Маргарита Олеговна Васюк
Вторая капля
Рен просто шел, смотрел на работы других, на попытки их стереть, на корявые надписи на стенах. Он вдруг с ужасом осознал, что ему и не хотелось рисовать, совсем. Надоели однотипные синие бабочки, одни и те же, везде. Не было ни идей,ни желания, ни сил…
«Почему бы не разрисовать автобус? —Вдруг предложил навязчивый голос в голове—А лучше вагон метро. И пусть ездит с огромным монстром на борту, нарисовать бы каракатицу или мурену. Знать бы ещё, как они выглядят…
Рен остановился и посмотрел на проспект, тот кишил людьми. Сотни огоньков вмешались в просвете между двумя черными, темными многоэтажками. Парень встряхнул сползающий рюкзак и направился в толщу шума и хаоса.
Людей оказалось не так много, как на первый взгляд, но все еще слишком для тихой прогулки. Здесь наряд Рена выглядел приметнее обычного.Тяжелые кеды на толстой подошве, почти скрытые широкими грубыми джинсами. Толстенный темный свитер с огромным воротом был виден из-под расстегнутой стеганной из жесткой ткани бежевой куртке, усеянной заклепками и карманами. Еще была шапка в цвет свитера, подогнутая внутрь и немного вбок. Нельзя забывать про позвякивающий при ходьбе джинсовый рюкзак. Добавьте сюда пирсинг левого уха и брови, и получится весьма неординарная особа.
Все тело парня вздрогнуло, когда на плечо ему упала тяжелая рука.
– Документы, пожалуйста.
Наверное, следовало просто дать документы, но Рен как-то не сообразил. И вот теперь он бежал по городу под крики полиции, сбивая с ног прохожих, что оказались не в то время, не в том месте. Полицейский не ожидал такого исхода событий, его тяжелый живот, только что набитый уличной едой, не был готов к пробежке. По лбу сочились струйки едкого пота, все лицо блестело от влаги и остатков соуса. Рядом, в похожем состоянии, бежали, точнее, из последних сил переставляли толстые ноги его коллеги. Один из них даже не выпустил из рук маслянистую булку хот– дога, сосиска осталась на асфальте еще в начале погони.
Рен влетел в группу людей, человек восемь– десять.Визги, трепыхания, полицейский зачем– то дул в свисток. Спустя мгновение парень уже беспомощно дергался в объятиях грузного мужчины лет сорока, его тяжелые руки больно сдавили ребра так, что стало трудно дышать.
– Ну что, попался? – раздался грозный голос где-то над головой.
Трое полицейских, жирных и залитых потом,тяжело дышали в паре метров от Рена, пока набегала толпа любопытных зевак.
Глаза парня бегали по лицам людей, будто ища помощь, но находя лишь презрение незнакомцев, что видели его впервые. Под рёбрами больно кольнуло, когда Рен рванул что есть мочи вниз, разрывая захват. Вывернулся и с новой силой разбил кольцо зрителей. Полицейские, почти задыхаясь, сделали по несколько шагов, на большее их не хватило.
Несколько очевидцев еще бежали следом, пока не потеряли всякую мотивацию. Особо упорный преследовал Рена еще несколько минут но потерял его в переплетениях ветхих переулков.
Когда Рен наконец перестал бежать, было уже совсем темно. За ним никто не гнался уже с пол часа, но он продолжал оглядываться, метаясь от укрытия к укрытию.Но вот он выдохся, с недоверием осознавая, что можно перевести дух.
Ноги еле отрывались от земли, а сердце грозило вырваться из груди.
Парень остановился у серого подъезда, сел на грязную и почему-то вечно мокрую лавку и тяжело вдохнул. Он вдруг осознал, что устал. Голова раскалывалась на части, и, кажется, он получил по башке в какой-то момент. Знать бы ещё, в какой.
Он вспомнил вдруг лица людей, их презрение, тех жирных свиней– полицейских, свою глупость и ему стало так тошно, больно и почему-то смешно. Рен закрыл глаза рукой, откинул назад голову, все его тело задрожало в странно– смехотворном, почти истерическом припадке.
« Надо домой» – подумал парень, когда странные чувства начали отступать, а дыхание выровнялось.
Немного пройти, остановка, автобус, еще немного пройти и все, можно забыть, что нес в себе этот день, ведь он закончился, осталась только усталость и немного боли в голове и груди на память о вечернем приключении.
Дверь мягко приоткрылась, и сквозь щель в темный коридор проник неуловимый луч света.
« Черт, не спит»,– пронеслось в голове, пока щель превращалась в дверной проем. Быстрые шаги простучала по полу, в коридор вылетела заспанная Лиззи. Она поспешно затушила сигарету еще на кухне и теперь махала рукой, пытаясь развеять забытый там же дым. Ее затуманенные глаза, маленькие на фоне зарождавшихся синяков, широко открытые, вцепились в образ парня.
– Что с тобой?– пропищал застывший в ее горле голос.
Вся одежда Рена была грязная, несколько заклепокс сорваны с пропитавшейся потом и пылью куртки, часть повисла на остатках ткани, уподобляясь трупам на виселице. Ворот свитера растрепался, а шапка и вовсе осталась где-то в неизвестности. Растрепанные, все еще мокрые волосы, липли к лоснящейся коже, чуть прикрывая трупного цвета ушиб на гладком лбу. Обувь и нижняя часть штанин застыли в жиже из земли, снега и кала.
– Так, ерунда, – буркнул Рен.
– Что произошло?– беспомощно разводила руками Лиззи, не в силах прийти в себя.– Ты в порядке? За тобой гонятся?
– Нет,– процедил парень, гладя из-подлобья. – Я в душ!
Девушка хотела что-то сказать, но дверь в ванную захлопнулась, перебивай ее. Лиззи зарыдала.
Тихие всхлипы пробивались сквозь тонкую дверь. Рен с минуту еще смотрел на свои ботинки, вслушиваясь в жестокие звуки. Он скинул обувь не касаясь ее руками. Куски грязи рассыпались по холодной плитке, забиваясь в щели и трещины.
Парень посмотрел в зеркало. Лицо,подобное большому потному синяку, изменило цвет, глаза отекли и остались вдавлены в череп. Волосы сальными лохмами спадали вниз.
Рен снял куртку, скинул джинсы и напитавшие в себя все переживания дня носки. Оставался свитер, а в боку предательски ныло. Рен издал тихий стон, когда его руки поднялись, снимая с себя последнюю одежду. Костлявые покрасневшие пальцы тихоскользнули повыпирающим рёбрами. Весь правый бок был налит синеватой кровью.
Парень отвел тяжелый взгляд от болезненной картины, из зеркала на него смотрели уставшие, жалкие в своем напряжении глаза.
Теплая вода касалась хрупкой кожи, превращаясь в кипяток и исчезая вместе со звуками из-за стены. Она струилась вниз, очищая тело и разум от скопившегося мусора, заполняя все утомительной усталостью и тихой, скрипучей на задворках сознания болью.
Глава 13
– Жесть, правительство же не на столько долбанутое?– потянула Кетрин.
Грег пожал плечами.
– Может они совсем разучились мыслить, к этому располагает все решающая Система.В таком случае все в руках ее создателей.– многозначительно протянул голос.
– Система, как Франкенштейн, разваливается на части. Ручная еще более-менее, но It – отдельный вид дибилизма…
Кетрин зевнула, входя в кабинет– мастерскую, потянулась и плюхнулась в кресло– подушку прямо по середине комнаты.
– Твое вечно– сонливое состояние в последнее время меня сильно тревожит. Ты хорошо спишь?
Девушка лишь бросила на него пистолетный взгляд.
– Ты и бледная очень, синяки под глазами … Может ты плохо питаешься?
– Заматалась чутка, школа– штаб, штаб – школа. Жесть вобщем. Будешь тут бодрой…
– Тебе стоит взять перерыв, отдохнуть. Ты уже достаточно поработала для организации.
– Ага, пару строк на листовках – это работа? А уходить сейчас… Нас только наверху заметили. Сейчас начнутся реальные проблемы, а я как крыса с корабля? Нет, так не пойдет.
– Будем надеяться, что все обойдется. Может чаю?
Грег хлопнул по кнопке чайника, и комнату наполнило трескучее шипение. На пороге появился Коил.
– Явился не запылился. Чего такой грустный?– приподнялась на локтях Кетрин.
Парень бросил задумчиво– усталый взгляд на девочку, вдохнул и из последней злости пнул клочок бумаги скрывавшийся в углу комнаты. Он проскользил меньше метра, со скрежетом тормозя о серый пол.
– Ой, мой косяк, – Кетрин подскочила и подняла мусор .
– Меня увольняют,– констатировал Коил.
Все стихли.
– В смысле?
– А вот так, без смысла. Где я? В организации. Враг системы, народа и всего живого! – злобно выдыхал Коил, почти смеясь.
Чайник хлопнул, извещая о готовности.
– Коил, я понимаю твою ситуацию, однако, вероятнее всего, на данный момент ты не единственный, кто с этим столкнулся или еще столкнется. Я убежден, что в ближайшее время главы организации примут меры. А пока нам нужно быть сильными и запастись терпением, как и говорил Крис.
– Я, просто не знаю, уже ничего не знаю и не понимаю, – замямлил Коил, сидя на кресле и глядя в пустоту. Порой он просто беззвучно шевелил потрескавшимися, пепесохшими губами. Парень водил по ним языком, но слюды не было, и сил не было. Словно все, что внутри, сейчас изливается дождем где-то на просторах Сахары, и остается лишь песок, который вот-вот начнет сыпаться с его губ.
Кетрин стояла рядом и безысходно гладила парня по спине, словно это имело значение или могло помочь.
—Не загоняйся, у тебя есть по меньшей мере две недели, чтобы найти другую работу, – слегка переигрывая оптимизм,говорил Стен, наигранно улыбаясь.
Солнце не светило уже несколько поразительно долгих и холодных недель. Все замерло, будто застыло в осушенном ранней зимой воздухе.Даже ярко– голубые граффити, бесконечно новые,словно выцвели от старости и уже слишком сильно слились с посеревшим пейзажем городка.
Эти время Коил плохо спал, мало ел и пристрастился к горькому кофе, еще с сахаром, но уже без молока. И в этом закостенелом мире, казалось, только его мысли бешено пульсировать в глубинах черепа, грозя снести тонкие стены.
–Думаешь, они пойдут на это?
Коил бегал взглядом по потрескавшиеся плитке под ногами, не слыша собственных слов. Они были обрывками его больных мыслей. Но Стен все еще реагировал на редкие слова парня.
– Надеюсь, нет. Если « бабочка» будет вне закона,– слюна медленно проскользнула вниз, раздражал глотку. Стен покачал головой, не желая верить собственным словам.– Нас всех повяжут, тут уж не о работе печься придется.
Коил промолчал, шум улиц застыл в его ушах, исчезая вместе с картинкой мира. Стен дернулся, хватая почти бессознательное тело.
– Тише, тише, тише…– зачем– то повторял он, пытаясь привести друга в чувство.
– Все хорошо, сейчас выпью немного кофе … – еле слышно бормотал голос.
– Какой кофе, идиот! Ладно, сейчас…
Стен трясся, судорожно набирая номер на как всегда не к стати глючащем телефоне, не желавшем реагировать на его заледенелые пальцы.
Коил очнулся уже в кровати. Все его тело отяжелело и будто с силой вжалось в мягкую материю. Над головой настукивала беззвучный ритм капельница. Парень заговорил, но воздух застревал в его горле, не давая словам рождаться. Тихий хрип– вот все, что вышло из его усилий.
–Вы очнулись. Тише, не вставайте, вам нужно лежать, – Залепетал тонкий голос где-то над головой. Худое светлое личико с по– детски широко открытыми голубыми глазами вдруг появилось у подножия кровати. – Я сейчас позову Стена.
Очертания размылись в сияющем солнечном свете так же быстро, как и появились.Девушка исчезла, оставив после себя мягкий звук поступи.
Коил следил за невесомыми прозрачными пылинками, трепетавшимися в застывшем ослепительно-белом воздухе. Они были единственным, что заполняло его сознание в ту минуту. Он видел и хотел видеть еще, как ничтожно– малые частички разрезают солнечный поток на миллионы оттенков, вспыхивающих и исчезающих за долю секунды, разбрасывая радужные осколки. Это было похоже на сон, самый лучший из всех, но тот, что ускользает, стоит лишь проснуться.
–Коил,– болезненно зашипел голос.
– Ему, надо отдохнуть, дай ему время, – вернулся тонкий голос.
Парень закрыл глаза и сконцентрировал остатки сил, приподнимая тяжелую голову.
– И я просто упал?
Коил сидел на кровати, скрючась, свернув шею на неудобно– мягкой подушке под головой и все еще не в состоянии полностью себя осознать. Легкий звон в ушах преследовал его мысли, не давая глазам как следует открыться. Кровь пульсировала в висках, сжимая поролоновый череп. Весь рот, казалось, был набит иссушенной мукой, слипшейся, как корка. А все тело, словно и не его вовсе, лежало отдельно, время от времени подавая признаки жизни резкими непроизвольными конвульсиями.
– Ну да, я даже не понял толком, что случилось. Джес говорит, это от переутомления и стресса. Тебе надо отдохнуть, ты истощен.
Стен ерзал на стуле рядом с кроватью. Он теребил уже и так взъерошенные волосы в перерывах между ковырянием раздертых до крови губ.
– Джес..?
– Моя новая девушка. Помнишь, я тебя рассказывал?– перебил парень. – Да, не важно. Она врач. Ну почти. Голова сильно болит? Хочешь чего-нибудь?
Стен выпаливал слова быстро и прерывисто, глотая буквы и куски фраз так, что Коил не мог их уловить. Слова все лились и лились беспрерывным потоком бессмысленности где-то на фоне, не касаясь его ушей, а тонкий силуэт, явившийся из туманного света, уже захватил дрожащее внимание.
Из-за боли в глазах Коил почти ничего не видел. Только тонкая нежная улыбка и пронзительная голубизна легкого взгляда. Джессика смотрела на Стена и тихо ждала, когда можно будет усмирить его беспокойство. Парень вздрогнул, когданевесомаяручка коснулась его плеча.
– Стен, не переживай так, все уже хорошо,– На губах девушки лежала тень улыбки.– А Вам, Коил, стоит еще поспать.
– Наверно…
Последнее Коил договорил уже в своих мыслях, где-то на поверхности сна.
Глава 14
– Уже поздно, оставайтесь до утра, – сказала девушка, стоя у барной стойки и заваривая чай.
Часы показывали без половины восемь, но солнце, почти уже не всходившее, укрыло свои последние лучи за горизонтом.Окно превратилось в зеркало, но сквозь него еще пробивался свет фонарей, цветные огоньки города шныряли туда-сюда, переливаясь всеми цветами радуги, но их света не хватало, чтобы пробить зеркальный барьер.
Коил сидел на диване, его спина проваливалась в мягкиеподушки.Ноги, зачем-то, были покрыты махровым пледом, а босые стопы утопали в ворсистом ковре, будто то в шерсти большого пушистого зверя.
– Так много спал сегодня, что, думаю, вряд ли вообще смогу уснуть.И ты снова ко мне на « Вы» . Я не на столько стар.
– Это привычка, прости. А поспать еще не помешает. Если не сможешь уснуть, лучше просто полежать и посмотреть в потолок. И в ближайший месяц придется отказаться от всего, что содержит кофеин. Лучше пей травяной чай, я вот мяту заварила. Она успокаивает.
– И мед,– с усмешкой добавил Стен, стоя у барной стойки.
– Не смешно, – наигранно обиделась девушка.– А мед здесь и правда хороший, алтайский, мне дедушка много прислал. Хочешь и тебе баночку дам?
Джессика поставила поднос с чайником, чашками и стеклянной баночкой меда на низкий столик и стала разливать горячий напиток. Клубы мягкого пара растворились в воздухе, наполняя его мятным сочетанием терпкости и покоя.
– Я не против, к тому же мне теперь надо что-то пить, почему бы не чай с медом?
Густая тьма накрыла город плотным слоем облаков, сквозь которые не мог пробиться свет ни одной, даже самой яркой звезды.А время все быстрее бежало в сторону ночи.
– Уже почти одиннадцать. Мне пора домой, – заметила вдругДжессика.
– Да, конечно. Я вызову тебе такси.
Стен похлопал руками по карманам, но не найдя, что искал, встал, чтобы взять телефон, оставленный на барной стойке.
– Я думал вы тут вместе…– начал было Коил, но осекся.
– Нет, мы не живем вместе,– немного смутилась девушка.– Стен попросил помочь, я и пришла. Я тут недалеко живу, с отцом.
– А квартира, после института не получила?– удивился парень.
– Отказалась, у папы сахарный диабет, ему нужно помогать.
– А мама? В разводе?
– Нет, умерла от рака груди несколько лет назад. После этого у папы диабет и развился, на нервной почве.
Джессика вжалась в спинку дивана, все ее нутро будто выковыривали ложкой, как мед из опустевшей банки, скребли по стенкам, много раз проводя по одному и тому же месту.
Коил заметил это и сконфузился, ему стало стыдно:
– Прости, не следовало спрашивать.
– Да нет, ничего…– соврала девушка.
– Джес, я вызвал такси,– сказал Стен.
– Да, спасибо,– легко улыбнулась девушка, зачерпнув еще немного меда.
Не прошло и получаса, как желтый автомобиль исчез в переплетениях улиц, уводя за собой Джессику.
Стен плюхнулся на диван рядом с Коилом:
– Ну что, чем займёмся?
Парень взял плед со своих ног и, предварительно его скомкав, бросил рядом с собой.
–А какие есть предложения?
Стен ехидно улыбнулся.
– Ну есть парочка, но Джес бы это не одобрила…
– Но ее ведь здесь нет.
Усмехнулся Коил, хитро прищуривая глаза.
– Значит она врач?
Пальцы яростно давили на джойстик, вдалбливая кнопки к хлипкий корпус.Маленький красный автомобиль несся по экрану к мячу, что был больше его самого. Удар в высоченный бортик, быстрый разворот. Коил даже перегнулся через широкий подлокотник, будто это на что-то влияло. Еще немного, и … желтый автомобиль влетел в крыло, вдалбливая корпус в стену.
– Хрен тебе! – бросил Стен.
Желтая машина быстро догнала мячь, сильным ударом подняла его в воздух и…
– Гол! – завопил парень, бросая джойстик на диван. – Я профи, мать его!
– Так не честно, я не умел в нее играть, – Возмутился Коил.
– Ничего не знаю,– покачал головой Стен.– Кстати, который час?
– Пол второго, где-то . Ты не ответил.
– Черт! Тебе же надо было отдохнуть,– Процедил сквозь зубы парень.
– Эй, так она врач?– не унимался Коил.
– Джессика? Она интерн. На терапевта.
– Круто,– зевнул парень.
– Что круто? Мне конец, если она узнает о этом,– развел руками Стен.
– Да брось ты, еще один матч и все, – мямлил парень, расплываясь в добродушной улыбке.
Стен громко вздохнул и покачал головой:
– Но, только один.
Глава 15
–Гай, этот мир уже в клоаке, дальше только беспросветное говнище.
– Да ты оптимистка,– сказал Рен и сделал глоток сладкого энергетика.
– Что есть..
Мягкие угольки потрескивали в коптящем пламени, и недовольно фыркали, разлетаясь. Анет сидела на каком-то полугнилом ящике, уже плавящимся от жара, и играла с огнем, насаженным на палку. Ее пальцы скользили по горячим потокам света. Рен чуть поодаль ломал сухую ветошь и бросал на съедение пылающему монстру.
Ларри сидел рядом, почти засыпая. Смолистая сигарета тихо тлела между грубых пожелтелых пальцев. Заброшку они изучили вдоль и поперек, и все, что оставалось, это вести задушевные диалоги, они сегодня как-то не клеились.
– Может порисуем?– предложилЛарри.
– Есть идеи?
Парень покачал головой.
– Черт, чего так скучно то? – Рен бросил в огонь опустевшую банку. Металл жалобно треснул, запуская в воздух алые искры.
– Так быстро стемнело…– потянула Анет и воткнула игрушку в костер.
– Почему быстро? Уже почти восемь, если ты понимаешь, что это значит,– Рен ехидно улыбнулся.
– Ха– ха– ха– грубо процедила девочка.
– Это нихрена не смешно, парень, – Ларри вдавил окурок в бетонный пол.
– Зануды,– бросил Рен.
– Зато не педики, – на этот раз усмехнулась Анет.
– Ребят, хватит, нормально же сидели, – Ларри пнул камень валявшийся у подошвы.– и без вас тошно…
– Гай, я говорила, что Салли со своим дружком нас быстро кинет.
– Ее отец увез.
– А точно, гай, забыла, когда сваливаешь за папины деньги, то это типо не по своей воле.
– И правильно сделала, день– два и сажать начнут, за то, что Системой не пользуешься. И так уже порисовать нормально не дают,– сплюнул Рен и поправил рукой мешавшую челку.
– Может еще все обойдется…– с тихой улыбкой произнес Ларри.
– Гай, ты хоть сам в это веришь?
– А почему нет?
– А потому, гай, что Система – это куча дерьма.И без лопаты ее не убрать.
– Лопата– это мы, и придется испачкаться,– закончил Рен.
– Точно, красавчик. Рубишь фишку.
– О, уже не гай?
– Слишком педиковат для гая,– неимоверно печально констатировала девочка.
Ларри наблюдал за этим, уже не отрывая ладони ото лба.
– Чего ты так не любишь Рена?
Ларри с Анет шли по протоптанной дорожке между заросшей свалкой и пустырем, где люди обычновыгуливали собак. Заледенелая грязь продавливалась под тяжелыми ботинками парня, оставляя в себе отпечаток потертого протектора. Запах слизи и гнили пронизывал промерзший насквозь воздух, заставляя скривиться в привычной гримасе. Из далека еще доносились обрывки жизни ночного города, разбиваясь о потухшие окна.
– Я никого не люблю, гай. Это опасно, ненадежно и плохо кончается.
– Это не правда, – С лица Ларри уже давно не сходила печальная улыбка.
– Правда, гай. Увы, но правда. Любовь, дружба, верность– это все пурга из книг, а на деле никому нельзя доверять.
– Даже мне?
– Не начинай, гай, я не хочу сориться.
– Значит нет …– Ларри выпустил воздух из легких, а холод превратил его в пар.
Еще пару минут они молчали, пака парень не заговорил вновь.
– А знаешь, это не важно. Это только слова. И всё-таки, мы еще будем счастливы.
Анет печально усмехнулась.
– Ты, еще да, а вот я. Меня нет, гай. Подумай, вдруг я твой воображаемый друг.
– Это просто баг Системы, ты есть, вот, рядом со мной идешь. И даже если все скажут, что плод чей-то больной фантазии, это ничего не изменит.
– И кто тут ребенок? – Покачала головой Анет.
Дальше они шли приобнявшись, пока ни наступило утро, и они совсем ни замерзли.
Глава 16
– Погоди, так тебе будут платить деньги за работу в « Бабочке»? – Кетрин крутилась на кипарисовом стуле, совершая повороты на 360° то в одну то в другую сторону.
– Да, так же, как и тебе за слоганы.
Коил только повесил толстуюкуртку на вешалку.
– Мне платили только за избранное, а утебя на постоянной основе зарплата будет. Плюс ничего, что теперь это все вне закона?
– Я не считаю себя преступником, мы общественная организация, ничего противозаконного. И вообще, ты тоже преступник, получается.
– Я – преступник. Круто звучит да?
Коил чуть не подпрыгнул, когда девочка с грохотом упала на пол, кочнувшись на стуле.
– Ты в порядке? – почти прошептал он.
Кетрин встала, потирая левую ногу, на которую так удачно грохнулась.
– Какие некачественные стулья. Нормально покрутиться нельзя.
Коил облегченно выдохнул, и его грудь запульсировала, выпуская наружу скованный совестью смех.
– Чего смеетесь?
В двери показалась длинная фигура Грега. Мужчина почтительно кивнул в сторону Кетрин и пожал руку Коилу, все еще смеявшемуся рядом с вешалкой.
– Могу я узнать, что происходит?
– Ага, Коил никогда не видел, как люди падают, – усмехнулась девочка.
– Я не из-за этого …– парень перевел дыхание.
– На улице такой холод, если честно, я очень замерз. У нас еще остался чай с манго?
Грег снял с плеч тяжелое пальто и клетчатый шарф, плотно обматывающий его шею.
– Да, как и куча других сортов. Ты приносишь чая больше, чем успеваешь выпить– откинулась на ненадежную спинку Кетрин.
– Может быть, – мужчина мягко улыбнулся.—Просто, я не могу пройти мимо вкусного чая.
На маленьком столике, криво выдвинутом в середину комнаты, испускал пахучую струйку пара белый, почти отполированный чайник. Кетрин постукивала ложечкой по ободку горячей кружки, ожидая, когда ее содержимое остынет. Сладкий пар обдавал лицо девочки и наполнял комнату фруктовым уютом.
– Я так рад, что все наладилось. Давно пора было начать платить сотрудникам штаба,– как бы невзначай подметил Грег, делая глоток.
– Откуда у них вообще деньги? Кто это все спонсирует? – неожиданно для самой себя спросила девочка и замерла, услышав свой голос.
Коил окаменел, он вдруг осознал, что этот вопрос никогда не приходил к нему в голову. Деньги, они были всегда. « Бабочка»,она платила Кетрин за ее работу, платила за аренду помещения, платила за ремонт, за юристов и адвокатов, чтобы соблюсти формальности. Сейчас она платила Коилу и всем, кто в этом нуждался, кто был обескровлен и обездолен, но остался на ее стороне. Не просила пожертвований, ничего.
– ИЛДо– произнес Генри, сделав глоток. Он даже не повел взглядом.
– Что?– прошептал Коил.
– Индонезийские Либерально– Демократические острова из союза Демократических государств на Юго– Востоке. – мужчина продолжил пить чай.– Вы не знали?
– Откуда? – почти закричала Кетрин.
– От Криса. Я спросил это при личном знакомстве, он ответил.
– Почему ты молчал? – продолжала Кетрин.
– Не знал, что вам интересно…
Он не закончил. У него перехватило дыхание, когда горячий напиток выплеснулся на него. Кетрин перевернула чашку резким ударом.
– Хватит пить этот гребанный чай!– вопила она.– То есть все это время я… А ты…
Она глотала слова, из-за слез она уже ничего не могла выговорить. Грудная клетка тяжело вздымалась от всхлипов.
– Зачем им это?
Коил поднял тяжелый взгляд, его глаза горели гневом, казалось, можно слышать скрежет его зубов.
– Я не знаю,– непонимающе, жалобно искривилось лицо Грега.– Может, рынок сбыта нужен, может, территории, может еще что.
– То есть, мы просто пешки в их игре.
– Почему, разве это что-то меняет?
Мужчина встал, стряхивая воду с промокшей рубашки. Он взглянул на Коила. Парень почти не дышал. Его губы, плотно сжатые, дрожали, пытаясь сдержать эмоции. Он смотрел прямо, почти не могал. Рядом, все еще стоя, завывала Кетрин. Девочка закрыла глаза руками, каждый ее вздох был криком.
– Что это меняет?– умоляюще дрожал голос.
– Все, это все меняет!– не выдержала девочка. – Коила уволили, мы все– преступники. Людей сажают. Система рушиться, жизнь рушиться. И все это ради рынка сбыта каких-то островов?!
– Нет, это ради тебя, ради него, ради всех, ради свободы…
– Ради чьей-то выгоды!
– Ты здесь ради денег? Он здесь ради денег? Нет. Вы все здесь,потому что не хотели жить, когда каждый ваш шаг определяет Система. Вы здесь, потому что сами сюда пришли и сами выбрали здесь остаться. И будь это Система в тысячу раз богаче и во столько же раз щедрее, это бы ничего не изменило. Так почему, когда вам предлагают помощь, вы не хотите ее принимать просто потому, что вам внушили, что это уже не ваш выбор. Если вас не определяют деньги, так почему они должны определять идею, за которую вы готовы умирать? Если бы художник узнал, что за его картины готовы платить миллионы, он бы не бросил рисовать. Так почему бросаете вы? Вам не диктуют условия, ни к чему не призывают. Это лишь помощь. Вы сражались без нее, сможете и с ней!
Часть 3
Глава 1
Смолистый выхлоп вырывался из давно закоптившихся труб старого завода. Туча грязного дыма, гонимая обжигающе холодным ветром, разносила гарь по крышам подгнивших многоэтажек. А та оседала на и без того черных крышах, делая мир чуть более однотонным. Пепел, зависавший в воздухе смешивался с запахом тухлых яиц, перегноя и кислой капусты и медленно, но верно разъедалслизистую носа и глаз, слезившихся в попытке избавиться от ядовитой дряни, окружающей их.
Грязно– рыжие волосы впитывали пластиковую гарь, развиваясь в потокевоздуха и пыли. Девочка сидела на козырьке ветрового окошка над входом на крышу и болтала ногами над головой не умолкавшего Рена. Он расхаживал из стороны в сторону большими шагами, не замечая, как подходит и уходит от самого края крыши. Ларри прислонился в двери и внимательно следил за его руками– щупальцами, летавшими хаотично из стороны в сторону. Голос вдруг стих. Недолгий рассказ был окончен.
– Рен, я даже не знаю…
–Не мели чепухи, гай. Это просто бомбезно!– взмахнула руками Анет, перебивая Ларри.
–В канун Нового года все будут дома сидеть или бегать по магазинам,– пожал плечами парень и поправил рукой хлипкий хвостик из дред.
– Заодно и на митинг заберут,– усмехнулся Рен.
Ларри снял с волос резинку и, немного покрутив, принялся закручивать толстые пряди в пучок.
– Всех кого не жалко выкидывают с работы, за любую хрень можно угодить в тюрягу, а за листовку в кармане – штраф. Какой НГ,гай? Все думают, как бы не попасться на том, что они пьют чаек, который им запретила Система. Напомнить тебе, почему мы здесь, а не на заброшке?
– Потому что там легавые,– проговорил Ларри, он выдохнул остатки воздуха и опустил руки.– У кого– нибудь есть резинка?
– Ага, всегда с собой ношу, – поправил челку Рен и столкнул кусок кирпича с крыши.
Ларри откинулся на холодную железную дверь и почесал пухлый нос, от металла сильно пахло ржавчиной. Анет с грохотом спрыгнула вниз и села рядом:
–Чем займёмся?
Под сероватым потолком подрагивал свет. Тени играли на бледных стенах. В струе фотонов трепетали пылинки, плавая в густоте пространства.
–Значит, ты уходишь? – Коил смотрел насквозь Стена.
–“ Бабочка” слишком опасна, тебя уволили, ну а я не могу себе этого позволить, аресты. Мои родители не перенесут. Да и Джесс, она не может стать врачом, если у нее будет …такой парень.
–То есть это из-за нее?
–Нет, она не знает. Хотела чтобы я остался, но..
–Что но?!
–Уже несколько наших арестованы…
–Я знаю, Стен. Именно по этому все и выходят на митинги,– процедил парень, что, казалось, можно было слышать скрежет зубов.
–Это ничего не дает, все только хуже становится.
На руках Коила, сжатых до дрожи, проступили вены. Между бровей проявилась глубокая складка, а ноздри пульсировали, подобно конским.Все тело вибрировало, как граната, из которой выдернули чеку.
Коил громко выдохнул и отвел глаза.
–Уходи
–Коил,– начал парень.
–Уходи!– загробным тоном прозвучал голос.
Стен растворился в темноте коридора, но его шаги еще звучали в голове Коила. Он застыл, как вода на морозе в -30.
–Это его выбор, его стоит просто принять.
В дверном приеме появился силуэт Лиззи.Светлые полупрозрачные рукава исчезали в нелепо-глубоких карманах широкихтемных брюк.Каштановые пряди волос обплеталишею, немного скрытую слегка подвернутым воротом чего-то, вродечерной жилетки. Хотя все вместе это больше походило на свитер.
– Давно ты здесь?– оживший Коил сделал несколько шагов, чтобы упасть на одинокий стул.
Лиззи прошла в комнату и села на кресло– мешок, подогнув под себя босые ноги. Цветастые полутапочки остались на грязном полу.
– С начала, видимо,– Улыбнулась она.– Почему ты так жесток с ним?
Коил ничего не ответил.
– Он ведь просто боится.
– А ты не боишься, или я? – Выплеснул парень.
– Боюсь, просто не так, как ты или кто-то другой. Мы все боимся по-свойму. Мы просто разные.
– Я его не понимаю.
– И не надо. С чего ты взял, что другой человек обязан быть тебе понятен? Просто, ты смелее его.
– Смешно.
– Стен ведь так и не пригласил меня на свидание, ну не трус ли?– усмехнулась девушка.
– Ты знала?
– Что я ему нравлюсь? Да у него на лбу было написано. Он такой простой, как ребенок.
– Жестоко.
– С чего вдруг? Если бы пригласил, я бы согласилась. Но он не пригласил, и встретил Джессику. Хорошо, что не пригласил.
Девушка потянулась руками в потолок, разминая спину.
Глава 2
Ларри убрал телефон в задний карман потертых джинс, поправилразвалившиеся по голове, как вермишель, светлые дреды.Темно– пепельные корни волос проявлялись в глубине хаотичной охапки прядей.
