Максим Задорин
Притчи мудрого кота
Урок
Прилежный ученик второго класса ранним пасмурным утром собирался в школу. Зашнуровав ботинки и закинув за спину свой ранец, он одернул на себе форму, выправив заломы темно-синей ткани, и стал терпеливо ждать, когда оденется его мама. Каждое будничное утро у мальчика с мамой был совместный маршрут до автобусной остановки, где их пути расходились. Этот день должен был развиваться по обычному сценарию, который неожиданным образом внес свои коррективы на выходе из лифта. На первом этаже парадной у ступеней лестницы сидел щенок, который радостно завилял хвостом, увидев незнакомых людей.
– Вот это да! – восхищенно удивился мальчик. – Чей он, интересно?
– Возможно, ничей, – сказала женщина, увидев, что щенок без ошейника. – Лучше пойдем.
– Ты посмотри, какой хороший и ласковый, – забыв обо всем, сказал мальчик, уже втянувшийся в игру со щенком, который вставал на задние лапы, опираясь передними на вытянутые детские ладони.
– Мы не можем его взять к себе, если ты об этом. У нас уже есть кошка, – напомнила женщина. – Так что не приманивай понапрасну щенка.
– Я просто с ним играю. Видишь, он хочет играть, – весело сказал мальчик.
– Он ищет хозяина, – назидательно сказала мама мальчика. – Он увяжется за тобой, если ты не прекратишь.
Но мальчик уже не слушал взрослых советов, весело бегая вместе со щенком, который был необычайно рад своему внезапному счастью. Уже направляясь в сторону автобусной остановки, женщина помахала рукой мальчику и еще раз напомнила:
– Не давай щенку пустой надежды.
– Хорошо, мам, – сказал мальчик, осознав, что ему нужно в школу, а там не место щенкам.
– Ну, все, – обратился он к щенку, – мне пора идти. А ты попробуй найти себе хозяина.
Но глупый щенок думал, что уже нашел его и продолжал описывать круги около мальчика, неуклюже запинаясь своими еще некрепкими лапами.
– Ты что, не понимаешь? – начал тревожиться мальчик, подходя все ближе к школе. – Иди обратно. Тебя нельзя со мной.
Щенок не понимал или не хотел понимать, почему мальчик, с которым они так успели сдружиться, его прогоняет. Наверное, это такая новая игра. Он останавливался, но, видя, как мальчик оборачивается, резво набирал скорость, догоняя его. Начал накрапывать осенний дождь, который не отставал от двух малышей вплоть до здания школы. Холодная и промозглая погода заставляла прохожих ускорять шаг, делая окружающее пространство безлюдным. Мальчик беспомощно огляделся вокруг в поисках того, на кого можно было бы переключить внимание увязавшегося щенка:
– Иди же, – приговаривал он, переживая, – дождь начинается. Промокнешь ведь.
Щенок сел и, внимательно посмотрев на маленького человека, повиливая непослушным хвостиком, звонко гавкнул.
– Уходи! – с дрожью в голосе, злясь на самого себя, крикнул мальчик и притопнул ногой. – Прочь!
Но щенок, желая сгладить внезапное, непонятно чем вызванное раздражение человека, попытался лизнуть детскую руку своим розовым шершавым языком.
Неожиданные раскаты грома набирающего силу дождя заставили вздрогнуть щенка, который завертел головой в поисках источника шума. Мальчик, воспользовавшись потерей внимания четвероногого, забежал за колонну здания и, замерев, спрятался от своего прилипчивого преследователя. Немного постояв, он осторожно выглянул из-за стены и увидел, как щенок заметался в поисках внезапно исчезнувшего маленького хозяина, жалобно поскуливая. Сердце мальчика бешено стучало, а внутри все предательски сжималось от возникшего чувства растерянности.
Щенок, вновь ощутив вернувшееся одиночество, безнадежно и тоскливо завыл, сидя под холодным осенним дождем, а мальчик стоял за колонной здания и вытирал рукавом свои первые в жизни слезы отчаяния…
Эксперимент
Сотрудник научно-исследовательского центра, переступив порог лаборатории, первым делом осмотрел искусственный лабиринт, накрытый стеклянным куполом. Белая мышь, забившись в углу одного из участков многочисленных хитросплетений, не подавала никаких признаков активности. Научный сотрудник, одной рукой наспех застегивая пуговицы на халате, другой пролистывал журнал, в который заносились сведения о поведении подопытного образца. Последняя запись, датированная вчерашним числом, гласила: «Образец №37 перестал реагировать на внешние раздражители и проявляет апатию. Попыток возобновить движение по лабиринту в поисках выхода не зафиксировано. Побуждение к действию механическими способами не дало результатов».
– Что ж, тридцать седьмой, намекнем тебе, где выход, – вслух сказал сотрудник.
Около небольшого отверстия в стеклянном кожухе лабиринта он выложил маленький кусочек сыра и включил миниатюрный вентилятор, который стал нагнетать воздух, распространяя запах молочного продукта внутри лабораторной установки. Уловив аромат лакомства, мышь, ничего не евшая со вчерашнего вечера, поводила носом и, определившись с направлением, неуверенно, постоянно вздрагивая на очередных поворотах, стала перемещаться среди высоких стенок конструкции. Ее маленький мозг очень прочно хранил в памяти информацию предыдущих дней о небольших электрических разрядах, которыми иногда сопровождался ее выбор на разветвлениях маршрута. Болезненные ощущения возникали от закрепленных на теле ремешков, а все попытки их снять наказывались новой порцией разрядов.
Сотрудник, с удовлетворением отметив, что мышь, ведомая чувством голода, медленно, но верно идет на источник запаха, сделав соответствующие записи в журнале, опустил дополнительные перегородки в конструкции, отрезающие пути для мыши во всех направлениях.
– Так, так, так. Что ты теперь будешь делать, глупая мышка? – с интересом стал наблюдать сотрудник.
Мышь, перед которой внезапно оказалась глухая стена, повернула было назад, но также наткнулась на очередное непреодолимое по высоте препятствие. Покрутившись на месте, она приподнялась на задние лапки и пронзительно пискнула.
– Думай, мышка, думай, – произнес сотрудник, награждая ее порцией электрических разрядов, от чего та заметалась в замкнутом пространстве, не видя решений.
Резкий звонок рабочего телефона заставил научного сотрудника прервать эксперимент, и он, положив пульт на стол, поднял трубку.
– Лаборатория. Я слушаю.
– Срочно спуститесь на стоянку, – тревожно сказал голос секретаря в трубке. – Ваша машина горит.
– Что?! – с ужасом воскликнул сотрудник и, бросив трубку на стол, тут же метнулся к двери лаборатории.
Не дожидаясь останавливающегося на всех этажах лифта, научный сотрудник воспользовался лестничным пролетом. В бешеном ритме спускаясь по ступенькам, перескакивая через одну, две, он вынужден был сбросить скорость из-за группы рабочих, волокущих громоздкое оборудование.
– Да что ж такое, – в сердцах бросил сотрудник и выбежал в холл четвертого этажа с большими панорамными окнами, выходящими на автостоянку.
Прильнув к стеклу, сотрудник с замиранием сердца увидел, как на площадке полыхает ярким пламенем его новенький автомобиль, полученный всего две недели назад после полугодового ожидания сделанного им предзаказа. Вокруг объятой огнем машины растерянно носились сотрудники парковки, неумело пытаясь погасить возникший пожар, опасаясь при этом предстоящего взрыва топливного бака. В конечном счете они отошли на безопасное расстояние и ожидали расчета пожарной команды, которая, судя по доносившимся звукам сирены, была уже недалеко от места происшествия.
Сотрудник научного центра обреченно смотрел на происходящее, мысленно проводя подсчеты оставшихся выплат по оформленному кредиту. От ужасающей калькуляции его отвлек звонок мобильного телефона:
– Слушаю, – безразлично ответил он.
– Вас срочно просит зайти заведующий кафедрой, – отчеканил деловым тоном голос в трубке.
Осознав свою беспомощность в попытке спасти ситуацию или хоть как-то на нее повлиять, сотрудник нехотя поплелся в сторону кабинета своего начальника.
– Заходи. Присаживайся, – жестом указав на кресло, пригласил начальник вошедшего сотрудника. – Ты извини, что в такой момент дергаю. Уже слышал. Но там тебе сейчас все равно делать нечего. Тут уж ничем не поможешь. Пожарные сами разберутся, а уж потом все соответствующие бумаги получишь.
Сотрудник понуро опустился в кресло.
– Тут вот какое дело, – осторожно подбирая слова, продолжил начальник. – Пришло распоряжение сверху о снятии с баланса нашего центра части хозяйственного имущества. Так что служебную квартиру, как и многим другим сотрудникам, тебе придется в ближайшую неделю сдать. Извини, такая вот закавыка вышла.
Поймав мрачную ухмылку сотрудника, начальник, тяжело вздохнув, участливо спросил:
– После развода с женой за тобой квартира или дом остался?
– Машина, – вымученно улыбнулся сотрудник, направляясь к выходу.
Длинный извилистый коридор многоэтажного здания, по которому медленно, на автопилоте, шел сотрудник научного центра, идентично дублировался верхними и нижними этажами, образуя подобие лабиринта, выполненного в трехмерной плоскости. Над стеклянным колпаком этой масштабной конструкции склонился незримый наблюдатель, увлеченно рассматривающий происходящее. Набрав небольшую комбинацию кода на световой панели, расположенной рядом со своей экспериментальной установкой, он с интересом произнес:
– Так, так, так. Что ты теперь будешь делать, глупый человечек?
День знаний
Учитель начальных классов внимательно обвел взглядом разместившуюся за лакированными партами нарядную в честь начала учебного года ребятню. Школьная форма придавала детям напускную серьезность, обязывая соответствовать новому статусу и внимать взрослому, стоящему у доски, который на ближайшие три года станет для них особенным человеком. Еще вчерашние дошкольники, переполненные детскими волнениями от смены привычной обстановки и окружения, пока лишь смутно догадывались об этом, но пристальное внимание преподавателя уже заставляло трепетно следить за каждым его движением.
Для Учителя это был уже четвертый класс в его практике. Опыт предшествующих выпусков говорил о большом значении первых нескольких минут молчаливого знакомства с новыми подопечными. Для них в этот момент он уже становился наставником, которому полагалось знать индивидуальные черты каждого. Помимо школьной программы перед Учителем стояла личная, его собственная задача в предстоящий период работы. Обладая особенным даром, он мог очень отчетливо видеть над головой каждого переливающееся свечение радужной ауры, цвета которой, по его собственным наблюдениям, к концу третьего класса обретали более устойчивые тона, говорящие о формировании характера. И если эти изменения, сопровождаемые преобладанием ярких красок, радовали Учителя, то подавляющее сочетание серых и мрачных цветов вызывало горькое сожаление о неудаче, которую он принимал исключительно на свой счет. Будучи абсолютно уверенным, что отпущенного ему времени для занятий с детьми достаточно, чтобы подвести их к выпуску, сохранив радужный перелив ауры, Учитель стремился к тому, чтобы разочарований у него больше не было.
Вот и сейчас, вглядываясь в каждого из присутствующих в классе, он довольно быстро выделил среди большинства девочку, чье радужное сияние в отличие от окружающих сверстников было намного тусклее, с насыщенными вкраплениями фиолетовых пятен. Определенно, этот цвет говорил о чувстве страха перед предстоящим ощущением неловкости. Оставалось только незаметно выяснить причину этого беспокойства.
– Итак, дети. С этого момента вы можете считать себя настоящими учениками, которым предстоит узнать очень много нового и интересного, – торжественно нарушил тишину притихшего класса Учитель. – В этом деле вашим основным инструментом будет обыкновенная пишущая ручка, с помощью которой вы сможете закрепить полученные знания.
Мельком взглянув на ауру вызвавшей беспокойство девочки, Учитель заметил, как в ней испуганно заиграли насыщенные фиолетовые цвета.
– Но для этого необходимо научиться письму и чтению. Хотя, уверен, что некоторые из вас уже могут похвастаться этими умениями.
Учитель убедился в этом, заметив всполохи оранжевых цветов гордости над несколькими головами первоклассников, в числе которых была и девочка. Правда в ее случае вспышка, довольна тусклая, почти тут же сменилась насыщенно-фиолетовым страхом.
– Что ж, умеющим определенно будет поначалу несколько легче, чем остальным. Но стоит использовать полученную фору с умом и щедростью, закрепляя свои навыки и помогая своим товарищам.
Немного помолчав, залюбовавшись детскими аурами, переливающимися цветами, Учитель добавил:
– Поддерживая другого, вы сами станете только сильнее.
Взяв в руку ровный цилиндрик белого мела, Учитель повернулся к доске.
– Слово, которое я сейчас напишу на доске, очень простое, но при этом ёмкое. Мне бы хотелось, чтобы каждый из вас попробовал его повторить в своей тетради как сможет.
Занеся руку над грифельной доской, Учитель услышал за спиной шелест тетрадных страниц и звук открывающихся пеналов. Вдруг его осенила догадка по поводу беспокойства девочки – на парте перед ней лежала только тоненькая тетрадь. Обернувшись, Учитель увидел, как сосед девочки подвинул свой открытый пенал на середину парты в безмолвном предложении воспользоваться его содержимым.
В тусклом радужном свечении над двумя белыми девичьими бантами фиолетовые цвета, перекрываемые отблесками золотистой благодарности, заметно поблекли. Искренне улыбаясь, Учитель уверенно вывел белыми печатными буквами на черной доске: БЛАГО.
