Иван Шишлянников
Город скорби
Виа Долороза
1.
Что есть Истина? Вопрос риторический. Сегодня я бы хотел показать вам её в уникальном свете. Через призму астраханских улиц. Первым делом нужно ступить на выжженную землю.
Спускаемся по коцаным ступеням вниз. Не обращайте внимания на: строительный мусор, беспорядок, окурки, засохшие лужи, матерные граффити – это следы людей. Следы разумной жизни.
Домофонная дверь работает? Удивительно. Стоит её открыть и нам откроются удивительные виды. Вот мы вышли на каменный помост перед подъездом. А может пандус. А может лифостротон. Суть одна – хочется встать и осудить окружающих людей. За грязь, за мусор, за разруху. В этом ведь и наш вина есть. Разве нет?
Вдалеке стоит мусоровоз. Его работники небрежно раскидывают мусор лопатой. Часть мусора летит в сторону, из-за этого чертыхаются дворники. Ну, хоть что-то их мозолистые руки уберут долой с наших глаз.
А всё остальное: шины, балки, палки, мешки со строительным мусором – будет гнить и разлагаться. Каждый раз отравляя окружающие виды, каждый раз отравляя почву и наше настроение.
Мы сами себя осудили на казнь.
2.
Я люблю Советский район, не подумайте. Можно сказать, что я лишь сижу и сотрясаю воздух. В вашем случае стою, я же персонаж этой истории. Что я сам для мира этого сделал?
Одним летним днём я взял несколько больших мусорных мешков, ещё я взял строительные перчатки, а потом пошёл по району, складывая мусор в эти самые мешки. Я осторожно сгребал всё, стараясь набивать их доверху. Уплотнял, трамбовал, закидывал ещё мусор внутрь. И всё это была лишь капля чистой росы в мусорное море.
Меня позабавил один мужичок, если не ошибаюсь, то это был прыткий армянин. Он посмотрел на меня, а я как раз активно закидывал мусор в мешки, повернулся к друзьям и сказал: «вот человек!».
3.
Сейчас мы идём мимо школы №33. Здесь я учился долгих 11 лет. Ну и время было. Бодрое! Место тоже интересное.
Каждый день тут проходят дети, рядом плетутся их родители. Огромный поток людей, снуют учителя, идут молится в храм люди (он тут под рукой).
И, конечно, нельзя без дороги для автомобилей. А она проходит впритык к территории школы и детского сада. Иногда водители теряют последние остатки совести и заезжают на грунтованную землю.
У нас в классе училась девочка Рита, она очень любила бегать, но не очень любила учиться. Периодически она сбегала из школы, а потом делала на улице различные пируэты и кульбиты. Йога (или что там ещё) была у неё в крови.
Рита была навеселе, какой-то водитель был навеселе. Зачем ему снижать скорость, смотреть на знаки, думать о чём-то? Он просто едет себе, сбивает Риту, разворачивается и скрывается с места происшествия.
Рите в тот день хорошенько досталось. Но, слава Богу, Рита выжила.
4.
Один раз я прошёл мимо школы, ступая по улице Космонавтов. Ко мне тогда подошла старушка, вся в слезах и в каких-то лохмотьях. Она попросила меня за 100 рублей вынести из её дома старую тумбочку.
Я согласился.
В этом мероприятии мне помогал дядя Витя, странный мужичок. Он работал в школе, собирал мусор, полол грядки. Но почти никогда не разговаривал, да и выглядел он чудесно. Но не суть.
Умели же раньше вещи делать. Всего одна тумбочка, а весила ого-го! Вместе мы её вынесли на мусорник и оставили там. Вечером уже её не было.
А деньги у старушки я не взял.
5.
Улица Космонавтов оставила на душе не самые приятные впечатления. Там много собак, там приютилась какая-то грязь, там алкаши приватизировали детскую беседку. Ночью в этом месте делать нечего. Хотя, история эта произошла не ночью.
Один раз там рухнул мужчина; внешний вид у него был ужасный. Дёргалась рука, не открывался один глаз, с речью начались проблемы. Рухнул он прямо на дороге, а грязно в Астрахани почти всегда. Его жена (он звал её Сима) попросила меня перенести его в сторону и вызвать скорую, «если у меня есть такая возможность».
Если есть возможность!
У человека инсульт намечается, а она со мной сюсюкает. Но я о другом. Да, человек лежал на земле. Да, он был грязный и неопрятный. Ему было плохо (ключевое слово), но никто не захотел протянуть руку помощи.
Это пример того, как куча людей прошла мимо Симы, ссылаясь на то, что её муж пьян. Им было всё равно, что он мог прямо на той грязной дороге откинуться. Жену, конечно, смысла винить нет.
Но мне кажется, что иногда нужно быть решительнее. Особенно, если обстоятельства носят столь экстремальный характер.
6.
Как-то раз я шёл с Вероникой из Ленты. Вероника купила себе красивый платок и теперь жужжала, что она очень счастлива.
Смуглый цыган вырвал платок у неё из рук и убежал в сторону дворов. Вероника заплакала, а я попробовал догнать воришку.
История кончилась ничем. Я, конечно, не ксенофоб, но мне кажется диким тот факт, что у гипермаркета постоянно кружатся сомнительные личности. Денег просят, еды просят, а иногда и стащить что-то могут.
И не забывайте про собак (собаки-собаки-собаки), их тут тоже полно. Бывают моменты, что я кидаю им булочку. Собакам, а не цыганам.
7.
У Ленты тоже есть несколько пешеходных переходов. Один из них смотрит в сторону спорткомплекса «Звёздный». Горел зелёный цвет, большая часть машин стояла и гудела, но ждала.
Женщина с коляской начала переходить дорогу. По всем правилам.
Её сбили.
Мне было грустно, но я был не удивлён.
Днём и ночью. Одно и то же.
8.
Мне нужно было пройти дворами и выйти на проезд Воробьёва. Меня удивила плачущая процессия. Куча людей стояла и плакала вокруг какого-то синего мешка на земле.
Оказалось, что выбросился из окна чей-то сын, племянник, друг. Опять непонимание в семье. Опять невозможность решить всё мирным путём.
Каждый день вокруг нас плещется целое море, оно состоит из желчи и горя. Иногда мы добавляем в него что-то от себя.
9.
Проезд Воробьёва – удивительное место. Вечером машина ППС приметила подозрительную личность. Это был какой-то безобидный алкаш. Он шёл и качался на качелях из алкоголя. Влево, вправо – так, будто он заведённый чёртик из табакерки.
ППС решили его принять.
ППС каким-то образом умудрились его сбить. Удар был не очень сильным, так что не волнуйтесь.
Сначала меня взяла какая-то оторопь. А потом вышел сотрудник ППС и сказал во весь голос: «Я, конечно, не гинеколог, но мне кажется, что это п*зда».
Я засмеялся, уж не смог удержаться.
10.
На улице Кирова есть многофункциональная лаборатория «Гемотест». Мне там было нужно сдать кровь, желательно побыстрее.
Оказалось, что я не один торопился. В лабораторию зашёл мужчина в одних шортах, он был очень возбуждён. Ему казалось, что у него вирус герпеса. А потому он взял деньги, вскочил с дивана и прибежала сюда.
Медсестра сказала: «Хорошо, что хоть не голый».
А другая парировала: «Жаль».
Я ждал результаты и слушал презабавный диалог. Женщина предлагала своему знакомому посетить соленые ванны, а он ей отвечал, что для здоровья лучше всего мешать бетон.
«Мешай бетон, ничего болеть не будет. Никогда».
***
И снова я взираю на улицы Астрахани. Грязные, серые, мокрые, замусоренные, покрытые плешивыми собаками, ямами, грустными людьми.
В чём же Истина? Может в том, что Родина давно умерла, а мы едим её засохший труп? У трупа привкус мумии из мавзолея. И нам не остаётся ничего другого.
Лишь смотреть вперёд, туда, где ждёт дорога в бесконечное никуда.
Подъезд
Как-то я решил заработать денег. А работать мне особо не хотелось. Мешки таскать, грядки полоть, собирать мусор – всё осталось в прошлом. Хотелось чего-то простенького и непринуждённого. И есть, есть такой вариант. Редко его встретишь, но всё же. Настоящая благодать.
Я пришёл на собрание ВЦИОМа, где получил возможность проводить перепись в Советском районе. Находился их штаб на улице Свердлова. Это так, чтобы вы поверили. Всё было чин по чину: белые стулья, ручки с логотипом ВЦИОМа, бесплатное растворимое кофе. Как говорится – мечты сбываются.
«Ищите и обрящете, просите и дано будет вам, стучите и отворят вам». Вот так люди в древности описывали работу социолога. Весьма точно.
День сменяется ночью. Луна мигает в последний раз и исчезает за горизонтом. Я стою на Рыбацкой и оцениваю взглядом обстановку. Моему взгляду открывается пасторальная сцена.
Заборы школа мусор палки грязь мёртвая кошка ржавые контейнеры понурые дворники алкаши сухая трава.
А во главе всего стоит он. Подъезд. Пункт моего назначения. Меня ждёт 9 этажей. И целая кипа анкет, которые я должен заполнить. Пора начинать подъём. Подъём или спуск?
***
Пауки свили себе не одно гнездо, окурки вместо мух висят на паутине. Воздух гудит и искрится, это, наверное, проблемы с проводкой. Лифт выглядит так, будто в нём убили сразу несколько человек. На ступеньке сидит одноглазый кот (кошка?) и смотрит на меня.
«Мяу».
Но не это привлекло моё внимание. Она. Фотография. На стене в рамочке висит фотография лестничного пролёта. Ничего не происходит на фотографии: мёртвый кадр, изображающий мёртвый подъезд.
Кто автор этого душераздирающего фото? Всего одним снимком ему удалось показать всю бессмысленность нашей жизни. Пауза, смерть, отсутствие чего-либо.
Этаж 1.
Первая же квартира стала для меня откровением. Мне открыл дед с большой и седой бородой. Да и сам он был седой. Из кухни вкусно пахло едой, но меня больше интересовали деньги. Я хотел разобраться с вопросами анкеты и раствориться в окружающем пространстве. Будто меня здесь никогда и не было.
– Как ты смотришь на проблему добра и зла? – спросил меня дед.
Левой рукой я почесал правую щёку. Этот жест символизировал удивление.
– Если честно, то я здесь не для этого – мне хотелось вежливо отшить старичка. С чего бы мне тут рассуждать о добре и зле? Когда, пардон, всё вокруг в грязи и дерьме.
Мне не удалось. Дед был философом на пенсии. И это не самое страшное. Дед возомнил себя Сократом. На мои биологические и редукционистские аргументы он говорил так: «Эх, Аристотель, материалист зашоренный!».
С большим трудом я выведал нужную информацию. Всё время меня не покидало ощущение, что я вновь сдаю экзамен по философии. Деду (Сократу) в тот раз очень понравилось со мной общаться.
– Молодец, 2, жду тебя на пересдачу. С этими словами он закрыл перед моим носом дверь.
Этаж 2.
Я не сексист. Не ксенофоб. И мне всё равно до того, что и как делают другие люди.
Но я был не готов к тому, что обрюзгшая и тучная женщина начнёт мне рассказывать про свои любовные похождения. Больше всего меня удивило то, что у неё в прошлом был жених. Жениху она любила изменять, называя его рохлей и рогоносцем.
Меня же всё это совершенно не вдохновляло. Как и её прокуренный флирт. Она предлагала мне что-то выпить из тёмной бутылки. Возможно, что это был клофелин. Я отказался.
Этаж 3.
Толстяк с третьего этажа был помешан на еде. И на работе в Макдональдсе. Это были его любимые темя для обсуждения. Так я понял. Он только и делал, что заманивал меня в их кафешку, рассказывая о вкусных булочках и жареных котлетах.
«Погодите, ну что Вы. У нас всё вкусно и питательно. А ещё у нас особый подход к каждому клиенту. А ещё у нас стандарты качества. А ещё у нас есть ЧПХР – чисти по ходу работы».
Что со мной не так? Почему люди решили вылить на меня столько ненужной информации? Мне казалось, что я священник, который пришёл на исповедь к умирающему. Но вместо грехов мне рассказывали правила игры в домино. И я попросту терял время.
Вадим (толстяк) во время нашей односторонней беседы вертел в руках пуговицу. Подносил к носу, нюхал, пробовал языком. В итоге он ей и подавился. Мне пришлось стучать его по спине и всеми силами помогать пуговице спастись. В противном случае её бы ждала страшная участь.
Этаж 4.
«Как хорошо без женщин и без фраз». Прав был Вертинский.
Теперь я слушал историю женщины (на ней была тонна косметики) про то, как она тратила деньги своих мужчин на разную ерунду. Заказывала себе всё, что плохо лежало на страницах интернет-магазинов.
Вот и ответ на беззвучный вопрос – зачем ей в доме столько коробок? Это и есть тот хлам, который она скопила за свою жизнь. Мужиков же своих она растеряла.
Интересно, а кому эта мишура достанется после её смерти? Обществу борьбы с потреблением?
Этаж 5.
Тут вообще всё было плохо. Вышел мужик в тельняшке, трениках, с эспандером в руках. «За ВДВ драться будешь?». Казалось, что его объяла бессмысленная злоба. Уж и не знаю, что с ним произошло, но он очень сильно хотел подраться.
«Суки, всё разворовали, а теперь вопросы задают!». На этих словах он развернулся и захлопнул дверь. И слава Богу.
Этаж 6.
На шестом этаже я обсуждал с Иеговистами искусство. Не ожидали? Они считали, что великие картины и прочие шедевры – печать Иеговы. «Раз есть искусство, значит, есть и Иегова». Это была странная беседа и мне вовсе не понятно, зачем я в неё ввязался. Видимо заразился праведным гневом от жителя пятого этажа.
Этаж 7.
На седьмом этаже меня ждала странная история. Вдовец рассказывал, как он убил жену и её любовника. Пришёл домой – увидел потные тела в кровати – взял нож и зарезал их. Дела…
Отсидел он несколько лет, так как судебная экспертиза признала, что он находился в состоянии сильного душевного волнения. Аффекта. Он после резни прямо на месте убийства заснул, с ножом в руке, весь в крови. Жене нанёс 35 ударов. Любовнику 44. С тех пор мужичок мучается.
«Легко отделались, суки».
Этаж 8.
На восьмом этаже женщина заявила, что она астролог, гадалка, экстрасенс.
Я понимал, что она будет использовать холодное чтение, так что прикинулся дурачком. В итоге она обрисовала совершенно неверную картину: у тебя двое детей, ты ходишь к любовнице, тебя беспокоит грыжа. Меня «впечатлила» подобная проницательность.
Жаль, что это не про меня – сказал я ей.
А она обиделась и решила меня выпроводить из квартиры. Даже гороскоп бесплатный не дала. Обещала же…
Этаж 9.
На девятом этаже было скучно. Там жил мужик, который ушёл от своих жён и детей. Да, у него было когда-то 2 жены, ещё было 3 ребёнка. Но он сказал, что это всё тягомотина и рутина.
«Забей на всех и живи в кайф. Вины нет, ответственности тоже нет».
***
Сказка. Я закончил с этим подъездом. Теперь можно спускаться и идти дальше. Сколько прошло времени? У меня было ощущение, что я потерялся в пространственно-временном континууме.
На 9-ом этаже тоже висела фотография в рамочке. Идентичная той, что висит на 1-ом этаже. «Хм».
Открылся люк, ведущий на крышу. Оттуда показался чёрный лик какого-то работяги. Казалось, что он нарочно измазал себя какой-то копотью. Выглядело это экстравагантно, по-страдальчески.
«Не, выхода нет. Это петля. Везде одно и то же. Сплошная рекурсия. А, да забей. Чистилище это всё. Тьфу!».
После всех этих откровений люк закрылся и лик работяги исчез. Я начал спускаться, замечая, что пресловутая фотография висит на каждом этаже. И везде взят один и тот же кадр. Один и тот же момент времени.
Я стою у домофонной двери и смотрю на её красный глаз. Есть ли тут хоть какое-то отличие от прошлого подъезда? Всё кажется таким знакомым…
Захожу в дверь и вижу кошку на лестнице. Она открывает рот, чтобы мяукнуть. Но вместо классического кошачьего приветствия я слышу другое.
«Это петля».
Часть 3. Окрестности
Игра в «испорченный телефон»
Сегодня (на дворе январь) стоял в пекарне и видел следующую картину. Пенсионерка с собачкой спрашивала у продавщицы – милочка, а пироги у вас с чем?
– Пироги вчерашние – размеренно сказала продавщица, готовясь дать словесный отпор (если бы такой потребовался).
– Хорошо, но с чем они? – продолжает расспрос дама с собачкой, всматриваясь в засыпанное выпечкой пространство прилавка.
Продавщица назвала наименования пирогов, а женщина с собачкой на руках восприняла информацию неверно, переиначив её на свой лад. Эта игра в «испорченный телефон» продолжалась несколько минут.
Только после бессмысленных попыток наладить контакт нарисовалось хоть какое-то решение проблемы. И они разошлись мирно.
К чему это я?
«Испорченный телефон» поджидает нас всюду и везде. Его естество встроено и в городскую структуру.
А город – неуклюжая проекция, созданная на основе человеческих мыслей. Люди видятся, общаются, но так и не понимают друг друга. Город поглощает радость, покрывает пылью наши чувства и эмоции, город искажает людские слова. Иногда кажется, что до нас долетает лишь искажённое эхо, заставляя нас идти наперекор здравому смыслу.
В один из дней (уже и не вспомнить) дело было так. Где-то в стороне микрорайона имени Бабаевского произошёл «теракт». Так его сразу окрестила толпа. В каком-то здании укрылись стрелки, а к точке невозврата их привёл конфликт с местной полицией.
Происходила эскалация чрезвычайного происшествия. Одного из полицейских в ходе той перестрелки убили. Выстрелы записывались на видео и попадали в виртуальное пространство.
И люди писали про это в группу нашего города. Выдумывали сотню разных историй, разрабатывали тысячу собственных версий. В 20 году!
Когда почти у всех и каждого есть интернет. Когда логика и философия частично разбираются в университетах.
Небольшая (но страшная, не спорю) перестрелка в глазах людей предстала чем-то демоническим.
Люди рисовали страшные картины, говоря о том, что начинается война. Паника разрослась. Но ОМОН в скором времени устранил незадачливых стрелков. Зря они втягивались в перестрелку с силовыми структурами. Победитель в таких историях бывает только один.
«Испорченный телефон» сработал. Люди кричали, звонили в ведомства, писали сообщения в социальные сети. И с каждой минутой локальный конфликт перерастал в глобальный террористический акт.
Итоги? Усиление безопасности в университетах, колледжах, школах. Наш декан закрыл большую часть дыр в ограждении. Поставил новые КПП. Истерия длилась пару месяцев, а потом прекратилась.
Ненадолго.
Социальные сети служат не только источником чего-то полезного. Пока одни занимаются собственными делами, другие создают теории заговора. Благодаря мессенджеру WhatsApp на улицах нашего города появился маньяк. Неплохо, не так ли? Люди сами создали жуткую байку, люди сами в неё и поверили. А улицы города смотрели на нас. Город был декорацией. Город был серым кардиналом.
Много чего было на его улицах: страшные детские игры, отравленные конфеты, иголки от шприцов, прикреплённые к лавкам. Это лишь малая толика примеров. Мы совсем не умеем общаться. Мы живём в пределах одного города, но ведём себя как иностранцы.
У меня в детстве был друг Сергей. Своеобразный мальчик. Мало двигался, много ел. В школе пристрастился к сухарикам и газировке.
Его мать подкидывала ему денег на обеды, а он их благоразумно копил. Копил, чтобы потом купить себе любимое лакомство.
Мне он всегда казался немного отстранённым. Живой пример того, что делает с детьми развод родителей. Мать кричала на отца, отец молчал до поры до времени, а потом решил уйти. Хотел уйти тихо и мирно, но у него ничего не вышло. Серёжа все скандалы и истерики впитал в себя. Родители не думали об его детской душе.
И с ним произошла такая история. Пример того, как мы неумело общаемся друг с другом, как странно на нас воздействуют слова. Или не действуют. В один из дней он сидел дома и ел сухарики, думая о порции газировки. На неё тогда денег не хватало. Тут зазвонил телефон.
–Трынь! -
– Слушаю – сказал осторожно Серёжа, думая, что звонит мать с работы.
– Серёжа? Мамы нет? Кстати, Серёжа, у тебя отец умер – протараторила его бабушка. Выговорилась, а потом повесила трубку.
Серёжа отошёл от аппарата и сел к своей тарелке с сухариками. «Я не знаю, что со мной в тот момент было. Никаких чувств. Никаких эмоций. Сидел в ступоре и доедал хрусteam». Вот так мне говорил Серёжа.
– Вань, почему мы так поступаем? Почему всегда держим друг друга в неведении? – спросил он меня.
– Я не знаю, Серёжа, я не знаю…
***
«Испорченный телефон» мешает нам жить. А порой он угрожает нашей жизни. Мы думаем только о себе, забывая, что и у других есть право на жизнь. Есть какие-то устремления, есть душа.
Дадут так сверху приказ простым работягам, а он и пойдёт резво по рукам. В итоге первоначальные слова примут своеобразный оттенок. «Так, сказали с этим объектом заканчивать поскорее». Поскорее?
Этим объектом стал многоэтажный дом, которого сейчас и в помине нет. Находился он недалеко от спортивного комплекса «Звёздный». Сейчас там стоит храм и воскресная школа.
Помню, как приносил туда крупу на благотворительность. Помню, как решил принять участие в освящении храма. История этого места не оставила меня равнодушным.
Дом имел в себе какой-то дефект. Возможно, что это касалось несущих стен. Может и нет, точно уже не скажу. Это история города.
Она может быть неточной. Я ведь тоже представляю собой «испорченный телефон».
Об этом дефекте никто не знал, люди жили, вели своё хозяйство. Не тужили. А потом произошла утечка газа в одной из квартир. Газ взорвался.
БАМ
Подъезд (целый!) сложился карточным домиком. Только вдумайтесь – девять этажей обратились в каменную труху и бетонную пыль.
«Открываю я дверь, а там рушится девятый этаж. Его обломки летят вниз. Вместе с моей знакомой, которая на этом этаже и жила». Это слова одного из очевидцев. Ему повезло оказаться по ту сторону баррикад. Так бы он тоже погиб. Как все те, что были в злополучном подъезде. Что привело к этой катастрофе?
Непонимание. Праздность. Игра в «испорченный телефон».
Если бы люди больше думали, больше переживали, больше говорили, то они бы знали, что дом аварийный. Не пустили же чиновники в эксплуатацию соседний дом. Там, конечно, не дом, а каменный скелет, но всё же. Заметила проверка кривизну. Заметила, подумала, дала строительству «красный цвет». А тут?
Жили люди, а потом их не стало. На ровном месте. В своём же доме. Так было и в Бейруте. Стоял корабль в порту.
Стоял, а потом загорелся и взорвался. Если не ошибаюсь, то возгорелась селитра. Записи страшного взрыва лежат в интернете.
Точно такая же игра в «испорченный телефон». Все что-то говорят, что-то делают, но усилия направлены не в ту сторону.
Слова везде одни. Люди почти везде одинаковы. Мы считаем себя верхушкой пищевой цепочки, но не можем подчинить себе город. Не можем сбросить с глаз пелену.
Пока мы будем хотеть обманываться – город будет нас обманывать.
Мы будем плутать по закрученным улицам, гнаться за призраками, грезить об иллюзиях. Но так и не сможем заметить того, что находится рядом.
А там может находиться смерть. Ей «испорченный телефон» играет на руку. Помните об этом. Старайтесь быть точнее, старайтесь быть рассудительнее.
