Марина Мищенко
За Северным полярным кругом. Дневник 1983-85 годы

Прогулка по ночной тундре

28 июня 02 часа

Сегодня взяла на метео большой настоящий бинокль и в 8 часов вечера ушла (с биноклем) в тундру: сначала вдоль берега до старого расположения в/части (до 24 часов), затем напрямик через низину обратно. До самого дальнего пункта прогулки шла 4 часа, а обратно – два.

До полуночи тундра не спала, потом заснула – прошла мимо двух пар спящих куропаточек. Поутихли вопли пичуг. Лишь одни черти (птицы) орали во всё горло над болотцем: одна их парочка пролетела мимо, села на камешек и прижалась друг к другу – будто целовалась. А вообще-то черти высматривали леммингов.

Понаблюдала за полусонными куличками: у самцов – черный животик, а у самочки – красивый пестренький похожий по цвету на оперение курочек-куропаточек. И кричат они по- разному.

К этому времени петушки-куропатки посерели (может быть стали грязными?) – их красненькие бровки над глазами чуть выгорели.

Вокруг болотца сосредоточилась почти вся птичья жизнь. Прошел, крича и оглядываясь по направлению с востока на запад тяжёлый серый гусь – должно быть он (или она) искал (или искала друга (или подругу). Всё-таки королевская птица величавая и весомая!

Пролетели в сторону Таймыра утки. На озерце удалось рассмотреть их парочку: Она – с коричневой грудкой вся серая с белыми черточками на крыльях; Он (селезень) – с черной головкой, крыльями в черную, белую, черную и белую, черную и белую полоски; с белой шейкой, переходящей в желто-оранжево-коричневое брюшко. Они плавали – купались (меня не замечая): окунали в воду голову, затем спинку, потом отряхнулись, почесывая лапкой с перепонками, спинку. И по сигналу селезня взлетели (наверное, заметили меня). Летели низко (в полуметре от земли) и сели в соседнюю лужицу. Эта пара уток подпустила меня к себе на расстояние около 15 метров.

А к куропаткам удавалось подойти незаметно на расстояние 5 метров (даже трёх!).

На своем излюбленном месте сидела сова – совсем серая.

Тундра берега Хатангского залива. На бугре сидит полярная сова.

Появились в тундре первые настоящие цветы: жёлтые, похожие на материковскую куриную слепоту, и подобные нашим подснежникам – белые.

Всё-таки в тундре с биноклем – как под водой с маской и ластами, намного интереснее.

В эту ночь в тундре потеряла ножик (по пути вперед) так как обнаружила пропажу в болотце.

На его дне торчала то ли кость большая – то ли бивень. Хотела раскопать – проверить, а копать нечем…

Днем дул сильный ветер. После него хорошо собирать на берегу камешки. Пройдя по косе в сторону материка увидела других птичек (в тундре их не замечала) – клюв и лапки – желто-оранжевые. Вокруг шеи черная лента, у головки тоже черное, а сами серые-рябенькие. Ножки длинненькие, а сами величиной с тундровых куличков. Носик короткий и толстенький. Кричат, летаю, но больше предпочитают бегать – это так у них хорошо получается!

Были на косе и пуночки, которые просто сидели и глазели по сторонам. Молча летали черти.

Вернувшись с косы, посадила на подоконном огороде щавель, редис.

Ночью сел туман.

29 июня (вернее в 3 час 30 мин 30 июня). Вода. Побережье Хатанского залива.

Ну и неудачный же день.

Днем не шли карты и не было погоды побережья, поэтому с прогнозом ошиблась.

Володя К. (инженер-синоптик, с которым мы чередовались два дня работы через два дня отдыха) получил телеграмму – разрешение использовать отпуск, возможно, июль буду работать одна. Тогда гулять будет некогда.

Но была и огромная радость – у трактира «Вечная мерзлота» каталась на надувной лодке. Форма одежды – гидрометкостюм. Вначале дружно тащили надувную лодку на двоих, потом попарно плавали. Здорово!!!!

От воды невообразимо пахнет вечным льдом и свежестью. Вначале вода была просто зеркальной, и её невозможно было отличить от неба, потом стала рябить. Интересно, оказывается, и бродить по льду – искать трещины (чтобы ставить сети), выглядывать нерп.

Словно нанизанные друг за другом бусинки летят ярко окрашенные утки низко над водой и льдом в сторону Таймыра.

Худа без добра не бывает – теперь, раз Володя К. улетает, можно его стенку перенести в свою комнату.

30 июня (вернее 00 час 20 мин 1 июля). Режим дня.

После вчерашней прогулки проспала до двух часов дня. Вымылась в ДЭС. В оконном огороде взошел редис. Подумалось, что теперь пора бегать в любую погоду утром по косе. Нужно приготовить тазик и кроссовки заблаговременно. Буду в тазике заготавливать воду, чтобы освежиться после пробежки.

Буду жить по новому распорядку:

5 час 55 мин – подъём, готовлю воду

6.00 – 6.45 зарядка, обтирание

С 6.45 – на работе. Читать только спецлитературу, смотреть телевизор

20.00 – 21.00 зарядка вечерняя, ужин. Питаться понемногу и обязательно выпивать стакан сока в день.

21.00 – 23.00 свободное время, Прогулка.

23.00 спать.

А жить нужно просто затем, чтобы жить. Уже думаю об отпуске.

1 июля. Коса. Птицы

С 16 до 21.00 гуляла по побережью бухты Кожевникова – по косе. Ветер сменился штилем. Светило Солнце. И лицо загорело, особенно щёки. Собирала камешки сердолики, смотрела в бинокль.

Коса. Здесь собираем камушки сердолика.

На берегу заметила стайку из 23-ёх белых птиц. Сначала подумала – гуси. Дружная стая, заметив меня, взлетела, потом села рядышком. Одна из птиц полетела в мою сторону. Тут я узнала, что она – баклан. Он белый, большой, только хвост темный. Я затаилась. Птица летела прямо на меня, всматриваясь черными бусинками глаз. И, немного не долетев, вернулась в стайку. Затем вылетела вместе с пятью сородичами снова ко мне. Они кружились над головой, рассматривая, потом подались всё также, как первая птица, в сторону ущелья и вернулись в стаю. Это были крупные птицы, в полете схожие с «чертями».

Поднимаясь в горку, чуть не наступила ногами на куропаточку-петушка – он выпорхнул затрещав-затороторив, прямо из под ног. Его алая окраска бровей потускнела и вместе с тем в оперенье появились серо-коричневые перышки. Курочка тяжело поднялась и, пролетев в сторону метров 5, села – они оба стали невидимыми. Как мудро распорядилась природа: петушок для того, чтобы брать на себя опасность, а курочка – выводить потомство.

В ущельице в речке плавали три цветные уточки. Они не стали подпускать меня близко – сразу, заметив, взлетели (с метров восьмидесяти). Нависая над речкой, таял снег – так красиво и звонко под лучами солнышка каплями падал в воду. Жёлто-бурая тундра, черная земля, белый снег, синяя вода и голубое небо – краски необыкновенные.

На бугорках примостились крупные кулички. Среди них не было тех, кто звенит крыльями. Были с черной грудкой размером с голубя, только на длинненьких ножках. Они (их было пятеро) перекликались, а некоторые молчали. Сзади за моей спиной появились два чёрта и стали отвечать куличкам, подражая им довольно точно! Думала, что будут на куличков охотиться, а они летели- перекликались и присели, продолжая перекликаться с куличками. Было интересно наблюдать, как птица передразнивала птицу. Попробовала передразнить куличка и я – получилось нечто похожее, но намного хуже «чертинного» тю-тю.

В бинокль наблюдала сову – она вместе со сходом снега переместилась дальше в тундру и стала сероватой – эта мощная птица в штанишках незаметна только там, где лежит снег.

Еще видела провал глубиной 2 метра. На его дне бежал водопадом ручей, а выше виднелся пластами лёд, земля, лед, земля. К краю обрывчика я подошла, а когда обошла вокруг увидела, что прямо подо мной была пустота и я могла стать её жертвой! (Не зря предупреждали меня, что ходить по кочкам берега опасно для жизни.)

Крутой берег Хатангского залива. Видны обвалы и линзы вечной мерзлоты, лава из грязевого месева

Время пролетело быстро. По косе разгуливали и те птички которых описывала в прошлый раз: с длинными желтыми лапками, желтыми клювиками, с черным воротничком – ошейничком и шапочкой.

Принесла целый мешочек сердоликов. Если янтарь называют слезами моря, то их можно назвать и слезами и кровью. Интересно, что они лучше видны, когда выходишь из воды на берег, и возможно, предназначены морем для тех, кто из него выходит… Несколько камешков очень красивы, а другие с налетом и неровностями.

На окне все растет, но и редис и помидоры напоминают вытянутыми формами пальмы.

2—3 июля работала.

4 июля. Птицы. Скрадок.

5 часов провела в тундре. Было пасмурно. Попала под снежный заряд.

Зацвели цветы. Они цветут у самого посёлка и кое-где на бугорках. Появились листики щавеля, но не вытянутые, а кругленькие – стебелек длинный, а листок с пятачок. Замочив их на сутки, можно использовать для варки щей.

Было пасмурно. Птички заметно приутихли – может быть погода, а может и потому, что период брачных игр отходит: сначала у куропаток, потом у маленьких куличков, сейчас у больших птиц. А ведь у птиц, совсем как у людей, те, кто живут парами, шумных свадеб не устраивают. Летали и пели большие кулички. Тех птах, что трещали музыкально, стало совсем мало. И куропаточек вблизи посёлка не видела. Однако увидела птицу-чёрта с новым для меня рисунком – с черным ошейником на шее и черной чеплашкой (шапочкой).

Птица-Чёрт

Летали, кричали, садились крупные птицы. Вдали виднелись утки, пробегали лемминги.

Еще больше, до несколько сот метров, оттаяла часть побережья Хатангского залива. Немного побродила там. Увлекшись созерцанием воды, я оказалась под нависшей лавиной снега и тут же подкорректировала маршрут, обойдя опасное место сверху.

Заглянула в скрадок (он сейчас необитаем). Это небольшое укрытие, где охотники поджидали перелет гусей на Таймыр. Скрадок представлял собой деревянный ящик размером 2м х 1,5м х 1,5м и с четырех сторон с окнами 30 см х 20 см вход сверху Внутри деревянные нары, буржуйка и подобие столика. Рядом со скрадком – тазики, чайники, остатки костра – всё просто.

Маршрут этого дня был таким: по берегу Хатангского залива в сторону моря Лаптевых. Обошла стороной воинскую часть до места, где в прошлый раз ела огурцы, и через косу – домой (10 – 12 км).

По дороге забралась на маяк – оглядела окрестности – тундра бурая, небо свинцовое с северо-врстока и желто-бело-синее с облаками по другим сторонам. Солнца не видно. От моей позапрошлой стоянки (где подкрепилась взятыми с собой огурцами), спустилась к морю Лаптевых, где плоские крупные камни, а между ними – много сердоликов. И, огибая болотце, пошла по направлению к ближнему приводу (БПРМ). Тут-то меня и накрыл сначала сильный порыв ветра, затем исхлестал снег. На берегу, когда снег прекратился, вновь появились птахи с желто-бежевыми ножками и клювами.

Вернувшись домой, занялась приготовлением еды, гербарием и прочими делами – не заметила, как наступила половина второго ночи следующего дня.

4—5 июля выходные

6—7 июля работала

7 июля. Блины.

Вечером пекли блины. Перед началом этого действа из двух банок сухого молока с закваской и двух литров воды сделали творог (испекла творожники). Оставшуюся от творога сыворотку и использовали для блинов. Еще добавили два яйца, масло и муку – получилось здорово.

8 июля. Драка собак. «Овод».

В выходной, пошла на прогулку. За мной последовали четыре собаки из стаи нашей двухэтажки.

Я, гуляя, собирала щавель, и они бегали резвились. Путь обратно оказался проходящим через территорию других псов – и они напали. Конечно, с такой большой свитой псов нужно было обойти поселок по берегу, но я сплоховала… и вышла драка между местными собаками и теми, что пришли с территории двухэтажки вместе со мной. Это было нечто дикое. Дрались не на жизнь, а на смерть – собаки это делали всерьёз (жаль, что заранее не предвидела такого оборота дела). Зато на всю жизнь запомнила, как рьяно охраняют границы своей территории своры четвероногих.

Подумалось в связи с этим, что когда мы нетерпимы к инакомыслящим или сами нарушаем порядок соседей, не становимся ли невольно недоразвитыми людьми? Не опускаемся ли на ступеньку ниже в эволюционном развитии?

По телевизору показывали «Овод» три серии – трагедии отца и сына, теории и жизни, долга и добра. Меня осенило – это же про отца-бога и бога-сына: отец-Бог – Монтонелли, а сын – Артур. Второго распяли за человеческие грехи, а, первый, не в силах этого вынести, погиб. Возможно ли свершение наподобие описанного Войнич, на небесах? Чтобы пережить страдания и выжить человеку (в данном случае Монтонелли), надо быть лишь Богом. Он сам отдаёт сына в лапы смерти, а обвиняет других – духовный долг ставит выше собственной жизни, её продления. Долг выше личного счастья, служение людям – вот нравственный идеал, вот проповедь. Э. Войнич высмеивает не религию, а греющих возле неё руки, гневно клянет любую человеческую ложь во имя чего бы она ни была придумана – ей нет оправдания – всегда её порождение обречено на мучение и несчастье.

Тоненькая, но какая выстраданная повесть. После окончания фильма всю ночь просидела над книгой. Думала о себе, о бабушке, о матери, об отце, о брате. Просто думала.

10 июля. Яйцо кайры с острова Преображения.

Рабочий день.

Ребята, прилетевшие с острова Преображения, подарили настоящее свежее яйцо кайры. Птицы Крайнего Севера, похожей на маленького пингвина. Такой птицы на Косистом нет. А на штемпелях полярной станции Преображения изображены птичий базар кайры и сама птица, морж и медведи.

Яйцо интересное – цвета зелёнки с черными черточками и точками наподобие малахита размером с 2,5 -3 куриных яйца (по форме острее) – его содержимое съела, а в само яйцо залила парафин. Красивый сувенир получился!

Охота на уток

После работы получила приглашение погулять по косе.

Меня не часто балуют подобными приглашениями. Согласилась и оделась с одной стороны нарядно, с другой – по-походному: джинсы, пальто и туфли.

Пошли. Ветерок западный метров 5 в секунду. Прохладно. Льдины ходят. На косе стали знакомиться с соседями. Я ещё не знала, что впервые попаду на охоту на уток.

На самом острие косы уже горело два костра – поселковских человек 5, а метрах в 30 от них – вояки, и вскоре на ГТС-ке приехали их жёны.

Постреляли по банкам немного – и я вместе со всеми. И даже, на удивление, один раз попала точно в цель (но только один раз!).

Утки летели косяками, – и все – через уголок косы. Стреляли с 20-ти метров и ближе – в упор. Собаки лаяли и лезли в воду, вернее, перескакивали с льдины на льдину за ранеными и подбитыми птицами. Раненая птица сразу отлетала от косяка, снижалась и опускалась на воду. Один пес с подбитой лапой – Генька (Генерал по полному имени), относительно невысокий для местных собак, но крепкий, жилистый, сидел и внимательно смотрел туда – откуда появлялись утки, а летели они с ого-запада на северо-восток – и лаял, замечая очередную партию, не находя себе место от возбуждения. Тут же у костров готовили дичь и ложились (для стрельбы) при первом же крике «Утки!». И, конечно же, немножко «вмазывали» (т.е. выпивали).

Зрелище потрясающее: толпы уток, гонимых зовом природы, летящих в одном направлении ровными шеренгами-бусинками. Заметив вовремя нашу засаду, стремятся отклониться в сторону, однако их маршрут лежит строго через узенькую косу. Подстрелили двух. Из них одну тут же съели с хреном и пряностями – вкусно.

12 июля.

Было всё: прогулка по косе с возвратом по берегу. Море беспокойное – нанесло льдов. Впервые заметила бело-серых чаек. Птички умолкли. На окне зацвели помидоры – два цветка. Ми-8 пролетел вечером надо мной.

13 июля. Погода. Кешка.

Дождь, туман, вечером прогулка с Кешей. Нанесло льды, море спокойное, ветер лишь в поселке и на косе. Причал разбит – вздыбился, толщина льда до 1,5 метров.

С утра было пасмурно, дул ветер. С 16 до 21 часов была в тундре. За два дня перед этим дул западный ветер, и в залив, уже на 50 метров от берега, очищенный ото льда, нанесло льдин. Разворотило причал. Льдины, выброшенные на берег (некоторые) в толщину достигали 1,5 м – почти с меня. Цвет их бесподобен: бело-фисташковый, чисто зеленоватый и небесно-голубой, причем, слоями. Лёд повыбрасывало на берег, перевернуло гальку, так что добыча сердолика шла успешно – теперь его уже можно сортировать.

Увязался (в тундру) за мной Кешка. Кешка – большой мохнатый рыже-серый пес начальника АМСГ Наташи Ш.. С этого момента он добровольно стал постоянным моим спутником в этих прогулках. Поэтому пришлось скорректировать маршрут прогулки так, чтобы не заводить его на территорию других собак, то есть выбирать его (территорию) или нейтральную. Конечно, хлопотнее, но с собакой веселее.

Кешка.

Откуда-то он выволок куропатку, отдавшую концы, по всей видимости, недели две назад. Маршрут был таков: коса через пристань, затем берег Хатанского залива и через локатор, пересекая тундру, по косе обратно, то есть вокруг поселка и в/части, по берегу шли у самой воды. Когда шли со стороны бухты Кожевникова, все было как-то обычно, но, когда вышли на берег Хатангского залива, стало немного боязно – я поняла (воочию увидела), как обрушивается берег – он подмывается – сверху стекает с водой. Гаечный пляж частенько был покрыт коркой льда, на которой глубиной до 30 см тянулось наподобие лавы, земляное месиво, обильно намоченное и движимое водой. Там, где подтаивали линзы льда (снизу это было видно хорошо), тундра проваливалась – оседала, и тонкий наст земли трескался, лопался и обрывался, казалось, в бездну.

Я смотрела снизу вверх на «лаву» подтаявшей земли, срывы в бездну – все это рядом в нескольких метрах от меня, застывшее и одновременно медленно поглощающее всё и вся.

На обвале берега видны линзы вечной мерзлоты

Кешка прыгал по льдинам, забегая вперед. За ним попробовала прыгать по льдинам и я, найдя, что так гораздо безопаснее передвигаться, чем у подножия месива воды, льда и земной тверди..

Раньше слышала о каменном угле, что выходит на поверхность, а сейчас в обрывах берега видела его пласты, схожие со слежавшимися деревьями, которые рассыпаются подобно пеплу, Вода здесь подмывает уголь – это верно. Глядя на это, чувствуешь связь веков, да и смерть представляется естественным продолжением (не завершением) жизни. Только жизнь – это для индивида (как минимум), а смерть – для всех – твоим телом и душой могут подкрепиться, а, истлев, она может стать драгоценным минералом или ценной находкой будущего археолога. Все просто, ты рождаешься жить для себя, потом обеспечиваешь жизнь другим – это у животных, а у человека несколько иначе. Живя, человек должен существовать для других, так как тело его люди не съедят (за очень редким исключением), а душа его превратится в «золото» и дела. Да и съест ли его тело природа – не столь важно, так как в пищевой цепочке природы роль тела человека важностью не отличается. Славяне вообще ритуально тело сжигали, чтобы помочь душе освободиться.

Наблюдение за оседанием тундры – её провалами загадывает загадки и приоткрывает тайны природы. Интересно, что в смывах присутствует и красновато-розовый цвет. Может на севере все моложе, так как старение задерживает холод?

Погода разгулялась – на поле ветрено, а в тундре – просто тепло, поэтому расстегнулась и сняла шапку. Птиц почти не стало – по сравнению с тем, что было неделю назад: кулички всё ещё перекликаются, но менее охотно; птицы-черти летают меньше; появились серо-белые чайки по форме схожие с чертями, только белые и без пера в хвостовом оперении.

Вернусь на день назад – тогда прогулка была тоже по косе в тундру и за локатором, обойдя посёлок и в/часть, по берегу Хатангского залива – к дому. Море сильно волновалось, но отступило далеко от берега (был отлив), как вчера и сегодня.

Щавель заметно подрос на вздыбленных холмиках земли. Набрала щавель – и уже два дня его ем в салатах, щах и просто так. У посёлка нашла жёлтый мак для гербария.

Эти два дня (12 и 13 числа) были более менее спокойными, зато два до них работала и только спать успевала по 2 часа. Это 10 и 9 июля.

14 июля вечером – ровно 4 месяца, как прибыла в Арктику (на Диксон).

15 июля. Работа и отдых.

13 дней опять нет почты. Работала второй день. Пришлось в 22 часа проводить МИ-6. Позже пошла на танцы, на которых плясали под Высоцкого так, что было жарко. Дома греюсь камином. На улице +2+4 градуса тепла.

16 июля. Маки. Птицы-черти.

Проспала полдня до 13 часов. И с 14 до 20 часов бродила по тундре: по берегу бухты Кожевникова, за локатор и вернулась по косе. Было пасмурно, вечером пошёл дождь. Жители Косистого из тундры несли домой жёлтые маки.

Ветрено, прохладно, в тундре попискивали кулички, но птичий гомон заметно поутих. Над водой летали белые чайки и птицы – черти. В тундре попискивали кулички. Пичуги сели на гнезда. По побережью бухты к берегу прибило лёд, в основном, толщиной 30—60 см (он успел уж подтаять). У конца косы много черного каменно-угольного песка, который кое-где на берегу залегает слоем толще пальца.

Черный, искрящийся, рассыпчатый песок, промеж которого изредка встречаются пластинки, в которых угадываются рассыпающиеся стволы древних деревьев. Вот наглядная история каменного угля – рассыпаются, истлевая, органические остатки растительности (стволы деревьев), затем слёживаются и уплотняются в плиты каменного угля. Интересно, что здесь уголь моложе, чем в других местах земли. Или по возрасту такой же, только процесс его образования из-за холода замедлен?

Подняла на берегу олений рог (красивей и роскошней того, что у меня в комнате), но кость его истлела и он рассыпается в руках. Сколько же ему лет (веков)?

Тундра заметно приумолкла. Видимо, у птиц птенцы. За локатором напали два черта – один спикировал, не долетев двух метров до моей головы, и я отмахивалась руками. Видимо, рядом было гнездо – в это время птички опасны нападениями. На всякий случай натянула на глаза колпак куртки, чтобы случаем не клюнули в глаза. Хотя слышала, что черти нападают на песцов и собак, так как те разоряют гнезда, а не на людей.

Видела скелет песца. Было уже около 7 часов вечера, когда вышла на берег бухты. Вода с отливом ушла. Льдины остались на мели. Затонувшие машина, трактор – всё увязло на 1/3 колес в песок. На суше остались лужи, льдины и отмели. Дно песчаное мягкое. Вода чистая, студеная. Живности и зелени не видно, по крайней мере, на первый взгляд. Только заметила серовато-черное существо длиной 6 см и 2 см шириной – остатки подобного же замечала высохшими на берегу раньше. В пойме небольшой речушки, впадающей в залив, обнаружила мальков 2 см длиной, причем на туловище приходится 1 см. Сами серые, глаза желтовато-белые, они зарывались на отмели в угольный песок, снуя по мелководью против течения.

Дружно цветут маки.

19 июля (вернее, 1 час 10 минут 20 июля). О ледовой разведке.

Знаменательный день – сразу 8 писем: 5 с первым бортом и 3 – со вторым.

Прилетели вечером верные вестники навигации по Северному Морскому пути – два самолета ледовой разведки – ледовики. Завтра они полетят до Диксона вдоль побережья.

Ледовик (ударение на втором слоге) – это ИЛ-14, разведывающий наличие и характеристики льда на заданном участке маршрута. Самолет ледовой разведки летит низко в течение дня в поисках открытой ото льда воды для прохода судов.

Восточный ветер тем временем за день перегнал лёд из бухты Кожевниково в залив Хатанский.

20 июля (вернее, 00 час 21 июля). Прогулка по тундре

Погода отменная – солнце весь день (давно такой не было!). В тундру с 17 до 22 часов ходили с Кешей – по косе за локатор (4 км) до дальнего привода, где не так давно был пожар. Под теплыми лучами солнца захотелось сбросить теплую одежду: я разделась по пояс. Захотелось разуться, но в тундре мягкая, влажная, подтаявшая, зыбкая, неустойчивая, то есть не подходящая для ходьбы босыми ногами, поверхность.

Ветерок слабенький. Солнышко покрывали изредка перисто-слоистые облака.

Под лучами солнца шла по цветочным полянам, вернее, вздыбленным вечной мерзлотой холмам – интересно, что цветы цветут именно там, а не на болотистой равнине (долине) тундры – там они немногочисленны и менее ярки. Поляны пахнут изумительно-сказочно. Расцветают всё новые цветы. Готовятся бутоны. Птицы высиживают птенцов.

Поняла, что Кешку не стоило брать с собой, так как он разорял гнезда. Он съел птенца чертей, голенастого, почти голенького, ведь они гнездо устроили прямо на земле. Птицы-черти носились над Кешей, пикировали, даже клюнули в спину – он огрызнулся, один раз подпрыгнул, но на собаку это мало действовало. Я подоспела поздно – не смогла вовремя помочь птицам – мертвый птенец был уже готов для забавы Кешки.

Принесла с поляны незабудки – как они пахнут!

Дважды взлетели петушки-куропатки, увлекая Кешку подальше от своих гнезд – тут природа всё рассчитала точно – курочек я даже не заметила. Петушки стали уже совсем серо-коричневыми, за исключение крыльев бело-коричневых. Понятно стало, зачем провожали меня смешные птички на оранжевых длинных ножках с оранжевыми толстыми клювиками – отводили подальше от гнезд. Сегодня они занимались Кешкой – он охотно бегал по указываемому ими пути.

Птицы хорошо прячут гнезда. А Кешка все-таки унюхал их в металлических бочках на краю косы. Птенцы – уже большие, оперившиеся – прыгали рядом. Интересно, что малыши всех животных и птиц схожи доверчивостью. Осторожности, пугливости природа их учит сама. Доверчивы и цветы – их и рвут и топчут, а они прекрасны. За них всех нужно заступаться.

Лёд опять отогнало вглубь залива – за сотню метров от берега. На воде появились моторки жителей Косистого. С берега принесла около кило сердоликов. Низко пролетел надо мной в тундре Ледовик и приземлился, оставшись на ночлег на Косистом.

Великая вещь – безопасность. Именно её дарит мне Кеша: появление любого зверя, человека он замечал первым и птицы главное внимание уделяли ему. И я спокойна, наблюдая его невозмутимость. Я чувствовала себя, как дома – тепло, солнце, цветы, небо, как на даче – ощущение свободы. Ощущение полноты жизни и счастья.

Принесла домой щавель – ем его вместо капусты. Как здесь не хватает свежих овощей и фруктов! На подоконнике появилась первая помидорка – опал цветочек, но много ещё других. Бархатцы радуют душистыми яркими цветами.

Завтра хочу встать пораньше Вот бы позагорать! Вот бы прокатиться на моторке (это пока мечты)!

Вот пишу письма, смотрю на фото. Что-то мои бабушки как сговорились: в один год и 80 и 85!

Спокойной ночи!

21 июля. Цветет пушица.

Завтра опять на работу. Ночуют вертушка (Ми-8) и Ледовик. Ещё один день прошёл – до 17 часов работала, зашла на почту. А с 17 до 21 погуляла по берегу Хатангского залива.

Сгущенка, конфеты закончились. Сижу, как и планировала, на вегетарианской пище. Остался рубль на две недели – только на хлеб.

В тундре относительно тихо: Пичуги переговариваются редко – определились по семейным парам. Весь берег расцвёл. В озерцах-болотцах белеет ковриком пушица. Холмики вздутия мерзлоты стали белыми, желтыми, красными, голубыми с фиолетовыми пятнами.

Цветет на Косистом пушица.

Оказывается, вчера, когда стала раздеваться в тундре, всего было 8 градусов тепла. И сегодня вышла в кофточке с короткими рукавами при 6 градусов тепла при отсутствии ветра, пригретая ярким солнцем. Чудеса…

22 июля

Очень кстати с Диксона получила проездные 27 руб 25 копеек: 7 истратила, а 20 под сукно положила (может, слетаю куда…).

23 июля. Ромашки.

Работала. Летчики привезли на метео большой букет настоящих ромашек! Здорово!

24 июля 22 часа. Прогулка вдоль бухты Кожевникова. Надпись.

Днем сегодня полазила по берегу с Кешкой. На Челюскине нет опять погоды. Да, эврика! Оказывается, то, что я нашла раньше на берегу бухты Кожевникова – пенза (окаменевшая пена). Пятки и руки ей почистила довольно успешно.

И приятное – Кешка сегодня ни одного гнезда не разорил и быстро откликался на свист.

Сегодня отлив. Шли по берегу Хатанского залива. Вода отошла от берега на 2—3 метра. В этом месте дно круто от берега опускается вниз, и на нем обнажились, наряду с мелкими, несколько крупных сердоликов. Склоны берега высокие, порядка 4—5 метров, и отвесные. В некоторых местах ясно видны линзы вечной мерзлоты, начинающиеся на глубине 40 см от поверхности. Много обвалов. Местами по берегу снег и лёд опускаются под воду.

Вот шестиметровый берег, осыпаясь, обнажает плиты слоёв на глубине от 1 до 5 метров ниже поверхности. По ними слой хорошо обкатанной гальки толщиной 20 см. Возможно, она когда-то лежала на берегу теплого тропического моря-океана, по берегу которого хаживали динозавры.

Местами под почвой тина песчано-жёлтого цвета наводит на мысль, что именно из неё сформировались прилегающие к ней каменные плиты. Рядом берег образует небольшую бухточку, а в её глине-песке угадывается вход в пещеру, как дыра в их углублениях. На камне надпись красной краской: «Новосибирск Чистопрудное Пермь». Год не указан, но здесь были мои земляки! Обратно прошла по берегу залива. Птиц почти не слышно, но изредка кого-то Кешка поднимал в воздух, и кто-то созерцал нас, сидя на холмах, вспученных вечной мерзлотой.

26—27 июля работала. По северу Таймыра нелётная погода. У нас сидел экипаж МИ-8 222813, ожидая летную, которая от нас лично не зависела.

28 июля – прогулка по косе