Марина Орлова
Идеальный рецепт
Остановившись посреди комнаты, Эрик суёт руки в карманы модно-узких джинсов и молча разглядывает меня. Очевидно, ждёт объяснений. Непривычно видеть его без униформы, в светлом, ещё и в футболке вместо строгой чёрной рубашки.
Подойдя ближе, заговорщицки понижаю голос:
– Я всё знаю! Что ты… Ну… И что тебе нужен ингредиент. Так что решил помочь. Вот. – Протягиваю запястье. Эрик смотрит на мою руку. На меня. – Или надо именно шею?
Поколебавшись, наклоняюсь к нему и отвожу голову в сторону, чтобы открыть доступ к шее – там, где обычно кусают вампиры, судя по фильмам. Удобно, что я не в кителе, а в футболке, даже не нужно воротник расстёгивать.
Но Эрик никак не показывает голода или хоть какого-то интереса: опускает равнодушно-серьёзный взгляд на мою шею и, осмотрев, вновь переводит на лицо.
Всё же тянется ко мне – но не к шее, а кладёт прохладные пальцы на лоб. Подержав, убирает.
– Температуры нет. Странно, – тон у него ровный. – Честно говоря, я даже не знаю, как реагировать. В последнее время мне казалось, что ты… словно бы следишь за мной?
Киваю уверенно. Чего стесняться, я ж не хотел ничего плохого.
– Ага, то есть не казалось. Угу. А теперь ты выяснил, где я живу, вломился ко мне домой и несёшь какой-то бред. Ты болен?
– Я?! Это ты болен!
– Ну… Немного. Но уже лучше.
– Ага! Значит, эта твоя медицина работает! И что, тебе не нужен последний ингредиент?
– Какой? – смотрит настороженно.
– Ну, кровь. Очевидно же, что лечение от вампиризма должно включать кровь.
– Угу, – Эрик обводит взглядом комнату. – И почему ты решил, что я вампир?
– Ой ладно, это ж очевидно. Ты прям такой, как говорят, – не стареешь, подозрительно красивый…
Белые брови Эрика удивлённо ползут на лоб.
– И ещё бледный. Прям по классике.
– Я альбинос, если ты не заметил.
– Одно другому не мешает.
– Но это разные вещи. Ладно, – он поднимает ладонь, словно отгораживаясь. – А почему не старею-то? Мне как бы девятнадцать.
– «Как бы», – повторяю многозначительно. – Но тебя выдаёт почерк. Такой весь… С завитушками. Будто двести лет назад.
Молчит. Затем осторожно спрашивает:
– Заболевших теперь угадывают по почерку? Это позиция официальной медицины или твоё личное научное открытие? Откуда ты вообще знаешь мой почерк?
Мнусь, лихорадочно сочиняя приемлемый ответ. Решаю ограничиться лаконичным:
– Видел.
– Где? Когда?
– У тебя есть блокнот для заказов.
– Я редко им пользуюсь. С тобой – никогда, потому что ты заказываешь одно и то же.
– Ну… Иногда пользуешься.
Есть подозрение, что я медленно краснею. Ладно, деваться некуда. Вытаскиваю из кармана его список.
– Вот.
– Откуда он у тебя?! – вот тут Эрик впервые проявляет эмоции. Выхватывает у меня листок и, смяв его, прячет руку за спину. – Это личное.
– И что это за такое секретное лекарство? С травой и корнями? Кто вообще в наше время так говорит – «лекарство»?
– Я говорю! Это преступление? Ты кто вообще такой, чтобы устраивать мне допрос?!
Стоп. Эрик опустил голову, пряча взгляд, а на щеках – бледно-розовый румянец. Ничего себе, он, такой холодный и отстранённый, умеет смущаться? Или расстроился? Я не очень-то разбираюсь в таком. Но ясно, что тон нужно понизить.
– Извини. Просто мне показалось, что всё так складывается, – твоя внешность, и исчезновение, и потом этот непонятный рецепт… Я такого раньше не видел.
Эрик тоже отвечает спокойнее, хотя и неохотно:
– Это лекарство от простуды. Я заболел. Взял больничный. Если ходить на работу, то могут быть осложнения, свалюсь надолго, а мне супчик носить никто не будет. Так что нужно разумно следить за собой. Лечиться.
– Одуванчиками?
Он агрессивно повышает голос:
– Это нормальное проверенное средство, без химии и побочек. Да, я знаю, что это выглядит странно. Поэтому не афиширую. Такое вот хобби.
– Колдовство?.. – увидев, что Эрик недовольно поджал губы, я тороплюсь примирительно поднять ладони: – Никакого осуждения. Просто хочу понять.
– Выживание в дикой природе. В лесу. Чем питаться, чем лечиться.
– О, так это классная штука! И как, работает?
– Рецепт? Ну… да. Особенно если собрать все ингредиенты.
– Так а что там за «кровь»? – тяну шею, стараясь заглянуть ему за спину.
Помявшись, Эрик вытаскивает руку. Расправляет бумажку, читает, хмурясь.
– А! Это «крапива».
– Где?!
Выхватив у него листок, приглядываюсь. Гипотетически это может быть и «кра», из-за обрыва неясно.
– Ладно, надеюсь, мы разобрались с этим вопросом. И ещё я надеюсь, – он подчёркивает слова тоном, – что ты не будешь обсуждать меня со своими приятелями.
– Даже не думал.
Возвращаю список. Эрик кивает.
– Также хотелось бы прекратить эту слежку за мной. Честно говоря, она слегка… – он демонстративно останавливает взгляд на моём ремне. – Это у тебя нож?
– Ага, – на автомате провожу пальцами по привычному рельефу рукояти. – Всегда при мне. Но я-то думал, тебе помощь нужна!
– Что ж. Спасибо.
Эрик ещё раз смеряет меня взглядом – как будто с тщательно скрываемой опаской. Считает психом? Теперь, когда оказалось, что никакой он не вампир, мой визит с предложением укусить за шею и правда выглядит не очень.
– Пожалуйста, – ворчу смущённо. И тороплюсь пояснить: – Просто сейчас такая истерия, у нас в учебке обсуждают, что нужно вампирам кол в сердце и голову рубить, а ты такой дрыщ…
Осекаюсь при виде выражения лица Эрика. Похоже на утомление от общения с идиотами.
– Если я не жру стероиды пачками, это не значит, что я «дрыщ».
– Я тоже не жру!
– М-м. От природы такой красивый?
Подвисаю, не зная, что ответить. Всегда теряюсь от сарказма. Так и не придумав умного ответа, бросаю:
– Короче! Раз помощь не нужна, я пошёл.
И разворачиваюсь к коридору. Но Эрик перехватывает меня за плечо.
– Стой. Кажется, я должен тебя отблагодарить. То есть помощь-то не нужна, но ты же пёрся через весь город. Тут недалеко есть кафе с нормальными коктейлями.
Вид у него вполне серьёзный, так что я киваю.
– Но при условии, что заказывать будешь ты. Не хочу светить военник.
– Ясно.
Приняв решение, мы обуваемся обратно. На лестничной площадке топчемся слегка неловко, мешая друг другу, – ох уж эти старые дома, не рассчитанные на двух габаритных мужиков за раз. На улице Эрик сразу надевает очки и натягивает капюшон.
– Вот, и ещё от солнца прячешься.
Чёрные линзы поворачиваются ко мне, и пару секунд я разглядываю себя в искажённом отражении.
– Кожа чувствительная. Легко обгорает.
– Даже зимой?
– Зимой ещё хуже, потому что снег отражает лучи. Для глаз вообще пиздец. Я как-то словил ожог роговицы, больше не хочу.
– Фига. Не, у меня такого нет.
– С карими глазами вообще жить проще.
И что он хочет этим сказать?..
***
– Классное место, – оглядываю большое светлое помещение с тёмно-красными кожаными диванами. – Зачем ты мотаешься к Фрэнку, если такое есть у дома?
– Здесь берут только девушек. Парней вообще мало где, это именно у Фрэнка такое условие – потому что военная часть рядом, боится, что официантки будут сразу в декрет уходить. Потому и зарплата у него более-менее.
– Но сам он придурок.
– О, – Эрик закатывает глаза, – ты не представляешь, сколько в мире придурков.
– Как раз представляю. У нас в казарме тоже не кружок интеллектуалов.
Он усмехается.
– Ты, вообще, сам из этой казармы.
Так же улыбаюсь в ответ.
– Но я-то лучше.
Он кивает на ряд столов вдоль солнечных окон, но я, игнорируя их, направляюсь к скромному столику у дальней стены. Сняв куртку, бросаю на тот диван, который лицом к окну. Хотя наша часть на другом конце города и мала вероятность, что именно сейчас именно сюда припрётся какой-нибудь офицер, но подходы стоит контролировать.
Эрик, раздевшись, занимает диван напротив, а я тем временем выглядываю официантку. Времени не так много, некогда ждать, пока они оторвутся от видосиков с котятами.
Ага, вон она! Идёт к нам. Интересная: высокая, худая, длинные волосы, что-то среднее между блондинкой и рыжей. Лет двадцать пять, может, даже старше – уф, люблю опытных женщин! Впрочем, неопытных тоже. Вообще всех люблю.
Вблизи первым делом смотрю на бейдж с именем.
– Подскажите, милая Лана, что там есть интересного, кроме вас? – беру у неё ламинированный буклет меню. – И кстати, вы на какой странице? Раздел «горячие блюда»?
– Попробуйте блюдо дня, тёплый салат с говядиной. Вот.
Она указывает длинным оранжевым ногтем на строчку и улыбается дежурно, однако интерес в глазах всё же заметен – уж такое я сразу чувствую, так что напираю:
– Нет, я серьёзно. Вы свободны вечером?
– У меня есть парень.
Ага, вот только в тоне проскальзывают нотки флирта.
– Это ничего, он может поспать на диване.
Эрик перебивает:
– Мне, пожалуйста, два «Дженнета», два «Секса на пляже», двойных, и одну апельсиновую «Маргариту», – он протягивает девушке раскрытый паспорт, и она, заглянув туда, кивает. – А моему другу – чай со льдом. Чёрный.
Ворчу недовольно:
– Я не люблю холодный чай.
– Любишь, – заявляет Эрик веско, и до меня доходит, что это ему.
Как только официантка отходит, наклоняюсь через стол и заговорщицки бормочу:
– Ну ты точно вампир! Кто зимой пьёт чай со льдом?! И с ней как отмороженный, хоть бы улыбнулся.
– Зачем?
– Что значит «зачем»? Зачем вообще знакомятся?
– Ради отношений. Но мне нечего им предложить. Так что нет смысла знакомиться.
– Сколько, говоришь, тебе лет? Рассуждаешь, как столетний пердун. Что предложить! Себя, такого классного, – я повожу плечами, пританцовывая под тихую музыку из динамика неподалёку. – Ты ж красавчик.
Эрик приближает лицо к моему и пристально вглядывается на уровне глаз.
– Ты линзы дома забыл?
– Нет. С чего ты взял?
– Ты вообще меня видишь? – он машет ладонью перед моим лицом. – Какой я «красавчик»?
Я фыркаю оскорблённо.
– Модельный. Как эти всякие… С обложек. Ну, такие, – изображаю модельную позу, повернув голову боком и художественно приложив руку ко лбу.
– Не понял, о ком ты, но… – он морщится. – Ладно, проехали.
– Хочешь сказать, у тебя нет подружки?
– Я утром учусь, вечером работаю. Дома только сплю.
– Вот и спал бы с милашкой какой-нибудь, проблема ещё!
– Пф, – Эрик закатывает глаза в той самой оскорбительной манере, будто разговаривает с тупым малолеткой.
И спасает его только то, что к нашему столу уже приближается Лана с подносом, полным бокалов, – от поплывшего по залу апельсинового запаха настроение поднимается само собой. По очереди выставляет разнообразие напитков. Три прямых высоких стакана: один с чаем, два с густо-оранжевым коктейлем, в каждом трубочка и красный бумажный зонтик. Два увесистых низких стакана, тоже ярко-оранжевые, с забавными короткими трубочками. И широкий коктейльный бокал на тонкой ножке – судя по всему, «Маргарита». Этот напиток более бледный, и в нём единственном нет кубиков льда. На всех бокалах, выстроившихся шеренгой на столе, по краю идёт кайма белых кристалликов. Наверное, сахар.
Довольно осмотрев это изобилие, переключаюсь на Лану. Вдруг всё же повезёт?
– Так что, вы обдумали моё предложение?
На этот раз она улыбается охотнее и, я уверен, более заинтересованно.
– Приходите к нам ещё, и я обещаю подумать.
– Непременно! Только ради вас.
Провожаю взглядом её удаляющуюся фигуру. Бёдра на мой вкус худоваты, но в целом очень даже…
Тем временем Эрик уже взял высокий бокал с чаем.
– Ты же сюда больше не придёшь.
– И что?
Воровато оглянувшись, подтягиваю ближе оранжевый стакан с красным зонтиком и, вытянув шею, дотягиваюсь губами до трубочки. Говорят, если пить через трубочку, то потом алкоголем меньше воняет. М-м, да это же как у Фрэнка «Вечер на пляже» – конечно, тот вариант, который по спецобслуживанию, с апельсиновым ликёром, – только ещё лучше. Более сладкий, более крепкий, более идеальный. И название какое, «Секс на пляже»! Всё, отныне это мой любимый коктейль.
– А если она поверила и будет ждать? А ты не придёшь «только ради неё». Как-то неприятно, тебе не кажется?
Я фыркаю легкомысленно.
– Да она поняла, что это шутка.
– А если нет?
– Ну, тогда это её проблемы, – я снова увлечённо присасываюсь к коктейлю. Вытащить этот бумажный зонтик или оставить?
Эрик хмурится, разглядывая меня так, словно изучает подопытного.
– Ты вообще не думаешь о других людях?
– Что значит «не думаю»?! Я вообще-то в армию ради этого пошёл. Если сейчас сюда вломится мужик с чулком на голове, я её спасу. А так-то что, с ней всё в порядке. – Всё же вытащив из стакана зонтик, тычу им в сторону Эрика, подчёркивая свои слова: – И я не отвечаю за то, что кто-то где-то подумал.
Помолчав, Эрик выдаёт странное:
– Не завидую я твоей девушке.
– А с чегой-то ты должен ей завидовать?
– То есть у вас хорошие отношения?
– Ну… да. Нет! То есть… Ладно, подловил. Нет у меня девушки. В смысле, у меня разные, всякие, а не то что одна и всё.
– В это верю, – он отпивает чай.
– Так, я не понял, – добавляю в тон быковатого наезда. – Ты на что-то намекаешь?
– Да я прямо говорю, что у тебя с эмпатией не очень. Но это нормально для такого возраста.
– Какого ещё «возраста»?! Ты сам такой же! Или всё-таки врёшь? – я щурюсь с подозрением. – А, вампирёныш?
Эрик пьёт чай долго, до конца. Отставив бокал – подтаявшие кубики льда звякают, – пододвигает к себе «Секс на пляже».
– Честно говоря, я подозревал, что ты можешь быть вампиром.
– Почему?
– Во-первых, зубы.
– М-м, есть такое.
Непроизвольно ощупываю челюсть. Да, клыки у меня острые и длиннее прочих зубов. Раньше, в детстве, это было забавно, но на фоне текущей ситуации в мире – уже не очень. Однокурсники поначалу шутили насчёт моих зубов, но я это дело быстренько пресёк.
– А ещё… – Эрик смешливо прищуривается, закусывает губы, чтобы остановить расползающуюся улыбку, но в итоге сдаётся и сквозь смех выдавливает: – Ты светишься.
– Чо?..
– Блестишь на свету. Как в том фильме.
– Чего?!
В шоке оглядываю руки. Ничего нет. Шутник хренов!
– Лицо.
– Да ты пиздишь!
На всякий случай всё же озираюсь в поисках зеркальной поверхности. Самое близкое к этому – застеклённая картинка рядом на стене, но там вместо лица отражается лишь расплывчатое светлое пятно.
Однако Эрик кивает убеждённо:
– Клянусь. Иди в зеркало глянь.
Сорвавшись из-за стола, несусь в интимно-тёмный закоулок с туалетными дверями. А зеркала-то и нет! Ну да, как положено в суровом мужском сортире. Выскользнув обратно в коридор и оглядевшись воровато, просовываю голову в женский. Отлично, никого.
Ну точно подловил меня, мудила! Обычное лицо. Нормальное. Как всегда. Хотя… Это что за искорка?! Догадавшись покрутить головой, обнаруживаю, что тут и там на лице и вправду сверкают мелкие блестяшки. Что за нахрен?!
Стоит поскрести ногтем, как искорка с виска перемещается на палец. Крем! Долбаный крем Берт. Я её убью!
За дверью приближаются женские голоса, и я выскакиваю из туалета с уверенным: «Извините, ошибся дверью». Компания девушек возмущённо шумит, но я уже прорвался обратно в зал. Возвращаюсь к столику, где Эрик невозмутимо тянет «Секс» через трубочку. При виде моего разъярённого вида усмехается углом рта.
Но мне не до шуточек! Меряя шагами пространство от нашего столика до витрины, набираю дом. После пятого гудка отвечает мама.
