Лиза Бетт
Ночь самой дорогой любви

11

Лика

В вашей жизни бывали моменты, когда хочется выбежать в поле и заорать во всю глотку? Ну, или свернуться клубочком и рыдать, чтобы воздуха не хватало? Или взять пистолет и всадить всю обойму в неугодного вам человека, желательно громко крича и рыдая? Вот последний вариант вообще огонь.

Я смотрела на брата и молчала. Если бы взглядом можно было убить, он уже давно был бы без чувств.

– Прости, я обязательно их выкуплю.

Дебил блядь.

– Лика, прости. Ну дались тебе эти сережки! Купим новые.

Сережки. Он думает всё это из-за сережек.

И тут мне стало смешно. Может, это истерика, начинавшаяся где-то внутри, выходит на поверхность. Сначала я смеялась тихо, лишь плечи подрагивали, от внезапного приступа смеха. Затем добавился голос. И вот теперь, я просто не могла остановиться. Я ржала, согнувшись пополам и хватая ртом воздух. Так, наверно, смеется Джокер. Зло, захлебываясь болью и обидой.

Честно сказать – это пиздец. Я бы даже не побоялась этого слова, полный.

Сегодня я узнала, что брат мой гондон. Ну, хватит ходить вокруг да около. Начнем сначала.

Утро началось вполне обычно. Позавтракала, оделась, умылась и бегом на пары. После обеда, забежала в библиотеку, захватила пару методичек для подготовки к госам. Надо уже начинать катать шпоры. Экзамен не за горами.

Ну и, закончив с неотложными делами, пошла домой.

В подъезде, как обычно пахло сыростью. Впрочем, ничего нового.

На площадке валялся пакет с мусором, вероятно, у кого-то закончились силы и он решил, что спускаться к бакам необязательно. Мол, пускай тут полежит. Свинья.

И только позже, войдя в квартиру, я поняла, что это мой брат оказался той самой свиньёй. Правда на то была уважительная причина.

Его привязали к стулу. Голого.

Интересно, все люди буду выглядеть жалко, если их раздеть и привязать, или это удел Савелия?

Два мордоворота стояли по бокам от него, а напротив стула, на диване сидел какой-то хмырь. Черные волосы зачесаны назад, осеннее пальто расстёгнуто, открывая миру белоснежную рубашку и классические брюки. Ни дать ни взять, Саша Белый. Правда, лишенный шарма актера, исполнявшего главную роль.

Заметив меня, один из громил подошел и встал за моей спиной. Я, как последняя дура, не успела среагировать и теперь стояла на пороге комнаты, потеряв возможность сбежать. Или позвать на помощь.

– А кто это тут у нас? – Саша Белый повернулся в мою сторону и оглядел с ног до головы. Сава в этот момент задергался, как припадочный, беспокоится что ли обо мне? А не поздновато ли?

Вопрос мой остался невысказанным. Да и произнеси я его вслух, не получила бы ответ. Кляп во рту, напрочь лишал Савелия возможности начать оправдываться.

Белый поманил пальцем, глядя на громилу и тот передал ему какую-то вещь.

И вот на этом моменте, я тоже потеряла возможность членораздельно произносить родную речь. А все потому, что в руках у того оказался мой паспорт. Узнала по черной кожаной обложке с серебристыми металлическими уголками. Что вообще сейчас происходит?

– Васильева Анжелика Игоревна, – вкрадчивый голос. Обманчиво спокойный. Пугающий. – Присаживайтесь, Лика, могу я к вам так обращаться?

Почувствовав тяжелую ладонь на своем плече, сделала два шага и буквально рухнула в кресло, справа от дивана. Оно стояло тут очень кстати. Дальше я бы не дошла.

– Поможете нам решить одну задачку? – все тот же елейный тон.

Голос бы выдал мое волнение, поэтому я молча взглянула на посетителя.

В голове роились сотни вопросов:

«Какого хуя мой брат привязан к стулу?»,

«Вы ебанулись?»,

«Вам не рассказывали, что невежливо связывать хозяев дома?»,

«Когда вы свалите?»,

«Кто дал вам право рыться в моих вещах?».

Эти и еще масса подобных готовы были сорваться с моих губ, но я взяла себя в руки и выбрала самый безобидный.

– В чём её суть?

12

Даже прокашливаться не пришлось. Кажется, удалось изобразить гробовое спокойствие. Лишь бы оно не переросло во что-нибудь еще такое же. Гробовое.

– Сей молодой человек, – указал головой в сторону моего родственника, – задолжал некую сумму денег мне и моим товарищам. Не волнуйтесь, деньги он отдал.

Вероятно, по моим нахмуренным бровям, Белый понял, что я не одупляю, и решил пояснить.

– Он делал ставки на спорт и, выиграв, решил заграбастать кусок побольше. Удача от него отвернулась, и он обратился ко мне за помощью. Я одолжил ему деньги и он снова их просрал. Так понятно?

Я перевела взгляд на брата и, вложив во взгляд всю свою ненависть, выдавила из себя: «Более чем».

Внутри меня начал закипать вулкан. Ты живешь с этим человеком под одной крышей, стираешь ему носки и готовишь еду, а он плюёт тебе в лицо – именно такая ассоциация пришла на ум, когда я узнала, чем занимался младший.

– Загвоздка в том, что он вернул долг с опозданием. Обещал в среду, а отдал только сейчас, когда мы его вежливо попросили, – Белый многозначительно оглядел моего сожителя и вновь повернулся ко мне.

– И вот я сижу и никак не могу решить, что попросить взамен причинённого мне беспокойства.

Брат снова задергался на стуле. Одного взгляда Белого, брошенного на громилу, было достаточно, и мясистый кулак врезался в живот моему нерадивому родственнику. Тот заскулил и затих.

И именно в этот момент, я поняла, что сошла с ума. Боль, отразившаяся на лице Савы, породила внутри меня гамму чувств. Но основными стали: страх и удовлетворение.

Пиздец, да?

Сижу и радуюсь, как моего брата избивает какой-то тип. Но мне реально обидно. Родители нас вырастили, одели, обули, квартиру сняли, за учебу заплатили, а он пошел по наклонной. Игроки, они ведь те же наркоманы, только наркотик их не доза, а азарт. Был у моей знакомой такой вот деятель, всю пенсию у бабушки вытаскал, бедную старушку не на что хоронить было. Мразь.

– Ну, так что, Анжелика Игоревна? Есть варианты?

Я сглотнула и поняла, что надо вызволять братца.

– А если мы накинем сверху сумму за беспокойство? – вопросительная интонация в моей речи заставила Белого улыбнуться. Уёбок.

– Дело не в деньгах. Дело в принципе. Но я готов пойти на уступки.

Решив, что в такой ситуации лучше промолчать, я продолжила внимательно смотреть на гостя.

– Ты отработаешь долг за брата. Завтра за тобой заедет Гена, и ты прокатишься с ним. После мы вернем тебе документ, – паспорт плавно перекочевал во внутренний карман его пальто. – А пока, полагаю, вам есть о чем поговорить.

Он многозначительно оглядел брата и поднялся. Троица направилась в сторону выхода, а я, как на пружине, подскочила с кресла и почти у самого порога схватила Белого за рукав.

– Что я должна сделать, чтобы вы оставили нас в покое?

Хищный прищур его глаз заставил поёжиться.

– То, что шмары вроде тебя умеют лучше всего: раздвинуть ноги.

На этой фразе он повернулся и вышел, предварительно похлопав меня по щеке.

Мои эмоции сейчас в полном раздрае. Поэтому я молча вернулась в комнату и начала развязывать путы. Кляп снимать не стала. Сава сам стянул его, но молчал, вероятно, из уважения.

После этого я пошла на кухню и налила себе водки. Осталась, после того, как мы с одногруппницей отмечали день знаний. Опрокинув залпом полстакана, я поморщилась от подкатившей тошноты, но вода из под крана вернула выпитое на место – в желудок.

Усевшись за стол, я стала ждать. Сава понял, что нужно что-то делать, зашел и сел напротив. Благо он оделся. Не хватало еще видеть синяки на его теле.

– Сколько? – я смотрела на брата и не видела его. Как слепой смотрит в одну точку и не фокусирует взгляд.

– Сто тысяч рублей.

Н-да.

– Где ты взял столько?

– Кредит оформил в Быстроденьгах. Плюс золото сдал, ну и дома что было отдал. Как раз и вышло.

– И бабушкины сережки?

Я поняла, что произнесла это вслух. Бабушку я очень любила. Эта женщина с самого детства видела во мне продолжение себя. О чем это я? Она была ворожеей. Умела заговаривать разные болячки, лечила людей от недугов. Светлая была женщина. Прекрасная, во всех отношениях. Никогда с людей денег не брала, и в благодарность за труды ей несли, кто что мог.

Она всегда говорила: «Мой дар для людей, не для меня».

При воспоминании о бабушке на глаза навернулись слезы. Её нет уже пять лет, а я все еще помню её смех и ласковый голос. А сережки эти ей отдала горожанка, за то, что она ребенка её от испуга вылечила. Бабушка их редко носила. По праздникам. А потом, после её смерти, мама с папой посоветовались и подарили их мне, на память о старушке.

А я не смогла их сберечь.

Сава смотрел на меня щенячьими глазами, говорил, что выкупит, что все исправит, а я продолжала сидеть и смотреть сквозь него.

Так хотелось заговорить словами Сереги Бодрова, когда он ехал в том трамвае. Но вместо этого я смогла лишь механически подняться и налить еще…

13

Макс

Ну вот и все. Наконец-то можно отложить дела и расслабиться. Захар пошел покупать одноразовые тапки и полотенца, а я пока заносил из машины пиво и закуску. Парни должны подтянуться к девяти. Вечер обещал быть заебательским.

Жалко только, что я так и не нашел себе спутницу. А ведь хотел же. Но времени не было даже переодеться с работы, не то, что искать девушку. Сегодня в офисе даже начал заглядываться на секретаршу отца, Наталью Анатольевну. Надо отдать ей должное: женщине в этом году исполнился полтос, а она со спины выглядит как любая нормальная студенточка. Презентабельно. Следит за собой, молодец.

Захар вернулся и начал настраивать музыку, пока я расставлял на столе еду и алкоголь.

Один за другим парни приходили и шли переодеваться. Серега, Мишка, Антон, Ромыч – почти вся банда в сборе. С парнями мы знакомы давно, кого-то знаю со школы, с кем-то из них познакомился позже.

Нормальные ребята, умеют отдыхать. Некоторые, правда, женатики. Но это не меняет дела. Как ни странно, им повезло встретить адекватных спутниц, которых не стыдно и в жены взять.

Вон, Серега, уже дважды отец, а при этом на Кристину, жену свою, смотрит, будто только вчера познакомились, искры так и летят. Повезло. И никаких напрягов – в сауны ходит наравне со всеми, правда путан не трахает, сразу как напьется к жене едет. Но такую политику лично я уважал. Если есть единственная и неповторимая, зачем размениваться на других?

Немного даже завидую. Как бы не отпугивала перспектива оказаться по ту сторону баррикад, с кольцом на пальце, были в этом определенные плюсы. Наверно. Не приходилось бы париться и искать подругу. Домой пришел, тебе и отсосали и пожрать сварили. Романтика. Ну это, если со спутницей повезет.

При мысли об отсосе член напрягся. Нда. Не хватало еще со стояком в сауне полной парней находиться. Ёбнулся что ли?

Может, Захара попросить. Он знает, где подружек можно найти. Быстро и качественно. Вкус у него что надо.

– Макс, че такой заёбаный?

От необходимости отвечать Ромке меня избавил Захар. Спасибо, брат.

– Да он как ишачина вкалывает всю последнюю неделю.

– Че, снова батя за тебя взялся? – все парни в курсе моих терок с отцом. Еще бы, ведь из-за этого я пропустил половину наших, так сказать, мероприятий. То за границу, на переговоры с поставщиками, то тут по городам мотался, пока друзья преспокойно забухивали в саунах и барах. Обидно, сука.

– А когда он за него не держался? – Серега подоспел как раз вовремя, передав ему пиво, я направился в раздевалку.

То тут, то там валялись кроссовки, сумки, пакеты с одеждой. Я нашел свободный шкафчик и взялся за ворот рубашки.

Может, позвонить Машке? Хотя нахуй её на мальчишник тащить. Лучше после. Тем более, у неё еще подруга была, Светка, вроде, блондиночка такая. Захару бы понравилась.

– Слушай, Макс, – голос друга заставил обернуться. Я уже расстегнул рубашку и, повесив её на крючок, принялся стягивать брюки. – Мы с пацанами решили тебе подарочек сделать. Только тут обломилось всё.

Захар загадочно улыбался.

– Телка, которую мы изначально планировали для тебя позвать, не сможет приехать. Хер там знает, что с ней случилось. Пришлось мне вызвать девушек из подобной сферы. Стриптиза не будет, зато сможешь приступить сразу к делу. Так что не благодари, брат.

После этой фразы парень заржал. Юморист сука.

Продажная любовь никогда особо меня не прельщала. Хотя как иначе назвать девушек, дающих за деньги? И я сейчас не о проститутках. Те хотя бы честно называют цену. А вот другие, кто не оглашает расценок, стоят гораздо дороже пары тысяч русских монет. Но упорно не хотят признаваться другим, а самое главное себе, что уже давно стали промышлять одной из древнейших профессий.

– Путана, значит…

Слова мои отскочили от стен раздевалки и растворились в тишине, друг уже благополучно съебался, оставив меня наедине со своими мыслями.

Значит, не придется звонить Машке.

Бля. Надо хотя бы презиков купить. Мои остались в бардачке, а на улицу под дождь выходить не хотелось. Опять одеваться что ли, сука?

От проблем меня избавила девушка-администратор. Я и забыл про звонок-вызов работников сауны. У них в продаже есть все: от гондона до ракеты. Что оказалось очень кстати. Потому что первого у меня с собой не имелось.

Чтобы хоть как-то снять напряжение, сковывавшее меня всю предыдущую неделю, я открыл пиво и завалился в парилку. Парни уже успели напариться и съебались в бассейн, оставив меня одного. Это к лучшему. Разговаривать не хотелось вообще.

Может, именно поэтому я после парилки и бассейна поднялся наверх, решив покатать шары. Бильярд я любил, хотя поиграть удавалось редко.

Крики и пьяные вопли парней оповестили, что прибыли вышеупомянутые барышни.

Блядь. Я и забыл про подарок.

Захар позвал выбирать. Но я доверился его вкусу. И, как оказалось впоследствии, не зря.

Направив кий на восьмой номер, я прицелился и краем глаза заметил движение внизу, вероятно эта и есть мой презент. Что-то в ней было смутно знакомое, может именно поэтому, в последний момент рука дрогнула, и я промазал мимо лузы. Какого хуя?

Отложив кий, я, стараясь не выдавать волнения, торопливо спустился на первый этаж. Она уже зашла в комнату отдыха и закрыла дверь. Секунда, и я уже стою за её спиной и ощущаю едва уловимый запах… ванили?

– Раздевайся, я подожду…