Кейти Байрон
У радости тысяча имен. Как полюбить этот мир со всеми его недостатками

Люди часто интересуются, не просветленная ли я, и я обычно отвечаю им так: «Мне ничего об этом не известно. Я просто женщина, знающая разницу между тем, что причиняет боль и тем, что не несет никакой боли». Я та, которая хочет только того, что есть. Моя свобода в умении принимать, как друзей, самые разные идеи, мысли и события.

«Работа» в действии. Дислексия

Примечание: Данный диалог и следующие три, с которыми вы познакомитесь дальше, происходили перед аудиторией более чем в 350 человек. Мужчины и женщины, сидящие перед Кейти на сцене, заполнили рабочий листок «Выскажи суждение о ближнем» согласно следующей инструкции: «Заполните рабочий листок. Пишите о человеке, которого еще не простили на все сто процентов. Но пока ничего не пишите о себе. Старайтесь использовать короткие, простые предложения. Пожалуйста, не сдерживайтесь – будьте таким же придирчивым и дотошным, как обычно. И не старайтесь казаться духовным или добрым». В ответах Кейти четыре вопроса и призыв к развороту напечатаны полужирным шрифтом. (Ищите образец рабочего листка и инструкции по выполнению «Работы» в приложении.)

Когда вы впервые столкнетесь с «Работой» как читатель или как зритель, данная методика может показаться вам неприятной и даже тревожной. Кейти видит каждого человека свободным. Поэтому ее глубокое сострадание, не знающее жалости, производит гнетущее первое впечатление на тех, кто привык жалеть себя или других. Кейти говорит: «Считайте, что я – ваше сердце». И продолжает: «Позволив мне войти в ваш внутренний мир, вы делаете меня той глубиной, голоса которой вы обычно не слышите. Ваши убеждения заглушают его. Мне пришлось стать этим голосом, чтобы вы наконец-то услышали его глубоко внутри. Я – это вы на другой стороне исследования. И несмотря на то, что я сейчас нахожусь здесь, перед вашими глазами, на самом деле я – голос, звучащий внутри вас».

Также важно помнить, что все участники процесса – Кейти, человек, выполняющий «Работу» с ее помощью, и публика – преследуют одну и ту же цель. Все хотят докопаться до истины. Если Кейти и может поначалу показаться бесчувственной по отношению к кому-то, то, присмотревшись повнимательней, вы поймете – она высмеивает не страдания человека, а ту мысль, которая причиняет ему эти страдания.

Вы также заметите, что Кейти очень искренне и непринужденно проявляет нежность. Это раздражает многих людей (особенно жителей Нью-Йорка). Одна из читательниц книги «Любить то, что есть» возмущалась, дескать, если бы ей захотелось увидеть женщину, которая называет каждого встречного «дорогой» или «милый», то далеко ходить бы не пришлось – таких полно на стоянке грузовиков в Оклахоме. Для этой дамы подобные проявления нежности со стороны Кейти звучали неискренне и банально; для самой же Кейти они естественны, как воздух, и абсолютно искренни. Она любит каждого, кто встречается на ее жизненном пути.

Стивен Митчелл

Питер (вручая Кейти рабочий листок): Я страдаю дислексией, поэтому, чтобы заполнить этот листок, мне пришлось прибегнуть к помощи друга. Он читал мне вопросы, а я диктовал ему свои ответы на них. Не могли бы вы сами прочитать мои ответы, которые он записал?

Кейти: Разумеется. (Читает с рабочего листа Питера.) Я очень злюсь оттого, что не могу читать и писать. Меня раздражает моя дислексия, поскольку из-за нее мне трудно не только читать и писать, но также общаться, пользоваться Интернетом, электронной почтой, работать.

Питер: Это особенно трудно в современном мире.

Кейти: Да. Так значит, тебе хочется уметь читать и писать? Правильно?

Питер: Да, чтобы общаться с кем-то, кто не рядом со мной в данный момент.

Кейти: Нужно ли тебе читать или писать, даже по этой причине? Это правда?

Питер (после короткой паузы): Нет. Наверное, нет.

Кейти: Сколько тебе лет?

Питер: Сорок три.

Кейти: Выходит, ты отлично обходился без этого все сорок три года.

Питер: Не знаю, подойдет ли в данном случае слово «отлично».

Кейти: Ладно, если не касаться мыслей, как себя чувствует твое тело?

Питер: Мое тело в полном порядке.

Кейти: Но не твои мысли. Ты нормально справлялся с проблемой все эти годы?

Питер: Да. Но я испробовал все возможные обучающие методики, чтобы научиться читать и писать.

Кейти: Тебе нужно уметь читать и писать – это правда?

Питер: Вообще-то, нет. Я нормально обхожусь и без этого.

Кейти: Рада слышать. Почувствуй это, милый. Сорок три года тебя все устраивало, только твои мысли иногда подливали масла в огонь. Кстати, у тебя отличные ботинки.

Питер: Я их сделал сам. (Шквал аплодисментов в зале.)

Кейти: Люди, которые умеют читать и писать, нечасто так здорово работают руками. (Смех в зале.)

Питер: Я в курсе.

Кейти: Мы слишком заняты тем, что пишем и читаем. (И снова смех в зале.)

Питер: Дело в том, что мой ум работает не в двухмерной, а в трехмерной плоскости.

Кейти: Как ты реагируешь, когда веришь мысли «Мне нужно уметь читать и писать?» Но не можешь, потому что страдаешь дислексией?

Питер (со слезами на глазах): Мне стыдно. Я чувствую себя не в своей тарелке. В современном обществе умение читать и писать – норма. Это причиняет мне боль.

Кейти: Хорошо, приведи мне хотя бы одну спокойную причину, по которой тебе нужно уметь и читать, и писать. Ну, по крайней мере читать или писать.

Питер: У меня есть сын. Ему десять лет. Было бы здорово, если бы я мог помогать ему с домашним заданием.

Кейти: Неужели? Можно вполне обойтись и без этого! (Смешки в зале.)

Питер: Вы правы.

Кейти: Такое впечатление, что тебе просто нужна дополнительная работа. А если говорить о твоем сыне, то реальность оставляет его наедине с важной проблемой. Она делает его целиком и полностью ответственным за то, чему он научится. Поскольку научиться чему-то он может только самостоятельно. Поэтому я не принимаю твою причину. В ней нет спокойствия. Ты расстраиваешься, у тебя на глаза наворачиваются слезы. Приведи мне действительно умиротворяющую причину. Заставь меня поверить, что тебе нужно уметь читать и писать.

Питер (после долгой паузы): Ничего не приходит в голову.

Кейти: Тогда почему ты так упорно веришь в то, что тебе нужно уметь читать и писать? Это неправда. И ты сам говорил мне: «Я неплохо обхожусь без этого». Ты нормально прожил сорок три года, не умея читать и писать. Чтобы чувствовать себя хорошо, быть талантливой личностью или хорошим отцом, тебе совсем необязательно читать и писать. Итак, я снова спрашиваю тебя – назови мне хотя бы одну спокойную причину, по которой тебе это нужно? Ведь должна же она быть?

Питер: На самом деле причин держаться за эту мысль нет.

Кейти: Значит, если я правильно поняла, ты веришь мысли «Мне нужно уметь читать и писать», чтобы страдать?

Питер: Да, вы правы.

Кейти: Если хочешь страдать и дальше, милый, продолжай верить в эту ложь. «Мне нужно уметь читать и писать». А теперь разверни-ка эту фразу? Что получается?

Питер: «Мне не нужно уметь читать и писать». Мне это больше не нужно, поскольку я уже нормально живу и без умения читать и писать.

Кейти: Да. Добро пожаловать к истине. А теперь назови мне три причины, которые делают твою жизнь лучше, даже несмотря на то, что ты не можешь писать и читать.

Питер: Хммм… Ну, я не читаю газет и потому не расстраиваюсь по поводу всей той ерунды, о которой в них пишут. (В зале раздаются аплодисменты.) Я использую свое воображение и творческие способности, чтобы доставлять себе радость и развлекаться.

Кейти: Ты назвал две причины. Почему твоя жизнь становится лучше от того, что ты не умеешь читать и писать?

Питер: У меня масса свободного времени.

Кейти: Так, хорошо, у тебя освобождается много времени.

Питер: Благодаря этому мне не нужно забивать себе голову политикой и всеми теми ежедневными проблемами, которые, на мой взгляд, приводят людей к стрессу. Поэтому, да, мне действительно лучше жить без этих навыков… В конце концов, уметь читать и писать совсем необязательно. Я могу нанять людей, которые будут делать это за меня.

Кейти: Да, ты можешь нанять людей, которые смогут читать и писать за тебя. Или просто попроси нас об этом.

Питер: Верно.

Кейти: Ты уже попросил меня прочесть твой рабочий листок. И я согласилась.

Питер: Правильно. Люди звонят мне в офис, чтобы договориться о встрече, и…

Кейти: В офис? Разве у человека, который не умеет читать и писать, может быть свой офис?

Питер: Хммм… У меня он есть.

Кейти: Итак, милый, если другие люди будут читать или писать за тебя, то ты сможешь заниматься чем-то другим. Ты сможешь свободно давать выход своей творческой энергии. Попросив других почитать или написать что-то за тебя, ты действительно получаешь массу свободного времени.

Питер: Но это так унизительно спрашивать кого-то, как пишется то или иное слово, а тебе говорят: «Как можно этого не знать? Ты что, идиот?»

Кейти: Ну, и что бы ты им ответил?

Питер: «Нет».

Кейти: В точку! (В аудитории раздается смех.) У тебя возникают проблемы со словом «нет»? У тебя есть проблемы с истиной?

Питер: Мне это начинает нравиться все больше и больше.

Кейти: Тогда, дорогой, ты сейчас будешь на месте зловещего мира, людей, которые говорят: «Ты что, идиот?» Стань этим миром. А я стану добрым, честным, простым парнем-дислексиком. Я стану тобой. Идет?

Питер: Договорились.

Кейти: «Привет… Не могли бы вы прочесть это для меня?»

Питер: «А почему ты не можешь прочесть сам? В чем дело?»

Кейти: «Вообще-то у меня дислексия…»

Питер: «А что это?»

Кейти: «Спасибо, что интересуетесь. Я не могу читать. Я вижу слова перевернутыми или в обратном порядке. Слова не имеют для меня значения. Мой мозг не воспринимает их, поэтому я не могу читать. Я перепробовал все обучающие методики, люди пытались обучить меня читать, но все напрасно. Так уж устроен мой мозг».

Питер: «Наверное, ты просто чертов дебил».

Кейти: «Ну, знаете, мой интеллект достаточно высокий. Так вы поможете мне это прочитать?»

Питер: «Нет, я не буду за тебя читать. Это твои проблемы, дружище».

Кейти: «Ладно. Спасибо». А теперь я пойду и попрошу об этом кого-то другого. И не стану говорить ему о том, что это не проблема, поскольку я не хочу, чтобы для меня читал не тот человек. Так я смогу понять, кто не намерен помогать мне с чтением. Отсеять всех, кто не хочет мне помочь. Ведь не хочешь же ты, чтобы для тебя читал не тот человек. Может быть, у него тоже какая-то проблема с дикцией, кто знает? Итак, «ты неполноценный», это правда? Если смотреть с такой точки зрения, то дислексия для тебя – дар или серьезный недостаток? Как ты считаешь? Только честно.

Питер (кричит): Я всегда считал дислексию своим самым ужасным недостатком. И вот сейчас я впервые начинаю видеть ее в другом свете.

Кейти: Никто, кроме другого человека с той же проблемой, не может знать, через какой ад ты прошел. Люди не понимали тебя, оскорбляли и унижали, считая упрямым ослом и тупицей, а не дислексиком. А ты пытался изо всех сил научиться читать и писать, выворачивал себя наизнанку ради навыка, которым не можешь овладеть. Это и есть ад!

Питер (кричит): Да, дислексия преподнесла мне не один дар, но иногда то плохое, что с ней связано, переполняло меня, и я просто не замечал хорошего.

Кейти: И наказание, снова и снова, а после страх, что кто-то узнает.

Питер: Да, во взрослой жизни я продолжал подвергать себя тому наказанию, через которое вынужден был пройти в школе.

Кейти: Учителя ставили тебя перед всем классом и заставляли делать то, чего ты не можешь.

Питер: Они говорили: «Почему ты не можешь прочитать эту главу перед классом?» А я при этом чувствовал себя маленьким и ничтожным (соединяет вместе указательный и большой пальцы и показывает присутствующим).

Кейти: Ты верил в то, что обязательно должен уметь читать, но ты не мог и потому чувствовал себя изгоем, не таким, как все.

Питер: Да. Потому что в обществе умение читать считается само собой разумеющимся.

Кейти: Кто считает это само собой разумеющимся? Разверни свое высказывание и увидишь, что так считаешь ты, мой ангел. Итак, вернемся к нашему вопросу – считаешь ли ты дислексию даром или серьезным недостатком… Какой ты видишь истину? Меня интересует не позиция твоего ума, выдающего желаемое за действительное, а простая и ясная истина. Так что же такое дислексия – дар или проклятие?

Питер: Я начинаю видеть в ней дар.

Кейти: Мне нравится, что ты понимаешь это. Ты испытал нечто по-настоящему прекрасное.

Питер: Да, но на это ушло немало времени.

Кейти: Твое озарение, дорогой, сэкономит тебе массу времени. Оно сделает тебя абсолютно свободным. У тебя будет вдоволь того, о чем мечтают другие люди: свободного времени. А это великолепно! Люди будут читать за тебя длинные скучные документы и пересказывать тебе их сокращенную версию.

Питер: Правильно. Все так и есть.

Кейти: «Ты неполноценный» – это правда?

Питер: Иногда мне кажется, что да.

Кейти: Итак, я спрашиваю тебя прямо сейчас: «Ты неполноценный» – это правда? «Не уметь читать и писать – значит быть неполноценным» – это правда? Я не говорю о том, как это воспринимает мир. Меня интересует твое мнение.

Питер: Ладно, если вы не имеете в виду мнение окружающих, то я, пожалуй, отвечу на ваш вопрос «нет».

Кейти: Почувствуй то, что говоришь! Мир будет навязывать тебе свое мнение о многих вещах, но ты ведь знаешь, как далеко это может зайти.

Питер: Знаю. Но когда ты стоишь в очереди к кассе в супермаркете, не можешь расписаться на чеке, а женщина сзади торопит: «Вы не могли бы побыстрее?» Ты начинаешь нервничать, и…

Кейти: Как ты думаешь, каким должен быть ответ?

Питер: Воспользуйся кредиткой! (Питер, Кейти и публика в зале смеются.)

Кейти: «Ты неполноценный» – это правда?

Питер (улыбается): Нет! (Снова слышится смех.) Более того, я чрезвычайно талантливый человек.

Кейти: Твоя правда. Так что же ты выберешь – свой талант или умение читать и писать? Если бы тебе пришлось выбирать, чему бы ты отдал предпочтение?

Питер: Трудный вопрос. Мой младший брат занимается молекулярной генетикой.

Кейти: Ты снова скромничаешь! (Смех в зале.)

Питер: Скромничаю? Возможно. Но он обнаружил ген, вызывающий остеопороз.

Кейти: Итак, если бы выбирал между умением читать и тем, что умеешь ты, то…

Питер: Бывали дни, когда я готов был дать отрубить свою правую руку, только чтобы уметь читать!

Кейти: Трудные, видать, были деньки! (Смех в зале.) Но я спрашиваю тебя сейчас, сию минуту. Потому что только сейчас имеет значение. Наша жизнь – это сейчас. Здесь и сейчас! Итак, я прошу тебя в данный момент сделать выбор между умением читать и писать и тем, что ты имеешь. А именно твоими талантами, интеллектом… Всем тем, что составляет твою личность!

Питер: Нет, такой выбор мне сделать трудно.

Кейти: Тогда посиди немного. (Длительная пауза.) Разве ты не любишь себя таким, какой ты есть?

Питер: Люблю.

Кейти: И я тоже.

Питер: Благодарю.

Кейти: Знаешь, люди, которых я упоминала, ну, те, что не понимают твоих проблем, относятся к тебе нетерпимо… В общем, я была такой же, как они. По отношению к собственной дочери. Она тоже страдает дислексией.

Питер: А вы стерва! (Смех в зале.)

Кейти (кивает головой): Да. (Пауза.) А знаешь, кто такая стерва? Женщина, которая верит своим мыслям. Настоящая невежда! Итак, тебе остается просто любить нас таких, пока мы тебя не поймем. Но при одном условии: если ты хочешь быть счастливым.

Питер (со слезами на глазах): Благодарю вас.

Кейти: Не стоит благодарности. (Пауза.) Я целыми днями просиживала над своей дочерью, заставляя ее читать снова и снова, пока не доводила ее до слез. Ее учителя советовали мне это, и я верила им.

Питер: Я прошел то же самое. Мой брат играет во дворе, а я прикован к столу и вынужден делать то, что мне никак не дается… А взрослые зудят: «Пока не прочитаешь или не напишешь, из-за стола не поднимешься! Сделай это, а потом будешь заниматься всем, чем захочешь».

Кейти: И тебе не оставалось ничего иного, как размышлять над их словами. И казалось, что тебе чего-то не хватает, ты не такой, как все, а на самом деле то был дар! Непонимание, с которым окружающие относились к тебе, было даром. И я в свое время проявляла такое же непонимание, как мать дислексика. И моя дочь подпала под его пагубное влияние, поскольку я внушила ей: «Ты должна уметь читать!» Хотя на самом деле она не могла этого. Но я верила, что она должна, и она верила, поэтому мы обе были неполноценными. А потом мы с ней начали сомневаться в своих мыслях и ставить к ним вопросы. И знаешь что? Она такая умница! Когда мне нужна помощь, я обращаюсь к ней. Она удивительная! Она видит вещи, которые не всегда могу увидеть я.

Питер: Да, мы это можем. Можем!

Кейти: Хвала Всевышнему, что в мире есть дислексики. И если у вас получится преодолеть свои комплексы, то все мы, окружающие, будем в выигрыше. А сделать это можно, усомнившись в том, во что мы заставляли вас поверить. Поскольку истина находится только внутри вас самих. Итак, (читает с рабочего листка Питера), я очень злюсь оттого, что не могу читать и писать. Меня раздражает моя дислексия, поскольку из-за нее мне трудно не только читать и писать, но также общаться, пользоваться Интернетом, электронной почтой, работать.

Питер: Мне действительно трудно читать и писать из-за дислексии.

Кейти: Да, когда не можешь ни читать, ни писать, это действительно трудно! (Смех в зале.)

Питер: Все равно что подниматься в гору, до вершины которой никогда не доберешься.

Кейти: В точку! Но так было сорок три года. Теперь тебя это не касается. Люди спрашивают: «Не можете ли вы выписать чек?» И ты отвечаешь: «Нет». А если можешь, но не быстро, на вопрос «Не могли бы вы писать быстрее?» спокойно говоришь: «Извините, нет. Я дислексик». Спрашивая тебя, люди хотят знать правду. А кто, если не ты, научит их принимать ее? «Я дислексик… Я не могу писать. Вы можете, а я – нет. Поэтому не поможете ли вы мне выписать чек?»

Питер: Удивительно, скольким способам компенсировать свое неумение я научился. Вот, к примеру, моя чековая книжка. (Протягивает ее Кейти.)

Кейти (просматривая чековую книжку): Боже, это просто прелесть! Прелесть! (Показывает ее залу.) У него здесь записано произношение цифр от одного до тысячи. Он может просто списывать их, пользуясь своей маленькой шпаргалкой. Вот «один, два, три, четыре, пять шесть… десять, двадцать, тридцать, сорок… шестнадцать, семнадцать… сто, тысяча»… Если в зале есть дислексики, попросите Питера показать вам его чековую книжку. И это не просто цифры от одного до тысячи. Они записаны в три ряда плюс два числа. Гениально! А я вынуждена сама писать цифры от одного до тысячи, думать над произношением. Это мой крест!

Питер: Мне пришлось действительно туго, когда я заполнял рабочий листок, поскольку здесь никуда не денешься от фонетики. Например, у меня появлялась мысль, но пока я раздумывал над произношением и написанием слов, мысль улетучивалась. Это очень сильно мешало мне сосредоточиться и быстро заполнить Листок. Поэтому пришлось просить близких заполнить его за меня. И потом, мне хотелось, чтобы все было написано разборчиво.

Кейти: Очень здорово, когда ты просишь своего сына писать за тебя. Потому что это дает многое ему. И, разумеется, тебе. Значит, ты просишь кого-то писать за тебя или записываешь нужный текст на магнитофон.

Питер: Какое-то время я именно так и делал.

Кейти: Хорошо. Главное, поймать ту мысль, в которую ты веришь. Необязательно держать в голове весь рабочий листок. Если ты думаешь «Я неполноценный», просто сосредоточься на этой мысли. Наблюдай, как все другие твои мысли кружат вокруг этой фразы, пытаясь подтвердить ее. Но старайся удержать внимание на ней. А затем начинай задавать к ней вопросы. Итак, (читает с рабочего листка Питера) «мне трудно писать, читать, общаться, пользоваться Интернетом, электронной почтой, работать». Это правда?

Питер: Да.

Кейти: Ты просишь кого-то делать это за тебя?

Питер: Да, моего десятилетнего сына.

Кейти: «Мне трудно писать, читать, общаться, пользоваться Интернетом, электронной почтой, работать». Это правда?

Питер: Да, когда рядом никого нет.

Кейти: А когда рядом кто-то есть?

Питер: Хмм… пожалуй, нет.

Кейти: Значит, иногда это трудно. Но когда ты просишь кого-то помочь тебе или нанимаешь для этого человека, вместо того чтобы делать самому, это совсем не трудно. Итак, давай-ка развернем последнюю фразу и посмотрим, что выйдет. «Мне трудно писать, читать, общаться, пользоваться Интернетом, электронной почтой, работать». А теперь развернем: «Мне не трудно…»

Питер: «Мне не трудно писать, читать, общаться, пользоваться Интернетом, электронной почтой, работать».

Кейти: Что ты чувствуешь при этом?

Питер: Мне нужно переступить через свою гордость.

Кейти: Зачем? Можешь продолжать страдать.

Питер: Я… Я собираюсь переступить через свою гордость.

Кейти: Да, милый, у тебя нет времени на гордость! Тебе нужно пользоваться Интернетом, электронной почтой, заниматься работой. Ведь ты этого хочешь! А гордость слишком дорого стоит. И к тому же в ней нет ничего хорошего, от нее никакой радости. Ты прошел через многое за эти годы, поэтому будь очень добрым и внимательным к себе, не жалей времени на себя. И занимайся «Работой» всякий раз, когда усомнишься в том, а стоит ли просить другого человека помочь тебе. Или когда почувствуешь непреодолимую дистанцию между собой и другим человеком, кем бы он ни был. Выполняй «Работу», если что-то мешает тебе попросить о помощи.

Питер: Договорились.

Кейти: Потому что все это сдерживает тебя. Ты должен работать над всеми мыслями, которые, по-твоему, мешают тебе попросить другого человека о помощи. Дескать, «Они подумают, что я умственно отсталый», «Они откажутся мне помочь». А ты возьми и спроси их: «Вы считаете меня дурачком?» Скажи и посмотри, что получится. Это будет стоит тебе гордости, а гордость означает боль. Поэтому ты всего лишь пожертвуешь своей болью.

Питер: Вы правы. Я действительно очень хочу отделаться от навязчивого чувства уязвленной гордости.

Кейти: Да, именно так. Просто забудь о ней. И спасибо тебе, дорогой.

Питер: Благодарю вас, Кейти.

14

Невидимое, не имеющее имени, оно возвращается в небытие

По сути, то, что реально, невозможно ни увидеть, ни услышать, ни потрогать, ни понять. Мы видим образы, слышим звуки и реагируем на тот мир, который создан нашим воображением. Все, что окружает нас, не более чем проекция нашего же ума. Мы создаем все это, мы же даем каждой вещи название и наделяем каждую определенным смыслом, потом ищем для нее новый смысл, и так до бесконечности. Мы прибавляем к реальности «что», затем – «почему». И во всем этом – мы. Первичное смывает волной нового, которое на самом деле уже давно устарело. Ведь мысль всегда стремится уничтожить все за своими пределами.

Ум настолько могуществен, что может поднять воображаемый кулак и бить им по стене. При этом ум будет верить – вы тот самый человек, которому принадлежит кулак. В своем невежестве ум пытается сделать свой воображаемый мир как можно более явным, для этого наделив его категориями пространства и времени.

Способность ума творить, по сути, прекрасна. Вот только наш ум очень часто ведет себя как террорист, создавая пугающий, недобрый мир. Если он кажется вам именно таким, советую тщательно исследовать свой кошмар. И неважно, что ум начинает спрашивать себя «Это дерево – правда?» или «Это я – не так ли?». Мир, порожденный нашим умом, можно с легкостью вернуть в ту исходную точку, откуда он вышел. Именно ваша привязанность к иллюзорному миру заставляет вас страдать.

Ум не в состоянии постичь «небытие», «абсолют» – тот источник, из которого проистекает все сущее, первоначальный не-мир. Однако, давая ему название «небытие», мы делаем его таким же ложным, как и воображаемый мир. Нельзя назвать его «небытием», поскольку он существовал прежде любых слов.

«Небытие», «ничто» страшны для мира отраженной мысли своей непостижимостью. Ум пугается, когда осознает, что не в состоянии постичь или контролировать бытие, породившее его. Ум обречен на смерть, если не ассоциирует себя с телом, с «Я». Но смерть для никого никогда не наступит. То, что никогда не существовало, не может умереть.

Но наступает момент, когда ум обнаруживает, что свободен от всяческого контроля и бесконечно счастлив. Так в конце концов он влюбляется в непознанное. И наконец успокаивается. С этого момента ум больше не верит мыслям и всегда пребывает в состоянии покоя – что бы ни происходило.

15

Хватит ли у вас терпения дождаться, пока песок осядет, и вода не станет чистой? Сможете ли вы бездействовать до тех пор, пока верное действие не возникнет само собой?

Мастер не ищет удовлетворения, поскольку она и так наполнена до краев и не сможет вместить в себя ни капли больше. Когда у вас есть то, чего вы хотите, когда вы – это то, что вам нужно, вам нет смысла искать что-то за переделами себя. Искать – значит, удаляться от осознания своей наполненности, приятия жизни такой, какая она есть. И даже в минуты настоящей, сильной боли вы не чувствуете, что вам чего-то недостает. Реальность всегда добра. Все происходящее всегда к лучшему. Любой опыт нужен нам – вы осознаете это с особой ясностью после того, как проведете исследование своих мыслей.

У меня есть друг. Его жена ушла от него к другому мужчине. До этого он уже некоторое время занимался «Работой», поэтому вместо того, чтобы огорчиться или удариться в панику, он начал исследовать свои мысли: «Она должна была остаться со мной – это правда? Я не могу знать наверняка. Как я реагирую, когда верю этой мысли? Я сильно переживаю. Кем я буду без этой мысли? Я снова стану относится к моей жене с любовью и буду желать ей только добра и счастья».

Мой друг действительно хотел знать правду. Задавая вопросы к своим мыслям, он выяснил для себя нечто очень ценное. «В конце концов, – подытожил он. – Я смог относиться к поступку моей жены как к чему-то неминуемому, поскольку так оно, по сути, и было. Когда она абсолютно искренне говорила мне, что полюбила другого и уходит к нему, она поступила правильно, не пощадив моих чувств. Было удивительно слушать о том, что она испытывает, и не принимать этого близко к сердцу. Должен признать, я испытал тогда чувство настоящего, полного освобождения». Жена моего друга переехала к своему новому возлюбленному, и друг искренне рад за нее, поскольку ему не хотелось, чтобы она продолжала жить с ним не любя. Через несколько месяцев в ее отношениях с новым мужчиной наступил кризисный момент, и она остро нуждалась в дружеском плече. И пошла за советом и поддержкой к своему лучшему другу – бывшему мужу. И они спокойно обсудили проблему и все возможности решить ее.

Тогда она решила, что ей нужно иметь место, где она могла бы уединяться на время и обдумывать сложившуюся ситуацию. И через время, после нескольких взлетов и падений в отношениях с новым возлюбленным, она снова вернулась к моему другу. То время, пока длилась эта драма, он подвергал анализу любые мысли, которые причиняли ему огорчение, боль, вызывали страх, то есть приводили к конфликту с реальностью. И всякий раз благодаря такому исследованию мой друг благополучно возвращался к спокойному и жизнерадостному состоянию ума. Он пришел к выводу, что единственная его проблема – негативные мысли, которым он верит. Так, поступок его жены дал моему другу все необходимое, в чем он нуждался, чтобы обрести свободу.

Я часто повторяю, что если бы я нуждалась в молитве, она была бы такой: «Господи, избавь меня от желания любви, одобрения или признания. Аминь!» Разумеется, никакой молитвы у меня нет, поскольку я не нуждаюсь ни в чем, кроме того, что имею. Я знаю, какой благодатной и щедрой может быть жизнь. Зачем же мне молить о чем-то, если оно все равно не будет превосходить того, что само приходит ко мне? Бог – всего лишь иное название реальности. Она целостна, совершенна и наполняет меня невыразимой радостью. Поэтому у меня не возникает даже мысли о чем-либо просить.

Но если бы я все еще верила своим мыслям, то молилась бы в первую очередь об одном: я просила бы избавить меня от желания любви. Поскольку оно не вызывает ничего, кроме замешательства, волнения и страданий. Желание любви сводит на нет ваше осознанное отношение к реальности. Попытки искать что-то вовне, за пределами себя, причиняют одну только боль, поскольку иметь это все равно невозможно. Я говорю «невозможно», подразумевая под этим одно: желая любви, вы даже не знаете, чего, собственно, ищете. Если бы вы понимали, чего хотите, необходимость в поисках отпала бы сама собой. Но из-за того, что вы думаете, будто знаете, как выглядит любовь, представляете, какой она должна и не должна быть, она становится для вас невидимкой. Вы слепо ищете того, чего просто не существует. В своих бесконечных поисках счастливого конца вы просите, вы умоляете, вы заискиваете и выполняете другие эмоциональные кульбиты. Но только поиск истины внутри себя приведет вас к любви, которую невозможно утратить, – любви к реальности. И когда вы найдете ее, вашей естественной реакцией станет полное приятие всего, что есть.

То была бы моя единственная молитва, поскольку ответ на нее положил бы конец времени и пространству. И принес бы в мою жизнь энергию чистого, бесконечного ума, свободного в своем могуществе и доброте. Когда вы перестаете искать любви, вам больше ничего не остается делать, и вы испытываете ощущение законченности бытия, его полноты, которое не зависит от вас и ваших усилий. С вами происходит гораздо больше того, что вы могли бы ожидать, – и происходит как бы само собой.

Когда я не ищу одобрения у окружающих, я не нуждаюсь в одобрении, поскольку я сама – одобрение. И когда я с помощью исследования пытаюсь передать вам это, я выражаю вам свою любовь. Я хочу, чтобы вы одобряли то, что есть. И это любовь, которая ничего не станет менять, поскольку уже располагает всем необходимым. Она сама – это все, что ей нужно. И она такая, какой должна быть.

16

Погрузившись в чудеса Дао, вы сможете принять все, что уготовила для вас жизнь. И будете готовы к приходу смерти

Вам не под силу опустошить ум от мыслей. Это так же невозможно, как осушить океан. Как бы мы ни старались отогнать от себя мысли, они возвращаются. Такова реальность.

Но мысли – не проблема, если относиться к ним с пониманием. Зачем стремиться опустошить свой ум от мыслей, если ты не находишься в состоянии войны с реальностью? Я люблю мои мысли. И когда у меня появляется любая стрессовая мысль, я знаю, как исследовать ее, чтобы вернуться в состояние спокойствия. Мне на ум может прийти даже самая страшная мысль, и я встречу ее с радостью. У вас может быть хоть десять тысяч мыслей за минуту, но если вы не верите им, ваше сердце спокойно.