Иван Дьяченко
Стаи хищников в сфере экономики

Во второй половине 1970-х годов весьма распространенным преступлением с элементами организованности стала спекуляция автомобилями. Особым спросом у населения пользовались различные марки «Жигулей», производившиеся на Тольяттинском автомобильном заводе. Легковые автомашины, изготовляемые на московском заводе «Москвич», в основном представляли интерес для жителей Средней Азии за их повышенную проходимость.

Одни группировки занимались спекуляцией новыми автомашинами, другие – списанными из таксопарков, государственных предприятий, управления по обслуживанию дипломатического корпуса. Содействие спекулянтам оказывали работники комиссионного отдела магазина «Москвич». Ряд крупных сделок со списанными автомашинами из государственных организаций не обходился без участия некоторых руководителей Главного управления торговли города Москвы.

Сотрудникам ОБХСС Пролетарского района (ныне часть Центрального и Южного административных округов Москвы), на территории которого располагался магазин «Москвич» и рынок по продаже бывших в употреблении автомобилей, приходилось сталкиваться с различными ситуациями. Группа, в которой работал оперуполномоченный Валерий Нещадимов, проводила мероприятие в районе рынка. В их поле зрения попал молодой человек, продававший новый автомобиль «ВАЗ-2106», по тем временам являвшийся наиболее престижной моделью. За ним установили негласное наблюдение. После оформления сделки его задержали и доставили в отдел БХСС. Покупателями оказались муж с женой из города Тулы. Жена – бойкая дама, работавшая директором продовольственного магазина, а муж был научным сотрудником НИИ оружейного завода.

В отделе при досмотре у Фазиля Айдарова, продавца «Жигулей», обнаружили четыре тысячи рублей. Одна пачка денег была в упаковке сберкассы Мытищинского отделения госбанка. Данный факт являлся веским аргументом для получения от него правдивых показаний. Будучи уверенным в том, что покупатели сказали, как было на самом деле, Айдаров недолго упирался и во всем сознался. Теперь оставалось дело за малым – получить подтверждение от покупателей, которые в подобных случаях, как правило, с удовольствием давали на спекулянтов показания, и можно было возбуждать уголовное дело. Но тут оперативники впервые столкнулись с небывалым случаем. Смирнова, покупатель автомашины, упорно твердила:

– Машину купила за шесть с половиной тысяч. Денег, кроме этой суммы, никому не давала.

В ее поведении чувствовалась профессиональная деформация. Ее муж ссылался на то, что оформлением документов на покупку автомашины занималась жена и поэтому подробности ему неизвестны. Чтобы добиться от них правдивых показаний, сотрудники ОБХСС использовали различные доводы и аргументы. Грозились конфисковать машину, вернуть переплаченные четыре тысячи рублей, направить информацию по месту работы Смирновой и в вышестоящую организацию. Все бесполезно. Время шло, а процесс словно замер, и сдвинуть его с места было практически невозможно.

Вдруг дверь в кабинет резко и широко распахнулась. В дверном проеме, не переступая порога, появился заместитель начальника отдела по прозвищу Канарис. Его он получил из-за внешнего сходства с адмиралом и других уникальных способностей. Медленно обвел присутствующих внимательным холодным взглядом и остановил его на Нещадимове. От этого взгляда шефа ему стало как-то некомфортно.

– Выйди на минуту, – сказал Канарис. Оперативник вышел в коридор. – Валерий, есть какие-нибудь результаты?

– Пока нет. Покупатели продолжают стоять на своем.

– Методы, так сказать, кнута и пряника пробовали применять? – загадочно улыбнувшись, спросил он.

– Еще как пробовали, бесполезно.

– Вы держите их уже больше трех часов и нет никакого толку. Пожалуются в прокуратуру, будут неприятности. Отпускайте всех и выносите постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

– Владимир Андреевич, можно еще полчаса поработать, случай ведь неординарный.

– Нет. Заканчивайте, – и ушел.

Оперативники сначала отпустили покупателей, а когда те уехали на приобретенной машине, Нещадимов обратился к Айдарову:

– У нас сегодня хорошее настроение, так что забирай свои вещи и можешь быть свободен.

При этом Фазиль неподдельно поинтересовался:

– А у того строгого дядьки, который на меня кричал, тоже хорошее настроение?

– Было хорошее, да ты его испортил. Так что свободен.

Айдаров подошел к столу, забрал вещи и пошел к двери. В это время Нещадимов случайно посмотрел на стол и увидел, что деньги остались лежать на месте.

– Фазиль, а деньги?

Он остановился, посмотрел на присутствующих с недоверием и произнес:

– Вы шутите?

– Какие шутки. Бери деньги и уходи, пока не передумали, – сказал Нещадимов.

На секунду задумавшись, предложил:

– Давайте половину мне, половину вам.

– Забирай все и иди, не испытывай судьбу.

Вернувшись к столу, Айдаров взял деньги и пошел к выходу. Нещадимов бросил быстрый взгляд на стол, там осталась лежать стопка купюр.

– Ты что, издеваешься? Остальные забери.

Фазиль вернулся, взял деньги и медленно пошел к выходу, каждую секунду ожидая, что его остановят. Внутренне он был готов к аресту. «Странно получается. Оперативники знают, за сколько я продал машину, и отпускают, да еще с деньгами. Что-то здесь не так», – подумал он. В такую случайность поверить ему было весьма сложно. Поэтому с минуты на минуту ожидал какого-либо подвоха со стороны оперативников. Неуверенно вышел из кабинета и осторожно закрыл за собой дверь. Минут через пять Нещадимов зашел в дежурную часть и в окно увидел Айдарова. Тот стоял у входа в здание и курил. Докурив сигарету, пошел в сторону метро, не веря в удачный случай судьбы.

В тот период, когда в МВД уделялось внимание профилактике преступлений, криминогенная обстановка не была столь высокой, поскольку отношение со стороны государственных органов и общественных организаций к правонарушениям было более серьезным. Сведения, полученные в процессе оперативной разработки в отношении подозреваемых лиц, свидетельствовавшие о противоправной их деятельности, но не были достаточными для возбуждения уголовного дела, использовались в целях создания условий, затрудняющих реализацию преступных замыслов. Такую информацию органы внутренних дел направляли в вышестоящие организации по месту работы подобных субъектов. К ним применялись меры административного воздействия. В частности, увольнение по собственному желанию, перевод на другую работу, разрыв деловых отношений под благовидным предлогом и т. п.

В советское время отстранить от занимаемой должности скомпрометировавшего себя чиновника было проще, чем сейчас. В соответствии со статьей 10 УПК РСФСР в случае совершения лицом малозначительного преступления или не представляющего большой общественной опасности материалы направлялись в товарищеский суд по месту работы или жительства. В декабре 1996 года эта статья прекратила свое существование.

Однажды группа Нещадимова задержала заместителя начальника управления Министерства электронной промышленности Башкирцева за продажу своей автомашины «Волга» ГАЗ-24 с превышением оценочной стоимости на четыре тысячи рублей, что составляло примерно 40 %. Его действия подпадали под уголовную ответственность за спекуляцию. Однако с учетом того, что машина была не новая и для ее ремонта владелец затратил определенные средства, а корыстный умысел у него возник только после сделанного предложения покупателем, оперативники, посовещавшись с заместителем начальника отдела, приняли решение отказать в возбуждении уголовного дела. Прокурор района подписал вынесенное постановление. Об этом Нещадимов сообщил бывшему владельцу «Волги», и он сразу же приехал в отдел.

– Валерий Михайлович, у меня к вам большая просьба, отправьте постановление не в министерство, а в товарищеский суд по месту жительства. Если эта информация поступит в министерство, меня сразу уволят. По новому месту проживания меня никто не знает. В нынешнюю квартиру я с женой переехал месяц назад. Где работаю, соседям по дому неизвестно. Так что разбирательство в товарищеском суде обойдется без увольнения.

– Николай Иванович, учитывая ваше пролетарское происхождение и то, что вы долго служили в пограничных войсках КГБ на Дальнем Востоке, я не против. Поговорю только с руководством отдела и вам скажу их решение.

Начальник отдела и его заместитель Канарис не возражали, и постановление отправили по новому месту жительства бывшего пограничника. Спустя примерно две недели Нещадимову позвонил Башкирцев.

– Валерий Михайлович, добрый день, это Николай Иванович.

– Здравствуйте.

– Вчера состоялось заседание товарищеского суда по месту жительства. Пенсионеры, основная его публика, здорово меня пропесочили. Все пытались выяснить, где работаю, и намеревались рассмотрение перенести по месту прежнего проживания. Пришлось соврать, что уже на пенсии, а бывшие соседи могут отнестись без должной строгости, успокоились и продолжили разбирательство. Если бы такой компромат пришел в министерство, меня уволили без выходного пособия. Валерий Михайлович, спасибо вам еще раз. До свидания.

– Всего вам хорошего, Николай Иванович, думаю, что больше с вами не встретимся при подобных обстоятельствах.

– Никогда. Этот урок послужил мне на всю оставшуюся жизнь.

Сейчас к скомпрометировавшим себя чиновникам отношение гораздо лояльнее, чем было раньше. Немудрено, что коррупция приобрела системный характер.

В это время Нещадимов учился в торговом институте на вечернем отделении. Весной, во время сессии, он случайно увидел очень симпатичную девушку. Была она стройная, с правильными красивыми чертами лица, голубыми глазами, прямым лбом и светло-русыми волосами. Среди других студенток выглядела весьма эффектно, как алый мак на фоне полевых цветов. Или бабочка-адмирал бордового цвета в окружении белых капустниц. Дамы с такими внешними данными часто появляются в рекламных роликах и на обложках модельных журналов. В суете экзаменационной сессии он ее больше не встречал и не знал, на каком курсе и факультете она учится.

Однажды вечером после занятий в раздевалку, где Нещадимов в это время одевался со своим однокурсником, с визгом буквально влетела группа студенток. Среди них он увидел эту девушку. Пытаясь как-то ненавязчиво завести разговор, сказал:

– Вот сразу чувствуется, что вы с первого курса.

– А как вы догадались? – спросила она.

– По радостному визгу. Только первокурсники так радуются окончанию занятий.

Девушки быстро оделись и убежали. Нещадимов вместе с приятелем пошли на железнодорожную платформу. Институт располагался недалеко от МКАД в северном направлении. В электричке они неожиданно оказались рядом с первокурсницами. Голубоглазая девушка тоже была среди них. Вдруг она повернулась в его сторону.

– Вот вы под руку сказали, что мы громко кричали в раздевалке, и я, когда шла с подругами к платформе, поскользнулась и упала в лужу.

Нещадимов увидел, что у нее пальто действительно было мокрое.

– Поверьте, я меньше всего хотел вашего падения в лужу.

В этот момент подруги отвлекли ее, и продолжить разговор у него не получилось. Через несколько минут электричка прибыла к вокзалу, и все вышли из вагона. В толпе он неожиданно потерял ее из виду. Сбежав в метро по эскалатору, увидел на платформе голубоглазую девушку и подошел к ней. Они познакомились, и Нещадимов проводил ее домой. Случайная встреча стала судьбоносной для них обоих.

Группировки, занимавшиеся валютными преступлениями, имели сложное структурное построение с разделением функциональных обязанностей. Некоторые члены подобных формирований были вооружены огнестрельным оружием. В процессе скупки валюты у иностранных туристов вели контрнаблюдение. Располагали разветвленными связями с туристическими организациями, пунктами обмена валют, администрацией гостиниц, где останавливались иностранцы, продавцами сети магазинов «Березка». Гиды сообщали «валютчикам», когда и где будут проводиться экскурсии с группами туристов. Для этой публики в основном интерес представляли граждане Западной Европы, США. С японцам старались не связываться по причине традиционной правопослушности.

Официальный курс доллара США в Советском Союзе составлял 65–75 копеек. Наибольший интерес для фарцовщиков представляли доллары, фунты стерлингов, немецкие марки. К примеру, доллары они скупали из расчета один к двум с половиной – трем рублям. Поэтому иностранцам было выгодно продавать валюту нелегально. Затем сбывали ее в основном через туристические агентства гражданам, выезжающим за границу либо желающим приобрести импортные вещи в магазинах «Березка» по цене один доллар США за пять рублей. По информации работников гостиниц, «валютчики» приходили в номера, где проживали состоятельные граждане США, Англии, Франции, Италии, и покупали валюту, как правило, в крупных суммах.

Для усиления борьбы с данными правонарушениями в структуре МУР ГУВД города Москвы, а затем и в управлении уголовного розыска Ленинграда создается спецслужба. Чаще всего фарцовщики скупали валюту у иностранных граждан, прибывавших большими группами в места осмотра достопримечательностей. Оперативники в основном старались задерживать подозреваемых в момент ее приобретения.

В целях обеспечения своей безопасности они осуществляли контрнаблюдение за происходящей ситуацией. Чтобы избежать задержания с поличным, в карманах делали дырки. При этом руку с зажатой в кулаке валютой держали в кармане. Если к фарцовщику подходили оперативники или люди, вызывающие у него какое-либо сомнение, он разжимал кулак, и доллары либо фунты или марки падали на землю. Доказать причастность подозреваемого к выброшенной валюте было практически невозможно. В таких случаях составлялись соответствующие протоколы, и иностранные денежные средства как бесхозные сдавались в доход государства.

Иногда со стороны отдельных сотрудников в подобных ситуациях допускались злоупотребления. Найденная таким образом валюта могла не в полной сумме сдаваться в бухгалтерию управления либо вообще не сдаваться. В основном по причине отсутствия учета данной работы как показателя оценки деятельности оперативников. В то же время для составления необходимых документов требовалась определенная затрата времени. При обнаружении у фарцовщиков небольшой суммы, не подпадающей под уголовную ответственность, если кто-либо произносил фразу «давайте разойдемся красиво» и противоположная сторона не возражала, валюта изымалась без оформления протоколов. Однако не было установлено ни одного факта коррумпированных связей фарцовщиков с работниками правоохранительных органов. В этом и заключается одно из основных отличий ранее действовавших преступных группировок от появившихся впоследствии организованных формирований.

Лица, занимавшиеся спекуляцией промышленными товарами чаще всего иностранного производства, имели связи с работниками торговых сетей, спортсменами, артистами, часто бывавшими за границей, гражданами, работавшими за рубежом. Артисты цирков, выезжавшие на гастроли в зарубежные страны со своим хозяйством на грузовых автомобилях, купленные вещи прятали между двойными стенками бортов прицепов и перевозили через границу. Спекулянты данную категорию граждан встречали в аэропортах, вокзалах, на таможенных постах и сопровождали до места прибытия, где скупали товары, в том числе ранее заказанные. Другие участники группировок осуществляли продажу купленных вещей чаще всего около комиссионных, валютных магазинов, в гостиницах. Цена на товары у спекулянтов, как правило, превышала в два-три раза реальную их стоимость.

Советским гражданам, работавшим за границей, платили зарплату чеками Внешпосылторга (ВПТ), за которые в сети фирменных магазинов «Березка» можно было купить импортные товары. Спекулянты скупали чеки ВПТ один к двум – двум с половиной рублям и на них приобретали различные товары для перепродажи по завышенным ценам. Особым спросом пользовалась импортная радиоаппаратура.

С целью повышения эффективности противодействия спекуляции, приобретавшей масштабный характер, в феврале 1981 года в Уголовный кодекс РСФСР вводится статья 156-3 – нарушение правил торговли. Она предусматривала за продажу товара со складов, из подсобных помещений предприятий торговли, наказание в виде лишения свободы сроком до одного года. За подобные действия, совершенные в крупных или особо крупных размерах, наказание было более суровым. Виновный мог лишиться свободы до десяти лет с конфискацией имущества. Принятая правовая норма перекрыла возможности спекулянтам скупать товары, минуя торговую сеть, через склады и подсобные помещения.

Однако эта публика сразу переориентировалась и начала действовать по-другому. Через работников торговли узнавали о продаже дефицитного товара, заранее подъезжали к таким магазинам, занимали в числе первых очередь, а затем скупали его по возможности в больших количествах.

В то время в Москве повышенным спросом стала пользоваться импортная видеотехника, которая реализовывалась в основном через сеть специализированных магазинов. Директор универмага «Березка», расположенного на Сиреневом бульваре, осуществлявшего торговлю на чеки ВПТ, сообщил Нещадимову, курировавшему торговые предприятия этой фирмы:

– Валерий Михайлович, добрый день. Это Степанкович из «Березки».

– Здравствуйте, Борис Маркович.

– Нам завезли большую партию различной радиоаппаратуры японского производства, и в субботу утром начнется реализация. Вы приедете?

– Пока не знаю. Но, скорее всего, что нет.

– Если приедете заходите ко мне, я буду с утра на работе. До свидания.

– Всего хорошего.

За полчаса до начала торговли группа оперативников управления БХСС Москвы прибыла на место. Оставив машины на некотором расстоянии от универмага, сотрудники, изображая гуляющих людей, направились в сторону «Березки». Еще издали они увидели перед входом в магазин очередь примерно из сорока человек. В толпе трудно было разобрать, кто из присутствующих спекулянт, а кто обычный покупатель. По опыту оперативники знали, что в числе первой десятки, как и положено, находились их клиенты. В отличие от других граждан они покупали каждый вид аппаратуры, пользующейся наибольшим спросом, по максимуму. То есть по два экземпляра. Затем некоторые из них снова становились в ранее занятую очередь. За взятки заведующий секцией знакомым перекупщикам продавал аппаратуру свыше установленной нормы.

Когда открылся универмаг, заблаговременно прибывшие сотрудники седьмой службы начали проводить негласную фотосъемку процесса скупки товара первой десяткой покупателей. По причине соблюдения конспирации оперативники, как правило, поддерживают связь только с бригадиром разведчиков. При этом весьма редко знают в лицо сотрудников, осуществляющих скрытое наблюдение.

Высоким уровнем профессиональных качеств разведчика обладала одна из сотрудниц службы, работавшая в этот день. Было ей около сорока лет, одевалась она всегда неброско, даже простовато. Всем своим видом давала понять окружающим, что ее внимание сосредоточено не на интересующем объекте, в данном случае – ажиотаже вокруг радиоаппаратуры, а на ассортименте товаров магазина либо чем-то другом. Движения ее были спокойными, как бы усталыми. Никакого подозрения о причастности к спецслужбе она не вызывала. Со стороны казалось, что дама случайно зашла в магазин и разглядывает товары, не обращая никакого внимания на происходящее. Тем временем она мастерски вела скрытое фотографирование объектов, представляющих оперативный интерес, двумя фотоаппаратами. Один, как обычно, у женщин-разведчиц находился в сумочке, второй был замаскирован под пряжку пояса на платье.

Примерно через три часа работы напарник спросил у Нещадимова:

– А что, «седьмой флот» уже закончил свою работу?

– Да нет, еще продолжает трудиться.

И он кивком головы показал на даму, безучастно стоявшую с безразличным видом рядом с толпой.

– Кончай прикалывать. Она просто зашла сюда поглазеть, увидев очередь на входе.

После окончания мероприятия в кабинете напарник все же вернулся к этому вопросу.

– Валерий Михайлович, та дама, которую ты мне показывал, была действительно из «наружки»?

– Да.

– Ну надо же так прикидываться, никогда бы не подумал.

В настоящее время используемая специальная техника не сравнима с ранее имевшейся на вооружении у оперативных служб, но человеческий фактор все же остается наиболее приоритетным.

Купленную аппаратуру спекулянты складывали в скоростные по тем временам автомобили марки «ВАЗ-2103» либо «ВАЗ-2106», стоявшие неподалеку во дворах домов. У сотрудников УБХСС служебный автотранспорт был менее скоростным, в основном новые «ВАЗ-2111» преимущественно василькового цвета. О специфической цветной гамме знали даже некоторые спекулянты. После загрузки очередной автомашины аппаратурой она выезжала на улицу и сливалась с потоком машин. Через 300–400 метров за ней пристраивался экипаж службы скрытого наблюдения и без проблем доводил до адреса. На спецавтомобилях стояли форсированные двигатели и по два бензобака, так что скрыться от них было практически невозможно. У лиц, осуществлявших контрнаблюдение за отъезжавшими машинам с аппаратурой, пока работала «наружка», никаких подозрений не возникало.

Когда спекулянты в очередной раз загрузили радиоаппаратуру в автомашину и она выехала со двора, все экипажи наружного наблюдения разъехались, и пришлось за ней посылать служебный транспорт василькового цвета. Чтобы не упустить из виду, оперативники выехали за ней почти сразу. Молодой человек, осуществлявший контрнаблюдение, заметил слежку и стал по рации связываться с уехавшим сообщником. Но тот его скорее всего не слышал. Тогда он, рискуя попасть под колеса проезжавших автомобилей, остановил попутную машину, что-то сказал водителю, и они на большой скорости уехали за ним. Инициатор проведения операции по рации сообщил опергруппе:

– Второй – двадцать первому. Будьте предельно внимательны. За вами выехал пассажир. В случае беспокойства объекта возвращайтесь на базу.

– Двадцать первый – второму. Понял.

У преступников еще не было таких мощных раций, как у оперативников. Прибыв в управление, сотрудники, преследовавшие спекулянта, сообщили, что он дважды проезжал на красный свет, а затем проверялся, не поехал ли кто за ним. Оперативники, зная примерный маршрут его следования, не нарушая правил, держались от объекта на безопасном расстоянии и дважды его догоняли, не вызывая подозрения. Затем по указанию инициатора разработки прекратили наблюдение. К этому времени многие адреса складирования радиоаппаратуры уже были установлены.

В бытность Советского Союза за спекуляцию людей отправляли в места не столь отдаленные от Заполярного круга, а сейчас это называется бизнесом. Тем не менее здесь не все так просто, как может казаться, поскольку прослеживается явное стяжательство за счет ущемления интересов других граждан, в том числе производителей продукции. Можно понять, когда прибыль от подобных действий составляет 25–30 %, но когда она превышает несколько сотен процентов, такой дикий бизнес подрывает экономику страны и опустошает кошельки граждан. Здесь налицо монополия и картельный сговор.

Достаточно привести один яркий пример: до мирового финансового кризиса в 2008 году у некоторых строительных организаций, работавших в московском регионе, прибыль достигала более 300 %. В условиях рыночной экономики было бы противоестественно вводить уголовную ответственность за подобный «бизнес». Однако в переходный период ограничительные меры, определенная предельно допустимая планка повышения цен хотя бы на ряд товаров и в первую очередь на детские, должны иметь место. Такой порядок регулирования цен на отдельные товары существует во многих цивилизованных странах.

В тот период в организованных формированиях стали происходить качественные структурные изменения, которых раньше не было. Совершаемые ими преступления все чаще начали приобретать межрегиональный и межотраслевой характер. Наметилась тенденция консолидации общеуголовных элементов с дельцами теневой экономики. Наибольшее распространение получили организованные экономические преступления.

Весной, в середине 1980-х годов, третьим отделом управления БХСС города Москвы (направление деятельности – промышленная торговля и легкая промышленность) проводилась оперативная разработка преступной группировки, состоявшей из работников универмага «Березка», расположенного в гостинице «Россия». В результате которой было установлено, что заведующие торговыми отделами, их заместители, администраторы, кассиры и продавцы при помощи хитро придуманных операций в ущерб государственным интересам присваивали иностранную валюту. По оперативным данным, часть валюты заведующие отделами передавали директору универмага Зиминой Маргарите Васильевне по прозвищу Марго.

Руководство третьего отдела приняло решение начать реализацию полученных материалов с задержания всей смены работников универмага «Березка» после его закрытия. При этом возник вопрос о выборе дня проведения масштабной операции, от которого во многом зависел успех запланированного мероприятия. Одни предлагали начать ее в пятницу. Другие – в начале недели, дабы до выходных успеть завершить все неотложные следственные действия.

Выбрать нужный день помог его величество случай. Нещадимову, инициатору разработки, стало известно, что в ближайшее время управление «Росинвалютторга» планирует проведение проверки универмага. Как правило, перед такого рода мероприятиями любая проверяемая сторона старается навести порядок на рабочих местах, убрать все лишние документы, предметы, которые могут быть обнаружены проверяющими. Сотрудники УБХСС решили воспользоваться представившейся возможностью и операцию начать накануне проверки.

Спустя три дня, в теплый майский день, на Петровку, 38, прибыли два туристических автобуса с двадцатью пятью внештатными сотрудниками. Среди них находились и симпатичные девушки, которые своим видом отвлекали внимание некоторых морально неустойчивых сотрудников. С прибывшими молодыми людьми и оперативными сотрудниками Нещадимов провел инструктаж в присутствии начальника отдела Юрия Павловича Колесова по прозвищу Колесо, внешне похожего на актера Каневского, на котором подчеркнул:

– Торговый люд, к сожалению, как показала практика, имеет низкий уровень воспитания, и от них можно ожидать всяких нежелательных эксцессов. Поэтому в ходе мероприятий будьте предельно внимательны.

На что Колесов, скорее всего для присутствующих гражданских лиц, глубокомысленно заметил:

– Не все работники торговли маловоспитанные, многие из них порядочные, воспитанные люди.

Раньше, как правило, в день проведения операций не принимались строгие меры конспирации, считалось излишним занятием. Но впоследствии выяснилось, что напрасно пренебрегали требованиями предосторожности.

В восемнадцать часов пятнадцать оперативных сотрудников третьего и других отделов управления БХСС вместе с внештатными сотрудниками выехали к гостинице «Россия». В настоящее время ее и в помине нет. Сейчас на этой территории располагается ландшафтный парк «Зарядье». Через двадцать минут вся бригада уже находилась недалеко от универмага «Березка». Один автобус поставили внизу при спуске на набережную, около кинотеатра «Зарядье», рядом с остановкой городского транспорта. Второй – недалеко от дороги, ведущей к метро. Оперативники вместе с представителями общественности перекрыли возможные маршруты движения из универмага. Все группы обеспечили современными рациями немецкого производства. Мобильных телефонов в то время еще не существовало.

К девятнадцати часам участники операции были расставлены по местам и стали ждать выхода работников из магазина. Две группы, в составе которых для пущей маскировки находились и три девушки, изображавшие из себя праздношатающихся, слившись с прогуливающимися парочками, вели визуальное наблюдение за людьми, выходившими из универмага.

Как часто бывает в подобных случаях, основной фигурант по причине беспечности стражей порядка обходит ненароком все расставленные «барьеры». Так произошло и на этот раз. Оперативники рассчитывали, что работники торговли начнут выходить из магазина только после окончания рабочего дня, то есть после двадцати часов. Поэтому не обратили внимания на хорошо одетую даму бальзаковского возраста, хотя и не похожую на покупательницу, которая вышла из «Березки» до ее закрытия. У женщины с собой находились небольшая сумка и пакет. Она села в ожидавшее ее такси и быстро уехала. Останавливать машину никто не пытался, поскольку группа, перекрывавшая данное направление, не получила от наблюдавших сигнал на задержание.

Как потом выяснилось, это была одна из основных соучастниц преступлений, заведующая ювелирным отделом. Но самое главное заключалось в том, что она даже не подозревала о проводимой операции. Сейчас бы такая случайность, говоря киношным языком, рассматривалась не иначе как появление в отделе «крота». На самом деле причина была самая банальная: дама, ни о чем не догадываясь, попросту ушла раньше домой. Впоследствии возникшее непредвиденное обстоятельство создало много проблем и могло негативно сказаться на всей проводимой операции.

Спустя примерно час от групп, осуществлявших наблюдение за универмагом, по рации стала поступать информация:

– Второй – четвертому. Две девушки вышли из «Березки» и идут в твою сторону. Одна одета в синие джинсы и светлую кофту, вторая в голубом платье, задерживайте.

– Понял.

– Первый – третьему. В вашу сторону идет дама в серой юбке и светлой кофте с темной сумкой, берите.

– Возьмем непременно.

– Второй – пятому. В вашу сторону движется такси «Волга» серого цвета, номер не вижу. В ней три женщины, которые вышли из универмага. Одна в красной кофте, вторая в белой, третья… они отъезжают. Останавливайте такси и пассажиров задерживайте.

– Понял.

Задержания происходили в отдалении от «Березки» с таким расчетом, чтобы выходившие работники универмага небольшими группами и по одному не могли видеть, как их коллег останавливают люди в штатской одежде и сажают в рядом стоящие автобусы. Если это не удавалось сделать, то задерживали сразу по две-три небольшие группы с целью исключения возможности предупреждения работников торговли, остававшихся в универмаге. Через полчаса в автобусах под присмотром находились двадцать пять работников универмага. С каждым из них рядом сидел оперативник или внештатный сотрудник. Предпоследней из магазина вышла симпатичная девушка, которую ожидал молодой человек.

В рации послышалось:

– Первый – третьему. Задержите даму в короткой синей джинсовой юбке, идет в сторону метро с молодым человеком, одетым в серые брюки и светлую футболку. Берите обоих. Парню скажите, что через полчаса его отпустят, пусть не сильно возмущается.