Лена Сокол
Из России с любовью
– Слава богу! – Голосов стало больше. Вокруг него собиралась толпа. – Джон! Джон!
Услышав свое имя, парень подскочил от радости, резко открыл глаза и увидел перед собой странного мужика с бородой.
– А-а-а-а-а!!! – Завопил он, отмахиваясь заледеневшими руками.
– Тише-тише, это же Дед Мороз! – Склонился над ним Дима. – Санта-Клаус по-вашему. А вот его внучка – Снегурочка.
– Хоу-хо-хоу. – Пропел бородатый.
И Джон снова качнул головой, но галлюцинации не рассеялись.
Дима
– Держи варежки! Замерз совсем. – Рома наклонился, протягивая рукавицы, но Джон как-то странно дернулся, отчего рука Деда Мороза взметнулась и угодила аккурат по носу стоящему рядом Пашке.
– Черт! – Выругался Калинин.
Из носа Сурикова фонтаном брызнула кровь.
Девчонки, увидев капли, струящиеся по подбородку Пашки, испуганно заверещали, но Дед Мороз-Рома не растерялся: рванув себя за бороду, оторвал кусок ваты и приложил к лицу Пашки.
– Ну, как так? – Взмолился Суриков.
– Прости, братан. – Рома отполовинил от бороды огромный кусище и помог стонущему Пашке остановить кровотечение.
Джон, окончательно придя в себя, шептал что-то нечленораздельное и не понимал, отчего все хохочут.
– Ну, что? – Рома обернулся к ребятам. Вытер окровавленные руки о халат и усталым голосом произнес: – Кто еще хочет получить подарочек от Деда Мороза?
Отсмеявшись, вся компания направилась обратно в дом.
– Снегурочка, это его внучка? – Недоверчиво спрашивал Джон, с опаской поглядывая на Деда Мороза. – А где тогда ее родители?
И опять все почему-то смеялись. Ответа никто не знал.
– Ну, как ему Дед Мороз? – Сразу с порога спросила бабуля.
– Очень впечатляюще, – ответил Дима, едва сдерживая смех сквозь слезы.
Джон
Они обещали, что будет весело. Они говорили, что баня это приятно. Что она расслабит, отвлечет, согреет. Никто не предупреждал, что это настоящий сеанс мазохизма. Даже Джастин промолчал – бежал в эту камеру пыток впереди всех.
– Нужно раздеться.
– Почему именно голышом? – Смущался британец.
И недоверчиво озирался по сторонам. Дед Веня, Дима, Роман, Паша, Джастин – все бодро разделись и ждали только его. Деваться было некуда. Сбросив одежду, он напялил шлепанцы и под ободряющее улюлюканье ступил внутрь.
– Гуд? Гуд? – Дружно переспрашивали они, пока британец озирался.
Черные от жара стены, темно-желтый свет, большая, промышленная печь, шаткие деревянные скамейки. Но смущало британца не это, а то, что ровно через десять секунд ему стало нечем дышать, и больно было моргать.
– Нужно сопротивляться жару. – Объяснил Дима, преграждая путь к свободе.
– О’кей. – Пробормотал Джон, гадая, как надолго хватит его здоровья.
Они расселись на лавках плечом к плечу. Точно гномы возле печки: Дима раздал всем остроконечные шапочки. Нет, ну, только русские могли в такую жару носить шерстяные шапки!
– Чтобы мозги не закипели. – Пояснил Джастин, широко улыбаясь.
Британец чувствовал, как открываются его поры, как по плечам и лицу текут реки пота. Терпеть становилось все труднее. И тут дед Веня встал, чтобы подогреть камни в печи, полив их водой.
– А сейчас начнется жара! – Радостно объявил Дима.
«Эй, ребята, а до этого что тогда было?!» – опешил Джон, но сказать ничего не мог – кипяток, растворенный в воздухе, уже раздирал его легкие. Похоже, русские решили сварить его заживо!
– Хорошо! – Крикнул Роман.
Джон мог поклясться: на их лицах была радость и улыбки.
Музыкант почти набрался смелости, чтобы совершить отчаянный бросок и прошибить лбом дверь, когда присутствующие вдруг схватились за какие-то ветки с листьями.
– Что это? Опахало? – Кашляя, спросил он.
И они реально сначала разгоняли им воздух, но уже через пару секунд началось нечто страшное, что напомнило Джону изгнание дьявола. В темном помещении воняло горелыми апельсинами и травой, а раскрасневшиеся парни в клубах раскаленного дыма отчаянно хлестали друг друга ветками по всем частям тела.
Сначала он наблюдал за этим сеансом экзорцизма, забившись в уголок, а затем стал тихонечко прокрадываться к выходу. Вот как раз в этот момент кто-то и огрел его горячим веником по спине.
– А-а-а! – Взвыл Джон.
– Правильно, – похвалил Дима. – Кричи. В бане надо орать.
– Ложись. – Скомандовал Пашка.
Не отбиваться же от компании душевнобольных, все-таки шансы не равны. И британец послушно лег лицом в лавку.
– Это полезно! – Приговаривали они.
Какая от этого может быть польза? У него, наверняка, останутся шрамы от плетей.
– А бить-то зачем друг друга? – Спрашивал он, вскрикивая каждые две секунды.
– Ну, как? – Опешил Дима. – Сам-то себя не похлещешь!
Они гладили его веником, растирали, чтобы грязь отстала от кожи, а потом снова беспощадно колотили. А затем, вместо того, чтобы оставить в покое, вдруг окатили ледяной водой. И снова били. И еле живого заставляли нырять в снег, чтобы ожил.
Холод, жар, холод – семь кругов ада. Это и была русская баня.
Закутанный в махровый халат, Джон вернулся к столу. Он больше не чувствовал себя нафаршированным рождественским гусем. Он чувствовал себя обновленным, умиротворенным. Еще ни одно испытание в жизни не приносило ему такой награды за страдания.
Похоже, баня смыла все его тревоги.
Маша
– Почему весь вечер показывают этот фильм? – Спросил румяный Джон, кутаясь в халат.
– Это «Ирония судьбы». – Объяснил Дима, падая на стул рядом с ним. – Его смотрят каждый год. Это традиция.
– Зачем?
Калинин пожал плечами:
– Чтобы понять загадочную русскую душу, наверное.
Довольная бабуля порхала вокруг стола, подавая горячее. Маша помогала ей расставлять тарелки. Дед Веня притащил бутылки шампанского и поставил на стол. Фокус с самогонкой, которую он потихоньку потягивал из чайника, похоже, удался, поэтому дед рассчитывал, что ему и игристого перепадет.
– Готовимся к свиданию с президентом! – Объявила Зоя, раздавая красные колпачки с белым мехом.
Ребята охотно надевали их на головы.
– Мне б дожить, – зевнул Пашка, глядя на часы, а затем на экран телевизора.
– Кто не веселится до утра, тот слабак! – Потрепала мужа за плечо Солнцева.
– А чего мы ждем? – Поинтересовался Джон, заметив общую суету.
– Выступление президента. – Пояснила Маша. – Сейчас он скажет, что жить станет лучше и веселее.
Она едва не хлопала в ладоши, и британец никак не мог понять, отчего русские так радовались, ожидая выступление своего диктатора.
– Ты уже придумал желание? – Спросила она.
– Желание? – Нахмурился Джон.
– Да. У нас есть такая традиция. Пока бьют куранты, нужно написать на бумажке желание, поджечь, бросить пепел в бокал и выпить. Если успел – сбудется.
– О, я попробую.
Зоя раздала бумажки. И все зачем-то встали.
Оказалось, так они приветствовали своего лидера.
Пашка и Рома замерли с бутылками шампанского в руках, но не спешили открывать. Путин что-то говорил по-русски, и все внимательно слушали. Особенно бабушка.
– Что он говорит? – Спросил Джон шепотом.
Дима решил пояснить на русском:
– Говорят, мы бяки-буки,
Как выносит нас Земля?
Обозлилась вся Европа,
Нас дерут за Скрипаля…
– Дима-а-а-а!!! – Взмолилась Маша, награждая мужа тычком в бок. – Это неполиткорректно. Блин, да, ну тебя!
– Путин говорит, что границы России нигде не заканчиваются, – с серьезным видом сказал Джастин. – Правда, это весьма вольный перевод.
Джон понимал, что не зря они согнулись от смеха, и тоже решил дать волю чувствам. Его низкий глубокий смех прокатился волной над столом.
– Ура! – Парни начали открывать шампанское.
– Ура!!! – Подхватили девчонки, бросившись писать желания на листочках.
Джон мешкал, глядя на бумажку. Новый хит? Любовь? Что пожелать? Все-таки он нацарапал что-то на листочке, взял зажигалку, поджег – пламя взметнулось и обожгло ему пальцы. Не сгоревшие до конца кусочки упали в бокал, а британец принялся прыгать, размахивая руками.
– Фак, фак…
«Огонь на кончиках пальцев – не это ли ты загадывал еще днем?» – потом смеясь, спрашивал он себя.
Зоя
Что она могла написать? То, о чем думала давно – она хотела для них с Джастином нового этапа в отношениях. Свое гнездышко, отдельное от родителей, где никто не диктует, как жить. Зоя хотела, чтобы они всегда были вместе. Написала, сожгла, бросила пепел в бокал и… чуть не подавилась!
Потому что на дне бокала обнаружила обручальное кольцо.
– Что это? – Она смотрела на маленький блестящий обруч со сверкающим на нем камнем и хлопала глазами от удивления.
– Would you marry me? – Джастин опустился перед ней на одно колено.
О таком она даже не мечтала. Бросилась ему на шею и утонула в криках и аплодисментах ребят, радовавшихся за них.
И никто не заметил, как Маша выбежала из-за стола и бросилась прочь. Почти никто – кроме Димы.
Дело в том, что сбылось его желание. Марья еще не знала, что беременна, и не понимала, отчего ее весь вечер мутило в разгар устроенного бабушкой жрапокалипсиса?
И апогеем этой тошноты стал пепел, брошенный в бокал – тот ни за что не хотел лезть в горло, а единственный прошедший внутрь глоток тут же попросился наружу.
Игорь
Вика лежала с загипсованной ногой и плакала от того, что не может броситься за ним. Опять обидела, опять прогнала. Ну, что за дура такая? И ведь правильно он сказал! Дура она и есть. Вечно от добра добра ищет.
«Встречу свою судьбу» – нафига она такое ляпнула?
А ее судьба тем временем разгуливала по улицам города, раздумывая, как же его угораздило влюбиться в такую капризную и избалованную девчонку. Игорь мерз все сильнее, но домой, где его никто не ждал, возвращаться не хотел.
И только он подумал, что видно не судьба, как сорвавшаяся с фасада здания за секунду до полуночи здоровенная сосулька огрела его по голове.
