Константин Иванович Кизявка
Седьмая тамга

1

Родители говорили Ласло, что новый город, куда они переезжают, небольшой, но уютный и красивый. Папа вообще сказал: "Батайск – райское место!"

Ничего похожего Ласло не заметил. Как только въехали в Батайск, стало ясно, что это никакой не город, а обыкновенная деревня. Большая, да, но одноэтажная и грязная.

Если совсем честно, а Ласло любил честность, многоэтажки встречались, но как капля малинового варенья в озере Байкал. В остальном – сплошные зелёные заборы, пугающие бродячие собаки и шиферные крыши, поросшие мхом.

С Москвой, где Ласло провел достаточно неплохую четырнадцатилетнюю жизнь, даже сравнивать не получалось. Это как годами есть вкуснейшие пиццу и суши, а потом бац – подорожник с хреном.

Конечно, папа – военный и едет туда, куда прикажут, но отдуваться-то приходится Ласло.

– Ты будешь вставать или нет?

Какая мама суровая. Вчера только приехали, уже гонит в школу. Разве нельзя человеку недельку отдохнуть, адаптироваться?

Пришлось умываться, чистить зубы, пережёвывать какую-то странную кашу и идти сначала налево, потом опять налево и на перекрестке будет школа. Во всяком случае, мама рассказала именно так.

Трёхэтажная кирпичная крепость, окруженная бетонным дырчатым забором. Сколько тут страдать, пока папино начальство не разрешит вернуться к нормальным улицам и домам? Хоть бы месяц. Ну два. Больше Ласло не выдержит.

Родители могли вчера не объяснять. Вот он, кабинет директора. Написано "Директор".

Ласло постучался и вошёл. За компьютером сидела тетка в очках. Посмотрела с удивлением.

– Ты чего?

– Я новенький. Девятый "Б". Ласло Миронов.

Тётка поняла, обернулась и крикнула в дверной проём в соседнюю комнату:

– Ирина Викторовна! Тут новенький. Пусть зайдет?

– Да, заходи!

Ласло зашёл.

За большим столом сидела тётка помоложе и не в очках. Она улыбалась так ласково, что у Ласло даже настроение улучшилось. Больше всего не хотелось злого директора.

– Ты Ласло?

– Да.

– А я Ирина Викторовна. Будем работать вместе.

Ничего себе! Работать! Круто! Ласло нравилось, когда вот так, без всяких там детских глупостей. Работать – это не учиться. Работать – это серьёзно.

– Пойдём со мной на второй этаж, в семнадцатый кабинет. Там у девятого "Б" урок истории будет. Заодно на школу посмотришь. Она у нас классная.

В принципе, школа была как школа, но после таких слов от такого человека Ласло во всём виделось что-то необыкновенное. И школьники тут загадочные, не прячутся от директора, а улыбаются и здороваются, и в классе народ собрался вроде ничего. Тоже все улыбаются.

Ирина Викторовна провела Ласло к доске, к большеглазой учительнице истории, и повернулась к классу:

– Ребята! Познакомьтесь с вашим новым товарищем. Его зовут Ласло. Он приехал из Москвы.

На задней парте заржал коренастый толстощёкий коротышка.

– Масло! – сказал он так, будто его шутка была просто космических масштабов.

И человек пять, видно, его друзья, тоже рассмеялись. Ласло понял, что никакая это не супершкола, а просто сарай в деревне с тупым названием Батайск.

– Пономаренко! – Ирина Викторовна посмотрела на весельчака с сарказмом. – Тебе мозг не жмёт? Когда по истории тройку получишь?

– Завтра! – хохотнул Пономаренко.

– Вот завтра и будешь умничать. А сейчас будь добр, веди себя прилично. Евгения Ивановна, определите Ласло куда сесть и хорошего вам урока.

– Спасибо! – сказала учительница. – Садись с Костей Перцевым вон на вторую парту возле окна.

Ласло посмотрел на Перцева. Тот вроде не ржал вместе с клоунами.

Директор кивнула и пошла по своим делам.

Ласло сел за парту.

Перцев протянул руку:

– Костя, – сказал он.

– Ласло, – сказал Ласло и руку пожал.

– Ты не парься из-за Таракана. Он немного того. Я тебе всё по ходу расскажу. Не переживай.

Ага, значит, у Пономаренко кличка Таракан. В принципе, соответствует.

Урок прошел неплохо. Учительница оказалась нормальная. Объясняла интересно и сильно не орала.

На перемене, когда вышли из класса, к Ласло и Косте подвалила компания Таракана.

– А что за имя, Масло? – добродушно поинтересовался Пономаренко.

Ласло вообще не хотел отвечать, но это было бы для первого дня не очень вежливо.

– Это венгерское имя. У меня мама из Венгрии. Ласло. Не масло.

– Да я понял, что Масло, – ещё шире улыбнулся Пономаренко, – но мы будем звать тебя Маргарин.

Компания заржала.

Ласло вздохнул. Чего хорошего ждать от Таракана? И пошел за Костей на литературу.

До конца уроков насекомые не беспокоили.

2

– Ну как учёба? – спросила мама, наливая борщ.

– Так себе.

– А чего так хмуро?

– Мам, а мы когда в Москву вернёмся?

– Не понравилось тебе?

– Не сильно.

– Ничего, привыкнешь. Появятся друзья, с девочками познакомишься.

– Нет.

– Что нет?

– Не появятся. Я тут долго не хочу.

– Хватит уже ныть, всё будет хорошо. Поверь. Папа в Батайске всё детство провёл. Город замечательный.

– Город?

– А что, нет?

– Ну как бы…

– Конечно, город. Сто двадцать тысяч населения. Подожди, вот побываешь в центре, освоишься. Тут еще Ростов рядом.

– Ещё и Ростов… А он что? Чем-то лучше?

– Увидишь.

Ласло сказал маме, что будет писать сочинение по литературе на компе, но когда она зазвенела тарелками на кухне, решил для начала проверить «ВКонтакте».

Андрюха Свирский уже кучу сообщений набросал. Последнее: «Придурок, когда вернёшься? Тут стрёмно без тебя, в мэджик никто толком играть не может».

Вот он смешной. Походи по клубам, посмотри. Найдёшь нормальных игроков.

«Мэджиком» называлась любимая карточная игра Ласло. В переводе на русский, «Магия». Это сокращённо. Если не сокращать, слишком длинно получается – «Magic: The Gathering». Ласло год назад победил в чемпионате Москвы по этой игре. Папа сильно удивился, когда Ласло принёс домой диплом и сто тысяч рублей.

– А я думал, это какие-то бирюльки! – сказал он, взвешивая в руке пачку пятитысячных.

Что он имел в виду под словом «бирюльки», Ласло не знал. Но после этого случая папа стал относиться к «мэджику» по-другому и иногда, когда Ласло смотрел какой-нибудь сериал, даже говорил: «Вот, лучше бы в «мэджик» потренировался».

Кстати, здесь в Батайске с игрой будет совсем туго. «Мэджик» в деревне – это как корова на Тверской. Слава богу, в «Стиме» компьютерная версия есть.

Точно! Ласло открыл «Стим» и запустил программу «Мэджик: Арена».

Мама вошла незаметно в тот самый момент, когда у соперника оставался один хит из двадцати и для победы хватило бы болта. Болт – это такая карта с красной молнией, отнимает три хита. Карта у Ласло была, но экран вдруг погас.

Мама держала в руках шнур питания.

– Сочинение, говоришь? – спросила она строго. – На компьютере?! Будешь теперь писать шариковой ручкой. Про компьютер на неделю забудь. Учёба – прежде всего.

И ушла. Со шнуром, конечно.

Ласло загрустил. Мало того, что жить теперь нужно на помойке, так ещё и провод в нормальный мир обрезали. Ну, оборвали. Неважно.

Мир погрузился в хмурую безнадежность.

Даже папа за ужином спросил:

– Ты чего такой потерянный?

– Мама шнур забрала от компьютера.

– О господи, вот проблема. Я в твои годы понятия не имел, что такое компьютер.

– Мне надо тренироваться в «Мэджик».

– Ну, на телефоне тренируйся, ты ж сам говорил, что там есть программа.

– У меня памяти не хватает.

– Нет, брат, учеба прежде всего. А потом уже остальное. Даже «Мэджик»!

Когда Ласло лёг в кровать, капли октябрьского дождя уныло барабанили по жестяной крыше веранды их одноэтажного дома.

Всю ночь снились какие-то странные клоуны с длинными усами. Они бегали за Ласло по грязным улицам Батайска и в руках у них грозно ревели бензопилы.

3

На этот раз школа не показалась Ласло крепостью, но и восторга не вызвала. Обычная деревенская школа.

Расписание уроков он уже знал и сразу отправился на третий этаж в кабинет математики.

– Маргарин! – обрадовался Таракан, болтавший о чем-то с дружками у окна в коридоре напротив кабинета.

Ласло пожал плечами и прошёл через класс, мимо доски к своему напарнику, точнее напартнику – Косте.

– Привет! – улыбнулся Костя, и Ласло пожал протянутую руку.

День, как и ожидалось, оказался скучным, нудным и невероятно длинным. Алгебру сменила география, потом тягостный русский язык, зубодробительная химия, и только на перемене перед немецким приключилось что-то похожее на отблеск костра в этой провинциальной темноте.

На задней парте первого ряда братья Сухоусовы, Гриша и Алик, играли в карты. И ладно, если бы это был дурачок с валетами и тузами, Ласло прошёл бы мимо и не поморщился. Но на картах, явно самодельных, были нарисованы странные символы, похожие то ли на птичек, то ли на японские иероглифы из аниме.

– Можно посмотреть? – осторожно спросил Ласло и, когда Гриша кивнул, присел рядом.

Через пару минут суть игры начала проясняться. Похоже, тут были заклинания и артефакты, но не было земель, вырабатывающих ману – энергию для заклинаний. Крич (существ) тоже не было. Такой упрощённый до безобразия мэджик, причем не с личными колодами игроков, а с одной общей на двоих. Но здесь, в Батайске, даже такой примитив показался Ласло удивительным прогрессом.

Если бы не звонок на урок, можно было бы вникнуть.

Веселая и полная учительница, переваливаясь с ноги на ногу, пробралась к своему столу и плюхнулась на стул.

– Так… – сказала она, – рассаживаемся!

Ласло спросил у братьев:

– А можно с вами после уроков сыграть?

– Уверен? – ехидно уточнил Григорий.

– Не потянешь, – покачал головой Альберт.

Начался урок.

Костя Перцев поинтересовался:

– Ты с Сухоусовыми играл?

– Смотрел.

– Понятно. Казаки.

– Казахи? – переспросил Ласло, видевший казахов-официантов в Москве в японском ресторане.

– Нет, казаКи. Их даже Таракан боится.

– Странное название, – сказал Ласло и подумал, что люди, которых боится Таракан, не могут быть плохими.

– А что за игра?

– Не знаю. Они не играют с нашими. Только с некоторыми пацанами из других классов.

После урока Ласло догнал Гришу.

– Ну что? Сыграем?

– Давай, братан, до завтра. Нам сейчас на рукопашку. Нельзя опаздывать.

– Ну, хорошо. До завтра.

– Ага.

– Ты вроде как повеселее сегодня, – заметила мама.

Ласло пожал плечами.

– Мам, а кто такие казаки?

– Жители местные. Папа твой, например. А что?

– Просто. А когда папу в Москву отправят?

– Не знаю. Как отправят, скажет. Сосиски будешь?

– Потом.

– Тогда переодевайся, делай уроки, и будем вместе порядок наводить.

– Ладно.

К приходу папы дом стал похож на дом. Все книжки переместились с пола на полки, посуда из коробок запрыгнула в кухонные шкафчики, шторы и занавески закрыли окна, одежда аккуратно сложилась и повесилась в гардеробе, просторный двор освободился от половины непонятного мусора и листьев.

– Ого! – сказал папа.

– Ага, – сказала мама. – Для тебя остатки мусора во дворе.

За ужином Ласло спросил отца:

– Пап, а ты казак?

– Откуда такие вопросы?

– Интересно.

– Казак.

– А я?

– И ты.

– Так мама же венгр.

– И что? Ты и венгр, и казак, и русский.

Ласло вздохнул. Он не понимал, как можно быть всеми этими людьми одновременно.

Он долго думал об этом, засыпая, но ответ так и не пришёл.

4

На одной из перемен Ласло подошёл к Альберту.

– Вы вчера говорили, что сегодня сыграем.

– Я ничего не говорил.

– Гриша говорил.

– Гриша говорил: «давай, до завтра». В Батайске это значит, типа как у вас в Москве, «до свидания». Понимаешь?

– Но я же говорил: «сыграем».

– А он говорил: «до свидания». Извини, братан, мне надо в девятый «А» заскочить.

Деревенские приколы! Ласло разозлился. Зачем он вообще подошёл к этому индюку? Хорошо, что он, Ласло, казак только наполовину. Даже на треть. Хотя бы не полностью тупой, как эти.

На физкультуре играли в баскетбол.

Физрук Сергей Витальевич, старый, но крепкий мужик, сыпал солёными шуточками и называл нарушителей дисциплины «скотобазой».

Играли тремя командами мальчиков и двумя девочек. Баскетбол – не самый лучший вид спорта, по мнению Ласло. Но всё же лучше, чем тупо бегать по школьному стадиону.

Когда команда Ласло плюхнулась на скамейку, а в бой пошли пятерка Таракана и бригада отличника Миши Покровского, Ласло почувствовал сильный удар. В левом ухе зазвенели колокола.

Рядом прыгал тяжёлый баскетбольный мяч, а в трёх шагах Таракан озабоченно восклицал:

– Ой, в масло попал! А, нет! В маргарин!

Его команда просто легла от смеха на пол.

Ласло, и без того злой на братьев Сухоусовых, вскочил и бросился к обидчику.

– Скотобаза!!! – прогремел голос физрука.

Учитель опередил Ласло и, крепко стиснув ухо Таракана, приподнял хулигана сантиметров на пять над полом.

– Больно! – орал Таракан. – Отпусти!

Ласло замер, не понимая, что делать, а Пономаренко, красный, с залитым слезами лицом, тут же, как только пальцы Сергея Витальевича разжались, даже не приземлившись, заорал:

– Всё, москвич! Хана тебе, собака! После уроков дерёмся на футбольном стадионе! Я тебя закопаю!

– Не ходи туда! – шепнул Костя Перцев, когда Ласло сел на скамейку. – Они тебя толпой отметелят.

– Пофиг!

В ухе ещё звенело. Пусть бьют. Пусть родители увидят синяки и подумают, как плохо, что они сюда приехали. А если убьют, пусть им будет стыдно, что затащили сына в это болото.

– Слышь, москвич, – рядом присел Григорий Сухоусов. – Если драться будешь, мы с братаном подтянемся. Чтоб по чесноку, раз на раз.

Ласло решительно кивнул.

– Ну, тоды вместе пойдём, сразу после физры.

Школьное футбольное поле похоже на залатанную майку третьеклассника, спустившегося с акации. Раньше это желтовато-зелёное покрытие, изображающее траву, лежало на городском стадионе. Взрослые футболисты затоптали его до такой степени, что город выделил стадиону денег на новое. Сначала хотели старое просто выбросить, но заботливые люди из администрации вспомнили о детях, и покрытие поделили между четырьмя школами. Школе Ласло тоже повезло. С тех пор, вот уже лет шесть, пацанчики со всего района Гайдара пинают тут футбольные мячи в свободное от учебы время. А во время учебное здесь случаются школьные драки.

Таракан пришел с толпой поддержки. Кроме пятерых друзей по девятому «Б», прибыли хулиганы из других классов, а еще какие-то, как объяснил Костя Перцев, соседи Таракана по улице – старшаки лет семнадцати. Они курили сигареты и говорили, что это будет увлекательное зрелище.

– Ты как Пушкин против Дантеса! – сказал Костя. – Главное, не дай ему выстрелить первым.

Ласло хмуро улыбнулся. Пусть все в этой деревне туповатые, в Косте что-то есть. Не совсем испорчен оторванностью от цивилизации.

Толстый друг Таракана, видимо, судья поединка, обратился к дуэлянтам:

– Прошу бойцов сойтись и пожать руки.

Ласло подошёл к Таракану и протянул руку. Тот мило улыбнулся и вдруг в сторону носа Ласло вылетел кулак. Ласло успел уклониться и кулак ударил воздух там, где только что была голова.

В рядах противников прошелестел восторженный шёпот: «Хорошая реакция!»

– А ты не боксёр? – спросил у Ласло толстяк.

Ласло отрицательно покачал головой. Он сам не понял, как получилось.

– Ну, тогда вперёд! Файт!

По жизни Ласло драться как-то не приходилось. Идиотов в его классе в Москве не было. Всё решалось мирно.

– Стопэ! – вспомнил толстяк. – Как будем махаться?

– До первой крови! – предложил Таракан.

Ласло пришла в голову другая мысль:

– До первого падения! – сказал он.

Судья почесал затылок.

– Ну хоккей, – сказал он. – Как кровь пойдет или если свалится кто, останавливаем. Всё. Файт!

Таракан рванул вперёд, но Ласло успел шагнуть в сторону, и хулиган провалился в пустоту. Причем не просто провалился, а ещё и зацепился за дырку в ткани покрытия поля и неуклюже грохнулся на землю.

– До первого падения! – напомнил Ласло судье.

Таракан вскочил и бодро заявил:

– Это случайно! Не считается.

– Какое падение, – заныли Тараканьи друзья, – мы чё сюда через весь город пёрлись? Где шоу? Давай дальше, Батон, рули.

Судья, которого, по всей видимости, звали Батон, внял толпе и громко скомандовал:

– Продолжаем! Файт!

Рассвирепевший Пономаренко бросился в атаку, как японский камикадзе. Не успев ничего сообразить, Ласло закрыл голову руками, выставив локти вперёд. Что-то больно резануло руку. Ласло глянул – глубокая царапина на локте наливалась кровью.

Красным оказался не только локоть, но и рот Таракана, по неизвестной причине упавшего на колени.

Похоже, сдуру ударился зубами и разбил губы. А если судить по предмету в ладони Таракана – ещё и выбил зуб.

– Кровь! – крикнул Ласло, не веря везению. – До первой крови!

Зрители возмутились:

– Не пойдёт! Чисто не фартануло! Москвич ваще нулёвый. Трамбуй его, Таракан!

Таракан не заставил себя ждать и снова метнулся к обидчику. Его колхозный замах правой рукой Ласло увидел и нырнул. Но свиста кулака над головой не случилось. Ласло посмотрел снизу вверх. Открывшаяся картина была похожа на сон. Таракан с выпученными глазами всё ещё замахивался для удара. Такое ощущение, что его прихватил паралич или удар кто-то поставил на паузу.

Между Ласло и Тараканом встал Альберт Сухоусов.

– Я так и знал, что будете крысятничать! – сказал он не слишком громко, но в обрушившейся на футбольное поле тишине каждое слово было услышано. – Бой закончен! Все свободны!

Батон покраснел.

– Ты чо лезешь! Пацаны дерутся, не мешай, а то и тебе ввалим!

Группа поддержки Таракана до этого молчала, напуганная странной позой своего любимчика, но тут проснулась: «Да! Вали отсюда! Пусть дерутся!»

Альберт взял Ласло за руку и сказал:

– Пошли.

Ласло не сопротивлялся. Жалко, конечно, вот так заканчивать, без синяка, без упрёка родителям. Но драться с этими дикарями хотелось ещё меньше. Сами сказали – до первой крови, согласились даже до первого падения, а на деле соврали, оказывается, и обещания не выполняют.

Ласло с братьями Сухоусовыми и Костей Перцевым прошли метров десять, когда Таракана отпустило. Он завершил удар и, не встретив цели, снова свалился на зелёный ковер.

Группа поддержки загудела и заулюлюкала. Таракан вскочил с залитым кровью лицом и снова рванул к Ласло.

Грише этот цирк, похоже, начал надоедать:

– Нечестная игра! – сказал он и направил правую руку в сторону Пономаренко.

Было ощущение, что Таракан оказался в центре небольшого торнадо. Сначала его приподняло на метр над землёй, а потом швырнуло в толпу болельщиков. Тело Таракана, как шар боулинга, сбило двух соратников, смягчив приземление Пономаренко. Желание драться, похоже, прошло. Таракан сполз с единомышленников, сел на траву и заплакал, размазывая кровь по щекам.

После этого никто уже не мешал Ласло и его спутникам покинуть место дуэли.

5

– Ну, пока, Пушкин! – сказал Гриша, когда четверо вышли к автобусной остановке.

– Пока, Лермонтов! – усмехнулся Алик.

– Подождите, – остановил Ласло. – А как вы их так? Вы на рукопашке такое учите?

Гриша быстро посмотрел на брата. Тот отрицательно покачал головой.

– Пусть запомнит, – сказал он. – Хватит с нас таракановских друзей.

– А этот? – Гриша посмотрел на Перцева.

Альберт оценил Костю:

– Пусть!

Не сказав больше ни слова, братья вскочили в подъехавший автобус.

– Что они имели в виду? – спросил Костя, когда автобус скрылся за поворотом.

Ласло пожал плечами. Эти двое очень странные. Жаль, забыл спросить про карты, хотя не похоже, что ответили бы. Скрытные, как английские шпионы.

– Тебя проводить до дома? – спросил Перцев.

Ласло улыбнулся.

– Я что, девочка? Сам дойду.

После обеда Ласло сел за упражнение по русскому, но беспокойные мысли не давали сосредоточиться. Зачем он разворошил этот тараканий улей? Завтра опять до чего-нибудь докопаются. Это же не люди – насекомые. Снова драться? А Сухоусовых рядом может не оказаться. Огрести по самое «не хочу»? А может, пойти тренироваться туда, куда они там ходят? Научиться вот так же ловко руками махать, расшвыривать врагов. Надо спросить у Кости, где эта школа. Кстати, не испугался Перцев, пошёл на разборку. Может, нормальный пацан? Надо присмотреться. И ещё обязательно спросить папу, когда уже поедем домой, в Москву. Не слишком уютно в этом Батайске. Слишком неуютно, надо сказать.

За ужином папа и мама заметили, что правое ухо у Ласло чуть больше левого. Но вместо того, чтобы встревожиться, охать и ахать, жалея сына, начали подкалывать.

– Что, Ласло, – с озадаченным видом поинтересовался папа, – трудно на уроках? Прислушиваться приходится? Начал ухо отращивать?

– Я на второй парте сижу! – огрызнулся Ласло. – Мне всё хорошо слышно.

– А может, он на учебниках отлежал! – заметила мама. – Сегодня вон как долго уроки делал. Вот ухо и красное.

Не будешь же им рассказывать про Таракана, про мяч. Не поймут. Если бы синяк был, тогда прям отличный повод свалить из этого, как бы так сказать, «города». Хотя, судя по тараканьей энергии, повод будет. И не один.

– О чём задумался? – спросил папа.

– Да вот… Слушай, а у казаков есть какие-нибудь настольные игры?

Папа поперхнулся.

– Вот это переход! – выдавил он. – Есть, конечно. Лото, например, или «Девятка».

– Лото – это с бочонками? – уточнил Ласло. – Это я знаю. А что за «Девятка»?

– Ну, карты.

Ух ты! Ласло весь подобрался.

– А что на картах нарисовано?

– Тю! Ты что, карты не видел? Всякие вальты там, дамы, тузы, шестёрки… —

Разочарованию Ласло не было предела.

– Ты уверен? – переспросил он.

– Конечно. Я с бабушкой столько резался по детству!

– А с дедушкой?

– С дедушкой в шахматы. Ещё в домино.

– А таких карт не было, – Ласло осмотрел стол, ручки или карандаша не было. Пришлось показывать на пальцах. – Ну, вот такие, типа птицы, ворота всякие там нарисованы.

Папа задумался. Он даже, кажется, что-то вспомнил, но в итоге покачал головой:

– Не помню. Давно это было. Еще в СССР. Мы с братом у деда на горище шашку искали казачью, бабушка говорила, что она есть. Там много разного барахла видели, картинки всякие, открытки…

– А где это горище? – перебил Ласло.

– А, – улыбнулся папа, – это казаки так чердак называют. Да вон, над головой. Надо будет, кстати, на выходных порядок там навести. Поможешь?

Ласло поморщился. Разгребать гору пыли не слишком хотелось, да ещё на выходных. Вот если бы завтра с утра, вместо учёбы. Но ему стало интересно, вдруг вправду шашку найдут. Сфотаться, как самурай перед боем, пацанам в Москву отправить, пусть завидуют. И Ласло сказал довольно бодро:

– Я смогу. В субботу или в воскресенье?

– Давай послезавтра, – сказал папа. – Ну, получается, в субботу, как только с учебы придёшь.