Лена Сокол
Из России с любовью
Эх, было бы здорово. А так… Тяжело быть ежиком – никто не обнимет. Скучно. Обидно. Хочется собрать вещи в тряпочку, повесить их на палочку, палочку эту на плечо, и медленно уйти в туман.
А приходится тут. Мерзнуть. Сворачиваться клубочком, нос в попе греть. И даже табличку не напишешь: «Ушел в себя».
– Вот поэтому я вас и позвала. – Раздался голос хозяйки. – Грустный он какой-то стал. Все переживаю, как бы не холодно ему было. А то, сами знаете – анабиоз. Или того, что похуже – кони двинет.
«Какие кони? Где?» – Встрепенулся Романыч.
Он никак не мог привыкнуть к этим выраженьицам у людей. Особенно раздражали: «И ежу понятно» и вот эта – «Стричься под ежика». Каждый раз пугался, что кто-то придет его иголок лишать.
– Смотри, это он нам радуется. – Сказала Настя, вынимая его из клетки.
– Я не помылся, не причесался даже еще! – Пытался сопротивляться Сережка, но, увы, его не слышали.
Бесцеремонно прижали к груди.
– Соскучился он по вам. Возьмите его с собой. А?
Игорь
Игорь Рублев понимал, что напрасно тратит время. Вика все равно не будет с ним. Не потому, что любит кого-то другого. Нет. Просто Старыгина была жутко упряма. Ей хотелось, чтобы как в сказке – принца на белом коне, не меньше. А с Игорем… что с Игорем?
С ним было привычно. Они то сходились, то расходились, то ругались в пух и прах. И все равно их пути рано или поздно снова пересекались.
– Старыгина, я к тебе. – Шагнул он к ней в палату.
– Ай! – Вика спрятала лицо под одеяло.
В люксовой палате она находилась одна, поэтому парень не думал, что кто-то мог им помешать. Отчего тогда Вика пряталась? Была не одета?
– Вик, ты чего? – Он положил мандарины на тумбочку, а еловые ветки сунул в вазочку.
– Я не велела никому приходить. И вообще… я не накрашена!
– Вик. Это же я.
– Уходи, Игорек. – Всхлипнула она. – Не надо мне никого!
Парень взял вазу, набрал воды и поставил обратно.
– Просто я подумал… Тебе же одиноко, наверное. Под самый Новый Год так нелепо ногу сломать.
– А я тебе говорила, что не умею на коньках! – Взвизгнула она, отгибая одеяло.
– А я тебе руку протягивал. Сама не взяла.
– Потому что… потому что… – Вика поджала губы и отвернулась.
– Давай вместе Новый Год встречать, а?
– Не получится у нас с тобой ничего, Игорек. – Тихо прошептала девушка. – Я тебе уже сто раз говорила.
– Но ведь нам так хорошо вместе. – Он посмотрел ей в глаза. – Чего тебе еще надо?
– Встретить свою судьбу!
– Ну, и дура! – Подскочил он. – Все равно со мной будешь! Вот увидишь!
И бросился прочь из палаты.
Джастин
– Будем коптить рыбу! – Обещал отец Зои.
Но после поездки на охоту у него резко поднялась температура. Теперь он лежал прямо в гостиной и дрожал под двумя одеялами, а вся семья бегала вокруг него с лекарствами и горячим чаем.
– Хорошо хоть совсем не околели. – Причитала мать Зои. – Как уже надоела эта ваша рыбалка, охота, сети ваши, ружья. Чуть не поубивали друг друга в прошлый Новый Год.
И это дяде Мише еще повезло: его товарищ Толик попал сегодня в больницу с обморожением. Одному Зяме все нипочем – пёс нажрался тушенки и гонял, как угорелый, за зайцами. Вот и не замерз.
Одна беда: хозяин его под Новый Год очутился в больнице, и собаку дяде Мише пришлось взять к себе домой. А жена его Зяму жуть как не выносила.
– Так они ж с Толиком из одной миски едят! В одном спальнике спят! – Объяснял дядя Миша. – А ты его в будку да на мороз хочешь выдворить. Окочурится ж бедный! Это тебе не овчарка, а курцхаар. Благородная кровь. Да, и гляди, какой он голозадый. Точно отморозит себе что-нибудь. Мне потом Толян не простит!
Зяма, догрызая ножку стула, даже не понимал, какая серьезная угроза над ним нависла.
– Вы же в деревню едете? – Обратилась к Зое ее мама. – Возьмите это чудо-юдо с собой, а? Хоть сутки от него отдохну.
– Хорошо. – Устало вздохнула Зоя, надевая на пса поводок.
Ей не терпелось уже уехать и отдохнуть от всей этой головомойки. Пусть и с собакой, главное, чтобы они с Джастином были вдвоем.
Джон
Как сказали бы Гитлер и Наполеон: собираясь в Россию, не забудьте о погоде.
Поэтому Джон, памятуя о прошлогодних приключениях, надел на себя почти все, что было в его скромном чемодане. Он бы и отказался выйти из помещения аэропорта без арктической куртки и термобелья, но в Дьюти Фри таким не торговали, а времени подготовиться заранее у него не было.
– Привет, дружище! – Дима бодро обнял его, подхватил чемодан и махнул в сторону выхода.
Джон засеменил следом.
Он собирался с духом, чтобы добежать до автомобиля и не превратиться в сосульку. Британец мечтал скорее доехать до бабули и переодеться во что-то более приемлемое для местного климата. К примеру, в те valenki с галошами, с эмблемой в виде серпа и молота сбоку, что она давала ему в прошлом году. В большую дутую куртку с воротником и шапку русской армии под названием ushanka. Ммм, мечты…
– Не поскользнись, – заботливо напомнил Дима, выходя в двери.
Британец уже услышал, как завывает ветер. «Нет, только не это. Не снова».
Мама пугала его хакерами, а друзья русскими коммунистами, которые по сведениям СМИ, выскакивали из темных переулков и нападали на иностранных гостей, в каждом из которых они видели шпионов.
– Они очень агрессивные. – Говорил один из приятелей. – Потому что хотят вернуть мощь СССР. Именно эти злые люди не дают похоронить Ленина по-человечески.
А вот Джон знал, что русский холод был гораздо страшнее всех этих баек. И хождение по ледяным тротуарам здесь было отдельным, зимним видом спорта, в котором британец еще не преуспел. Потому и покатился по дороге в противоположную от машины сторону, размахивая руками, чтобы не упасть.
– Оу… оу… Хэ-э-элп!
Солнцезащитные очки моментально примерзли к лицу, а ледяные когти холода забрались уже в самые интимные места.
– Хэлп ми! – Пискнул он.
– Аккуратнее. – Подхватил его Дима в самый последний момент.
И британец вцепился в его руку, что было мочи.
– Я тут сдохну. – Простонал Джон.
– Нет. Ты чего. – Калинин катил его за руку в сторону стоянки. – Здесь зимой лучше не умирать. Могилы по три дня копают, землю приходится оттаивать горячим утюгом.
И хохотнул так зловеще, что британец вздрогнул, гадая, шутка это была или нет.
– Садись. – Парень открыл ему дверцу машины.
И Джон, не чувствуя пальцев ног и собственного носа, забрался в салон. Первым делом он достал телефон, но тот замерз и отказывался работать. Тогда британец глянул на часы:
– Сколько у вас? Пять часов? Боже, почему так рано темнеет?
– Привыкай. – Усмехнулся Дима. – Сейчас печку включу.
Все еще стуча зубами, Джон наблюдал в окно белоснежные поля и покрытые бурой жижей дороги. Теперь он понимал, что меховые шапки были придуманы не для того, чтобы те смешно смотрелись в голливудских фильмах, а для того, чтобы реально спасать от смерти. Да он готов был последний доллар отдать сейчас за такую!
– А это что еще за… – Вскочил он, стукнувшись головой об обшивку, и приник к холодному стеклу окна.
Дима обернулся на звук и увидел заходящих в реку полуголых людей.
– А. Это моржи. – Спокойно ответил он. – Они верят в целебные свойства воды.
– Они же погибнут!
– О, нет, не переживай. – Весело отмахнулся татуированный парень. – Иностранцы зимой тепло одеваются, а русские раздеваются. Все нормально.
– О, май гад…
– Джастин тоже так говорил. Ничего, привык. – Дима остервенело посигналил, открыл окно и выругался на русском.
Они попали в пробку.
Джон еще в прошлый приезд уяснил: русские водители сами создают эти пробки, которые их же и раздражают. Спрятав темные очки в карман, британец дул на онемевшие пальцы и молился, чтобы они с Димой не замерзли здесь до смерти.
– Ох, надо же. – Усмехнулся Калинин, когда автомобиль, наконец-то, сдвинулся с места. – Видишь, Новый Год – время чудес. Едем дальше!
Но Джон считал себя слишком взрослым, чтобы верить в чудеса. Он уже и не мечтал, что снова когда-нибудь почувствует любовь обжигающим огнем на кончиках пальцев. Если бы желания сбывались, он бы загадал именно это.
Джастин
– Без русских Новый Год совсем не прикольный. Только они знают, как его нужно встречать! – Радостно поприветствовал он британца, трясущегося от холода.
Джон как раз оплакивал свои модные туфли, покрытые разводами от противоледного реагента, когда бабуля принесла ему теплые тапочки и прямо на пороге крепко сжала в объятиях.
– Заморозили мне пацана! – Погладила двухметрового детину по светлой головушке. – Ничего, маленький, сейчас отогреем тебя. Есть у меня народные средства.
Старые друзья, столпившись в прихожей, тоже обменивались объятиями.
– У меня всего несколько часов! – Воскликнула Солнцева. – Мне нужно всю культурную программу выполнить за это короткое время.
– Оу, программа. – Опьяненный лесным воздухом, ароматами печки, мандаринов и хвои, испугался Джон.
– Ребят, как перевести британцу жрапокалипсис? – Обнимая друга, засмеялась Аня.
– Это надо пережить. – Уверенно заявил американец. И уже по-русски добавил: – Больше никак не объяснишь.
– Все за стол! – Скомандовала бабушка.
– Уже? – Спросила Зоя.
– Это только первый подход. – Предупредила Маша. – Вы еще плохо знаете нашу бабушку.
И как только ребята собрались в гостиной, все встало на свои места: шестиметровый стол буквально ломился от еды. Рота солдат могла питаться этими припасами, наверное, не меньше недели, но никто, кроме Димы не знал – просто сразу все на стол не влезло. Пельмени, горячее, утка – все ожидало своего часа на кухне.
Дед Веня усадил британца рядом с собой и стал показывать блюда. Британец совершенно ничего не понимал из его речи, но с шедеврами русской кухни, как и Джастин, был уже немного знаком.
