К.О.В.Ш.
Самый красивый хулиган
– Ого, – пробормотала девушка, посмотрев на часы, висевшие над баром. – Пора домой, – пропела она, развязывая передник.
– Чего такая довольная? – фыркнула Верка, проходившая мимо. – Никак влюбилась?
Аня раскраснелась и ретировалась в раздевалку. Сегодня даже пустой треп девчонок-официанток казался ей прекрасным. Она переоделась и вышла на улицу. Сделав несколько шагов, остановилась и запрокинула голову. Небо было безоблачным и невероятно красивым. Тысячи и тысячи звезд в холодной темноте.
– Конопатая, ты чего стоишь посреди дороги? – даже противный голос Вити, вставшего рядом с ней, не мог испортить настроение.
– Я смотрю на звезды, – на ее лице была такая милая улыбка, что все едкие слова застряли у Витька в горле. – Красиво же?
– Ну, ниче, вроде, – как-то непривычно тихо сказал Витя. – Анька…
– М-м-м?
– Тебя, это… до дома проводить? – предложил бармен, не глядя на девушку.
– Что? Зачем?
Аня озадаченно смотрела на парня, не понимая, чего он к ней привязался.
– Ну, это, темно же, – Витя махнул рукой в темные дворы.
– Вить, ты чего? Я же тут каждый день хожу, – рассмеялась Аня.
Витя непроизвольно сжал кулаки. Славик тоже жил в стороне частного сектора и сказал, что видел, как музыкантик провожал Аньку до дома. И не раз. Витя сначала подумал, что это совпадение, но, когда Верка сказала про «влюбилась», он сразу сложил два плюс два. С тех пор как в их ресторане появился этот хлыщ, Анька прям расцвела. И если раньше Витька не совался к ней, потому что побаивался Титова, про которого говорили, что он бешеный, то Эрика он легко сломал бы пополам. Он был тонкий и тощий, как зубочистка.
Лязгнула тяжелая служебная дверь, и из ресторана вышли Верка и Стаська с Анжелой.
– Ладно, я побегу, – Аня хлопнула парня по плечу и пошла к выходу из двора.
– Пока, конопатая! – раздосадованно крикнул Витя.
Аня, не оборачиваясь, махнула ему рукой. Она едва ли не бежала к Ярику, желая поскорее поделиться последними новостями. Приглашение Юры взволновало ее не на шутку. Надо было придумать, что ему подарить. А еще, Аня очень боялась идти в клуб. Она не знала, что надеть и как себя вести. Она даже танцевать не умела. А от перспективы встретить бывших одноклассников, вообще, становилось не по себе. Но на другой чаше весов был Юра, и это автоматически перевешивало все минусы.
Она взлетела по ступенькам на третий этаж и заколотила в дверь ногами от нетерпения.
– Чего долбишься? У тебя же есть ключи, – недовольно спросил Ярик, открывая дверь. – Ты чего такая довольная? – подозрительно спросил он.
– А ты угадай? – предложила Анька, не обращая внимания на бубнеж друга.
– Пирожных с работы утащила? – предположил Ярик.
– Я, по-твоему, только еде радуюсь? – весело возмутилась подруга, подхватывая на руки пищащего от восторга Чипса.
Ярик смотрел на нее и Чипса и думал о том, что хоть Чипс и живет у него уже три года, он все равно весь в Аньку. Чуть что пищал, постоянно клянчил еду, суетился и шкодничал, как щенок, несмотря на то что ему уже было почти семь лет. А в особо радостные моменты жизни еще и описаться от восторга мог – никакого чувства собственного достоинства.
– Чай будешь? – спросил Ярик, направляясь на кухню.
– Ярик, мне не до чая, – драматично заявила Аня, приземляясь на табуретку. – Ты не поверишь, что случилось!
Он не потрудился играть в угадайку и дал подруге выдержать театральную паузу. Зная Анькину впечатлительность, он был уверен, что произошла какая-нибудь очередная ерунда.
– Юра позвал меня на день рождения! В клуб! А-а-а! – Анька вскочила со стула и закружилась по кухне, едва не сбив Ярика с ног.
Чипс метался у нее под ногами, подвывая от радости, прыгая то на нее, то на Ярика, а парень стоял с чайником в руках, не замечая, что вода уже переливается через носик.
– Чего?! – переспросил он.
– Юра подвез меня до работы! А потом на день рождения позвал! В «Марс»!
Ярослав открыл рот, а потом снова закрыл. Такого поворота он не ожидал. Слушая Анькины розовые бредни, он никогда не верил в то, что ей светит хотя бы заговорить с Кабаном, а тут такое. Он слил лишнюю воду из чайника, поставил его на плиту, зажег конфорку, а потом сел на табурет рядом с подругой.
– Ты уверена? – наконец спросил Ярик.
– В чем?
– Что у тебя не начались галлюцинации? – уточнил парень, думая о том, что Анька вполне могла тронуться умом на почве своего фанатизма.
– А вот это было обидно, – вдруг надулась Плюшка. – Думаешь, я такая страшненькая, что Юра…
– Так, прекрати это.
– Прекратить что?
– Вот эти женские провокационные штучки. Ты не страшная. Просто Юра…
Пока Ярослав выбирал между «лесной гоблин» и «долбанафт космических масштабов», Анька переключилась на мысли о предстоящей тусовке.
– Ярик, что мне ему подарить? Может, что-то для машины? – возбужденно трещала она. – А ты прикроешь меня? Мама не пустит меня в клуб, я скажу, что у тебя останусь?
Ярик поперхнулся воздухом от одной мысли, что будет помогать Ане выбирать подарок Кабанову. Он сжимал и разжимал кулаки, чувствуя, что его вот-вот подорвет, как на мине. Мало того, что этот ушлепок приперся к нему в сервис и выделывался, как будто он владелец Газпрома, не меньше, так еще и Анька со своими подарками.
Какого хрена Юра вообще позвал ее?!
Ярик-то был уверен, что он и имени ее не помнит.
– Ань, остынь, – сказал он наконец. – Не пойдешь ты ни в какой клуб.
– Это еще почему?! – возмутилась девушка, вскидывая на него свои серые глазищи.
– Потому что я так решил. Нечего тебе там делать. Ни с ним, ни с его друзьяшками.
– Я все равно пойду, – упрямо ответила Аня.
– Мать тебя не пустит, а я прикрывать не стану, – отрезал парень. – Все. И вообще, держись от Кабанова подальше, он…
– Прекрати! – Анька вскочила на ноги, опрокинув табуретку. – Хватит указывать мне! Держись подальше от Эрика, не общайся с Юрой! С чего ты решил, что можешь мне указывать?!
– Я не указываю! – Ярик не сдержался и тоже повысил голос. – Просто не хочу, чтобы ты вляпалась в какое-нибудь дерьмо. Юра конченый урод!
– Заткнись! – Аня выскочила из кухни и побежала в прихожую. – Я не буду больше это слушать! – Она стала обуваться, не обращая внимания на друга, который смотрел на нее, едва сдерживая рвущийся наружу гнев.
– Дура ты, Анька, – только и сказал он. – Спорим, сбежишь через полчаса? Максимум через час. Кому ты там нужна? Сама говорила, одноклассники в старших классах были мерзкими, думаешь что-то изменилось? Или думаешь, Юра, как в слюнявом кино, резко воспылал к тебе чувствами?
Аня посмотрела на него. В глазах у нее стояли слезы. Ярик тут же пожалел о своих последних словах, но вернуть их уже не мог. Чипс бегал между ними, жалобно поскуливая.
– Сам ты дурак, – всхлипнула Анька, вытирая слезинки, сбежавшие по щекам. – Ну и сиди один и ненавидь всех дальше!
Она выбежала, хлопнув дверью. Ярик зарычал и стукнул кулаком по стене, жалея, что не может прямо сейчас дать в морду Юрцу. Он шагнул к двери, чтобы закрыть щеколду, и наступил в лужу. Видимо, Чипс испугался их воплей и описался.
– Чипс! – в бессилии заорал Ярослав.
Глава 6
Фабрика грез зажигает огни… [3]
– Чипс, не лезь, – попросила Аня, тщательно прокрашивая ресницы тушью.
Сборы в клуб были нервными. Она наврала маме, что ночует у Ярика, и не могла выйти из дома в платье и на каблуках. Она знала, что у него сегодня смена, так что внаглую решила воспользоваться ключами от его квартиры, несмотря на то что они не общались после ссоры.
Ярик обычно возвращался после десяти, а Аня должна была уйти в половину десятого, так что она не беспокоилась о том, что они пересекутся до. Вопрос был в том, что будет после. Плюшка была уверена, что он разрешит ей переночевать, несмотря на ссору, а если нет…
Мама ее четвертует.
– Если, – напомнила сама себе Аня. – Все будет хорошо.
Она покосилась на большую коробку – подарок для Юры. Она купила всякие прикольные мелочи для машины и надеялась, что ему понравится. На самом деле Плюшка до последнего боялась, что Юра про нее забыл, но утром он добавил ее в группу, куда скинул время и место.
После этого Аня впала в такое возбуждение, что к вечеру чувствовала себя едва живой. Ее бросало то в жар, то в холод, ладони то и дело потели, а макияж никак не получался. Она трижды пыталась нарисовать смоки, но потом сдалась и просто чуть-чуть подвела глаза коричневым карандашом.
Очень хотелось, чтобы Ярик был рядом и сыпал, как всегда, язвительными комментариями, но она была одна. Некому было высмеять ее высоченные каблуки и короткое платье с открытыми плечами, которое она сама сшила прошлым летом, но еще ни разу не надевала. Не было случая.
– Тоже мне, друг, – проворчала Анька, обращаясь к Чипсу. – Нагадь ему в «найки», а?
Тот фыркнул и побежал лежать в свое любимое кресло.
– Бесполезный пес, – резюмировала Аня, пшикнув духами на волосы. – Вроде ничего, – неуверенно протянула она, глядя на себя в зеркало.
Волосы были слишком прямыми, платье слишком цветастым, а на лице было такое же выражение, с которым Чипс клянчил у Ярика еду. Аня вспомнила Настю, которая офигенно выглядела, даже когда выносила мусор, и едва не заплакала. Она так никогда бы не смогла. Было в этой девчонке что-то такое, что не измерялось прическами и шмотками.
То, чего в Ане точно не было.
Эта мысль расстроила Плюшку, и она напомнила себе, что Юра пригласил ее на день рождения. А значит, в ней тоже что-то было. По крайней мере, так она себя утешала, вызывая такси.
Закрывая дверь квартиры, Аня испытала жгучее желание написать Ярику. Ей было ужасно страшно, но она не собиралась сдаваться на полпути. Она должна была пойти. Грех было упускать такой шанс пообщаться с Юрой, а может, даже потанцевать.
Сумка завибрировала. Аня достала телефон и увидела сообщение от Ярика. На душе потеплело.
«Плюш, на хер этот клуб. Давай кинчик посмотрим?»
«Давай) после клуба) И можно я потом у тебя переночую? Пожалуйста))»
«Я отменяю свое великодушное предложение. Никакого кинчика. Но так и быть, можешь переночевать в кресле Чипса, если он уступит тебе свое место»
«Ты лучший!»
«Знаю. А Юра твой – кочка болотная»
«Ой, все»
Аня села в такси, чувствуя, как отступает напряжение. Она не любила ссориться с Яриком и поэтому сейчас радовалась, что они помирились.
«И не смей там ничего пить. Подари подарок, попляши и дуй домой»
Плюшка улыбнулась, пряча телефон в сумку. Она едет в клуб к Юре на день рождения. Ярик на нее не злится. Вечер обещал быть отличным.
* * *
Настя устало потерла глаза и отложила книгу. Вечер субботы ее угнетал. Она думала, что, отработав две смены в кофейне, будет отсыпаться, убираться и читать хорошие книги, но все это быстро надоело. Один вид их временного жилища ее нервировал, хотя за прошедшие две недели они с Эриком как могли навели уют и чистоту, даже прикупили пару необходимых вещей. И все же суть оставалась неизменной.
Они заперты в маленьком городе без семьи и друзей, они не пошли первого сентября на учебу, они работают в черную на дурацких работах, и у них нет даже нормального интернета. В какой-то момент Настя почти со злостью посмотрела на новый простенький сенсорный телефон с дурацкой камерой и на такой же дешевый ноутбук, напоминавший кирпич. Мать не просто выгнала, она отняла даже их хорошую технику и запретила заходить в соцсети от своего имени. Самое обидное, что Настя не могла написать или позвонить подружкам. Она вообще не знала, когда все это закончится и можно будет вернуться в Москву. Стало совсем тоскливо и обидно, и Эрик, словно читая ее мысли, стал играть грустную мелодию в соседней комнате.
Брат всегда играл красиво и душевно, и из-за этого Настя еще сильнее стала злиться на мать. Ладно она пролетела со своим вузом, но у Эрика были действительно серьезные планы на этот год. А теперь он вынужден играть в ресторане, развлекая пьяную публику, и совсем немного дома, пока чертов сосед не слышит!
– Так! Ну, хватит! – Настя решительно сорвалась с места и побежала к брату. – Собирайся!
Тот, не изменяя себе, сначала доиграл мелодию и только потом убрал скрипку.
– Куда? Гулять? Пошли, нужно проветриться, а то я прямо чувствую, как мы чахнем.
– Нет, есть идея получше. – Настя погуглила что-то в телефоне и показала брату экран с картинкой.
– «Марс»? Что это, клуб? Ты хочешь в клуб? – Эрик поморщился.
– Это лучше, чем горевать о разбитых надеждах. Давай же, тут отзывы вроде неплохие. – Она полистала странички в интернете. – Это самый известный клуб города, если верить Гуглу. И самый приличный.
– Предлагаешь, – Эрик хитро прищурился и сделал шутливый реверанс, – посмотреть на местных, себя показать? А как же режим экономии денег и обещание сидеть кроткими ягнятами: тише воды, ниже травы?
– Эрик, куда уж ниже сидеть? Ничего не случится, не переживай, пропустим по паре коктейлей, я потанцую и домой. Мы не будем ни с кем знакомиться, разговаривать и искать неприятностей.
– Это говорит человек, который в новом городе меньше месяца и уже нашел настойчивого фаната, – фыркнул Эрик, игнорируя азартный блеск в глазах сестры.
– И это я слышу от человека, который уже нашел жертву на новой работе, – в тон ему ответила Настя, скрестив руки на груди.
– Ты про Аню? Она не жертва моего обаяния, а скорее, мм… она могла бы быть Терпсихорой, а я Аполлоном, – Эрик снова взял скрипку в руки, собираясь выдать что-то особенное.
– Кем-кем? Ты чокнутый, ты в курсе?
– А ты дубина необразованная, – надменно скривился парень, едва не получив подушкой по голове от двойняшки. – Терпсихора – муза танца. Я мог бы, как Аполлон, играть на арфе, в моем случае, на скрипке, а она бы танцевала. Было бы здорово. Аня очень милая. В Москве нет таких милых девушек. И как я рад, что она все-таки не встречается с соседом-гопарем.
– Эрик, ты бульварную беллетристику строчить не пробовал? Твои истории тянут на роман! – возмутилась Настя. – Очнись, мы сидим на пороховой бочке! Даже не смей заманивать в свои сети эту милую девчушку! Я запрещаю. Могут быть проблемы. И, кстати, я думала, что я главная муза, мерзкий ты брат.
– О, да, ты главная муза. Мельпомена! – буркнул обиженно Эрик, не считая, что кого-то там в свои сети заманивает.
– Звучит, как болезнь!
– Это муза трагедии. Ты – трагедия моей жизни, – Эрик увернулся от очередного удара подушкой. – Ладно-ладно, ты моя главная муза и головная боль, хотя это почти одно и то же. Пошли в клуб. По стакашке и домой!
– Я тебе сейчас покажу трагедию, – Настя азартно схватила многострадальную подушку и бросилась на брата.
– Только не по скрипке! – Эрик сделал вид, что спасает инструмент, но ловко извернулся и нанес контрудар, отправив сестру в полет на старый диван.
– Все-все, перемирие, надо собираться! – Девушка сразу вскочила и бросилась к шкафу с одеждой. – Эрик, сегодня мы английские денди? – Она кинула перед братом элегантные костюмы в клетку и обувные коробки с «оксфордами». – А может, сутенеры на выгуле? – В парня полетела фиолетовая рубашка и Настина дизайнерская розовая майка с блестками. – Или…
– Так, стоп! Давай проще, безумная. Помнится, ты не любила клубы.
– Ой, мне скучно.
– Настя! По стакашке и домой, помнишь?
– Ладно. – Девушка, хихикнув, спрятала обратно в чехол для одежды короткое коктейльное платье. – Пойдем в спортивках, епс. И семок не забудь.
– Боже, и этот человек – мой единоутробный близнец! – закатил глаза Эрик, роясь в шкафу со своей одеждой. – Мы точно родственники?!
* * *
Ярик шел домой, мечтая только о двух вещах: горячей ванне и пицце, которую заказал, как только вышел с работы, – ее как раз скоро привезут. Давно он так не задерживался. С одной стороны, он неплохо заработал за эту смену за счет переработки, а с другой – все тело ломило от усталости. К тому же спасибо криворукому Вовчику, теперь от него за версту воняло моторным маслом. Придется долго отмокать в ванне, смывая грязь и мазут.
Яр даже рад был, что субботний просмотр киношек с Плюшкой отменился из-за ссоры. Сил не было, как и желания что-либо делать. Даже разговаривать не хотелось. Хотя ссора все же гложила, поэтому он написал примирительное сообщение, чтобы не быть, как обидчивая девица, но. Да, именно, большое жирное «но»! Когда уже у Аньки мозги встанут на место и она поймет, что Кабан – говна кусок?! Остается только надеяться, что она притащится из клуба, когда он уже отдохнет и придет в себя после работы.
А если она припрется под утро? Или в клубе что-то случится? Может, стоит помыться, съесть пиццы и встретить ее у клуба? Бред. Сама развела сопли с этим Юрцом. На такси приедет от своего ненаглядного. Но вдруг будут проблемы? Хотя какие проблемы могут быть у дочери капитана полиции и судьи?
Парень не заметил, как дошел до дома и полез в рюкзак за ключами.
– Опять у подъезда бычков своих накидал, наркоман! – голова Зинаиды Гнидовны высунулась из окна первого этажа и стала извергать что-то явно не очень приятное. Как обычно.
Ярик не повернулся в ее сторону и даже ничего не ответил. А зачем? Некоторым людям не нужно отвечать, им не нужны собеседники, так, живой фон для собственного монолога и манифеста в одном лице.
– Я с тобой разговариваю, невоспитанное хамло! И собака твоя все цветы обосрала у дома!
Зинаида, видимо, копила чакру весь день, чтобы побраниться, а Ярик, как назло, не мог найти ключи и свалить от чокнутой. Хорошо еще, свет над их подъездом наконец-то сделали, и он не терял надежду поскорее сбежать от мерзкой бабки.
Неожиданно подъездная дверь запищала и открылась: с громким смехом на улицу вышли новые соседи.
– Эрик, я тебе говорю, рано едем! Ой, – Настя едва не столкнулась с Ярославом и отпрыгнула в сторону от неожиданности. – Добрый вечер, – вежливо сказала она.
– Будет добрым, если вы перестанете орать на всю улицу! Наркоманы! – продолжила ругаться Зинаида, привычно не разбираясь кто и что.
– И вам не хворать, милая женщина, – тут же ехидно ответил Эрик, широко улыбаясь соседке в окне, чем окончательно выбесил последнюю.
– Да ты бухой! – Она высунулась из окна еще сильнее, чем явно позабавила парня.
Ярик хотел воспользоваться моментом и ускользнуть в открытую дверь подъезда, но почему-то не сдвинулся с места, продолжая пялиться на соседей.
Он в жизни не видел таких людей: они словно только что сошли с подиума в его серый обыденный мир. Парню отчего-то стало стыдно и противно, что он вот так убого стоял на месте, не находя сил уйти. И, чтобы не выглядеть совсем конченым, он закурил, игнорируя тот факт, что соседка с ним поздоровалась. Все, о чем он мог думать, – что стоит в старой спецовке, воняя моторным маслом и слушая в тысячный раз от Зинки, что он наркоман и уголовник. И все это на глазах у музыкантика и Насти.
Ярик чувствовал, что медленно и неумолимо покрывается румянцем. Словно он снова в младших классах, стоит на линейке грязным оборванцем среди красивых холеных детей с букетами роз на первое сентября, пока его мать мчит в неизвестные дали с любовником, а дядя колесит дальнобойщиком по необъятной стране.
– У тебя сейчас телефон выпадет.
Ярослав не сразу понял, что соседка говорит с ним.
– Что? – хрипло спросил он.
– Говорю, телефон сейчас выпадет из кармана, – Настя указала пальцем на мобильник.
Ярик резким движением подхватил его почти на лету и кинул в рюкзак, отворачиваясь. Он надеялся, что она не заметила, как он покраснел. И какого черта свет починили именно сегодня?!
– Настя, пошли, такси приехало, – Эрик недовольно позвал сестру, сверля взглядом соседа.
– Хорошего вечера, – неопределенно сказала девушка, обращаясь то ли к соседке, то ли к Ярику.
– Не разговаривай с этим уголовником! Он наркоман! – Зинаида Гнидовна не могла не предупредить эту глупую девчонку, хоть и выглядела та, по ее мнению, как проститутка.
– Спокойно, бабуль, я его дилер, – не удержалась Настя и, смеясь, прыгнула в такси к Эрику.
Бабка не знала значения слова «дилер», но догадалась, что девчонка мало того, что прошмандовка, так еще и дурно воспитанная стерва. Сказав напоследок, что молодежь нынче совсем от рук отбилась, она оставила последнее слово за собой и закрыла окно, удаляясь.
Ярик, забыв про желание залезть в горячую ванну, продолжал тупо стоять у подъезда и смотреть на отъезжающее такси.
Соседи за минуту оставили огромное впечатление. Изумление и полный шок в одном флаконе. Они были странными в манерах, общении, во внешнем виде – во всем. Парень не мог себе объяснить, но ему казалось, нет, он чувствовал, что они странные даже по меркам московских мажоров.
Перед глазами стояла Настя в легкой, струящейся по стройным ногам юбке с леопардовым принтом, бледно-розовом топе и накинутой сверху грубой кожаной куртке. И, хотя Ярику всегда казалось, что дамочки в леопарде – повод для мемов в соцсетях, сейчас внешность соседки почему-то была поводом оборачиваться и смотреть вслед, полной грудью вдыхая ненавязчивый шлейф приятных духов.
* * *
Аня никогда бы в этом не призналась, но Ярик был прав. Прошел ровно час, и ей нестерпимо хотелось уйти. С Юрой она пообщалась не больше минуты: ровно столько времени понадобилось, чтобы сказать «с днем рождения» и отдать подарок. Он поцеловал воздух у ее щеки и пожелал хорошо повеселиться. А потом Аню ждало еще одно разочарование: оказалось, приглашение на праздник вовсе не делало ее избранной.
Она рассчитывала на небольшую компанию, а на деле почти половина людей в клубе была приглашена на его праздник. Весь их класс, кое-кто из его старой школы, даже пара человек с работы. Неудивительно, что он до кучи и ее позвал. Плюшка расстроилась, но не собиралась принимать поражение. Она надеялась, что ей удастся если не потанцевать, то хотя бы немного поболтать с Юрой, но не тут-то было.
Он был окружен народом, в основном девчонками. Аня с неприязнью смотрела на знакомые еще по школе лица. Вот носатая Гуля, которая подняла ее на смех, когда Плюшка покупала булочку в столовке. Вот глупая Ника, которая крутила Гулины шутки на повторе еще почти год. А вот Леся, которая во всеуслышание сказала, что ей неприятно сидеть рядом с Аней, и отсела от нее. И она целый год сидела за партой одна, пока к ним в школу не пришел Юра.
Он сел на свободное место и улыбнулся Плюшке так, что внутри что-то дрогнуло. Первое время она все боялась, что он поддастся на всеобщие подначки и тоже отсядет или, того хуже, начнет смеяться над ней вместе со всеми. Но этого не произошло. Наоборот, все стали относиться к ней лучше, а один раз она случайно услышала, как он пригрозил Вите открутить его лопоухие уши, если тот станет ее доставать.
Наверное, именно тогда она окончательно влюбилась в Кабанова. Никто из одноклассников не защищал ее, а он заступился, и поэтому Ане было особенно обидно, что Ярослав плохо о нем отзывался. Она никому не рассказывала, что ее дразнили в школе, в том числе и Ярику. Тогда они учились в разных школах и почти не общались, а когда снова стали дружить, ей не хотелось рассказывать о таких стыдных вещах. Возможно, именно поэтому Яр и не понимал, что Юра хороший человек. Просто замечательный. Разве стал бы он за нее заступаться, если бы был таким гнилым, как утверждал Ярик?
Она никогда не говорила ему этого, но думала, что он чуть-чуть завидует Юре. Как сама завидовала Люде, которая была Кабановым в юбке. Красивая, фигуристая и хорошо одетая, она была мечтой всех пацанов от седьмого класса и старше. Иногда Аня смотрела на нее и думала, что отдала бы все, что угодно, лишь бы хоть на денек поменяться с ней местами.
Забытое желание вспыхнуло снова, когда она увидела, как Люда танцует с Юрой. Они покачивались на танцполе под медленную песню, а Плюшка почувствовала, как глаза защипало: так сильно она хотела оказаться на ее месте.
– Анька, чего скучаешь?
Девушка обернулась и едва не столкнулась лбами с Витей, который нависал над ней. Она смотрела на него с испугом, широко распахнув глаза.
– Напугал тебя? – хохотнул парень, опускаясь на свободный край диванчика рядом с ней. – А где твой бокал?
– Я не пью, – помотала головой Плюшка. – И не подкрадывайся так больше, придурок.
Она хмуро смотрела на парня, который отпивал что-то яркое из высокого бокала. Он сидел слишком близко к ней, так близко, что их колени соприкасались, и она чувствовала резкий запах его парфюма. Плюшку это нервировало, но ей было некуда сдвинуться – справа от нее целовалась парочка подпивших одноклассников.
– Хочешь попробовать? – Витя едва ли не ткнул ей в нос своим стаканом.
– Спасибо, но боюсь, что идиотизм заразен, – съязвила Аня, не глядя на него.
Она смотрела прямо перед собой и не понимала, почему не могла так же отбрить его, когда училась в школе. Витя дразнил ее, она молчала, а потом плакала у себя в комнате, когда никто не видел. Сейчас это казалось глупым, но старая обида никуда не делась. Она свербела внутри, и Аня ждала подвоха.
– Не будь злюкой, – нисколько не обиделся Витя. – И кстати, я делаю этот коктейль лучше. Надо тебе как-нибудь попробовать…
– Вить, че тебе надо? – не выдержала Анька, резко оборачиваясь к нему. – Ищешь, над кем поиздеваться?
Парень не ответил, и Плюшка истолковала его молчание, как согласие. Внутри все закипело от злости и обиды: этот лопоухий дебил не посмеет испортить ей вечер. Ни за что. Только не сегодня и не при Юре.
– Насчет этого… Анька, я. – Он запнулся, а потом вдруг сжал ее ладонь под столом. – Анька, прости, что называл конопатой. Я больше не буду.
Аня опешила. Такого поворота она не ожидала. И все же ей было наплевать на Витю: краем глаза она высматривала Кабанова. Он закончил танцевать с Людой, но теперь на нем повисла Ника. Аня едва сдержалась от того, чтобы выругаться. Пока Витя доставал ее разговорами, она упустила шанс пробиться к Юре.
– Извинения приняты. Все?
– Может, потанцуем? Ну, чтобы закрепить перемирие?
Витя как-то странно на нее посмотрел, и Аня только сейчас поняла, что он все еще сжимает ее руку. Она вырвала ее и прижала к груди. До нее вдруг дошло, что происходит. Очевидно, шутки Вити вышли на новый уровень. Неспроста он начал извиняться именно сейчас. Весь класс в сборе, все те, кто изводил ее целых два года, под одной крышей. Отличный повод выставить ее дурой и снова поднять на смех.
– Не знаю, что ты задумал, но лучше оставь меня в покое, – сказала она наконец. – Пожалуйста.
Прозвучало так жалко, что Аня ущипнула себя за бедро. Она клялась, что будет твердой и резкой, но осталась все такой же мямлей, как и пять лет назад. Она снова покосилась в сторону Юры, мечтая, чтобы он пришел и прогнал мерзкого Витю, но тот был занят, принимая поздравления.
– Я просто хотел… ай, ладно.
Витя вскочил и ушел, забыв на столе свой коктейль. Плюшка поняла, что не ошиблась. Понятно, что он так распсиховался, потому что его задумка провалилась. Аня посмотрела на свои руки: оказалось, они дрожали от напряжения. Она протянула одну из них и сжала полупустой бокал Вити, а потом все-таки немного отпила. Сладко и кисло одновременно. И крепко. Она почти не пила, разве что бокал шампанского на день рождения или на Новый год. Алкоголь почти сразу ударил в голову, а в ногах появилась приятная слабость.
Аня пила, думая о том, что Ярослав был совершенно прав – ей было нечего тут делать. Ее по-прежнему никто не замечал. Разве что противный Витя, который решил вспомнить былое и поиздеваться над ней. Она тоскливо смотрела на Юру, понимая, что сегодня не ее день. Поэтому, допив коктейль, решила, что сходит в туалет и поедет домой. Она тут никому не нужна.
Привычно проглотив обиду, комом вставшую в горле, Аня встала из-за стола и пошла по танцполу. Ей так хотелось потанцевать, но она ни за что бы не решилась. Она с завистью смотрела на девчонок, которые танцевали, сбившись в небольшие стайки, жалея, что у нее никогда не было подруги. У нее вообще никого не было, кроме Ярика. Стало стыдно, что она с ним так разругалась. Плюшка решила, что обязательно извинится перед ним и завтра стащит из ресторана его любимые профитроли.
В туалете была куча народа и огромная очередь. Аня пристроилась в ее конце, решая, так ли сильно она хочет в туалет. Если бы она была уверена, что такси приедет быстро, то, конечно, потерпела бы до дома, но иногда приходилось ждать и по двадцать минут, а еще…
– Анька, привет.
Плюшка без особого удовольствия посмотрела на Нику с Гулей. Подружки стояли в очереди прямо перед ней и с интересом рассматривали ее платье.
– Привет.
– Как ты? Давно не виделись, – Ника улыбнулась. – Отлично выглядишь.
– Спасибо, – Аня покраснела. – Вы тоже.
Гуля и Ника почти не изменились: были такие же красивые, как и в школе. Ей было неловко даже стоять рядом с ними, не то, что разговаривать, но в то же время очень приятно, что они обратили на нее внимание.
– Классное платье, – заметила Гуля, кивнув на ее наряд.
– Ой, спасибо, – Аня погладила подол. – Я сама его сшила.
Ника хихикнула, а Гуля приподняла изящно изогнутые брови.
– А я подумала, это «Дольче» [4], – фыркнула девушка.
Плюшка смутилась. Она действительно увидела это платье на сайте и, понимая, что никогда в жизни не сможет его купить, сшила такое же. Тогда ей казалось, что она здорово придумала, но сейчас странное выражение лица Гули убеждало ее в обратном.
– Ну, все понятно.
Девушки отвернулись, оставив Аню в полнейшей растерянности. Прежде чем она успела сказать хоть слово, услышала шепот Ники.
– А я тебе говорила… откуда у нее «Дольче»?
Слушая приглушенный смех, Плюшка вдруг поняла, что именно выражало лицо Гули. Это было самодовольство. Она вовсе не собиралась делать ей комплиментов, а просто хотела посмеяться над ней. Аня снова почувствовала ком в горле, который в этот раз не смогла проглотить. Ей было ужасно обидно за платье, на которое она убила не один вечер. Она так старалась, работая над ним, оно получилось таким красивым, а они посмеялись над ней.
Пора было уходить домой. Когда Юра позвал ее, она почувствовала себя особенной, хотя, на самом деле, она была никем. Что тогда, что сейчас. Пустое место, на которое обращали внимание, только чтобы посмеяться. И хотя она больше не была толстой и ее нельзя было высмеять за вес, они все равно нашли повод.
Аня вышла из туалета и направилась в сторону выхода. В голове звенело от обиды и громкой музыки, а к глазам подступали слезы. Она так спешила, что не сразу заметила знакомые лица. А когда заметила, замерла от изумления. В центре танцпола были Эрик и Настя.
* * *
Эрик медленно покачивался в такт музыке, признавая, что диджей в этом клубе не так уж плох. Бит был заводным, но при этом не взрывал мозг. А вот в коктейле сильно чувствовался дешевый виски, поэтому парень решил, что в следующий раз нужно попробовать что-то другое. Эрик оставил бокал на барной стойке и посмотрел на сестру, которая танцевала, как последний раз в жизни, нисколько не напрягаясь на своих высоченных каблуках. И, к его великому неудовольствию, ее дикие пляски не оставляли равнодушными добрую половину мужской части клуба.
