Лёля Зайкина
Любовь на камеру

Глава 1. Любовь и ненависть

– Я так рад, что ты пришла… – парень заключает меня в свои объятия, и по моей коже пробегают толпы мурашек.

– Я не могла не прийти… Я люблю тебя… – шепчу едва различимо, заглядывая ему в глаза, и читая в них немой ответ на мой не прозвучавший вопрос.

Его губы касаются моих нежно и чувственно, и я тону в этом ощущении. И не я одна… Мы оба теряемся в нём, настолько, что и не осознаем, что стоим на пороге, вместо того чтобы войти внутрь… Хотя ледяной январский ветер и пытается загнать нас в дом, но нам все нипочем, мы не чувствуем холода, нам тепло… Нет. Даже жарко в этих объятиях…

– Вить, давай сбежим… – я слегка отстраняюсь. – У меня есть деньги на первое время. Уедем куда-нибудь подальше, в маленький городок или даже поселок, чтобы отец нас не нашел, туда где мы сможем быть вместе…

Мой мужчина, проводит грубой подушечкой большого пальца по моему подбородку. От этого касания у меня сбивается дыхание, и губы сами собой приоткрываются. Любимый долго вглядывается в мои глаза, будто ищет в них неуверенность. Но её нет, я точно знаю, чего хочу… Я хочу быть с ним, а все остальное не имеет значение. Я готова отказаться от всего, от своей обеспеченной жизни, от семьи, от подруг – всё, что мне нужно это он….

– Ты уверена? – спрашивает Виктор, не отрывая взгляда от моего лица, и вместо ответа я тянусь к его губам.

Сперва нежный и чувственный поцелуй становится всё более страстным. Его руки, почувствовав мое желание, мою страсть, не стесняясь, гуляют по моему телу, забравшись под дорогую норковую шубку, сжимают грудь, мнут ягодицы.

Не в состоянии противостоять своему желанию, я стягиваю с себя шубу, бросив её на пол, и прижимаюсь к нему еще ближе, мечтая слиться с ним в наслаждении, мечтая стать одним целым.

Виктор подхватывает меня под попку, я и, обхватив его ногами, продолжаю целовать его губы, щеки, шею, впиваясь ноготками в спину и прогибаясь в пояснице, от растекающегося по телу возбуждения…

– Отнеси меня наверх… – шепчу, задыхаясь от яростного, всепоглощающего желания близости с любимым мужчиной.

********

– Стоп! Снято!

Раздаётся резкий голос. И в ту же секунду я спрыгиваю с мужчины, на котором только что сидела, как обезьянка на пальме. Но он продолжает меня удерживать в своих объятиях.

– Убери свои руки, – произношу грубо, сменив взгляд с сахарно-влюбленного на яростно-невидящий.

– Да ладно, признайся, что ты хочешь меня, детка, – Андрей так же сбрасывает свою маску влюбленного, и дарит мне естественную дерзкую улыбку, которая явно не несёт другой цели, кроме как позлить меня. И которая когда-то свела меня с ума, но это в прошлом. Эти воспоминания пора отпустить…

– Разве что в твоих мечтах, – резко отвечаю я, и откинув его руки со своей талии и поправив задравшееся платье, направляюсь к оператору, жутко надеясь, что эту сцену удалось записать с первого дубля, и мне не придется снова целовать этого придурка, как впрочем, и клясться ему в любви.

– Машенька ты талантище. Я поверил в вашу игру от и до, а вот Андрей, чуть не запорол кадр, но к счастью на видео этого не видно, ты его вовремя прикрыла, – режиссер сжимает и показывает кулак, смотря за мою спину, и я мучительно вздыхаю, понимая, что моё личное несчастье стоит за моей спиной.

– Ну, и чего я сделал не так? – обычным для него конфликтным тоном произносит Андрей, скрестив руки на груди и надув губы. И у меня возникает страстное желание надавать ему пощечин, чтобы отбить это его высокомерие раз и навсегда.

– Что, что забыл обрадоваться, когда твоя любимая девушка налетела на тебя с поцелуями. Знаешь, что за эмоцию ты нам выдал место этого? – Овик Арменович, волком смотрит на Андрея и постукивая своими толстыми пальцами-сардельками по листкам со сценарием.

В ответ на слова режиссёра, парень лишь закидывает голову. Проводит длинными пальцами по идеальной прическе, чем придает ей еще больше сексуальности. И с явно сдерживаемым, но все-таки ощутимым пренебрежением произносит:

– Ну, просветите.

– Да, растерялся ты, мальчик, будто первый раз девочка тебя целует, – хмыкнув, продолжает Овик, и тоже выдаёт порцию пренебрежения в ответ на тон Андрея.

– Ха, не целованный Андрюша, это что то новенькое… – включаюсь в беседу я с насмешкой, специально называя его Андрюшей и нарочно растягивая буквы, прекрасно зная, что его бесит эта вариация имени. В данной ситуации я никак не могу отказать себе в удовольствии потрепать ему нервишки. Хоть чуть-чуть.

Но к моему огорчению парень не реагирует на мои слова, переводя стрелки на меня.

– Ну что поделать, если я сама невинность в отличие от нашей развратной актрисы… – тон, которым он произносит фразу, выбран явно неспроста, Андрей однозначно пытается меня задеть. Но я не ведусь, решив, что выше моего достоинства отвечать на его колкие слова. К тому же не ему упрекать меня, в чем-либо. Если кто и развратен, бесчувствен и беспринципен, то это он.

Вместо этого я приближаю лицо к его лицу, так близко, будто хочу подарить ему поцелуй.

– Если не дотягиваешь до моего уровня, так и скажи, мы бы могли бы заменить тебя, на нормального актера.

– Если у тебя, милая, на меня зуб, не значит, что я не достойный актер. Или может у тебя не хватает самообладания видеть, что я больше не твой. Признай, детка, – я чувствую, как гнев охватывает все мое тело, стремясь вырваться. Но тут вмешивается Овик.

– Машуль, остынь, нам эта моська нужна в целости и сохранности. Расцарапаешь ему физиономию, когда мы доснимем фильм.

На слова режиссера, Андрей лишь хмыкает и, развернувшись, удаляется размеренными шагами. При этом подняв руку вверх, перебирает длинными пальчиками, совершая явно адресованный мне, а не Овику жест «пока-пока». Парень прямиком направляется к блондинке, сидящей в дальнем углу съемочной площадки. Обращается к ней, нарочито громко явно преследуя цель подразнить меня…

– Ну что куколка, едим ко мне? – он тянется к ней с поцелуем, на что курица, явно передержанная в гриле, кладет ему руку на губы, прерывая его поползновения.

– Мы поедем, но тебе сперва надо будет принять душ. И почистить зубы, после этой, – его «ужин холостяка», бросает на меня презрительный взгляд. И во мне вскипает желание снять с ноги туфлю, взявшись за носок, хорошенько двинуть каблуком по её шоколадному лобику, не имеющему не одной складочки и подсказывающему, что данная «птица» не утруждает себя размышлениями.

И я, кажется, даже тянусь к ноге, но мою ладонь сжимает Овик, произнося фразу, которой заканчивается, пожалуй, каждая съёмка последние две недели.

– Будь выше этого.

Глава 2. Настойчивые напоминания

Сняв сценическое платье и надев свои привычные удобные вещи, а именно серые потертые джинсы, свободный свето-серый пуловер со скандинавскими косами, тимберленды морковно-оранжевого цвета и бутылочно-зеленую парку с длинным мягким мехом на капюшоне, я прощаюсь со съемочной группой и выхожу на январский мороз.

Холодный ветер тут же принимается за мои длинные распущенные волосы, и без особого желания натянув на голову капюшон, и засунув руки в карманы, медленно направляюсь в сторону дома.

Такси вызывать не хочется, да и дома меня особо никто не ждет, только Роберт, но он привычный – подождёт ещё.

Снега в этом году выпало не много, да и снегом назвать его сложно… так, скорее морозная крупа, которую поземкой крутит на асфальте ветер-шалунишка, переметая с места на место. Будто не смог найти себе забаву поинтереснее, а просто дуть ему, видно, скучно, вот и выдумал себе это занятие…

Мне, как и ветру, нечем заняться этим вечером, как впрочем, и в предыдущие вечера на прошлой и этой неделе. Все мои занятия это обнимашки с Робертом, просмотр мелодрам, поедание сладостей.

Вот и сегодня, по дороге я домой захожу в универсам, решив подарить себе очередное гастрономическое удовольствие. И тоскливо прогуливаюсь по рядам магазина, рассматривая яркие упаковки с различными вкусняшками стоящими на полках, но ничего особо не вызывает аппетита.

Подойдя к отделу собственного производства, я вглядываюсь в ассортимент, представленный в холодильнике. Присматриваюсь к ярким салатикам, и аппетит потихоньку пробуждается. Я уже всерьез задумываюсь, чем себя угостить: греческим салатом, или, может быть, попробовать что-то новенькое? Взгляд цепляет преимущественно овощной салатик со странным названием «Табуле».

Но прозвучавшие в метре от меня слова тут же отбивают какой-либо о аппетит.

– Упакуйте мне, пожалуйста, курицу гриль, – просит мужчина с лысеющей макушкой, обращаясь к продавщице. Мне вспоминается сегодняшний вечер, и когтистая лапка блондинистой курицы, на губах Андрея. Невольно переведя взгляд на гриль, в котором катаются загорелые куры, я стою несколько минут, пока в чувства меня не приводит обращение продавщицы.

– Девушка, вам тоже курочку?

– Сами ешьте своих кур…– бурчу я, вернувшись к реальности, и иду к выходу из магазина, прихватив по дороге пару пакетиков с угощениями для Роберта, и коробочку пирожных Макарони.

********

Стоит мне переступить порог, на мои колени опускаются когтистые лапы, и длинная мордочка с радостным поскуливанием начинает тереться об ноги.

– Я тоже соскучилась, – обращаюсь к собаке, и присев глажу пса по гладкой рыжей шерстке, треплю длинные ушки, а Роберт покрывает мое лицо своими слюнявыми поцелуями.

– Пойдем, погуляем? – спрашиваю его, и пес радостно виляет длинным хвостом, и быстро переставляя короткие лапки, несётся за поводком. И через несколько минут, уже одетый в зимний комбинезончик, гордой походкой выходит на улицу, таща меня за собой.

Но его энтузиазм пропадает буквально через пару минут, как только колючий ветер, обдувает лапки, покрытые короткой шерстью. По-быстрому сделав свои дела, и обнюхав стратегически важные объекты, таксёныш тянет меня уже в другом направлении, спеша домой.

Раздев Роберта и вымыв ему лапы, я начинаю вечер с банных процедур. И спустя полчаса выхожу из ванной комнаты с тюрбаном на голове и в своем любимом махровом халатике.

Тут же я слышу стук коготков по напольному покрытию, и Роберт подбегает ко мне, таща в зубах, что-то черное и протягивает это мне.

– Черт, да когда ж я избавлюсь от всех его вещей, – произношу с досадой, принимая у собаки чёрный явно мужской носок. – Раскидал… Собака уже две недели собирает, – ворчу и, держа двумя пальцами «подарок из прошлого» несу его на кухню. Нажав на кнопку открывающую крышку, бросаю его в мусорное ведро. Обернувшись, встречаюсь с непонимающим взглядом Роберта, который как будто спрашивает «Зачем выкинула? Надо ж было вернуть»

– Не волнуйся, он как-нибудь сможет выделить деньги на новую пару, – грустно усмехаюсь, и, наполнив ушастику миску плетусь в зал, обдумывая какой фильм хочу сегодня посмотреть. Но видно не судьба, оживает мой мобильник, и хочешь-не хочешь приходиться вернуться в прихожую, чтобы ответить на звонок.

– Машуль, мы сегодня идём в клуб, айда с нами! – бьет по ушам звонкий голос подружки и я, вспомнив свой последний поход в клуб, говорю свое решительное «Нет». Маришка продолжает меня уговаривать, но я непреклонна. И отстояв свое право остаться дома, я возвращаюсь на свой любимый диванчик в гостиной, сворачиваясь на нем клубочком.

В мыслях прочно обосновался Андрей, а сегодняшняя съемка окончательно спутала все мои ощущения и чувства к нему…

По коже пробегает тёплая волна от воспоминаний его прикосновений к моему телу… А мозг услужливо напоминает «Он обнимал не тебя, а твою героиню, не стой фантазии на этот счёт »…

Но как тут не запутаться, когда так искренне он смотрел мне в глаза, когда говорил, что рад мне, когда так нежно касался моего подбородка, когда так страстно сминал мои губы, углубляя поцелуй…

– Нет, нет, нет!!! Это только игра! – убеждаю себя, но мое внутреннее я не соглашается с этим, напоминая, что я ощущала его возбуждение во время этой сцены, страстное и явственное…

«Это не могло быть игрой…» – шепчет внутренний голос…

– Это может быть естественной реакций организма… Проституты ж тоже возбуждаются… Хотя ничего не чувствуют к своим партнершам….– осаждаю я свой внутренний голос. – Это была всего лишь актерская игра, а вот с крашеной курицей он общается по собственному желанию. Не забывай об этом. – грустно говорю себе, вспоминая, что завтра снова съёмка с ним, и не представляя, как я смогу отыграть такую сцену…