Камила Эдель
Серебряный свет светил
Серый свитер на Ореаде был чуть великоват и покрывал ее бедро, а на поясе она держала нож, запрятанный для обеспечения собственной защиты. Отдалившись от себе подобных, маг расслабленно шагал полным ходом, не обращая внимания на изменения у своей пленницы. В нем преобладала уверенность о беззащитности бессильного и неспособности предпринять попытку от него оторваться. Его рассуждения несомненно были близки к правде, но ему не стоило недооценивать упорно цепляющуюся за жизнь девушку. Она начала немного отставать от него, замедлив свои шаги и стараясь потянуть время в надежде дать возможность соратникам из Вальдхауса нагнать их и вернуть ее. Молодой мужчина раздражаемый ее медлительностью периодически дергал ее за руку в попытках ускорить ее, тем самым причиняя ей боль. Ореада, настороженно следя за своим похитителем, медленно подняла свитер левой рукой, и взяла за рукоятку припрятанный ею нож. Она прерывисто дышала, ее рука дрожала, в предвкушении своего первого покушения на человека. Снова он дернул ее к себе, а Ореада, воспользовавшись моментом, резким движением вытащила нож, и ткнула всей силой в мага. Жуткий крик вырвался прямо на ее уши, и железная рука отпустила крепкую хватку. Она вырвала нож из раны, причиняя еще большую боль своей жертве, освободилась из его рук, и побежала вперед по тропе.
Ранение оказалось незначительным – кухонный ножик попал в его бедро, но даже не задел кости. Стиснув зубы от боли, маг пустился за ней вдогонку, оставляя за собой алые следы на ветках кустарников. Однако, его погоня не оказалась долгой – со спины кто-то свалился на него, обхватывая двумя руками. Молодой мужчина с удивлением увидел перед собой волшебника в маске Вольто, скинувшего свою шапку треуголку и капюшон, будто намеренно раскрыв перед ним предмет клейма для напоминания о своей опасности. Ток без лишних колебаний хорошенько ударил прямо в его лицо, окровавив нос. Маг не заставил себя ждать, и тоже ответил тем же маневром. Но волшебник молниеносно поднялся над своим противником и с невозмутимо блестящими глазами наступил на его рану. Лесных обитателей, погрузившихся в спячку либо припрягавшихся от незваных гостей, потревожил рев. Ладонь волшебника зажглась ярким светом и врезалась в грудь раненного, немедленно внеся его в состояние без сознания.
Девушка, охваченная шоком, широко раскрытыми глазами, полными ужаса и тревоги, распахнутым ртом, и дрожащими руками крепко сжимающими ее меленькое побагровевшее оружие, наблюдала за схваткой. Морозные безразличные глаза устремились на нее, заставив застыть кровь в жилах. Она шагнула назад, слушая свое колотящееся сердце в груди, чувствуя дрожь от проявленного хладнокровия. В добавок к переживаниям от нападения, ее охватил страх, появившийся в следствие непонятных и поневоле забытых снов. Ее внутренний голос усердно твердил о необходимости бежать, бежать ото всех, хоть и в неизвестность, но бежать, не оглядываясь назад. Ей представился удобный случай надо было воспользоваться, тем более перед необычной ночью. Как только Ток уловил ее мысли, она обернулась и пустилась дальше в лес, крепко зажимая нож за острие, тем самым прорезав себе ладонь. Он недовольно покачал головой, и помчался за ней. Расстояние, образовавшееся между ними для него, совсем не составляло проблему. В результате своих постоянных тренировок он развил отличную скорость бега, и лишь не многие могли соревноваться с ним. Он мог догнать хорошего бегуна всего лишь за несколько минут, а городская девочка, для него была совсем пустяком.
Ореада, привыкшая к малоактивному образу жизни, физически слабая не имела возможности спастись и все ее усилия оказались напрасны. Ток успел догнал ее, и за несколько секунд после этого обогнал и предстал прямо перед ней. Увидев препятствие Ореада резко замедлила бег, но пойти против инерции она не могла, и прямо наткнулась на волшебника. Он схватил ее с обеих рук и прижал к дереву, они оба задыхались после пробега по лесной тропе. Ореада старательно избежала светлых очей, впившихся в нее, понимая возможность последствий ее опрометчивых действий. Лицо девушки побледнело, волосы растрепались, брюки испачкались грязью, поднятой из земли при побеге, левая рука погрязла в кровь мага, а правая ладонь истекала своей собственной алой струйкой крови из раны пореза. Ток улыбнулся, в его светлых зрачках заиграли искры насмешки, брови беззаботно поднялись вверх, отражая совершенную самоуверенность и осознание своего явного превосходства.
– И далеко Вы собрались, Ореада? – с упреком спросил он. Его лицо приблизилось к ее отвернутому лицу, и, если бы не маска, его дыхание коснулось бы ее щеки. – Не стоило так убегать от меня, у Вас не было даже малейшего шанса. Куда Вы так бежали? Вам ведь некуда укрыться, – спокойно говорил он, но в нотках его голоса заметны были еле уловимые нотки предвкушения.
– Отпустите меня, – отрезала она, поймав его взгляд. – Вы не можете меня упрекать за попытку спасти себя от Вас.
Реакция Тока показалась ей странной. Скрытая под маской улыбка пропала, глаза отразили ошеломление, он сам на мгновение застыл, из горла вырвался едва слышный звук похожий на «гм». Руки, держащие девушку прижав к дереву, сжимались все сильнее, отчего ее брови слегка сдвинулись, а ножик соскользнул из ее раненной ладони и вонзился в землю. Он немедленно ослабил свою хватку, поняв, что слишком сильно сжимал ее руки, потеряв контроль над собой и своей силой, применяемой по отношению к бессильной. Только теперь он почувствовал дрожь, охватившую ее, несмотря на невозмутимость ее взгляда.
– Я Вам тоже нужна живой? Или Вы ждете подходящего момента, чтобы совершить ритуал надо мной? Почему я здесь? Что я из себя представляю в Вашем понимании? – прошептала она.
– Придет время, и мы узнаем, что Вы из себя представляете. Никто не представляет для Вас опасности среди моих единомышленников, – холодным и спокойным тоном ответил он. – А сейчас, позвольте проводить Вас до Вальдхауса, – его голос переменялся на более дружелюбный и вежливый. –Вам надо прийти в себя после первой битвы. Зрелище представшее должно быть ужасающим для человека из мирной страны в мирной планете Земля.
Он отпустил ее, а Ореада кивнула в ответ, но смотрела на него с упреком. Она не стала задавать лишних вопросов, прекрасно понимая, что от человека перед ней больше услышанного не получит. Он ответил фразами многозначительными, не способными переубедить ее от предположений, складывающихся с течением обстоятельств. Ток так и не сдвинулся со своего места, внимательно изучая девушку, охваченную страхом, но не позволяющую этому чувству поразить ее. У нее нет шансов убежать от этого мира, что усиливает ее волю бороться за себя, выживать, и, если нужно сопротивляться, но ни в коем случае не покоряться и не сдаваться. Эта девушка таила в себе особый шарм, обескураживающий его перед ней, вгоняющий в сомнения и не позволяющий ему более уверенно следовать задуманному. Он пытался понять какая особенность в ней имеет такое воздействие на него и пока он не изучит влияние, он действовал по отношению к ней крайне настороженно. Как только эти мысли начали охватывать его, он отвел свой взгляд от нее, избегая ненужных рассуждений, и пошел обратно по тропе, а Ореада покорно последовала за ним, все еще недовольная исходом произошедших событий.
С наступлением темноты, в саду Вальдхауса и на магистрали загорелись тусклые фонари, не в состоянии хорошо осветить дороги. Воздух стоял холодный и тяжелый, а под вечер совсем температура упала. Окна домика покрылись прекрасными ледяными узорами, будто художник старательно расписал стекла. Каждая линия была изящна, и нельзя было найти одинаковых узора. Совсем недавно, еще когда мрак не окутал округу, домик покинули Вальтер, Линдон и Джо, прибывшие на помощь для защиты дома. Ток не стал задерживаться надолго, приведя девушку в коттедж он скорее удалился во дворец. Дафна быстро очнулась после своего поражения от магии противника, не причинившего значительный вред ее здоровью. Они привыкли к таким сценам, потому что часто можно было ввязаться в то или иное событие в городе, которое обязательно кончалось такими волшебными схватками. По окончанию рабочего дня дома появился и Сент, после чего собравшиеся принялись за обсуждение назначенного торжества на день после завтрашнего.
Ореада решила отстраниться ото всех и уединиться со своими мыслями. Она стояла у замерзшего окна, и внимательно разглядывала ледяные узоры. Проводив гостей из дома, в комнату, уделенную для девушки из Земли, явились Шарлотта и Дафна.
– Ты просила нас поговорить с тобой наедине, мы к твоим услугам, Ореада. Гости уже нас покинули, Хоттабыч в кабинете Тока, Сент упорно готовится к сдаче, а Эльфик и Эльфийка заняты чем-то во дворе вместе с Флоувер. У них благодаря силам много общего. То есть мы наедине! – Шарлотта улыбнулась.
– Я надеюсь ты в порядке, дорогая. Ты снова остаток дня провела в постели, как и в день моего пробуждения.
– Дафна, поймите меня правильно, я впервые столкнулась с таким нападением, и битвой… Там, где я живу, такое редко бывает, я слишком испугалась, была шокирована. Я даже здравый рассудок словно потеряла.
– Да Ток наказал нам строго за тобой присмотреть. Ты совершила попытку побега в лес? О чем ты думала?
– Я не отвечала за свои поступки. Я просто убежала от мага, а потом от всего этого мира. И я никогда не втыкала нож в живого человека. Хорошо, что я его не ранила сильно, а только в ногу попала. Я бы не простила себя за убийство человека. Мне нужно было время прийти в себя.
– А мы уже так привыкли к таким сценам. Атаки, защита, битва! Надеюсь, и ты скоро освоишься.
Играя роль защитников слабых, им приходилось принимать отпор от верных слуг ново-богачей, которые были склонны применять силу против слабого, чтобы исполнить прихоти своих богатых хозяев и хоть как-то услужить их милость. В волшебной стране со времен прихода королевы-самозванки насилие стало обычным явлением, и правило, что побеждает сильнейший, работало безотказно.
Девочки прошли в комнату, Дафна села на кровать, а Шарлотта вместе с Ореадой устроились прямо на мягком ковре. Внимательная Флоувер не упустила из виду назревание тайных переговоров девочек, скрываемых от нее и остальных. Шарлотта несколько раз хотела шепотом что-то обсудить с Ореадой, но ей мешали окружающие, а немного позже она с таким же успехом о чем-то сообщила Дафне. Такое поведение Шарлотты, вызвало у Флоувер подозрения, и она следила за ними на протяжении всего времени по сей час. Заметив сбор девушек, она тайком подкралась к открытой двери, хоть и попыток совершить что-либо не ладное пока она не смогла уловить.
– Милая, какое же событие послужило причиной твоего утерянного доверия по отношению к нам? Нашей подружке Шарлотте с трудом удалось уговорить тебя проявить каплю доверия ко мне. Я бы не желала тебя упрекать, но попрошу заметить я ведь всегда пыталась поддержать тебя с самого твоего появления.
– Дорогая Дафна, прошу не таить на меня обид. Шарлотта единственный человек в этом доме, не получившая благодетели от Тока, и она не испытывает к нему привязанности, нежели к тебе. Ток доверяет тебе, серу Вальтеру и старейшине Хоттабычу больше, чем кому-либо другому, Флоувер его сестра, а для Сента, Эльфийки и Эльфика он герой-спаситель. Мне нужно с кем-то посоветоваться и узнать больше, чем я знаю, а Ток так старательно держит меня подальше от любой информации. Я бы не хотела, чтобы Ток узнал о нашем разговоре, и так получилось, что я доверяю только Шарлотте. Надеюсь не совершаю ошибку поверив Шарлотте, так как она тебе доверяет как самой себе.
Флоувер закусила свою губу, она была права, Ореада хотела утаить что-то от них, поделившись только с Шарлоттой, но Шарлотта убедила ее еще и поверить Дафне.
– Подруга, ты замышляешь побег? – встревоженно спросила Шарлотта. – Ты хочешь, чтобы мы тебе помогли?
– Да нет же! Какой побег, куда я убегу? У меня такое ощущение, что Ток меня везде настигнет! Если не он, то кто-нибудь другой. Попав под влияние кулона, я превратилась в вещь, которым желают совладеть сразу несколько сторон.
– Мисс Ореада, мне не нравится тон, которым Вы отзываетесь о нашем предводителе. Вы не имеете понятия о масштабе риска, принятого им на себя для обеспечения Вашей безопасности, укрыв Вас в Вальдхаусе от ее Величества.
По всему телу Флоувер прошлась теплая волна, слова Дафны успокоили ее. Ореада напротив насторожилась, она и не ожидала другой реакции от Дафны Онорати, спасенной Током в момент своей агонии. Солнечная волшебница не ошиблась, предположив о незнании земной девушки величины принятого риска. Тут же у нее появился еще один аргумент, подтверждающий ее опасения – зачем принимать на себя риск, если отдачи не будет достаточно. Неужели человек может быть настолько альтруистичным? Она в это явно не могла поверить.
– Дафна, а у меня есть какой-либо другой выбор, за исключением как подчиниться ему? Как я пойду против него! Он здесь сильнее всех Вас и применяет эту силу с абсолютным хладнокровием, что меня и поразило. Я удостоилась чести собственными очами убедиться в этом простом факте! Еще одна ошибка с моей стороны, и я не имею понятия, что он со мной сотворит!
– На счет силы ты права, он сильнее всех нас, – ответила Шарлотта, дотронувшись до плеча Ореады немного покрасневшей от гнева, взбушевавшегося в ней. – И не только его магические силы нас превосходят, да еще и его навыки – он хорошо обучен как обороне, так и атаке. Но ты ошиблась на счет жестокости. До сих пор он не проявлял себя, как жестокий человек. Если ты боишься последствий своего побега, то мы можем с ним поговорить, и объяснить, что это было не контролируемо, инстинктивно. Ты же просто испугалась и растерялась.
– Не надо, Шарлотта, – она опустила голову и голос ее смягчился. – Не важно то, что произошло, меня больше интересует, что произойдёт дальше. Что он собирается со мной сделать? Я себя чувствую, как пленница, удерживаемая для принесения в жертву, как это в нашем мире практиковали в глубокой древности. Если я вам нужна, не просто моя сила, а сама с моей силой, он бы хоть попросил вас обучать меня управлять этой магией. Вы ведь это делаете самовольно. Я не упустила из виду сопротивление старейшины Хоттабыча твоей же инициативе Дафна развивать меня. Ток попросил его предотвратить угасание моей магии из-за бездействия, а не развивать, что ты и делаешь.
– Признать истину, Ореада, я не осведомлена о планах Тока на твой счет, – Дафна отстранила свою упорность. – Как ты и заметила он проявляет большое доверие по отношению ко мне. Мы с Шарлоттой задавались не раз вопросам, озвученным тобой, но не смогли прийти к значимым и обоснованным ответам. Не могу не согласиться о возможном посвящении в его планы старейшины Хоттабыча.
– Предполагаю он не станет раскрывать карты.
– Нет! То, что Ток скрывает, и Хоттабыч тщательно скрывает. Они рассуждают как одно целое, никогда мысли их не расходятся!
– Согласно предположению, сера Вальтера, я представляю источник сильной магии, способной пропитывать кулон. Возможно ли эту магию извлечь из меня? Возможно ли у меня отнять мой дар?
Флоувер встревожилась, услышав вопрос, ее сердце забилось чаще, а глаза так широко открылись, что нельзя было заметить ее тревогу.
– Нет, совсем невозможно, магия часть тебя. Говорят, что в давние времена люди пытались отнять чей-то волшебный дар, но магия, как я уже сказала часть тебя, и те, у кого пытались извлечь, магический дар просто погибали, а магия без них была бесполезна. Люди, которые пытались впитать то волшебство тоже не могли жить долго. В скором времени чужая магия, которая была неуправляема в их организме просо убивала своего нового хозяина. Это как взять часть тебя, как например сердце, и пристроить мне второе сердце. Ведь это невозможно. А потом некоторые пытались попробовать впитать магией человека волшебные талисманы, однако, талисман подпитанный новым волшебством был бесполезен. Человеческий дар просто угасал после нескольких секунд или минут после погибели своего хозяина. Поэтому кулон тоже требует живого источника магии, а после смерти владельца, он становится прежним, бесполезным для сильных обрядов.
Шарлотта была полностью уверена в своем ответе. Дафна посмотрела на нее, будто хотела возразить, но не стала ничего говорить. Ореада уловила ее колебания.
– Дафна, все-таки это возможно, не правда ли?
– Ну, среди народу ходила как-то молва о существовании некой силы, называемой Доминик Люкс и способной поглотить другую. Однако, причин для излишних волнений в связи с проявлением таковой силы не вижу, поскольку она поглощает только одну определенную магию, Дебилис Люкс. Многие года поглощающая магия не проявляла себя на нашей планете, и вероятность, что ты обладатель силы Дебилис Люкс очень мала. Есть много магов, которые обладают одинаковой магией, но Дебилис Люкс может обладать только одно волшебное существо в одно поколение.
– Ну как видишь я права, невозможно отнять твои магические силы. Неужели ты думаешь, что Ток хочет украсть твою волшебную силу?
– Только это дает логический ответ на мои вопросы. Я просто … просто не хочу, чтобы меня просто уничтожили.
– Полагаясь на необоснованные предположения Вы собирались перейти на сторону графа Рас Альгети? – спросила Дафна максимально придав спокойствие в свой тон, пытаясь скрыть возбуждаемое в ней недовольство. Она не могла сопротивляться чувству товарищества с Током и верности своим идеям. А граф Рас Альгети вел непонятную игру с поиском именно хранителя Фортиссимума и желая получить власть.
Ореада сжала кулаки, вопрос Дафны пробудил в ней ненависть, ее ногти вцепились в ладони так, что на белый бинт проступила алая кровь из раздраженной раны пореза.
– Я имею право выживать, Дафна. Если хотите, чтобы я была с вами, соизвольте сказать мне, как собираетесь мной воспользоваться? Ты бы на моем месте дала ему просто извлечь из тебя магию?
– Он не собирается ничего из тебя извлекать, Ореада. Возможно, он думает, что ты нам поможешь, став частью нашего движения, а ты думаешь про какие-то темные намерения.
– А про что мне думать? Он с Хоттабычем договорились придержать меня здесь до ночи Солистиума, и тогда-то все им станет ясно! Вы сказали в ночь Фортиссимума, совпавшего с ночью Солистиума, все возможно! Почему они решили дождаться именно этой ночки, в которой возможно злое колдовство? Почему?
– Не все, а многое, разница большая, Ореада. Все равно это невозможно. Попытки были сделаны и раньше с помощью талисманов, в таких необычных периодах, как ночь Фортиссимума, когда колдовство возможно, но никому не удавалось овладеть чужой магией. И Ток не такой жестокий, как ты думаешь он не попытается так с тобой поступить, – ответила Шарлотта.
Ореада поняла, что если она продолжит эту беседу, то она пробудит недоверие к себе. Дафна, как ей казалось, уже смотрела на нее с недоверием и ненавистью. Она глубоко вздохнула, и улыбнулась расслабленно.
– Простите меня, простите. Я такая глупая! Я не знала, что и подумать, может он просто хочет, чтобы я сначала привыкла к вашей планете, может он заботится обо мне больше, чем мне кажется, а я тут со своими глупыми рассуждениями. Спасибо, что развеяли все мои сомнения. Теперь мне даже стыдно за свои мысли, – она опустила глаза.
Шарлотта радостно улыбнулась, Дафна облегченно вздохнула, вот только Флоувер, которая оставалась незаметной не потеряла свою бдительность. Ореада вся покраснела, как будто от стыда своих мыслей, но на самом деле, она краснела от своего обмана. Она всегда пыталась избежать лжи, и все, кто ее знал, знали, что эта девочка не обманет, что ей можно всегда доверять, ей была дорога истина.
– Хватит краснеть, мы тебя понимаем подруга. Послезавтра праздник, расслабься, и не забивай голову жуткими мыслями. Все будет хорошо, – Шарлотта обняла ее. – Да и откуда они у тебя берутся?
Ореада улыбнулась, и прижала к себе Шарлотту, подумав, что ей всегда снятся странные сны, и к сожалению, ей казались они правдивыми.
– Надеюсь, скоро привыкну к вашей жизни, и смогу стать, как ты и Дафна. Вы такие сильные, мне просто натерпится всему научиться. Надеюсь, я смогу оправдать все ваши надежды!
– Вот это другое дело, Ореада, – Дафна тоже улыбнулась.
Невинный вид Ореады скрыл ее ложь и подозрения, Дафна и Шарлотта поверили ей. Однако, сомнения Флоувер она не смогла развеять. Убедившись, что девочки больше не собираются обсуждать важные вещи, она отошла от двери.
✴ ✴ ✴
Городок погрузился в сон, как и обитатели домика у леса. Ореада бесшумными шагами подошла к окну и распахнула замерзшие окна. Ей нужен был воздух, она задыхалась, лежа в своей кровати не в состоянии уснуть второй час подряд. Холодный поток уколол ее лицо, и все тело, проникнув сквозь тонкий материал изящно покрывающего ее стан платья. Она вздрогнула от морозного прикосновения, но укрываться от холода не стала. Высоко на небе мелькали перламутровые звезды, словно мелкие камни рассыпанного бриллианта. Казалось, будто эти волшебные искры сейчас волшебным дождем упадут на поверхность земли и исполнят миллионы желаний. Однако в просторах небосвода среди мелькающих красавиц не оказалось самой величественной из них, луны. Девушка забралась на подоконник и вытянула свое тело через окно, надеясь уловить месяц, спрятавшийся от нее над крышей, но увы ничего не увидела. Она расстроенно прислонилась к стенке, и собрала ножки, обхватив их руками. Взор ее был устремлен все еще на небо, ее душу распирало чувство одиночества отчасти после возвращения Шарлотты в свой родительский дом, оставив ее в комнате ночевать снова одну, отчасти из-за отсутствия ночного светила, не соизволившее озарить ночное небо своим присутствием, отчасти от своей беспомощности. Это была последняя ночь перед восходом молодого месяца, именно поэтому эта ночь новолуния оказалась безлунной.
Руки держащие ноги сжались покрепче, брови недовольно нахмурились, по щекам покатились блестящие слезинки, уловившие самые невидимые лучи света. Мысли о ее родных приставали к ней все с большей навязчивостью, унылая тоска по родителям усиливалась, волнения об их судьбе все больше тревожили ее душу. Ей удавалось с успехом скрывать свои переживания и заботы от окружающих, пытаясь изобразить из себя сильную личность, готовую приспособиться под новый незнакомый мир, несмотря на свою слабость и уязвимость, несмотря на свои волнения. Она обладает сильной магией, прекрасным даром, и сей факт осчастливил ее, но именно этот дар стал причиной ее проблем. Ток и его конкуренты желают совладеть ее даром, но, как ей объяснили вчерашним вечером, магия без нее становится бесполезной. Если Ток без лишних раздумий принял серьезный риск, чтобы укрыть ее и пробудить таившуюся в ней магию, то он готов на все, чтобы сохранить магию в своих руках или не допустить любому другому заполучить ее. А ведь самый простой способ – погасить силу, уничтожить ее. Она была уверена в своем заключении, а сейчас поняла, почему он и Хоттабыч условились дождаться ночи Фортиссимума. Поняла или восстановила в памяти то, что пытались ей донести мойры сквозь грезы. Почему просто лишать ее жизни, не сделав попытку извлечь ее силы? Может он думает, что у него получится то, что не удавалось его предшественникам. Как же ей выжить в этой стране, да и времени на раздумье осталось совсем мало? А как же ее родители? Она была их единственным ребенком, и она пропала! Что с ними будет если она просто погибнет в этом мире? Они никогда не увидят даже ее трупа.
Возможно стоит попытаться совершить побег? Но куда? Она находилась в Вальдхаусе, окруженном лесом и единственной магистралью, ведущей в дом, насколько далеко она продвинется до утра? Присоединиться к его противникам не казалось ей выходом из ситуации, у них могут быть такие же намерения на ее счет. Не зря они явились за ней всего лишь за два дня до празднования. Да и на помощь окружающих ее людей невозможно рассчитывать, ведь все они единомышленники Тока и следуют одному видению. Каковы же будут последние моменты ее жизни? Интересно, сильно ли волшебное существо страдает перед смертью, которая приходит из-за лишения сил? Неопределенность сжала ее сердце, в душе зародился страх завтрашнего дня, предстоящей ночи, страх потери жизни. Ее раздирала мысль, что усердно бьющееся в ее груди сердце, завтра просто остановится, и она больше не будет существовать, чувствовать что-либо, осознавать, просто исчезнет.
За время, проведенное уставившись на бесконечность вселенной, незащищенное тело замерзло под чарами зимней прохлады, нежные губы посинели. И вот из горла невольно вырвался тихий, едва уловимый стон, слезы струей покатились по щекам. Девушка схватила правой рукой свой рот, задавливая наступающий плачь и желание рыдать во весь голос. В следующий миг, она лицом уткнулась в свои руки, собранные над коленками, и плакала без остановки от безвыходности. Но так нельзя, слезами делу не поможешь. Она подняла голову совсем утомленная, и замерзшая, но вовсе не намеренная принять свою обреченную участь, а готовая бороться за себя. Ее очи сверкнули в мраке ночи, она опустила ледяные ножки на холодный пол, но не почувствовала их прикосновения. Подойдя к своей остывшей кровати, дрожащая всем телом девушка совсем без сил рухнула в постель. Чуть позже она почувствовала, прилив тепла, и ее веки начали медленно тяжелеть от подкрадывающегося сна. Ореада засыпала под приятным теплом одеяла, повторяя себе: «утро вечера мудренее», чтобы снова не впасть в отчаяние.
Дафна Онорати и Шарлотта Хименес
