Кирилл Казанцев
Волчата голодны всегда

– Расписку твою мы заберем, говно вопрос, – нахмурившись, пообещал Ник. – Ты же на съезде будешь; вот после в отряд самообороны обратишься, скажешь, что от меня, чтобы твоей проблемой вне очереди занялись.

– Спасибо, – благодарно заулыбался парень.

– А то, смотри, можем и по жесткой схеме отработать, – посмотрел на него в упор Ник.

Все моментально притихли.

– Да подождать еще надо, у меня же сестренка маленькая; что же, она на мне останется? – отказался Женька, зная, видимо, что значит «жесткая схема».

Ник хотел сказать еще что-то, но неожиданно вспомнил, что сегодня в городском спортинтернате будут показательные выступления по художественной гимнастике, в которых будет участвовать его Анжелика. Анжела приехала в их город совсем недавно, ее как особо одаренную гимнастку пригласили из другого района, и теперь она стала лидером местной сборной. Даже столичные тренеры приезжали посмотреть на такое дарование. Николай увидел ее случайно – и моментально влюбился в красавицу спортсменку. Это была его первая настоящая любовь, и неизведанные ощущения захватывали его порою сильнее, чем уже привычная марихуана. До знакомства с Анжелой общение со слабым полом у Николая не получалось. Причиной был его статус сына мэра. Все продвинутые в сексе девчонки с ним сразу становились порядочными и недотрогами. Даже если они вставали с кровати, где только что занимались сексом с его одноклассником, то, быстро натянув стринги, с ним сразу начинали вести разговоры о серьезных и долгих отношениях. Один раз он не выдержал и на своем дне рождения изнасиловал одноклассницу Юлию Полякову. Вообще, Юля и сопротивлялась лишь для приличия, поскольку была пьяна, и Николай был у нее уже третий по счету, но на следующий день она заявила ему, что он должен на ней жениться. Он отказался, покрутив пальцем у виска, а она заявила в полицию о групповом изнасиловании. Закончилось все, впрочем, так, как и должно было закончиться в демократическом, правовом государстве, когда подозреваемым оказывается родственник представителя власти. Родителям Поляковой купили большую квартиру в другом районном центре, куда они быстро и переехали, отказавшись от обвинений в изнасиловании. Малахитов-старший на радостях, что скандал не помешал ему в предвыборной программе, выпорол отпрыска вполсилы, а сердобольная мать, войдя в проблему гормональных перестроек мужского организма, наняла сыну двадцатипятилетнюю гувернантку из небольшого украинского села. После этого сын, к счастью родителей, успокоился и стал на какое-то время более сносен…

…Николай позвал свою свиту на выступление Анжелы. Все с радостью согласились прогулять остальные уроки, зная, что им за это ничего не будет. Только один из одноклассников, маленький паренек по имени Карл, пошел в противоположном направлении от основной группы, назад в школу.

– Ты чего, Карлик, – недовольно отреагировал Николай, – с курса сбился?

– Сейчас химия будет, а у меня последний раз двойка по ней была, – виновато потупился парень. – Отец предупредил меня, что если не исправлю, то он меня с собой на охоту не возьмет.

– У-у-у, – послышалась реакция одноклассников, по которой Карл понял, что проговорился о ненужном и теперь его «съедят» заживо.

– Все слышали? – возглавил негодование сверстников Николай.

Проявление сыновней привязанности Карлика, входившей в полный диссонанс с предыдущей атмосферой противостояния поколений, было для Малахитова просто невыносимо.

– Ой, простите, пацаны, я чего-то лоханулся, – пал духом Карл. – Нет, если надо, я с вами.

– А кто теперь тебя возьмет? – нахмурился Ник. – Можешь им теперь всем жопы вылизывать. Они тебя иметь будут, а ты вылизывай.

Карл оглядел лица недавних товарищей, в глазах которых читалось неподдельное презрение.

– Ну, я исправлюсь. А, пацаны? – взмолился Карлик.

– Ну что, проверим? – спросил сверстников Ник. – Хорошо, но если опять учудишь, то зачморим, навсегда в отстое будешь.

Предупредив Карлика, он осмотрелся по сторонам, придумывая испытание.

– Вон, видишь бабку с палкой? – Ник указал рукой на старую женщину, которая шла вдоль улицы, одной рукой опираясь на клюку, другой неся тяжелую сумку.

– Да.

– Пробей ей под зад одиннадцатиметровый, да так, чтобы она от земли оторвалась, – выдал задание Ник.

– Ты серьезно? – стушевался Карлик.

Ответом был красноречивый взгляд Малахитова-младшего, от которого у него по спине пробежал холодок. Карлик, сопровождаемый взглядами товарищей, пошел навстречу старухе. Поравнявшись с ним, бабушка вскинула на него приветливый взгляд.

– Послушай, мальчик, а где здесь больница? – обратилась она к Карлу.

– Пройдете квартал и направо. Там прям и будет, – на автомате выдал он.

– Спасибо, милый, а я вот внучка своего решила навестить, – ласково посмотрела на него старушка и пошла дальше.

Парень стоял как вкопанный, полностью парализованный, не в состоянии на что-либо решиться.

– Одиннадцатиметровый! – донесся до него приказ Малахитова, выводящий его из ступора.

Вслед за ним компания подростков открыла счет шагам удаляющейся старушки.

– Один, два… – донеслось до Карла их скандирование.

Он умоляюще посмотрел на Ника и прочел по его губам:

– Зачморю.

– Одиннадцать! – ударила его, отдаваясь в висках, команда сверстников.

Разбежавшись, он догнал старую женщину и что было силы дал ей пинок ногой. Старушка, охнув, оторвалась от земли и, пролетев с метр, упала на асфальт. Из ее сумки выкатились яблоки и апельсины. Бабушка повернула голову и, узнав Карлика, залилась слезами отчаяния и беспомощности. В себя Карлик приходил от одобрительных шлепков по плечам. Кто-то протянул ему косяк с наркотой.

– Нет, дайте ему релакс покруче, он заслужил, – приказал Николай, на что его подручный Длинный достал таблетку экстази и протолкнул ее Карлу в рот, дав запить теплым пивом.

Патроны в дробовике давно закончились, а идти еще оставалось очень долго. Надежды на то, чтобы добраться к выходу из этого здания, у Данилы не оставалось. Он заперся в раздевалке и посмотрел обойму пистолета. Три патрона всего. Есть, правда, еще топорик, но как он может помочь в бою с этими монстрами, тем более что после ранений его силы были на исходе… Данила оглядел заброшенную заводскую раздевалку. «Может, найти бинты, ну или хоть какую-нибудь ветошь, чтобы перевязать раны и остановить кровь?» Мозг упорно искал выход из ситуации. В дверь треснули чем-то тяжелым, под сильным ударом металлическая дверь вогнулась вовнутрь.

– Данила, ну-ка открой, – раздался голос матери, – ты почему в школу не пошел?

«Петли не выдержат», – подумалось парню, и он, разбив окно в раздевалке, стал по карнизу шестого этажа переползать в другое помещение. Проникнув в пустую комнату, незаметно для ломившихся в раздевалку волосатых монстров стал спускаться по лестнице, но неожиданно лицом к лицу столкнулся с одним из них. Смесь медведя и кабана. Не раздумывая ни секунды, Данила в упор выстрелил ему в глаз и побежал дальше по длинному темному коридору. Спиной он услышал вой и звук падающего тела поверженного врага. Парень забежал в кладовую комнату и закрылся на щеколду, в надежде, что преследующие его монстры пробегут мимо. Однако он ошибся, и дверь в кладовую рванули на себя.

– А ну, немедленно вылезай из комнаты, а то я вышибу дверь, – раздался голос матери.

– Мама, не лезь ко мне, ты запустишь монстров, – отказался Данила.

– Внучек, иди хоть поешь. Всю ночь ведь воюешь, – раздался голос бабушки.

Парень подставил ящик и посмотрел в смотровое окно кладовой. У его двери стояли несколько волосатых монстров. Ни мать, ни бабушку он среди них не заметил. Высунув в смотровое окно пистолет, он выстрелил два раза. Два монстра упали, но два других стали прыгать к окошку, пытаясь когтистыми лапами достать до его лица. Отбросив не нужный больше пистолет, Данила сжал обеими руками деревянную ручку топора и рванул что было силы дверь. Опрокинутые монстры взревели от злости. Данила, собрав последние силы, стал наносить удары топором во все стороны. Перед ним замелькали оскаленные морды, которые он без устали рубил пополам. Среди этих морд мелькнуло лицо его матери и бабушки, и он удивился этому странному миражу, проявившемуся в такое неподходящее время. «Что это было? Наверное, на меня пытались воздействовать гипнотическим оружием», – шевельнулась догадка в голове парня. В воздухе появился металлический запах крови. Весь мокрый от вражеской крови, Данила рассек очередного нападающего. Тот упал, но продолжал кричать и звать на помощь. «Странный и неприятный голос», – подумалось Даниле, и он отрубил ему голову. Краем глаза он заметил последнего, израненного, убегающего врага. Догнав его в два прыжка, он сделал ему подножку и, словно в поленце, вогнал топорище в мохнатую голову. Из руки поверженного монстра выпала тарелка с пирогами. Данила подобрал один пирожок и отодвинул труп в сторону от входной двери, через которую он прошел в комнату. В комнате стоял стол с работающим компьютерным монитором. На мониторе во весь экран светилась надпись об окончании игры. «Видимо, какой-то игрок не смог пройти последний уровень», – оценил изображенное на мониторе Данила. Съедаемый пирог был с капустой, с очень знакомым домашним вкусом. Проглотив трофей, парень запустил игру заново, но, не в состоянии справиться с навалившейся усталостью, уронил голову к монитору и моментально уснул.

Подъезжая к церкви, отец Арсений ожидал, что его встретит староста или кто-нибудь из прихода, но он и представить себе не мог, что народу соберется так много. Как только священник вышел из машины, из группы встречающих прихожан отделился бородатый мужчина с разбитой губой.

– С приездом, батюшка, – приветствуя пастыря, перекрестился он. – Благослови, отец Арсений.

Мужчина, оказавшийся старостой церкви, приложился к руке священника и отошел в сторону, давая возможность и остальной пастве поздороваться и испросить благословения. Среди приходских в основном были женщины и старики. Несколько мужчин средних лет, немножко маленьких детей, но никого из молодежи не было.

– Смотри, пап, староста с разбитой физиономией; может, это он с гаишником подрался, – улучив момент, шепнул отцу Арсению его сын.

Отец неодобрительно посмотрел на Георгия, призывая его к уважению. К священнику потянулась вереница женщин, наперебой жалуясь на царящий в городе хаос.

– Ох, батюшка, в труден час Господь послал вас к нам в помощь… Совсем житья от детей нет, словно во всех бесы вселились, – жаловалась богообразная старушка, по-видимому, одна из церковных служек.

Она хотела еще о многом поведать отцу Арсению, но очередь прихожан напирала, не давая ей такой возможности. Стоящая за ней пожилая женщина протиснулась для благословения и оттерла старушку в сторону.

– Отец наш, вразуми, чего делать, преступниками растут детки и внуки, получили вот на старость счастье такое… Думали, помощь растет, так нет, душегубы что ни на есть. Не то чтобы хоть какое уважение родителям оказать, куда там…

Стоящие за священником члены его семьи, раскрыв рты, с удивлением слушали многочисленные жалобы. Было видно, у людей настолько наболело, что они просто не в состоянии сдержаться. Матушке Варваре показалось, что в жалобах много надуманного; но зачем им это понадобилось, ей на ум не приходило.

– Наркотики заполонили наш город. На десять домов только в одном-двух нет наркоманов, – послышался голос старосты. – Полиция бездействует – то ли куплены, то ли сами боятся.

– Родителей убивают из-за имущества, чтобы наследовать их квартиры, вот какая между ними дьявольская мода идет, – перекрикивала старосту следующая жалобщица.

– Страшные вы мне вещи рассказываете, – опешил отец Арсений, недоверчиво всматриваясь в свой приход. – Как же такое возможно, чтобы мода на убийство отца и матери стала? То, что корысть и жажда наживы, быстрого обогащения растлевает юные души, я могу понять, но что дети против родителей бунт чинят и смерти их добиваются, видя в них препятствие, то дело дикое, бесовское.

– Эпидемия на молодежь обрушилась, отец наш, – выступил вперед староста. – Под лозунгом «Молодежь против насилия взрослых» создали какое-то тайное общество, которым верховодит сынок бывшего мэра. Из числа детдомовской шпаны создали отряд молодежной самообороны и стали по жалобам сверстников родителей изводить. То изобьют, а то и вовсе куда-то вывезут из города, а те потом бесследно пропадают. А в ювенальных судах все покрывают и все действия малолеток оправдывают.

– И вы пострадали? – указал на разбитую губу старосты отец Арсений.

– Вчера, – грустно признался мужчина, – дочь нажаловалась, что прыгалками ниже спины ее ударил, так ворвались и… А как не наказывать, когда слов не понимает, с парнями по ночам шастает!..

Георгий, слушающий жалобы прихожан, удивлялся тому, насколько люди способны преувеличивать происходящее. Ну, понятно, староста лупил свою дочь, потому что она, как и вся молодежь, приходила поздно с гулянок. И что, сразу бить прыгалками? Она, видимо, пожаловалась своему парню, тот и «поговорил» с, возможно, будущим своим тестем. Пожилые верующие во всех изменениях видят конец света. Тайное общество какое-то выдумали. Прямо «Тимур и его команда», только наоборот.

– Ну и что ты об этом думаешь? – поинтересовалась у сына его мать, как только супруг вместе с жалующейся паствой зашли в храм.

– Я думаю, что здесь, как и в любом другом городе, все то же самое. Есть конфликты между родителями и детьми, которые имеют разные последствия. Иногда и печальные, но, думаю, об эпидемии говорить – это уже слишком. Так, глядишь, и я с Настей заболею нетерпимостью к вам, – засмеялся Георгий.

– Слава Богу, у вас к такой болезни иммунитет, – вздохнула матушка, продолжая находиться под неприятным впечатлением от услышанного.

– Завтра пойду в школу, поговорю с ребятами, и все окончательно выяснится, – с улыбкой пообещал ей сын. – Надо же послушать и другую сторону.

– Тогда, может, ты сегодня, пока отец принимает приход, а я буду обустраиваться в доме, сходишь с сестрой в спортинтернат, отнесешь ее документы, – попросила мать.

– Ладно, – кивнул Георгий, которому уже не терпелось осмотреться на новом месте.

До выступлений оставалось еще прилично времени, и Анжела зашла к себе в комнату. Ее соседки там не было, и девушка смогла остаться наедине со своими мыслями. Она прекрасно понимала, что сегодня суббота, а значит, после выступлений их распустят по домам. Однако то, что для многих ее подружек по спортивному интернату было самой большой радостью, для нее оборачивалось большой бедой. От того, что нужно идти домой, ей становилось так страшно, что хотелось плакать. Все началось вполне банально – со смерти отца. Через полгода мама привела в дом нового мужчину, который, в отличие от отца, заботился не о новой семье, а исключительно о себе. Александр Михайлович Канцибер, пятидесятипятилетний машинист электропоезда, был толстым и неопрятным мужчиной, с обширной проплешиной на голове, о которую очень любил вытирать руки за едой. Даже если он принимал душ, то от него все равно пахло машинным маслом. Только мать Анжелы, Вера Григорьевна, то ли из-за хронического насморка, то ли из-за боязни потерять свой последний женский шанс, упорно не хотела ничего замечать. Она прощала машинисту то, за что с отцом Анжелы у нее доходило чуть ли не до развода. Отчим, совершено распоясавшись, начал ругаться матом и поднимать руку на ее мать по самым ничтожным поводам. Девочка тогда занималась в обычной спортивной секции и поэтому вынуждена была каждый вечер быть свидетельницей семейных ссор. Она не понимала, как ее гордая и красивая мать может терпеть такое чудовище. Ведь хуже жизни девочка себе даже не представляла.

Но она ошиблась. Однажды, когда матери не было дома, отчим включил видеомагнитофон со взрослой кассетой и заставил Анжелу смотреть непристойное видео. Девочка от стыда закрывала лицо руками, но пьяный отчим отрывал ее руки и комментировал происходящее с таким цинизмом, что Анжеле стало плохо с сердцем. Увидев, что падчерица может умереть, отчим вызвал «Скорую помощь». Врачи констатировали неврологический шок и предынфарктное состояние. Девочка думала, что теперь ее мать уж наверняка выгонит старого извращенца, но оказалась во всем виновата сама. Мать поверила словам мужа, что он застал падчерицу за просмотром порнографии и что из-за его прихода ей стало плохо. Результатом предательства матери был ее побег из дома, поимка полицией и возвращение в ненавистную обстановку. Ее протестное поведение было оценено матерью как подтверждение ее распущенности.

Охлаждение отношений с матерью достигло самого дна, но помог случай. Ее заметил опытный тренер по художественной гимнастике и позвал к себе в Хромовск. Это во многом было выходом в сложившейся ситуации. Шесть дней в интернате и только один дома. С субботы на воскресенье. К сожалению, у матери на работе был суточный скользящий график, и два раза в месяц Анжела была вынуждена проводить дома один на один со своим отчимом. Вот и сейчас у матери было ночное дежурство. Анжела всерьез задумалась над тем, чтобы обратиться за помощью к Николаю.

От мрачных мыслей ее отвлекли впорхнувшие в ее комнату подружки, которые уже переоделись для показательных выступлений и теперь летали по этажу из комнаты в комнату, словно стайка птичек. Их веселое щебетанье и волнение перед выступлениями невольно передалось и Анжеле.

Не успели Георгий с сестрой зайти в вестибюль гимнастического корпуса, как Настя, увидев киоск-автомат, стала просить купить ей орешков. Одновременно с Георгием и Настей к автомату прибежала стайка девушек-гимнасток, среди которых парень увидел одну удивительной красоты и грации. Юноша, опешивший от неожиданности, в растерянности отступил назад.

– Смотри, Анжела, ты превратила его в камень, – засмеялись подружки красавицы.

– Что с вами, вам нехорошо? – поинтересовалась у смущенного паренька девушка.

– Нет, мне хорошо, – совершенно искренне признался Георгий и расплылся в дурацкой улыбке.

Тем временем его сестра, позабыв про орешки, рассматривала гимнастические снаряды в руках девушек. Увидев за поясом у Анжелы палочку с алой лентой, она дернула за резинку, которая держала ленту в скрученном состоянии. Лента моментально разлетелась и «потекла» алым ручейком по полу вестибюля. Видя, что девушка собралась уходить, Георгий собрался с духом и остановил ее:

– Вы мне не подскажете, где тут главный по художественной гимнастике?

– А тебе он зачем? – заинтересовалась Анжела.

– Хочу записаться в начальный класс, – вновь, любуясь девушкой, расплылся парень.

– Ты? – недоуменно посмотрела на него девушка.

– Да, – подтвердил находящийся в прострации Георгий.

Подруги, услышав о желании странного парня, прыснули от смеха.

– Боюсь, что тебя не запишут, – не смогла сдержать улыбки Анжела, – художественная гимнастика – спорт для девочек.

– Да нет, не себя записать, – понял реакцию девушек Георгий, выводя из-за спины сестру, – сестренку хочу записать.

– А, ну это другое дело, – сказала Анжела, – на втором этаже 22-й кабинет.

Она еще раз рассмеялась и вместе с подружками побежала по лестнице наверх. Георгий, словно намагниченный девушкой, сделал шаг вперед и наступил на распущенную сестрой гимнастическую ленту. Гимнастический снаряд вылетел из-за пояса Анжелы и упал к ногам парня.

– Ты что, специально? – растерялась девушка, не зная, как реагировать на такую вольную выходку.

Георгий, исправляя допущенную неловкость, подхватил палочку и стал накручивать на нее ленту, пытаясь вернуть все в первоначальное положение. При этом в руках у него получалось нечто немыслимое, совсем не похожее на то, что было. Видя нахмуренные брови девушки, он стал, заикаясь, оправдываться.

– Не обращай на него внимания, – вступилась за брата сестра, – ты ему просто понравилась, вот он и ведет себя как остолоп. Так ведь, Жорка?

– Да! – закивал парень, протягивая клубок помятой ленты, но потом испугался вырвавшегося признания: – Нет, нет, конечно, глупости какие ты, сестра, говоришь.

– Как тебя зовут и откуда такой смешной? – поинтересовалась девушка. – Я тебя раньше чего-то не видела.

– Я – Гоша. А мы только сегодня с семьей в ваш город приехали, – пояснил юноша.

– А ты не могла бы нам показать какие-нибудь интересные места в городе? – опять влезла сестра.

– Ну как тебе не стыдно! У девушки, наверное, свои планы, нельзя так бесцеремонно, – одернул ее старший брат.

– Нет, отчего, вечером покажу с удовольствием, – улыбнулась им на прощание девушка, хотя глаза у нее были грустные. – Я сегодня домой рано не хочу приходить.

– Побежала ленту заново гладить, – посмотрела вслед убегающей девушке Настя и перевела взгляд на брата: – Ну, так и будем здесь стоять или пойдем записываться?

Георгий купил орешки для сестры и мысленно поблагодарил родителей за Настю, которая, оказывается, бывает и полезна брату.

Оформив сестру в спортинтернат, Георгий с Настей поднялись на трибуны, чтобы посмотреть на выступления гимнасток. Те уже вышли в зал, но выступления не начинались. Зрители начали свистеть, требуя начала.

– Говорят, Малахитова ждут, вот и не начинают, – донесся до слуха Георгия голос пожилой пенсионерки, сидящей со своей подругой рядом с ними.

Вскоре дверь в зал распахнулась, и на трибуны устремился юноша в сопровождении целой свиты из руководства и тренеров спорткомплекса. Следом в зал ворвалась ватага старшеклассников. Поднявшись на трибуны, они расчистили уже занятые места по центру первого ряда, где сидели Георгий и его сестра. Никто не возмущался. Все вставали и с тихой покорностью выходили по знаку здорового детины, по-видимому, охранника Малахитова. Георгий последовал общему примеру и оказался на последней трибуне рядом со своей прежней соседкой.

– Подонок малолетний, – шипела обиженная женщина, чтобы ее никто, кроме подруги, не слышал, – никакого уважения к старости. Хоть бы его родители поскорее вернулись из-за границы…

– А откуда тебе известно, что они там? – поинтересовалась ее подруга.

– Так в областной газете еще пять лет назад, когда его отец на выборы в мэры шел, писали, что у них вилла в Швейцарии и квартира в Америке, в Лос-Анджелесе.

Между тем объявили о начале показательных выступлений, и Георгий перестал вслушиваться в разговор женщин. Его не сильно увлекали первые выступления гимнасток, потому что он ждал, когда на ковер выйдет она – Анжела.

Кроме Георгия, с тем же нетерпением выхода на ковер Анжелы ожидал и Николай. Сидя с директором комплекса, он был вынужден выслушивать многочисленные жалобы руководства на недостаток бюджетного финансирования. Наконец директор спорткомплекса не выдержал и попросил Николая внести спонсорский взнос на костюмы к отборочным соревнованиям на первенство страны.

– Все тренеры уверяют, что у Анжелы Виноградовой есть все шансы попасть в финал первенства страны, – нажал на нужные «клавиши» опытный администратор.

– Ладно, будут вам костюмы, напишите письменную просьбу, – обрадовал его Николай.

– Вот, уже все написано, – протянул папочку с документами ловкий хозяйственник.

Как раз в этот момент началось выступление Анжелы. Николай как завороженный стал следить за ее выступлением, предупредив директора, чтобы он не лез к нему с разговорами. Каждый раз, когда он наблюдал за ней на гимнастическом ковре, его либидо давало о себе знать сильной эрекцией, и Малахитов поэтому еще долго не мог встать с места, не выдав себя окружающим. Вот и сейчас он приготовил букет цветов, но не смог вручить его любимой девушке, и после окончания ее выступления послал к ней с цветами своего охранника. Довольная девушка помахала ему рукой и, скользнув взглядом по трибунам, увидела своего недавнего смешного знакомого с сестрой. Находясь в приподнятом, игривом настроении, она послала на задние трибуны воздушный поцелуй и побежала в раздевалку. Николай Малахитов непроизвольно оглянулся на задние ряды, пробежав по ним глазами. Но его беглый взгляд не обнаружил там ничего опасного, и он поспешил к своей девушке, прикрываясь пригодившейся папкой с документами.

Воздушный поцелуй, посланный девушкой на последнюю трибуну, где сидел Георгий, словно лазерный луч, прошел сквозь сердце юноши.

– Ты видел, она тебя поцеловала! – восхищенно хихикнула сестричка. – И чего она в тебе нашла?

– Что за глупости, – стал слабо возмущаться Георгий. – И вовсе не меня, а зрителей.

– Ага, сначала глазами нас отыскала, а потом от своих губ поцелуйчик киданула, – не сдавалась настырная Настя.

Георгий не стал спорить с малявкой. Ей впервые хотелось верить, ее впервые хотелось слушать.

Выступления закончились, и они с Настей стали ждать Анжелу у выхода из здания. Первыми выбежали старшеклассники, которые приехали вместе с сыном мэра. Вскоре на выходе показался охранник, который скользнул по брату с сестрой рентгеном глаз и дал команду водителю подавать машину. Из дверей показалась Анжела под ручку с молодым парнем, которого чехвостили сидящие рядом с Георгием пожилые женщины. Девушка увидела парня с сестрой. Ей стало неудобно, и она рассказала своему спутнику о данном ею обещании.

– Послушай, как тебя там, Гоша? Каким образом тебя к нам занесло? – повернул к нему свой внимательный взор Николай.

Георгий рассказал.

– Значит, это я твоего отца сегодня видел на въезде в город у пикета ГАИ? – вспомнил о своем неприятном утреннем ощущении Малахитов.

– А ты где будешь учиться, в какой школе? – поинтересовалась Анжела.

– В той, которая ближе к церкви, я номер не помню, – пожал плечами Георгий.

– Поздравляю, это моя школа. Значит, увидимся завтра на уроках. – Николай дал понять, что разговор окончен.

– Извини, – виновато пожала плечами Анжела. – Давай, я покажу вам достопримечательности в другой раз. Запиши мой телефон…

Николаю это не понравилось. Ему почему-то вспомнился воздушный поцелуй на последние ряды. И еще показалось, что именно там он видел эту противную физиономию поповского сына.

– Ладно, попович, до встречи, – зло бросил он Георгию, получающему от его девушки телефон.

– У меня вообще-то есть имя, – спокойно поправил его Георгий.

– Было, – усмехнулся Малахитов, – завтра в школе это поймешь.

Малахитов с Анжелой сели в машину и в сопровождении автомобиля с охраной уехали.

– Вот жлобяра, – невольно вырвалось им вслед у молчащей все это время сестры.

Инспектор ДПС Иван Близняк вернулся домой в хорошем настроении. Причиной этого была взятка в размере трехсот рублей, которые он получил с нового священника. До того, как гаишник остановил «Жигули» батюшки, он впустую простоял пять часов. Нет, какие-то машины он останавливал, но там ему не к чему было придраться. Были еще машины знакомых, родственников нужных ему людей – одним словом, машины тех, кого обирать было нельзя. Он впал в сильное уныние. Ведь, кроме неудачи на работе, у него были еще проблемы в семье. Первая проблема – то, что жена, не выдержав его пьянства, уехала к матери в деревню, а вторая – то, что его сын совсем отбился от рук и к тому же натравил на собственного отца этих отморозков из молодежного сопротивления.

До конца смены оставалось всего полчаса, и на тебе – удача. Новый батюшка! Никак его Господь послал. Получив со священника триста рублей за отсутствие страховки, Близняк купил водки и еды и побежал к себе домой. Дома привычным движением засунул бутылку в морозильник и по-скорому стал готовить закуску. Наконец он сел за стол и, налив из запотевшей бутылки стограммовый стопарик, поднес его ко рту. Мизинец привычно встал на изготовку. Но тут в стопарик откуда-то сверху упала капля алой жидкости. Стопарик ответил бульком, а капля стала медленно растворяться в водке, окрашивая спиртное в красный цвет. Близняк в недоумении поднял глаза на потолок и увидел над собой кроваво-красное пятно, откуда еще несколько капель слетело ему на задранное вверх лицо. Кровавый подтек рос прямо на глазах, а капли крови стали барабанить по столу, словно мелкий дождик. Инспектор бросился к телефону и набрал 02.

– У меня кровь с потолка льется! – в ужасе крикнул он в трубку.

Фролов приехал на происшествие вместе с нарядом полиции. Инспектора ДПС, который встречал их на улице, он знал лично – не столько из-за того, что он тоже работал в органах правопорядка, сколько из-за его хулиганистого сына Сергея Близняка по прозвищу Длинный. Вид у гаишника был нездоровый. Заикаясь, он рассказал, что над ним проживает ровесник его сына Данила Стогов, который учится в параллельном классе с его сыном. Звонки в дверь ни к чему не приводили, и Фролов приказал вскрыть дверь. Деревянная дверь без особого сопротивления открылась под воздействием работника ЖЭКа. Уже в коридоре стало заметно, что в квартире разыгралась кровавая бойня. Фролов просканировал взглядом два женских трупа и предупредил идущих следом, чтобы они остановились до прихода служебной собаки. Но собаку, берущую след, вызывать не потребовалось. Данила спал в маленькой комнатке на бабушкиной кровати. Рядом с ним валялась упаковка со снотворным. Капитан удостоверился, что с ним все в порядке, и стал его будить… Парень проснулся через полчаса непрерывного встряхивания, чем занимался специально приставленный для этого полицейский. За это время криминалисты уже успели сфотографировать место происшествия, снять отпечатки пальцев с орудия преступления. Присев на кровать, Данила с трудом пытался сообразить, что в его квартире делает полиция. Затем он обнаружил кровь на руках и одежде и, увидев зашедшего в комнату Фролова, с тревогой поинтересовался:

– С мамой и бабушкой все в порядке?

– А ты сам как думаешь? – провокационно начал свое дознание капитан.

– Я не знаю, я спал. Мне снился какой-то неприятный сон. Словно я в компьютерной игре, – стал тереть голову Данила, силясь вспомнить, – потом во сне я увидел свою мать и бабку…

– И что? – торопил его признание Фролов, который уже понял, что здесь произошло.

– Ну, они прикольные такие были в игре, как персонажи, – улыбнулся парень, – в мой схрон ломились, с монстрами шушукались… Одним словом, они за темные силы впряглись.

– Это понятно, – кивнул оперативник. – И ты их за это наказал?

– Ну да, я всех монстров вынес, – гордо подтвердил Данила, но затем ему на глаза опять попалась кровь, и он напрягся: – А откуда столько крови?

– Наверное, от монстров, – грустно покачал головой Фролов.

– Что с мамой и бабушкой? – испуганно, словно вспомнил больше, чем сказал полиции, среагировал подросток.

Фролов, который давно уже понял, что несовершеннолетний геймер убил своих родных женщин, не стал больше тратить на него время. Он дал указания снять с него отпечатки пальцев и отправить на дактилоскопическую экспертизу. На душе было противно, как никогда. Еще одно тяжкое, жестокое преступление, совершенное несовершеннолетним. Циничное, лишенное смысла. И таких убийств становилось все больше и больше.