Ivolga (Анастасия Каляндра)
Здравствуйте, дорогие потомки!
А сам думаю – хорошо, что она так собак любит!.. Я наконец себе смогу тоже собаку завести, когда мы женимся, а она, тогда, за ней и убирать и ухаживать с радостью будет. А я её буду дрессировать. Собаку. И выступать с ней на разных конкурсах. И медали в дом приносить. Хорошая жизнь пойдёт!..
И мы о многом ещё с ней говорили, и играли, и та-аак было хорошо!.. Что я её даже ко мне пригласил на День рождения. И её мама записала мой телефон (а точнее – моей мамы), ведь я бы мог, конечно, сказать его только Ане… Но она, хоть конечно и невероятная, но вот, что память у ней слегка дырявая – так это да…
18 ноября.
Сегодня – чудесный день!
У меня День рождения! И все в мире сегодня рады. А особенно я. И мама с папой, конечно. А ещё, самое радостное – так то, что и Аня тоже рада. Наверное… Я так надеюсь. Ведь я позвал её на День рождения и теперь будет вообще не зря, что я родился. И она пришла. Вслед за Мишей и Степой и Вадей. И ещё маму с собой привела. А значит – у неё намерения серьёзные, раз хочет чтоб наши родители между собой познакомились. И наши мамы разговорились сразу, а значит – тоже нашли общий язык. И это здорово. Ведь конфликт между домами – он к хорошему не приведёт. А Аня… Аня даже подарила мне конструктор – такой, электронный… который можно собирать и потом включать и он там, что-то там будет делать. И даже в красивом пакете!.. А я пакеты люблю. Как ни что. (Как ни что, кроме Ани. И мамы с папой, конечно.) Люблю – ведь именно в них появляется между магазином и домом еда. А ещё в них можно носить пасочки и игрушки и сачок… Но это уже летом. А если ещё особенно большой пакет или сумка, так и можно в него залезть с головой и воображать, что ты в домике… Ну или – в колясочке. Ведь с возрастом людей лишают такой возможности – кататься в детской колясочке… Анин пакет, конечно не такой большой, чтобы в него можно было залезть с головой… Но мне уже достаточно и только посмотреть на него, чтобы почувствовать себя в домике. А то есть – тепло и прекрасно. Ведь это – Анин пакет!.. И Анин конструктор…И сердце моё пламенное – тоже всё её…Но только она ещё не знает. Хотя догадывается… Теперь уже – да. Это я специально так сделал, чтобы она догадалась. Я решил, что пусть она сама всё прочтёт. Прочтёт мой дневник. Как бы так его случайно прочтёт… Но на самом деле – это всё будет мною отлично подстроено. Я сначала думал, что я как-нибудь так, на Дне рождения на своём запущу её в нашу комнату и там на самом видном месте положу свою тетрадь с дневником, а там – когда она её заметит и увидит, что на ней "Самое сокровенное" написано, так сразу же и бросится читать!.. Но я потом подумал, что если она возьмёт и будет читать сначала и про то, как я жука нашёл, и про костюм, в который не влез, и про торт, который не купили… и про прочую душевную боль… то это будет – просто пустая трата времени. Конечно, да, возможно, что она тогда ещё больше меня залюбит, ведь пожалеет. Ведь женщины всегда любят жалеть и любить вперемешку. Но всё же, она может и не успеть дочитать до самого важного. И День рождения уже совсем и кончится, а она всё ещё будет чи-тать, и читать, и даже… даже торт не успеет попробовать. Хотя тогда мне, тоже ж, больше достанется… Но я отбросил эти мысли. Как сделал бы любой истинный бесповоротный каланхоэ. И я решил, что надо открыть мне свой дневник на самом самом важном месте, где больше всего моих переживаний про неё выразилось. И я открыл про то место, где мы с ней на площадке встретились. Уже во второй раз. И как во мне аж всё сердце от этого забилось. И как я понял – что она и есть то самое. Я думаю – ей это будет очень полезно почитать. Чтобы ценила меня больше. А то этих женщин не поймешь – они то ценят, ценят, то потом как увидят твои оценки в дневнике, так сразу же и засадят за уроки и в футбол запретят выходить играть. Знаем мы. И я так и сделал. И мы с ней вместе зашли в комнату, потому что я попросил её посмотреть на моих трансформеров. Что я и не каждому-то делать разрешаю. А то еще затрут взглядом… И будут они у меня все потертые. Ну, я сначала ей помигал глазами того трансформера, что мне недавно купили… И показал пропеллер – его мне папа, как раз, к Дню рождения достал из-за шкафа. И Аня осталась довольна, хотя ей трансформеры и не очень-то понравились, судя по глазам. Но зато – если мы с ней когда-то надумаем разводиться, так ей хоть и отдавать их не придётся при разделе имущества. Вобщем, Аня не женщина а сказка.
И вот – я говорю: -"сейчас я, мол, схожу там маму проведать, а ты пока посмотри тут что хочешь. Но только к столу ни за что не подходи." А я же знаю, что подойдет. Она такая. Ей мама сколько не говорила – на горку по горке не лазь – так она только всё больше и больше лазает.
Ну, я и ушёл. И хожу, жду. Уже и туда сходил, от скуки, и сюда… Уже, думаю – ну, там можно было уже три тома написать – не то что бы, прочесть. И захожу. А она, конечно, к столу-то подошла, но стоит у стола и ручку мою с разными цветами в руках крутит!.. Вот, нашла чем заняться!..
Ну, я конечно, говорю сразу, как настоящий джентельмен:
– Нравится? Бери.
Она вся засветилась и спрашивает:
– Насовсем?..
Я говорю:
– Конечно насовсем. В четверг отдашь.
Ну, она тут вся ликовать, конечно, стала… Аж чуть даже прыгать по комнате вся не начала. Я это внутри у ней через глаза увидел. А сам я – побыстрее иду к столу… Уж, думаю, сейчас я ей свой этот дневник прям перед глазами её бесстыжими листать буду!.. Чтоб всё, всё, всё прочла!.. И никакого футбола ей, пока не прочтёт!.. Чтоб знала, как… Чтоб не пренебрегала впредь вот так самым моим сокровенным!.. Чтоб… И тут она говорит:
– А это – чего у вас за книжка?..
Про мой дневник.
– А это… Это, – я говорю, – так… Неважно… Это читать строго запрещено. Всем. Вообще.
Она говорит:
– Я посмотрела… Какие-то буквы все непонятные в книжке… Кривые, чего-то… Там не понять ничего…
А сама так, странно мне улыбается – как будто, вроде бы, на самом деле и понять.
Я говорю:
– А это… Один малоизвестный писатель. Он так – всегда, корявыми буквами всё пишет. И издаёт так… Это у него такой стиль. Авторский. Я в последнее время люблю таких авторов читать… С кривыми буквами. В них больше чувства как-то всегда есть.
– Это уж да… – говорит.
И она, наверное, всё-таки, прочла хоть что-нибудь, ведь я так понял потому что уже за столом она мне сказала вдруг:
– Я суп с брокколи даже есть не люблю. Не то что – готовить.
А это она, значит, прочла о том, что я её 'супу' порадовался – тому, что он хоть из песка, но не из брокколи.
И я спросил её:
– А поче…му ты мне реши…ла именно такой… конструктор подарить?..
А она ответила:
– Это потому, что он был, такой, по акции. На него была большая скидка и мама сказала, что можно брать… И даже и два – потому что ещё моему брату Павлику…
И это был честный ответ. Я люблю когда всё честно. И люблю когда что-нибудь по акции. Это – мы с Аней нашли в друг друге друг друга. Я тоже всегда в магазине смотрю – что по акции, и если маму тогда попросить, чтоб она тебе это что-то купила, то больше гораздо шанс, что купит, чем если бы оно было без акции. И мне хотелось бы завести такую жену, как Аня – честную, и экономную. И мы бы с ней жили долго и счастливо, и честно и экономно, и вместе бы собирали конструктор… Ведь я ещё не знаю – смогу ли я в нём что собрать – он ведь весь с микросхемами и там проводки разные нужно подключать… И даже не уверен, что сможет папа…
И мы с ней вместе организуем обучающий курс по прыганию с горки-кораблика.
Сейчас это популярно – все делают какие-то курсы и учат на них чему-нибудь, и зарабатывают на них большие деньги. Очень большие. Явно. Ведь иначе и не делали бы. За маленькие деньги только в школе учителя чему-то учат. Это я от папы знаю. А мы им ещё и трепем нервы нещадно… И это – тоже от папы.
Ну, вобщем, День рождения прошёл на отлично!
И мы договорились с Аней в четверг встретиться на нашем месте. На нашей площадке. Я думаю – мы туда, спустя много лет будем приводить своих внуков и им показывать – как мы там познакомились. И учить их прыгать с кораблика. Разумеется – за бесплатно. Ведь они уже тем себе оплатили наш курс, что они наши внуки.
И я даже стихи почти сочинил. Мне вдруг показалось, что так и должно быть у людей – всегда они, даже если и поженились уже, должны с удовольствием бегать друг с другом по площадке, и прыгать с горки, и играть в песке… Ведь это идеальные отношения!.. А не только, ведь, погрязать в семейных и бытовых вопросах. И мне представилось так, что мы с Аней всегда будем молодые… И резвые. И умелые – будем с ней и кораблики все, и платочки прямо с легкостью делать… И я… И я сейчас запишу стихи, а то у меня-то в тетрадке уже и места почти не остаётся. И видимо – придётся мне заводить новую… Итак…
Мои стихи… Точнее – наши. Наши с Аней стихи:
Мы вырастаем. И стареем.
Нас не качают на качеле…
Нам говорят – качайся сам.
И чахнешь ты не по годам.
И мама уж смотреть не хочет,
Как ты играешься в песочек…
Но есть те люди, что с тобою,
С душой твоею молодою!..
Те, что визжат с тобой и скачут…
И пусть не будет же ж иначе!..
С тобой, моя ж ты половинка
Играться буду я в машинки
И в жизни взрослой и большой.
После работы мы с тобой
Играть в трансформеры мы станем,
И рисовать в дворах мелками,
И газировки пить рекой!..
Давай всегда дружить с тобой!
Нам нужно так бы жить, супругам,
Чтоб каждый день гулять друг с другом -
И каждый, каждый, каждый день
Гонять из мыслей скукотень!..
Смеяться, бегать и играть!..
Но чур – не падать, не орать.
Хотя бы пару раз в неделе
Вертеться б нам на карусели!..
Нам нужно, каждому супругу
Уметь найти в кустах друг друга…
Догнать, осалить у качелей
Так жить гораздо веселее!..
…И на качелях каждый муж
Качаться должен сам-то уж
Совсем без мамы, что качает…
Ну или мама раскачивать пусть только начинает…
И в мире каждая жена
Играть в песке уметь должна,
Готовить суп и пирожок.
И с горки совершить прыжок!..
Чтоб нам с тобой на склоне дней
Не отставать от тех детей,
Что наши дети породят.
Пускай с восторгом поглядят
Как мы с тобой по горке скачем,
И как в песочнице рыбачим!..
Ведь твой отважный каланхоэ -
Он будет весь всегда с тобою!..
Так будь со мною же и ты!
Цветочек, дивной красоты!..
Я эти стихи покажу потом Ане. И пусть она обрадуется, что у неё есть такой, под рукой, поэт!.. Ведь, тоже – в хозяйстве это дело полезно. Не знаешь, когда и пригодится.
Ну, что же я могу сказать, мои дорогие потомки?.. Я чувствую так, всем своим сердцем, что написать мне осталось здесь совершенно немножечко. Ведь я уже почти перехожу на последнюю страницу… А пишу я, сколько мама мне не говорила – всё равно очень крупно. И кажется мне, что больше вы не услышите из этой тетради ни весточки от вашего любимого предка, ни привета!.. Возможно вы и не найдете другую тетрадь, которую я начну… И будете знать только об этой. Ведь я и сам среди своих вещей очень часто чего не найду. Поэтому вы не переживайте, дорогие потомки! Я не умер ещё и не болею. Я только замолкаю пока и хочу вам пожелать здоровья, успехов и ог-ррро-мной в жизни любви!.. Ведь ог-ррро-мная в жизни любовь и здоровье и радость, я считаю, должны быть у всех. А особенно у тех, кто так интересовался моей юной жизнью, что даже дочитал до конца!.. Вы – люди внимательные и чувствительные к чужим проблемам… Ведь, когда мне было плохо, и я ощущал несправедливость, я смело записывал это всё вот сюда, и думал, что кто-нибудь из вас это потом прочтёт, и за меня, мысленно вступится. Ну или порадуется за меня, если мне было хорошо. А это очень хорошо. И если мама только случайно как-нибудь не выкинет эту всю тетрадь, то вы будете читать и радоваться за то – какой я у вас был замечательный!.. Ведь это же не тот дневник, куда ставят оценки, и куда люди смотрят для разочарования в тебе, а тот, где ты сумел подчеркнуть свои лучшие стороны и черты и изложить свои передряги души, в которых каждый найдёт себе твою ценность. Ну, у меня, пока не получается что-то, совсем уж красиво всё описать, но думаю – вы поняли. Я попрошу маму купить мне ещё новую тетрадку, и буду писать вам дальше, чтобы вы все там не скучали. А лучше уж читали про что-то хорошее – про меня. Поэтому, дорогие потомки, хотя у меня и заканчивается место, но я не проща!..
