Madei
Удачное решение
– Как ты можешь в таком виде приходить на праздник? Платье дешёвка, причёска рассыпается от лёгкого прикосновения, вид у тебя… Скажем прямо, не лучший.
– Что ты сказал?! – я не верила своим ушам. Он что совсем болван? – Ты притащил меня сюда, только чтоб высказать своё «фи»?! Да пошёл ты!
– Да! Нет. Ай, короче, ты под руку попала, у меня неудачный вечер, – Салливан взъерошил волосы на голове и отвернулся от меня к окну. Вид у него был хуже, чем у меня точно. Даже стало жаль его.
– Ты меня выпустишь? – спросила я устало, но наконец спокойно. Кажется, он меня даже не слушал всё это время. Я поняла, что бессмысленно тратиться на разговоры, главное – выйти отсюда.
– Сначала расскажи, что с тобой случилось? Почему ты в таком виде и как попала на праздник?
– Эдриан, я… – я не понимала, почему ему это так интересно. И если последнее я могла легко объяснить, сказав полуправду, то в первом случае нужно было срочно что-то придумать. – Понимаешь, когда мы с Джеком приехали в поместье Бёрка, мне показалось, что я забыла приглашение, а парень на входе немного занервничал, ему было неудобно мне отказывать и мы пошли по приглашению Джека.
– А платье?
– Ну, та девчонка, что забрала розу… Я пошла промыть руку в туалет, а там были очередные твои воздыхательницы и после нашего танца она с подружкой подкараулили меня и облили чем-то платье, мне пришлось…
– Я не танцевал с тобой, – коротко сообщил Салливан.
– Что?
– Адель, я не танцевал с тобой. После какого нашего танца они тебя подкараулили? – и тут я села. Не буквально. И почему вообще я решила перед ним оправдываться? С какой стати? Хотя, понято с какой, мне почему-то не хотелось, что бы он узнал во мне ту девушку с бала. Но сейчас-то уже что…
Эдриан смотрел на меня выжидающе, а мои глаза бегали с места на место. Я встала и отошла к окну, у которого ещё какое-то время назад стоял блондин. Чувствуя на спине прожигающий взгляд, я не решалась обернуться. Я не могла ничего придумать. Шаги. Он подошёл ближе ко мне, я нервно отошла в сторонку. Отпираться поздно. Он всё знает. Это была проверка.
Эдриан Салливан
Я знал, что если надавлю, она сбежит или что-то придумает. Я бы скорее всего поверил ей, поверил, что сам себе всё придумал, хоть и были явные факты. Поэтому сделал вид, что не знаю, и вскоре она сама себя выдала. Она боялась смотреть на меня, отходила, стоило мне сделать пару шагов к ней.
Она обошла стол, не замечая, что я уже обогнул его с другой стороны. Адель бросила на меня испуганный взгляд, осознала всё. В этот момент, я почувствовал себя хищником, что загнал добычу в угол. Мне не терпелось скорее подтвердить этот факт. Не отрывая от Адель взгляда, я рванул к ней, сгребая в объятия и поцеловал.
ГЛАВА 8
Адель Флеминг
Сказать, что я обалдела – ничего не сказать. Я, конечно, уже успела понять, что он какой-то маньяк относительно той новогодней ночи, но никак не ожидала, что он бросится целовать меня. МЕНЯ, которая испортила драгоценные белые кроссовки, грубила, хамила, ругалась, макнула его в конский навоз, в конце концов. Целовать.
К чёрту Салливана и его маньячные замашки! Надо срочно сматываться и свести стычки и какое-либо общение с этой святой троицей к минимуму.
Подставы на празднике так и не случилось, если не считать ту престранную ситуацию, как и не было её в последующие дни. Никто обо мне не шептался, в открытую никто не скалился. Салливан и компания на горизонте не появлялись. Я убавила свою бдительность, направляя её в более важное для себя русло – учёба.
Ректор уехал по каким-то академическим делам, преподаватели особо не загружали, а заведующая общежитием взяла отпуск. Один парень с третьего курса решил устроить вечеринку, объединив несколько комнат в коридоре жилого корпуса в другой части академии. Корпус Б. К моему удивлению, я тоже была приглашена.
Нет, с самооценкой у меня всё в порядке, и мне было вполне комфортно быть здесь одиночкой. Пусть в Логар у меня было много знакомых и хороших друзей, но среди местных студентов мне не хотелось быть своей. Да и положение не позволяло. Здесь я была серой мышкой. Зубастой мышкой, с острыми коготками и подвешенным языком. Те, кто пытались ко мне лезть в начале – получили отпор и отстали, остальные же просто считали меня недостойной их внимания. Кроме блондина, разумеется. Он ни в одну категорию не вписался.
Я надела короткое обтягивающее бежевое платье, заплела волосы в косу и завернула в высокий пучок, алая помада, любимые босоножки – готова. Джек постучал в дверь около восьми вечера.
Мы пришли на вечеринку вместе. Весь коридор был завешан туалетной бумагой, какими-то разноцветными лентами, будто второй новый год, только весенний. Не хватало дождиков и лампочек мигающих. Несколько комнат были открыты настежь, студенты сновали из одной в другую, громко играла музыка. В общую комнату отдыха не помещались все и в коридор вынесли диванчики – такие же, как в моей комнате – и кресла, здесь была куча народу. Свет везде был выключен, кто-то из учеников достал неоновые лампы на батарейках и расставил их по всем комнатам и коридору. Было полное впечатление, что здесь какой-то подпольный клуб.
Сзади подошёл Эдриан, снова сказал что-то едкое, ухмыльнулся в мою сторону, Марк сзади фыркнул и они скрылись в одной из комнат, в обнимку с какими-то барышнями. Вот ведь кобель! Сначала ко мне лез целоваться, уже других зажимает, бабник! Фу, противно.
Джек принёс нам пива, но какой-то уже изрядно навеселившийся студент (сейчас ведь только девять!) споткнулся, и всё содержимое моей бутылки вылилось на него. Он тихо выругался и вразвалочку поплёлся в ближайшую ванную.
Нас позвали в одну из комнат играть в бутылочку. Сперва мне выпал Джек, но он сослался на то, что просто наблюдает. Потом я попала на девчонку со второго курса, как ни странно она не побрезговала и мы поцеловались с ней под громкие возгласы толпы и аплодисменты мужской аудитории. Позже выпал симпатичный парнишка с параллельного факультета, но мне не очень понравилось, скорее даже совсем не.
После трёх кругов непопадания на меня я вышла из игры, скучно стало, подошла к окну. Какая-то девчонка стояла там, нервно стряхивая пепел сигареты.
– Всё в порядке? – поинтересовалась я. Присмотревшись, можно было заметить лёгкие потёки под глазами. Она как-то злобно посмотрела на меня.
– Тебе то что?
– Ничего, мне показалось, что тебе грустно, но если тебе так нравится, то я пойду.
– Стой, прости, я не со зла. Я просто…
– Парень бросил?
– Не совсем. Точнее, совсем не обратил внимания, – она повернула голову к диванчикам, на которых расположились блондин и его дружок с подружкой.
– Серьёзно, Марк?
– Да какой Марк, Эдриан!
– Ахаха, не смеши меня! Он же полный придурок и садист. Как он может вообще кому-то нравится? – удивилась я.
– Знаешь, каждому своё, – буркнула девица и ушла.
Она была немного похожа на меня внешне, красивые длинные волосы коричневого цвета, светлые глаза, овальное лицо, нежные губы, стройная девушка. Зачем? Зачем она убивается по этому самовлюблённому пижону? Не понимаю. Интересно, она спала с ним или как-то издалека влюбилась?
Девушка оставила пачку сигарет на подоконнике. Я никогда не курила, Кэт как-то рассказывала, что пробовала пару раз, но ей не понравилось. Но Пол и Питер курили постоянно. Пол, жаль, что он сейчас не здесь. Я взяла пачку, достала сигарету и зажигалку, которая тоже оказалась внутри, подкурила. Холодная горечь заполнила горло, заставляя прокашляться. Ментоловые. Втянула ещё раз. Пошло уже легче и даже немного приятно. Лёгкая дымка вырвалась из губ и такая же дыма заполнила голову. Приятное чувство лёгкости.
В целом, неплохо, если не считать ощущение пыли в горле. Не успела я докурить, как подошёл блондин и забрал сигарету у меня из рук. Самодовольная морда едко мне улыбнулась и сказала:
– Вредно. Не надо так делать, – и он сам затянулся этой же сигареткой.
– Тебе какое до меня дело?!
– Никакого. Жалко на тебя смотреть, – Салливан повертел пачку в руке и сунул в карман.
– Это не было твоим!
– И твоим тоже. Уходи, Адель, тебе здесь делать нечего, – докурив сигарету, он потушил её в пепельницу и вернулся к Марку. Он что сейчас прогнал меня с вечеринки или что? Вот гад самодовольный!
Я повернулась к ним, усевшись на подоконник. Эдриан демонстративно обнял ту девицу, с которой пять минут назад разговаривала я, и отдал ей сигареты. Она чуть ли не сияла от счастья. Я смотрела на эту нелепую картину и думала, что я здесь вообще забыла?
Только я собралась к себе, подошёл Джек. Он хотел извиниться за то, что исчез, хотя я даже не заметила, но промолчала об этом. Какая-то девушка, наконец, ответила ему взаимностью и он хочет пойти с ней погулять в саду под звёздами, пришёл предупредить меня, чтобы я не искала его и не ждала. Я пожелала ему удачи и снова засмотрелась на парочку.
Блондин отошёл поговорить по телефону. Да как он посмел вторгаться в моё личное пространство? Индюк напыщенный! Сигарету забрал? Скотина. Не ему печься о моём здоровье, не ему решать, что мне делать в жизни и на каких вечеринках бывать. Он возвращается к девушке, берёт бутылку, собирается сделать глоток… Я должна что-то сделать!
Я подошла, вырвала бутылку пива из его рук и сказала то же, что он мне про сигареты. А затем выпила её залпом. Благо оставалось чуть меньше половины. Разбила остатки об стол, со злости. Чёрт! Что я только что сделала? Хоть бы он не четвертовал меня прямо здесь. Однако я услышала одобрительные возгласы и от некоторых даже аплодисменты. Кажется, теперь я окончательно своя здесь.
Но это выражение лица. Оно точно того стоило. Глаза налились злостью, на лице непонимание. Шок? Удивление? Что это? Ухмылка или мне показалось? Надо было камеру в телефоне включить, когда делала это. Готова пересматривать вечность. Я развернулась, с гордо поднятой головой, и ушла.
Уже в нескольких метрах мои руки начали неметь, ноги заплетались, в глазах немного помутнело и всё начало крутиться, уплывать от меня. Так, дверь, похожа на ванную, надо умыться и попить воды. Просто воды. Я открываю кран,… вода течёт,… меня несут… Меня несут? Кто это? Знакомое лицо, где-то я его видела. Не помню. Не понимаю. Кровать, мягко, надо поспать. Горячие руки, какие приятные, так хорошо. Хочу прижаться сильнее.
Эдриан Салливан
На вечеринку мы пришли заранее. Марк и Роб сразу обзавелись нежеланными спутницами, Марк особенно опасался, что кто-то может снять его с другой девушкой и фото увидит Мэди, но я убедил его, что она поверит ему, если тот всё объяснит. Позже к нам присоединились ещё несколько симпатичных девочек с курсов младше.
Адель появилась в облегающем почти прозрачном платье. Она была не одна. Снова с тем рыжим парнем. Раньше близкого общения я между ними не наблюдал. Неужели завела парня? Изменяет любимому? Или что-то замышляет против меня? Мы с Марком специально прошлись возле девчонки.
Спустя какое-то время из одной из комнат послышались свист и возгласы радости, мне стало любопытно, что же там такое происходит. Я вошёл в комнату, где во всю играли в бутылочку, в тот самый момент, когда Адель целовалась с какой-то девчонкой посреди комнаты. Вот это страсти. Я бы сказал, что в тихом омуте да черти водятся, вот только её омут не был тих, а теперь и вовсе…
В комнате было много людей и становилось душно, и когда бутылочка в очередной раз повернулась в сторону девушки и какого-то хлыща, мы переместились в коридор на диванчики.
Кто-то предусмотрительно вытащил сюда несколько штук. Мы сели в углу у стены с окном и со входом в комнату. Из комнаты напротив вышла Адель, она пошла к другому окну, поболтала с какой-то девушкой и закурила. Наверное, в первый раз, тут же начала кашлять. Торопиться повзрослеть? Хочет казаться крутой? Сдалось ей это. Я подошёл к ней и отобрал сигарету.
– Вредно. Не надо так делать.
– Тебе какое до меня дело?
– Никакого. Жалко на тебя смотреть, – объяснил я, наблюдая, как наливается её лицо краской. Губы сжались, глаза прищурились, пальцы рук свернулись в кулаки. Злится. Ну, давай, сделай что-нибудь. Развяжи мне руки. Или боится, что снова полезу целоваться? Смешная. Да любая другая уже бы прыгала на месте, не веря своему счастью. Что с ней не так?
Она взяла себя в руки, не проявила ко мне никакого интереса, но теперь я точно завладел её вниманием. От чего-то, мне очень не хотелось, что бы она учувствовала во всём этом порочном безумии, о чём и сообщил в не самой вежливой манере.
Марк уже немного навеселе, мне же пиво в горло не лезло. За несколько часов я еле-еле выпил полбутылки. Как можно пить эту гадость? Ко мне подошла одногруппница, я отдал ей пачку сигарет, не курю подобную гадость.
Мне позвонил отец. Он хотел снова пригласить Адель. Попросил меня забрать её на выходные к нам домой. Только вот она не согласится, я заранее знал. Ответил отцу, что попробую, но не стал обещать и вернулся к компании. Адель всё ещё смотрела в нашу сторону, но никаких положительных эмоций на её лице я не заметил. Что творится у неё в голове? Хотел бы я знать.
Кто-то сказал тост, мы дружно чокнулись бутылками, я поднёс пиво к губам, не собираясь пить, и появилась Адель.
– Вредно. Не надо это делать, – буркнула она и выпила остатки моего пива залпом. Среди студентов разошлись волны восхищения, мол, ничего себе, оказывается она вовсе не тихоня и сегодня жжёт по полной. Хотя она изначально ею не была, просто они не знали её так, как я.
Адель сразу же развернулась и пошла прочь. Я смотрел ей в след. Злится из-за сигареты? Так я же ей одолжение сделал, а то ещё привыкнет, и будет гробить своё здоровье. Оно ей надо? Глупая.
Девушка внезапно начала пошатываться, ноги не слушались. Она схватилась одной рукой за стену, а второй за голову. Странно, вроде две минуты назад была абсолютно трезвая. Флеминг открыла дверь в душевую и скрылась.
Освежиться решила – подумал я. Она провела там достаточно времени, а потом какой-то парень зашёл следом и вынес её оттуда уже на руках. Адель была без сознания. Что чёрт побери происходит с ней?!
Что-то не давало мне покоя. Мне хотелось пойти за ней, но я стоял и ждал чего-то. Роб пошёл за ними в комнату, увидев мой пристальный взгляд и недовольную рожу. Я опоминлся и пошёл следом за другом. Стоило мне зайти в комнату, я увидел, как этот извращенец уложил её в постель и уже начал задирать платье, попутно расстёгивая молнию на своих штанах. Адель лежала как мешок, не шевелясь совершенно.
– Уолтер! Мразь! – прилетел ему мой хук правой. Он не понял, что произошло, пытался что-то мне говорить, но я врезал ему ещё разок и он упал.
Меня вдруг охватила такая злость. Ненавижу таких подонков! Слабаки! Нормально завоевать девушку мозгов не хватает, зато использовать не соображающих и слабых, так всегда, пожалуйста. Тварь.
Подхватив Адель на руки, Роб унёс её в свою комнату. Я открыл окно, пуская свежий воздух, приготовил уже таблетку от похмелья, зная, как это бывает. И мы стали ждать. Она не просыпалась.
Адель Флеминг
– Адель! Проснись! Ну, давай же, Флеминг, открывай глаза! – услышала я откуда-то из туннеля.
– Что происходит? – я долго привыкала к тяжести своей головы и ломоте в теле, но когда открыла глаза, увидела перед собой перепуганного Салливана во весь рост и Бёрка рядом с собой.
– Слава богу, ты в порядке! Что-то болит, ты что-то помнишь? – Роб бережно придерживал рукой мою голову. Салливан принёс стакан воды, помогая промочить горло и дожидаясь моего ответа.
– Салливан, что ты пристал ко мне, заняться больше нечем?
– Язвишь, значит всё хорошо, – я всё ещё не понимала, где нахожусь. Внезапно к горлу подкатила тошнота, и меня вывернуло, едва я успела преклониться через кровать. К моему удивлению тут уже стояла миска.
– Что происходит? Где я? Что со мной?
– Адель, что последнее ты помнишь? – напомнил о себе Роб, я напряглась. В голове начали всплывать картинки, вечеринка, сигареты, Эдриан, пиво… А потом провал.
– Бёрк, Салливан! Что произошло? – грозно потребовала я. Попыталась по крайней мере, но вышло как-то жалобно и болезненно.
– Ты, наверное, выпила слишком много, тебе стало плохо, и мы принесли тебя сюда.
– Я не пила.
– Ну как же? – развёл руками блондин.
– Салливан, я сказала, что не пила, значит, не пила! Это всё твоё пиво! Намешал себе дряни какой-то, а я страдаю.
– Сама же виновата! Так это, значит, тебя так от половины бутылки развезло? – усмехнулся гад.
– Вообще-то, она может быть права, – встрял Роб. – Я видел кое-что, но не был уверен, что именно. Кажется, в твоё пиво могли что-то подсыпать, – он серьёзно посмотрел на друга. У меня округлились глаза.
И почему же он не предупредил своего друга? Не был уверен и хотел на нём проверить? Я бы тоже на нём кое-что проверила. Парочку новых приёмов, которым научилась после того поцелуя восьмого марта.
– Наркотики? Я выпила что-то с наркотиками? Нет, только не это! – я не могла поверить!
Шестерёнки в голове Эдриана начали судорожно крутиться, заставляя глаза бегать из стороны в сторону. Потом он перевёл взгляд на меня и зрачки его расширились.
– Дура! А не могла просто вылить, зачем было пить?
– Что?! – я была в шоке. – Я невольно запихнула в себя какую-то гадость, что предназначалась тебе, так теперь ещё и виновата? Охренеть, Салливан, ты совсем стыд потерял!
– Да ты хоть знаешь, что могло с тобой случиться?! – орал он, как потерпевший. Хотя, на минуточку, это я тут потерпевшая лежу не в своей спальне. Кстати, надо бы прояснить этот момент.
– Что?! – не выдержала я его тупой злости и тоже заорала.
– Изнасилование! Идиотка! – он орал, как ненормальный, и вот тут я не поняла.
– Объясни, – шёпотом сказала я, и увидела, как к нему приходит осознание, что он проговорился. Роб неодобрительно покосился на друга и сказал:
– Ты… Ты стала странно себя вести, когда выпила то пиво. Тебя немного повело и ты зашла в душевую, а оттуда тебя уже вынес на руках какой-то парень. Я пошёл за вами, а он… – я видела, что Эдриану было трудно слушать слова Роба.
Тот говорил осторожно, тихо, что бы лишний раз не напугать меня. Хотя как тут не напугаться? Проснулась в чужой комнате, с двумя своими врагами подле, а тут ещё и такое выясняется. Салливан злился, руки сжались в кулаки, и тогда я увидела кровь на них. Это ещё как понимать?
Я не знала плакать мне или смеяться, когда они рассказали, что произошло. Парни не выпустили меня из комнаты, пока не убедились, что я могу стоять и ходить ровно, и вообще чувствую себя отлично.
– Ребята, я… Я не знаю, что сказать. Спасибо вам, что спасли меня. Спасибо, Роб. Эдриан, – я подняла на него глаза и увидела другого человека. Его хмурые брови морщили лоб, глаза были почти чёрными от злости, плечи напряжены, руки сжаты в кулаки. Я подошла к нему вплотную, встала на цыпочки и поцеловала в щеку. – Спасибо.
Роб проводил меня до моей комнаты и попросил не переживать ни о чём, а ещё больше никогда не пить. Хотя бы чужое.
Вот что это за парень-загадка такой, а? О нём ни черта не известно, кроме того, что он лучший друг Салливана, но при этом он полная его противоположность. Молчаливый, безучастный или даже безразличный, холодный какой-то, а потом в один миг заботливый, нежный, внимательный. Что происходит вообще?
ГЛАВА 9
В середине апреля, в качестве передышки среди семестра историк организовал экскурсию в соседний город.
Мистер Чарльз Келли был сорокалетним мужчиной в очках, приятной наружности, в меру строгий. Он имел чёткие черты лица, серые глаза, тёмные волосы и тонкие губы. Мне казалось странным, что он был не женат. Будь он помладше или я постарше, возможно бы даже запала на него.
На экскурсию поехали только желающие. Было несколько ребят с моего факультета, несколько студентов с параллельного и такой же набор со второго и третьего курсов. Ну и как же могло обойтись без Салливана младшего?
В заказанном автобусе царил хаос. Как дети малые, честное слово. Парни дёргали сидящих впереди девчонок за волосы, те лупили их в ответ сумками, с хитрыми улыбками на лицах. Ну, первый класс, поездка в зоопарк. Когда автобус тронулся, шум стих и большинство, включая меня, продолжили путь в наушниках.
Мы приехали в искусственный город, созданный специально для исторических квестов. Сейчас нашей главной темой была Европа 15-17 веков. А так же экзекуция и охота на ведьм.
– Интересный факт: если человек бросил на человека обвинение в колдовстве и не доказал этого, то тот, на которого было брошено обвинение в колдовстве, должен пойти к Божеству Реки и в Реку погрузиться; если Река схватит его, его обвинитель сможет забрать его дом. Если же Река очистит этого человека, и он останется невредим, тогда тот, кто бросил на него обвинение в колдовстве, должен быть убит, а тот, кто погружался в Реку, может забрать дом своего обвинителя, – вещал историк.
Мы приехали в историческую деревню пуритан, где каждому из нас давалась своя роль ведьмы или горожанина. Мы все по очереди, выходя из автобуса, засовывали руку в шляпу и доставали оттуда клочок бумаги, на которой и была написана присвоенная нам роль. Рассказывать кому-то об этой роли, было нельзя, горожане сами должны были определить ведьм среди нас. Главным правилом было – суд после обвинения, на котором нужно было доказать своё обвинение.
Нам говорили что-то ещё, но я уже не слушала, рассматривая местные декорации. Домики выглядели очень натурально, хоть и были сделаны из легко разбираемых материалов. К слову, одежды нам тоже выдали древние.
Всех расселили по комнатам в тех же домиках, каждому определили свою роль в деревне и работу. Так же путём жеребьёвки. Мне досталась роль ведьмы, которая держит таверну.
Мы должны были прожить в этом городке неделю, а значит, и работать здесь, как пуритане прошлого, тоже были обязаны. Мы расплачивались нарисованными купюрами, от чего вспоминалось детство и деньги в виде листочков с дерева. На эти же деньги покупали себе продукты и готовили еду. Благо, настоящую.
Джек тоже был здесь, что меня несомненно радовало. Именно он уговорил меня ввязаться в эту историческую авантюру. Он был горожанином, не смог сдержать в себе эту информацию в первый же день. Мы жили в соседних комнатах с общим балконом, куда вынесли два стула и часто сидели за кружкой местного пива, в свободное от работы время.
Работать в таверне мне понравилось, алкоголь там был слабый, но единственный, который вообще был. Поэтому собиралась вся банда именно у меня в таверне. С самого утра до пяти вечера у меня было свободное время, я могла спать, ходить на рынок за продуктами, заниматься своими делами, пока Джек работал в поле, а вечером шла открывать таверну.
Так продолжалось несколько дней. Пока однажды кто-то из парней в таверне не крикнул «Ведьма!», тыча в меня пальцем. Все гости уставились на меня. Все следующие разбирательства должны были обсуждаться на суде. И как они узнали? Залезли в мою комнату? Или ткнули наугад? Сарказм, если чё.
На суде Джек сразу же встал на мою защиту. Парень – обвинитель – занял свою позицию, а мне на руки надели липовые наручники и посадили на скамью подсудимых, дожидаться своего слова. И главой суда, конечно же, оказался Салливан. Без него уже было сложно представить себе жизнь. Какой бы она ни была. Куда же без него родимого?
Суд был яростный. Ещё бы, если меня признают ведьмой, то таверна достанется первокурснику, все пацаны будут там сидеть и свои права качать, если оправдают – таверна останется моя, но и ему там больше не будут рады, зато к девушкам никто не будет приставать как в те времена.
Наши умницы парни начитались где-то в интернете, что тогда все девчонки, работающие официантками в подобных заведениях, торговали не только пивом, но и телом. Парни и вели себя соответственно.
– Входим в образ, – объясняли они.
Но я сразу установила свои правила: кто входит в мою таверну – к моим официанткам не пристаёт. Кстати, эта роль и недавняя игра в бутылочку помогли мне обзавестись парой знакомств. Не скажу, что прямо подругами, но хорошими собеседницами (и коллегами здесь) так точно.
В общем, разделился суд на мужчин и женщин, с Джеком во главе вторых. Я была уверенна, что Салливан признает меня виновной. Когда наконец дали слово мне, я объяснила, что обвинитель ослушался моего правила и приставал к одной из моих девочек, одна из них тут же закивала. Поэтому я добавила ему в пиво жгучего перца, вот он и обозлился на меня. Нашлось даже несколько свидетелей среди его группы поддержки. В итоге, меня оправдали, парня вывели на улицу и заключили в деревянные колодки, не убивать же его. А все желающие могли обкидать его помидорами. Эта часть мне особенно понравилась. А ещё девушкам, к которым бесцеремонно приставали парни.
Той же ночью ближе к утру, когда все посетители разошлись, я закрывала таверну. Джек верно ждал, пока я расправлялась с посудой. Хорошо хоть посудомойка современная тут была. Я бы умерла перемывать все эти кружки после студентов. А пили они много. Очень много. Слабоалкоголка же.
Путь от таверны до нашего домика освещала луна. В городке была речка с небольшим мостиком, через который мы как раз переходили, когда кто-то закрыл мне рот рукой, оттаскивая назад. Джека сразу вырубили ударом по голове, бросили на том же месте, а меня кто-то очень сильный потащил к озеру поодаль, к которому вела городская река.
Оба парня были с замотанными головами, что бы я их не узнала. Пока один держал за ноги, второй связывал чем-то руки, что-то бормоча себе под нос. Я была бы уверенна, что один из них был моим обвинителем, если бы не видела, как он вошёл в дом в полсотни метров от нас. Кто меня схватил и зачем?
– Говорят, ведьмы умеют дышать под водой, – сказал один парень.
– Вот мы это и проверим, – ответил второй, злобно щуря на меня свои глаза. Они с размаху бросили меня в воду. Озеро, к моему удивлению, оказалось достаточно глубоким.
Пока я разматывала намотанную на руки дряхлую верёвку, то запуталась в дурацком старом платье, силясь удержать воздух в лёгких. Мои обидчики под громкий гогот, скрывались с места преступления. Пелена перед глазами заполнила пространство, в груди жгло от недостатка воздуха, а потом я провалилась в беспамятство.
Эдриан Салливан
Я давно хотел проучить Адель и долго думал как. А когда мистер Келли привёз нас в город и все получили свои роли, мне в голову пришла идея. Я подговорил одного из первокурсников обвинить Адель в колдовстве, заплатив ему за это настоящих денег. Но когда на суде она так ловко выкрутилась из ситуации, я не мог признать её виновной, понимая, что это будет слишком явно. Да и не мог я уже, я видел в ней свою незнакомку. Да и сама она стала для меня другой. Что-то изменила во мне.
Не могу выбросить из головы, как она поцеловала меня. Так нежно, аккуратно, в щёку. Странно это, учитывая, что я дважды целовал её по-настоящему и в новогоднюю ночь и на вечере в честь девушек. А помню только эту невинную благодарность.
Мне не спалось той ночью. Мой домик стоял на отшибе деревни, из окна которого открывался волшебный вид на озеро и лес. Небо было не такое как в городе, вся небесная чернь была осыпана звёздами. Виден был даже млечный путь. Яркая луна освещала дорогу деревни. Флеминг и Бенсон шли к своему домику.
Я увидел, как на мостке к ним подбежали двое и схватили её, куда-то утаскивая силой. Парня вырубили, а ей даже пискнуть не дали. Она почему-то совсем не брыкалась. Была в шоке, наверное.
Выйдя из дома, я сразу направился к озеру. Меня беспокоило, что происходит. Может это игра такая, раз она не сопротивляется? Притаился за камышами в нескольких десятках метрах от компании. Один заматывал чем-то руки девушки, а второй ехидно хихикал. Я предвкушал, как она сейчас вывернется, скажет им пару ласковых, но её просто бросили в воду и поспешно ушли.
Не медля ни секунды, я рванул в озеро. Понимал, что она подумает на меня, когда выйдет на берег. Не хотелось в очередной раз выслушивать упрёки, не относящиеся ко мне. Но это сейчас было не важно!
Ныряя как можно глубже, я всматривался в водную чернь. Никого. Может она вылезла где-то в другом месте? Может уже ушла домой? Чёртова ночь, ни хрена не видно под водой! Я вынырнул, набрал воздуха, погрузился снова.
На дне показалось что-то белое, я поплыл глубже, хватаясь за край её платья. На ней уже не было пут, а её руки обездвижено зависли перед собой, стремясь к поверхности, над горизонтальным телом девушки. Адель почему-то не пыталась всплыть, хоть глаза и были распахнуты. Она увидела меня, протянула ко мне руку, но медленно её взгляд потух под закрывающимися веками.
– Нет! Нет! – прокричал я в воду, теряя драгоценный воздух.
Чёрные волосы, словно тина, разлетались вокруг. Побледневшая кожа дала понять, что та уже изрядно замёрзла, хотя не пробыла под водой и двух минут. Словно утопленница…
Такое зрелище напугало меня до мурашек. Я наконец схватил её за руку, и потащил на поверхность. На берегу я положил Адель животом на подставленное колено, пока вода медленно вытекала из её рта и носа, меня трясло от страха. Только бы не умерла!
Я испугался! Перевернул. Прислушался, сердцебиение есть, дыхание отсутствует. Я начал делать искусственное дыхание. Такие холодные губы… Её тело было холодным, бледным, безжизненным. Отогнал от себя последнюю мысль.
Адель закашлялась и выплюнула остатки воды сама, подняла на меня обессиленный взгляд.
– Ненавижу, – и снова потеряла сознание.
Что? Меня ненавидит? За что? Я не понимал, почему. Но потом догадка заполнила разум. Если бы не я, никто бы не относился к ней, как к врагу народа. Это действительно моя вина. Ведь кроме меня, она никому ничего не делала плохого.
На кой чёрт было изводить её? Придурок! Теперь все случившиеся злоключения всегда будут связаны со мной. Надо срочно это прекратить.
«Ненавижу» – прозвучало эхом в моей голове. Эта мысль во мне почему-то вызвала мурашки по коже. Я не хотел, что бы она меня ненавидела. Уважала, может, даже боялась, но не ненавидела. А что если она никогда не поверит мне, и до конца дней будет ненавидеть? Жуткий мороз пробежал по телу, плечи невольно содрогнулись. Я не хотел этого. Я отчаянно не хотел верить в то, что она меня ненавидит.
Вызвал подмогу, и умчался с ней на руках в ближайшую больницу.
Адель Флеминг
В глаза ударил яркий свет. Пахло стерильно. Я еле разлепила веки, огляделась. Медицинская палата слепила своей белизной. Я на кушетке в непонятной ночной рубашке, слева от меня прикроватный столик и пара стульев, чуть дальше стена с окном. Напротив была дверь и в левом углу диванчик. С правой стороны стоял какой-то шкаф, а справа от меня – переездная тумбочка с аппаратом искусственной вентиляции лёгких, который я обнаружила на себе.
