Мара Вульф
Кредо викканки. Знаки и знамения

– Я не принадлежу ни к какому ковену, – твердым голосом отрезала я. – Мои родители мертвы, и с десяти лет я живу среди людей.

– Это очень необычно. Тебе нравится?

Любая другая женщина поверила бы, что Николай в ней заинтересован, настолько пристально он на меня смотрел. Но меня ему больше не обмануть.

– Ничего другого я не знаю.

– Ты должна уйти со мной в Ардял. Если люди узнают, кто ты такая, они могут бросить тебя в тюрьму или что-то похуже. Уверен, ты найдешь ковен, который тебя примет. Викканка не должна быть одна.

Нет, не должна, но его это не касалось.

– У тебя большая семья?

– Не такая большая, как была когда-то. Я магнат семейства Лазарей. Но тебе это и так известно, – намекнул он на мое вторжение в его память.

– Похоже, тебе это очень льстит, но ведь этот титул получают по наследству, а не заслуживают, разве нет?

– Тут ты права. И тем не менее я горжусь тем, что могу служить своей семье.

– Рада за тебя, – произнесла я без тени улыбки.

Стригой весело рассмеялся.

– Давай я отведу тебя домой, – попросил он затем. – Все, что тебе нужно сделать, – это вновь довериться мне. – Когда мы завернули за угол, мне на спину легла ладонь. Легкое как перышко прикосновение, однако я прочувствовала его всем своим существом.

– На улице лягушки падают с неба? – Я оттолкнула его руку.

– Нет, когда я проверял в последний раз, ничего подобного не было. А что? – В первый раз он выглядел искренне растерянным.

– Просто так же маловероятно, что я куда-нибудь с тобой пойду.

У него под глазами появились круги, которых я прежде не замечала, а сами глаза словно стали еще темнее. Мне показалось, что в его взгляде отражался голод. Почему он не пил мою кровь в ту ночь? Я бы, наверно, даже не отказалась. Странно, что виккане и стригои сорок лет назад заключили союз против королевы ведьм. Мы же принципиально несовместимы. Виккане питали отвращение к насилию, в то время как стригои нуждались в нем, чтобы выжить. Но в любом случае этот союз считается действительным по сей день. Что произойдет, если Николай отведет меня к королеве ведьм? Объявит ли мой дед второй пакт недействительным? Разгорится ли новая война? Война, в которой никто не сможет стать победителем?

– Не люблю повторяться, – смирившись, сказал Николай. – Не бойся меня. Я ничего тебе не сделаю. Давай встретимся. Позволь убедить тебя, что я лишь хочу помочь.

– Я не знаю ни одного заведения в Аквинкуме, в меню которого была бы кровь.

Он прищурился и ответил с неподдельной досадой, как будто я его обидела:

– Я могу вполне цивилизованно съесть сырое мясо или рыбу.

– Прошу прощения, – еще решительней заявила я. – Я не хожу на свидания с незнакомыми мужчинами.

Стригой нахмурился:

– Мы ведь не чужие друг другу. – Он идеально отыгрывал роль оскорбленного любовника. – И кроме того, мне хотелось бы вернуть свой плащ. Я очень к нему привязан.

Мне необходимо связаться с дедушкой. Очевидно, это как раз тот экстренный случай, которого он ждал.

– Ладно, – сдалась я. – Можем увидеться вечером. Я работаю до пяти, а потом у меня будет свободное время. Можешь забрать меня из дома. – Надо отделаться от него, пока у меня не сдали нервы.

– У тебя дома? – то же желание, которое я видела в его глазах в нашу совместную ночь, вспыхнуло вновь. – Я приду. Но не могу обещать, что мы дойдем до еды. Но если тебя там не будет, то я тебя найду.

Вот оно. Угроза. Судорожно сглотнув, я ничего не ответила. После моей не особенно восторженной реакции Николай нахмурил густые черные брови и плотно сжал губы. Волевой подбородок подчеркивал изумленный взгляд.

Нельзя впадать в панику.

– В «Мерлине» ты уже знал, что я викканка?

– Естественно. Я сразу почувствовал запах твоей магии, – пояснил он. – Она не очень сильна, но, как только я тебя учуял, просто не мог не пойти следом.

– Спасибо за намек на мой недостаток. – Будь моя магия мощнее, дедушка никогда бы не стал так рисковать и прятать меня среди людей.

Улыбка Николая стала почти виноватой.

– Твоя магия просто не развита. Ничего удивительного, когда живешь с людьми. Неужели это никогда никого не заботило?

– Нет, – выдавила из себя я. – И это никогда не имело для меня значения.

– Сомневаюсь, – тихо откликнулся он, но я отвернулась и медленным шагом направилась к уборной.

– Тема еще не закрыта, – крикнул он мне вдогонку. – Не дать раскрыться твоей магии – это бессмысленная трата энергии, которая не может понравиться Великой Богине.

Я вздрогнула, однако и здесь, к счастью, не оказалось людей поблизости. Потом, не оглядываясь, подняла правую руку и показала ему средний палец.

Стригой весело рассмеялся:

– Очень неприлично для викканки.

В этом он прав. Мы мирные и уравновешенные существа, вот только сейчас меня это не волновало. Николай не в том положении, чтобы напоминать мне про основы моей веры. Я толкнула дверь и зашла в туалет. Тамбур был пуст, но лишь после того, как дверь маленькой кабинки была заперта, я осмелилась снова дышать. Лихорадочно порывшись в сумочке, я вытащила набор для экстренных случаев, который приготовила еще сто лет назад. Я слишком долго тянула и тем самым практически свела на нет все дедушкины усилия в стремлении меня защитить. В общем-то уже при первой нашей встрече было ясно, что этот мужчина представлял собой угрозу. В свертке, закрученном в вощеную ткань, лежал уголек и кусочек высушенной синей вербены. Трясущейся рукой я нарисовала углем на левой ладони тройной круг и положила уголек в центр.

– Ardeatus.

Я щелкнула пальцами свободной руки и стала ждать, когда уголь озарится светом, одновременно надеясь, что сейчас никто не войдет. А пока уголек разгорался, я старалась успокоить дыхание. После того как он, по-прежнему холодный, начал тлеть на моей коже, я положила сверху вербену. К потолку потянулись ровные кольца белого дыма. Я молча взмолилась к Великой Богине, прося о помощи, и она меня услышала, поскольку затем проявилась картинка. Мой дедушка, который сидел за своим письменным столом, вскинул голову, почувствовав мое присутствие.

– Валеа? – в его голосе, как всегда, звучали доброжелательность и собранность. Однако в глазах отразилась тревога.

– Думаю, королева меня нашла, – выпалила я со слезами ярости на глазах. – Теперь я не смогу учиться, потому что мне придется начинать новую жизнь где-то в другом месте.

Дед понимающе кивнул:

– Оставайся на месте, Магнус в пути.

Невзирая на беспокойство и страх, меня затопила волна облегчения.

– Спасибо.

– Валеа, – добавил он, прежде чем дымная картинка растаяла. – Он заберет тебя домой.

Изумленная, я села на крышку унитаза, спрашивая саму себя, не послышалось ли мне. Дедушка сказал: «Он заберет тебя домой». Не куда-то в новое, незнакомое место. Нет. Домой.

Я нетерпеливо ждала, пока снаружи не раздался звонкий шум, словно в комнату ворвалась стая птиц. И это сравнение было не так уж далеко от истины, так как Магнус перемещался в обличье ворона и только что принял человеческую форму в противоположном конце помещения. Вскоре после этого в дверь постучали. Властно и решительно, каким я и помнила этого корбия. Взяв свою сумку, я дала себе секунду, чтобы морально собраться, и открыла. Мужчина кивнул мне и осмотрел мое тело на предмет повреждений.

– Со мной все в порядке, – пересилив себя, произнесла я, на что он снова коротко кивнул.

Магнусу Калину, командиру армии воронов верховного жреца, было примерно тридцать лет, и он защищал меня с самого детства. Впрочем, это не означало, что мы сблизились, поскольку он ненавидел это задание и к тому же сам тогда был еще очень молод. Когда в восемнадцатый день рождения я настояла на том, что останусь в Аквинкуме и больше не буду переезжать с места на место, он поспорил, что мне ни за что не выжить одной, и почти выиграл это пари.

– Валеа, – наконец поздоровался Магнус, глядя на меня сверху вниз.

Пусть мы и не виделись четыре года, он ни капли не изменился. Значительно выше меня, очень худой, с практически аскетичным телосложением. Растрепанные светлые волосы волнистыми прядями спускались до плеч. Поверх униформы он носил потертый зеленый плащ и красный шарф. Когда Магнус снял капюшон, я заметила у него на лице тень русой щетины. Он пристально смотрел на меня голубыми глазами, которые казались почти серебряными. Магнуса сложно было назвать красивым в прямом смысле этого слова, однако он обладал весьма выразительными чертами лица. Так или иначе, этого мужчину нелегко забыть, и я вполне могла себе представить, что многим женщинам нравился такой полузапущенный вид, хотя язык его тела выражал враждебность.

– Пора возвращаться домой, – почти беззвучно произнес он, широким жестом распахивая свой плащ. – Ты действительно выжила. Мои поздравления. Я думал, ты будешь чаще звать на помощь. – В его словах слышалось неохотное признание.

Я задрала подбородок и сдержала довольно невикканский ответ. Его холодный образ казался мне каким-то неподходящим для возвращения домой, но это самый быстрый способ перемещения. Так что я шагнула к нему и обняла руками за талию. Магнус запахнул плащ, и вскоре у меня закружилась голова, когда он перевоплотился и поднялся в воздух. Ничто не могло остановить корбиев. Ни стены, ни окна, ни расстояния. Я действительно покидала Аквинкум. Я грезила об этом моменте сотни бессонных ночей, и тем не менее сейчас мне стало страшно. Много лет я жила среди людей. Здесь я знала, чего ожидать, тогда как Ардял почти не помнила. Оставив город позади, мы летели над равнинами, реками и деревнями. Через некоторое время показались горы, которые окружали Ардял и отделяли его от Мунтении. Снег на их вершинах сверкал, как кристаллы изящной огранки. Стена тумана возникла словно из ниоткуда, однако Магнус без проблем преодолел барьер. Входить в Ардял разрешалось всем, хоть люди и не переступали границу земель. Стена защищала мир от магических существ. Впрочем, стригоев она не очень-то сдерживала, как уже дважды доказал Николай. Почему это так, я не знала, но очень хотела выяснить.

Сверху ландшафт Ардяла практически не отличался от ландшафта Мунтении. И все-таки я жадно впитывала каждую деталь. Мы пролетали над викканскими деревнями, которые я узнала по мощеным улочкам и древним домам пастельных оттенков. Чудесные пруды прятались под плакучими ивами, в тени которых цвели крокусы и зимний аконит. В деревнях стригоев на холмах возвышались могучие укрепленные церкви, построенные еще в те времена, когда люди жили вместе с нами в Ардяле и искали там убежища во время войны. По лесам путешествовал странствующий народ, чьи дети прятались в вардо^[3], пока пестро разодетые женщины беззвучно бормотали защитные заклинания, а мужчины незаметно вооружались, заметив ворона. Это единственные люди, которые еще отваживались ездить по Ардялу. На протяжении веков они разъезжали в крытых повозках по дорогам своих предков. И лишь когда мы приблизились к подножию гор, я увидела шпили замка ведьм, которых должно быть гораздо больше. Магнус замедлил полет и опустился ниже, когда мы добрались до равнины. Из темной плодородной почвы пробивались первые зеленые ростки. В поле зрения появился силуэт прямоугольной крепости. Каменные стены песочного цвета завершались четырьмя башнями в каждом углу. Жилая башня и множество других строений находились в центре внутренней территории. Магнус влетел в открытое окно, которое захлопнулось за нами, и без предупреждения снова сменил облик. Покачнувшись, я ступила на пол в большом зале. Он не поддержал меня, пока я старалась восстановить равновесие, а отошел в сторону. Перед ступенчатым алтарем Великой Богини спиной к нам стоял мужчина, который в этот момент зажег свечу.

– Верховный жрец, – торжественно произнес Магнус, – я вернул домой твою внучку.

Глава 4

КРЕПОСТЬ РАСКА В АРДЯЛЕ

ПОСЛЕ ОСТАРЫ

Несмотря на преклонный возраст – почти восемьдесят три года, – мой дед отличался подтянутой фигурой и высоким ростом. На кончиках его пальцев мерцало зеленое пламя, когда он обернулся ко мне и обвел внимательным взглядом светлых глаз. Он носил плащ цвета красной киновари, указывающий на ранг верховного викканского жреца.

– Иди ко мне, дитя мое. – В этих нескольких словах звучали одновременно радость и печаль.

Мы были последними членами нашей семьи. Ради моей защиты он отказался держать меня при себе, и мне не верилось, что мы наконец-то воссоединились. Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить сердцебиение, после чего подошла к нему. С каждым шагом я становилась увереннее, а улыбка – шире. Я дома. При этом мой взгляд внимательно изучал все вокруг. В Мунтении не было магии, зато в Ардяле она была в каждом камне, в каждом порыве ветра, в каждой травинке. Высокие богато украшенные окна пропускали яркий солнечный свет. Стены и пол были сделаны из грубого известняка. Бесчисленное количество виккан веками поклонялись у этого алтаря Великой Богине, и теперь я тоже могу поблагодарить ее за защиту, которую она оказывала мне в течение многих лет.

Алтарь освещался свечами в высоких подсвечниках. Он был выполнен в форме лестницы и покрыт сусальным золотом. На самой верхней платформе располагался полумесяц рожками вверх. Я смотрела на него с трепетом, пока моей щеки не коснулся теплый ветерок. Жизнь, которую я вела среди людей, упала с моих плеч, как тяжкое бремя. Выпрямив спину, я вдохнула воздух, насыщенный ароматами множества трав.

– Дедушка. – Я остановилась перед ним, почтительно опустила глаза и добавила: – Верховный жрец.

Он пальцем приподнял мой подбородок, и я взглянула на его угловатое лицо. Несколько секунд никто из нас не говорил ни слова. Он смотрел на меня глазами песочного цвета, совершенно не похожими на мои зеленые. Потом его взгляд смягчился, а губы изогнулись в одобрительной улыбке.

– Приветствую тебя, дитя мое.

Горящими пальцами дед погладил меня по волосам и плечам. По телу распространилось тепло. Понравилась ли ему молодая женщина, которой я стала? Оправдала ли я дедушкины ожидания, или его разочаровала моя просьба о помощи?

Он обратился к Магнусу:

– Спасибо за ее благополучное возвращение домой. Возникли какие-либо проблемы?

– Нет, – отозвался корбий. – Я не учуял ничего, что могло бы представлять для нее опасность. Ведьм там не было.

– Ведьм – нет, зато был стригой, – твердым голосом сказала я. – Его зовут Николай Лазарь.

Магнус издал какой-то неопределенный звук.

– Этот ублюдок в Аквинкуме? Что он там забыл?

– По-моему, он искал меня. А зачем ему это делать, если не для того, чтобы передать меня королеве ведьм? Я бы не позвала на помощь, если бы не была уверена.

Магнус удивленно посмотрел на меня, и я выдержала его взгляд. Неужели он думал, что я все та же запуганная девчонка, что и больше четырех лет назад? Тогда я не просто заявила, что справлюсь одна, потому что мне надоело все время бежать. Нет, я должна была доказать самой себе, что способна избавиться от страха, который преследовал меня с той роковой ночи, когда убили моих родителей, брата и сестру. До тех пор я боялась собственной тени. Но я уже не та девочка из прошлого. Я выжила. Одна. Пока не появился этот проклятый Николай Лазарь.

– Ты его не видел? – спросил дед у Магнуса.

За прошедший с нашего последнего разговора год дедушка заметно постарел. Его щеки словно ввалились, кожа приобрела нездоровый желтоватый оттенок, а седые волосы истончились. У меня внутри разлился холод. Что, если он умрет до того, как у нас появится шанс по-настоящему узнать друг друга? Все эти годы мы встречались только через дым. А о времени до убийства семьи у меня сохранились только обрывки воспоминаний. Хотя тогда мне было уже десять лет, и чисто теоретически я должна помнить гораздо больше, но у меня просто не получалось. Казалось, что в ночь трагедии захлопнулась дверь, которая иногда открывалась лишь на секунду. Я не знала, читал ли мне дедушка какие-нибудь истории и учил ли магии. Не знала, обращались ли мы за помощью к Великой Богине или был ли у нас вообще совместный досуг. Все, что я знала: когда он умрет, я окончательно останусь одна. Разумеется, в ковен входили и другие члены, но это совсем другое. Я всегда надеялась однажды стать частью семьи, пусть и очень маленькой. Сейчас же меня сковал страх, что моя мечта не исполнится. Сколько ему еще осталось? Скажет ли он мне, если я его об этом спрошу?

– Нет, – ответил Магнус. – Если Лазарь там был, то скрылся до моего появления.

– Он был там, – резко сказала я. – Иначе откуда мне известно его имя?

Магнус сдержанно пожал плечами.

– Это не имеет значения. Он не представляет для тебя опасности. Пока нет, – произнес дедушка. – Оставь нас одних, – велел он Магнусу. – Я проведу Валеа небольшую экскурсию и все ей покажу.

– Как пожелаешь. – Магнус низко поклонился. Высокая деревянная дверь открылась, повинуясь молчаливому приказу, и я почти не слышала, как она захлопнулась после его ухода.

Язычки пламени, которые плясали у меня на плечах, исчезли, когда дед повернулся к алтарю, и дал мне знак встать рядом с ним.

– Давай выразим Богине нашу благодарность за то, что она привела тебя домой в добром здравии. А потом нам нужно будет кое-что обсудить. – Он поднял чашу с края алтаря и поставил ее в центр. Из другого сосуда верховный жрец взял соль и аккуратно провел ровную линию по внутреннему ободку чаши. – Положи на соль семь лепестков, – попросил меня он и указал на тарелку, где лежали красные лепестки роз. А после того, как я закончила, установил в середину чаши белую свечу. – Зажги ее.

– Ardeatus. – Я потерла большим пальцем правой руки об указательный, и фитиль вспыхнул.

– Этот огонь будет гореть семь дней, – объяснил дедушка. – Я буду приходить каждый день и благодарить ее снова.

Он ничего не сказал насчет того, что я буду его сопровождать. Неужели он собирался отправить меня обратно, потому что от Николая Лазаря не исходило угрозы? Я слишком остро отреагировала? Нет никакого заговора между стригоями и королевой ведьм? Неужели слишком бурное воображение сыграло со мной злую шутку?

– Дедушка, – начала я, потому что мне срочно требовались ответы.

– Расслабься, Валеа. Закрой глаза и посмотри на двери, которые открывает перед тобой Великая Богиня, – сказал он мне и опустился на колени. – Все остальное обговорим позже.

Я сделала три глубоких вздоха, чтобы очистить разум. Так, как делала раньше бесчисленное количество раз, но сегодня это было очень трудно. Я попробовала снова. Дыхание начало выравниваться, а потом энергия родной земли потекла сквозь мое тело, постепенно заполняя меня полностью. Ощущение присутствия дедушки исчезло, и я стала единым целым с домом Богини. Вдыхала аромат сандалового дерева и благовоний, пока во мне вибрацией отдавался тихий звук, который словно исходил прямо из недр земли. Я отпустила свои страхи и полностью сконцентрировалась на этом месте, пропитанным магией моих предков, так что внутри меня наконец воцарилось спокойствие.

– Мы благодарим тебя, Великая Богиня, за защиту нашей дочери, – нарушил тишину дедушкин звонкий голос. – Веди ее в темные времена, которые ждут нас впереди. Позволь ей быть с тобой, как пребываем с тобой мы. Помоги ей не упускать из виду цель, ради которой она встанет на правильный путь.

Нас ждали темные времена. Значит, я не ошиблась. Но я не испугаюсь и буду поддерживать дедушку. Он больше не один, как и я. Мы будем бороться со злом вместе.

Когда он закончил свою благодарность, наступила моя очередь. Я откашлялась. Великая Богиня на долгие годы стала моей утешительницей. Она знала, как сильно я хотела вернуться домой.

– Спасибо тебе, – прошептала я, сдержав подступающие слезы. Сегодня день радости. – Я не разочарую тебя и буду защищать всех, кто тебя любит и боготворит. Обещаю.

Когда я вновь открыла глаза, пламя свечи слегка дрогнуло. Дым образовал семь ровных колец, которые по очереди поднялись вверх. Богиня приняла мою благодарность. Я с облегчением повернулась к дедушке, который посмотрел на меня загадочным взглядом и встал, что явно далось ему с трудом.

– Идем, дитя мое. Пора ответить на все твои вопросы.

Мы покинули зал и вышли в широкий коридор.

– Магнус перенес тебя в Раску. На протяжении нескольких веков эта крепость является постоянным местопребыванием нашего ковена. Когда-то у нас был замок глубже в горах, однако двести лет назад он был разрушен стригоями.

Все это мне было уже известно из книг, которые он присылал, но я не перебивала. Члены ковена всегда жили вместе. Мастера руководили им и принимали новых послушников и послушниц. Они обучали их, чтобы те, если будут к этому стремиться, могли достичь следующего уровня и сдать экзамен на ранг иерофанта. Виккан не обязывали жить всю жизнь в родном ковене. Они могли поменять его или покинуть, если выбирали себе партнера. Если ковен чересчур разрастался, то основывали еще один – дочерний.

– Эти войны так много всего уничтожили. Слишком много. – Казалось, что дедушка беседовал сам с собой. – Пришло время положить этому конец.

– Мир длится уже сорок лет, – тихо откликнулась я. – Этим Ардял обязан тебе.

– И мы должны позаботиться о том, чтобы договор не нарушался и в будущем, – заявил он. – Мы больше не можем позволить себе воевать. Я могу рассчитывать на твою поддержку?

– Конечно.

Дедушка остановился. Дыхание у него сбилось, и в мерцающем свете факелов, воткнутых в металлические держатели на стенах, его лицо выглядело еще более желтым, чем раньше.

– Просто скажи мне, что делать, – торжественно пообещала я. Все эти годы он заботился о моей безопасности. Теперь мой долг – дать ему что-нибудь взамен. Ему и моему ковену.

С облегчением кивнув, дед положил руку мне на плечо:

– Ты доброе дитя, Валеа. Будет нелегко, но если каждый из нас принесет что-то в жертву, то наша цель будет достигнута.

Он пошел дальше. В конце коридора находилась дверь. Я хотел предложить дедушке опереться на меня, но промолчала, боясь задеть его гордость. Молча и в его темпе мы продолжили путь. А когда добрались до двери, у него на лбу выступил пот, хотя в этом крыле было довольно прохладно.

– Открой ее, пожалуйста, – велел мне он.

Я попыталась сделать это при помощи магии, но выяснилось, что она вся израсходована. Того, что я вызвала дедушку, и недавних легких огненных чар оказалось достаточно. Жалкое зрелище. Не смея взглянуть на верховного жреца, я толкнула обитую железом дверь и прошла под аркой. Перед нами простирался пустующий внутренний двор.

– Я распорядился подготовить для тебя комнату в жилой башне. Ты ведь почти не была в Раске, – сказал дед. В голосе сквозила печаль. – Твой отец был из другого ковена, и мама после свадьбы ушла вместе с ним.

– Я не знала, – призналась я. Ничто вокруг не казалось мне даже отдаленно знакомым.

Дедушка засунул руки за лацканы плаща и грустно кивнул.

– Я так и думал. Наверное, так даже лучше.

С этим я согласиться не могла. Я надеялась, что все утерянные воспоминания вернутся, стоит мне возвратиться в Ардял. Надеялась, что закрытая дверь распахнется настежь и я смогу вспомнить больше о своем детстве. Все эти годы то обстоятельство, что я столько всего забыла, ощущалось как предательство. Но ничего не произошло. Я забыла все, потому что те воспоминания причиняли слишком много боли, и они не вернулись.

– Иногда я вспоминаю дом в лесу, – помедлив, сказала я. – Можешь рассказать мне что-нибудь о нем?

Он печально улыбнулся:

– Твои родители проводили там летние месяцы. Им стоило быть осторожней. Это было слишком опасно, но твоя мать любила природу. Будучи целительницей, она предпочитала лес жизни в четырех стенах. Она унаследовала это от твоей бабушки.

– У меня есть бабушка? – меня охватило волнение.

– К сожалению, она ушла в страну вечного лета еще до твоего рождения. – Дед избегал смотреть мне в глаза.

– Ты должен был раньше разрешить мне вернуться к тебе. Мне следовало быть рядом. Мы могли бы скорбеть вместе.

– Принимая решения, нельзя идти на поводу у своих эмоций, – произнес верховный жрец. – Однажды ты это поймешь, и, возможно, тебе тоже придется принимать решения, требующие большого мужества. – Внезапно его голос зазвучал твердо и сильно.

Я понимающе опустила голову:

– Если это пойдет на пользу нашему ковену, я буду рада их принять.

На другом конце арочного прохода открылась дверь, и через двор быстрым шагом прошли две женщины. Я почувствовала на себе их любопытные взгляды, хоть их лица и скрывали плащи кремового цвета.

– Это…

– Послушницы, – подтвердил дедушка.

– Ты не представишь меня им?

Взяв меня за руку, он покачал головой:

– Есть пара вещей, которые тебе следует знать.

Была середина дня, однако во дворе крепости царила зловещая тишина. На зубчатых стенах стояло несколько мужчин в зеленых плащах. В остальном – никого вокруг. Тем не менее дедушка понизил голос, как будто боялся, что нас кто-то подслушает.

– Только Магнус и я знаем, кто ты на самом деле. Так оно и должно оставаться. – В его голосе звучала настойчивость, а взгляд безжалостно удерживал меня на месте. – Потому что ты по-прежнему в опасности.

Моргнув, я подумала, что ослышалась. Он не хотел меня признавать?

– Это ради твоей защиты. И у меня есть для тебя задание. Речь идет о благополучии нашего ковена. Вот почему я разрешил тебе вернуться.

Не потому, что мне грозила опасность? И возможно, это просто игра моего воображения, но в последнем предложении промелькнула угроза отправить меня обратно, если я не справлюсь с задачей. Я расправила плечи, потому что никогда такого не допущу. В десять лет у меня не оставалось иного выбора, кроме как подчиниться. В двадцать два же я могла за себя бороться.

– Что мне нужно сделать?

– К этому мы вернемся позднее. А пока, во-первых, ты будешь звать меня не дедушкой, а Раду, как все наши братья и сестры. И никому не рассказывай, кто твои родители.

Я нахмурилась:

– Великая Богиня запрещает нам лгать.

– Сокрытие правды необязательно является ложью. Я не хочу рисковать. Мне стоило больших усилий тебя защитить.

– Но что, если…

– Мы не будем спорить с тобой на эту тему, – нетерпеливо перебил меня дед, прежде чем я успела продолжить.

– Если смерть твоих родителей что-то и прояснила, так это то, что королева ведьм не приняла договор. Она хотела новой войны. Надеялась спровоцировать нас этими убийствами, чтобы мы нарушили пакт. Тогда ее план провалился. Мы спрятали тебя, чтобы ты могла вырасти в Ардяле или где-то еще. Если она выяснит, что ты жива, то отправит своих приспешников, чтобы закончить начатое. Ты свидетельница ее преступления. – Он положил руки мне на плечи. – Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Но я ничего не помню о той ночи. Я даже обвинить ее не смогу. – Это была не совсем правда. Некоторые воспоминания все же были, всего лишь фрагменты, и я никогда никому о них не говорила, потому что бросила свою семью в беде и просто убежала. На протяжении многих лет я снова и снова старалась вспомнить больше, но эта ночь оставалась зияющей дырой.

– Селеста этого не знает, – с нажимом ответил Раду. Я вздрогнула, когда с его уст с такой легкостью сорвалось имя королевы ведьм. – Я не готов рисковать. И ты нужна мне рядом. Я рассчитываю на это и не потерплю возражений.

Мне претило подчиняться приказам других людей. Для меня было важно принимать собственные решения, но это мой дедушка, и он так много для меня сделал.

– Доверяй только членам своего ковена и больше никому, – настойчиво сказал он.

– Хорошо, – поколебавшись, откликнулась я. – Но мы когда-нибудь призовем ее к ответственности за то, что она совершила? – если ради этого мне придется скрыть правду, то я это сделаю.

У него на лице отразилась тревога, и дедушка коснулся двумя пальцами моего лба. По коже растеклось тепло.

– Путь мести – это не путь виккан, дитя мое, – мягко вразумил меня он. – Любовь – единственное, что имеет значение.

Любовь. Я почти не помнила, каково это – быть любимой, поэтому просто кивнула в знак согласия. То, что я буду выполнять его приказы, не означало отказ ото всех моих целей.

– Я не хочу мстить, я только хочу знать, почему она убила именно мою семью.

– Потому что хотела меня спровоцировать, бросить мне вызов. Отнять у меня самое дорогое. Селеста не понимает, что ковен превыше всего. Она думала, если убьет мою дочь и внуков, то я снова развяжу войну. Она надеялась меня уничтожить.

– Но у нее не получилось.

– Нет. Я давно простил ее и тем самым ступил на путь Богини. Тебе тоже следует это сделать. Сосредоточься на задаче, которая стоит перед тобой сегодня.

Хотелось бы мне, чтобы моя вера была так же сильна, как его. Хотелось бы оставить прошлое позади.

Дедушка взял меня за руки.

– Сам живи и другим не мешай, в меру возьми и в меру отдай. Три круга один за одним начерти и ото зла себя защити, – процитировал он одно из наших убеждений. – Только если будем придерживаться этих правил, нам удастся сохранить мир. Ненависть отравляет душу.

Он прав. Мой разум знал это, но сердце все равно болело.

– Ты верховный жрец. Я буду больше стараться, чтобы угодить Богине.

– Хорошо. – Дед выглядел довольным. – А теперь отдохни. Я распоряжусь, чтобы тебя проводили в твою комнату. Прими ванну и переоденься. Увидимся за обедом. И тогда я дам тебе дальнейшие инструкции. – Затем он махнул послушнице, которая появилась в воротах с ветками кроваво-красной смородины в руках. – Отведи Валеа в ее комнату и приготовь ей ванну, – приказал Раду.

Она коротко кивнула, не посмотрев на него. А потом так быстро двинулась вперед, что я едва за ней поспевала. Я не знала, сколько членов в нашем ковене. Раска казалась мне практически пустой. Однако, когда я бросила взгляд на жилую башню, в одном из окон что-то шевельнулось. Мы вошли в здание через маленькую дверь. Стены лестничной клетки покрывала штукатурка оттенка светлой охры, а в окна проникало достаточно много света. Девушка молча повела меня на четвертый этаж. Из коридора вело несколько дверей. Послушница открыла одну из них и пропустила меня в комнату, обставленную простой деревянной мебелью. Она оказалась немногим больше, чем моя хижина в Аквинкуме, но уютней и чище. В вазе на прикроватной тумбочке стояли желтые нарциссы, там же лежало несколько книг. Девушка прошла еще в одну дверь, за которой обнаружилась ванная комната. Она встряхнула полотенце и повесила его на держатель. Ванна на львиных лапах стояла посреди помещения и оказалась уже наполненной. Послушница провела над ней ладонью, и вскоре от воды начал подниматься пар. Я мечтала смыть с себя мир людей… вместе с воспоминаниями о Николае. Однако мне пришлось заглушить угрызения совести, которые охватили меня при мысли о нем. Видимо, я погорячилась. Во всяком случае, дедушку не встревожило его присутствие в Аквинкуме. Если когда-нибудь снова встречусь с Николаем, определенно нужно будет перед ним извиниться.