Madei
Удачное решение
Чёрт, Эд, остановись! Сам ведь решил, что надо держаться!
Что сегодня делать – я не имел понятия. На озеро сводил, в саду гуляли, м-да, так себе романтик из меня. Надо было лучше подготовиться и не тащить её везде и сразу в первый же день.
ТОЧНО! Надо устроить ей бал. Это же замок! Гостей правда не будет, только мы, но… именно это и идеально. Решено! Убью двух зайцев одним выстрелом.
– Вечером будет бал, – сообщаю я ей, а сам слышу, как она кашляет. Поднимаю взгляд – подавилась от внезапности моего объявления. Обалдеть можно.
– В смысле бал? Какой ещё бал? Я не готова! Я не могу! – причитает она.
– Почему?
– Как почему? Эдриан, я же девушка! Мне нужно сделать причёску, макияж, выбрать одежду в конце концов. Мне нужна помощь, в салон сходить, на это уйдёт весь день! Да и к тому же, ты отпустил всех слуг.
– Повара придут, я только…
– Нет! – решительно заявляет Адель. – Не придут. Бал – это музыка, гости, вкусная еда, официанты, разносящие на подносах бокалы с шампанским и подносящие закуски. Это прежде всего атмосфера! Как было в новый год или на восьмое марта. А ты сказал, что мы будем только вдвоём, ты сам сказал. Ты что, не держишь слова?! – застала врасплох. Вот ведь вывернула как. И что теперь делать?
– Держу. Но… совершенно не знаю, чем тебя занять сегодня, – признаюсь в итоге.
– Я уже всё придумала, – как ловко она взяла на себя все организационные вопросы. И когда только успела? Уже не боится большого и страшного замка? Неизбежного и вездесущего меня? – Сначала, мы примем душ…
– Мы? – приподнимая одну бровь, не упускаю возможности поддеть её неаккуратно брошенную фразу.
– По-отдельности. Оденься во что-нибудь удобное и лёгкое. Будет жарко, – заманчиво обещает она, глядя прямо на меня. Ох уж эти бесы в её зелёных глазах. Ведьма.
Недолго спустя, мы встретились в саду. В плетёной корзинке – и где она её только достала? – Адель притащила с собой несколько книг. Мы уселись на качели, и она всучила мне одну из них в руки.
– Это моя любимая, – говорит. – Читал? Очень непредсказуемый сюжет, немного романтики и много-много экшена. А ты что любишь?
Я посмотрел на обложку, классика: «Шерлок Холмс» – никогда бы не подумал. А у меня и книги то любимой нет. Я вообще не люблю читать. Чёрт, и признаться-то стыдно.
– Я ещё не нашёл то, что зацепило бы меня, – соврал, не поведя и глазом.
– Всё с тобой понятно, золотой мальчик. Не ценишь ты того, что у тебя есть, – сказала без капли надменности, будто дала наставление. Мне вдруг так захотелось, что бы она ещё что-нибудь сказала. Больше всего Я слышал от неё только рычание да агрессивные выпады в мою сторону. Так непривычно слушать её милую болтовню. И так хочется ещё. Пусть бы и бессвязный бред, пусть какие-то девичьи заморочки, но так приятно её просто слушать…
– Почитай мне, – прошу её.
– Что? Почитать тебе? – видно, что просьба моя удивила её. – Ну, хорошо, давай.
Она немного неловко раскрыла книгу с самого начала, но уже совсем скоро целиком погрузилась в чтение.
Зелёные глаза бежали по строкам, пухлые губы воспроизводили написанное вслух, а я почти не слышал ничего. Ни звуков птиц в окружающих нас лесу и саду, ни шума моря в нескольких километрах от замка, ни порывов ветра на вершине горы, что подпирал наш замок.
Словно заворожённый, я не мог оторвать взгляда от губ и не смел прервать её. Мы просидели в саду за чтением около двух или трёх часов, а когда проголодались, Адель скомандовала:
– На кухню!
Адель Флеминг
Когда желудок больше не мог терпеть, пришлось оторваться от излюбленной истории. Эдриан послушно делал всё, что я говорю. Я решила проверить его кулинарное мастерство. Мне так захотелось пирожков с капустой, ммм, как у мамы. Пока месили тесто, зашла речь о родителях.
– Мама моя хоть и устаёт после работы, но всегда дома пахнет вкуснятиной. Ещё ни разу не было, что бы по возвращению из университета меня не ждал какой-то кулинарный шедевр, – рассказывала я, рыская по кухне в нужных ингредиентах.
– А какое твоё любимое блюдо?
– Ой, у меня много любимых. А вот папа, обожает мамины блинчики. Особенно с вареньем. Малиновым. Такие как утром были, но как у мамы – ни у кого не получаются, даже у меня. А ты?
– Что я? – не сразу понял Эдриан.
– Что ты любишь?
– Картошку. Жаренную. С укропом немного и сметаной.
– Отлично, тогда иди чистить! – скомандовала я и сразу засмеялась, заметив озадаченный взгляд Эдриана.
– Ах ты, командирша мелкая! – не выдержал он и бросился ко мне.
Я рванула в противоположную от блондина сторону и случайно выронила из рук полуоткрытый пакет с мукой. Смесь уже рассыпалась по столу, по полу и парила в воздухе белым туманом, окутывая всё на своём пути. Мои волосы, бежевый топ и джинсовые шорты были плотно усеяны белой пеленой. А вот белая футболка Эдриана внешне осталась без изменений, чего нельзя было сказать о его лице. На щеке, левой брови и немного на лбу виднелись следы белой пудры.
Напрасно я оглянулась на него, потому что споткнулась и чуть не угодила в старинную печь. Но крепкие руки успели схватить меня за бока и потянуть на себя. От такого резка манёвра мы свалились на пол. Ну… Эдриан свалился на пол, а я сверху.
– Мягкая посадочка, – не удержалась я, хихикнув.
– Ну, это кому как, – поморщился он, всё ещё держа руки на моей талии. Мои ладони крепко впечатались в его грудь. Я немного приподнялась на локтях и начала стряхивать муку с его лба и брови, коснулась щеки и… меня как будто током ударило.
Карие глаза смотрели на моё лицо неотрывно, руки уже слегка поглаживали спину, прижимая крепче к себе. Наши лица находились в опасной близости. Нас разделял последний сантиметр расстояния. Мне тоже очень захотелось прижаться посильнее, но…
Да какие к чёрту могут быть «но»? Я его поцеловала. Сначала крепко-крепко, чтобы не оставалось возможности передумать, даже глаза зажмурила. А потом почувствовала на затылке его горячую ладонь, отстранилась, что бы посмотреть на реакцию.
Я прекрасно понимала, что мы оба этого хотим, но всё равно мне не доставало смелости продолжить. Тогда он перевернулся, меняя нас местами и сам начал целовать меня.
И когда только всё успело так перемениться? Ещё вчера он называл меня мерзавкой, а я его блондинистым пижоном, а сегодня мне нравится лежать в его объятиях и целоваться с ним. Что со мной твориться?
Его рука слегка запуталась в моих волосах, от чего я издала непонятный звук, похожий на стон. Что кажется только подлило масла в огонь. Хорошо плита была выключена, иначе мы бы точно сейчас тут всё сожгли, такие жаркие были его поцелуи. Они тянулись от губ до мочек уха, вниз по шее, до груди, но внезапно обрывались и возвращались к губам. Горячие ладони оставляли обжигающие следы на талии, бёдрах и на груди, не решаясь проникнуть под одежду. Я чувствовала, как его желание упирается в мои бёдра, но Эдриан не позволял себе того, что кажется уже должно было случиться прямо здесь и сейчас.
Внезапно он отстранился, встал и помог подняться мне. Я видела, ему стоило большого труда оторваться от меня, спорить с этим бессмысленно. Но я не стала настаивать на продолжении. Для меня было непонятно его поведение, вроде оба этого хотим, но он не заходит дальше. Может, Эдриан не хочет торопить меня из-за моральной составляющей? Но с другой стороны, я же первая поцеловала его… В чём дело-то? Господи, надеюсь он не думает, что я невинная девочка? Это будет большим разочарованием…
– Прости, я должен был лучше держать себя в руках, – начал он. Я хотела уже перебить и сказать, что всё в порядке, но любопытство и неудовлетворённое желание заставили меня заткнуться и слушать дальше. – Мне кажется, сейчас не время. Я не хочу торопить тебя и делать то, о чём мы можем когда-то пожалеть.
– Пожалеть?! – неожиданно для самой себя, вскрикнула. Так, надо поспокойнее, а то мой голос уже и не голос, а почти сирена какая-то. Но это не укладывалось у меня в голове! Он может пожалеть? Серьёзно?
– Адель! – как гром, среди ясного неба, прозвучал его голос. И потом уже спокойнее добавил: – Ты не представляешь, как сильно я хочу сейчас сорвать с тебя этот до неприличия обтягивающий топ и короткие шорты, но я знаю, что ты потом можешь пожалеть о том, что поддалась мне.
– Поддалась? Да я первая поцеловала тебя!
– Это ещё ничего не значит, – спокойно парировал он.
Я набрала в лёгкие воздуха, что бы возразить, но не нашла слов. Во мне кипели эмоции, жажда продолжения, но никак не сила разума.
Первым порывом было стукнуть его, что бы отрезвить. Но это было бы глупо и грубо. Потом захотелось крикнуть что-то. Потом снова впиться в губы.
Мои мысли за полсекунды метнулись с десять раз вокруг планеты, пытаясь найти решение для какого-то действия или слова. И тогда я осознала, насколько он прав. Поддайся я сейчас своим желаниям, завтра утром улепётывала бы от него по всей академии. А так…
Я как порядочная женщина, сделала вид, что он не прав, закрыла рот, бросила надменный взгляд оскорблённого самолюбия, развернулась и ушла. Было сложно смотреть на него спокойно, без каких-либо чувств. Будь то ярость или желание.
А ещё слишком стыдно признавать его правоту. Как помириться я не знала, делать первый шаг совсем не хотелось. Это бы значило, что мне это нужнее, чем ему, а бегать я за ним не собираюсь. К тому же, хочется посмотреть на него в действии. Что он будет делать дальше, что будет говорить и как?
Сколько я так просидела – уже не знаю, час или может два. Тихий стук в дверь разрушил гнетущую тишину в моей спальне. Я приоткрыла дверь примерно на пять сантиметров, глядя обиженными щенячьими глазами. Раз уж играть обиженную невинность, так до конца.
Я видела, что Салливан прячет что-то за спиной, но разглядеть было невозможно. Цветы? Подарок? Еду? А то ведь мы так и не пообедали. Любопытство зашкаливало, а я и так готова была поскорее помириться, лишь бы не с моей подачи. И очень не хотелось терять оставшиеся часы этой средневековой сказки.
– Адель, я пришёл с миром, – сказал он, доставая из-за спины беленький платочек и размахивая им как флагом. Я отошла в сторону, приглашая его войти. – Послушай, я хочу объяснить тебе, почему я так поступаю.
– И почему же?
– Из-за тебя. Из-за себя. Из-за нас обоих, вообще-то.
– Объясни, я не понимаю. Мы сближаемся с тобой, говорим по душам, ты отвозишь меня в такое чудесное место, чтобы лучше друг друга узнать, как вдруг ты делаешь шаг назад, отступаешь. Какая же причина может быть? – я была спокойна, без обиды или чувства вины. Но в глубине души осталось маленькое зёрнышко недоверия к Эдриану. Неужели поспорил на меня с кем-то? – Ты хочешь мне в чём-то признаться? – осторожно задала волнующий меня вопрос. Опасаясь и одновременно желая услышать правду, какой бы она ни была. Игра это или реальность?
– О чём ты? Нет! То есть да, конечно! – он запнулся, занервничал. Почему? – Адель, ты чертовски необыкновенная девушка, я никогда не знаю чего от тебя ожидать, и это сводит меня с ума. Когда я организовывал этот побег из города, я и не подозревал, как нам будет круто здесь вдвоём. Я лишь наделся поговорить с тобой, показать настоящего себя, что я не монстр, каким ты меня видишь. Но правда в том, что я не хочу быть с тобой настоящим. Моя юность прошла в реках алкоголя и девушек без имени и чётких лиц. Я поначалу надеялся скрыть от тебя эту часть своего прошлого, но тогда это будет обманом. А с тобой… С тобой невозможно жить во лжи, ты будто видишь насквозь. Это пробирает, а ещё раздражает. Поэтому я не хочу торопить события, я хочу дать тебе возможность увидеть всего меня – и того, кто я рядом с тобой, по крайней мере, в последнее время, и того, каким уродом я был или могу быть.
Я вздохнула с облегчением. Значит, всё-таки не спорил. Такой груз упал с плеч… Только вот, почему? Когда я успела так прикипеть, что бы переживать из-за этого? Эдриан, мне нравится аж настолько? Почему я раньше не замечала?
– Салливан, уж на второго тебя я насмотрелась достаточно. А теперь мне интересен тот, что со мной. Здесь и сейчас, – я говорила почти шёпотом. Мне очень захотелось погладить его лицо. Коснуться мягкой щеки с едва ощутимой щетиной и я протянула руку…
– Я не хочу, что бы ты жалела потом, если вдруг тебе не понравится то, что ты увидишь. Потому что если мы перейдём последнюю грань, а потом из этого ничего не выйдет – я точно буду жалеть. Я буду жалеть, что позволил себе быть с тобой таким же, как со всеми. Я не хочу этого, признаться, я боюсь этого. За последнее время ты стала мне дорога. Очень.
Эдриан Салливан
Её прикосновения сводили с ума. Тонкие нежные пальчики скользили по моему лицу, заставляя кровь вскипать, но даря прохладу её кожи.
– Я знаю, – спокойно ответила она, взяв меня за руки. Её лёгкая улыбка и безмятежные глаза грели душу, заставляя моё сердце биться так же часто, как у 15-летнего подростка. Я понял, что дальше говорить бессмысленно. Она давно меня раскусила. Даже, наверное, раньше, чем я сам всё понял.
– Ох, Адель, я… – не успел ей ничего сказать, как она поцеловала меня. Опять. Первая. Маленькое, хрупкое тело втиснулось в меня, даря своё тепло, а я не смог сдержать желания, обняв её в ответ. Длинные волосы окутали мои пальцы, левой рукой я крепко прижимал Адель к себе. Такие жаркие объятия не могли закончиться ничем приличным. Я подхватил её на руки и понёс на кровать. Не хотелось больше сдерживаться ни на миг. Я точно этого хотел, она тоже дала понять свои желания. Так какого чёрта я тут строю из себя рыцаря?
Не прекращая целовать её пухлые губы, я уложил её на кровать, начал целовать шею, спускаясь ниже по её тонкой коже…
Адель Флеминг
Пока мы целовались, успели добраться до кровати, только волосы постоянно мешались. Его губы обжигали мою шею, желая добраться до груди, я чувствовала его желание, что прямо рвалось на свободу, горячие руки бродили по телу, обжигая каждый миллиметр кожи. Я вся покрылась мурашками от нетерпения, от желания, возбуждение росло с каждым движением… но волосы продолжали щекотаться. Я не выдержала!
Аккуратно отодвинула Эдриана, встала и пошла в его спальню. Я оставила резинку, с которой спала, у него на прикроватной тумбочке. Господи, как стыдно-то. Вернулась я быстро, но застала его каким-то очень странным. Тяжёлый взгляд на меня из-подо лба. Чёрт, сейчас опять будет какой-то монолог? Я всё испортила?
– Адель, я всё понял, прости меня, – он встал и быстро вышел.
– Чёрт! – выругалась я вслух. Худшего первого раза быть просто не может! Как можно было всё так запороть? Надо было сказать ему, что я сейчас, только резинку возьму и… стоп, а может он пошёл за другой резинкой? Она у него вообще есть? У меня нет. Я же не рассчитывала, я же не знала, что…
– Господи, вот я дура! – осенило меня. Он ведь тоже не собирался спать со мной, сам же сказал. Наверняка, он ничего не брал с собой. А дети ни одному из нас сейчас не к месту, не пришлись. – Надо всё ему объяснить! Только что я скажу?
Не решаясь сделать и шагу из комнаты, я застыла как вкопанная, осознавая ситуацию.
Парень, знакомство с которым прошло крайне неудачно, с которым мы друг друга ненавидели в течении нескольких месяцев, решает стать хорошим. Везёт меня в сказку и тут я такая со своим сексом. Сперва целую, говорю, что всё окей, изъявляю желание, мол хочу его, а потом тупо сбегаю без объяснений. Как будто мне заняться больше нечем. Ещё и обижаюсь, как тупица на всякую ерунду.
Чем это пахнет? Провалом. Нет, не так. ПРОВАЛОМ! Надо срочно как-то исправлять ситуацию, вернуть непринуждённое общение в нужное русло.
Эдриан Салливан
Она вдруг оттолкнула меня, встала и куда-то убежала. Что происходит? Она передумала? Мстит мне за кухню? Испугалась меня?
Блин, наверное, она слишком прониклась моими словами и теперь тоже не хочет торопиться. И зачем я полез? Надо было просто поцеловать её и увести гулять или ещё что-то.
– Баран!
Тяжело. Очень тяжело быть правильным. Или пытаться быть. Представляю, что она обо мне подумала сейчас. Сказал ей, что не хочу торопить события, а потом сам же потащил на кровать. Идиот, Эд, ты идиот! Как ты мог? Как теперь исправить о себе впечатление? Надо какой-то поступок сделать…
– Ну, прямо таки и правда рыцарь в доспехах! – сказал я себе, проходя мимо большого старинного зеркала в полу-расстёгнутой белой рубашке. Спасти её, что ли из замка с драконом? Только в этом случае я и есть дракон.
– Спасать точно надо. Ситуацию. И срочно!
Я пошёл на кухню. Мы так и не поели, надо бы приготовить что-то… Я начистил картошки, как ранее просила Адель, но дальше… Поваров нет, всех распустил сегодня. Без Адель не справиться. Придётся просить её, иначе помрём с голоду. Оба.
– Хм, или всё-таки что-то стоит придумать?
Адель Флеминг
Стоило мне только открыть дверь, я услышала странные звуки. По коридору мчался Эдриан с бешеными глазами. Я инстинктивно отпрянула обратно в комнату и захлопнула дверь прямо перед его носом. Страшная картина. Резкий удар обрушился на мою дверь, затем ещё и ещё.
– Адель, открывай! Адель, быстрее!
– Что случилось?! – я всё же открыла дверь и уставилась на Салливана. Он был напуган. Глаза его метались по сторонам, он схватил меня за руку и побежал дальше по коридору.
– Мы горим! Пожар! Там на кухне… – чёрт, мы забыли потушить плиту, наверное. Или духовку. Или что-то другое!
– Эдриан, стой! Эдриан! Салливан, остановись, мать твою! – наконец услышал он меня. – Где-то здесь есть огнетушитель?
– Что? – не понял блондин.
– Огнетушитель! Иди, хватай баллон и туши! – чудом глас разума пробился через нарастающую во мне панику. В конце конов, мы не в деревянном домике, а в каменном замке. Камень не горит, дальше кухни огонь не уйдёт. Вместо того, что бы бегать и паниковать, надо справиться с проблемой, пока она ещё небольшая. Верно?
Но не успела я додумать эту мысль, как Салливан, всё ещё держащий меня за руку, помчался обратно на кухню, волоча меня за собой. И вот тут уже мой страх взял верх, накрыл с головой.
В нос ударил запах гари, голова становилась тяжёлой, а ноги ватными. Мне совсем не хотелось идти на эту кухню, которая была в огне. Пусть даже его там и не много. Или много? Ну не будет же блондин тащить меня в пламя, правда? Он же не такой дурак, ведь да?
Мне показалось, я пошатнулась… Мы добежали до кухни, вбежали внутрь и…
– Какого черта, Салливан?! – здесь было пусто. Абсолютно ничего не происходило. Не было ни огня, ни пожара, ни даже запаха гари, который, очевидно, я сама себе внушила.
– Прости, дорогая, не удержался, – засмеялся он, делая шаг назад.
– Ах ты, засранец! Я тебе сейчас! – я погналась за ним по всей кухне вокруг стола, что бы как следует ему вметелить. Но он перехватил меня к себе спиной, прижал руки, чтобы я не могла его и достать, не то, что стукнуть.
– Адель, мне нужна твоя помощь. Я полный профан на кухне, а просто прийти к тебе после всего, что… в общем, было очень неловко.
– Да уж. Да ты хоть знаешь, как я испугалась?! Балда! – я улыбнулась на последнем слове. А как, сгладил однако углы. От неловкости не осталось и следа.
– Вообще, я просто хотел тебя разыграть, как в академии, но новыми методами. Но такая трактовка мне тоже нравится.
– Вот, значит, как? Ладно-ладно, один-ноль. Но мы ещё посмотрим, кто кого! Так, что тут у нас? – И мы заново принялись готовить.
Жареная картошечка пошла на ура! На ночной дожор были приготовлены пирожки, как я и планировала с самого начала. Где-то в закромах погреба Эдриан отыскал бутылку вина и дедовский граммофон с пластинками из кладовой. В большом бальном зале мы зажгли камин, я притащила плед из спальни, мы пили вино из бутылки и продолжили дневное чтение.
Когда уже мой язык заплетался, читать не хотелось и не моглось, Эдриан, пошатываясь, встал, галантно поклонился и пригласил меня на танец. Пластинка ещё крутилась, пламя согревало, тихо потрескивая поленьями, сердце пропускало удары. Я поднялась, изобразила реверанс, и мы закружили по зале.
Уже в который раз подмечаю, что ведёт он профессионально. Будто он сам из прошлого века и балы для него обыденность. Хоть кто их знает, этих миллионеров, может так и есть, только в наше время это не балы, а светские приёмы.
– Где ты научился так танцевать?
– Мама учила меня. Когда я ещё был совсем маленьким, она часто проводила со мной вечера. Она очень любила музыку, чувствовала каждую ноту, жила танцем. И меня учила. Пожалуй, это единственное, что у меня от неё осталось.
– Это очень грустно и радостно одновременно. Звучит дико, конечно, но… здорово, что ты любишь то же самое, что у вас общая страсть на двоих, даже когда её уже нет.
– Мне тоже, но повлиять на это мы уже не можем. Остаётся только чувствовать момент, – Эдриан резко провернул меня вокруг моей оси, а потом так же внезапно наклонил спиной вниз, хватая одной рукой за талию, а второй – за мою ногу, согнутую в колене и машинально поднятую вверх для равновесия.
Мир застыл. На один прекрасный миг, длящийся миллионы секунд. Его губы были в миллиметре от моих, горячее дыхание обжигало, мне захотелось избавиться от этой малюсенькой пропасти. Но… Плавно я вернулась в вертикальное положение и обвила руками шею Салливана. Этот момент будет в сердце ещё очень долго.
– Что ещё ты помнишь о маме? – присаживаясь обратно на плед, спросила я.
– Она была очень красивая. Добрая. Помимо балета и семьи, она так же занималась благотворительностью. Мама делала пожертвования в государственные больницы, давала деньги на школы для детей из малоимущих семей, для интернатов. Она настояла на строительстве школы в бедном районе её родного города. Район был не столько бедный, сколько небезопасный и даже анти-перспективный. Мама организовала фонд, куда любой мог принести свои средства. А так же идеи, любую физическую помощь и прочее. Этот фонд дал и места для новых рабочих, и возможность малоизвестным архитекторам проявить свои способности.
Там же встала новая больница, наладились поставки продуктов для магазинов, чаще стали патрулировать улицы. И всё это лишь из её инициативы. В общем, облагородила, насколько смогла. Это было её началом. А потом она просто не смогла остановиться. Отец даже предлагал ей в меры пойти, но она отчего-то отказалась.
Мама любила повторять, что если ты можешь, то должен сделать всё для мира, в котором живёшь. Потому что, если ты не помогаешь, когда можешь – это то же самое, как если ты специально делаешь плохо.
– Она была очень умной женщиной, – сказала я.
– Да.
– Но… Почему тогда… эмм…
– Я такой засранец? – рассмеялся Эдриан, намекая на мои вопли в кухне. Мне стало немного неловко, это не совсем то, как я хотела спросить и, может, другая формулировка была бы лучше. Но в голову ничего не приходило, и я кивнула. – Не знаю. Наверное, воспитание повлияло. Мамы не стало, когда мне было лет семь. А отец… он не самый лучший воспитатель, скажем так.
– У тебя были конфликты с ним?
– Ну, как тебе сказать. Конфликтом есть что? Маленький мальчик, желающий поиграть с отцом вечером? Или желание заниматься танцами вместо бокса? Или может быть конфликт это хотеть учиться в полицейской академии, а не на банкира? Конфликтов было достаточно, но некоторые из них он игнорировал, не считая достойными его царского внимания, а некоторые изгонял из меня, как умел.
– Что ты имеешь в виду? – я вдруг предположила страшные вещи. Неужели мистер Салливан, который так добр ко мне, так внимателен, мог быть… мог бить своего единственного сына?
Догадке моей было подтверждением то, что Эдриан увёл беседу в другую сторону.
– Адель, может, сменим тему? Романтичный вечер, приятная музыка, мне кажется, нам стоит говорить не о моём отце, а о чём-то более приятном.
– Это о чём, например? Уж, не о тебе ли, пресвятой Эдриан?
– А может и обо мне? – лукаво подмигнул он. – Только не такой уж я и святой…
– Да, это я знаю, – усмехнулась я.
Салливан не ответил. Он просто смотрел мне в глаза, а казалось в душу. Такой пронзительный, тёплый взгляд карих глаз, таких… знакомых. Хорошо-хорошо знакомых, почти родных. Он медленно наклонился ко мне и поцеловал. Мягкие, слегка шершавые губы нежно касались моих, мокрый язык описал круг, проникая внутрь.
Пластинка уже не играла, лишь слышен был звук огня, вино играло в крови, подогревая ощущения. Мы оба отстранились друг от друга.
О чём он думает? Чем закончиться этот вечер? Стоит попытаться ещё раз или оставить эту затею до лучших времён? Аааа, Адель, что тебе делать?!
– Адель, я хочу спросить у тебя кое-что…
– Да, – выпалила я, не зная даже, о чём шла речь, но… кажется, угадала. Эдриан мягко улыбнулся, слегка смущённо прикрыл глаза. Ну какой милый, однако. Его ладонь коснулась моей, переплетая пальцы, и он повёл меня вверх по ступенькам.
В его спальне было свежо, но не холодно. В окно светилась луна, поэтому было не темно. Хорошо, что было сумрачно, иначе он бы видел, насколько сильно я раскраснелась. Хоть бы только сейчас всё не испортить. Пусть всё будет правильно. Пусть никто из нас об этом не пожалеет. Пожалуйста, пусть, пусть, пусть!
Стоя посреди комнаты, Эдриан целовал мои губы, щёки, глаза, касался губами плеч, на секунду он оторвался, бросая взгляд на мой топ и шорты.
– Можно..? – спросил он, протягивая руки к пуговицам шорт. Я нервно сглотнула, но кивнула. Почему такой ощущение, что всё в первый раз?
– Эдриан, мне жутко неловко, – шёпотом призналась я. Он широко улыбнулся.
– Не волнуйся, всё хорошо, – он продолжил освобождать меня от одежды, а я слегка улыбнулась. Скованность начала потихоньку сходить. Когда я осталась в одном лишь белье, то тихо спросила Салливана:
– А ты?
– А что я? – он склонил голову на бок, тон его стал игривым. Он сделал пару шагов назад, сел на кровать и откинулся слегка, опираясь на руки, и стал меня разглядывать. Я стояла почти голая посреди его спальни. Я в его спальне. Не верится даже.
Эдриан не спешил раздеваться, и я решила ему помочь. Медленно подошла, опустилась перед ним на колени и схватилась за пряжку ремня на джинсах. В его глазах что-то блеснуло. И я решилась идти до конца. Когда, если не сейчас? Я в сказочном месте, был просто восхитительный вечер с парнем, от которого моя рассудок начинает мутиться. Так почему не отпустить себя, а там будь что будет? Я уже пережила такое, что справлюсь со всем. Даже, если за этим ничего не последует, мне будет что вспомнить. И я спросила:
– Чего ты хочешь?
– Тебя.
Щёлкнула пряжка, я расстегнула ширинку, возвращаясь к рубашке. Коснулась горячей груди. Эдриан целовал меня, поочерёдно смакуя каждую из моих губ. Его язык проник дальше, изучая поверхности, лаская меня изнутри. Ещё немного и я просто свалюсь в его объятия. Меня постепенно обволакивало его теплом и ароматом, одурманивало, лишая рассудка. Я прижалась к нему крепче, его рука легла мне на талию, скользя к застёжке лифчика. Вторая спускалась ниже по спине. Сквозь полумрак я увидела его взгляд, такой же одурманенный как мой. Ещё одно движение и назад пути не будет.
Я замерла на секунду, Эдриан вернул руки на мою талию. Одними губами он прошептал, что всё в порядке, и я вновь расслабилась, подалась к нему. Он перевернул меня на спину, а сам встал, снимая штаны. Я инстинктивно подобрала к себе колени. Наблюдала за тем, как медленно он вынимает одну ногу из штанины, затем вторую, освобождается от нижнего белья…
Он поставил руки на кровать по обе стороны от меня, глядя на меня в упор. Взглядом, спросив разрешения, он потянулся к моим трусикам. Я откинулась на спину, отдаваясь в его руки целиком и полностью. Тонкая атласная ткань прохладой пробежалась по ногам. Следом появились мурашки. Эдриан вновь потянулся ко мне за поцелуем. Сперва, это было нежно, несмело, показывая мне, что всё только с моего позволения, но постепенно желание возрастало и вместе с ним напор. Страсть разгоралась внутри меня, подогревая каждое его прикосновение.
Постепенно Салливан оказался рядом со мной, я осмелела, начала целовать его шею, грудь, плечи. Спускаясь к кубикам пресса на животе, проводя языком вдоль впадин, чувствуя, как напрягаются его мышцы. Я видела, слышала, как дыхание Эдриана сбивалось в предвкушении. Я опустилась ещё ниже, обводя языком по уздечке. Возбуждение искрило в воздухе, он отзывался на каждое моё прикосновение, пока его тела не коснулась лёгкая дрожь. Эдриан погладил меня руками, притягивая к себе выше.
Он целовал мою шею, откинув назад мои волосы. Слегка сжав их в кулаке, потянул немного, от чего лёгкие покалывания появились в затылке, потянулись по позвоночнику. Он прикусил мой сосок, но тут же поцеловал укушенное место, немного сминая пальцами. Дорожка из поцелуев стелилась всё ниже, едва коснувшись самого сокровенного. Он не торопился, дразнился, заставляя моё тело отвечать на каждое прикосновение нежности, вырывая из меня стоны удовольствия.
Руками он приподнял мои бёдра и медленно, аккуратно вошёл, заставляя меня выгнуться. Я слегка отодвинулась, но он не отпустил. Притянул к себе, поцеловал грудь, шею. Слегка качнул бёдрами, входя глубже, потом ещё раз, и ещё… Движения становились быстрее, резче, глубже, доводя меня до исступления.
Воздух стал горячим, как в печи, он был пронизан искрами возбуждения, грозясь вспыхнуть в любой момент. С наших тел стекали капли пота смешанные с наслаждением. Ещё один толчок, мой короткий вскрик, перекрытый нежным, глубоким поцелуем. Напряжение в теле было на пределе, и волна удовольствия накрыла с головой нас обоих.
В глазах всё плавно потемнело, а потом я почувствовала влагу на щёках. Слёзы потекли сами собой, от избытка чувств и ощущений. Эдриан поцеловал меня ещё раз, смахнул капли с моего лица, и я прижалась к нему, кутаясь в уютные объятия в полумраке комнаты.
ГЛАВА 15
Утром я проснулась первая. Сладко потянулась, поморщилась, солнце светило прямо в глаза, заставляя жмуриться. Салливан развалился на кровати, почти, что морская звезда. Как ещё меня отсюда ночью не спихнул? На талии что-то сжалось сильнее… А вот как, теперь понятно.
Долго нежиться не пришлось, нужно было выдвигаться в Шатвиль утром раненько, чтобы иметь возможность немного отдохнуть после поездки перед новой учебной неделей. Двинув его хорошенько подушкой, я заулыбалась.
Так легко было всё, так просто, казалось. Чувство безграничного счастья заполнило меня от макушки до пят и хотелось делиться этим чувством со всеми без исключения!
Эдриан вяло поднял голову, разлепил один глаз, другой, улыбнулся, как чеширский кот и притянул меня ближе, подминая под себя. Немного побесившись в постели, быстренько приняли душ, оделись и уехали. Так не хотелось покидать это волшебное место, возвращаться из сказки в реальность. Но внутри что-то подсказывало, всё равно уже не будет как прежде.
