Иван Бураков
Баллада об овальном мяче

10

Щебёнка под ногами стремительно стачивала шипы на бутсах. Нынче такая мода – покрывать щебнем футбольные поля рядом с общеобразовательными учреждениями: дёшево и сердито. Как школьники будут на таком покрытии играть в футбол? Это никого волновать не должно.

– Они у тебя хоть съёмные? – басил где‑то справа Горностай, заметив ошибку в экипировке Дениса.

Щебёнка отдавала звуковыми всполохами, а «станкиновцы» наворачивали круг за кругом. Денис был единственным, кто не надел на тренировку кроссовки, а щеголял в игровых «адидасах». Естественно, молодой человек уже тысячу раз успел пожалеть о своей промашке, но исправить её пока не представлялось возможным, разве что только по окончании занятия.

– Свинчиваются, – кивнул на вопрос «сборника» молодой человек, прерывая ответ тяжёлыми выдохами.

Тусклое освещение, предназначенное не для стадиона, а для заасфальтированных дорожек, опоясывающих кольцом здание школы и по касательной прилегающих к краю футбольной поляны, давало отсвет на игровое поле. Вечернее марево, уверенно переходящее в навалившуюся на город темноту, фосфорило штанги и перекладины ворот, затемняло стены зданий, высившихся в округе, разжигало светоотражатели на Пашкиной куртке. Пашка бегал в паре со своим товарищем, которого он, как и обещал, привёл с бокса, – Антон занимался, в своё время, вместе с Костиным, поэтому они очень хорошо знали друг друга, не раз разбивали в спаррингах носы и считали рёбра. Антон, «схваточник» по комплекции, подтянутый, среднего роста, с вьющимися, средней длины иссиня‑чёрными волосами, создавал впечатление бесшабашного парня, которому все моря и реки по колено. Послушав, как Здоров с командой на одной из тренировок заводит «Спанч Боба», они на пару с Пашкой в ответ грянули: «ЦСКА – великий клуб! Это знают все вокруг!» Сегодня ребята продолжали балагурить.

– Ты как к бане относишься? – опять пробасил в сторону Дениса Горностай во время очередной пересменки.

Команда выполняла беговые упражнения: рывок – пауза, рывок – пауза.

– Я особо не любитель, – пожал плечами молодой человек, – возможности регулярно париться нет.

– А мы в сборной после каждой тренировки паримся, – продолжил Илья, – с веничком берёзовым или из крапивы. Лупишь себя по всем частям тела – молочную кислоту выгоняешь.

Горностай говорил со знанием дела, и так душевно это у него получалось, что Денису самому захотелось организовать внеочередной банный день.

– Работаем отдельно схватка, отдельно веерные! – скомандовал после окончания разминки и беговых Роман.

Пока команда распределялась на группы, белобородый быстро подвёл к Денису новенького игрока:

– Дэн, это Женя, – представил молодому человеку новенького Сашка, – он с тобой хочет поговорить, ты ему помоги, я уже за тебя пообещал.

– Хорошо, – улыбнулся юмору Александра Денис.

Евгений был высокий, худой, с длинными ногами и руками, вся его комплекция выдавала в нём хорошего бегуна.

– Привет, – пожали они друг другу руки.

– Моя сестра учится в Париже, – выбрал неожиданное начало новенький.

При слове «Париж» у Дениса в голове запел аккордеон, пролетел круассан, проплыла чашка с кофе, женский картавящий голос прононсом произнёс «Эль Парис», в общем, глупость всякая, глупость.

– Они с её будущим мужем хотят организовать в России путешествие на собаках от Байкала до Москвы, а в Москве устроить вечеринку, посвящённую окончанию путешествия. Саша, – кивнул Женя на убежавшего в группу «схваточников» белобородого, – сказал, что ты организовываешь концерты музыкальные. Поможешь?

– Жень, я так понимаю, что требуется высокий уровень организации? – после объявленной вывески в душе Дениса проснулись сомнения.

– Честно, я не знаю, – будто раскаиваясь, ответил новенький.

– Мне это интересно, – стал объяснять наш герой, – но я занимался концертами низкого уровня, так называемый андеграунд московский, не более того.

– Если честно, я не знаю, что им нужно, – повторил Женя, – ты сможешь мне дать свою электронную почту, чтобы сестра тебе написала, и вы бы обсудили все подробности?

– Хорошо.

Состоявшийся короткий разговор в голове Дениса визуализировался картинками из «Сибирской одиссеи» Николя Варнье – слишком зеркален был озвученный сюжет. Буквально на прошлой неделе молодой человек успел посмотреть фильм о бесстрашном французском путешественнике. И лента, да и само путешествие наделали шороху как во Франции, так и по маршруту следования «Одиссеи».

«Наверное, тоже воодушевились», – подумал молодой человек, осмысливая на бегу слова Евгения.

Пока форварды строили схватку, «веерные» упражнялись в ловле мяча.

– Руки складывайте в форме корзинки, – командовал тренер, – и перед приёмом приседайте, действуйте как рессора. Тогда мяч точно окажется у вас. В детстве у всех такая игра была – «Электроника», где волк из «Ну, погоди!» яйца в корзинки ловил. Вот вы этот самый волк, а руки – корзинка.

– У меня в «Электронике» машинка препятствия объезжала, – в очередной раз упустив мяч, сокрушался Ян.

– Яну два штрафных круга, за машинку, – объявил Роман.

– За что?! Это же не я купил, это родители!

– Значит, нужно было родителям сказать, чтобы с волком, а не с машинкой покупали. Три штрафных круга!

11

– Вот так и написала, – подвёл итог рассказанному в телефонном разговоре с белобородым Денис.

С русской француженкой Кристиной молодой человек только недавно закончил переписываться по электронной почте и на эмоциях позвонил своему другу. Над Москвой зависла глубокая ночь. Стояла вокруг звенящая тишина, а наш герой, сидя в прямоугольнике своей комнаты перед включённым экраном монитора, одной рукой держал мобильный телефон у уха, другой устало протирал глаза.

– Прям деньги они готовы вкладывать?

– Да.

– И организацию оплатят?

– Да.

– И расходы все?

– Ну, говорю же, что так и написала.

– Дэн, если это так и будет, то я «за» обеими руками, но с учётом того, что ты мне рассказал про «Сибирскую одиссею», думаю, это какой‑то Вереники Гонева.

– Кто? – переспросил Денис.

– Вереники Гонева – игрок сборной Фиджи по регби. Зовут его Вереники, а фамилия у него Гонева. Ну, «гонево» это какое‑то, Дэн. Не тупи!

– Ладно, Саш, поживём – увидим.

– Ну‑ну, живи, – прозвучал в трубке полный сарказма Сашкин голос, – ты бы с бутсами лучше поработал. Сам же сказал, что стёр их до резьбы, вытащить шипы не можешь.

– Да. Сейчас займусь. Завтра тренировка уже.

– И на выходных игра…

– Если меня Рома поставит в состав, а то, как и в прошлый раз, в запасе просижу весь матч.

– Не хнычь, салага, настанут и твои дни.

***

Шипы отвинчиваться ну никак не хотели. Денис их дёргал изо всех сил, пытался поддеть ножом, открыть о прочную рабочую поверхность стола. Он сидел на диване и упорствовал. Кто‑то должен был сломаться, либо он, либо шипы, но неожиданно сломалось само дело. Какие там звонки в столь поздний час? Но звонок случился. Экран телефона докладывал, что звонит Кира. «Кира?! Какая на хрен Кира?! Чего ей ещё от меня надо?!»

– Алло, – Денис старался, чтобы голос звучал по строже, но в самый ответственный момент «дал петуха».

– Чего не звонишь? – зазвучал в трубке приторно сахарный напев – Совсем меня забыл?

– Главное, чтобы Пирожок помнил, – стал ехидничать Денис.

– Дэн, его зовут не Пирожок, а Ваня.

– По мне, его всё‑таки Пирожок зовут.

В трубке повисло молчание. Видимо, Кира собиралась с силами.

– Я тебе сказала, как его зовут, – угрожающе, будто бы готовый сорваться в ущелье ледник, пророкотала она.

– Договорились. Мне‑то ты чего звонишь?

– Соскучилась, – честно поделилась Кира, – а ты? Соскучился?

– Жить без тебя не могу, – съязвил Денис, – ты вообще нормальная?! У тебя либо мозги жиром заплыли, как у твоего Пи… Вани, либо ты стала торчать вместе со своим соседом по квартире!

– Ты как со мной разговариваешь?! – возмутился голос в трубке.

– А как с тобой ещё можно говорить?! Как с проституткой! Ты и есть проститутка!

– Ах ты сучонок! Не надо меня оскорблять! Ты сам во всём виноват! Я надеюсь, ты понимаешь, что это приведёт к концу наших отношений?

– А тебе этого не было понятно ещё в клубе, когда ты выкинула такое?!

– Придурок! Тупой баран! Курва! Скажи спасибо, что Ваня на тебя заявление в ментовку не подал! Уголовник! Мои друзья сказали, что я права! Что ты во всём сам виноват!

– Пошли в жопу и ты, и твой толстый боров, и твои друзья‑дебилы!

– Пошёл в сраку сам! Мразота!

Кира, как настоящая леди, последнее слово оставила за собой и, прокричав его, бросила трубку.

12

– Давай, давай! Не сбавляем темпа! – нёсся голос Романа над футбольной площадкой, над традиционным покрывающим её пределы измельчённым щебнем.

«Станкиновцы» уже еле передвигали ноги, но краю занятия не было видно.

– Тренер! У нас важная игра в выходные, – пытался напомнить «рыжий» Артём, борясь с одышкой.

– Правда? – саркастически выкатывал на него глаза Роман. – Тогда ещё пару кругов подбавляю.

– Вы нас убить решили? – Ян, как студент младшего курса, испытывал перед тренером почтительную робость, поэтому обращался к Роману на «вы».

– Ещё спасибо мне говорить будете. Работаем!

И парни работали. Денис поминутно терял концентрацию, от усталости сводило ноги и слегка подташнивало. Он злился на себя из‑за происходящего с его организмом. Нагрузки были значительными, и тело, привыкшее в клубах к приёму алкоголя и табака, сбоило.

«Работаем!» – окрик стимулировал, но сил не оставалось.

Короткая передышка случилась перед захватами.

– Проще всего, – говорил Роман, сопровождая всё демонстрацией на капитане, при этом команда занимала пространство амфитеатра вокруг главных действующих лиц представления, – захватить в пояс, замкнув руки кольцом, а затем резко сдёрнуть их вниз. Тогда точно захват получится. Главное, руки не разжимать. Поняли?

«Станкиновцы» реализовывали установку тренера на аппендиксе плешивого покрытия земли за бледной фосфоресцирующей в отблесках фонарей рамкой ворот. Места там оставалось буквально на двух человек, посему регбисты отрабатывали захваты по очереди, перемещаясь то в группу захватывающих, то в группу захватываемых. На шестой или седьмой круг Денис решил поменять плечо захвата, но сделал это неудачно, когда его оппонент Ян уже вошёл в зону контакта, тем самым подставив «трёхчетвертному» открытую шею под удар:

– Нет! – заметив это, прокричал Ян и сбавил ход, чтобы не нанести товарищу травму.

В свою очередь благодарный Денис не стал валить оппонента на землю.

– Это что за девчачья игра? – возмутился Роман после окончания увиденного пируэта. – Оба по двадцать отжиманий делаете в наказание.

– Извини, – посовестился Денис перед Яном, чувствуя вину за собой.

Вместе с виной наш герой продолжал испытывать злость на себя, на свою немощь, а поэтому во время отжиманий поделился с Яном:

– Если честно, ещё чуть‑чуть, и я упаду.

– Спокойно, – приободрил молодого человека первокурсник, – я тоже ещё чуть‑чуть, и упаду. Он, видимо, нас грузит перед игрой с «дипломатами».

– Вы болтать ещё успеваете, лентяи? – раздался над ними голос Романа, – Добавляю по двадцать отжиманий на брата.

– Обиделись? – обратился Роман к наказанным после отработки «штрафных».

– Нет‑нет, – дабы пресечь продолжение экзекуции, в голос запротестовали ребята, – сами виноваты.

– Правильно, – согласился тренер, – виноваты сами, так что нечего и обижаться.

По окончании тренировки команда собралась в центре поля в круг:

– Перед игрой не бухать, – говорил Святослав Маркин, – с девчонками сексом не заниматься, – и, переждав затухание смешков, – всю энергию готовим для «дипломатов» на субботу.

– Какая там энергия, я еле на ногах стою, – подал голос рыжий Артём.

13

Времени восстановиться к матчу было два дня. Этого не хватило. Денис надолго запомнил свой подъём по лестнице на одной из станций московского метрополитена. Еле волоча ноги, ставя обе ступни на каждую ступеньку, цепляясь при этом за поручень и оханьем сопровождая любой шаг либо движение, как дед старый. Какая там игра?! Дойти бы от кровати до туалета и обратно. Подобное испытывал не только он, но и добрая половина команды.

– О, инвалиды прибыли, – приветствовал Роман «станкиновцев» в гостевой раздевалке уже знакомого стадиона «дипломатов».

– Тренер, мы играть не можем, – жаловался Артём.

– Ничего, – успокаивал его Роман, – сейчас разогреетесь – увидите, как бегать будете.

В свою очередь Горностай, боксёры Костин и Антон и капитан команды Свят Маркин приехали на стадион бодрыми и весёлыми.

– Да он просто классически вас накачал, – со знанием дела успокаивал Илья своим басом, – главное, на разминке хорошенько прогрейтесь, на поле будете чувствовать себя замечательно, и риск травмы значительно снижается.

Разминка перед матчем проходила тяжело. Денис с левого края раз за разом опаздывал к точке получения мяча. Паше приходилось при этом выкидывать его куда‑то за спину, чтобы не терялась динамика атаки.

– Ну не бегут у меня ноги, – пытался оправдаться молодой человек.

– Старайся, старайся, – подбадривали его остальные «трёхчетвертные»

На противоположной половине поля вальяжно разминались «дипломаты». В их действиях читались уверенность, превосходство и реальная скрытая угроза, готовая обрушиться по первому же сигналу судьи на МГТУ.

– Сегодня всё решается для нас, – говорил Маркин, когда команда собралась в круг на своей половине поля, – выиграем – будем играть в финале. Проиграем – так и будем болтаться в болоте.

Построение у кромки поля и марш к центру пронеслись как одно мгновение. Денис запомнил лишь то, как по правую руку от него рыжий Артём смешно, через капу во рту отвечал в голос со всеми на посылы Маркина:

– Команде Московского дипломатического института наш…

– Привет, – говорила «станкиновская» линия.

– Пывет, – получалось вторить им у Артёма.

– Зрителям наш…

– Пывет.

– Судьям наш…

– Пывет.

А дальше соперники расставились по позициям, и для Дениса его дебютная официальная игра началась. Он играл вновь в основном составе, вновь против «дипломатов», вновь у них на стадионе, вновь на позиции левого крайнего игрока. С самого начала оппонент Дениса из состава хозяев поляны, что играл правым крайним трёхчетвертным, стал втихушку пинать нашего героя, пока судья отворачивался, наносил удары по почкам, толкал.

«Грёбаный Матерацци, – прозвучала эпитетом мысль в голове у молодого человека. – Как мы поступаем с «матераццами»? А так же, как и они с нами». Наш герой стал регулярно отпихивать «дипломата», пару раз ему удалось даже повалить наглеца в грязь, на что оппонент незамедлительно истошно вопил, что это не по правилам.

«Да хрен бы с тобой!»

За первую половину мяч до Дениса дошёл дважды. Оба раза ему не давали с ним ступить и пары метров. Мгновенно осуществлялся захват с последующим выкладыванием «дыни» поддерживающим его атаку товарищам по команде. Практически ко всем действиям «станкиновцев» «дипломаты» были готовы, кроме одного – они не были готовы к появлению в составе МГТУ Горностая.

Вы слышали, как трещат кости? Вот так запросто, не ломаясь, трещат кости. Денис до этого матча тоже не слышал – теперь услышал. Он находился от рака^[9] на расстоянии в пять‑шесть метров. Илюха поднимал мячи и пробивал оборону обороняющихся «первым каналом». На него стягивались два, а то и три форварда хозяев поля, и всё равно сил у «дипломатов» не хватало. И вот в тот самый момент контакта линии нападения и защиты, стоя на краю, Денис чётко слышал, как трещат от нагрузки кости, как кости защиты сопротивляются костям нападения, и этот звук давал понять, что ни у «станкиновцев», ни у хозяев поля лёгкой прогулки сегодня не будет.

Хозяева занесли попытку первыми – провалился правый край обороны МГТУ. Но сегодня она казалась больше неожиданной, чем назревавшей. Схватка во главе с Ильёй долго держала хозяев на их половине.

– Ничего, сейчас отыграемся, – поволок Маркин мяч в центр поля, после того как бьющий «дипломатов» неудачно исполнил реализацию.

Денис поймал себя на мысли, что такое уже происходило. «Дежавю», или «день сурка». Не это и не то. Ошибаетесь! На сей раз капитан пророчествовал верно. Следующим же действием Горностай проломил по центру оборону хозяев и взял зачётку. Маркин в свою очередь добавил точную реализацию. «Станкин» вышел в счёте вперёд, но даже до перерыва в запасе команд имелась ещё уйма времени – играть и играть. На футбольной поляне разворачивалась нешуточная регбийная баталия, за которой пристально наблюдало, хмурясь, тяжёлое осеннее небо, кучерявое тучами.

Когда форварды подустали, команды переключились на веер. Из веерных сквозь защитную линию первым убежал Ян, сделав отрыв гостей достойным. Однако капитан не поддержал товарища и реализацию промазал. Перед самым перерывом «дипломаты» веером положили свою ответную попытку, традиционно дав осечку с реализацией.

Как только раздался свисток на перерыв, к Денису вернулись боли в ногах и пришло осознание: «Блин, а мы ведь ведём в счёте».

14

Рома в перерыве что‑то им говорил, что‑то пытался донести и капитан команды. Сами «станкиновцы» как‑то поддерживали, ободряли друг друга, но всё это стремительно стёрлось из памяти, как только прозвучал свисток, знаменующий начало второго тайма, и над игровым газоном взвился в воздух овальный мяч.

Игра пошла вязкая, тягучая, с множеством борьбы около рака с обильным количеством действий форвардов. Опять трещали кости, опять пятнадцать парней одной команды ломали пятнадцать парней другой команды и наоборот. Овальный мяч заставлял жить, заставлял биться за себя, заставлял самых скромных, интеллигентных людей становиться тиграми, агрессорами, раскрывая всю свою сущность обратной стороны, что в повседневной жизни прячется глубоко внутри, и достать её оттуда бывает очень и очень сложно. Лишь магия овального мяча порой может вытащить её наружу. Только на восемьдесят минут, пока длится матч, а потом волшебство заканчивается, и «яростный воин» вновь лезет глубоко в «схрон», садится в засаду. Я часто видел потом волшебство обратного характера, когда «понторез», «великий герой» обычной жизни, встречаясь с магией овального мяча, схлопывался, как схлопываются пузырьки воздуха, вышедшие из зоны кавитации. «Пшик» – и нет «пузырька». И это выглядит ещё страшнее, чем волшебство первое.

У «станкиновцев» отлично заработала система схватка плюс веер. Несколько ударов схваткой стянули на себя защиту «дипломатов», оголив другой край, в который мяч затем и ушёл. Ян убежал заносить свою вторую попытку, торжественно подняв руки после приземления. Свят с реализации промазал.

– Пытаюсь сохранить интригу, – отшучивался капитан, но ни ему, ни остальным уже не шутилось.

Сейчас либо пан, либо пропал. Это прекрасно понимали и хозяева. Уже в следующей атаке они плотно завладели преимуществом на половине поля «дружины Маркина» и додавили, довели свою атаку до попытки. Нервы шалили у всех. Бьющий «дипломатов» мажет с реализации в третий раз за игру. Вновь команды занимают позиции, вновь Маркин тянет «дыню» в центральный круг. Но тут, вот в эту самую минуту в голову к Денису закрадывается уверенность, необъяснимая, невероятная уверенность в успехе:

– Свят, дай мне, на мой край! – машет он рукой капитану. – Я завладею, я занесу!

Откуда появилась такая уверенность, Денис и сам не мог потом объяснить, просто «я занесу», и всё.

Мяч зависает над полем, следуя на левый фланг атаки. Наш герой, обретая крылья, то ли нацепил себе на ноги сапоги‑скороходы, то ли приделал турбодвигатель. Он оказывается перед двумя защитниками «дипломатов». «Эх, не успею поймать в воздухе», – мелькает мысль стрелой. Не успеют это сделать и соперники. «Дыня» валится вниз. «Отскок! Дай мне нормальный отскок. В руки мне отскок». Игровой снаряд очень привередлив, но не в эту секунду. Мяч взлетает вертикально вверх после контакта с землёй, зависая бабочкой над газоном. Два шага, Денис его хватает, плотно прижимая правой рукой к грудной клетке. «Есть! – и следующая шальная мысль: – Сейчас занесу!» Впереди два противника. Они двигаются навстречу, сокращая расстояние. Денис уходит вправо, первый остаётся по левую руку, второй высится исполином во фронте, перед ним. «Резко влево, в щёлку между ними!»

– И‑и‑и‑и‑и, – со звуком вылетает воздух из сжатой в тисках груди. В щёлку было не успеть, и Денис не успел. Подавляющий захват валит его навзничь, расстреливая из станкового пулемёта все надежды на попытку. От досады Денис не выкладывает мяч – судья свистит нарушение, останавливая игру.

– Аха‑ха! – с бровки доносится весёлый голос Романа, тренер в хорошем настроении, ведь сапоги‑скороходы у команды – это его заслуга. – Под подавляющий захват попал! Прям под классический подавляющий захват!

Денис, раздосадованный, встаёт с земли.

– Я же вам говорил, при вводе мяча все располагаются за моей спиной, куда ты вылез? – отчитывает молодого человека возникший рядом капитан.

– Свят, я у тебя из‑за спины выбегал.

– Капитан, – в один голос заступаются оказавшиеся здесь же рыжий Артём и Антон, – он за нашими спинами стоял, не то что за твоей. Знаешь, как он рванул, мы угнаться не успели.

За суетой на поле взирала зависшая исполином над стадионом башня общежития, с неизменными флагами Азербайджана по краю балконов. «Стад де Франс» с толпами болельщиков теперь в сознании Дениса отошёл на второй план. У парней, бившихся на поле, шёл свой «Кубок мира» со своими нешуточными эмоциями и со своими толпами болельщиков, активно поддерживающими хозяев поляны на протяжении всей игры с верхних ярусов башни. Какой там Контепоми, когда твой товарищ Вася или твой друг Ариф бьются, штурмуя город соперника, или защищают свою зачётку у тебя на глазах.

Игра стремительно неслась к завершающему аккорду, словно модная попсовая композиция, что звучала из динамиков магнитофона или транслировалась на волнах радиостанции региона.

Последние минуты подкрались партизаном, тихо и неожиданно. Нервы взвинчены на максимум, всё висит на волоске. «Станкиновцы», владея мячом, работают схваткой, «дипломаты» тщетно пытаются отобрать игровой снаряд.

– Время вышло, играем до мёртвого мяча^[10], – звучит голос судьи, словно приговор одним и маяк окрепшей надежды другим.

Игорь отдаёт мяч капитану. Маркин немедля выносит его в аут, перебрасывая через бетонный забор, огораживающий стадион.

Всё! Всё! Это всё! Сумасшествие завершено! Игра закончена! Потом будет фотографирование. Потом будут «большие, большие… холодное, холодное…», а пока приходит осознание, что они выбили фаворита. «Станкиновцы» выбили фаворита турнира!

Грязь, пот, ссадины, ушибы, травмированный Костин сидит на траве, разбитый нос Маркина, грязные лохмотья вместо Сашкиной белой бороды, но именно так выглядит победа, именно в таком виде она пришла сюда. И осталась, окрепнув с финальным свистком.