Константин Станюкович
На уроке

II

Семейство Буковниных сидело еще за самоваром, когда в столовую вошел Ворошилов. Петр Иваныч – пожилой господин, лет сорока пяти, в халате, с сигарой в зубах, поспешил приветливо пожать Ворошилову руку и добродушно пригласил его выпить чаю.

– На дворе холодно. Вы, Николай Николаевич, верно, озябли, – заметил он и обратился к жене:

– Соня! Налей-ка поскорей Николай Николаевичу чаю…

Молодая и красивая брюнетка в белом пеньюаре налила чаю и, подавая молодому человеку, улыбнулась и сказала:

– Смотрите, не обожгитесь. Горячий!..

– Не обожгусь!..

– Ну, батенька, каково мои гвардейцы успевают? Только вы не хвалите их, а правду говорите.

Два маленькие мальчика – сыновья Буковнина – посмотрели на Ворошилова и покраснели.

– Небось, заранее стыдно, что Николай Николаевич побранит? – засмеялся Петр Иванович.

– Ничего. Учатся хорошо, – ответил Ворошилов.

– Ну, а Соня как?.. – спросил Буковнин.

– Софья Ивановна только присутствует при уроках…

– И меня, Pierre, в ученицы записал?.. – надула губки молодая дама.

– Усердна уж очень стала… Видно, охота учиться! – несколько сухо сказал муж.

Ворошилов хотел было ответить, что Софья Ивановна не учится, а только ему мешает, но промолчал и усердно допил свой стакан.

Через несколько времени дети с Ворошиловым пошли в классную комнату. Скоро туда пришла и Софья Ивановна.

Ворошилов и не подозревал, что имел несчастие понравиться молодой женщине. Правда, он несколько удивился и даже сконфузился, когда, месяца три тому назад, Софья Ивановна пришла в классную комнату и просила позволения присутствовать при уроках. “Верно, от скуки”, – подумал Ворошилов и спокойно продолжал урок. Но, когда Софья Ивановна и на следующий день пришла в классную, Ворошилов даже несколько осердился. “Чего ей надо? Уж не за благонамеренностью ли уроков наблюдать?” Но барыня продолжала аккуратно приходить на уроки и сидела очень смирно. Мало-помалу Ворошилов привык к присутствию молодой женщины и не обращал на нее внимания.

Раз только он заметил, что молодая женщина на него пристально смотрит. Он взглянул на нее. Она сконфузилась.

Что-то неопределенное, не то насмешка, не то сочувствие, промелькнуло у Ворошилова.

“Какой красивый однако этот учитель!” – подумала Софья Ивановна.

И молодая женщина стала мечтать далее. Конечно, мечты эти касались молодого человека. Софья Ивановна мысленно сравнивала красивую молодую фигуру Ворошилова с толстым, не совсем уклюжим, седоватым Петром Ивановичем и находила, что Ворошилову было бы лучше на месте Петра Ивановича. “Если б его одеть в мужнин мундир да повести на бал, он бы произвел впечатление… Экие у него густые волосы!”

– Да не так! – раздался голос Ворошилова, внимательно следящего за задачей. – Ну, помножьте дробь на дробь. Как помножить дробь на дробь?..

– Надо числителя одной дроби помножить на знаменателя другой… – запищал мальчуган.

“Все дроби на уме. Экий медведь! На меня и не смотрит!” – подумала Софья Ивановна.

Ворошилов поднял голову, встретился со взглядом молодой женщины и невольно проговорил про себя:

– Чего она все…

И продолжал рассказывать о дробях. Впрочем, искоса раза два взглянул на молодую женщину.

“Хороша!” – промелькнуло у него в голове.

– Что же дальше будет? – спросил он у ученика.

Брюнетка улыбнулась, точно этот вопрос относился к ней.

“В самом деле, что ж дальше будет? – подумала она. – А ничего. Отчего ж и не пококетничать с этим медведем?” – пронеслось в ее хорошенькой головке.