Катя Степанцева
Спорим на поцелуй?

Глава 5

– Погуляй с Илюшей! – сердилась Мишель, – Очень-то прямо хотелось!

Она решила, что ни за что, ни с каким Илюшей гулять не пойдет. Вот еще новости! А бабушка-то! Бабушка! Сводница. Нет. Никаких Илюш, уйдем с Эппсом гулять на полдня, потом заскочим пообедать и снова на улицу, так время и пролетит. А он обо мне и не вспомнит. Да и зачем ему я? Свои друзья наверняка есть. Отстанет рано или поздно.

Мишель успокоилась и уснула, а утром наскоро позавтракав, надела голубой сарафан в белый горох и кремовые балетки, взяла Эппса на поводок и, поцеловав бабушку, пошла выгуливать собаку.

– Если Илья придет, что ему сказать? Где будешь?

– Так во дворе, бабушка, – Мишель выскочила из дверей и была такова.

«Надо уносить ноги поскорее. Мы с Эппсом и сами погуляем, не потеряемся». Бабушка жила на улице Гагарина и эти места Мишель смутно помнила, ряд домов с палисадниками, чуть дальше гаражи, за ними детская поликлиника, а еще в телефоне всегда можно глянуть карту и выйти туда, куда нужно, так что не пропадет. Мишель проверила входящие звонки, пусто, Данька не звонил. Неужели ему не интересно, как она проводит дни, все ли в порядке с Эппсом?

Из соседского окна надрывалась группа «Ивана Купалы»:

«Кострома-Кострома, государыня моя Кострома,

А у Костромушки кисель с молоком молоком…»

Как назло, у подъезда в траве валялась куриная кость и пес, конечно же, ее схватил. Мишель дернула за поводок, но Эппсик вцепился мертвой хваткой и потащил ценную находку, давясь и жуя ее поскорее, будто его сто лет не кормили. Мишель наклонилась и попыталась разжать челюсти собаки, телефон мешал, а в процессе борьбы еще и выпал из рук, звонко шлепнувшись на асфальт. Эппс зарычал. Ругается еще.  Кое-как кость вытащила из пасти и выкинула в ближайшую мусорку, телефон, к счастью, от падения не пострадал, экран не разбился, повезло. Эппс, деловито нюхая асфальт, побежал дальше, вероятно в надежде найти еще одну… да что ж такое! Ну, конечно, кость. Мишель бросилась отбирать еще одну вонючую находку, злясь, что какие-то свиньи раскидали прямо в траве у тротуара обглоданные куриные ножки. Пес был снова обезврежен. Эппс не терял надежды найти очередную ароматную закладку и бодро побежал вперед. Навстречу Мишель шли два нетрезвых мужичка, один яростно махал руками и эмоционально доказывал, что идти в магазин не на что, деньги кончились. Эппс бодро подбежал к мужчинам и обнюхал брюки. Тот, что махал руками, отпрыгнул в сторону на метр и снова заорал:

– Да уберите вы собаку! Я собак боюсь!

Мишель хотела возмутиться, но мужички, шатаясь словно Буратины, прошли мимо на негнущихся ногах и уже удалялись в сторону детской поликлиники. В это время Эппс гордо вырулил из травы с куриным крылышком. Только вот отобрать его на этот раз не получилось. Пес так быстро заработал челюстями, что все-таки успел съесть.

– Жопа ты серая, – констатировала Мишель беззлобно, оттаскивая любимца с места преступления. Ругаться было бесполезно, он уже съел косточку. Хоть ругай, хоть нет.

Гуляя по улицам спальной Костромы, Мишель заметила, что прохожие курили обычные сигареты, а в Москве многие перешли на электронки.

Зато дороги стали ремонтировать! Раньше папа частенько жаловался на ямы и кочки, да и Мишель помнила вечно разбитый асфальт, сейчас же только тротуары подкачали, дороги же выглядели отлично.

Мишель устала бегать за Эппсом и, держа его на поводке, села отдохнуть на качели в чужом дворе. Он жарко дышал, высунув длинный красный язык и свесив его почти до земли.

– Вообще-то на детской площадке гулять с собаками запрещено.

К Мишель шла суровая женщина, поставив руки в бока.

– Да тут и площадки-то нет. Качели и горка.

– Ну и что! Дети здесь гуляют, почему они по какашкам собачьим должны ходить?

– Он уже выгулян, мы остановились просто отдохнуть, – Мишель спорить не хотелось, но и смысл претензий был не понятен, зачем приставать к собаке, которая просто лежит?

– Людям ходить негде, все собаками засрано, – негодовала женщина, воинственно подходя к девочке.

Эппс вскочил и громко залаял. Женщина отступила на шаг и, – вызов был принят – перекрикивая собачий лай, высказала все, что думала о собаках, собачниках и зоозащитниках. Мишель ничего не оставалось делать, как встать и уйти с поля боя.

Мишель поплелась домой, хотелось есть, пить, а главное, завалиться на кровать и как следует поплакать от накатившей досады. Навстречу ей, как ни в чем не бывало, тихонько насвистывая, шел Илья. Мишель хотела спрятаться в ближайшие кусты и переждать, но поняла, что он заметил ее и помахал рукой. Эппс завилял хвостом и бросился знакомиться. Илья протянул руку и терпеливо ждал, когда пес его обнюхает, а потом присел на корточки и погладил. Эппс радостно вертелся возле него, тыкался мордой, лизал щеку. Илья схватил в охапку этого пушистого непоседу и как следует всего почесал.

«Какие они все-таки с Данькой разные», – подумала Мишель.  – «Но почему они мне оба нравятся?»

– А я тебя везде ищу, – сказал Илья, – с собаками у нас гуляют в Березовой роще, показать тебе, где это? Там целое сообщество собачников…

– Ну давай, – согласилась Мишель. В конце концов, это в интересах ее собаки, а не потому, что ей понравились глаза Илюшкины.

Раздавшийся звонок застал ее врасплох, звонил Данька.

– Привет! – Мишель всеми силами пыталась скрыть неловкость, – Как дела?

– Привет, медвежонок. Все хорошо, прости не слышал звонок, а у тебя как?

– Представляешь, тут на каждом шагу бомбы в виде куриных костей, с Эппсом погулять негде…

– Опять ты про пса? – разочарованно протянул Даня, а потом добавил игриво, – Что делаешь прямо сейчас?

Мишель показалось, что он в этот момент даже двусмысленно пошевелил бровями вверх-вниз. Она растерянно посмотрела на Илью, ощущение было дурацкое, будто она уже изменила и теперь вынуждена скрывать.

– Я тебе потом перезвоню, – испугавшись сказала она и сбросила звонок.

Она знала, что ведет себя подозрительно, знала, что Даня это так не оставит. Но это будет потом.

Глава 6

По дороге Илья купил две бутылки воды. Одну протянул Мишель, из второй жадно попил сам. Мишель напоила из ладошки Эппса. Он тоже пил жадно, капая водой с бороды, отвлекаясь на ворон и голубей, заодно виляя хвостом Илье.

В роще было тихо и прохладно. На лавочках отдыхали люди. Илья выкинул бутылку в ведро для мусора. Бабушка рассказывала, что за чистотой в Березовой роще следит дедушка Искандер. Ему не платят зарплату и убирает он за «спасибо» просто потому, что хочет жить в чистом городе.

Эппс тут же познакомился с маленькой коричневой собачкой Радой, с ней гуляла добрая старушка, которая с радостью угостила нового пушистого знакомца кусочком лакомства.

Мишель порадовалась, что они с Ильей шли молча, она устала и поддерживать ненавязчивую беседу не хотелось. Прошли до школы, Эппсу приспичило идти вдоль забора, прыгая по земляной насыпи, лавируя за деревьями, Мишель скакала за ним, причитая, чтобы он не тянул поводок, Илья прокомментировал:

– Собачий паркур!

Нырнули во дворы, прошли мимо цветущей мальвы и огромного трактора, отдыхающего в тени деревьев, Илья показал, что чуть дальше парк аттракционов, но с собаками на территорию вроде бы нельзя, поэтому они прошли дальше мимо мусорных контейнеров, дорога выровнялась. Здесь уже была облагороженная территория с дорожкой из серого кирпича и городскими урнами возле каждой лавки. На ближайшей лавке сидели три пацана, они, увидев Мишель и Илью загалдели так, что стало понятно – встретились знакомые Ильи. Стоп. Или одна из них девчонка? Угловатая, резкая, задиристая, но девчонка, хоть и одета в шорты и футболку. Стрижка налысо. Но что-то все равно выдавало в ней девчонку, то ли игривая улыбка, то ли поворот головы, то ли манерная привычка сидеть сложа нога на ногу. Останавливало от выводов только то, что манерных парней на свете было не меньше, чем девчонок, уж Мишель-то повидала.

То ли парень, то ли девчонка окинула взглядом Мишель и спросила у Ильи:

– Так это и есть твой друг детства Мишка?

– Да, для своих Мишка.

Мишель сморщила нос, потому что этих, смотрящих на нее с любопытством подростков, своими не считала.

– Можно Мишель, – сказала она.

– Ага, – хохотнул мелкий парнишка с лицом молодого бульдога, – а меня муча кусора, – Но глянув на Илью смутился, – Ладно-ладно, тогда буду Барак.

– Я буду звать тебя Фредди, – заявил то ли парень, то ли девушка, глядя в упор на Мишель.

– Может Тедди? – робко поинтересовалась она, недоумевая причем тут Фредди Меркьюри или, не дай Бог, Фредди Крюгер? От первого тащился папа, заслушиваясь его песнями с молодости, от второго пребывала в ужасе мама, посмотрев в детстве кино вместе с родителями. Когда мама решила, что “Кошмары на улице Вязов” должны посмотреть все, Мишель от просмотра предусмотрительно отказалась. Но была наслышана.

Тэдди хотя бы какое-то отношение имел к медведям и частенько, познакомившись с Мишель поближе, ее называли Мишкой Тедди или Teddi bear.

– Нет-нет, именно Фредди, в честь крипового медведя из хоррор-игры.

– Это там кролик, курица и лиса всех убивают? – поинтересовался парень, похожий на сантехника. Он сидел вполоборота и выковыривал грязь из-под ногтей. Он был самый спокойный и самый крупный из всех.

– Ага, и медведь такой страшила, а на башке у него человеческая пятерня, – добавил мелкий, смеясь, глазки у него стали узкие как у китайца.

Потрясенная Мишель пробормотала:

– Очень… романтично.

А в мозгу у нее застряло: «Страшила», так вот какой они ее видят. Сами они – страшилы! Она почувствовала, что предательски накатывают слезы, и отвернулась от чужих и неприятных ей лиц.

– Яра, ты жестишь, – сказал Илья и переключился на Эппса. Когда он знакомил своих друзей с псом, тот скакал и ластился ко всем, до кого мог дотянуться. Мишке стало так обидно, что собаку приняли лучше, чем ее. Справившись с обидой, она повернулась и не глядя ни на кого сообщила:

– Ладно, нам пора домой, обедать.

– Чтоп, сто? – встрепенулся мелкий.

– Хватит слова коверкать, – Илья стрельнул в мелкого строгий взгляд и снова обратился к Мишель, – Мы тебя все утро искали. Скинемся в центре на пиццу.

– А Эппс? Он тоже живой и хочет есть. – Мишель предприняла еще одну слабую попытку увильнуть от экскурсии в центр.

– И ему что-нибудь купим по дороге.

– Надо предупредить бабушку…

– Она уже в курсе. Мы виделись утром, а потом Яра ей позвонила. Ты ведь позвонила Ольге Марковне? – спросил Илья у девчонки.

Девчонка не ответила, презрительно зыркнув глазами.

– Но, если ты хочешь, можешь и сама убедиться, – добавил он, беспечно глядя на подругу детства.

Мишель набрала номер бабушки и долго слушала длинные гудки, наконец, знакомый голос ответил:

– Алло.

– Бабуль, все хорошо, я с ребятами, – Мишель не представляла, что еще сказать под пристальными взглядами ее новых знакомых.

– Да, хорошо, на проезд и обед я Илюше денежку передала, когда он заходил, гуляйте, храни вас Бог.

Да, план не встречаться с ребятами изначально был обречен на неудачу. Илья подошел к Мишке спросил:

– Все нормально?

– Да, только… А твоим друзьям не будет скучно?

– Не будет. Я попросил каждого рассказать о какой-нибудь достопримечательности.

– Какие еще рассказы…Поехали уже! Нам еще автобус ждать, – вмешалась Яра.

– Э, я даже стих вспомнил, – сообщил мелкий.

– Да, это Геныч и Бига, – представил друзей Илья.

– А нас в автобус с собакой пустят? – заволновалась Мишель, но ее уже повлекли за собой на площадь Конституции на остановку. – Я не взяла намордник.

Мишель подумала: «Он сегодня очень уж добрый. Совсем не такой, как в первый день знакомства».

Глава 7

Пока ехали в автобусе Илья рассказал, что главная площадь в Костроме в народе называется «Сковородка». Видимо, образ сковороды соответствует, в представлении костромичей, особенностям планировки города. Площадь – это сковорода, а ведущая к ней центральная улица – ее ручка. Правда, если взглянуть на карту, получается сковорода со множеством ручек. А еще Илья рассказал, что расположение улиц, расходящихся от центра, похоже на веер и есть легенда, по которой императрица Екатерина, при посещении Костромы после очередного пожара, уронила веер на карту с изображением Волги и сказала: «Так и стройте». И стали костромичи застраивать город по такому простому и изящному решению императрицы, сохраняя уцелевшие здания и возводя новые. Илье на уроках по краеведению это все рассказывали.

Доехали быстро. Эппс вел себя очень хорошо, вилял хвостиком кондуктору и ни одного пассажира не облаял. Мишель купила два билета: на себя и на Эппсика, выслушала лекцию о правилах перевозки собак, поняла, что без намордника в транспорт лучше с собакой не соваться, довезти – довезут, но всю душу по пути вынут.

На остановке автоинформатор объявил, что приехали на Сусанинскую площадь, страждущие пассажиры потянулись на выход. Площадь без единого дерева и правда напоминала сковороду. Солнце било в глаза, на небе ни облачка, у Пожарной каланчи прогуливались голуби и маленькие дети с родителями. Эппс воодушевился огромным количеством голубей и немедленно начал их гонять, выкручивая хозяйке руки. Два одинаковых карапуза в синих комбинезонах с корабликами на грудках смеялись и показывали пальчиком на Эппса, лепеча: «Бабака какая смифная». Их родители фотографировали малышей и тоже смеялись. Чуть поодаль бабушка в красном платье с турецкими огурцами и красных тапочках сабо кормила голубей пшеном и хлебными крошками. Доверчивые птицы садились ей прямо на ладонь и клевали крошки, соскальзывая, отлетая и возвращаясь вновь. Илья попросил у нее немного корма для птиц, и старушка не отказала, отсыпала и ему.

Мишель замерла, держа вытянутую ладонь вверх, голуби белые, коричневые и серые щекотно клевали с ладони пшено и хлеб.

Яра кормить голубей отказалась, сообщив, что боится этих тварей, не известно какие болезни они переносят. А Геныч и Бига гоняли птиц вместе с довольным Эппсом. Илья и Мишель наблюдали за их возней с улыбкой. Потом они смотрели памятники. Одним из них оказался памятник голубю. Крошечный мини-монумент Мишель не заметила бы, если бы ребята к нему ее не привели. Две бронзовые ладони держали городскую птичку, будто выпуская в небо. Яра заявила, что памятник отдает дань памяти птицам, которые внесли посильный вклад в победу в Великой Отечественной войне, доставив адресатам более пятнадцати тысяч писем и сообщений.

– Да не, – засомневался Бига, – вон мы только что их кормили, просто развлечение прикольное для туристов и семей с детишками, потому тут его и поставили.

– Ой не суть, – закатила глаза Яра, – говорят, что его надо потереть на удачу.

– Да ерунда все эти бабушкины поверья! – сказал Геныч. – Между прочим, эту скульптуру не раз воровали, дурная слава у этого памятника.

Но Мишель все-таки тайком потерла клювик голубя, загадав желание «чтобы мама и папа помирились», вдруг сработает?

Компания подошла к восьмиконечной звезде – розе ветров, расположенной в центре Сусанинской площади, Бига пояснил, что здесь нужно бросить монетку, чтобы еще раз вернуться. Яра бросила первая, за ней Бига, хохоча, что попал прямиком на ее денежку, после него Геныч, он хотел сбить монетку Биги, но промахнулся, потом Илья, и самая последняя бросила Мишель, думая, что может застрять здесь надолго.

И вот, наконец, их компания дошла до скульптуры собачки, симпатичного Бассет Хаунда, облепленного детьми. Чтобы сфотографироваться с бронзовым псом пришлось отстоять немалую очередь. Мишель усадили на спину псу, Эппс улегся рядом, Илья, взяв телефон Мишель долго приноравливался к камере. Сделав несколько фото, попросил прохожих туристов сфоткать их всех вместе.

– Выложишь «Вконтакте»? – спросил Илья.

Мишель кивнула.

Когда компания отгалдела, рассматривая фотки, Илья рассказал свою историю, связанную с этой скульптурой, даже Бига с Генычем заткнулись, не перебивая:

– Так бывает: легенда растет вместе с тобой. Все в Костроме знают, что этот памятник знаменитому пожарному псу. Правда, настоящий был обычной рыжей дворнягой. Мне было года три, когда я увидел и полюбил эту собаку. Вместе с мамой по выходным я ходил кормить ее на площадь. Удивительно, почему-то «кормили» денежками. Я опускал монетки в металлический шар, потом обнимал собаку и гладил ее. Мне трудно было расстаться с четвероногим другом, и я просил забрать его с улицы домой. Когда я подрос, стал понимать, что Бобка – памятник, а те денежки, что давали прохожие, шли на помощь животным в приюте. Сейчас, приходя сюда, я будто снова попадаю в детство.

Это его признание было по-настоящему искренним и трогательным. Мишель удивилась, что Илья не постеснялся рассказать сокровенное, не боясь насмешек. Она бы точно не стала откровенничать. И с любопытством посмотрела на парня.

– Ой, ладно, я щас заплачу, – сообщил Геныч, – пошли к памятнику Сусанину, буду вам стишок прикольный рассказывать.

И всю дорогу Геныч декламировал на разные голоса:

«– Куда ты завел нас Сусанин-герой?

– Идите вы нафиг, я сам здесь впервой!

– Давайте отрежем Сусанину ногу?

– Постойте, ребята, я вспомнил дорогу!»²

Глава 8

Родители не звонили, даже Данька про нее забыл, сегодня она снова сама набрала его номер, не дождавшись ни смс, ни звонка. На душе было тревожно. Разглядывая последнюю фотку Алисы в соцсетях, Мишель подумала, что подруга наконец-то, нашла себе парня. На фото Алиса смотрела прямо в камеру и улыбалась, делая селфи, а парень видимо не захотел попадать в кадр, была видна только его рука на плече у подруги. Такая до боли знакомая рука.

Она рисовала очередной комикс, когда услышала голос мамы в коридоре. Сначала думала, что послышалось. И только когда голос чуть повысился она поняла, что это точно мама! Вовсю лаял Эппс, пытаясь зацеловать любимую хозяйку, крутился под ногами и создавал еще большую суету.

– Мишель, собирайся, мы уезжаем! – мама пролетела фурией в дом, даже не сняв туфли, в комнате Мишель похватала вещи, сунула их кое-как в сумку, огляделась, увидев поводок Эппса, схватила и его.

Бабушка стояла растерянная.

– Галя, что случилось?

– Вы знаете, когда-то давно уже пытались разрушить нашу жизнь, так радуйтесь, теперь вам это удалось.

– Что ты! Нет, – Ольга Марковна наблюдала за мечущейся невесткой и не знала, как ее остановить.

– Я вот у вашего сыночка спросила: «с кем дочь жить будет?» А он мне знаете, что ответил? Что надо бы еще подтвердить, его ли это дочь!

Бабушка ахнула, а Мишель нет. Сердце словно замерло у нее в груди. А сама она наблюдала за всей этой суетой откуда-то сверху. Будто являлась сторонним наблюдателем, будто не с ней это все происходило, а с кем-то другим. Какой новый удар ожидать? За последнюю неделю она узнала, что ее в семье не ждали, что отец хотел сына, теперь, вообще, считает не своим ребенком. Что еще? Может, что она приемная? Хотя нет, ее бы не выбрали.

– Галечка, успокойся! Разувайся, давай посидим-подумаем, что делать? Сынок мой погорячился, но ты не вини его! Это я во всем виновата! Вот потянул меня черт за язык.

Бабушка испуганно перекрестилась, вспомнив нечистого.

– Мишка, ну что ты стоишь? – мама удивленно и выжидающе смотрела на Мишель. – Поедешь обратно в Москву? Я сняла однушку за МКАДом, нужно будет забрать твои документы из школы и поликлиники, но это все решим, не все же сразу.

Привычная жизнь рушилась на глазах, переезд означал, что с Даней они станут видеться очень редко. Родители, разломав свои отношения, отнимают у нее все, даже любовь. Хочет ли она жить с кем-то из этих страшных людей? Да ни за что! Может ей вообще лучше будет с бабушкой? Собираться не хотелось, но и перечить матери в таком состоянии было боязно.

Как в тумане Мишель положила одежду в чемодан. Кот Васька тоже прибежал на шум и уселся, глядя, не мигая на хозяйку и ее гостей. Ольга Марковна поспешила на кухню за корвалолом, причитая, что во всем виновата только она. Васька, решив, что на кухне кроме как сметаны или курочки вареной ничего больше не выдают, сиганул за ней, возможно он мечтал не о курочке, а о замороженном минтае, бросился хозяйке под ноги, бабушка запнулась, оперлась рукой на стену, но не удержалась и упала, хватаясь за гладкую поверхность. Мишель бросилась к ней на помощь. Обморок длился минуту, не меньше. Мишель махала ваткой с нашатырем у носа бабушки и молилась. Мысли путались, вспомнилась почему-то только «Богородица дева радуйся», но Мишель решила, что сейчас любая молитва подойдет, лишь бы не молчать и лишь бы не думать о страшном и повторяла вновь и вновь: «благословенна ты в женах, яко Спаса родила еси душ наших».

Когда бабушка открыла глаза Мишель позвала маму:

– Она очнулась!

– Я вызвала “скорую”. Пусть посмотрят ее.

– Что со мной было? – спросила бабушка.

– Давление может упало?

– Или кот попутал, – добавила она, немного очухавшись.

Вместе они кое-как довели бабушку до постели и уложили. Мама ушла на кухню варить куриный бульон, приговаривая: «Домашний куриный супчик мертвого из могилы поднимет». Васька спрятался в дальний угол за диваном и нервно вылизывался.

Скорая приехала быстро, измерили давление, сделали укол. Бабушка спала целый час, за это время Мишель не отходила от нее ни на минуту и время от времени проверяла дыхание и пульс.

Вечером мама с бабушкой долго сидели на кухне, и все обсуждали-обсуждали-обсуждали. К счастью, тихо.  Мишель тревожно прислушивалась к их голосам.

– Девять лет назад я сдуру ляпнула, что Мишель в твою породу пошла, мол, нашего в ней ничего нет. Вот уж не ожидала, что эта фраза будет стоить мне так дорого, ей Богу, иногда лучше жевать, чем говорить.

– Реклама не даст соврать, – сыронизировала мама³.

– Вы оба на меня обиделись. Я понимаю, сглупила. Да еще Валерка со своими причудами. То ему сына подавай, то теперь в ребенке своем сомневается. Не дело это! Не увози девочку. Галя! Дай нам пообщаться. Я упустила слишком много времени.

– Я не изменяла мужу. Вы мне верите?

Слова мамы прозвучали фальшиво. Вспомнилось, как тетя Марина в купе на вокзале сказала: “А доченька на тебя похожа! Валеркиного ничего нет, вся в тебя”. Вдруг Мишель и правда не родная дочь папе?

Рисовать комиксы расхотелось. Это папа научил придумывать смешные картинки и подписывать речевое облачко. Сейчас Мишель ничего не хотела. Она потерялась в ссорах, недоговоренностях и лжи.