Ксения Андреевна Кабочкина
Приключения Локет Диндивис и её друзей
– Тихо, это не просто собака, это моя подруга, – говорила Люся тоном заботливой няни, успокаивающей неразумного малыша, поправляя на порванном платье Локет розочки и пытаясь стереть засохшую грязь. – Это Жю. Не пугайся, она своя…
– Но она же, – Локет еще плохо соображала, однако уже начала оправляться от потрясения. Слишком уж много неожиданностей за день.
– Ну, ладно. Я – Локет,… – из ее груди вырвался горький вздох. Окончательно успокоившись, она протянула руку:
– Приятно познакомиться.
Выслушав подробный рассказ Люси, Жю отставила кружку с недопитым чаем и сказала:
– Решено. Я тебя переодену, загримирую в собаку.
Она помолчала, улыбнулась своим мыслям и продолжила:
– Рано или поздно генерал Котович вспомнит твои ловкие лапы, беспредельную храбрость и беззаветное бескорыстие. Он по тебе соскучится, – Жю хихикнула, – И соскучится так, что будет готов грызть землю, чтобы вернуть тебя обратно. А ты к тому времени уже будешь лучшим бойцом у генерала Собакова. Ну как идея?
– По-моему отличная, – восторженно отозвалась Люся. – А как тебе, Локет?
Девушка медлила с ответом. Предательство она всегда считала худшим из пороков. Но разве она совершает предательство? Нет, Котович сам выставил ее за дверь, и теперь у нее ни куска хлеба, ни крова, потому что ее домом уже много лет были казармы.
– Ну? – торопили ее подруги.
– Да, мне… тоже… нравится,… – нерешительно произнесла Локет.
А Жю вдруг вытащила из кармана волшебный шар, протянула ей:
– Это, кажется, твое? Возьми.
– Откуда он у тебя? – подозрительно спросила Локет.
– Воровка отдала, – пожала плечами Жю, – когда я ее слегка помяла у городской стены.
Локет недоверчиво смерила взглядом среднего размера болонку. Впрочем, ловкость и сила от роста не зависят. Уж это она знала точно.
– Спасибо, Жю, – Локет обеими руками пожала лапу, протянувшую ей шар. На этот раз – горячо и искренне, как другу.
– Рада помочь. – Улыбнулась Жю, – А теперь – к делу…
Через час Локет уже не узнавала себя в зеркале. На нее из стекла смотрела небольшая, хорошенькая собачонка непонятной породы.
– Ого, здорово! – выдохнула она.
– А теперь я познакомлю тебя с генералом Собаковым…
Вот и собачий лагерь. Генерал Собаков оказался молодым и невероятно симпатичным. Еще издали он приметил приближающуюся парочку.
– О, Жю, ты привела новенькую? – заворковал он, пристально рассматривая Локет. – Прекрасно, прекрасно. Как тебя зовут?
– Ло… – Договорить Локет не успела, Жю пребольно наступила ей на лапу.
– Меня зовут Ло, – поправилась Локет. – А Вы – генерал Собаков? Я много слышала о Ваших подвигах.
– О, да, – генерал расплылся в широкой улыбке и подмигнул девушке.
Локет почувствовала, как в ней нарастает волна неприязни к этому откормленному, гладкому псу. Не зная, как заглушить ее, она вдруг по-военному четко выпалила:
– Можно обратиться, генерал?
– Можно, – милостиво разрешил тот, удивленно приподняв бровь.
– Какое у меня будет первое задание?
Собаков поморщился, еще раз окинул щуплую фигурку Ло подозрительным взглядом, совсем не по-генеральски почесал за ухом:
– Дай-ка подумать.
В это время из глубины помещения послышались крики, шум.
– Шагай спокойно, иначе загрызу, – сердито рычал один голос.
– Отпустите, я должен найти Локет! – взывал другой, звонкий, до боли знакомый. Это был Александр. У Локет сжалось сердце.
– Вот тебе первое задание, – сразу нашелся Собаков. – Будешь носить арестованному еду.
Он показал, в какую именно камеру поместят пленного кота, в какое время нужно приносить ему миску с похлебкой, куда и как ставить, не открывая решетку. Но Локет ничего не слышала. Ее сковал непередаваемый ужас: милый Александр, ненаглядный, любимый, такой преданный и великодушный в плену у собак…
– Эй, Локет, – тихо позвала ее Жю.
Собакова рядом не было. Оказалось, так и не добившись от Ло ответа, не выяснив поняла ли новенькая его инструкции, он махнул на бестолковую лапой и ушел.
– Локет, – шептала Жю, пытаясь сунуть ей в пальцы что-то холодное и тяжелое – вот ключ от камеры, освободи своего героя. Только не сейчас, ночью – иначе погубишь и себя, и меня…
В полночь старая, неизвестно кем брошенная рогожа между пустующей второй камерой и камерой под номером один, где томился Александр, зашевелилась, из-под нее вылезли сначала две изящных лапки в кожаных сапожках с замочками в виде сторожевых собак. Потом еще две лапки в перчатках, из каждого пальчика которых торчали маленькие, острые как сабельки коготочки. Потом появилось остренькое ушко, оно пошевелилось, стараясь поймать звуки тишины. В коридоре перед камерами звуков не было. Где-то за стеной слышался храп дежурного и из первой камеры время от времени доносились то отчаянный стон, то тяжелый вздох. Любимый не спал. Локет подкралась к камере и тихо позвала:
– Александр! Ты здесь?
– Выпустите меня! – мрачно отозвался он из камеры. – Я должен найти Локет! Понимаете вы, противные псины?
– Тише, Александр, это я, – быстро зашептала девушка, открывая маленькое окошко-глазок и пугливо оглядываясь на дверь в охранную комнату. Оттуда по-прежнему слышалось безмятежное похрапывание.
– Локет? Как я рад тебя видеть! – Александр не верил своим глазам. Он потер их лапой, потом зажмурился, потряс головой, поморгал… Видение не исчезло, и его короткая шерстка поднялась дыбом, – Как ты пробралась сюда?
– Потом объясню, – Локет пыхтела над тяжелым замком. Ключ с трудом поворачивался в скважине.
…Они побежали. Локет случайно перевернула железную миску с остывшей похлебкой, к которой вчера так и не притронулся Александр. От грохота проснулись терьеры-охранники. Началась погоня. Волшебный шар Локет остался под рогожей. Что за невезучесть такая!
Когда Локет оглянулась – вместе с охранниками, застегивая на ходу мундир, за беглецами гнался сам генерал Собаков с перекошенной от злости мордой. От прежнего симпатяги не осталось следа. Локет вспомнила, как Котович, проводя учения со своими армейцами, запугивал их страшилками из биографии грозного собачьего генерала, о лихости которого ходили легенды. Однажды, еще будучи простым армейцем, этот потомок обедневшего рода чистокровных азаваков перехватил вражеского почтового голубя, поймав (неслыханная ловкость!) уже взлетевшую птицу. Перехваченная информация оказалась настолько важной, что азавака повысили в должности. Из простого солдата он сделался сразу помощником командира взвода. После стычки с неприятелем, когда Собаков лично обнаружил, без посторонней помощи скрутил и приволок в лагерь сразу трех лазутчиков его сделали командиром. Сначала он командовал взводом, потом ротой, батальоном, полком… Теперь он был уже генералом. Если в руки Собакова попадет шар Локет, обладающий волшебной силой, его, конечно, ждут адмиральские погоны, никак не меньше. Неизвестно, знает ли он, как обращаться с шаром, если знает – беда. Как же Локет ругала себя за слабость, за то, что согласилась на предложенную подругами аферу с глупой местью вредному Котовичу. Теперь-то она понимала, что это не просто глупо, но и очень опасно. Если узнают свои – не отмоешься от позора! И волшебный шар нельзя оставлять врагу! Эти мысли пронеслись в голове Локет за какую-то долю мгновенья. Локет споткнулась. Собаков, уже и так догонявший ее, схватил девушку за шиворот и, мстительно оскалившись, заглянул ей в глаза. Локет отшатнулась – сколько злости в этом черном взгляде! Как хорошо, что Александру удалось уйти…
Ночью Александр выкрал волшебный шар из собачьего логова. Еще бы. Хоть его и не вознесли мгновенно по служебной лестнице в своей кошачьей армии, как Собакова в собачьей. Но он был на хорошем счету. Никто не умел так же быстро ориентироваться на местности, ловко проникать в самые узкие щели, неслышно пробираться сквозь самые непроходимые чащи. Приоткрытая форточка тюрьмы, из которой сегодня его так волшебно освободила Локет, и из которой они так неудачно бежали, для Александра не представлялась препятствием. Собственно, про то, что волшебный шар Локет остался под рогожей, он ничего не знал. Просто под брошенную рогожу пришлось спрятаться на время, пока в охранной комнате не стихла возня слюнявых терьеров. Здесь-то и обнаружился сюрприз. А вот тюремные камеры оказались пусты. Локет не было. Пришлось выбираться обратно.
Теперь-то он крался по вражескому лагерю со всей осторожностью, на какую был способен. Держался подальше от редких фонарей. При малейшем звуке нырял в тень, прислушивался, тихо шел дальше. Больше вчерашнюю ошибку он не повторит, ведь как глупо попался в лапы псов! Обойдя всю Ололию в безуспешных поисках Локет, в отчаянии, как последний дурак, приплелся к границе собачьего города. Шел открыто, ни от кого не прятался, а его приняли за лазутчика…
