Любовь Ржаная
Музей души. Стихи

© Любовь Ржаная, 2023

ISBN 978-5-0060-8129-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Музей души

 
Душу свою нараспашку
Не всякий раскроет.
Мои двери – настежь.
Пусть кто-то бродит…
Я вас впустила
В Музей своей души.
Пожалуйста, тише!
Хрупкие этажи.
Здесь экспонаты
Особого вида:
Любовь. Разлука.
Печаль… Обида…
Здесь запахи озера
Концентрированные.
Здесь вздохи леса
Законсервированные.
Соль мёртвого моря
Моего одиночества.
Мои чудачества.
Мои пророчества.
Пожалуйста,
Не трогайте руками
Паутину моих мечтаний…
Бродите…
 

Завещание

Стало модно писать завещания.

Все боятся не вспомнить наследников.

А то кто ж приглядит за вещами:

Телевизором, шкафом и веником?

– И кого ты боишься, Россия,

Вся в железных дверях, в завещаниях?

– Да уж нынче бояре лихие,

Нет креста на пустых обещаниях.

– Неужель на твой веник позарятся?

Холодильник твой мал и трещит…

– Да боюсь, всё и так им достанется,

Да и сгинет… ищи – не ищи…

Завещаю тебе, сын мой, поле,

По которому любим ходить.

Завещаю кусочек той боли,

Что зовётся – Россию любить.

Не отнимут…

Подсолнух

 
Отзвенело лето колокольцем,
Нашептались травы меж собою,
И стоит подсолнух богомольцем,
Голову склонив перед избою…
 
 
За забором – видно чисто поле,
А за полем – роща молодая,
А за рощей – сказочное море,
А за морем – дымка золотая.
 
 
Там кричат муллы или раввины,
Там у них зимы и не бывает…
Посреди непаханой равнины
Семена подсолнечник роняет.
 
 
Прорасти, подсолнух светлокудрый!
В той избе, знать, кто-то и живет.
В стороне заброшенной под утро
Ради вас рассвет еще встает.
 

Благословенна осени пора…

 
Благословенна осени пора,
Когда спокойствие прохладное возьмет,
Когда лениво солнышко с утра
На горизонт проснувшийся взойдет
И поплывет…
 
 
Превыше всяких из земных – восторг
Осенних красок поля, леса, рощи…
Природа-утешительница-Бог
Велит тебе быть ласковей и проще,
И призовет
 
 
В объятия свои – ты к ней ступай
По шелестящим листьям осторожно,
Да слушай шепот… может невзначай
Услышишь звук души своей тревожной,
И все поймешь —
 
 
Поймешь, что жил, в печалях и трудах,
А истина с тобой порой дружила,
Порою изменяла сердцу – да,
Как часто ошибался, это было…
Так не тревожь…
 
 
Благословенна осени пора,
Когда спокойствие прохладное наступит,
Когда тебе не горестно с утра,
Что скоро и тебя нигде не будет —
Как этот лист, ты отцветешь…
 
 
О, листопад! Когда меня возьмешь?
 

Как я жила последние лет сто

 
Как я жила последние лет сто?
Да так же, как другие старики.
Такое же угрюмое лицо,
Такие ж поседевшие виски.
 
 
Воспоминания – богатство или тлен?
Они твою усиливают боль.
Земная жизнь – твой добровольный плен,
И знаменатель – вечный ноль…
 
 
Отринуть все, забыть, забыть, забыть!
И новый день ликующий принять.
Отчаиваться снова и любить —
«Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать!»
 

Ты был как лес. Иносказание

 
В твоем лесу, и сумрачном, и тихом,
Мне было так спокойно и уютно…
Я шла босая, голая совсем,
И понимала: сладкий сон я вижу.
Ласкали спину мне поляны моховые,
Спала в оврагах, все ложбинки вызнав,
Пила росу с ладоней твоих листьев,
В ручьях купалась, ветви обнимала,
И целовала трепетные веки
Лучей твоих, блиставших сквозь шатры.
И нежный гул стоял над изголовьем,
Порханьем птиц и бабочек вскруженный…
Я вся твоя, мой лес, я тут одна.
Когда в снегу стоял ты, я спала
В сугробе  белоснежном твоих сказок,
Подснежником проснувшись по весне.
Растаял лес, и нет тебя со мной,
И некого любить мне в этой жизни,
Во сне иду к тебе и обнимаю…
И чувствую дыхание твое.
 

Убрать все лишнее

 
Надо убрать все лишнее.
Стереть отсюда все личное.
Словно белье больничное,
Все сжечь.
 
 
Сказанных слов бессонница,
Виденных снов поленница,
Чистых листов сумятица —
Все в печь.
 
 
Бросить это занятие,
Снять с себя словно заклятие,
Примет меня в объятия
Осиротевшая речь.
 

Это зеркало лжет так бесстыдно

 
Это зеркало лжёт так  бесстыдно,
И чужие смотрят глаза —
Смотрят тускло и нелюбопытно,
Смотрят так, как глядеть нельзя-
На меня, живую и тёплую,
Вздохов полную, тайн и страстей…
Но сурово мерцают стёклами
Очи  старой  картины  моей.
 

Прислониться бы мне к твоей сущности теплой

 
Прислониться бы мне к твоей сущности теплой,
Приобнять, да прижаться щекою к плечу,
Чтоб слеза моя жгучая долго не сохла…
Так вернуться к тебе и себе я хочу.
Так вернуться к тебе и себе я хочу.
 
 
Ты ушел далеко, нет оттуда возврата,
Я еще не ушла, только здесь меня нет.
Это чья-то ошибка и чья-то расплата,
И неправильный шаг, и разорванный след.
И неправильный шаг, и разорванный след.
 
 
Погоди, я тебе ведь не все рассказала.
Исказнилась душа, что была  недобра.
Это я в полумраке  пустого вокзала —
Пассажир, опоздавший на поезд вчера.
Пассажир, опоздавший на поезд вчера.
 
 
А никто не встречал, так чего ж волноваться.
Согласован иль нет, я не знаю, маршрут.
Вряд ли выйдет когда-то еще повидаться,
И обняться архангелы нам не дадут.
И обняться уже не дадут…
 

Проводила луна до порога

 
Проводила луна до порога.
Бежала бесшумно, строя глаза.
Из созвездия Козерога
Ускакала шальная Коза.
 
 
Тишина и космический хаос,
И рассыпанных звезд племена…
Никого у меня не осталось,
Только бледная эта луна.
 
 
Он не знает меня, и не ищет,
Козерогам всегда все равно.
Но стоит, улыбаясь, лунища,
И настойчиво смотрит в окно.
 
 
Не смотри, я задернула шторы,
На кровать упаду – и засну…
Диск луны укатился нескоро
В утра зимнего пелену.
 

Курортное. Старая Русса

 
Сегодня не пишется.
Просто хожу,
дышу у фонтана—
ах, как дышится! —
и на луну гляжу.
Мадам из романа…
 
 
Ноябрьская странница…
Первый снежок
оплавился в брызгах.
Все останется —
я убегу, дружок,
по свету рыскать.
 
 
Любимый привиделся.
Грустно ему:
тоскует и плачет.
Ах, обиделся:
встреч не хочу наяву.
А я теперь не люблю иначе.
 

Лебеди

 
Улетели птицы гордые,
Не понравилось им жить
На озёрах в черте города
Минеральных – воду пить
 
 
Ой, соленую, невкусную…
И хотя не замерзать
В эту зиму старорусскую,
Но покоя не видать —
 
 
От курортников, гуляющих
Спозаранку дотемна
У озёр, не замерзающих
Ни в какие времена.
 
 
Хлеб бросают в волны серые,
Но проворней уток нет,
И захватывают первые
Лебединый весь обед.
 
 
Только гордые насмешливы,
Даже глазом не ведут.
Нет, они совсем нездешние,
Тут такие не живут.
 
 
Эти тетки магазинные
В Старой Руссе злей собак.
И семейства лебединые
Жить не могут здесь никак.