Кристина Акопян
Однажды я подумаю дважды
– Но мы специально к вам пришли за хашем. Какой сезон для хаша? Сюз, ты такое слышала?
Я отрицательно покачала головой:
– Нет. Ну а что нам съесть?
На его лице написано «ни слова больше». Арзуман выложил нам все варианты, мы выбрали суп из крапивы и лепешку хлеба, на этот раз не грузинский шоти пури.
Трапеза бала головокружительной. Ждать от крапивы такого вкуса мы не могли. Наши рецепторы просто визжали от восторга, мне кажется, я даже слышала эти звуки. Там даже не было мясного бульона, просто крапива, зажарка на топленом масле, картошка и немного риса, называется ехинджов апур. Забыла сказать, что мелко нарезанная свежая зелень после приготовления.
Когда Арзуман приносил счет, посоветовал за хашем нам ехать в Арагац, гора на котором маленькое водохранилище со времен Советского Союза, а на берегу ресторан. Там холодно, хаш есть можно почти круглый год. Лолита внесла этот пункт в наш список, подвину оттуда Гюмри.
Вышли из пандока за десертом. Хотели уже вернуться на улицу Сарьяна, где якобы под аркой жилого квартирного дома делают трубочки с кремом. День у нас был размеренный, мы делали, что приходило в голову, пересекая центр города вдоль и поперек, мы пошли за трубочками, а по пути договорились об индивидуальном туре в гору Арагац, что включал в себя еще пару локаций.
Сообщений от так называемого нового друга мы не получили. Сразу после трубочек на улице Саряна стали двигаться по навигатору к «Мать Армения». Дорога легла через «Детский парк», куда мы попали с улицы Бейрута. На этом месте, дорогой читатель, внесу нотку негатива. Хоть и парк не новый, но достаточно ухоженный, чистый, новая брусчатка, местами новые лавочки. Где-то посередине пустого парка, проходя под высоченными густыми деревьями, которых я, конечно же, не назову, так как не ведаю, как их именовать, мои глаза остановились на паре, что сидела на деревянной лавочке. Девушка, недостаточно молодая и недостаточно приближенная к возрасту женщины, что-то оживленно рассказывала парню, тот слушал. Слушал и щелкал семечки, беспардонно бросая шелуху на брусчатку. Я это заметила сразу, но, контролируя свой гнев, угомонила внутреннего конфликтатора. Так мне показалось, и вот мы прошли уже пару шагов, понимаете, еще два-три шага, и я бы потеряла их из виду, может быть, отвлеклась и забыла бы, но нет. Конфликтатор сорвался с цепи в момент, когда я потеряла бдительность.
– Почему ты загрязняешь парк? – без капли любезности обернувшись, спросила я гопника на литературном армянском.
– А то вокруг так чисто, что я все загрязнил, – он ответил с легкой задержкой, обдумывал.
К сожалению, мое критическое мышление утонуло в злости. Я не проанализировала, перед тем как ответить:
– Вокруг грязно, потому что такие, как ты, загрязняют.
Его спутница нервно улыбалась, посматривая то на меня, то на гопника своего, я за ней следила.
– Оф иди, а, – знаком руки он меня выпроводил.
Я что-то ответила ему, уже следуя своей дорогой, но не помню что, потому что думала, как же я неправильно поставила его на место. Знаете то чувство, когда после конфликта прокручиваешь в голове несколько вариантов развития событий, но поздно. Парк был идеально чистым, я могла бы ему ответить: «Да, здесь чисто, ты один мусоришь», но я ответила по-другому. Хоть и не так, как хотела, поставила его на место, собой я была довольна, так ему и надо, в следующий раз подумает, перед тем как щелкать семечки в парке.
Не успели пройти парк полностью, как Арут все-таки написал. Попросил подождать, спросил разрешения взять с собой друга. Кое-какие подозрения нас посетили, но его культурная манера просить разрешения все рассеяла, хотя, признаться, такое поведение должно быть по умолчанию, а мы, как видите, удивляемся элементарным вещам. Друг нам на первый взгляд не понравился еще больше. Странный улыбчивый тип с очень белой кожей, сутулый или горбатый, мы не поняли, но его осанку с осанкой Арута не сравнить. И, как сказала бы героиня Джейн Остин, у него большие коровьи глаза с длинными ресницами. От всего этого сделали вывод, что он еще моложе, чем Арут. Но мы с Лолитой тоже не старые: тридцать пять мне, тридцать два ей, выглядим еще моложе, стройные, образованные, насколько позволяет среда, где мы выросли. После знакомства с Тиграном, началась череда наших ошибок, но все по порядку.
Дошли они до нас пешком, настоятельно рекомендовали поехать на машине, которую они оставили ниже по улице. Анализируя наш поступок, конечно, я понимаю, что мы совершили ошибку, сев к ним в машину, но на тот момент ни на долю секунды мы не ощутили опасности. За рулем был Тигран, это была праворульная японская машина, может быть, «Тойота», а может, и нет, не посмотрела, больше скажу, даже номер машины не записала и не отправила куда надо.
Уже в темноте мы подъехали к «Мать Армения», оказалось, вокруг памятника еще и парк. После долгих поисков места у самого входа на территорию мы все-таки вышли на тропинку. Время было за восемь вечера, огоньки Еревана горели вовсю. Подсветка каменной женщины с мечом в руках вытягивала фигуру ее выше и выше к темному небу. Я впервые увидела ее так близко. Она была внушительна, стройна, красива.
Русский язык Арута был терпим и понятен нам, но вот Тигран не говорил ни слова по-русски. Мы с ним перешли на армянский, так автоматически распределились по собеседникам, Тигран не мог разговаривать с Лолой, поэтому у нас с ним образовался тандем, как мне показалось на тот момент, интересный, товарищеский тандем.
Лола была одета удачнее, чем я: на ней был длинный сарафан, которому не страшен даже ураган. Этот южный коварный ветер, который угрожал все время поднять края моего платья, так я ходила, прижав ладони к ногам собрав складки, чтобы не оконфузиться.
В какой-то момент Арут достает сигарету, чтобы закурить, и на его левой руке заблестело обручальное кольцо. Армяне, как и католики, носят обручальное кольцо на левой руке, не на правой, как мы привыкли в России. Сказать в эту секунду что-либо на тему его женитьбы я не решилась, хотела подумать, дать время нам всем. Плюс я в несколько раз обговорила условия дружеского времяпровождения, если сейчас я акцентирую на его кольце внимание, то буду не в лучшем свете. Проясню сразу для читателя момент, что, несмотря на нашу с Лолой позицию к ребятам, мы не могли и не сможем оправдать прогулки женатого или помолвленного парня с девушками ни в каком ключе.
Мои размышления прервал Тигран, спросив, что мы делали сегодня. Я коротко рассказала, а когда дошла до прогулки в парке, вспомнила историю с парнем на лавочке, щелкавшим семечки с девушкой.
– Зачем тебе это, ты все равно его не поменяешь, – высказался смущенно Тигран, немного наклонив голову набок и приподняв плечо.
– Я не могу пройти мимо, ели могу хоть что-то сделать. Пусть ему будет стыдно, может, подумает над поведением и в следующий раз не рискнет мусорить, опасаясь «публичной казни».
В разговор вмешался Арут, саркастически добавив, что он сам всегда мусорит где попало. Я вроде поняла его юмор, нацеленный накалить мою озлобленность, но все равно добавила:
– Ну тогда если бросишь свой окурок от сигареты, я тебе тоже публично сделаю замечание.
Арут с правой руки переносит сигарету в левую руку и достает с правого заднего кармана окурок сигареты.
– Вот, не было урны, я в карман убрал. – Он берет сигарету в рот и несет окурок из кармана в ближайшую урну.
Как в человеке, который скрывает, что то ли женат, то ли помолвлен, умещается порядочный горожанин?
Лолита с приятным удивлением проследила взглядом за ним до урны и обратно. Не помню, как мы оказались у подножья «Мать Армения», но вид на город был восхитительный. Чернющая темнота, в которой светились огоньки, где-то упорядоченные, где-то хаотичные. Помните, в детстве выходили на улицу с эмалированным или алюминиевым дуршлагом на лице и смотрели на солнце? Перед глазами темнело все, оставляя маленькие точки света, Ереван в ночи казался примерно таким же видом из дуршлага.
Мне нужно было переговорить с Лолитой, чтобы решить, что делать дальше в данной ситуации. Ухватив момент, когда два друга немного отстали, решая вопрос по телефону, я выяснила, что Лолита уже заметила кольцо на руке Арута.
– Подожди, сразу не говори, – приказала Лола. – Сейчас заведу тему и скажешь.
Так и случилось, уже через десять минут мы сидели в беседке у какого-то круглого водоема, похожего на фонтан, и обсуждали кольцо Арута на пальце. Время уже было за почти девять, в парке все еще бегали дети, гуляли пары. Мальчик с пластиковым грузовиком игрался на бортиках фонтана, который не работал.
– Я бы мог вообще снять и убрать в карман, тогда вы и не узнали, что я помолвлен, – применил манипулятивную честность Арут.
Ох как же мы не любим, когда нас принимают за дур. Просто признался бы, что забыл убрать кольцо.
– А тебе бы понравилось, если бы твоя невеста проводила вечер в компании парней, по-дружески, просто так? – я думала, мой вопрос поставит его в тупик, и он скажет «почему бы и нет, я ей доверяю».
– Она не станет так делать. Это совсем другое.
Я посмотрела на Тиграна, он отвел взгляд, но потом вернул обратно и сказал:
– Но он же ничего плохого не делает.
– Нет, не делает, тем более мы уже с Лолитой сказали понять нас правильно, в Ереван мы не за мужчинами приехали.
Но на этом мы с Лолитой не успокоились и с высоты нашего опыта просто передавили Арута женской солидарностью, сочувствуя его девушке или невесте, кем бы она ни была. За что он все больше и больше оправдывался, но так и не перешел на линию, где должен был вскрыть свои карты, почему они с Тиграном здесь и что от этой встречи ждут. Чтобы отвести спор, они пару раз попытались сменить тему, задавая нам вопросы о нашей личной жизни, но мы все равно возвращались к кольцу Арута. В завершении он сказал, что я негативная, я в долгу не осталась.
