полная версия

Лидия Анатольевна Орешкина
Надежда

Глава

IV

Молодой человек вышел из магазина и пошёл к своему дому. На вид ему было лет двадцать пять. У него была небольшая однокомнатная квартира, выданная ему несколько лет назад, как воспитаннику детского дома. Тогда ещё директор детского дома Завьялова Мария Фёдоровна, добрый души женщина, старалась выбить в администрации для своих выпускников квартиры в новостройках. А когда начали строить дома эконом класса – для сирот и малообеспеченных семей, ей удалось получить несколько квартир для своих воспитанников. Вот так, в восемнадцать лет у него и появилась своя жилплощадь. Его в принципе всё устраивало. У него была работа, которая давала ему возможность заниматься любимым делом. Он хорошо разбирался в компьютерах, писал различные программы, и подрабатывал на дому, помогая студентам писать курсовые и дипломные работы. Институт он так и не закончил, отучился на программиста почти четыре курса, потом понял, что ничего нового ему учёба уже не даст, и забрал документы. У него есть друзья, с которыми он дружит ещё с детского дома, в принципе это редкость, обычно после выпуска пути воспитанников детских домов расходятся. Он пришёл домой, сварил на ужин пельмени, покушал и сел за компьютер. Обстановка дома у него была спартанская – диван, кресло, небольшой шкаф, зато всё что касается компьютера, было самой последней модели. Но сегодня никак не удавалось сосредоточится, ему не давала покоя мысль, что спасение той девочки в лесу (а то, что это было спасение, он не сомневался ни минуты) может иметь продолжение, так как почему-то этим делом занялось детективное агентство. Он был уверен, что полиция не будет заморачиваться смертью каких-то алкоголиков. Такое происходит сплошь и рядом.

– Вот скажи, Сержант, разве я неправильно поступил? Она же совсем ребёнок, а этот урод, заметь, с разрешения её родителей периодически водил девочку в этот шалаш. Когда я вытащил его из шалаша и ударил, он признался мне, что родители девочки периодически продают её за водку мужикам из деревни. Как так, можно – скажи мне? Я его сильно избил, на меня как будто что-то нашло, только потом узнал, что он умер, там в лесу, его нашли на следующий день. Я ни о чём не жалею. Собаке – собачья смерть. Потом я пошёл в деревню, он рассказал мне, где находится дом девочки, он был на окраине деревни. Я заглянул в окно дома и увидел ещё одну маленькую девочку, лет пяти – и подумал, что через пару лет и её начнут родители продавать мужикам за бутылку водки. А родители не далеко от дома, спокойно гуляли, пили, не думая ни о чём. Я постоял, немного, прислушиваясь к пьяному разговору в бане, и понял – надо что-то делать! Решение пришло само собой: я подпёр дверь бани снаружи и поджёг. Но вначале позвонил с таксофона, который находился недалеко от их дома, сейчас по всем деревням поставили такие телефоны, для экстренных вызовов, и вернулся в лес. Оттуда смотрел, как горит баня и в очередной раз отчётливо вспомнил, как много лет назад вот также смотрел, как горит дом, где находилась моя мама. Я смутно помнил, что тем вечером мама с тем дядькой поругались, и началась драка, он её ударил и она упала. Потом наступила тишина, у меня от страха сильно заболел живот, не было сил больше терпеть, но я боялся вылезти из – под кровати, потом сжимая в руках Сержанта, выглянул на кухню, дядька сидел в одних трусах за столом, положив голову на стол и спал. Он даже не обратил внимания, что мама не шевелится. Я тихонько прокрался мимо него, чтобы пройти на улицу, но нечаянно ногой разлил бутылку с керосином, которая стояла возле печи. А у дядьки в руках была сигарета, которая видимо потом упала на пол, а там разлитый керосин. Я долго сидел на улице, в туалете и очень боялся, что дядька проснётся и я не смогу пройти в комнату. А когда вышел, дом уже горел. Я очень испугался, но что я мог сделать? Мне на тот момент было всего около пяти лет. Наш дом тоже находился на окраине деревни. Я просто сидел и плакал, пока не прибежали соседи и не приехала пожарная машина, но дом уже почти сгорел. Потом была больница, я долго не разговаривал, но не потому, что не мог, а просто не хотел. Вначале себя винил в смерти мамы, если бы не разлил керосин, дом не сгорел бы. Позже, когда подрос, я узнал, что мама была уже мертва, ещё до пожара. Дядька ударил её, падая она ударилась об угол стола, а он пил дальше, не обращая внимания, что она уже не дышит. А потом был детский дом. Там нужно было уметь постоять за себя. Мне повезло, у меня в детском доме появились два друга, они немного постарше и не давали меня в обиду. Я понял, что нужно учится, заниматься спортом, только так, смогу что-то добиться в жизни. Находясь в детском доме, лет с десяти мне очень хотелось узнать подробнее о родителях, я смутно помнил квартиру, в которой мы жили с папой и мамой, как ходил в детский сад. Хотелось узнать, почему мой папа так рано умер? Лет в пятнадцать я смог пробраться в кабинет нашей директрисы и найти свои документы, из которых узнал, что накануне переезда в эту деревню, мы жили в городе, но родители развелись, мама начала сильно пить, она хотела обменять квартиру на меньшую с доплатой, но её обманули, в результате мы оказались в этой деревне. Уже учась в институте, я начал искать хоть какие-нибудь сведения об отце. Оказывается, он был жив, не знаю почему мама говорила, что он умер. Я ездил в тот город, где мы жили, до переезда в деревню. Одна женщина познакомила меня со своей мамой, которая немного помнила моих родителей. Она рассказала мне, что мама очень сильно любила папу, и сильно его ревновала. У них часто случались скандалы. Видимо отцу всё это надоело, и он ушёл. Больше соседка отца никогда не видела. А мама после его ухода начала пить. Я хотел понять, почему отец, никогда даже не пытался меня найти? У меня много к нему вопросов. Я думаю, мне пора во всём разобраться. Ну что, Сержант хватит воспоминаний? Пора за работу.

Глава

V

На следующий день мы с Олегом поехали к Спиридоновой Полине Семёновне, она пенсионерка живёт одна – посмотрим, что у неё за проблема?

Олег с утра был явно не в настроении, я понимала, что он хочет продолжить вчерашнюю тему, по поводу происшедшего в деревне. Я решила сама начать разговор:

– Олег, по поводу вчерашнего разговора – я с тобой полностью согласна. Таких нелюдей надо наказывать, но ты должен понять и Дмитрия Николаевича, он не может поступить иначе, есть закон, которому он служит всю свою сознательную жизнь. Он не пойдёт сейчас в полицию, пока мы всё окончательно не выясним, а там время покажет, что делать дальше. Нам вместе работать, как видишь дел у нас много, поэтому настраивайся на работу. Договорились?

– Да понимаю я всё, извините вчера был не прав, вспылил на эмоциях.

Полина Семёновна нас ждала.

– Здравствуй Танечка, проходите, спасибо, что приехали. Давайте я вас чаем угощу с пирогами, а потом поговорим.

– Полина Семёновна, извините, давайте вначале о деле поговорим. Что у вас там с соседкой?

– Мы живём с Верочкой на одной площадке, знаем друг друга более 30 лет, я одинокая (у меня же дочь с семьёй живут в Мурманске), и она тоже – сын у неё умер два года назад, так мы друг друга и поддерживаем, а тут три месяца назад неожиданно объявилась у неё внучка. Всё бы ничего, вроде бы радоваться надо, родная душа нашлась, но через какое-то время стала я замечать, что как не зайду к подруге – она то спит, то плохо себя чувствует (это всё мне внучка так говорит), даже в квартиру не приглашает войти. Раньше-то, бывало, Вера ко мне в гости приходила или я к ней, каждый день виделись, а вот уже почти две недели её не вижу. Потом я тут с балкона несколько раз видела, как внучка с каким-то мужчиной на повышенных тонах разговаривала, врать не буду домой вроде никого не приводит, но ведь до сих пор не работает, живут на Верочкину пенсию. Вот чует моё сердце, что беда будет. Квартира у Веры двухкомнатная, почти в центре города, да и от сына комната в общежитии осталась. Вера её студентам из университета сдаёт, деньги чисто символические, но всё подспорье к пенсии, сами знаете у стариков много на покупку лекарство уходит. Проверить бы эту внучку, я уж вчера разговаривала с Димой, просила помочь. Кроме вас не к кому обратиться, в полицию бесполезно с этим идти.

Мы внимательно выслушали Полину Семёновну, чувствуется, что не зря она беспокоится за подругу.

– Мы постараемся разобраться. Нам бы данные этой девушки: фамилию, имя, адрес по которому она жила в Омске.

Полина Семёновна вынесла из другой комнаты листок с фамилией девушки.

– Я как знала, что может пригодиться – она протянула мне листок с данными внучки. В начале, в первые две недели после приезда девушки, мы с Верой ещё общались, я была у неё в гостях и переписала данные паспорта Анжелы (так зовут внучку), Вера как раз в тот день ходила её прописывать, и паспорт лежал на холодильнике, вот я и записала на всякий случай.

Всё – таки поражают меня наши пенсионеры, своим вниманием к близким людям и наблюдательностью!

– Олег, забирай листок, позвони Алексею, пусть найдёт как можно больше информации о ней. Подожди меня здесь, я скоро вернусь.

Я пошла в ближайший магазин, купила овощей и фруктов и решила навестить Веру Марковну. Позвонила в дверь, открыли не сразу, но чувствовалось, что меня рассматривают в глазок. Я позвонила ещё раз.

Наконец дверь открылась. Я увидела молодую девушку, на восемнадцать лет она не выглядела, я бы подумала, что ей не меньше двадцати трёх лет. В глаза бросалась цветная татуировка на левой руке, в виде змеи, ползущей к шее. Одета она была в джинсы и футболку с короткими рукавами. Взгляд пронзительный и изучающий.

– Добрый день! – я изобразила улыбку.

– Здравствуйте, Вы к кому? – спросила девушка.

– Я из фонда «Забота», вот мои документы – я показала удостоверение, зовут меня Татьяна Анатольевна Исаева. Вера Марковна наша подопечная, раз в месяц наш фонд привозят пенсионерам фрукты и овощи, я сегодня работаю по этому дому. Меня здесь все знают. А Вы я так понимаю, её неожиданно приобретённая внучка? Мы очень рады за Веру Марковну, это так важно не оставаться в этом мире одиноким. Извините, а можно войти? Как- то не очень удобно разговаривать в дверях.

Я специально так много говорила, чтобы не дать ей возможность закрыть дверь, мне важно было попасть в квартиру.

– Я могу увидеть Веру Марковну? Понимаете, ей здесь надо расписаться, меня, моё начальство тоже проверяет, знаете ли всякие случаи бывают, не все же добросовестно относятся к своей работе. Я не оставила ей выбора – ей пришлось меня впустить в квартиру.

– Бабушка не важно себя чувствует, давайте я за неё распишусь.

– У нас в фонде нет заявления от Веры Марковны, что Вы её официальный представитель, поэтому расписаться она должна сама. А Вы возьмите фрукты, а я сама пройду к бабушке. Я увидела Веру Марковну – да, выглядела она, мягко говоря, не очень. Она меня узнала, улыбнулась:

– Танечка здравствуй! Как хорошо, что ты зашла, извини, я себя что-то в последнее время не важно чувствую, всё время кружится голова и слабость. Наверное, пришло моё время, покинуть этот мир, да и сынок постоянно снится, заждался там меня, наверное.

– Бабушка что ты говоришь, ты обязательно скоро поправишься, ты ведь теперь не одна. – Анжела поправила одеяло и подушку, чтобы бабушке было удобнее лежать.

Я внимательно наблюдала за девушкой. Моя интуиция подсказывала мне, что не зря Полина Семёновна беспокоится за подругу – Анжела не вызывала доверия, вся её забота о бабушке была нарочитой.

– Анжела, а можно спросить у Вас – почему Вы раньше к бабушке не приезжали?

Она посмотрела на меня, не очень дружелюбно: – Так получилось, долго не знала кто мой родной отец, я росла с отчимом и всегда думала, что это и есть мой отец. А когда мама умирала, она рассказала мне про папу, она рассказала, что он погиб, но у меня осталась бабушка, вот я и решила переехать к ней, что бы ей не было так одиноко. Извините, бабушке пора принимать лекарства.

Я поняла, что мне пора уходить. Самое главное – я успела поставить в прихожей и в комнате Веры Марковны видеокамеры, теперь остаётся только наблюдать. Я попрощалась и пошла к ожидающим меня Полине Семёновне и Олегу.

– Танечка, объясните куда Вы ходили? Неужели к Верочке? И Анжела Вас пустила в квартиру?

– Да, впустила. Я коротко рассказала, как попала в квартиру. Потом обращаясь к Олегу:

– Звони Дмитрию Николаевичу, пусть приезжает – понаблюдаете за Анжелой, самое главное понять, что за лекарства она даёт бабушке и с кем общается, заодно узнаешь, что за информацию по Анжеле узнал наш Алексей. А у меня ещё есть запланированные дела, мне надо срочно ехать в Дом малютки.

Всё, что от меня зависело в этом деле, я сделала, теперь этим займётся Дима. То, что внучка хочет получить быстрее наследство – это видно невооружённым взглядом. Сейчас нужно как можно быстрее её разоблачить, так как Вера Марковна выглядит не важно, не опоздать бы! Я поехала в Дом малютки, чтобы снять видео с сестрой Нади Хохловой. Директора Дома малютки Екатерину Павловну, мы с Алиной знали уже около пяти лет, когда племянница открыла свою первую аптеку, мы начали раз в месяц привозить сюда памперсы и детские крема. Екатерина Павловна работает здесь уже более пятнадцати лет. Всем, кто работает здесь, надо выдавать ордена – первое время после посещения Дома малютки, я приходила в себя очень долго. Здесь находятся дети до четырёх лет, а потом их отправляют в детские дома. К сожалению, детей усыновляют не много, потому что в основном дети с патологиями. Устраиваться на работу сюда тоже особенно не спешат, нужно быть человеком без сердца, а зарплата небольшая. Я заранее предупредила Екатерину Павловну о своём приезде, объяснив ситуацию, поэтому, когда я приехала она меня ждала. Надиной сестре было пять лет, девочка шустренькая, сразу поняла, что от неё хотят, с радостью передала привет Наде, сказала, что очень скучает, ждёт встречи с ней. Получилось очень трогательно. Поблагодарив Екатерину Павловну, я сразу же переслала видео психологу, в больницу. Будем надеяться, что это как – то поможет в реабилитации девочки. Перед тем, как поехать в офис, решила зайти в кафе поесть мороженного. Сегодня на улице было очень жарко, людей в городе немного, видимо те, кто не работают решили провести время возле водоёмов. В кафе работал кондиционер, было приятно после духоты оказаться в прохладе. Я с удовольствием полакомилась фисташковым мороженным, выпила сока, но нужно ехать в агентство, интересно узнать, какую информацию нашёл об Анжеле, наш Алексей.

– Лёша, добрый день! Как тут у нас дела? – Я протянула ему мороженное «Лакомку» – на, о холодись немного, ты не представляешь какая сегодня жара! А у нас тут прямо рай!

– Спасибо! Мороженное кстати. Кофе будите? Я люблю мороженное с кофе, только что заварил.

– Ну давай кофе, а потом расскажи, что ты тут нашёл на Анжелу? Та ещё штучка! Кстати, наши не отзванивались? Надеюсь, что наблюдение за ней, обязательно покажет истинные намерения этой девушки.

– Вы, Татьяна Анатольевна как всегда правы. Девушка тот ещё фрукт! Судя по той информации, что я узнал она неоднократно имела приводы в полицию, начиная с четырнадцати лет, окончила с грехом пополам девять классов, больше нигде не училась и не работала. Ходит в невестах одного уголовника, который освободился год назад, осуждён был по ст. 105, отсидел 12 лет. Узнав, от умирающей матери о бабушке, они видимо решили быстренько получить наследство, отчим после смерти жены выгнал падчерицу из дома, но недавно его нашли сильно избитым, он сейчас в больнице в Омске, в тяжёлом состоянии. Кто с ним это сделал, можно только догадываться. Видимо после этого, Анжела со своим уголовником и решили «навестить» бабушку.

– Что-то в этом роде я и предполагала. Но будем надеяться, наши там, с этим быстро разберутся. Завтра суббота, так хочется немного отдохнуть, чтобы ни думать, что опять надо кого-то успеть спасти или найти. Что-то в последнее время одно дело за другим, ты ведь с Дмитрием Николаевичем работаешь уже около двух лет?

– Да, если быть точным – год и десять месяцев.

– И что, часто так, без продыху?

Алексей улыбнулся: – По- разному бывало. Помните, когда Вашей племяннице помогали? Мы тогда суток трое вообще домой не уходили. Зато какой результат! Помогли полиции во всём разобраться, и племянница Ваша почти не пострадала. А так бы могли посадить лет на десять. Благое дело делаем!

Он это сказал с таким воодушевлением, что я невольно улыбнулась. Хороший парень, Диме повезло, парень с мозгами, и любит то, чем занимается.

– Это ты правильно заметил. А про Алину лучше не вспоминай, как вспомню, так в дрожь бросает! Если бы тогда не ваша помощь, не знаю, что было бы! Завтра выходной, если ничего не предвиденного не случится, поедем в гости к Алине, они дом купили в сорока километрах от города, отдохнём на природе. Ну что, наверное, я позвоню Олегу, узнаю, как там у них дела? Дмитрия Николаевича лучше не отвлекать в такие моменты, он этого не любит. Я набрала Олега:

– Олег, ну что, как у вас дела? Наша помощь не нужна?

– Нет, я скоро приеду, всё расскажу, где-то через полчаса.

– Олег скоро приедет, а я, наверное, займусь пока наведением порядка, и в делах, и в офисе.

Так как я, очень люблю заниматься разведением цветов, у меня и здесь, в двух комнатах все подоконники были в цветах, с ними было уютнее. Я полила цветы, протёрла пыль, и разобрала кое-какие документы.

Олег ворвался как ураган:

– Всё, дело можно считать, закрытым. Дмитрий Николаевич в полиции, оформляют наших голубчиков. Кстати, Татьяна Анатольевна Ваш приход к Анжеле в квартиру ускорил процесс. После того, как Вы от неё вышли, минут через десять она позвонила своему сообщнику, по совместительству жениху, Маркову Евгению. Дмитрий Николаевич привёз как раз всю информацию о нём, всё что нашёл Алексей. Мы уже знали, что он отсидел двенадцать лет за убийство и вышел около года назад. Хорошо, что Анжела разговаривала в прихожей, а не ушла в другую комнату, иначе бы не услышали о чём она говорила. Бабушка спала, поэтому она не пряталась. Она сказала ему, что приходила тётка из какого-то фонда, задавала много вопросов, надо ускорить процесс и она знает, как это сделать. Они договорились встретиться в сквере. Я сразу поехал туда, чтобы осмотреться на месте, мне же надо было обязательно услышать о чём они будут говорить.

Маркова я узнал сразу, он сидел на лавочке и курил. Мне повезло, прямо за лавочкой рос клён, я встал за дерево, когда на аллеи появилась Анжела, я приготовился к записи. Бабушка Анжелы была диабетиком с большим стажем, поэтому они решили просто ввести ей большую дозу инсулина, рассчитывая, что смерть пожилого человека не вызовет подозрения. Она попросила Маркова, заехать за ней в девять вечера, она сделает укол и сразу уйдёт. Всё, что мне нужно было узнать, я услышал. Всю информацию сбросил начальнику, а он тем временем связался с полицией. Так, что, когда время подошло к назначенному времени, Маркова задержали возле дома. Здесь нам опять помогла Спиридонова, во-первых, засада находилась у неё в квартире, и у неё были ключи от квартиры подруги. Когда Анжела подошла к бабушке со шприцом инсулина, её взяли, она конечно пыталась сказать, что это просто очередной укол, который она делала бабушке каждый день, но прослушав записи – поняла, что попала по – крупному. Всё, можно с чувством выполненного долга, спокойно отправляться на выходные. Мы за эту неделю спасли троих человек, (если считать ребёнка Гончаровой).

– Вот вам и внучка. Я понимаю, конечно, что она выросла, не зная бабушку, но всё равно, это же родной человек. – сказал Алексей.

Слушая ребят, я тоже подумала, что у Анжелы больше не было никого из родных.

– Может, не встреть она этого уголовника, ей мысль такая не пришла бы в голову, а там кто знает? Теперь осудят, и жизнь навряд ли у неё будет хорошая. Каждый выбирает сам, по какому пути идти. Могла пойти учиться, работать, встречаться с парнями, влюбляться. Захотела лёгких денег, не понимая, что деньги рано или поздно заканчиваются, а дальше что? Опять идти кого-то убивать? Жалко, что перечеркнула свою жизнь. Ладно ребята давайте по домам, отдыхайте, но не забывайте, телефоны всегда с собой, работа у нас непредсказуемая.

Я закрыла офис и поехала домой, муж вряд ли скоро приедет. Уже сидя в машине, позвонила Полине Семёновне:

– Полина Семёновна, добрый вечер! Как там Вера Марковна?

– Танечка, как хорошо, что ты позвонила. Верочку скорая забрала, обследуют, возьмут анализы, не ясно же какими лекарствами пичкала её Анжела? Язык не поворачивается назвать её внучкой. Я вам всем так благодарна – спасибо огромное, что спасли мою подругу!

– Да не за что. Всё будет хорошо, не переживайте, это всё благодаря вашей бдительности, так что Вера Марковна Вас должна благодарить. До свидания.

Вечер сегодня как на заказ: тепло, птички поют, возле дома детвора играет. Позвонил Дима, сказал, что через полчаса будет дома. Я быстренько приготовила ужин и позвонила Алине.

– Ну что, блудные дети, добрались наконец-то до дома?

– Да, мы сегодня в квартире, с утра поедем в своё поместье. Я сейчас на работе, Наташа с Валентиной Ивановной всё держат под контролем, так что всё хорошо. Вы завтра с утра приезжайте, хоть пообщаемся по-человечески, а то всё общение только по телефону. Костя с Наташей тоже приедут. Всё ждём.

Костя – сын Алины, через год заканчивает учёбу в институте, он уже почти год встречается с Наташей – она тоже через год заканчивает институт, будущий экономист, когда наша Лена ушла в декрет, Наташа согласилась помогать Алине в бизнесе, заодно набирается опыта. Получился вот такой семейный подряд. Я собрала небольшую сумку с вещами, на завтра. Говорят, лисички в лесу пошли, надо бы сходить за грибами, благо лес совсем недалеко от дома Алины. В окно я увидела, как муж ставит машину, он, как всегда, посмотрел на наши окна и помахал мне рукой. Он однажды сказал мне, что за то короткое время, что мы с ним вместе, он привык, что, когда подъезжает к дому и смотрит на окна, ему очень приятно, что я жду его дома.

– Ну что, надеюсь, работа на этой недели закончена? Устал? Мой руки и иди ужинать. Я уже настроилась на два дня отдыха.

– Да, неделька была насыщена событиями. Будем надеяться, что в выходные ничего не произойдёт. Что у нас на ужин? Я очень голодный, за весь день маковый росинки во рту не было. Сейчас поем и всё расскажу.

На кухне работал телевизор, пока муж с аппетитом поглощал еду, моё внимание привлёк один репортаж местного телеканала. Я не смотрела с самого начала, но то, что я успела увидеть меня очень заинтересовало. Я решила позвонить своей знакомой из отдела новостей, посмотрев на время – решила, что ещё не поздно для звонка.

– Дима, ты кушай, а я на минутку – мне нужно позвонить.

Я вышла в другую комнату:

– Катюша, добрый вечер! Ты извини меня пожалуйста, что вечером беспокою, но у меня к тебе просьба: сейчас видела по телевизору сюжет о Насоновой, насколько я помню, она ведь имеет какое-то отношение к психологии? Только я не поняла, почему в сюжете о ней говорят, как о знахарке? Она что ушла из науки? Выслушав то, что мне рассказала Катя, я решила во что бы то ни стало поговорить со знахаркой. Я вкратце рассказала, для чего мне нужна помощь Насоновой и Катя в виде исключения сказала, как я могу с ней связаться. Откладывать в долгий ящик разговор с профессором психологии, Насоновой Ириной Владимировной я не стала. Заглянув на кухню, я увидела, что Дима почти закончил ужинать:

– Дима, я немного поработаю за компьютером? Мне надо по скайпу связаться с одним человеком, потом всё объясню.

Муж удивлённо посмотрел на меня: – меня ругаешь, когда дома работаю, а сама? Иди, связывайся, а я в душ.

Я набрала Насонову, но какое-то время никто не отвечал, я уже хотела отключится, думая, что придётся самой ехать к ней, тем более жила она не очень далеко от города, в глухой деревне, отшельницей. Кто знает, почему человек приходит к тому, что кардинально меняет свою жизнь? Насколько я помнила, Насонова очень известна именно как психолог, с огромной практикой работы в этой сфере, она уже далеко не молода, чтобы уехать от цивилизации в глухую деревню. Если мне не изменяет память, ей где-то около шестидесяти лет. Пока я размышляла – она мне ответила. По скайпу, к сожалению, невозможно с точностью составить своё мнение о человеке (по крайней мере я уж точно, предпочитаю общение лицом к лицу), но мне было важно, посоветоваться с ней.

– Ирина Владимировна, добрый вечер! Выслушайте меня пожалуйста, мне очень нужна Ваша помощь или хотя бы совет. Ваши координаты мне дала Катя Абрамова, они снимали о Вас сюжет для телевидения.

– Я Вас слушаю, как мне к Вам обращаться?

– Меня зовут Татьяна, я работаю в детективном агентстве и помогаю в работе благотворительного фонда. У нас тут очень непростая ситуация с одной девочкой, я Вам коротко расскажу, но, если будет нужно – могу приехать вместе с девочкой.

Я постаралась, как можно подробнее рассказать, что случилось с Надей Хохловой, и что уже чуть больше месяца лечение не даёт никаких результатов. Из больницы её скоро обязаны выписать, а дальше детдом, где внимание к ней будет намного меньше, или ещё хуже – в какой-нибудь специализированный интернат, а девочка просто в каком-то ступоре, если она попадёт в интернат, ничего хорошего не будет.

Насонова внимательно меня выслушала:

– Ну что ж, я поняла Вас, давайте договоримся вот о чём: я должна увидеть девочку – это, во-первых, желательно, если Вы её привезёте ко мне, на какое-то время, хотя бы на месяц, у меня ей будет спокойно, я полечу её травами, у меня козы – попьёт молочка, ей сейчас не надо общение с людьми. Во-вторых, мне нужно за ней понаблюдать, а потом будем делать выводы, не исключаю и самый худший вариант – интернат, но будем надеяться, что до этого не дойдёт. Давайте договоримся, на следующей недели, в среду я вас буду ждать. Как доехать, Катя Вам расскажет. До свидания.

Я отключила скайп. Легко сказать, привезти к ней, а кто ж мне разрешит это сделать?

В комнату зашёл муж:

– Жена, о чём задумалась? Глядя на тебя, могу подумать – что выходные отменяются? Только не говори, что я прав.

– Дима присядь. Мне нужна помощь.

Я пересказала мужу наш разговор с Насоновой.

– Понимаешь, это большой шанс для девочки. Но с нашей системой бюрократии, мне навряд ли разрешат увезти ребёнка.

Муж немного задумался, сел рядом со мной, обнял:

– Главное не паниковать! Ты рассказывала, что её лечащий врач, вполне адекватный человек, он даже просил тебя не расследовать смерть родителей Нади, так?

– Ну да, ты думаешь, он согласится отпустить Надю в деревню, к Насоновой? Попробовать, конечно, можно. А вдруг? Всё, об этом подумаем в понедельник, а сейчас спать, а завтра отдыхать! Иначе меня саму ждёт лечение у психолога.

Дима, смеясь: – Умоляю тебя, не вздумай завтра с Алиной говорить о нашей работе. Ей сейчас нужны только положительные эмоции, а у нас как-то с этим не очень.

– Договорились, дорогой! Ни слова не скажу, обещаю, только с утра позвоню врачу, а лучше заедем в больницу, у него как раз дежурство в субботу. Иначе сам понимаешь, спокойного отдыха у меня не получится.

– Уговорила, заедем в больницу, уж очень хочется нормально отдохнуть, лучше решить проблему, иначе зная тебя – покоя не будет.

Утром в восемь часов, мы ждали врача у кабинета. Увидев нас, Владимир Алексеевич очень удивился:

– Доброе утро! Что такого могло произойти в этом мире, если в такую рань возле кабинета меня ожидают детективы?

Он открыл кабинет и пригласил нас войти.

– Присаживайтесь. Я Вас слушаю.

– Владимир Алексеевич, я прошу прощения, что отнимаю у Вас время, но у меня к Вам есть предложение. Я рассказала про идею показать Надю профессору Насоновой, которая сейчас живёт в деревне и стала травницей. Рассказала, что я связалась с Насоновой и что она предложила привезти девочку к ней. Фурсов выслушал меня внимательно, потом попросил зайти в кабинет психолога. До её прихода мы молчали, если не считать, что я представила ему своего мужа.

Фурсов внимательно посмотрел на Диму:

– Значит это Ваша инициатива раскрыть дело о смерти родителей Нади Хохловой? Татьяна Анатольевна, наверное, рассказала Вам о моём мнении по этому делу? Наверное, удивлены, что я врач, а так рассуждаю?

Дима очень спокойно ответил:

– Владимир Алексеевич, в этой жизни меня удивить очень сложно. Я отвечу на Ваши вопросы: – я не инициатор раскрытия этого дела, меня попросили мои знакомые из полиции, попробовать разобраться в этих смертях. Остались сиротами тринадцать детей разного возраста, да, семьи неблагополучные, но здесь больше вина органов опеки, в общем, не вдаваясь в подробности, я просто помогаю своим друзьям, чтобы они не отвлекались от раскрытия более серьёзных дел. В ходе моего расследования выяснилось, что не случайная смерть была только у родителей Нади Хохловой, остальные смерти объяснимы. Я знаю, Ваше мнение, так думаете не только Вы, но и некоторые мои сотрудники. Но я обязан поступать в рамках закона. Но раскрытия этого дела – не первичная для меня задача. Я ответил на Ваш вопрос?

– Да спасибо.

Раздался стук и вошла психолог Ольга Александровна:

– Здравствуйте, Владимир Алексеевич вызывали? Увидев нас с Димой, она тоже удивилась.

– Татьяна Анатольевна, что случилось?

Фурсов рассказал ей о моём предложении.

– Ну и какое Ольга Александровна, будет Ваше мнение по этому вопросу? Всё-таки Вы являетесь её лечащим психиатром.

Глядя, как загорелись глаза у Ольги Александровны при упоминании фамилии Насоновой, я поняла, что она будет согласна.

– Владимир Алексеевич, это же просто огромный шанс для Нади! Профессор Насонова очень известная в области психотерапии. Будучи студенткой, мне несколько раз посчастливилось прослушать цикл её лекций. Я слышала, что она уехала из Москвы и о ней почти ничего не известно, но я даже представить себе не могла, что она находится недалеко от нас. Кстати, Татьяна, просмотрев то видео, что Вы прислали с сестрой Нади, девочка начала реагировать, правда всё очень медленно происходит, но у меня появилась надежда, что со временем она найдёт в себе силы вернуться к нормальной жизни. Мы просто обязаны воспользоваться шансом и обязательно отвезти девочку к Насоновой.

Фурсов встал, подошёл к окну (видимо вид из окна как-то помогает ему при решении важных вопросов). Помолчав несколько минут, он сказал:

– Хорошо, я согласен, вопрос с органами опеки я решу. Вы говорите её нужно везти в среду?