Лариса Анатольевна Рубцова
Узоры отношений. Часть 3
За ужином Мэгги повернулась к Ванессе:
– Ванесса, а когда состоится прием?
– Какой, Мэгги?
– По поводу твоего Дня Рождения! Ты обещала.
– Да, ты сказала «как только обустроимся на новом месте».– Поддержала подругу Натали.
– Мэгги… Ну какой День Рождения? Во-первых, он прошел. А во-вторых, двадцать восемь лет не очень хочется отмечать…
– Подумаешь, двадцать восемь лет… Мне же отметили семнадцать! Помнишь, как было здорово! Как мы танцевали! Настоящий бал! Ну, Ванесса! Ну, пожалуйста! Граф, скажите ей!
– Я еще не имею такой вес у мадемуазель Ванессы, чтобы что-либо говорить. Но, если честно, то очень красивая дата. Не то, что у меня почти тридцать семь…
– У Вас тоже День Рождения?– воскликнула Мэгги
– Нет, но будет весной.
– Фи, до весны еще почти полгода…
– Гораздо меньше, к сожалению.
– Все равно! Скажите ей граф! Пусть не жадничает! Мы ей такой подарок приготовили! Ой.… Прости, Натали!– зажала рот Мэгги.– А кстати, Ванесса, что, слышно, от герцога Рауля фон Р.? Он же тебе раньше писал?
– Не знаю, Мэгги. Наверное, он вернулся в Испанию. Не знаю.
– Ну, да! Он же должен был сообщить графу Лерину… Ой, снова я не то говорю! Прости! Прости, пожалуйста, Ванесса!
– Ничего, Мэгги. Все в порядке. Я давно успокоилась. Давайте о чем ни будь другом. Графу становится неуютно от наших недомолвок. Простите, граф. Семейные дела… и не самые приятные.… Так о чем мы? … О Дне Рождения… Хорошо. …Граф, Вы еще долго пробудете в Америке?
– Думаю, что еще месяца два, как минимум. А что?
– Тогда через три недели в воскресенье, прошу Вас принять участие в мероприятии по поводу моего Дня Рождения. Если Вас не затруднит, передайте, пожалуйста, приглашение Вашему другу князю Юсупову. Если он будет не один, то пусть приходит вместе с друзьями. Мы будем только рады. Если девочки хотят праздника, то пусть будет праздник!
– УРА!!! – воскликнули обе подружки.
– Что такое «ура»? – Спросила Агнесс.
– Так кричат солдаты, когда идут в атаку. Так празднуют победу.– Смеясь, сказал граф фон Корф.– Я обязательно приду. И почту за честь передать приглашение князю.
– Благодарю Вас.
На душе у Ванессы стало тревожно. Ей показалось, что после слов Мэгги о герцоге Рауле фон Р., граф стал задумчивым и ушел так быстро, как позволили приличия. Само же упоминание о герцоге не вызвало у нее в душе никакого отклика. Так вспоминают давних, но не близких знакомых. Ванесса подосадовала на себя, что необдуманно послала герцогу свой портрет, сейчас это показалось ей глупым. И она стала думать, что вдруг посыльный не сможет его передать адресату и отвезет посылку в Лозанну. Теперь Ванесса хотела этого больше всего.
Глава 4. Прогулка по городу
Ночь прошла в тревоге, сама не зная почему, Ванесса чувствовала себя виноватой, она боялась, что вчера ушло что-то очень важное, даже главное. Ночные страхи рисовали удручающие картины, ей казалось, что граф больше не придет, пришлет записку с извинениями и засядет на своем корабле, а то и вовсе переберется в другой город, где она его никогда не найдет. Еле-еле дождавшись утра, Ванесса оделась, тщательно продумывая каждую деталь своего туалета и села с замиранием сердца ждать Николая Александровича.
Ровно в десять часов утра, у парадного подъезда остановился давешний автомобиль, из него вышел граф в военной форме и поднялся по ступенькам. Ванесса уже спешила навстречу. Граф остановился восхищенно глядя на девушку, подошел, склонил голову и поцеловал Ванессе руку, слегка пожав пальцы. Ванесса в ответ сжала руку графа, счастливо вздохнула и взяла его под руку. Все это было так естественно, как будто так было и будет всегда.
Они сели вместе на заднее сиденье в машине, граф продолжал держать в своих руках руку девушки, а она и не думала ее убирать. Водитель повез их по городу, по пути граф фон Корф показывал и рассказывал о самых значимых достопримечательностях Нью-Йорка. Ванесса внимательно слушала, с интересом рассматривая все вокруг, она уже не удивлялась познаниям графа. Когда они приехали на Манхеттен, граф предложил Ванессе пройти эту улицу пешком, заходя в магазины и кафе, чтобы она могла увидеть будущих клиентов, для которых привезла свои наряды. Ванесса обрадовалась и сказала, что тоже хочет показать ему кабаре, в котором планирует проводить демонстрации своих творений. Они медленно двинулись по тротуару, разглядывая витрины магазинов и автомобили, совсем непохожие на европейские, людей в повседневной одежде и в вечерних нарядах. Больше всего Ванессу удивляло, что толпа была пестрой, разнообразной, не было одного какого-то стиля в одежде, кто-то был одет в национальные костюмы, кто-то в робу, кто-то в меховые манто и дорогие пальто. Платья тоже были самыми разнообразными, длинными и короткими, пышными и узкими, затянутыми в корсеты и свободными как мешки. Среди всей этой разнообразной толпы Ванесса выглядела как утонченная статуэтка. На нее оглядывались, к ней подходили и рассматривали в упор, только присутствие рядом военного не позволяло особенно назойливым приставать к девушке. Она уже порядком устала от повышенного внимания, как увидела на двери броскую надпись CARTIER International SNC.
– Смотрите, граф. Здесь «Картье́»! Давайте зайдем. Посмотрим. Я очень люблю украшения этой фирмы. У меня есть совсем неплохие экземпляры.
– Давайте. Мне тоже интересно, что они продают в Америке.
Они подошли к стеклянной двери, услужливый швейцар распахнул ее перед ними. Тот час же к ним кинулся продавец, восхищаясь красотой девушки и предлагая "самые невиданные украшения". Граф снисходительно позволил принести "самые красивые изделия". Ванесса с интересом рассматривала колье, броши, браслеты, серьги и кольца не высказывая ни восторга, ни порицания. Когда же назойливый продавец стал совсем уж нестерпимо навязчив, она его осадила, сказав, что у нее уже есть подобная коллекция, что она устарела, так как была куплена еще два года назад в Швейцарии. Продавец сразу сник и пригласил к ним управляющего. Тот быстро понял, что перед ним не простые зеваки, а очень серьезные клиенты и пригласил их в свой кабинет, чтобы показать "совершенно эксклюзивные вещи". И действительно, там они увидели достойные украшения. Ванесса выбрала для Агнесс короткие серьги с крупными изумрудами, окруженными россыпью бриллиантов, для Мэгги и Натали по тонкому браслету в виде змейки, усыпанной в одном случае аквамаринами, а в другом случае хризолитами с глазками из рубинов. Все это было уложено в бархатные коробочки. Ванесса осталась довольна выбором и выписала чек. Граф тоже что-то рассматривал, но что именно – она не видела.
Оказалось, что кабаре, куда Ванесса вела Николая Александровича, находится совсем рядом, в сотне метров от магазина «Картье». Внутри они увидели г-на Бориса, который о чем-то спорил с грузным человеком. Г-н Борис сразу прекратил разговор и быстро направился к Ванессе. Она представила мужчин друг другу, затем спросила:
– С кем это Вы так спорили? Кто он такой?
– Это хозяин конторы, с которой мы заключили договор на ремонт кабаре. Но они совершенно не торопятся и постоянно требуют денег. Виктория отказывается платить, пока не увидит результат. А они ничего не делают, не могут закупить материалы. Я в тупике, между двух огней. Доставать тончайшие кружева проще, чем организовать ремонт.
– Понятно. Видите, граф, здесь совсем не так как в Европе. Все хотят денег. И ничего не делают.
– Маркиза, разрешите мне поговорить с этим человеком? Думаю, что он плохо понимает английский язык г-на Бориса…
Граф фон Корф поманил рукой хозяина подрядной конторы и отошел с ним в сторону. Что он ему говорил, ни Ванесса, ни Борис не слышали, но видели как у подрядчика расширились глаза, как он быстро закивал головой и низко поклонился, потом граф отпустил его небрежным кивком головы, тот пятясь и кланяясь, исчез так быстро, как только позволяла его полнота.
– Думаю, что теперь все будет в порядке.– Проговорил граф, обращаясь к Ванессе, – Но, кажется, что пару раз мне все-таки придется сюда заехать.
– Что Вы ему сказали? Мне показалось, он сильно испугался.
– Ничего особенного. Я сказал, что вознаграждения он уже не получит, а насчет договора я подумаю, возможно позову других строителей. Если увижу, что они плохо или медленно работают, выгоню без оплаты и сдам в полицейский участок как мошенников. Он меня прекрасно понял. Здесь, к сожалению, иначе нельзя.
– Благодарю Вас, граф. У меня совсем не остается сил после разговоров с этими людьми. Вы правы, здесь совсем не так как в Европе. Там каждый дорожит своей работой и очень боится плохой репутации, ведь это путь к разорению. А здесь все требуют денег и совсем не спешат, а то и делают вид, что не понимают ни один язык, даже английский. Думаю, что я недолго проживу в Америке. Мне здесь совсем не нравится.
– Не переживайте так, маркиза. Все наладится. Как только Вы поймете, как надо разговаривать с этими людьми, все встанет на свои места. Здесь, к сожалению, нет почтения к титулам. Зачастую приходится сидеть за одним столом с людьми низкого происхождения, невоспитанными, наглыми. Здесь к Вам не будут обращаться, как полагается на «Вы». Обычно они всем говорят – ТЫ. Это в порядке вещей. Мне это тоже не нравится, но здесь уважают только силу и деньги. Если Вы покажете сразу, что они для вас НИЧТО, поверьте, подниметесь в их глазах до небес.
– Я постараюсь, граф. Мне это неприятно, но, я пока не могу вернуться в Европу. Для меня и моих друзей там существует большая опасность. Придется привыкать к такому образу жизни.
– Вам очень повезло. Вас окружают родные люди, искренне любящие Вас. Да и как Вас не любить? – Тихо проговорил граф.– У вас талант располагать к себе людей. Ваше очарование действует на всех как солнечное тепло на растения. Все тянутся к Вам.
– Благодарю Вас. Но это же самое можно сказать и о Вас. Мы знакомы месяц, а уже не можем без Вас ни одного дня. В нашем доме все ждут и любят Вас, как самого близкого человека.
– Все?
– Все без исключения!
– Благодарю…
– Граф, не могли бы Вы называть меня просто – Ванесса? Если Вам не трудно. Многие годы все только так меня называют. Обращение, маркиза, честно говоря, режет мне слух. Это только для чужих я маркиза, а для своих и близких – просто Ванесса.
– Хорошо. Я буду называть Вас Ванесса. Виконт тоже просит называть его просто Филипп, да и Мэгги и Натали категорически этого требуют. У Вас замечательная компания. Я бы тоже хотел, чтобы меня называли по имени, но для Вас, наверное, оно трудно в произношении…
– Мне хочется называть Вас, Николя. Но, это, наверное, не совсем правильно. У вас такие длинные и трудные обращения.… Пока я не привыкну, буду называть Вас – граф. Не обижайтесь, пожалуйста.
– Конечно, как Вам угодно, Ванесса.
Они еще долго гуляли, разговаривали, пообедали в ресторане, помпезном и излишне ярком, громкая музыка оглушала и не давала разговаривать за столом, но еда была обильной, а вино довольно неплохим. День прошел, незаметно наступил поздний вечер, а расставаться совсем не хотелось. С большим сожалением граф отвез Ванессу домой, помог ей выйти из машины, но заходить в дом не стал, пообещав приехать в воскресенье к обеду, поцеловал ей руку и уехал.
Ванесса была как во сне. Она попросила Долли сделать ей ванну с душистым маслом, долго лежала в ней, вспоминая события дня, мечтая, улыбаясь своим мыслям. Она поняла, что не просто влюблена, она любит! Мысленно попробовав произнести "Николай Александрович", сбилась, рассмеялась и счастливая пошла спать.
Утром за завтраком Ванесса сказала девушкам, что у нее для них есть маленькие подарки и пригласила всех в гостиную. Когда они расселись у камина, она достала бархатную коробочку и протянула ее Агнесс, та открыла и рассмеялась от восторга, ведь серьги были просто великолепны. Коробочка пошла по рукам, «ахам» и «охам» не было конца. Дождавшись, когда все вдоволь налюбуются и успокоятся, Ванесса достала еще две коробочки, не открывая, предложила Мэгги и Натали выбрать себе по одной, не глядя, что внутри. Так они и сделали. Мэгги досталась змейка, усыпанная аквамаринами, а Натали хризолитами. Подружки закружились по комнате, обнимали и целовали Ванессу, подносили браслеты к огню, любуясь переливами света, огранкой камней. Утро было радостным. Потом Мэгги сказала, что им пора ехать в мастерскую, у них еще очень много работы. Когда девушки ушли, Ванесса повернулась к Агнесс со счастливой улыбкой:
– Агнесс, я по-настоящему влюблена!!!
– В кого, дорогая?
– В графа фон Корфа! В кого же еще?
– Ты сошла с ума! Он же русский! Нет! Это не возможно!
– Почему? Агнесс, что ты имеешь против графа?
– Нет! Только не это! Он старый! Он увезет тебя в эту страшную страну! Я его боюсь! Нет!
– Агнесс! Как ты можешь так говорить? Неужели ты не видишь, что это за человек? Я никогда раньше не встречала таких! Я думала, что таких просто не существует.
– Он вскружил тебе голову своими погонами, песнями. Поверь, тебе нужен не такой! Что ты будешь делать там? На краю света! Куда не доехать ни на чем! Там даже кони вязнут в грязи по шею! Там кучи неумытых детишек! Ты там будешь жить в деревянной избе! Боже! Только не это! Я не переживу!
– Агнесс, прекрати! Ты делаешь мне больно! Я люблю графа фон Корфа! Если он когда-нибудь, хоть намеком скажет мне о своих чувствах, если он, хоть когда-нибудь, хоть чуть-чуть полюбит меня, я буду счастлива! А сейчас, я ухожу к себе! Мне надо побыть одной!
Ванесса ушла к себе, упала на кровать и впервые в жизни расплакалась, уткнувшись в подушку. "Агнесс не поняла! Не увидела, что есть прекрасного в этом человеке! Ну нельзя же быть такой ханжой! Ну и что же, что он русский? Что в этом такого страшного? Ну и что, что он старше? Но ведь не на сто лет! С ним так хорошо. Так спокойно. Он легко, без усилий решает такие проблемы, на которые у меня уже просто нет сил. Я с ним могу уйти на край света и не испугаюсь. …Как же мне больно!"
Агнесс тоже не находила себе места. Она ждала Филиппа. Едва он вернулся после разговора с управляющим и проверки домашних дел, как Агнесс кинулась к нему, выражая все свое раздражение:
– Филипп! Ты должен срочно поговорить с Ванессой!
– Что случилось, любимая? Опять беда?
– Да! И еще какая! Ванесса влюбилась в этого русского графа! Этого нельзя допустить!
– Почему, дорогая? Это же прекрасно! Граф фон Корф замечательный человек. Для Ванессы лучшего просто не найти! Я очень рад этому! Скажу тебе по секрету, мне кажется, что она ему тоже нравится.
– Тоже мне – секрет! Ванесса нравится всем! Нет мужчины, который бы не мечтал жениться на ней. Но только не этот русский граф! Я этого не перенесу!
– Агнесс. Ты не права. Я не понимаю твоего предубеждения против фон Корфа. Он умный и порядочный человек, верный друг.
– Откуда ты это узнал? За несколько встреч нельзя узнать человека.
– Ты не справедлива. Граф, совсем не зная нас, спас и тебя и меня. Пригласил своего врача, который поставил тебя на ноги, и ты не потеряла ребенка! Граф уступил нам, незнакомым ему людям, свой дом, а сам вернулся на корабль. Я был там у него, это просто ледяная конура! У нас собаки живут лучше! Холод как в подземелье, одна узенькая кровать, стол и стул. Все! И ни одного слова сожаления! Как будто, так и надо! И здесь он оберегает нас. Предупреждает об опасностях, и так ненавязчиво. Я считаю графа фон Корфа своим лучшим другом. Мне жаль, что ты не разглядела, какой это человек!
– Филипп… Я не знала… Какая же я!.. Я так обидела Ванессу,… Что же делать? Я ведь правда ничего этого не знала, не видела, только и поняла, что Россия – это далеко и там много грязи… Я не хочу расставаться с Ванессой. Совсем не хочу. Он увезет ее от нас. И все…
– Ванесса не собачка, ее просто так не увезешь. Многие пытались… Скорее она сама кого угодно увезет. Разве ты этого не знаешь?
Филипп нежно обнял Агнесс и поцеловал. Агнесс немого постояла, прижавшись к Филиппу, потом отодвинулась и сказала:
– Пойду просить прощения. Если она меня когда-нибудь простит. … Я так сильно ее обидела…
Приоткрыв дверь, Агнесс заглянула в спальню Ванессы и увидела подругу лежащей на кровати, уткнувшейся лицом в подушку. Она явно горько плакала. Агнесс тихонько подошла и села рядом, стала гладить Ванессу по спине:
– Прости…. Прости меня, пожалуйста. … Я эгоистичная глупая курица! … Филипп мне рассказал про графа. Как я раньше об этом не знала? Не замечала? Ведь мы все им очарованы! Я ревную тебя. За всю свою жизнь я так привыкла, что ты есть у меня, что тебя не надо ни с кем делить! Даже когда появился Филипп, ты не стала дальше, ты всегда рядом. И вдруг, приходит совсем чужой человек! И ты уходишь за ним! Я тебе больше не нужна… Ты покидаешь меня, Филиппа, Мэгги … и все из-за графа фон Корфа… Я испугалась… наговорила глупостей и гадостей… я чуть не потеряла тебя… навсегда.… Прости, Ванесса, прости, пожалуйста!
Ванесса подняла заплаканное лицо и посмотрела на Агнесс:
– Ты не представляешь, как мне больно! Я ничего не могу с собой поделать. Я его люблю! Люблю так, что руки сводит судорогой. Знаешь, как я боюсь, что не нужна ему. Что где-то далеко есть та, к которой он стремится и к которой скоро уедет. Какой день мы провели с ним вчера! Это был самый счастливый день в моей жизни! А сегодня ты мне говоришь, что я ему совсем не пара! Он не возьмет меня в свою Россию. И не останется со мной! Все напрасно. Но, скажи, неужели я не могу быть счастлива? Неужели для меня не осталось ни частички любви достойного человека? Почему? За что? Я так одинока…
– Нет, не правда. У тебя есть мы. Мы любим тебя. Просто тебе этого мало. А графу ты очень нравишься. Во всяком случае, так сказал Филипп.
– Откуда он-то знает?
– Ему сам граф сказал. Так говорит Филипп.
– Значит… у меня еще есть… надежда?
– Ванесса, ты самый лучший человек на земле! Не может быть, чтобы ты осталась одинокой. Я когда-нибудь привыкну к мысли о тебе и графе. Поверь, вы будете вместе. Иначе и быть не может. Справедливость существует! Пойдем, умойся. Выпьем чаю и спокойно поговорим. Вставай!
Глава 5. Страшные известия
Расставшись с Ванессой, граф фон Корф вернулся к себе. Полночи он сидел у камина, смотрел на огонь и думал, думал. Прекрасная маркиза полностью завладела сердцем графа. Он пытался призвать на помощь всю свою логику, говоря себе, что такие женщины не для него, что его жизнь слишком непредсказуема, что он вечный странник, бывающий дома лишь пару месяцев в году, что такую женщину надо беречь как зеницу ока, что он слишком стар для нее… и еще многое в таком же духе. Под утро он решил, что до воскресенья не поедет к Ванессе, хотя это было не легким решением, потребность видеть и слышать ее каждый день была выше человеческих сил. Но, убедив себя, что так будет лучше для всех, Николай Александрович решил свести свои встречи с прекрасной хозяйкой до минимума, дав себе слово больше общаться с Филиппом и юными леди, к которым он относился как к сестрам.
Ванесса, после разговора с Агнесс, стала избегать встреч с подругой, уезжая из дома ранним утром, вплотную погрузившись в дела банка. Пару раз она даже оставалась ночевать у себя в городе, но в субботу все же вернулась на виллу. Узнав, что за истекшие дни граф не заезжал к ним ни разу, она сразу ушла к себе. Агнесс расстроилась и обеспокоилась не на шутку. Вызвать опять подругу на откровенный разговор она не решилась и стала ждать развязки. Долгое отсутствие графа начало беспокоить даже Филиппа.
В воскресенье утром за завтраком, он спросил у Ванессы, не знает ли она, что произошло с графом, почему он перестал бывать у них? Ванесса с трудом, чтобы не заплакать, сказала, что не знает, но граф обещал быть у них сегодня. Мэгги и Натали захлопали в ладоши. Они не подозревали, какой мучительный огонь горит в душе Ванессы. Филипп, видя, что она опять ушла в себя и не реагирует на происходящее, сам обговорил с поваром меню обеда и отправил девушек наряжаться. А потом сел рядом с Ванессой:
– Ну, что происходит с тобой? Ты можешь мне все рассказать. Ты же знаешь – я твой друг.
– Ничего, Филипп. Совсем ничего. Все нормально. Я сейчас тоже пойду … что-нибудь надену на себя приличное…
– Ванесса, мы знаем друг дружку всю жизнь. Скажи мне, что тебя гложет?
– Не знаю. Мне так плохо, как не было даже в Вене.
– Ты любишь его?
– Тебе сказала Агнесс?
– Я же не слепой. Я знаю, что такое настоящая любовь. Не забывай, что я это только что пережил.… И еще не забыл, как это- любить и бояться потерять любимую.
– Да. Я люблю его… Но я ему не нужна… Он скоро уедет… А я … Останусь.… И все.
– Почему ты так думаешь? Он тебе это сам сказал?
– Нет. Но он перестал приезжать и даже не присылает записок… ничего…
– А может он тоже… страдает, боится, что ты его не любишь. Разве так не может быть?
– Он тебе что-то сказал?
– И да, и нет. Граф фон Корф очень осторожный человек. Он расспрашивал о тебе. Есть ли у тебя друг или что-то типа того. Спрашивал, кто такой герцог фон Р.
– И что ты ему сказал?
– Сказал, что герцог наш знакомый, ничего особенного.
– И как он отреагировал?
– Задумчиво. Закончил разговор.
– Вот, видишь…
– Нет. Ничего не вижу. Скоро все выяснится. Иди. Переоденься. Он скоро уже приедет.
Ванесса стояла на парадной лестнице, сгорая от нетерпения, просто не могла сидеть у камина и делать вид, что отдыхает. Наконец, лакей открыл входную дверь, и вместе с морозным облачком вошел граф фон Корф, привычно протянул головной убор лакею, повернулся и увидел спешащую к нему маркизу. С сияющими от счастья глазами, она протянула ему обе руки. С восхищением и нежностью, слегка пожав руки, он поцеловал ей кончики пальцев, не отрывая взгляда:
– У Вас заплаканные глаза. Что случилось?
– Вы так долго не приезжали…
– Простите…
Граф расстегнул шинель, достал белую розу на длинной ножке и протянул ее Ванессе. Она взяла ее как самую редкую драгоценность и поцеловала бутон…
С лестницы сбежали Мэгги и Натали, они обступили графа с двух сторон:
– Где Вы были? Почему так долго не приезжали?
– Так нельзя! Вас здесь ждут! Мы скучали!
Граф слегка пожал девушкам ручки, отдал шинель лакею и позволил увести себя наверх в гостиную. Там к нему шагнул Филипп и крепко пожал протянутую руку. Николай Александрович подошел к Агнесс, поинтересовался ее самочувствием и поцеловал ей руку. Баронесса сказала:
– Мне кажется, что я не буду оригинальной, если спрошу, почему Вы так долго не приезжали? Какие-то срочные дела отняли Вас у нас?
– Простите, баронесса. Если бы я знал, что меня здесь так ждут, наверное, бросил бы все дела и приехал. …Постараюсь больше Вас не огорчать.
– Вы знаете, граф, Филипп опять купил новую лошадь. Теперь Вы можете с ним ездить по нашему лесу.– Сообщила Мэгги.
