Поход на Москву
Бои Корниловской ударной дивизии в Орлово-Кромской операции с 6 октября по 10 ноября 1919 года (числа по новому стилю)
Обычно считают, что доблесть войск и их жертвенность проявляются только в победоносных боях, а не там, где им приходится отступать, хотя бы даже и не по их вине. Так было под Орлом, где корниловцам в итоге жестоких и беспрерывных боев пришлось отступать, проявив при этом исключительную жертвенность и свой ударный порыв.
Состав Корниловской Ударной дивизии при подходе к линии город Малоархангельск – станция Дьячья.
При штабе дивизии были: эскадрон для связи, один танк, инженерная рота, комендантская команда, разведка.
1-й Корниловский Ударный полк: офицерская рота, более ста штыков; 1-й батальон – 1000 штыков; 2-й и 3-й батальоны – 1200 штыков, всего 2300 штыков. 120 пулеметов – согласно требованиям на патроны, две легкие трехдюймовые батареи, одна 4,8-дм батарея, одна собственная легкая батарея, команда конных разведчиков и команда пеших разведчиков. Полк сопровождался тремя бронепоездами: тяжелым – «Иоанн Калита» и легкими – «Генерал Корнилов» и «Офицер».
2-й Корниловский Ударный полк: офицерский батальон трехротного состава – 750 штыков, со своей пулеметной командой (неофициальной); три солдатских батальона – 1500 штыков, всего 2250 штыков. 85 пулеметов, две легкие батареи, одна шестидюймовая батарея, одна 4,2-дюймовая батарея, один эскадрон, команда пеших разведчиков и один бронеавтомобиль.
3-й Корниловский Ударный полк: офицерская рота – 100 штыков; три солдатских батальона – 1500 штыков, всего 1600 штыков. 60 пулеметов, две легкие батареи, команда конных разведчиков и команда пеших разведчиков.
Всего в строю полки дивизии имели: 6150 штыков, три эскадрона конных разведчиков, три команды пеших разведчиков, 265 пулеметов, три тяжелые и семь легких батарей. Помимо этого, в распоряжении штаба дивизии: три бронепоезда, один танк, один бронеавтомобиль и эскадрон для связи.
В описании морального состояния полков Корниловской Ударной дивизии нужно отметить, что оно было отличным, несмотря на разнородный офицерский и солдатский состав. После того как красные своими прорывами на Купянск и Белгород сорвали наше первое наступление на Курск и Орел, мы ответили им ликвидацией этого прорыва и 1-й и 2-й полки снова перешли в наступление на север, успешно атаковали красную крепость Курск, взяв богатую добычу и пополнив свои ряды, и продолжали свое движение на город Фатеж, город Кромы и город Орел. На линии города Фатеж молодой 3-й Корниловской Ударный полк с участка Дроздовской дивизии, из отряда полковника Манштейна, впервые входит третьим полком в состав своей Корниловской Ударной дивизии. Это и успешные бои вселили в сердца ударников уверенность в успехе. Смущало командный состав только то, что у нас полностью отсутствовала кавалерия, без которой мы не истребляли противника, а только отбрасывали его, и еще то, что на линии Фатежа, без видимой у нас причины, мы потеряли много времени в ожидании чего-то…
Красная армия – по данным профессора полковника Зайцева («1918 год», с. 181): «В основу формирования Красной армии лег штат ЦК № 220, утвержденный в ноябре 1918 года: дивизия – трехбригадного состава, бригада – трехполкового, полк – три батальона, при 15 батареях 4-орудийного состава и одним кавалерийским полком на дивизию». Войска же Орловской ударной советской группы были, по утверждению советского полковника Агуреева, хорошо укомплектованы и вооружены. Таким образом, советские дивизии превышали наши в три раза, к тому же отсутствие у нас кавалерийского полка при дивизии лишало нас не только охраны висевших в воздухе наших флангов, но и простого освещения больших разрывов между соседями. Думаю, что это и привело командование Корниловской Ударной дивизии к беспрекословному исполнению приказа двигаться на Орел, не останавливаясь. Хотя еще до занятия города Кромы намерение противника окружить нас ударной группой было известно нам из опроса пленных офицеров Генерального штаба Советской армии.
В том, что касается моральных качеств бойцов обеих сторон, между ними можно поставить знак равенства, в частности между корниловцами и бойцами советской ударной группы: корниловцы имели в 1-м и 3-м полках по одной офицерской роте, а во 2-м полку – три роты большого состава. Советская ударная группа была составлена из войск, составлявших опору советской власти: дивизий латышской и эстонской, особой бригады, где были еврейский пластунский и особые полки из венгров и китайцев, с очень большой прослойкой коммунистов из Чека, и все это было взято из резерва, после отдыха. Они были хорошо обмундированы для зимы и обеспечены боеприпасами. К тому же известный им колоссальный перевес их в силах действительно поднимал их дух, и если бы не губительное действие наших пулеметов, то они могли бы совершенно нормально исполнить приказ своего командования: разбить и уничтожить нас под Орлом.
Разбирая соотношение сил в боях под Орлом, я должен с болью в душе отметить, что полное отсутствие у нас кавалерийских частей лишало нас многого, несмотря на нашу малочисленность в сравнении с советской ударной группой. Пехота с кавалерией не просто отбрасывает противника, а уничтожает его живую силу. Что было бы с 9-й и 55-й советскими дивизиями под Орлом, оставившими только корниловской пехоте 3500 человек пленными, если бы нам была придана хотя бы одна кавалерийская дивизия?! Второе, и не менее досадное явление имело место в те решающие дни – это отсутствие должного управления Добровольческой армией. С момента взятия Орла мы сразу пошли по указке противника. Как будто советская ударная группа свалилась нам как снег на голову? А советский Генеральный штаб очень боялся, что мы не сдадимся так скоро. Из-за этой боязни штаб их фронта с передачей эстонской дивизии ударной группе тут же подтягивает в резерв 45-ю стрелковую дивизию. Вдобавок к этому требует: «Не разбрасывать своих сил, а бить на избранном направлении, на узком фронте, стремительно и решительно, придерживаясь тактики маневрирования». Напоминали указания Ленина о том, что «деникинские армии чрезвычайно способны на быстрые налеты, авантюры и отчаянные предприятия».
К нашему глубокому сожалению, воля нашего командования в это время была кем-то парализована. Неужели генерал Май-Маевский забыл свою славу – Каменноугольный район и Курск? Упустив инициативу из своих рук, он в свой приезд к нам 8/12 октября, в дни ужасных боев 2-го Корниловского Ударного полка обещал: «Взять ворону (то есть красных) за хвост» – и, даже воочию видя обстановку, крикнул, отъезжая: «До свидания в Туле». Оказалось, что, действительно, им тогда был намечен удар по центру обходившей нас группы, но что это было? Действие этого контрудара было не только смехотворно по численности сил, для этого назначенных, – два батальона 3-го Марковского полка, но и не было даже согласовано по времени, да к тому же и вообще сильно запоздало и, как после увидим, закончилось лишним разбрасыванием сил. А нужно было бы сразу после получения сообщения о намерении красных окружить нас их ударной группой тут же решиться на контрудар Корниловской Ударной дивизией, что было тогда возможно.
Наличие здесь риска, которого так боялись красные, всегда нас выручало, и если временами риск брал от нас лишние жертвы, то в итоге Орловско-Кромская операция с простым отражением атак противника взяла от нас много упущенного времени, застала нас совершенно неподготовленными к зимней кампании, и сразу же от города Кромы мы стали нести такие же потери от морозов вдобавок к потерям от активной обороны. Наш корниловский удар в стыке двух советских армий, 13-й и 14-й, благоприятствовал нам в том отношении, что несогласованность действий обеих советских армий вообще с честью вывела бы нас из окружения при наличии у противника небывалого перевеса в силах, имевшего к тому же, помимо кавалерийских полков при каждой стрелковой дивизии, еще и кавалерийскую дивизию «Червонного казачества», в которой, как я указал ранее, только в одном эскадроне служили один полковник и два ротмистра Императорской армии.
* * *
Настало время встречных боев обеих сторон. Корниловская Ударная дивизия при своем движении от станции Малоархангельск – станция Дьячья, через город Кромы, на Орел имела против себя: 55-ю стрелковую советскую дивизию – 9 стрелковых полков и 1 кавалерийский полк при дивизии; 1-ю сводную бригаду – 3 стрелковых полка; 9-ю стрелковую дивизию – 9 стрелковых полков и 1 кавалерийский полк при дивизии; гарнизон города Орла; ударную группу: латышскую дивизию – 9 стрелковых полков и 1 кавалерийский полк при дивизии; эстонскую дивизию – 9 стрелковых полков и 1 кавалерийский полк при дивизии; кавалерийскую дивизию Червонного казачества – 6 кавалерийских полков (1700 шашек, 6 орудий и 32 пулемета); отдельную стрелковую бригаду – 3 стрелковых полка. Итого, не считая частей 7-й стрелковой дивизии, которая действовала против дроздовцев, не только охраняя фланг и тыл ударной советской группы, но полки которой действовали и против 2-го Корниловского Ударного полка вместе с латышами, было 42 стрелковых полка и 10 кавалерийских полков.
Ударная советская группа прибыла в район Карачев – Навель – ст. Хотыпец 6–8 октября.
Командный состав Корниловской Ударной дивизии: начальник дивизии – полковник Скоблин; его помощник и командующий 1-м полком за болезнью полковника Гордеенко – полковник Пешня; командир 2-го полка – капитан Пашкевич; командир 3-го полка – есаул Милеев; командир Корниловской артиллерийской бригады полковник Ерогин109; начальник штаба дивизии – Генерального штаба полковник Капнин.
1-й Корниловский Ударный полк (за командира полка – полковник Пешня) – на правом фланге дивизии. С 6 по 10 октября включительно бои в районе города и станции Малоархангельск. Главными силами полк базируется по линии железной дороги Курск – Орел, имея в своем распоряжении бронепоезда: «Иоанн Калита», «Генерал Корнилов» и «Офицер». 55-я советская стрелковая дивизия разбита и бежит, оставляя много пленных.
2-й Корниловский Ударный полк (командир полка капитан Пашкевич Яков Антонович, адъютант полка – капитан Гок Анатолий Петрович).
6 октября. 1-й батальон (командир поручик Левитов) берет станцию Дьячья с боем. Бой за станцию Дьячья представляет собой один из видов молниеносных ударов пулеметного огня по центру противника. Наши полки почти всегда отличались своей беспечностью охранения, так оно было и под станцией Дьячья. У противника же к моменту подхода батальона к станции, очевидно, его совершенно не было. Но у него там была уважительная причина: раздавался обед. Его походное охранение сосредоточилось около своей кухни, среди построек станции, а две его бригады расположились табором по долине болотистого ручья, по обе стороны захолустного мостика, и с азартом атаковывали кухни. Не могу даже теперь понять, как мы очутились тоже в очереди у кухни красных у станции, а в это время десяток тяжелых наших пулеметов бешено поливали толпу двух бригад 9-й стрелковой дивизии с возвышенности железнодорожного полотна. Бегство противника было на редкость красочным. Жиденькая цепь нашей полуроты лихо сменила и здесь красных у кухонь, но за мост не пошли в связи с невыгодным для нас рельефом местности. Будь это в Великую войну – кричали бы: «Кавалерию?»… Увы, ее у нас в этих боях не было, и не подошла еще и артиллерия.
2-й батальон полка штабс-капитана Померанцева110 – хутор Гранкин и село Макарове, 3-й батальон капитана Щеглова в селе Верхне-Муханове и офицерский батальон (командир капитан Иванов К.В.) – на фронте Караськово. Командир пулеметной роты поручик Аысань, командир команды конных разведчиков капитан Литвиненко, пешая разведка и команда связи поручика Бешенова – со штабом полка.
7 октября. 2-й полк. Штаб полка и офицерский батальон – село Ефратово. 1-й батальон с утра и до 23 часов вел бой с наступающим противником; 2-й батальон с боем берет села Покровское – Чернь; 3-й батальон с боем – село Чернодье. 9-я стрелковая дивизия красных все время переходит в наступление при поддержке Орловского гарнизона. Потери полка велики, ранен командир полка капитан Пашкевич. Во временное командование полком вступает капитан Щеглов.
8 октября. 1-й батальон отбивает атаки с 5 часов утра до ночи при содействии офицерской роты, легкой батареи и тяжелой, помогавшей от Жерновца. Взято в плен 400 человек семи разных полков и отдельного маневренного батальона. Офицерская рота поручика Озерного, посланная из резерва на левый фланг 1-го батальона, при подходе к цепям была атакована кавалерией. Красиво развернувшись под огнем атакующих, выдержанными залпами и губительным огнем пулеметов рота отбила противника с большими для него потерями. Потери батальона – 35 человек. Успех был достигнут главным образом благодаря огню 20 пулеметов, маневрированию и упорству противника, ведшего атаки в одном направлении. От командующего армией получена благодарность 1-му батальону за успех.
9 октября. С утра 3-й батальон был сменен 2-м и ушел из Ломовца на позицию северо-западнее Зиновьеве. На этом участке спокойно.
10 октября. Приказ 2-му Корниловскому Ударному полку взять город Кромы. Движение полка: 1-й батальон на Спасское – Косаревка, восточная окраина Речица, хутор Загнелецкий и слобода Стрелецкая, 3-й батальон на Зиновьеве – Добрынь – Речица – Б. Колычева – город Кромы. 2-й батальон на Ломовец – Клоки, произошел встречный бой, решил который 1-й батальон выходом в стык двух бригад. Все усилия противника задержаться на линии города были парализованы пулеметным и артиллерийским огнем. Город Кромы и все намеченные пункты были заняты полком.
3-й Корниловский Ударный полк, командир полка есаул Милеев, составляет центр дивизии.
6 октября с боем занимает село Никольское, село Колинник, Воейково (Приятное), 1-й его батальон придан 2-му полку и со станции Поныри прибыл на станцию Дьячья, составив полковой резерв.
7 октября отмечено, что у станции Дьячья 2-й Корниловский Ударный полк встретил упорное сопротивление.
8 октября к вечеру противник принудил 3-й полк отойти в село Никольское-Лозовец.
9 октября утром 3-й батальон с командой пеших разведчиков восстановил положение. В этом бою был убит адъютант полка поручик Зюков.
10 октября. Приказано занять села Вишневецк, Богородицкое, Плоское и Балмасов. Полк только в темноте исполнил задание.
* * *
Бои Корниловской Ударной дивизии с 6-го по 10-е включительно показали, что встречное наступление началось. На правом фланге дивизии идет наш самый сильный кулак из 1-го полка с бронепоездами (тремя), громит 55-ю стрелковую дивизию и берет массу пленных.
В центре дивизии – молодой 3-й полк. На его участке особый сводный учебный батальон и 2-я сводная стрелковая бригада противника прорывают участок полка, но положение восстанавливается. В этот момент в полку было только два батальона, так как один батальон был согласно приказу передан 2-му полку в резерв.
На левом фланге – 2-й полк, известного нам отличного состава, встречает сильный напор 9-й стрелковой дивизии с ее конницей. Удачно отброшенные у станции Дьячья две бригады этой дивизии, но за отсутствием у нас конницы избежавшие уничтожения, по-видимому, оправились и снова всей массой эти дни вели наступление на полк. Однако сила огня 2-го Корниловского Ударного полка все время отбрасывала превышавшую его в десять раз массу красных, и 10 октября полк взял город Кромы. Потери полка были велики, а самым печальным было то, что был ранен командир полка капитан Пашкевич. Это печальное явление усиливалось тем, что, имея офицерский батальон в 750 человек, не было помощника командира полка по строевой части, то есть подготовленного преемника командира полка. Впоследствии это упущение было устранено во всех трех полках. Резерв полка, состоявший из батальона 3-го полка, в дело не вводился и был отправлен обратно.
Эти бои показали, что три офицера, сдавшиеся с эскадроном около города Фатеж, и попавший в плен при взятии города Кромы полковник Генерального штаба были правы в своих показаниях о готовившемся сильном ударе в прорыве между нами и Дроздовской дивизией. В связи со сложившейся обстановкой начальник Корниловской Ударной дивизии просит командование со взятием Орла передать свой участок алексеевцам, с тем чтобы своей дивизией в полном составе ударить по скоплению Красной армии за нашим левым флангом, но ему в этом было отказано.
1-й Корниловский Ударный полк. 11 и 12 октября. Противник отходит, оставляя много пленных, 12-го бои у станции Стишь.
2-й Корниловский Ударный полк. Потери за 10 октября были значительны, пленных мало, взято только 10 пулеметов и продовольственные склады в городе. В числе пленных одной из советских бригад бывший полковник Генерального штаба Императорской армии. От него узнали, что к Карачеву уже подошла латышская дивизия, разъезды которой сегодня были у них. Штаб 2-го полка – в городе Кромы. 1-й батальон с боем взял села Каменец и Агеевка. Жители уверяют, что разъезды латышей сегодня были около города Фатеж, об этом говорят в Карачеве. 12-го 2-й полк выходит на линию: 1-й батальон – Хмелевая – Ольховка (Ольшанка), 2-й – село Коровье Болото, 3-й батальон – села Себякино – Пикалово. Штаб полка в селе Спасском. Главные силы красных отходят на город Карачев.
3-й Корниловский Ударный полк занимает линию сел Живково – Козлово. 12 октября 1-й и 3-й батальоны с боем занимают село Лаврово.
2-й батальон атакует село Михайловка, чем способствует 1-му полку занять станцию Стишь.
13 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. Движение с боем на город Орел вдоль линии железной дороги Курск – Орел в сопровождении трех бронепоездов и одного танка. В 17 часов цепи в городе, батальон с эскадроном идут на город Мценск. Противник бежит, оставляя много пленных. 1-я рота поручика Редько Макара Ивановича составляет правый фланг полка и занимает село и станцию Золотарево.
2-й Корниловский Ударный полк. Приказ – взять город Орел.
1-й батальон с боем по шоссе берет село Кукуевка, но дальше мост через реку взорван. За рекой окопы полной профили с проволокой. Подошедший к мосту наш бронеавтомобиль был подбит и с трудом отъехал за укрытие. Фонтаны земли от наших снарядов, сносивших окопы красных. Дан сигнал для атаки. Торжественная минута: местность, казавшаяся до этого почти мертвой, оживает, как муравьи бегут ударники к указанным разведкой бродам через реку, пулеметы строчат по окопам, прикрывая огнем наши цепи, все настроены решительно, до штыкового удара включительно. Напряжение все усиливается и… вдруг оно радостно спадает: огонь противника прекратился, от проволоки разведка дает сигнал: «Путь свободен!» Под действием нашего огня противник не выдержал и бросил окопы вместе с городом, 3-й батальон с боем берет села Саханское и Звегинки, отбросив бронепоезд красных в занятый нами город, где он и сдался.
3-й Корниловский Ударный полк. 13 октября 1-й его батальон капитана Андрианова был придан 1-му полку и вместе с ним двинулся на город Орел. С небольшим боем они вошли в город в 17 часов. Остальной же полк, преодолевая серьезное сопротивление у хутора Гать, к вечеру достигает города.
С этого числа на фронте Корниловской Ударной дивизии появляется 3-й Марковский пехотный полк, к этому времени едва закончивший формирование. Его 2-й батальон выгружается из эшелона на станции Становой Колодезь и походным порядком направляется на город Кромы.
13 октября 1919 года. Штурм города Орла Корниловской Ударной дивизией. Тактическая часть штурма описана в труде «Орлово-Кромская операция», но я хочу к ней добавить чисто видовую сторону наступления с участка 1-го батальона 2-го Корниловского Ударного полка. Батальон двигался в авангарде полка по шоссе Кромы – Орел. За батальоном шла команда пеших разведчиков, в версте за ней – штаб полка с офицерским батальоном, бронеавтомобиль и артиллерия – две батареи трехдюймовые, одна шестидюймовая и одна 42-линейная. Левее, на запад, и уступом назад наступали 3-й и 2-й батальоны полка. Правее – 3-й и 1-й полки. Разведкой и показаниями пленных было заранее установлено, что за хутором Кукуевка, по ту сторону реки, проходит полоса укреплений обороны города Орла. В моем распоряжении была хорошая подзорная труба, и, не доходя Кукуевки, я стал осматривать обстановку общего нашего движения. Прямо перед батальоном, по шоссе через реку, был небольшой мост, по ту сторону плохо замаскированная линия окопов с проволочными заграждениями. Вправо, за рекой Окой, было видно движение левого фланга 3-го Корниловского Ударного полка, а еще правее, к линии железной дороги, видно движение левого фланга 1-го Корниловского Ударного полка с тремя бронепоездами, артиллерией и обозами. С отличных наблюдательных пунктов противника картина движения трех полков должна быть хорошо видна. То, что попало в поле зрения моей трубы, – картина для масштабов Гражданской войны была потрясающей. Строевые части не особенно пользовались маскировкой, а артиллерия, обозы и растянутое движение бронепоездов по линии железной дороги красочно говорили о силе и мощи нашего удара. При подходе к Кукуевке и у нас завязалась перестрелка с заставами противника. Батальон берет направление правее шоссе, на хутор, и накапливается в его садах и огородах, за которыми протекала небольшая река, а на возвышенности за ней были укрепления.
Все усиливавшееся сопротивление красных, начиная с боев у станции Дьячья и города Кромы, а к тому же и сведения о движении ударной интернациональной группы в прорыв за нашим левым флангом обязывали быть осторожными, и поэтому батальон не бросился изолированно в атаку, а стал ожидать не только поддержки артиллерии, но и приказания командира полка. Шедший за нами по шоссе бронеавтомобиль лихо понесся прямо на мост, но получил такую встречу, что едва отполз за укрытие. В это время артиллерия обеих сторон вступила в свои права. Красная что-то нервничала и разбрасывала снаряды, наши же снаряды эффектно и дружно разрушали намеченные цели. Одновременно пришло приказание переходить в наступление.
К изложенному уже в основном описании боя я должен добавить, что переход через реку и начало подхода к окопам хотя и под слабым огнем все же сильно взвинчивали нервы, а ожидание жаркого дела подтянуло всех. Реку и подъем к окопам быстро проскочили, и можно было опасаться, что такой темп измотает силы ударников еще до самой схватки в окопах, и тогда могло получиться местное отступление. Однако картина нашего общего наступления настолько потрясла уже сильно потрепанные нами советские части, что они не выдержали и оставили свои окопы без штыковой схватки. Полковник Левитов.
В 17 часов Орел взят окончательно. Штаб 2-го полка – на окраине города, 3-й батальон – слобода Некрасовка, 3-й – Солдатская, 2-й – село Сабурово. Около 23 часов двум ротам 1-го батальона приказано занять села Киреевка и Воробьевка. С боем и под проливным дождем села были взяты. Трофеи: четыре пулемета, пленные и обозы «особого» еврейского полка. Потери у красных велики. За день 1-й батальон сделал с боем 29 верст. Из опроса пленных выяснено, что ударная группа красных уже прошла на юго-запад, в прорыв между нами и Дроздовской дивизией.
Настроение скверное, связи влево, с самурцами, нет. Изменение направления фронта с северного на юго-западное говорит за то, что показания пленных об окружении нас ударной интернациональной группой оправдываются.
14 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. Налет на город Мценск, где был захвачен и расстрелян комендант города бывший генерал Сапожников. Впоследствии, когда в полк вернулся болевший командир полка полковник Гордеенко, он ругал за это как за промах в деле разложения противника, указывая на то, что после этого красные перестали сдаваться. В данном случае я полагаю, что на красные войска подействовало успешное продвижение к нам в тыл их ударной группы и вообще небывалый их перевес в силах против наших трех полков, а не расстрел изменника-генерала.
Офицеры 1-го батальона 1-го Корниловского Ударного полка капитан Туркин111, пулеметчик, и поручик Вислоцкий112, тоже пулеметчик, сообщили дополнительно к этому, в Париже, в 1962 году, следующее.
1-й батальон 1-го полка составлял правый фланг дивизии, и при движении за станцию Золотаревка им был захвачен в каком-то населенном пункте помощник командующего 13-й советской армией; ранее в Каменноугольном районе он командовал советской стрелковой дивизией, а у нас там же против него нашей дивизией командовал его родной брат, скончавшийся от тифа. Оба брата были в генеральских чинах, под фамилией Станкевичи. Из штаба нашей дивизии его вернули после допроса в распоряжение командира 1-го батальона поручика Дашкевича113. Бывший генерал Станкевич уверял, что он все время искал случая перейти к нам и теперь только он представился. Факт перехода не соответствовал действительности, и на вопрос поручика Дашкевича: «Поэтому-то вы, в ожидании перехода, так хорошо нас били всю зиму в Каменноугольном бассейне?» – ответа не последовало. По окончании допроса поручик Дашкевич объявил бывшему генералу Станкевичу приговор суда: повешение. Станкевич сам подошел к виселице, попросил написать матери письмо, долго стоял в задумчивой позе, сам надел на себя петлю, и через пять минут врач установил смерть. После из советской печати мы узнали, что большевики труп его откопали и с почестями похоронили где-то около Кремлевской стены в Москве.
На параде в Орле были только резервные батальоны полков. Настроение у всех было двоякое: и радостное и тревожное. Жителей города было много, при виде танка, разрушавшего трибуну с красными флагами, толпа ревела от восторга, войскам кричали «Ура!», хотя все знали о создавшемся положении.
14 октября. 2-й Корниловский Ударный полк.
В Орле – парад Корниловской Ударной дивизии, а донесения говорят, что город Кромы 13-го вечером был занят латышами и разъезды их около Фатежа. Улица, где было открыто комендантское управление капитана Ростомова, заполнена добровольцами, но прием идет слабо. Впоследствии мы увидим, как эти толпы непринятых заполняли все эшелоны при отступлении.
Читатель подумает: не измена ли работала при приеме добровольцев? Рассказ поручика Дудниченко114 уже в 1963 году, в Париже, частично разъясняет осторожность коменданта. По его словам, по занятии Орла от офицерской роты, где состоял Дудниченко, была назначена застава на железную дорогу. С наступлением темноты к ним приходит из города прапорщик, – фамилия им забыта, – в чистенькой форме и просит принять его в полк. В это время сосед поручика Дудниченко шепчет ему: «Это не прапорщик, я его знаю, – это мой ротный писарь в Великую войну» – и тут же, обращаясь к просителю, говорит, называя его по фамилии: «Ты помнишь меня?» Прапорщик бледнеет и едва выговаривает: «Нет, не помню». Вопрос и ответ снова повторяются. Узнавший своего писаря не хотел, по-видимому, суровой расправы со своим старым солдатом и тихо попросил послать его сменить наблюдателя. Новоявленный прапорщик был послан, но, конечно, сбежал, – провокатору не удалось на этот раз втереться к корниловцам. Вспоминается подобный случай во 2-м Кубанском походе, где тоже прапорщик Войцеховский поступил в офицерскую роту, потом сбежал из сторожевого охранения, на следующую ночь красные напали на полк, и это обошлось полку в 500 человек убитыми и ранеными.
Две роты 1-го батальона посланы на город Кромы, в село Агеевка, заслоном от занявших город Кромы латышей, 2-й батальон полка посылается туда же через села Хмелевая – Агеевка – Яковка, где приказано остановиться у переправы через реку Ицка на Катовку. Противник за это время занял села Катовка, Агеевка и Себякино пехотой, кавалерией и артиллерией. Части исключительно латышские.
Получена телеграмма от командующего Добровольческой армией генерала Май-Маевского: «Орел – орлам?» Но и только! А мы думали тогда, что к этому будет приложен и приказ для контрудара.
3-й Корниловский Ударный полк ночью занимает для обороны и участок 2-го полка, который начал перебрасываться в тыл дивизии против занятого латышами 19 октября города Кромы.
15 октября. 1-й Корниловский Ударный полк – перестрелка. За бои под Орлом Корниловская Ударная дивизия взяла: 8 тысяч пленных, 150 пулеметов, 21 орудие, один бронепоезд и большие запасы боеприпасов. Думаю, что материальной части было взято гораздо больше, так как ее никто не подсчитывал, – все думали только о создавшемся положении. Брали только патроны, снаряды и меняли пулеметы. Потери в дивизии все же были велики, и особенно во 2-м Корниловском Ударном полку.
2-й Корниловский Ударный полк. При наступлении на город Орел, начиная со станции Дьячья, города Кромы и теперь, на 2-й полк легла самая тяжелая задача: противодействовать намерениям красных разбить и уничтожить нашу дивизию под Орлом. С утра следующего дня после занятия Орла полку приходится с боями возвращаться по тому же шоссе на город Кромы, по которому он наступал на Орел. В этих боях полк в свою очередь глубоко вклинился в тыл латышам, обошедшим его и уже перешедшим реку Ока. Противник – в окопах на противоположном, правом берегу реки Ока, у селения Шахова. 2-й батальон полка выбивает его, занимает Шахово, но на ночь отходит в деревню Горки. Посланные до этого две роты 1-го батальона заняли деревню Агеевку. На рассвете остальные части полка выступили из Орла и к вечеру прибыли в село Себякино.
3-й Корниловский Ударный полк. Полк занимает фронт и ушедшего 2-го полка: деревни Киреевку, Воробьевку, станция Саханская, имея 2-й батальон в резерве, в Орле. 2-й батальон 3-го Марковского пехотного полка через село Никольское идет на село Рышково, где сталкивается с латышами и после короткого боя отбрасывает их. Потери батальона – четверть его состава.
Ударная советская группа основными своими силами была направлена на ст. Стишь и Орел. 9-я стрелковая дивизия (сводная из 9-й и 55-й) и 2-я отдельная бригада с севера – на Орел и Малоархангельск. Помимо этого, 7-я стрелковая дивизия не только охраняла тыл и фланг ударной группы, как ей было приказано, от дроздовцев, но одна ее бригада действовала у села Коровье Болото, где был убит в бою с нами командир этой бригады. Части ударной группы, 25 стрелковых полков, 6 кавалерийских полков и одна бригада 7-й стрелковой дивизии, эти 34 полка нарочито подсчитаны мною, так как против них до выхода из Орла 20 октября 1-го и 3-го наших полков активно оборонялся только один 2-й Корниловский Ударный полк. Силы были явно неравные, противник просачивался где хотел, но, как мы увидим дальше, своевременно приказов своего командования не выполнял. Оборонялся упорно, но продвигался медленно, несмотря на свое превосходство, по-видимому, сила нашего пулеметного и артиллерийского огня пугала их. Наше положение в стыке двух советских армий часто облегчало наши контрудары, – чувствовался разнобой в действиях частей Красной армии.