Константин Иванович Кизявка
Вкус

15. Скорая помощь

– Ну и как его оттуда выковыривать?

Голос шел сверху. Болело всё, от макушки до пяток. В совершенно вывернутом виде Денис лежал на дне ямы, а наверху стояли люди в белых халатах и смотрели с укором.

– Ну ладно бы сбила машина, как-то откачали бы, но ведь он умудрился упасть именно в люк! Вот это невезение! Что мог, доломал в колодце. Смотрите, какая неестественная поза. Не жилец.

– Вы аккуратно достаньте, а я уж что-нибудь придумаю, – Пашин голос. И он уже тут.

– Сейчас спасатели приедут.

– Так он умрёт, пока они приедут.

– Не исключено. Но если мы начнем вытаскивать, с такими повреждениями, умрет стопроцентно. Куда вы, молодой человек! Остановитесь! Вам туда нельзя…

– Привет, Дениска! – Паша рядом. – Я сейчас тебе массаж сделаю бесконтактный, чтоб давление не падало. А то пока их дождешься…

Врачи вверху кричали что-то умное о страшной опасности смещения сломанных костей, но Павел не слушал. Из рук Кубова хлынуло тепло, прошло сквозь кожу, согрело кости. Боль усилилась. Денис застонал.

– Потерпи, – шепнул Павел. – Кости сейчас срастаться будут.

Начал расправлять скрученное в нелепый узел тело, как скульптор переминает бесформенный кусок глины в натурального человека. И снова обжигающий жар ладоней.

– Товарищ старший лейтенант! – похоже, сверху подтянулись новые действующие лица. – Прикажите этому молодому человеку прекратить народное целительство. А то ведь убьет пациента.

– А вы уверены? Мне вот кажется, что гражданин действует грамотно. Вот у меня бабка совсем на ладан дышала, а пришел массажист и оба-на, бабка бегает каждое утро на рынок. Тут вопрос, понимаете ли. Не просто всё. Пусть попробует, вы же сами сказали, что шансов нет. А народное целительство, оно знаете ли. Ого-го. Оно там… Подождите, гражданин, минуточку. Я пока протокол с водителем составлю. Как раз МЧС подоспеет.

Денис пошевелил пальцами правой руки. Получилось. Попробовал согнуть левую ногу. Есть. Сел.

– Куда!!! – истеричный визг сверху. – Лежать! Сидеть нельзя! Не шевелись!

– Всё! – Паша улыбнулся. – Хорошо, что ты рядом с работой бултыхнулся. А то не получился бы у нас первый рабочий день. Я ж от скуки помер бы с этими нелепыми поварами.

– Это кто ещё нелепый! – сверху внимательное лицо безбрового. – Сам того, а на нормальных людей наговариваешь. Как он?

– Да вроде выжил.

– Это в кино так говорят, – усмехнулся шеф, – пуля прошла в сантиметре от сердца, значит, все хорошо и «завтра снова в бой, работать, жить, страдать». Я тебя спрашиваю, как он реально?

– Ну как в кино. Работать, жить, страдать.

– Издеваешься? Ему же в больничке месяц валяться, как минимум.

– Владимир Николаевич! Вы что, мне не верите? Это его собака за ногу укусила, шрам останется. А в остальном нормально. Ветхость одежды не означает ветхости человека. Переоденьте, умойте и за плиту. Он так мечтал сегодня поработать.

– Хммм, – лысый засомневался.

Зашумели голоса. Денис вскочил. Глубина колодца чуть ниже человеческого роста. Голова выросла над землей. К яме спешили синие штаны сотрудников МЧС, носилки, большие клещи и чемоданы с инструментами. Денис ухватился за края, подтянулся и выскочил наружу.

– Как он там? – спросил первый из спасателей.

– Кто? – не понял Денис.

– Пострадавший!

Из ямы высунулась голова Павла.

– Не вставай! – закричал спасатель, прыгая к яме. – Тебе нельзя шевелиться!

И, когда Паша попробовал подтянуться, толкнул его назад.

– Лежи внизу! Не шевелись! Сейчас будем фиксировать и транспортировать…

Один из санитаров тронул спасателя.

– Это не тот!

– Кто не тот?

– Тот вот!

– Да ладно, я что, здорового… ну… пусть укушенного собакой, не отличу от пострадавшего? Лежи, тебе говорят!

– Нет, совершенно точно, этот. Похоже, на адреналине выскочил. Там несовместимые с жизнью.

Спасатель и двое его коллег недоверчиво просканировали Дениса опытными взглядами. Денис пожал плечами, вспомнил про телефон, вытащил. Ни царапины! Паша выскочил из ямы и стал рядом.

– Ну, посмотрите! – предложил он спасателям, – цел абсолютно. Повезло просто сильно. Хотите, можно рентген сделать? Сами убедитесь.

– Здоровёхонький! – выдохнула одна из группы скопившихся у люка местных любопытных старушек. – Хай домой идёть! Штаны зашивать. Жена хоть есть?

Денис отрицательно помотал головой.

– Ну, мать?

Денис кивнул.

Сцена начинала затягиваться и один из санитаров не выдержал:

– Собака же покусала! Надо от столбняка уколы поставить!

– Я эту собаку запомнил! – возразил Денис. – Могу показать. Она тут рядом. За рынком.

Второй санитар возвел очи горе:

– Господи, ну за что мне всё это!

Потом шагнул к Денису:

– Вы отказываетесь от транспортировки?!

Денис взмахнул руками, покрутил головой, прислушался к телу.

– Отказываюсь!

– Серега, давай бумагу, пусть подпишут да поедем.

– Так, что тут у вас? – появился полицейский. – Уже вылечил?! Ай, молодца! Я же говорил, народная медицина это ого-гошеньки!

Спасатели скривились, один даже сплюнул, побрели к УАЗику.

У стоящей на обочине «Лады» медленно осел в траву человек.

Полицейский заметил.

– Ты смотри, от счастья! Но права мы у него всё равно отберем. Хотя бы на год. И штраф обязательно! Уважаемый пострадавший! Раз у вас все хорошо, прошу для составления протокола…

16. И всё-таки работа

– Ты, – безбровый показал пальцем на Дениса, – берёшь горячий цех. Супы, паста, гриль. – А ты… Павел? Ага. На заготовку. Салаты, фарши, рыбу почистить, а ещё подать-принести. Так что Семён сегодня в холодный цех. И самое важное. Мойка. Татьяна Петровна, я в вас верю. Если в зале будет много народа, привлекайте Павла. Он новенький, но, похоже, сообразительный.

Женщина пенсионного возраста с ясными глазами, в темном платье и розовом фартуке, посмотрела на Пашу без особой веры в его моющие способности. Вздохнула, но кивнула.

– Хорошо, Николаич. Прорвёмся.

– Отлично! Тогда по местам, всё разложить, изучить для полного комфорта. Без моего разрешения с кухни никто не уходит, даже в туалет! – он посмотрел на сурового Семёна.

Семён ухмыльнулся и потянулся.

Петровна прошлёпала в зал.

Денис осмотрел владения. Две плиты. Два духовых шкафа, один с дровами. Разделочный стол. Вверху с потолка свешивается полка. Поварёшки, лопатки, шумовки, щипцы… Шкаф со сковородками и кастрюлями. Сороковок не видно, клиентов у столовой не так много, чтобы варить сразу сорок литров какого-нибудь том-яма. Но есть кастрюльки десятилитровые. Тоже неплохо.

Глянул на Пашу. Изучает ножи, мясорубки, разделочные доски и прочие радости заготовщика. Интересно, он же не повар, как выдержит первый рабочий день? Хотя, если судить по безлюдному дню вчерашнему, хлопот должно быть немного, особенно по сравнению с армейской столовой, где надо кормить три тысячи ртов.

Прислушался к телу. Не болит. Даже укус собачий не ощущается. Нужно у Паши узнать, где научился так шаманить. Как выдастся случай, тоже чем-нибудь помочь. Так больно было. А Паша руками помахал и вот… Работа. Кухня. Ещё интересно про заказчиков доставки вчерашних узнать подробности. Как они в подозрительном доме в подозрительное время оказались? У Семёна спросить, что ли? Хотя, судя по его странным намёкам, не стоит. У других поинтересуемся. На перерыве надо с Пашкой поболтать.

– Первый заказ! – объявил Николаевич. – Омлет с гренками и чай. Технологической карты нет. Зачем?

– Понял, – кивнул Денис. – Сейчас. Паша, хлеба дашь?

В холодильнике яйца, молоко… Так. Духовой шкаф и стеклянная квадратная формочка! Есть. Круто!

Через десять минут готовый заказ отправился в зал.

– Как-то не слишком нас напрягают, – заметил Денис.

Владимир Николаевич усмехнулся.

– Ещё не вечер.

– А можно, мы перекурим с Пашей?

– Так вы ж не курите?

– Это я образно. Воздухом выскочим подышать. А если клиенты, мы сразу вниз.

– Давайте, только быстро.

– Сигареты? – спросил Паша, когда выбрались по лестнице и остановились под раскидистым кленом.

Денис посмотрел с непониманием.

– Шучу! Ты о чём хотел поговорить?

– Да… Вчера. Помнишь, те люди на верхнем этаже. Доставка!

– Конечно.

– Я вечером в интернете видел, как расстреливали ресторан напротив. Помнишь, там отмечали что-то.

– Помню, конечно.

– Одного убили и у него глаза были как у кота.

– Круглые?

– Со зрачком-щёлочкой.

– Серьёзно?

– Ну, так показали.

– Монтаж?

– Не знаю. Вот только интересно, кто убил? Говорят, стреляли с верхнего этажа того самого дома.

– Думаешь?

– Да. Подозрительные они были. Хотя не факт, конечно.

– Но парни были из БДУ.

– Вот и я о чём. Что-то не так в Датском королевстве.

– Шекспира любишь?

– Да нет, в кино видел.

– Серьёзная тема. И что будем делать?

Денис дернул плечами.

Они нахмурились.

Из двери вышла Алёна, а с ней тип в чёрной одежде. Лицо широкое, красное, озабоченное.

– Вот он! – показала Алёна на Дениса. – Повар.

Тип быстро приблизился и протянул руку.

– Хочу выразить искреннюю радость! Такое простое, по сути, блюдо, но вы Бог.

Паша напрягся.

Денис растерянно пожал мягкую ладонь.

– Вы приготовили омлет моей мечты! – продолжал чёрный. – Я только мечтать мог о чем-то подобном. Даже не так. Вы превзошли мою мечту.

– Ну что вы, – окончательно смутился Денис, – это же только омлет.

– Не надо скромничать, молодой человек. Я едал, знаете ли, в лучших ресторанах Вены, Рима и Парижа. И я имею понимание, что простая еда только кажется таковой. Вы молодец! Надолго к нам на кухню?

– Не знаю, пока не выгонят.

– Вас… не выгонят. Я позабочусь.

И побежал к главному входу в фирму.

Павел сиял.

– Офигеть! Ты чего там в яичницу добавил?

– Ничего. Просто запёк высокий омлет с корочкой.

– Интересный мужичок.

– Загадочный. Слушай, а ты где так массаж научился делать?

Павел сосредоточился, что-то вспоминая. Потом лицо его расслабилось.

– Это мама! – сказал он. – Ну, моя приёмная. Она в начале девяностых занималась на каких-то курсах бесконтактных массажистов в нашем Дворце культуры железнодорожников, знаешь, возле вокзала, двухэтажное здание?

– Конечно.

– Вот. По системе Кандыбы. И по системе Джуны Давиташвили. По двум системам сразу. У неё тетрадка толстая осталась с того времени. С одной стороны Кандыба, с другой Джуна. Тогда очень модно было. В конце диплом давали бесконтактного массажиста с печатью ДК. Ну, я записи изучал на досуге и с мамой консультировался. Иногда прям помогает.

– Пацаны! – безбровый застыл в дверях. – Пойдём, надо заготовочки под салаты делать, а то скоро обед. Народ вот-вот повалит.

17. Такая петрушка

К часу дня посетителей стало, по вчерашним меркам, очень много. Все пять столов оказались заняты. В основном жаждали горячего супчика и плова. Денис понял, сделал горохового супа и плова побольше. Пасту, ризотто, пельмени и прочее вареное тесто заказывали крайне редко, но заглянувшая на кухню Алёна успела дружески шепнуть:

– Паста понравилась. Мужик аж прибалдел!

Приятно слышать такое от красивой женщины, соображая, что паста-то понравилась клиенту, а вот сам факт – прелестной барменше.

Какой-то начальник с третьего этажа выхлебал три тарелки супа, хотел четвертую, но осознал, что заправлен до горлышка, и растерянный поплёлся наверх.

Подвёл датский огуречный салат. Особо привередливая дама из финотдела заявила, что он несвежий. И когда Владимир Николаевич пошёл на разборку, то вернулся с тарелкой и мрачным лицом.

– Ты укроп и петрушку мыл? – спросил он у Павла.

– Конечно.

– Горячей водой?

– Кипятком, чтобы микробов убить!

– Не надо так. А то я тебя самого убью. Зелень вянет от горячей воды.

– Но в гугле написано, что так делают французские повара, чтобы петрушка стала ароматнее! – Павел поднял над головой смартфон с открытой гугл-страничкой.

Володя резко выхватил мобилу, сунул себе в карман.

– После работы отдам. Уяснил, французский повар?

– Oui, bien sûr!

– Ну, чёрт с тобой, бьен сюр, работай.

К трём часам ажиотаж поугас. И только старичок-кладовщик Василич в углу зала ковырялся в котлете по-киевски.

На кухню канзасским торнадо влетел Олег Игоревич.

– Народ! – начал он сходу. – Вы сорвали джек-пот! Администрация говорит, у нас в столовой свершилась кулинарная революция. Владимир Николаевич? Что произошло? Я проморгал секретную биодобавку?

– Не проморгал! Ты же сам её за плиту поставил, – он кивнул в сторону Дениса.

Начальник посмотрел с весёлым интересом.

– Ишь… Не в немецких ботфортах мужик: борода да рукавицы… Каков, стервец! А я тебя сразу раскусил! По лагману понял! Молодца. Вот и держись, значитца, основ, не впадай в крайности, а мы уж тебя отблагодарим. Пригреем, так сказать, на своей груди!

Хлопнул Дениса накачанной ладонью по плечу. Тот аж крякнул.

Павел смотрел на товарища с задумчивой улыбкой. Татьяна Петровна поставила на сушку последнюю тарелку. Засуетился Семён.

– Шеф! – подскочил он к Олегу Игоревичу. – Мы молодцы?

– Молодцы!

– Срочно надо по делу!

– И? А я что?

– Ну, типа ты меня не отпускал.

– А я тебя и не отпускал.

– Спасибо!

Сквозанул через комнату хранения.

Шеф поулыбался и пошёл в кабинет.

– Спасибо! – донеслось из зала.

Старичок в очочках справился с обедом и потелёпал наверх.

Паша с Денисом упали за стол. Рядом пристроилась Алёна.

– Устали? – заботливо спросила она.

– А ты? – спросил Денис, некстати вспомнив белые кроссовки.

– Я нет. Нормальный день сегодня. А ты?

– Ничего. Тут народу – горсть. В армии на три тысячи готовила столовая. А здесь не больше тридцати. Ерунда.

– Вопрос не сколько, а как! – как всегда неожиданно проявился Николаевич. Присел за стол. – Вот я, Алёна, хороший повар?

– Конечно. Отличный.

– Вот и Денис отличный. Опыта не хватает. Не перепробовал ещё многого. Но вкус… Чувствуешь, как пахнет цветок?

– Какой цветок? – не поняла Алёна и в ее чёрных виноградинках-глазах обозначилась растерянность.

– Ну, в воздухе.

– Жасмин? – спросил Денис. – Это духи у Алёны.

– Духи? – Алёна попробовала улыбнуться. – Они же слабые совсем. Я вчера брызнула.

– Вот! – подтвердил безбровый. – А хороший повар чувствует. И запах, и вкус, и как они сочетаются в готовом блюде. Вот ты пасту его пробовала?

– Нет.

– А я пробовал. Это кажется, что сварить макаронину любому под силу. На самом деле масса нюансов. Сколько воды, соли, специй, сколько варить, как помешивать, как не упустить аль денте. Сотня людей сварит спагетти и будет сотня вариантов: от ужасного до неплохого. Но, чтобы сварить великолепно, нужен талант. И он у нашего повара есть. Дорогого, кстати, стоит. Если правильно раскрутить, такие люди в Европе неплохо зарабатывают.

Алёна посмотрела на Дениса с испуганным восторгом.

Денис смутился окончательно.

– Чего вы, Владимир Николаевич. Преувеличиваете вы. Лучше давайте о закупках поговорим. Кто нам чего завозит, где чего покупаем.

– Так ты ещё и хозяйственный! Ну, давай по порядку…

18. Орхидеи и лотосы

С Павлом простились у главного входа. Обнялись на прощание.

– Береги себя, – глаза Паши весело искрились. – А то найдёшь приключения на ровном месте.

– Я присмотрю за ним, – хохотнула Алёна, прихватывая локоть Дениса. – Нам в одну сторону идти, провожу.

– Хорошо. Пока.

– Пока-пока!

Шли в сторону рынка.

– А тебе тоже туда? – спросил Денис.

– Ну да, мы же в одном районе живем. Ты на Гайдара?

– Да, Гайдара семь.

– Вот, а я Белинского тридцать четыре.

– Пятиэтажка?

– Пятиэтажка.

– А ты футбол любишь? – спросил Денис.

– Люблю.

– А мне не очень нравится. Там по ногам бьют и всё время притворяются.

– Я как люблю. Чисто, когда чемпионат мира – поболеть с бутылкой колы. А так, конечно, скучно. Так себе вид спорта.

– А ты давно замужем?

– Ух! Такие вопросы задаешь, прям в лоб! Не очень давно. Год примерно. Муж не стенка, может и подвинуться.

– В смысле?

– Шучу я, Дениска. Шучу!

Она улыбалась искренне и широко. Приятно просто идти рядом и наслаждаться вниманием такой красавицы к его незатейливой личности.

В овощном магазинчике Алёна купила картошки, баклажанов, лука, болгарского перца, помидоров, цукини… Получился большой пакет и Денис взялся его нести, как настоящий мужчина.

– Буду рататуй делать, – пояснила Алёна. – Ты любишь рататуй?

– Мультик люблю. А есть рататуй не очень.

– Да и я есть не очень, но мужу сильно нравится. Постоянно ноет: «Хочу рататуй». Порадую его. Ты не женат?

– Нет, конечно!

– Почему конечно? Таких парней быстро расхватывают хищные бабенции, – она звонко рассмеялась.

Денис наслаждался её смехом: громким, отрывистым, сразу понятно, честным, ведь не будешь же смеяться на всю улицу, если смех ненатуральный.

– О чём задумался?

– Я? – растерялся Денис. – Про жизнь. Ты давно в столовой работаешь?

– Полгода уже.

– И как тебе?

– Нормально. Платят только мало, что такое пятьдесят тысяч для женщины?! Духи купила, маникюр сделала, за квартиру заплатила, разок в ресторан сходила и всё. Кончились деревянные. Но коллектив хороший. Володя вежливый, умный. Немножко, конечно, того, но терпимо. Семён – кобель в целом, грубоват, но интересный. Петровна не нудит. Олег Игоревич странный, но не навязывается. Держит дистанцию. У него там какие-то проблемы личные. Такой… тактичный. Ты вот пришел. Жизнь налаживается.

– Мне тоже нравится. Ты прикольная.

– В каком смысле? Смешная, что ли?

– Нет! Не смешная. Наоборот. Классная.

– В чём классная?

– Красивая, умная, открытая. Одеваешься со вкусом.

– Рассказывайте, рассказывайте…

Они засмеялись. Мимо плыли сосны сквера Авиаторов. Над деревьями христианской руной перекрещивал небо стальной корпус сверхзвукового истребителя. Таких в городе два – здесь в сквере и в Авиагородке. Когда-то знаменитое на всю страну батайское авиаучилище давно закрылось, но местные аборигены до сих пор гадают, в городе кого они живут: авиаторов или железнодорожников?

– А ты с родителями? – спросила Алёна.

– С мамой. И с сестрой.

– А отец сбежал?

– Умер. Во вторник. На этой неделе.

– Ой! Прости. Соболезную. Тяжело тебе, наверное, сейчас?

– Нормально.

– Какой ты спокойный. Вы, мужики, такие крепкие. Ну, только если не температура тридцать семь и семь.

Засмеялись.

– А тебе Семён нравится? – неожиданно для себя спросил Денис.

– Семён? В каком смысле нравится?

– В прямом.

– Не очень. Честно говоря. Как друг пойдёт, но мутный он какой-то.

– А я думал, нравится.

– Странно, с чего ты взял! Бред. Вот ты классный. Такого бы мужа с удовольствием. Если б, конечно, была свободной. Кстати, это же твой дом. Давай пакет, тут осталось два шага. Спасибо тебе.

– Да ладно, помогу, чего ты будешь тяжести таскать.

– Ну, как хочешь.

Дошли до дома Алёны, и Денис поднялся с пакетом на третий этаж. Алёна открыла дверь. Посмотрела на спутника.

– Заходи, раз пришел. Кофе попьём и порулишь домой.

– А если муж придет?

– Муж объелся груш. Мы что, не имеем права попить кофе с коллегой?

Денис переступил порог.

Алёна подхватила пакеты.

– Мой руки, проходи в зал, я пока кофе поставлю.

И упорхнула на кухню. Денис зашел в ванную. Сиреневый кафель, розовый плафон в виде лотоса. Красивый кран под девятнадцатый век. Сполоснул руки, обтёр полотенцем. Интересное такое полотенце с вышитыми цветками сакуры.

В зале присел на белый кожаный диван. Напротив телевизор. Дорогой. Плоский. Большой. На журнальном столике высокая ваза с орхидеями. На стене картина с журавлём и иероглифами. Интересно, кто Востоком увлекается, Алёна или муж? Хотелось думать, что Алёна. Она интересная. Если бы не муж, прямо сейчас поцеловал бы пухлые аппетитные губы. Какая ерунда в голову лезет! Денис встряхнулся. Сладкая картинка рассыпалась. В ванной зашумели струи воды: Алёна решила искупаться после работы.

На столике пульт. Щелкнул кнопкой, с экрана загундосил диктор выпуска новостей.

«В Дагестане убит боевик, предположительно, гражданин Турции». «Выпавшая из окна четвертого этажа девочка выжила и чувствует себя хорошо».

Он тоже сегодня «выпал». Прислушался к телу… Вот Пашка экстрасенс! Помахал руками и вылечил.

– Скучаешь! – Алёна в халатике, с полотенцем на голове. – Я сейчас голову высушу и будем кофе пить.

– Хорошо. Я новости смотрю.

– Молодец. Я быстро.

В соседней комнате загудел фен, заглушив мысль диктора о том, почему экстремисты выходят на Болотную.

Через пять минут уже пили кофе, наблюдая в телевизоре усатого Якубовича и вращение барабана.

– Что-то мужа твоего долго нет, – заметил Денис.

– Да его сегодня не будет. В командировку на два дня отправили в Волгоград. У них там какой-то семинар по Windows. Он же у меня айтишник.

– Классно.

– Да ничего классного. Опять со своей Ириной будет в гостинице зажигать.

Как-то по-другому нарисовалась сцена в комнате хранения. Бедная девочка. Живет без любви. От мужа только название. Посмотрел на неё. Красивые прямые волосы. Умные глаза. И такая тяжёлая судьба. Вот бы такую любить и защищать от всех этих мужей и Семёнов.

Тёплые губы вдруг впились в рот Дениса, и влажный упругий язык Алёны заметался по его зубам, пытаясь прорваться внутрь. Денис отшатнулся. В груди гулко ухало. Нехорошо. Он же не Семён. Он же по-настоящему. В паху всё напряглось. Она ещё улыбалась, но блаженное выражение сменилось растерянностью.

– Сколько времени?

Денис достал телефон.

– Половина восьмого.

– Блин! Вот я дура!

– Что случилось?

– Да суббота же! Сейчас мама припрётся. Она всегда в субботу приходит на чай примерно в восемь. Давай Дениска! Собирайся, а то застукает нас, ничего хорошего не скажет.

– Понял, не дурак!

Денис вскочил и бросился в коридор. Обулся. Только сейчас дошло, что одет в чёрный костюм. Олег Игоревич не разрешил стирать и зашивать старый – выбросил в помойку, пробил новенький комплект. Не шеф, а золото.

– Ну всё! Беги, Денисик! – чмокнула в щёчку.

Из подъезда выскочил с барабанящим сердцем. Никого. Уже давно горят фонари. Посмотрел на её окна. Свет в зале и на кухне. По занавескам мечется тень. Как вовремя вспомнила! Чуть не попались. Но ведь всё хорошо. Просто помог донести сумки. А она… Может, правда он ей понравился? Может, она его полюбила? А потом разведётся с мужем, и всё будет классно. Вот только низ живота тянет. Тяжело, хоть и приятно. И так стыдно, как будто украл или обманул кого-то. Но он ведь никого не обманывал?