Константин Эдуардович Амур
Небесные огни. Часть первая

– Все правильно, как на карте, – сказал Конрад. – Нас далеко унесло, километров за десять в сторону от подземелья. Я знаю это селение. До ближайшего города – Брига³⁹, около двадцати километров.

– Если бы добраться до него, то мы могли бы получить помощь, – неожиданно сообщил Гельмут.

– Каким образом? – поинтересовался профессор.

– Я знаю там рабочих с завода. Они связаны с антинацистким подпольем.

– Чего же ты раньше молчал?! – не выдержал Франц.

– А зачем болтать лишнее в лагере? – резонно заметил Гельмут.

– У меня есть пару надежных людей в Штрелене⁴⁰. До него пятнадцать километров. До утра я смогу дойти туда, – подумав, сказал Конрад. – Но будет ли у них возможность нам помочь? Одно знаю наверняка. Они смогут съездить к твоим рабочим и рассказать о нашем положении.

– Как ты в таком виде пойдешь, – заметил Франц. – Сразу же схватят.

Четверка была одета в полосатые лагерные робы с номером на груди. Одежда была грязная, кое-где порвана.

– Ничего, Бог не без милости, – ответил профессор. – Подожду до вечера. Надо соорудить шалаш в лесу недалеко от того места, где нас вынесло в реку на поверхность, чтобы было видно лесную дорогу. Если я не появлюсь через три дня, значит не судьба. Уходите отсюда и сами добирайтесь до друзей Гельмута.

К ночи разразилась гроза с проливным дождем.

– Отличная погода! Лучше не придумаешь, – собираясь в путь, порадовался Конрад.

Они расстались, крепко обнявшись на прощание.

* * *

Германия

земля Северный Рейн-Вестфалия

Флото

март 1995 года

Утром за завтраком в столовой Шелест рассказал присутствующим об ночном инциденте со странными птицами.

– Это со́вки, – рассмеялась Гизела. – Они безобидные, но очень любопытные. Их, наверное, привлек мощный луч фонаря. Эти птицы охотятся в темное время суток на мышей-полевок, которых здесь много. Тут полно всякого зверья, особенно на вершине горы, где густой лес. Там водятся косули, зайцы, куропатки, барсуки, еноты, куницы. Охота здесь запрещена, вокруг сельский ландшафт, потому раздолье для диких животных.

Кроме доктора и Даниэля, за столом присутствовала Герлинд, молодая племянница одного из сотрудников центра, приехавшая немного пожить вдали от суеты больших городов.

Когда все позавтракали и стали расходиться по своим делам, Ханс Руиг предложил Шелесту осмотреть объекты центра.

Выйдя из дома, они сели в черный «БМВ», с виду вполне обычный, и поехали по дороге вниз с горы. С рыком автомобиль помчался как жеребец с норовом, визжа широкими покрышками на поворотах. От такой спортивной езды у Виктора слегка перехватило дыхание.

– Вы так всегда ездите? – спросил он доктора, вцепившись в подлокотник рукой.

– Да, люблю динамичную езду, – усмехнулся Руиг. – Это специально подготовленный автомобиль. Я давно состою в клубе «БМВ».

– И что это дает?

– Члены клуба каждые три года должны покупать новый автомобиль марки «БМВ», как правило. спортивную модель, или как у меня, специально модернизированную на базе обычной. Машину я покупаю со скидкой, и клуб помогает продать прежнюю в другие европейские страны.

– Вам сложно продать машину самому?

– Эта модель совсем недешевая версия серийной. На ней можно и в автогонках участвовать, если поставить в салон дуги безопасности.

Промчавшись несколько километров по извилистой дороге несколько в сторону от склона горы, они подъехали к ряду строений за забором, напоминавших небольшой производственный цех. Через автоматически открывшиеся ворота «БМВ» подкатил к большому ангару и остановился около двухстворчатых дверей.

– Здесь у нас опытная молочная ферма, где продукты жизнедеятельности коров, их подстилка перерабатываются на специальной установке в биотопливо и удобрения для растений, – стал объяснять Шелесту доктор, пригласив внутрь здания. – Разумеется, коровы дают и молоко, кстати. прекрасного качества. Его мы продаем, все должно быть рентабельно.

Виктор увидел неестественно чистые стойла с буренками, а в глубине зала установку переработки с несколькими колоннами, находящуюся за стеклянной перегородкой.

– На биотопливе ездит наш грузовик, а удобрения мы используем на полях для подкормки злаков и овощей. Замкнутый цикл, – продолжил Руиг. – В этом году начнем выращивать рапс⁴¹ для увеличения объемов производимого биотоплива, которое уже станем продавать. Жмых, получаемый в процессе производства растительного масла из рапса, будем использовать в качестве корма для скота, что позволит более полно утилизировать биомассу растения. В принципе, установка может перерабатывать скошен-ную траву, опавшие листья. Эта технология востребована и очень выгодна.

Когда они вернулись обратно, с ветерком промчавшись до «Коллегиум Хуманум», то проехали дальше до дома с конюшней, где прошедшим вечером был Шелест.

– Вам нравятся лошади? – спросил Ханс, проходя с Виктором по проходу между денниками⁴² в конюшне.

Пахло сеном, за стенками похрапывали кони, поднимая над загородкой свои морды и косясь на посетителей.

– Не было опыта работы с ними, – ответил Шелест. – Но я люблю животных. Это ведь ваше хобби, для души?

– Да. Мы выращиваем лошадей арабской породы до трех лет. Тренингом для выездки не занимаемся. Здесь кобылы-производители, – пояснил доктор, похлопывая одну из лошадей по морде. – Кстати, арабский скакун с хорошей родословной в расцвете сил стоит на аукционе до полумиллиона долларов. И это не самая предельная цена.

Они прогулялись дальше за конюшню, мимо огорода и теплицы, к выгону для лошадей, обнесенному основательным забором, а потом вернулись к машине.

– Это кварцевый песок определенной дисперсности⁴³, – Руиг протянул Виктору бумажный пакет, наподобие килограммовой упаковки сахарного песка в России, который достал из багажника автомобиля. – Этот кварц заряжен определенной энергией и прекрасно восстанавливает травяное покрытие на пастбищах, местами вытоптанное копытами животных. Восстанавливает без пересадки дерна или химических удобрений. У нас в центре вообще обходятся без них, давая возможность земле отдохнуть. или используют другие комбинированные методы.

Уже вернувшись в главное здание, они не спеша прошли по центральному коридору первого этажа, проходившему через полздания, в его основной части, где Шелест еще не был.

Интерьер этажа был выдержан в строгом стиле неоклассицизма с темными тонами стен, на которых встречались картины маслом или эстампы⁴⁴ в тяжелых, деревянных рамах.

У центрального входа, представлявшего собой большие витринные двери с низкой, длинной, массивной тумбой во всю длину прохода по одну его сторону, напротив дивана, они остановились.

– Я бы хотел вас задействовать здесь по ремонту второго этажа, – сказал доктор, опершись на мебель. – Кроме ремонта, я также попрошу вас помогать Даниэлю по уходу за лошадьми. У него очень много работы по сельскохозяйственной тематике. Что скажете?

– Я согласен, – коротко ответил Виктор. – Но тут, наверное, свои строительные технологии, отличные от наших?

– Здесь есть кому помочь вам в случае необходимости, – заметил Руиг.

На тумбе лежала большая, величиной с блюдо, окаменелая спиралевидная раковина доисторического моллюска, за которую зацепился взгляд Шелеста.

– Но просто работа, повседневный труд с выходными – это только половина дела, – продолжил доктор. – Хватит времени и на научно-исследовательскую деятельность. Мне нужны думающие сотрудники, а просто в работниках недостатка нет. Для начала почитаете соответствующую литературу, которую я вам дам, и определимся с направлениями, более интересными для вас. Мы здесь, в центре, живем по определенным традициям и распорядку, довольно жестким. Жду вас здесь завтра в семь утра в спортивном костюме. Вон там дверь в додзе⁴⁵. Начнем с классической дзэн-медитации. И не увлекайтесь алкоголем, вам очень понадобятся в ближайшее время ваши мозги.

Раскланявшись со слегка опешившим от такого наката Виктором, доктор Руиг уехал по своим делам, а Шелест остался осмысливать последние слова Ханса.

* * *

Нижне-Силезское княжество

Большая Совиная гора

пещера отшельников

декабрь 1325 года

Добравшись, еле переставляя ноги от усталости, до заветной пещеры, лекарь с юношей сделали привал, сгрузив вьюки. Лошадей оставили в ближайшей деревне у кузнеца за плату до теплой поры́.

Зиму провели сносно. Ученик Гая ходил за хворостом для сложенного очага, а Герметик иногда посещал богатую семью в селении как лекарь, получая плату едой.

Ближе к весне они пытались охотиться и ловили рыбу в горных ручьях.

Гай познакомился с местным лесником Хендриком, вылечив его престарелую мать. Лесник, добродушный коренастый малый с большой копной вьющихся темных волос и бородой, подсказывал Герметику с учеником, где лучше ставить силки на птиц в хорошо знакомых ему здешних горных чащобах.

В пещере понемногу обустроились. Для удобства подъема и спуска за водой к подземной реке вырубили в известняке ступени с помощью зубила и кувалды, взятых у кузнеца в деревне.

Гай нашел над пещерой небольшой грот, намереваясь оборудовать там лабораторию и выбить в скале ступеньки лестницы наверх. Вместе с учеником они обследовали подземелье с факелами, обнаружив разветвленный лабиринт ходов в известняке и других горных породах, из которых состояла гора.

Они спали на ложах из лап ельника, покрытых шкурами, устроенными в закутке недалеко от входа, чтобы их не сморили испарения от таинственных грибов. Рядом был очаг, который обогревал их теплом и позволял готовить на огне еду.

Герметик понемногу начал готовить ученика, которого звали Фридрихом, к пути естествоиспытателя и лекаря.

– Чтобы увидеть новое в обыденных вещах надо многое знать и уметь, а для этого нужно прилежно учиться, – сказал Гай, пытливо смотря на неофита⁴⁶.

– Долго? – спросил тот.

– Всю жизнь, – ответил Герметик. – Я до сих пор учусь.

– У кого?

– Раньше у своих наставников, с которыми меня свела судьба и путешествия. Теперь у окружающего меня мира и природы, – объяснил Гай. – А чтобы лечить людей, кроме знаний и навыков, надо производить на них хорошее впечатление, внушать им доверие. Для этого нужно правильно ходить, двигаться, говорить, вести себя. Это необходимо и для твоего здоровья. Ты должен уметь правильно питаться, добывать и готовить себе еду, как и лекарства, снадобья. Отдыхать, чтобы быть всегда бодрым, здоровым и уравновешенным. И еще много чего. Быть в состоянии защитить себя и окружающих тебя людей от лиходеев. Поэтому начнем с самого начала.

Все свободное от быта и сна время, Фридрих тренировал правильную осанку в ходьбе по пещере, благо места хватало. Герметик познакомил его с восточной гимнастикой, которой сам овладел у китайских лам. Для развития мускулатуры учитель с учеником поднимали камни, выполняли упражнения в паре с отягощением, используя вес партнера.

– Нужно иметь не только силу, но эластичные мышцы и сухожилия, – пояснил Гай. – Тогда всю жизнь будешь подвижным и гибким, как молодое дерево. Надо растягивать свои суставы.

Он показал Фридриху несколько упражнений на разминку позвоночника и конечностей тела.

Для освещения пещеры Герметик изготовил светильники из глиняных горшков, топленого животного жира, растительного масла и фитилей, сделанных из веревки. Сбоку фитиля поставил отражатель света из вогнутой металлической пластины. Все это лекарь получил в качестве платы за помощь больным людям в соседней деревне. Раньше отшельники использовали факела, но те быстро сгорали.

Когда пришла весна и сошел лед, Гай с учеником натаскали в пещеру камней, найденной у ручья глины, светлого песка, который Герметик долго разыскивал у выхода скальных пород на поверхность земли. Наверху, в гроте, куда отшельники за зиму с превеликим трудом выбили ступени, они сложили печь-горни́ло, где стали обжигать глиняные сосуды и кувшины, необходимые для приготовления еды, переноски воды, для хранения зерна и продуктов.

В один из дней Гай с неофитом, принеся из деревни мешки с древесным углем, попытались сделать стекло из светлого, кварцевого песка, используемого в производстве посуды для проведения алхимических опытов. Но не было металлической трубки, через которую выдували стеклянные сосуды, и кожаных мехов для подачи воздуха в горнило для создания высокой температуры. Все недостающее лекарь добыл позднее и успешно воплотил свои замыслы.

Когда горы и лес освободились от снега и стало суше, Герметик с Фридрихом стали ежедневно выходить на длительные прогулки, совмещенные с бегом.

– Бег и ходьба в горах очень полезны для легких и правильной работы сердца, – говорил Гай. – Тогда и на равнине ты будешь неутомим, проходя при необходимости за день большие расстояния.

– Для этого есть лошадь, – возразил ученик.

– Ее еще нужно добыть.

Они собирали начавшие набухать почки на некоторых деревьях.

– Настоянные на вине или меде они помогают при порезах, ушибах, – учил лекарь. – Снадобье принимают внутрь или смазывают им нужное место. Оно снимает боль в животе и помогает нутряным сокам. Отвар из коры дуба останавливает понос.

Отшельники добывали сок с деревьев, вбивая металлические клинья в ствол или делая надрезы на ветках, собирая стекавшую жидкость в подвешенные сосуды. Они проращивали в плетеных корзинах с землей зерна злаковых и варили из них потом каши.

– Сейчас растения просыпаются после зимы, – рассказывал Гай. – И сок их очень полезен, даруя нам живительную силу.

Когда земля достаточно прогрелась, перед расщелиной при входе в пещеру на склоне горы Герметик с Фридрихом начали строить хижину, загородив ее тылом подземелье, сделав незаметный лаз в задней стене жилища. В хижине было одно большое помещение, с выгородкой в глубине, и печью. Здесь можно было жить и принимать больных. Слух о лекаре, поселившемся в Совиных горах, распространился по округе и у Гая хватало работы с хворыми.

Учитель с учеником разбили большой огород рядом с хижиной, посадив овощи, зелень и корнеплоды, которые были бы большим подспорьем в их питании, особенно зимой. Припасы решили хранить в прохладном подземелье, используя его в качестве склада.

Подкопив денег от лечения больных из близлежащих деревень, Гай заказал знакомому кузнецу, ранее работавшему подмастерьем у оружейника, перегонный куб⁴⁷, виденный Герметиком во время его путешествий и учебы у арабов в одном тайном обществе алхимиков. Для дальнейшего изучения странных грибов из пещеры и выделения из них чистых веществ без перегонного куба было не обойтись. Он пригодился бы и для алхимических исследований. Благодаря нему можно было получать очень нужную для естествоиспытателя и в быту драгоценную жидкость – «огненную воду». Отпробовав ее однажды у арабских алхимиков, Гай не смог забыть этот, ни с чем невозможный спутать, вкус. По силе воздействия на здорового мужчину она была несоизмерима с вином, брагой, пивом и другими хмельными напитками, которые знал Герметик. «Огненная вода», получаемая перегонкой браги, использовалась лекарями для настаивания на ней различных трав и кореньев при приготовлении снадобий.

В начале лета, когда бурный, ревущий поток в подземной реке поутих и упал уровень воды, отшельники, с трудом затащив в пещеру несколько коротких, сухих стволов молодых деревьев и связав веревками из них плот, совершили путешествие на нем, узнав куда выведет подземная река. Через некоторое время их вынесло в русло речки далеко за Совиными горами, где они обосновались.

* * *

Германия

Нижняя Силезия

Большая Совиная гора

подземный объект «В1 Август»

июнь 1944 года

Пропавших в подземелье заключенных хватились через час, когда надзиратель работ зашел в штрек проверить, как идут дела с наведением порядка в ответвлении тоннеля. Вызванный капо́ мастер участка обнаружил пролом в стене и сразу же доложил охране.

Прибежавшие эсэсовцы, заглянув в темноту лабиринта, вызвали кинологов и пустили по следу собак. Но псы, поводив понизу носом, виновато заскулили и отказались выполнять команду.

– Что это? – пригнувшись к дну хода и понюхав, сказал рыжий шарфюрер Вебер, опытный специалист-розыскник. Он чихнул и выругался. – Они насыпали на след негашеную известь!

Старший офицер охраны немедленно известил по телефону оберштурмбаннфюрера Карла Майера, ответственного представителя гестапо на комплексе «Гигант». Майер вскоре приехал на объект «В1» и долго распекал офицеров за нерадивость.

– Вызывайте карстовых егерей⁴⁸! Пусть проверят лабиринт, – сразу приказал гестаповец, мрачно поглядывая на стоящих перед ним подчиненных. – Арестовать горного мастера, капо́ и допросить. Немедленно оцепить Большую Совиную гору и прочесать окрестности. Вызвать подкрепление с других объектов «Гиганта». Устроить засады в ближайших населенных пунктах.

Прибывшие через час по тревоге карстовые егеря, с веревками и крючьями, ушли в пролом.

Выпив стакан воды из графина и утерев вспотевший лоб, оберштурмбаннфюрер позвонил штандартенфюреру Ланге, возглавлявшему комплекс «Гигант».

– Эрих, у нас неприятности, – доложил он.

– Неприятности? – недовольно переспросил в трубку Ланге. – Что случилось?

– Со строительства объекта «В1» совершили побег четверо заключенных из числа работающего спецконтингента, – доложил Майер.

Штандартенфюрер помолчал, обдумывая услышанное.

– Карл, ты надеюсь, понимаешь всю меру нашей с тобой ответственности за комплекс? – глухо поинтересовался он.

Они учились когда-то в одном университете. Вместе вступили в 1935 в НСДАП, а потом в СС. Вместе окончили офицерскую школу. Служба раскидала их по разным управлениям. Ланге отвечал за создание новых вооружений, а Майер работал в гестапо.

– На днях прилетает Каммлер, взглянуть на окончание строительства объекта «В1» и начало монтажа производственного оборудования, – напомнил штандартенфюрер. – Не сносить нам голов, если не найдем беглецов.

Об этом же подумал и Майер, уставившись в одну точку.

Прочесав за три дня карстовый лабиринт Большой Совиной горы полурота пещерных егерей не обнаружила сбежавших. Внешнее оцепление горы и активное использование служебно-розыскных собак на поверхности также не дало никаких результатов. Четверка заключенных словно провалилась сквозь землю.

– Может их просто завалило? – спросил Майер у старшего карстовых егерей, коренастого оберштурмфюрера с невыразительным лицом, одетого в серую штормовку с брюками и горные ботинки. – Ты же говорил, что твои люди встречали провалы.

– Вполне может быть. В карсте полно воды, породы рыхлые, – ответил офицер.

Спустя еще день, расширив зону поиска, одна из групп егерей наткнулась на капище язычников и подземную реку. Забрав более-менее любопытные предметы из святилища и лаборатории алхимика, обо всем доложили Майеру.

– Любопытно, – рассматривая старинные рукописные книги, сказал штандартенфюрер Ланге, приехавший на объект «В1», расположенный в Большой Совиной горе.

Ему уже доложили о странной пещере и светящихся грибах.

– Говорите, егеря впали в наркотический сон, а когда проснулись, то почувствовали себя, словно заново родились? – задумчиво произнес он. – Какой-нибудь алкалоид и стимулятор внутренних резервов организма в составе газов, выделяемых грибами. Очень любопытно.

– Отправляйте людей по подземной реке, – подумав, приказал Ланге. – Беглецам больше некуда было уйти. А с этим, – он кивнул на предметы из пещеры и подумал. – Свяжитесь с оберштурмбаннфюрером СС Лютцельбургом⁴⁹ из «Аненербе» и поставьте его в известность, но только в рамках исследования обнаруженной колонии грибов, не более. Старику крупно повезло. А то все мечется по планете, а желанное оказывается прямо под носом!

Штандартенфюрер рассмеялся над собственной шуткой.

Его подчиненные не посмели, понимая, что их карьера висит на волоске из-за побега заключенных со сверхсекретного объекта.

* * *

Германия

земля Северный Рейн-Вестфалия

Флото

март 1995 года

Рано утром Виктор пришел в додзе, расположенный в главном здании на первом этаже, окна которого выходили на внутреннюю лужайку центра.

Высокое, просторное помещение имело пол из синтетического, с тонким ворсом ковролина, а более ничего. В одном из углов лежало несколько спортивных матов, медитационные скамейки и подушки. На одной из стен висел большой «солнечный крест», сделанный из темной древесины.

В додзе уже присутствовали доктор, Гизела и Герлинд. Все расположились лицом к окнам. Фрау Брант использовала медитационную скамейку, сидя пятки под ягодицы, по-японски. Остальные, и Шелест тоже, предпочли сидеть на подушках, скрестив перед собой ноги и опустив колени к полу.

У Виктора был некоторый опыт дзэн-медитации, полученный им на занятиях по дзюдо и каратэ. Он сел по-восточному поудобнее, сохраняя правильную осанку и прямую спину, вложив правую ладонь в левую над пахом. Глаза полуприкрыл, стараясь смотреть на место в двух-трех метрах на полу перед собой. Мысленно сконцентрировался на точке под пупком, как бы чувствуя себя там.

Самым важным в медитации являлось правильное дыхание и отсутствие внутреннего диалога, то есть думать не о чем. Дыхание было трехфазным, последовательно диафрагменным, грудным и верхушками легких. Как будто волна, начинаясь снизу жи-вота, доходила до плеч. Отсутствие мыслей выходило значительно труднее, но именно оно, в совокупи с дыханием, вызывало то состояние, которое один из его наставников по боевым искусствам назвал состоянием измененного сознания.

Пребывая в медитации, Шелест уравновесил дыхание и дождался знакомого состояния легкой оцепенелости, некоего безразличия к окружающему и времени. Появилась легкая испарина, стала болеть спина. Он уже давно регулярно не занимался каратэ. Много времени отнимала основная работа.

Скосив глаза, Виктор глянул на остальных в додзе. Все достаточно уверенно на-ходились в позах, не у кого не затекали ноги. Через полчаса медитация закончилась. Присутствующие встали и молча поклонились друг другу на японский манер.

Встретились позже за завтраком в столовой.

– Я вижу, вы знакомы с техникой медитации, – сказал Шелесту Руиг, попивая чай. – Специально не хотел мешать вам самому освоиться.

– Да, мы практиковали в школе каратэ ее и дыхательную технику, – подтвердил Виктор.

– Медитация – это один из краеугольных камней не только в восточных единоборствах, но и в продуктивной работе мозга, – заметил доктор. – Поэтому здесь, в центре, мы уделяем этому большое значение.

После завтрака Руиг пригласил Шелеста в свой кабинет, расположенный в правом крыле «Коллегиум Хуманум» на втором этаже. Кабинет был обставлен обстоятельно. Вдоль двух стен стояли высокие, дубовые шкафы с книгами. У окна находился большой двухтумбовый стол с настольной лампой, в другом углу массивный кожаный диван. На белых стенах висели старинные гравюры с драгунами и кирасирами⁵⁰ в деревянных рамах.

Доктор поднял с пола большую стопку книг, перевязанных бечевой.

– Разберетесь, Викто́р, – произнес он, протягивая их Шелесту. – Если будет слож-но с переводом, я попытаюсь что-то найти на русском языке. Но не обещаю. Очень специфическая литература. Да и вам надо привыкать, получать навыки чтения на других языках. Вы ведь говорите и по-испански?

– Да.

– Вот и хорошо. Подберу монографии и на испанском.

Они присели.

– Не удивляйтесь содержанию некоторых книг. Сейчас много исследований ведется на стыках различных наук, привлекается опыт древних естествоиспытателей, зачастую весьма спорный в современных научных школах. Но, я считаю, мир устроен по одному образцу. Как говорил Гермес Трисмегист⁵¹: «…То, что находится вверху, аналогично тому, что находится внизу…».

– «…И то, что внизу, аналогично тому, что находится вверху, чтобы осуществить чудеса единой вещи», – закончил за доктора Виктор.

– Слышали об «Изумрудных скрижалях»⁵²? – улыбнулся Ханс, изучающее разглядывая Шелеста своими зелено-желтыми глазами. – Отлично, я думаю, что мы сработаемся.

Отнеся книги в свою комнату, расположенную этажом выше по той же лестнице, Виктор не успел их полистать, так как его позвал Даниэль.

* * *

Германия

Нижняя Силезия

Штрелен

июнь 1944 года

Забрав профессора Альтманна, Манфред Остхоф отвез его на фургоне в лес у реки, где их с тревогой ждали товарищи по побегу.

Выйдя из автомобиля приехавшие еще долго ожидали трех беглецов из концлагеря, с недоверием наблюдавших из зарослей за прибывшей машиной, опасаясь какого-нибудь подвоха гестапо. Переодев бывших узников, Манфред смог провезти бежавших через кордоны СС, располагавшихся на дорогах в закрытой зоне. Доставив их в Бриг, Остхоф по информации Гельмута Ридля, одного из узников, нашел рабочих с завода, связанных с антинацистким подпольем. Так члены группы Конрада Альтманна, бежавшие со строительства подземного производства в Большой Совиной горе, оказались на отдаленном хуторе, расположенном в глухом районе Нижней Силезии.

Устав от нервного напряжения и испытаний последних дней, выпавших на их долю, беглецы проспали пару дней, с трудом воспринимая окружающую действительность и мало реагируя на нее. Потом проснулся звериный голод.

– Ребята, нам можно съесть только пятую часть от того, что принесли! – с силой вырвав у своих соратников по побегу и отодвинув в сторону котелок с горячей кашей сказал Конрад. – А то загнетесь от заворота кишо́к с голодухи!

Он отложил на тарелки немного каши, а котелок и вареные овощи отдал обратно хозяйке дома, принесшей им еду на чердак.

Перекусив, всех опять сморил сон. Лишь на четвертый день профессора геологии позвали вниз на разговор. В одной из комнат жилого строения его ждали двое мужчин с хмурыми, решительными лицами.

– Мы из Сопротивления⁵³, – кратко представился один из них и кивнул на другого. – Вон, Кшиштофа интересует, что наци строят в Совиных горах. Гельмут, ваш товарищ по побегу, приведший вас к нам, сказал, что вы образованный человек и могли бы рассказать много чего об этом секретном объекте. У нас нет возможности проникнуть в режимную зону, везде патрули на дорогах, посты и засады в лесу по периметру.

Альтманн закурил предложенную сигарету, закашлявшись дымом, немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Там создается подземный комплекс по производству «оружия возмездия», – начал Конрад. – Довольно обширные отдельные подземелья, связанные между собой туннелями с узкоколейкой. Заключенных, используемых там, после завершения всех работ без сомнения уничтожат. Обессиленных узников не увозят обратно в концлагерь, а просто расстреливают и закапывают в ямах недалеко от входных штолен.

– Почему вы думаете, что там будут выпускать «оружие возмездия»? – тоже закурив задал вопрос Кшиштоф. – Ракеты?

– Нет, что-то другое, не менее смертоносное. В лагере «Гросс-Розен» начали быстро умирать заключенные, привлекаемые для секретных экспериментов в тех подземельях. Они содержаться в отдельном бараке, больше узнать затруднительно. Часть подземного завода уже действует.

– Смертоносное излучение? – заинтересованно произнес Кшиштоф. – Что вы предполагаете?

– Атомное оружие. Сверхбомба из урана, создание которой ученые предсказывали еще в конце тридцатых годов, – высказал свое мнение профессор геологии. – Или какие-нибудь «лучи смерти», генераторы направленного излучения. Это все вполне технически осуществимо, никаких чудес. Хотя…

– Что?

– В действующих цехах в основном работают авиационные специалисты. Проверено из надежных источников.

– А какова глубина залегания построенных подземелий?

– От десяти до двадцати метров ниже уровня земли, – со знанием дела ответил геолог. – Не учитывая горы над комплексом, имейте это в виду.

– То есть они надежно укрыты от ударов авиации? – спросил Кшиштоф.

– Без сомнения. И еще нужно знать точное расположение отдельных подземелий, их точную топопривязку.

По стечению обстоятельств, пришедший на встречу поляк Кшиштоф состоял в «Армии Краевой», антифашисткой организации, традиционно ориентированной на Англию и подчинявшейся польскому правительству в изгнании, находившемуся в Лондоне. Важная информация о подземном комплексе в Совиных горах сразу же ушла в «Интеллидженс Сервис»⁵⁴.

* * *

Германия

Нижняя Силезия

замок Фюрстенштайн

июнь 1944 года

– Считаю произошедшее на объекте «В1», являющемся одним из высших приоритетов Рейха, возмутительным. Фюрер не пощадит никого ради спасения Германии! – сказал Ганс Каммлер. – Приказываю в кратчайший срок найти сбежавших заключенных или их тела. Непосредственных виновных в побеге предать военно-полевому суду.

Все руководство СС комплекса «Гигант» стояло навытяжку, с бледными лицами, перед неторопливо прохаживающимся перед ними группенфюрером.

Совещание проходило в одном из залов замка Фюрстенштайн, расположенного в шести километрах севернее города Вальденбург⁵⁵ в Нижней Силезии.

Замок возвышался громадой над окрестными полями и рощами. Первые упоминания об Фюрстенштайне относились к XIII веку, а с XVI века замок принадлежал баронам Хохбергам, старинному влиятельному германскому роду, контролировавшему эти земли последние четыре века. Имея родственные связи с английской аристократией, Хохберги занимали оппозиционное положение к Гитлеру, и Фюрстенштайн с прилегающими землями был реквизирован в пользу Германской империи.

В 1944 году в замке начались реконструкционные работы, проводимые военно-строительными частями «Организации Тодта» с целью превращения его в мощный опорный пункт и одну из запасных ставок фюрера. В горе под ним и под склоном сзади был сооружен бункер на двух уровнях – на пятнадцати и пятидесятитрехметровой глубине, с неприступными казематами, оснащенный всем необходимым для комфортного существования под землей не один месяц. Фюрстенштайн соединялся подземным туннелем с ближайшей железнодорожной станцией Либенхау⁵⁶, расположенной в шести километрах от замка.

Сейчас Фюрстенштайн использовался как оперативный штаб комплекса «Гигант», также соединенный с некоторыми объектами комплекса подземной узкоколейкой протяженностью около пятидесяти километров. Сам комплекс «Гигант» располагался в Совиных горах около города Бад-Шарлоттенбрунна⁵⁷ и насчитывал около десяти подземных и скальных объектов, имевших литерное название и отличавшихся между собой размерами и функциональностью. «Гигант» создавался для испытания и производства летательных аппаратов на новых принципах движения, топливно-воздушных боеприпасов⁵⁸, термоядерной бомбы огромной разрушительной мощи, генераторов направленного излучения. Все это вооружение, созданное на принципиально новых технологиях, и являлось истинным «Вундерваффе»⁵⁹, способным кардинально изменить ход второй мировой войны в пользу Третьего Рейха, а не ракеты Вернера фон Брауна⁶⁰ «Фау-1» и «Фау-2»,.

Выпустив пар и раздражение, группенфюрер Ганс Каммлер, представительный мужчина с волевым лицом, размышляя оперся на стол.