только роботы, а вот еще какой-то спутник на комету посадили, не помню я толком…
Это Эльза.
Которая при…
(шла, ехала, летела – все не то)
Смотрят Эльзу, вся простенькая какая-то, штаны широкие, стрижка под мальчика, курточка на пару размеров больше, прабабушка охает, бедного ребенка одеть не могут, Эльза кивает, ба, да это модно, это оверсайз, бабушка охает, я-то думала, там на каблучках все и в платьицах, каких свет не видывал, да что ж за мода, – бабушку осаждают, да вспомни, как сама клеши носила, халы накручивала, прабабушка говорила, ты в этом из дома только через мой труп выйдешь…
Смеются, вспоминают, кто что, и корсеты из китового уса, и зубы углем мазали, и всякое.
Спохватываются.
Смотрят на Эльзу, по-настоящему смотрят, Эльзе-то лет пятнадцать, не больше, как так вообще… Приглядываются, понимают, у Эльзы из груди торчит клинок, как клинок, почему клинок, что случилось-то…
– …а что случилось-то? – спрашивает прадедушка.
И все на него шикают, что ты, в самом-то деле. И прадедушка шикает, да ну вас, сами забыли, как вон прапрабабушка с пулей в сердце пришла, а прапрадедушка с пулей в голове, а тут какой-то кинжал, всего-то…
– Да кто ж тебя так, милая?
Эльза вздрагивает, как будто первый раз видит клинок.
– Э-э-э… а я не помню…
– Это как, тебя кто-то клинком в грудь, вот так, спереди, а ты не помнишь?
– Честно… не помню… как будто… как будто не было такого…
– Как не было?
Прабабушка присматривается, что-то не так с этой Эльзой, не так что-то, что-то…
– Вот те на!
– А Эльза-то, Эльза-то… из воска!
– Эльза… да как это?
– Я не виновата, – с вызовом говорит Эльза, – не виновата. Это не я…
– …а кто?
– Я не знаю, кто со мной такое сделал… Я живая была… настоящая…
И все хлопочут, никто не понимает, что случилось, как так вообще, трогают восковые руки, пытаются вытащить клинок, ну а как, с клинком-то некрасиво же, хотя вот прапратетушка с клинком в груди ходит, гордится…
– …так вонзили в тебя клинок?
– Не… не помню.
– Ну, если торчит, значит, вонзили… Зарыли тебя?
– Не… – Эльза мотает головой, – не помню…
– Зарыли, если ты здесь… в той земле за церковью… так-так-так… – прабабушка постукивает пальцами по столу, – ты мне скажи, были у тебя враги?
– Ой, ну, Лючия…
– И что она?
– Ну, такая дура…
– …ну что она тебе сделать-то хотела?
– Да ничего, просто дура…
– Ну а было такое, чтобы ты кому дорожку перешла? Парня там увела…
– Да нету у меня…
Пра-пра-пра хлопочут, да как нету, да как так, другие пра-пра осаживают, да не торопите, все впереди, тут же спохватываются, какое впереди, все уже…
– Погодите-погодите, может не все… – хмурится прабабушка, – ну а место чье-нибудь в институте?
– Да что институт, я курсы три-дэ графики прошла, и хватит…
Снова цокают языками, снова кто-то на кого-то шикает…
– Ну, вспоминай, вспоминай, – не унимается прабабушка, – может… злое кому что сделала?
Эльза краснеет, вспоминает, ну было злое, ну не насколько, чтобы прямо уж…
– …а было такое, чтобы что-то тебе принадлежало, а на это что-то другой кто позарился?
– Ну… трешку мне оставили…
– Это что, три-дэ какое-то?
– Не-е, это квартира трехкомнатная… А тетя тут на уши села, а-а-а, пусть она там поживет, пусть её сынок там поживет, а-а-а…
– А ты что?
– А послала всех… Почему-то за бабушкой я одна ухаживала, от них ни копейки… а тут налетели… стервятники…
Все хлопочут, думают, бабушку позвать, уж она-то про Эльзу скажет…
– Вот что… – кивает прабабушка, – я тебя окольной тропкой проведу…
– К-куда проведешь?
– Домой… назад…
Все охают, ахают, да как можно…
– Нужно, – кивает прабабушка, – я тебя научу… покажу…
Тем же вечером Эльза уходит, все думают, что это было вообще, никто не знает, прабабушка знает, не говорит…
…на следующий день при…
…приходит?
Прилетает?
При…
…в общем, как-то при… тетя, вся какая-то взаблмошная, громкая, оглядывает дом, а давайте ремонт тут сделаем, прабабушка строго говорит, а давайте не надо, кто-то уже подумывает, как бы выставить тетю за дверь. Тетя устраивается, с кучей вещей, откуда только взяла, сюда с вещами вообще никто не ходит, наполняет дом, пахнущая духами, чем-то терпким, цветочным. Тетю спрашивают, как она сюда попала, тетя отмахивается, ой, да как все, да как обычно, да… стирает воск с тыльной стороны ладони, садится пить чай, что-то там про молодежь говорит, куда они смотрят, о чем думают, Эльза вот… тут же осекается.
Готовят комнату для тети и комнату для Эльзы, она же тоже придет – лет через… через… да кто её знает, через сколько…
ПЯТЬ ПЯТЬ
– …девочка, ты кто?
– Я цифра пять.
– То есть, как это?
– Ну, так вот… цифра пять…
– Не, ну ты же девочка…
– Нет, я цифра пять.
– А… а другие цифры где?
– А не знаю… нету…
– …ужинать давай будем…
– А чего у вас только один кусок хлеба?
– А тебе сколько надо, миллион? Хоть это нашел…
– Стойте… щас…
– Это… это как у тебя получилось-то?
– Ну, я же пять… был один, стало пять…
– Ничего себе…
– А это кто, подруга твоя?
– Ага…
– А она кто?
– Цифра пять.
– Стой, так ты же цифра пять!
– Ну… и она тоже…
– И сколько вас?
– Ну, я пока троих знаю…
…объясните, почему по запросу «цифра 5» появляется изображение девушки…
…программа недоработана, мы работаем над этим…
– …э-т-то что такое?
– А… а что?
– Да ты только что на саму себя не была похожа, черт знает что…
– А что такое?
– Не то восьмерка какая-то жестяная, не то не пойми что…
– …ничего себе… я и не заметила… это что… что со мной?
– …похоже, машина эта учится, уже не накосячит, уже по запросу – пять – девушку не сотворит…
– Здорово!
– Что здорово, чему радуешься, балда, теперь же из тебя пятерку сделают!
– Из меня… пятер… чер-ртт…
– Да не реви ты…
– …да я и не реву.
– Вот и не реви… Доберёмся мы до проги этой, сделаем с ней что-нибудь такое… эдакое…
– …умножь на пять, а?
– Слушай, да надоело!
– Ну а жрать чего будем? Давай-давай…
– Да на тебе двадцать пять белящей, хоть заешься…
– И на том спасибо… погоди, недолго осталось до проги…
…после уничтожения привычного нам мира вся надежда возложена на программу «Ренессанс», которая по описанию воссоздает мир…
– …стой!
– Что такое?
– То… не трогай…
– Ты же исчезнешь… ты уже исчезаешь…
– Да лучше я, чем весь мир… понимаешь ты?
– Нет… не хочу понимать, понимаешь ты?
– …все в порядке, ошибка исправлена…
– …а… девочки тут были… которых раньше по ошибке выдавали вместо цифры пять…
– Да вот они все, можете не беспокоиться…
– Стоп, а пятая где?
– Какая пятая, их и было пять!
– Да я и говорю, пятая-то где?
– Да вот же, пять?
– Это что, теперь математика вся перевернулась?
– Вы про что?
– Ладно, проехали…
ВАШ ШАГ
Шаг.
Не шаг – прыжок, и даже не прыжок, а что-то…
Раз.
Прышаг.
Земля круглая.
Падаю.
Вздымается пламя костра.
Все.
Шаг.
Земля круглая.
Еще шаг.
Земля вертится.
Визжит гильотина.
Падаю.
Все.
Шаг.
Не шаг – прыжок, не прыжок, не пойми что.
Земля круглая.
Шаг.
Земля вертится.
Шаг.
Звезды – бесконечно далекие шары…
Треск выстрелов.
Падаю.
Шаг.
Земля…
Шаг.
Земля…
Еще шаг…
Еще тысяча тысяч шагов.
Открываю очередное откровение…
…грохот выстрелов.
Ваш ход.
БЕТ
«…выпусти… выпусти нас…»
Голоса в тишине ночи… нет, во сне…
Ночь поет мириадами сверчков…
«Выпусти… выпусти…»
Это не сверчки.
Это где-то там, в лесу.
Дом на окраине, на границе городка и темной чащи.
Бет.
Комната под самой крышей.
Капли дождя по черепице.
Бет.
Бет
– Бет, поторапливайся.
– Бет, давай быстрее.
– Бет, хватит уже.
– Бет.
– Бет.
– Бет.
Это Тигги.
И Мэгги.
И Пэгги.
И Мамми.
И Паппи.
Бет.
Кровать в виде полумесяца.
«Выпусти нас…»
«Пожалуйста…»
Откуда-то из темноты леса, из темноты подземелий.
Бет.
Босые ножки по холодному полу, по скрипучим ступеням, по покалывающим травинкам.
Светлячки в темноте леса.
Шорохи.
Ухает чаща.
«Выпусти… выпусти…»
«Мы хотим летать… мы хотим видеть мир…»
Бет в страхе останавливается на опушке леса, замирает в испуге.
«Мы хотим видеть мир… очень-очень…»
Бет бежит в заросли.
Тигги спит.
Пэгги спит.
Мэгги спит.
Мамми спит.
Паппи спит.
Бет спотыкается о корягу, падает, хочет разреветься.
«…выпусти…»
– Сейчас… сейчас…
Бет.
Босые ножки по траве.
Плюшевый халатик, расшитый звездами.
Бет отряхивает пыль со старой двери, смотрит на цифры.
«Два семь пять четыре…»
Бет не знает цифры, кто-то подсказывает ей: крючок, уголок, крючок с уголком, опрокинутый стул…
Дверь открывается.
Бет спускается по полуразвалившейся лестнице.
Со скрипом и скрежетом поворачивает ручку двери.
«Выпусти…»
Бет.
Плюшевый халатик, расшитый звездами.
Поворачивает ключ в замке.
Нажимает кнопку.
Что-то бесконечно древнее и бесконечно могучее рвется на волю.
Карта на стене.
Мишени.
Города.
Те, заточенные глубоко под землей, вырываются в ночное небо.
Бет.
Бет.
Бет…
