Константин Шавловский
Скринлайф. В поисках нового языка кино
В России тот же путь от авторского мокьюментари до мокьюментари коммерческого сжался до нескольких лет, условно – от «Первых на Луне» (2005) Алексея Федорченко до «Горько!» (2013) Жоры Крыжовникова.
Бум мокьюментари был спровоцирован массовым распространением домашних видеокамер. Мода на фальшивое документальное кино схлынула, когда эти камеры появились в каждом смартфоне. В сегодняшней жизни мало кто бегает по лесу с видеокамерой (как это происходит в «Ведьме из Блэр») – справедливо, что и на экране таких историй больше нет. На смену мокьюментари идет скринлайф.
Found-footage, мокьюментари, дневниковое кино – все эти термины приходят на ум в разговоре о скринлайфе по понятной причине: за каждым из них скрывается набор средств и ухищрений, направленных на изучение и последующую фальсификацию повседневной, интимной жизни человека. И сегодня, когда человек проводит по полдня перед экраном компьютера и смартфона (причем о пассивном созерцании речь не идет), скринлайф оказывается грандиозным и в то же время адекватным эпохе инструментом того же рода. Теперь в кармане человека лежит устройство, которое служит одновременно и камерой, и записной книжкой, и телефоном, и энциклопедией, и почтовым ящиком, так что невозможно удержаться от соблазна заглянуть в это зеркало, ежедневно впитывающее наши мечты, страхи, мысли, надежды и сомнения.
Тимур Бекмамбетов, режиссер
Мое погружение в реальность интернета было естественным и постепенным. Мне любопытно все новое: как только появляются какие-то новые гаджеты, я сразу начинаю ими пользоваться. Желание показать жизнь на экране появилось еще на «Ночном дозоре». Там есть сцена, в которой Костя Хабенский в интернете пытается вычислить, где находятся Темные. У них есть сайт «Ночного дозора», со своими специальными интерфейсами. Я помню, с каким вдохновением мы занимались созданием этой первой скринлайф-сцены. Мы еще не записывали экран, а снимали камерой с экрана. Потом был «Особо опасен», где главный герой пытался сформировать бухгалтерский отчет, и у него начинались галлюцинации. Это тоже был своеобразный скринлайф-опыт. А в первых «Елках» целая новелла посвящена студентам из Казани, которые благодаря интернету притворялись, что отдыхают на Кубе и в Куршевеле. В общем, ретроспективно кажется, что у меня не было фильмов, которые, рассказывая о современности, не включали бы сцену с элементами скринлайфа.
Начало скринлайфа.
От аттракциона к новому языку
В сентябре 2013 года на кинофестивале в Торонто проходит премьера короткометражного фильма «Ноа» (Noah). 17-минутная работа о катастрофе первой подростковой любви выделяется только одним – действие фильма целиком разворачивается на экране компьютера в нескольких окнах и приложениях. Авторы работы, Патрик Седерберг и Уолтер Вудман, на момент съемок – студенты Университета Райерсона. Роль главного героя Ноа Леннокса исполняет Сэм Кантор. Впрочем, пройдет довольно продолжительное время, прежде чем зритель узнает, как он выглядит: оказывается, необязательно видеть лицо человека, чтобы узнать, кто он и сколько ему лет, если перед тобой экран его компьютера. На экране – порно в фоновом режиме, страничка Facebook, переписка с подружкой Эми. Эми пишет, что они должны поговорить (голосом! В Skype). Но Ноа явно не очень-то этого хочет – а может, просто понимает, что у близящегося разговора не такая уж приятная тема. И поэтому он начинает собственное расследование причин для этой беседы: просматривает фотографии Эми в соцсетях, лайки, комменты и фотки незнакомого парня, а затем, мучимый вопросами и подозрениями, нарушает табу – залезает в аккаунт своей девушки. Вудману и Седербергу удается передать напряжение и нерешительность главного героя паузами, метаниями курсора перед кликом.
В 2013 году «Ноа», при всей своей элегантности, казался скорее лабораторным опытом – данью уважения трендам и повсеместному увлечению социальными сетями с их неизбежной изоляцией. Название этого киноаттракциона по-своему изящно-метафорично: интернет-среда становится для нового Ноя настоящим ковчегом, где найдется место всякой твари. Но, кажется, рецензенты, нахваливавшие фильм за актуальность и техническое новаторство, не предполагали, что этому инновационному методу найдется еще какое-нибудь применение. Вряд ли они знали, что в таком режиме можно сделать и полнометражный фильм – более того, он уже давно находится в разработке и производстве.
Тимур Бекмамбетов, режиссер
Все началось в 2012 году. Я был в Луизиане, на съемках «Линкольна», с очень плохим интернетом, а Ольга Харина, моя коллега, должна была утвердить со мной постер к новому фильму нашей компании. Мы говорили по Skype, вложение никак не отправлялось, и я предложил ей расшарить мне экран своего компьютера. Тогда все получилось, мы обсудили постер и переключились на другую рабочую тему. Но Ольга забыла отключить screen-sharing. В результате я общался с одной Ольгой, а видел сразу нескольких: ту, что отвечает мне и конспектирует наш разговор, другую, которая заказывала маме билеты, обсуждая рейсы в мессенджере, и третью, которая говорила подружке, что опоздает на день рождения, потому что ей звоню я. Кроме того, я мог прочитать реакцию подруги, в которой она емко сформулировала свое отношение к нашему рабочему разговору. Я все это видел и не знал, как сказать о том, что случайно оказался внутри ее личного, не предназначенного для чужих глаз пространства. И тут я поймал себя на мысли: все, что мы думаем, все, что мы чувствуем, находится на наших экранах, когда их никто не видит. Кинематограф всю свою историю мечтал показать, что и как чувствует человек, но не мог найти для этого подходящего инструмента, кроме закадрового голоса. И вот я буквально увидел этот инструмент у себя на экране. То, что происходит на наших экранах, говорит о нас гораздо больше, чем любые слова в соцсетях или селфи. Есть такая поговорка: «Глаза – зеркало души». Это неправда – глазки можно строить. Зеркалом души современного человека стал экран его лэптопа или смартфона.
Ольга Харина, продюсер и сценарист
Интуитивно мы всегда стараемся спрятать экран своего смартфона от соседей в метро, стремимся расположиться в пространстве так, чтобы экран нашего лэптопа лишний раз не попадался никому на глаза. Экран – это та вещь, которую мы скрываем. Что там внутри, какая там такая правда, которую мы так скрываем друг от друга? Вот в эту правду скринлайф и дает выход. Именно наш экран, а не говорящая голова в Zoom – это и есть скринлайф. Моя голова, которая обсуждала с Тимуром постер, не интересна никому. Для Тимура я делала вид, что полностью поглощена разговором с ним, а параллельно делала еще несколько дел, в том числе обсуждала наш с ним разговор с подругой – вот это его и зацепило. Сам того не желая, он попал ко мне в голову – и понял, что на его месте может оказаться зритель фильма.
Некоторое время спустя идеей написать сценарий фильма, действие которого целиком происходило бы на экране компьютера, Тимур Бекмамбетов поделился с Нельсоном Гривзом. «Убрать из друзей» стал дебютом Гривза в качестве сценариста – эту историю он писал, параллельно работая ассистентом режиссера на площадке фильма Бекмамбетова «Президент Линкольн: охотник на вампиров» (Abraham Lincoln: Vampire Hunter, 2012).
В центре «Убрать из друзей» – фактура, традиционная для молодежного ужастика: герои – старшеклассники, но не выехавшие куда-нибудь в глушь на выходные, а собравшиеся поболтать в Skype-конференции… По сюжету мы смотрим в экран несчастной Блэр Лили, которая сначала вспоминает местную трагедию – самоубийство одноклассницы Лоры Барнс, ставшей жертвой интернет-травли, и грустит, но всего пара кликов – и от роликов с выстрелом Лоры Блэр переходит к эротическому разговору со своим бойфрендом Митчем. Вскоре к их видеочату присоединяются друзья и какой-то злокозненный анонимный аккаунт. Так начинается путешествие в страну ужаса. Злой дух из интернета призывает к ответу – отпираться невозможно, ведь все, что произошло в сети, никуда не исчезает и никогда не забывается.
Маленький фильм вызывает фурор. Эксперимент – продержаться в скринлайф-формате час с лишним полного метра – признан состоявшимся, за десктоп-зрелищем видится настоящая революция. Критики тут же вспоминают великого Андре Базена, мечтавшего о моменте, когда медиум кино – пленка, на которой оставляет свой отпечаток реальность, – растворится и зритель останется один на один с действительностью. «Убрать из друзей» оказался именно таким свиданием с реальностью. Десктоп – вещь из мира повседневности, и, видя его перед собой, поневоле пытаешься нащупать пальцами трекпад или мышку, чтобы овладеть контролем над ситуацией. Но мышки нет. И это страшнее, чем свидание с реальностью поезда братьев Люмьер.
Нельсон Гривз, продюсер и сценарист
Мы заметили, что истории, которые мы рассказываем, могут поменять отношение к тому, чем мы пользуемся каждый день. Многие зрители говорили, что после просмотра «Убрать из друзей» они вздрагивали, когда слышали сигнал Skype – произошла замена ассоциативного ряда. Звонит Skype, а они испытывают легкий ужас. До просмотра людей могло просто бесить, если изображение на экране зависло, а в нашем фильме такое зависание может означать что-то смертельно опасное. Удивительно, как кино способно подменить и перенастроить наши ощущения и эмоции по отношению к чему-то привычному.
Осознание того, что в «Убрать из друзей», благодаря экспериментальному формату, реальность удалось наконец поймать за хвост и предъявить зрителю, конечно, настигло авторов только после первых показов готового фильма. Но путь к такому результату был намечен уже в ходе работы над сценарием фильма – когда формулировалась логика новой драматургии.
Нельсон Гривз, продюсер и сценарист
Работа над сценарием к фильму «Убрать из друзей» научила меня залезать в голову к герою. В скринлайфе получается, что ты как зритель превращаешься в героя фильма, ведь ты наблюдаешь за историей от первого лица.
Ольга Харина, продюсер и сценарист
Скринлайф – это новое понимание рассказа от первого лица. В литературе этот прием используется очень давно. Но в кино его возможности смогли быть по-настоящему раскрыты только в скринлайфе. Потому что там ты лезешь герою в голову и можешь показать, как именно она работает – например, человек пишет и стирает что-то в мессенджере.
После того, как первый вариант сценария был написан, Бекмамбетов предложил его постановку своему другу, режиссеру студии Bazelevs Левану Габриадзе.
Леван Габриадзе, режиссер
Идея сразу заинтересовала меня тем, что в ней было много ограничений. А это всегда вызов для режиссера. Как удержать внимание зрителя, если вся история разворачивается на экране компьютера героини? Это был партизанский проект, над которым полтора года работали всего несколько человек, нанимая потихонечку актеров, которым платили очень мало – всего $25 за смену. Мы сняли недорогой дом с нужным количеством комнат, где могли бы с актерами репетировать и снимать. Пошли с женой в магазин и купили какую-то одежду, самую дешевую, в качестве реквизита. А после съемок сидели в одной комнате еще полтора года и монтировали кино.
Первый полнометражный скринлайф снимался методом проб и ошибок. Выяснилось, что новый язык требует нового подхода ко всем этапам кинопроизводства – и к подготовке, и к съемкам, и к монтажу. Подробнее о новациях производства мы расскажем в следующих главах. Первоначальный съемочный бюджет «Убрать из друзей» был фантастически скромным, особенно по меркам американского кино – около $120 тыс. Но за счет экономии команда получила возможность экспериментировать, смогла расширить репетиционный и монтажный периоды, мобильно организовать досъемки и добиться лучшего качества.
Тимур Бекмамбетов, режиссер
Я точно помню момент, когда мы монтировали, и у нас никак не получалась сцена, в которой герои понимают, что имеют дело с призраком. Потому что актеры, реалистично играя, скрывали свои эмоции. Когда к ним подключилась их погибшая год назад подруга, они продолжали улыбаться и болтать. По сценарию предполагалось, что это страшная сцена, но она не получалась страшной. И тогда я вдруг подумал: «А что, если они будут параллельно переписываться?» Мы стали делать переписку, убрали звук общающихся в Skype героев, усилили звук кликов и стали писать текст. К тому времени у нас уже не было актеров, и нам нужно было поправить и усилить сюжет, не имея возможности их снимать. И вот тогда я понял, что переписка в чате работает намного эффективнее, чем если бы герои просто разговаривали бы друг с другом. Этот момент я очень хорошо помню – как это было, в какой монтажной. То есть у нас появилась необходимость рассказать историю точнее, ввести приемы, традиционно не используемые в кино. Это был текст, а потом это были картинки, которые героиня листает и на какой-то задерживается на две-три секунды – и мы понимаем, что это ее интересует, мы почувствовали ее ритм. И тогда увидели, что вот это страшно. То есть ты листаешь, листаешь фотографии и вдруг на одной остановился, потом вернулся назад – и я понимаю, что это важно, это становится акцентом, нарративом, поступком, а уже через них мы понимаем эмоции героев. Так, можно сказать, и родилась эта форма, и я понял, что мы имеем дело с новым языком.
Сейчас трудно в это поверить, но для съемок первого скринлайфа пришлось собрать всех актеров в одном доме, рассадить по разным комнатам и создать внутреннюю сеть – качество интернет-сигнала еще не позволяло снимать кино в удаленном режиме. А уже спустя несколько лет на съемках «Профиля» Тимура Бекмамбетова два актера и режиссер находились в разных точках планеты и встретились лично только на премьере фильма.
Когда «Убрать из друзей» был готов, в его прокатный потенциал не очень-то верили даже ближайшие соратники Бекмамбетова. Неужели зрители готовы купить билет в кино, чтобы полтора часа следить за действием, происходящим на экране чужого компьютера?
Игорь Цай, продюсер
Изначально я к этой идее отнесся скептически. Наверное, потому что любой продюсер, который хочет расти, думает так: чем больше, масштабнее, дороже проект – тем лучше. А здесь какие-то телефоны, экран компьютера, мизерный бюджет… Какой-то странный эксперимент. Если честно, поначалу я даже не обратил на него особого внимания.
Тимур Бекмамбетов, режиссер
Я ходил по американским продюсерам и студиям и рассказывал, зачем такое кино нужно делать. Мне никто не верил. Потом мы закончили фильм и начали его показывать – и снова никто нам не верил. Пока фильм не получил приз зрительских симпатий на фестивале в Монреале и хорошую прессу. Тогда появился продюсер Джейсон Блум, который помог нам выпустить фильм в широкий прокат.
Из отзывов прессы после фестиваля Fantasia-2014 (Монреаль):
Variety[4]: Этот умный и в то же время раздражающий фильм выводит на новый виток жанр, который Роджер Эберт называл «кино о мертвых подростках» – в нем удручающе незапоминающиеся тинейджеры пренебрегают даже самыми очевидными инстинктами самосохранения, становясь жертвами серии изобретательных жестоких убийств. На его просмотре зрители не будут кричать: «Не поднимайтесь по лестнице!» Вместо этого они могут воскликнуть: «Не нажимай эту кнопку!» – ведь необдуманные решения, результатом которых станет смерть от пистолета, ножа или блендера, персонажи принимают, сидя перед компьютером. ‹…› В самые напряженные моменты фильма «Киберъестественное»[5] усиливает эффект знаменитого кадра из «Ведьмы из Блэр», когда Хизер Донахью разворачивает камеру на себя и заливает ее соплями и слезами, задыхаясь от рыданий. Здесь же все персонажи наклонились к своим веб-камерам в ужасе от того, что понятно только им одним. ‹…› Отметим, что «Киберъестественное» – не первый фильм, действие которого полностью происходит на экране компьютера. ‹…› Однако идея все еще свежа. По крайней мере сейчас, хотя скоро ее наверняка, как и формат found-footage, затаскают. Разочаровывает еще и то, что зрителю пришлось подселиться в головы отупевших от социальных сетей безграмотных подростков, которые переписываются в анонимном чате со случайными собеседниками, когда следует звонить в службу 911.
Критик, очевидно, недооценил желание традиционно молодой аудитории жанра хоррор подселиться именно в голову «безграмотного подростка», в котором несложно узнать себя. Интерес к «Убрать из друзей» на стадии рекламной кампании был феноменальным: его международный трейлер до сих пор остается в списке рекордов Twitter. 14 января 2015 года пользователи опубликовали 261 941 пост, посвященный ролику и самому фильму.
