Марина Сергеевна Дунаева
Барышня из будущего

Глава 1

Заброшенная усадьба стояла в Подмосковье с крайне интересной и загадочной историей. Построил ее купец высшей гильдии для своего семейства в девятнадцатом веке, так гласят официальные источники. Дом и окружные земли принадлежали сначала Михаилу Семеновичу, а потом сыновьям, но не долго, род неожиданно прервался, осталась, только дочь Серафима Михайловна, на тот момент уже Большакова, проживающая с мужем в Петербурге. Серафима Михайловна по странному стечению обстоятельств, была похожа на меня, как сестра близнец, это отметила вся наша группа, и экскурсоводы в музее.

Все сложилось, потеря близких, одиночество, желание найти опору, и отключится хоть на время от больной реальности, привели меня сначала в библиотеки, потом в архивы, а теперь в этот дом.

На фотографиях из архива у усадьбы заколочены все окна. С момента гибели семьи в доме больше никто не жил. Обычно такие добротные сооружения приспосабливались в советские времена, под санатории и детские лагеря, в войну под госпиталь, а ее, точно обходили стороной. Даже в годы великой отечественной уцелела и не была тронута, хотя, как гласили архивы в этом районе, были одни из самых жестоких сражений за каждый сантиметр земли.

Найти проводника из местных, который бы просто показал дорогу за деньги, оказалась невозможно. Все как один услышав про усадьбу Кожевенных, крестились и ехать наотрез отказывались.

Мишку, моего друга и по совместительству водителя на сегодня – это тоже напрягало, но Михино природное любопытство победило и вот покружив по лесам и полям более двух часов мы нашли, ту самую усадьбу. С нетерпением выскочила из машины и помчалась к дому, – И ради этого, ехали из Москвы? – крикнул разочарованный друг, вслед и стукнул по рулю.

Пробравшись сквозь высокую траву, вышла к главному входу, ступеньки из белого мрамора, казались чем-то нереальным, среди бушевавший вокруг растительности, окна заколочены, но целые, что тоже казалось нереальным. Почти вприпрыжку преодолела ступеньки и оказалась перед величественной металлической дверью. Выкованная, изящная отделка в виде плетения роз с сочными бутонами и листьями. Восхищала! Внутри бурлили эмоции, как может быть такая великолепная усадьба стоять в этой глуши? Подумала, коснувшись легонько рукой, металлического бутона и дверь бесшумно открылась.

Как такое возможно?! Захочу на носочках, словно не хочу разбудить, хозяев дома, внутри хорошо сохранившийся интерьер. Лепнина на потолке, с такими же сплетенными розовыми кустами, цветы выглядят словно живые!

Боженьки мои! Столько прошло времени, как усадьба была заброшена. А состояние дома и внутреннего убранства, будто хозяева вот-вот должны вернутся из затяжного отпуска длиною не более пары лет. По периметру комнаты стоят стулья или какая-то мебель с любовью накрытая белыми отрезами ткани. От времени ткань покрылась слоем пыли и приобрела серый оттенок, как и на мраморном полу, в углу лежит свернутый ковер.

Ступеньки зовут вверх на второй этаж, изведать неизведанное, но внимание привлекает распахнутые двери из темного дерева. Прохожу дальше и стою как показалось посередине главной залы, не потерявшей свое величие даже под слоем пыли, провожу рукой по стене красный гладкий материал по-видимому атлас или шелк, с мелким узором вышитый золотой ниткой, ткань приятная на ощупь и как будто отдает теплом, через заколоченные окна в щели струится теплое летнее солнце. Закрываю глаза и начинаю кружиться по залу. Это что-то нереальное! Я слышу музыку, она звучит то ли внутри меня, то ли снаружи. Не понимаю! Не могу разобрать, но в тоже время и танцевать тоже не могу прекратить! Это та самая мелодия, что так часто включала бабушка, на старинном граммофоне! Родители позже купили ей новый проигрыватель и виниловые пластинки, но она продолжала заводить свой старинный, из красного дерева с резьбой на корпусе. Приводивший в движение механическим способом! Из которого доносилась эта самая музыка, что заставлял меня кружится сейчас по залу, как в детстве на бабушкиной даче.

Музыка резко стихла и почувствовав головокружение, упала на мраморный пол, – Не хватало еще поранится.– мелькнула мысль в моей голове. С трудом открыла глаза, по ощущению, как будто посмотрела два сезона сериала подряд. Угораздило же меня!

Оглядевшись по сторонам, я обнаружила, что внутри зала, все изменилась, стало по другому.

Достала телефон из кармана, хотела набрать своему провожатому Мишке, сети не было, никакой! Даже намека на жизнедеятельность аппарата. Ладно, разберемся, только где Мишка? Хотя, наверное никак не может расстаться со своей машиной или хомячит бутерброды, а может оба варианта одновременно, если так рассудить Мишка вообще не хотел сюда ехать, а пока петляли по дорогам в поисках усадьбы, несколько раз пытался развернуться. Остановило, только мое решение идти одной, чего друг как верный рыцарь допустить не мог.

Голова еще продолжала немного кружится, но глаза практически прошли. Оглядевшись еще раз, поняла, что сижу уже не на мраморном холодном полу, точнее пол то остался, но был застелен мягким пушистым ковром в тон стен, с таким же рисунком вышитым золотом по краям. Зажмурила глаза и потерла, может это просто глюк? Мамочки, пусть это будет просто глюк! Непонятное, жуткое чувство страха шевельнулось внутри, сейчас открою глаза и в углах опять появится паутина, а на полу пыль, но открыв, увидела только солнце, что пробивалось через занавески и освещало залу целиком.

– Нет! Нет! Нет! – прокричала вслух и попятилась спиной! Как будто от этого что то, могло измениться. Этого не может быть ни гардин и уж тем более тюли на окнах не было! Когда входила в зал, это я точно помню! Встав резко на ноги, так что звезды поплыли перед глазами, направилась к выходу, дверь оказалась заперта, большая из того же темного дерева, что привлекла моё внимание десять минут назад метра три в высоту с одной разницей, что она была покрыта свежим лаком и без пыли! Дернула за ручку со всей силой, но она не поддалась.

– Это точно проделки Мишки, – подумала. Точнее это единственная как казалось здравая мысль, что пришла в голову в эту минуту. Друг любил иногда жестоко пошутить! Любил рассказывать истории, что когда-нибудь попаду в любимый девятнадцатый век, буду ходить в корсете, а еще выдадут замуж за какого нибудь графа, нарожаю ему стаю детишек, а муж проиграет мое состояние в карты или спустит все на балеринку!

Почему обязательно на балерину?! Ума не приложу! Но обычно с ним не спорила, просто смеялась от души. Уж очень весело кривлялся Мишка, когда рассказывал. Зная, что это невозможно.

Невозможно попасть в прошлое. Машину времени не изобрели. Нет это точно, проделки Мишки, но как ему это удалось?! Это была моя идея ехать сюда. А может ковер – это просто иллюзия обман? Присев, пощупала ворс, ковер оказался очень даже реалистичным от неожиданности снова села, обхватила руками голову, так Серафима, спокойствие только спокойствие! За имя тоже кстати должна поблагодарить бабушку! Именно та настояла, чтобы меня назвали в честь своей бабушки, которая хоть и была графиней, но после революции взяла себя в руки и приспособится к новой жизни. Без слуг и мужа, который не выдержал мысли о том, что теперь он никто и пустил себе пулю в лоб! Честно не знаю, как это ей удалось, но она избежала расстрела несмотря на свою родословную, а может и благодаря ей! Голубая кровь, белая кость! И вырастила двоих детей.

Мысли о прабабки всегда мне придавали сил, в самых сложных жизненных ситуациях, “Что бы не случилось, ты всегда это сможешь пережить!” – говорила дочери, а та, как мантру повторяла мне.

Вдох выдох, встали, пошли! Вторая дверь на противоположной стороне также оказалась закрыта.

– Миш, это уже не смешно! – сказала громко, стоя посередине комнаты, но ожидаемо не получила ответа, еще раз заглянув в телефон обнаружив, что связи как не было так и нет, убрала бесполезный гаджет в задний карман джинсов, стала изучать помещение, заглянув в одно окно с удивлением обнаружила, что на окнах нет ставней, а за окном бурьяна, вместо этого, клумбы с ухоженными розовыми кустами, вдоль фасада натянуты нитки по которым уходит в верх виноградные лозы.

Мой мозг катастрофически отказывался верить, во все это безумие!

Но глаза видели. Они видели ухоженные розовые кусты, зеленую травку и голубое небо. Кожа чувствовала, мягкость гардин и ворс ковра. А обоняние ощущает приятный запах свежей выпечки. Стоп! Свежая выпечка. Нет мой нос не мог обмануться, нужно идти на запах, там люди они помогут. А если нет? И как вообще объясню свое тут появление. Нужно успокоиться, что знаю об их времени? Много чего. Но это все книжные знания, но что конкретно знаю об этой усадьбе и хозяевах?

Кроме того, что похожа, на дочь владельца усадьбы?

Только слухи, слухи и немного из исторической справки, а она гласила, что купец был немыслимо богат, причем богатство заработал сам. Занимался Михаил Семенович ввозом шелка и пряностей из Персии и Индии, дело это было затратным и рискованным, но ум и смекалка, этого человека позволили нажить немалое состояние и внешний вид усадьбы это подтверждает! У него было трое детей, два сына и дочь! Супруга скончалась при родах, четвертого ребенка, который тоже не прожил и трех дней. Дожил Михаил Семенович до преклонного возраста и в первый год двадцатого столетия скончался, место захоронения указано семейный склеп тут же недалеко.

– Думай, Серафима, думай! – после отца семейства смерти, дело унаследовали сыновья, к тому моменту были женаты, а усадьба продолжала быть родовым имением, но недолго, одно из плаваний оказалось роковым, в пути девяносто процентов команды умерло включая и одного из братьев, а в течение года, все семейство вымерло, один за другим. Усадьбу окрестили проклятой, и повесили на ней замок. На тот момент, в живых осталась, только Серафима потому что за пределы Петербурга не выезжала и с родственниками после свадьбы отношения не поддерживала. Вот так бывает, хочешь жить живи от родственников подальше! Только как мне может помочь это информация пока не знала!

Желудок неприятно свело от голода, а запахи продолжали кружить голову, но поесть мне в ближайшее время не предвидится! Так что я еще раз попыталась прокрутить в голове, что из истории этого семейства я могла пропустить. Так по подтвержденной истории мы прошлись, что было из слухов, говорили, что у Михаила Семеновича были павлины, а еще личный слуга был то ли араб то ли индус, который всегда молчал. Что сказать очень удобно для личного слуги. Может черненький был немой? Об этом предположении, кстати, прочитала в заметках одного путешественника, ему посчастливилось быть в гостях у хозяина усадьбы. Еще ходила молва, что Михаил Семенович связан с темными силами так как не один из кораблей не пострадал во время путешествий при жизни, а все штормы и пираты обходили стороной. В подтверждение теории был факт, что после кончины прошло, чуть больше десяти лет, как род прервался, брр… жуткая история.

– А если взглянуть здраво? – спросила у себя сев на пушистый ковер и облокотилась спиной о стену. – Может и не было никакого проклятья? А все что приписывают связям с темными силами в нашем веке называется просто деловая хватка и чутье, которые не унаследовали дети. Ведь в наше время сколько примеров, когда родители успешные, а дети оторви и выбрось. А у завистников состояния не нашлось ничего более вразумительного как объявить о темных силах. Хотя, все неприятности начались, когда заболела команда корабля. Скорее всего они и заразили второго брата, а тот принес инфекцию домой и так все и погибли. Не о том думаешь Серафима, какая разница, кто там от чего умер. А может я упала, повредила голову и это просто сон, лежу себе сейчас в какой нибудь больнице под капельницей, а этот бред снится. Как там обычно проверяют в фильмах щипая. Если больно, то не спишь, а если не больно во сне. – ущипнула за ногу. – Ой. – зачем только так сильно было.

Мысли крутились в голове, собирая древний пазл с кучей недостающих частей. Как замок на двери щелкнул, начала медленно открываться, потом резко захлопнулась, словно кто-то передумал входить, подпрыгнув от неожиданности только и успела, что спрятаться в нише за портьерой.

Глава 2

Открылись обе половинки и в залу ворвался, как ураган мужчина, захлопнув за собой обе двери! Стояла и старалась не дышать, небольшое отверстие между портьерами позволяли видеть, что же происходит, мужчина плотного телосложения, с бакенбардами, что занимали большую часть щеки, подошел к окну, одним резким движением распахнул тюль и открыл окно. Облокотившись ладонями на подоконник с шумом выдохнул воздух и произнес в пустоту.

– Серафима, как можно было так поступать с отцом, ты же меня по миру можно сказать пустила! – мой мозг судорожно начал думать, Серафимой наверное была та самая дочь, которая вышла замуж за графа Большакова, после свадьбы переехала в Петербург и на малую родину больше не являлась! Как же могла пустить по миру отца если свадьба в итоге состоялась?

– Нет! – вскрикнула неосознанно и начала доставать телефон, в нем были фотографии сделанные с портрета Серафимы. Сходство и вправду было ошеломляющим, как могла про это забыть? А это значит только одно, что домой вернуться не удастся или еще не все потеряно и можно все изменить. Шелохнулась небольшая надежда.

Гардина распахнулась, а на меня смотрели серьезные, сосредоточенные, серые глаза обрамленные густыми, но светлыми ресницами, брови нахмурены и сдвинуты к переносице.

– Барышня, вы кто такая и откуда здесь? – произнес с виду суровый мужчина, но в его голосе чувствовалась доброта.

Глубоко вздохнув, я начала тараторить, бабушка всегда говорила, что вправду верят с большей неохотой, чем в самую плохую лож, но лично мне врать бесполезно, не умею! Поэтому решила рассказать правду.

– Я из 21 века решила посмотреть вашу усадьбу, так как очень похожа на вашу дочь. Вот. – сунула под нос телефон с портретом. – Потом услышала музыку, покружилась и вот тут. – мужчина, отодвинул руку с телефоном от глаз и внимательно посмотрел, разглядывая со всех сторон как диковинную игрушку. А затем произнес.

– И правда похожа. Значит ты не барышня?

– Нет

– Крепостная девка?

– Нет.

– Грамоту знаешь?

– Да, только она немного отличается от вашей в нашей букв стало меньше, – начала опять тараторить, а мужчина с непониманием смотрел, – Знаю, французский, английский пишу, разговариваю.

– Хорошо. – произнес мужчина и улыбнулся обнажив свои белые зубы, что меня удивило. Думала что в этом возрасте у людей в этом веке не было своих зубов, а если и были то в жутком состоянии. – Кто твои родители? – спросил он.

– Родители? – словно эхом произнесла я. Их нет умерли, а случилось это год назад, на обледенелой дороге мама не справилась с управлением, автомобиль вылетел под колеса фуры, мама умерла сразу на месте, а папу довезли до реанимации там кома четыре месяца надежд и отключение от аппаратов. Разрешение подписала бабушка у меня не хватило сил, еще три месяца и осталась сиротой, у бабушки от всех переживаний не выдержало сердце. Поэтому, пытаясь занять мысли хоть чем то начала копаться в истории Серафимы, уцепившись словно за соломинку не выносимо было находится дома одной, торчала все свободное время в библиотеках. – Я сирота, – единственное, что сказала вслух.

– Тем лучше! С сегодняшнего дня вы Серафима Михайловна Кожевина, девятнадцати лет отроду. Завтра приезжает твой будущий муж на смотрины. От этого зависит все мое дело.

– А что случилось с вашей дочерью? Не могу быть ей. – сказала с возмущением.

– Она сбежала! – сказал он спокойным тоном, – По великой любви с каким-то французом бывшим учителем. Отправили учится, а она там … ЭХ. – махнул он рукой. В письме написала, что поедут Китай, просят простить и понять, не хочет без любви замуж выходить! – скорчил гримасу и поднял руки кверху. – Вот скажи мне кака така любовь, она же к жизни не приспособлена, совсем! Продаст ее в рабство и все тут! Сама виновата назад не приму! – видно было, что как отец сильно переживает, но помимо безрассудной дочери у него еще есть семья и обязательства за которые отвечает.

– Да, а теперь значит я должна выходить замуж за ту неразумную Серафиму что мне делать, вот скажите? А если, я тоже замуж по любви хочу? – сказала с вызовом совсем из головы выскочило, что в этом веке и выпороть и на кол посадить могли.

– Тоже дурочка, романов начиталась? Выкинул бы ваши все романы. Взяли моду. Не хотим замуж, свободу хотим. Еще скажите барышня, что на работу хотите ходить сами! – сказал с сожалением. – Не старый, приближенный императора, высокий, статный, богатый, что еще надо? Живи в свое удовольствие, да рожай детишек.

– А что еще надо. – эхом повторила я.

– Вот и хорошо, пошли комнату покажу и переодеться надо, не понятно что за тряпки одеты, вроде не голая а вроде и ни одета! – сказал он осматривая с пренебрежением.

– А вас не смущает, что мне уже двадцать один, а не девятнадцать как вашей дочери?!

– Значит, с сегодняшнего дня, снова девятнадцать, вы милая барышня на больше и не выглядите.

Что правда, то правда и что теперь? Покорится, выйти замуж? Обрести семью, что меня там держит? По факту ничего.

Размышляя шла за мужчиной который вел в новую жизнь, почему-то было легко на душе и спокойно, скандал точно устраивать не хотелось. Хотелось прожить жизнь интересно, а какая разница в каком веке? Там честно говоря я все видела, а тут еще нет.

– Михаил Семенович, вас же так зовут? – спросила когда вошли в просторную, светлую комнату.

Он прищурив свои серые глаза посмотрел на меня, – Да, а откуда ты знаешь?

– Я увидела в музеи портрет Серафимы и начала изучать ее родословную и нашла заметки о вам и этой усадьбе. Решила посмотреть.

– А дальше музыка и вы тут. – закончил он за меня.

– Да.

– Если портрет есть, значит все хорошо. Снимай свои тряпки их нужно сжечь, чтобы никто не видел! – сказал бесцеремонно Михаил Семенович.

– А вас не смущает, что прислуга узнает, что я не Серафима и об этом узнает жених.

– Не смущает, слово то какое диковинное! Серафимка, только несколько дней как вернулась из гимназии, не общалась со слугами, говорила, чтобы духу их не было, когда она заходила в комнату. Поэтому у дворовых не было особо возможности рассмотреть, а издалека, даже я не сразу понял, что вы барышня не она! Уж очень похожи. У нее была всего одна личная служанка, но и та сбежала вместе с ней. Побоялась, что выпорю! Вот так! Вы сейчас посмотрите, что там есть у нее в шкафу, что по проще одеть, а сегодня дворовую девку на время подберу в помощницы, по смышленее!

Распахнув шкаф, начала перебирать платья, – Как же они в этом во всем ходят?! – пробурчала себе под нос, когда не хватило сил, для того чтобы стянуть платье с вешалки. И увидев в углу простое светлое платье, короче чем остальные, с простыми пуговицами на спине вместо шнуровки, остановила на нем свой выбор. Михаил Семенович стоял отвернувшись к окну пока стягивала с себя кроссовки, носки, джинсы и футболку, телефон из заднего кармана отключила и спрятала в середину стопки белья, надеюсь здесь никто ковыряться не будет. Одела платье и кое-как застегнув на спине вышла из-за ширмы.

– Готова! – произнесла смотря, на Михаила Семеновича.

– Вы очень на нее похожи, но вот без чулков и шляпки, барышням ходить не положено. – не стала спорить, по очереди начала открывать ящики комода в которых могли находиться, как предполагала чулки. И не ошиблась! В одном действительно стопками лежали выбрав одни, присела на кровать. В моем времени тоже были чулки и да их носила, но эти были другие по качеству, более плотные сверху вместо резинки ленты. Разобравшись с завязками встала, дотянувшись до шляпных коробок, достала одну из них. В коробке лежал большой круг на вид больше похожа на торт, – Да! – вслух почти по инерции произнесла. Михаил Семенович, подошел произнеся, – Нет эти были куплены для приема гостей где-то еще есть на каждый день. Посмотри в тех коробках, что в шкафу. – сказал он указывая рукой в сторону.

Открыв тяжелые створки соседнего шкафа увидела, стопками сложенные коробки, – Да-а! – снова протянула, в моем шкафу, по сравнению с этим бардаком, просто стерильный порядок, но делать нечего мой шкаф остался кажется в параллельной вселенной, а нужно как то умудрится выжить тут! Выдохнув, открывала коробки пытаясь найти, что-то подходящее к наряду.

– Когда на это смотришь в музее или на старых фотографиях в душе только восторг, но когда с этим же сталкиваешься обычной жизни в голову приходит только один вопрос. – Как это все одеть на себя и выжить? До рождения великой Шанель, еще несколько десятилетий, терпите девочки будет и на нашей улице праздник.

В одной из коробок нашла скромную, светлую шляпку в тон платья, что уже одела. Украшена она была только одной лентой с воодушевлением, что сегодня не буду похожа на торт достала из коробки и подбежала к зеркалу! Сначала собрала волосы в пучок, закрепила шпильками, что лежали тут же на столике и сверху одела шляпку, закрепив ее лентами под подбородком, оглядела себя в зеркало.

На несколько минут так увлеклась, что не сразу обратила внимание с каким интересом наблюдает Михаил Семенович. И только повернувшись в его сторону, увидела серые пронзительные глаза, которые неотрывно следили за моими движениями.

– Кажется я готова! – произнесла покрутившись на одном месте и одарив улыбкой.

– Кажется да! – сказал он, улыбнувшись на мгновение показалось, что ему понравился результат, но потом лицо его вновь стало серьезным и непроницаемым. – Помни со слугами не общаешься! Из комнаты выходишь редко, вообще вы избалованная барышня.

– А что я делаю?!

– Отдыхаешь, обедаешь, гуляешь по саду!

– У меня есть подруги, друзья, увлечения?!

– Нет, нет и нет!

– Ну я может хоть читаю, вышиваю, езжу на обеды?! – судорожно я начала перебирать занятия, которые были доступны барышням того века.

– Нет, вы здесь всего несколько дней.

– А как же браться и маменька! Они то уж точно поймут, что это не я.

– С братьями ты в последний раз виделась лет шесть назад, а маменька умерла два года назад.

– В голове, никак не складывался пазл, почему так все складно получается, не может же быть такого!