Клайв Магнус
Рэббит-Джон. Новая тайна
Глава 1
Мы с во̀роном Бертрамом были очень удивлены, когда обнаружили у себя в гостях волка Рудольфа и росомаху Глютона. Что в нашем агентстве делают посредники? Бертрам, конечно, удивился раньше, потому что он влетает в комнату через окно и узнаёт новости первым, а я поднимаюсь на второй этаж пешком.
Так было и в этот раз – Бертрам уже расхаживал по крышке нашего делового стола, это у него давняя привычка, а чёрный пёс Энди, бывший полицейский, бывший детектив, а теперь наш друг, наставник и сосед по нижнему этажу, поднялся мне навстречу.
Волк и росомаха ожидали нас, сидя на стульях для посетителей.
– А вот и Рэббит-Джон! – весело воскликнул Энди, улыбаясь своими чёрными собачьими глазами. – С во̀роном Бертрамом вы уже знакомы, теперь пришла пора представить вам кролика-детектива лично.
Да, Энди любит обставить всё с помпой.
Мы пожали друг другу лапы (эта традиция пришла к нам из мира людей) и расселись по своим местам. Энди освободил мне кресло, а сам примостился на краешке стола, поближе к Бертраму. Поначалу я протестовал против этой его привычки: пожилой пёс, имеет право посидеть в мягком кресле, но он всегда возражал.
– Ты – глава агентства и должен встречать клиентов на своём любимом месте, а я просто посижу и послушаю. У вас с Бертрамом очень интересные дела, я же в своё время занимался скучной работой – всё больше разыскивал пропавших детёнышей. А вы раскрыли тайну кристалла, боролись с летающим монстром, обезвредили опасного хищника в лице волка Конрада, а теперь мне хочется узнать, о чём пойдёт речь на этот раз.
Напомню, что волк Рудольф и росомаха Глютон были нашими посредниками в мире людей – они доставляли нам некоторые товары. Вообще-то, теперь нам помогают астронавты с другой Земли в обмен на золото, но они привозят не всё, поэтому иногда приходится обращаться к двуногим.
– Чем мы можем вам помочь, джентльмены? – спросил я посетителей.
Рудольф и Глютон переглянулись, словно с помощью взглядов они советовались друг с другом – говорить или не говорить о деле, ради которого пришли к нам.
Волк тщательно отфыркался и начал первым.
– Тут такое дело…
Молчание.
– Такая непонятная история… – продолжил Глютон.
И снова молчание.
– Так кому нужна помощь? – не выдержал Бертрам.
– Эмилю.
– Кому?! – мы с Бертрамом вскричали одновременно, вытаращив глаза, словно увидели кита, летящего к Луне.
– Нашему помощнику из мира людей – Эмилю Шварцману.
Молодой человек Эмиль Шварцман из Франбурга – наше единственное доверенное лицо в мире двуногих. Посредники при встрече передают ему золотые камешки, он забирает их и меняет на талеры. Теперь это были евро, но мы по старой памяти называем деньги талерами. Эмиль покупает всё необходимое и доставляет в условленное место, а посредники с помощью медведей Мейнарда и Ерса переправляют товары через проход. Потом всё это грузят в вагоны и развозят по городкам. Работа очень тяжёлая, без помощи таких сильных зверей, как медведи, посредникам не обойтись.
Эмиль был нашим помощником уже в одиннадцатом поколении семьи Шварцманов. Эта тайна тщательно хранилась – ни один посторонний не знал о дружбе зверей и людей. В противном случае мы моментально разорвали бы все связи.
– Вы что – смеётесь? – произнёс Бертрам.
– Ничуть. Дела обстоят так, что именно вы можете помочь.
– У людей своя полиция, частные детективы, при чём здесь мы?!
Глютон сидел и качал головой.
– Всё верно… Но тамошние полицейские не помогут – действовать нужно очень скрытно, и вся надежда только на вас.
– И поэтому вы обратились к говорящему кролику! А также к во̀рону, который тоже не прочь поболтать! Этот Эмиль хотя бы знает, что мы собой представляем?
– Мы намекнули ему, – сказал Рудольф. – Конечно, в оборотней он не верит, как Джозеф когда-то, но не в этом суть. Говорят, существуют разные мутанты, в том числе с необычными способностями… Может быть, вы из их числа.
– Кто такие мутанты?! – воскликнули я и Энди одновременно.
– Потом узнаете, – отмахнулся Бертрам. – Ладно, парни, рассказывайте, что произошло.
– Всё началось с появления таинственной книги из прошлого…
Глава 2
7 июня 2013 года. Город Франбург, Германия.
Эмиль Шварцман вернулся из очередной поездки, небрежно бросил на комод ключи от автомобиля, затем прошёл в туалетную комнату, умылся, собрал в хвост длинные до плеч волосы, сел за ноутбук и начал просматривать новости.
Ничего примечательного, глупости какие-то. Наивные фотографии с дурацкими позами: растопыренные пальцы, выпученные глаза, уродливо искривлённые рты. Эмиль был серьёзным молодым человеком, ему не нравились кривляния перед камерой, да ещё с глупыми комментариями, пора сократить список друзей.
Стоп! А это что такое? Сообщение? От кого?
Какая-то Дагмар Краузе. В друзьях Эмиля девушек с таким именем не значилось.
Очень интересно…
– Привет.
Эмиль защёлкал клавишами ноутбука и ответил:
– Привет.
– Ты – Эмиль Шварцман? Это настоящая фамилия или ник?
– Я с рождения Шварцман.
– Эмиль – настоящее имя?
– Настоящее. А в чём дело?
– Ты живёшь во Франбурге?
– Да.
– А я в Гусенбахе.
– Здорово. Я никогда не был в Гусенбахе.
– Ты знаешь Джозефа Шварцмана?
– Нет. А кто это?
– Может быть, он твой дедушка. Или прадедушка? Или предок?
– Моего прадедушку звали Хупертом, он недавно умер, но я знал его лично.
– А кто твой дедушка?
– Моего дедушку зовут Эрвином Шварцманом. Своих предков до прадедушки я уже не знаю. Просто не сохранилось ничего – ни фотографий, ни записей. Если только расспросить кого-нибудь. Может, родители что-то знают? Могу спросить у них сегодня же.
– А Мейнеров знаешь?
– Ты что – наша родственница?
– Просто скажи.
– Мейнеры – наша вторая семейная ветвь.
– Значит, всё правильно.
– Да в чём дело?
– У меня есть одна книга – Гофман «Сказки».
– У меня тоже такая есть, я не удивлён.
– Это не просто книга, это издание 1855 года!
– Ого! Антикварная вещь! Библиографическая ценность! Ты хочешь продать её? Она будет дорого стоить – не прогадаешь.
– Не в этом дело.
– А в чём?
– Там есть надпись: «Эта книга – собственность Бартольда Мейнера».
– Тогда любили надписывать книги, чтобы ни у кого не было соблазна украсть их.
– Это ещё не всё.
– А что ещё?
– Там есть ещё одна надпись.
– Какая?
– «Передать эту книгу моему зятю Джозефу Шварцману из Франбурга, если я не смогу сделать это лично». Значит, они были родственниками. А если ты одновременно и Шварцман, и Мейнер – тогда всё сходится, и эта книга твоя.
– Ты хочешь отдать её мне?
– Хочу.
– Назови цену.
– Я отдам её тебе безвозмездно, ты же наследник.
– И ничего за это не хочешь?
– Конечно, нет! Она мне не нужна.
– Откуда у тебя эта книга?
– Она досталась мне от бабушки.
– Как зовут бабушку? Или звали?
– Класильда Шнайдер.
– Мне это имя ничего не говорит.
– И не скажет, она посторонний вам человек.
– Тогда как сказки Гофмана попали к ней?
– Давай встретимся, и я расскажу.
– Мне приехать в Гусенбах?
– А ты сможешь?
– У меня есть грузовичок «Рено», так что могу приехать.
– Если ты не слишком занят.
– У меня есть пара свободных дней. Ты меня через соцсети нашла?
– Это было не сложно. Так ты приедешь?
– Говори адрес.
– Записывай. И номер телефона тоже запиши.
Глава 3
12 мая 1933 года. Город Франбург, Германия.
Маленькую Класильду и её маму любопытство привело на главную площадь Франбурга, где уныло играл оркестр, толпа выкрикивала песни, а в центре площади яростно дымил костёр.
Только вместо дров пылали книги.
Студенты подходили к кострищу и бросали в огонь том за томом под приветственные крики мальчишек, одетых в особую форму: светло-коричневую рубашку с длинными рукавами и погончиками на плечах, чёрные шорты почти до колен, портупею с серебристой бляхой и одной лямкой. Аксельбант (наплечный знак различия в виде плетёного шнура) выходил из левого нагрудного кармана, там же был приделан значок – ромбоид в золотой рамке, в центре которого был золотой квадратик с чёрным крес- том-свастикой на красно-белом поле с серебристыми краями.
Чёрный галстук был завязан специальным узлом. Светло-серые гетры доходили до колен, кожаные ботинки завершали комплект одежды.
На левом рукаве рубашки была тщательно пришита красно-белая повязка с чёрной свастикой в центре.
Позвольте представить вам: гитлерюгенд.
Гитлеровская молодёжь, волчата Гитлера.
Мальчишкам было от десяти до восемнадцати лет, они встречали радостными криками каждую жертву огненного жертвоприношения.
Студенты время от времени скандировали речовки:
– Дух народный уважай!
Генрих Манн, в огне сгорай!
Две книги летели в огонь.
– Защищай родной язык!
Загорайся, Отто Линк!
Ещё одна книга была обречена на сожжение.
– Нет – предателям-писакам!
Пусть сгорает Генрих Якоб!
Ещё три книги полетели следом за предыдущими.
Класильда не понимала, зачем всё это было нужно. Она любила книги, потому что рано научилась читать, делала это с удовольствием и особенно благоговела перед сказками.
Девочка понятия не имела, кто такие Генрих Манн и Отто Линк, чем они провинились и какие именно сказки они сочиняли.
Мама что-то говорила ей про негерманский дух и очищение огнём, но девочка так и не поняла, при чём здесь книги и почему люди так радуются этому уродливому костру, да ещё под расстроенный оркестр и крикливые песнопения.
Мальчишками в форме руководил восемнадцатилетний белобрысый парень по имени Курт. Он подавал знак остальным, и те с готовностью волков, которые нападали на овечек, повторяли речовки за студентами, причем делали это с явным удовольствием и старались кричать громче всех. А Курт возомнил себя дирижёром большого оркестра, он махал руками и нагло улыбался шелушащимися губами.
Будто из-под земли выскочил десятилетний мальчишка с книжкой в руках.
– Эй, Гюнтер, откуда ты взялся? – насмешливо выкрикнул один из юнцов.
– Я хочу бросить эту книжку в огонь! – тоненьким голоском запечного сверчка завопил Гюнтер.
Рыжий семнадцатилетний парень резким небрежным движением выдернул книгу из его рук.
– Давай посмотрим, кого мы сейчас будем сжигать. Э, да это Гофман и его сказки!
Услышав слово «сказки», Класильда подошла ближе и стала вслушиваться в разговор.
– А кто это такой? – спросил Гюнтер.
– Ты что, не читал Гофмана? – разочарованно протянул рыжий. – Гофман – это германский дух, и он не значится в списке запрещённых писателей. Парочка Гофманов там, конечно, есть, но только не этот. Где ты взял эту старую книгу?
– Мой дядя служит в тайной полиции, – начал рассказывать Гюнтер. – Эта книга валяется у них в кабинете уже много лет, её перекладывают с одной полки на другую, каждый раз сдувают пыль, им уже надоело это делать. Мой дядя дал мне книгу и сказал: иди на площадь и брось её в огонь, потому что она уже старая и скоро сама превратится в пыль.
Рыжий раскрыл книгу.
– Слушай, ей уже сто лет, она действительно скоро развалится на куски.
И тут Класильда, набравшись смелости, попросила:
– Уважаемые господа, если вам не нужна эта книга, отдайте её мне, я люблю сказки.
– Тебе? – засмеялся Гюнтер. – Ты читать-то умеешь?
– Я хорошо читаю, я прочла все сказки братьев Гримм.
– И какая твоя любимая сказка? – спросил рыжий.
– Про Гензеля и Гретель.
– Надо же! Мне она тоже нравится! Хлебные крошки! А мы с тобой родственные души. Кстати, ты знаешь, что на самом деле это народные сказки, только Вильгельм и Якоб Гримм записали их на бумагу и выпустили в виде книг. Но германский дух живёт в них и поныне.
– Я этого не знала, но спасибо, что рассказали.
– Гюнтер, – произнёс рыжий, – ты же не против того, что мы подарим сказки этой маленькой фройляйн? Гофман – это германский дух, пусть она проникнется им.
– Вообще-то я хотел её сжечь, так мой дядя сказал!
– Там есть чему гореть и без этой книжки. Это же Гофман, а не какой-то предатель Ремарк.
И он протянул книгу Класильде.
Девочка схватила томик и прижала его к груди, её лицо сияло от радости.
Но тут подошёл Курт.
– Что у нас здесь? Что это за девочка? И что это за книга?
Курт явно был любителем задавать вопросы.
И он выхватил томик из рук девочки.
– Это мне подарили! – воскликнула Класильда. – Отдайте!
– Сегодня все книги должны гореть! – важно провозгласил Курт. – Я здесь главный, и я решаю, как поступить!
И Класильда горько заплакала.
Он размахнулся, чтобы забросить томик Гофмана в костёр, но тут его окликнул человек в чёрном плаще и серой шляпе.
– В чём дело, Курт? Почему плачет дочь германского народа?
Вместо долговязого Курта ответил рыжий:
– Это книга сказок, в список запрещённых она не входит, девочка попросила подарить ей книгу, и Гюнтер не возражал.
– Вообще-то я против! – воскликнул малолетка.
Но его никто уже не слушал.
Чёрный Плащ забрал книгу у Курта.
– Немецкий ребёнок не должен плакать, – и он отдал томик Класильде. – Сколько тебе лет, малышка?
– Восемь.
– Ты знаешь, что через два года ты имеешь право вступить в Союз девочек?
Класильда не знала, что ответить, но с готовностью кивнула.
– Да, знаю.
– Надеюсь, что ты вступишь в него.
– Конечно, – снова кивнула девочка.
– А в четырнадцать лет ты можешь вступить в Союз девушек и состоять в нём, пока тебе не исполнится восемнадцать.
– Да, господин…
– Рём. Эрнст Рём. Ну, беги, читай сказки.
Класильда не заставила себя ждать и тут же кинулась к матери.
– Мама, смотри!
– Что это?
– Теперь у меня есть ещё одна книга сказок!
– Где ты её взяла?
– Мне подарили те мальчишки.
– Ты что! – горячо зашептала мать. – Нельзя ничего брать у них, это опасно!
– Но, мама…
– Быстро, спрячь книгу и идём отсюда… Не оборачивайся и не смотри по сторонам.
Класильда с матерью поспешили прочь, но в этот момент их окликнули:
– Эй, фрау, задержитесь на минутку!
Глава 4
30 марта 1864 года. Город Франбург, Германия.
– Господин Мейнер! Вам срочное послание!
В дом ювелира Бартольда зашёл пожилой почтальон в форменной одежде с потёртой кожаной сумкой на бедре.
– Добрый день, Густав! Откуда письмо?
– Из Франции, господин Мейнер! Что у них там творится – то республика, то монархия, то опять республика, то опять монархия. Что и говорить – французы.
Бартольд не поддержал этот разговор, потому что тема его совсем не интересовала. Почтальон потоптался на месте, откланялся и был таков. Ювелир поднялся к себе в кабинет, вскрыл конверт специальным ножом для бумаги, ознакомился с содержимым, затем спустился на первый этаж и громко позвал:
– Ангѐлика! Джозеф! Марта! Жду вас в зале! У нас срочное дело!
Давным-давно самым первым помощником из числа двуногих был Джозеф Шварцман, четырнадцатилетний парнишка из Франбурга, который совершенно случайно, при не очень приятных для него обстоятельствах, познакомился с нашими первыми посредниками – волком Константином, енотом Ракуном-Баркли, во̀ронами Гантрамом и Одо. Это было очень давно, примерно сто семьдесят лет назад. Если нужно уточнить, я попрошу Бертрама свериться с записями, которые ведутся с тех самых пор, как во̀роны научились читать и писать.
Всё началось с того, что Константин принёс золотые камешки ювелиру Бартольду Мейнеру, тот давал хорошую по тем временам цену – двенадцать талеров за унцию. Однако звери столкнулись с непреодолимыми трудностями: маскировка в виде плаща, шляпы, очков, шарфа и башмаков не скрывала звериной внешности первого посредника, и общение с миром людей чуть не закончилось для него трагически. Нужен был помощник из местных.
И тут, совершенно случайно, хотя Бертрам говорит, что не верит в случайности, подвернулся Джозеф, который был уверен, что Константин, Ракун-Баркли и во̀роны – загадочные оборотни, с которыми лучше дружить, чем враждовать. Со временем парнишка и звери привыкли друг к другу, даже крепко подружились, и с тех пор эстафета посредничества передавалась в семье Шварцманов из поколения в поколение.
Кстати, Джозеф тоже случайно, на рынке, познакомился с Мартой, дочкой ювелира Бартольда Мейнера, они стали дружить, а через одиннадцать лет поженились. Теперь это была дружная семья Шварцманов-Мейнеров, и всё стало проще: Джозеф, действуя от имени Константина, забирал в условленном месте золотые камешки, приносил их Бартольду, получал талеры и совершал покупки.
Молодые супруги Джозеф и Марта, сыгравшие свадьбу три месяца назад, не отходили друг от друга ни на минуту. Ну если только не нужно было встретиться с Константином и его помощниками.
Джозеф превратился в высокого мускулистого молодого человека с ясным улыбчивым взглядом и светлыми волосами, зачёсанными на правую сторону.
Жена Бартольда, Ангелика, казалось, совсем не постарела за прошедшие одиннадцать лет, она была по-прежнему мила и привлекательна.
Марта расцвела и стала красивой статной молодой фрау.
Все вечера семья проводила за одним столом – каждый подробно рассказывал о событиях своего детства, и всем было интересно. Оказывается, у Бартольда было огромное количество родственников, только жили они в другом месте.
– Своё детство я провёл в Колленберге, – рассказывал ювелир. – Это сельская местность, там живут фермеры. У нас было излюбленное место для игр – холмы. Представьте себе чудо природы – к обыкновенному взгорку будто пристроили круглую башню, к которой легко подняться по склону, а внутри этой башни – глубокая яма! Как так получилось – никто не сможет вам объяснить. Вот мы и лазили в эту яму, играли в рыцарей, а у самого основания прокопали лаз наружу. Укрепили его, конечно, чтобы тот не обвалился, так что нашей радости не было предела. Взрослые, конечно, ни о чём не знали, а то запретили бы нам ходить к холмам. Но, скажу честно, никаких плохих событий не случилось – даже никаких ушибов, не говоря уже о чём-то более серьёзном, поэтому волноваться было не о чем.
–– Вы так и звали это место – Башня? – спросил Джозеф.
– Это название не прижилось, а вот другое нам всем понравилось…
Семья собралась в зале.
– Папа? Что за новости?
– Садитесь за стол.
Все были уже в нетерпении.
– Мы готовы, – улыбнулась Ангелика. – Ты можешь начинать свою королевскую речь.
– Я только что получил письмо из Франции, от императорского двора. Там наслышаны о наших ювелирных изделиях и хотят сделать крупный заказ. Так что, дорогие мои, давайте посоветуемся: брать его или отказаться.
– А что за заказ? – спросила Марта.
– Рубин в золотой оправе. Именно из того золота, которое мы используем последние одиннадцать лет. Оказывается, французские ювелиры высокого мнения о нём. Оплата – шестьдесят тысяч экю.
– Солидно, – кивнула Ангелика. – А затраты?
– Рубин придётся выписывать из Бирмы, хотя можно договориться с англичанами, чтобы получить его из Индии. А золото, как обычно, нам принесёт Константин.
– Это моя работа, – радостно кивнул Джозеф. – А вы с Мартой будете заниматься изделием. Скоро ваша дочь станет известной женщиной-ювелиром.
– Если только на каждом шагу не будут злословить на её счёт, – произнесла Ангелика. – Не очень-то много прав у европейских женщин.
– К сожалению, – произнёс Джозеф.
– Так что, семья, мы берёмся за этот заказ?
– Я думаю, надо соглашаться, – сказал Джозеф. – Дело даже не в деньгах, а в том, что семья Мейнеров выходит на мировую арену!
– Не забывай про Шварцманов, – заметил Бартольд. – Твоя роль в нашем деле тоже весьма значима.
– Ну, я далёк от ювелирного ремесла, – скромно заметил Джозеф. – Теперь вы и Марта – великие мастера. Моя роль маленькая – забрать у Константина самородки и передать их вам.
– Но это очень важно, – произнесла Марта. – Константин доверяет только тебе и больше никому. Из-за своей болезни он многим рисковал поначалу – люди с отвращением и опаской относятся к таким, как он: думают, что волосатость на лице заразна.
– Да, нам просто повезло, – согласился ювелир. – Я тоже считаю, что надо брать этот заказ.
В залу зашла служанка Бертильда.
– Господин Мейнер, к вам посетитель.
Глава 5
10 июня 2013 года. Город Гусенбах, Германия.
Эмиль въехал в Гусенбах на своём грузовичке, остановился за первым дорожным указателем и начал общаться с навигатором.
– Ремини-штрассе, пятнадцать двадцать девять, – сообщил он гиду, а потом продолжил болтать сам с собой. – Сейчас начнётся: поверните направо, поверните налево, езжайте под знак, там вас уже ждёт полицейский с блокнотом в руках – всё как обычно. Надо предупредить Дагмар о том, что я скоро подъеду, или не надо? Вот в чём вопрос…
К удивлению Эмиля, ему не пришлось плутать по городу. Он повернул направо, проехал несколько кварталов, затем свернул налево и оказался как раз на Ремини-штрассе, после чего ехал не сворачивая, пока не поравнялся с двухэтажным домиком под номером пятнадцать двадцать девять.
По пути ему не встретилась ни одна полицейская машина.
– Спят они, что ли…
Дом был каменный, отделанный фасадной штукатуркой с цветными крапинками по всей поверхности, от золотистых до тёмно-коричневых.
Его окружала металлическая изгородь с толстыми прутьями, едва достигавшая плеча человека среднего роста. В садике росли розы – белые, чайные и бордовые.
– Я уже подъехал, – сообщил он по телефону.
Из дома выскочила невысокая девушка с тёмными волосами до плеч, большими серыми глазами, с чуть вздёрнутым носиком. Тёмно-серый жакетик, юбка в клетку, на шее цепочка с крестиком. Волевой подбородок с ямочкой прямо кричал о несгибаемом характере.
– Добрый день, Эмиль! – Дагмар улыбалась широкой, как океан, улыбкой. – Как добрался?
– На удивление неплохо. Думал, что буду плутать по вашему городу, но к счастью, ошибся.
– Пройдём в дом?
Молодой человек засмущался.
– Это удобно? Ты зовёшь в гости незнакомого человека.
– Разве мы не знакомы? Целых пятнадцать минут мы общались в сети – так поступают только лучшие друзья. Мои родители на работе, так что мы никому не помешаем. К тому же о важных вещах не говорят на улице.
– Это верно…
Эмиль и Дагмар прошли в дом.
Внизу просторная гостиная, справа лестница, ведущая на второй этаж, на широких подоконниках горшки с цветами – тоже розы, только комнатные. Несомненно, здесь царил культ цветов.
– Я сейчас схожу за книгой, потом приготовлю кофе, и мы спокойно всё обсудим. А ты пока присаживайся.
Эмиль аккуратно отодвинул от стола, покрытого бордовой скатертью с рисунком, мягкий стул и уселся на его краешек, осматривая обстановку.
Семейные фотографии, развешанные по стенам, три картины с пейзажами, антикварная посуда на полочках, сувениры из разных стран.
Дагмар спустилась со второго этажа и протянула молодому человеку бумажный пакет с небольшим грязноватым пятном у левого нижнего края.
– Книга внутри.
Эмиль аккуратно извлёк на свет томик в старинном картонном переплёте и медленно положил его на стол. Некоторое время он просто смотрел на обложку, не решаясь снова взять книгу в руки.
– Неплохо сохранилась, учитывая её возраст.
– Бабушка очень аккуратно с ней обращалась. Да и прежние хозяева, судя по всему, не очень зачитывались ею. Представляешь, нацисты чуть не сожгли её на площади.
– Откуда ты знаешь?
– Мне бабушка рассказывала. Она всё время повторяла: Джозефа Шварцмана уже нет в живых, учитывая, что он жил в девятнадцатом веке, хорошо бы отдать книгу его потомкам, исполняя волю Бартольда Мейнера. Вот такая у меня была бабушка – порядочных взглядов на жизнь.
– Что же она сама не передала?
– В пору её молодости не было таких возможностей для общения, как сейчас, – интернет и всё прочее. А с наступлением старости силы покинули её, и заниматься поисками владельцев книги уже не было никакого желания. Хотя будучи даже в преклонном возрасте, бабушка долго работала.
– И какова была её профессия?
– Профессор филологии. Бабушка читала лекции по классической немецкой литературе. А началось всё со сказок. Ты пока изучай книгу, а я пойду сварю кофе. Тебе какой нравится?
– Обычный, чёрный.
– Мне тоже. Наши вкусы уже начинают совпадать, – улыбнулась девушка.
Дагмар удалилась на кухню, а Эмиль открыл книгу.
Он сразу же увидел надпись: «Собственность Бартольда Мейнера из Франбурга» – очевидно, его предок любил брать книги в поездки, чтобы не скучать.
Пометка была сделана чёрными чернилами, которые почти выцвели.
Молодой человек перелистнул страницу – и снова надпись, на этот раз она была сделана карандашом. Торопливым неровным почерком было написано: «Обязательно передать эту книгу моему зятю Джозефу Шварцману из Франбурга, если я не смогу сделать это лично».
А дальше сказка за сказкой. Тут и «Щелкунчик и мышиный король», и «Крошка Цахес по прозвищу Циннобер», и «Золотой горшок», и другие. Жёлтые шершавые страницы, кое-где закладки с надписями, но они, судя по всему, были сделаны уже рукой бабушки Дагмар – Класильды Шнайдер.
Вернулась хозяйка дома с двумя чашками кофе.
– Угощайся. Будешь штрудель?
– Кто же не любит штрудель? Конечно, не откажусь.
Молодые люди выпили кофе, скушали по кусочку тёплого пирога, а потом продолжили разговор.
– Видишь? Всё как я тебе говорила.
– Ну что же, теперь я, выходит, владелец книги.
– Получается, так.
– Уж больно она древняя, такую читать никто не будет, её в руки боязно взять – того и гляди превратится в пыль.
– Пусть это будет реликвией, памятью о предках.
– Ну, если только так…
Эмиль машинально перелистывал страницу за страницей, пока не дошёл до самого конца. Последняя страница была сложена пополам.
– А этого я не заметила, – произнесла Дагмар, с любопытством вытягивая шею.
Молодой человек осторожно разогнул лист – там была ещё одна приписка, снова карандашом и опять же торопливым неровным почерком.
«Джозеф, если нам не судьба встретиться вновь, найди его в Трубе и постарайся переслать по нужному адресу. Передаю книгу с Горстом. Если появится ювелир Джакоб Ланге из Бодена – иди в полицию».
– А твоя бабушка об этом знала?
