Иван Александрович Мартынов
Купол раздора
Встреча Московских друзей
Паша со своей возлюбленной добрались наконец до Тульской области пешком и на попутках, которые было хоть и рискованно, но все же необходимо ловить. Чуть поодаль от всех перипетий столицы они должны найти временное пристанище. У них есть координаты лагеря, но все остальные детали неизвестны. Терзают мысли и переживания о своих друзьях. Макс в тюрьме, кто-то бежал, но все ли смогли – этого им неизвестно. Пока они были в пути, столько событий произошло в стране, что они и представить себе не могли.
Наконец парочка подошла к лесной дороге, и белая повязка на высоченной сухой сосне послужила для них ориентиром. Нужно пройти вглубь леса. Павел издал ртом своим звук похожий на тот, что издает кукушка. Тишина. Через минуту последовал ответ. Ребята переглянулись и стали улыбаться, будто нашли не временное убежище, а Священный Грааль. Впрочем, сейчас встреча с единомышленниками, еще и в безопасном месте, была для них главным счастьем на земле после их любви.
Навстречу из леса вышел Стас, их друг, c которым они собирались каждый раз в компании Макса и других ребят. Обнимались долго, а Вера даже плакала. Недолго они шли – завиднелся между деревьев старый бункер – эхо войны.
Часть бетонного сооружения была присыпана землей. Рядом на поляне у костра грелись несколько человек, они не сильно заботились о дыме, который мог их выдать, ведь сейчас все силы государственной машины брошены на запад.
– Пашка! Вера! – закричал их брат по подполью, сидевший у костра. Еще один член их коллектива. Здесь собрались, кажется, все из их ячейки, кроме Макса… Разговоры захлестнули с головой и магически быстро улетучилась усталость. Кто-то оживленно рассказывает о своих планах на завтра, а кто-то отдыхает у костра, наслаждаясь его теплом и светом. Запах древесного дыма наполняет их ноздри.
Но в какой-то момент мозг дал четкую команду всем мышцам тела неметь, и сон подошел так близко, что нельзя было оттолкнуть его. Вскоре все стали расходиться спать, забирались в бетонное укрепление и ютились там у буржуйки. Двое влюбленных нашли утешение в объятиях друг друга в спокойствии впервые после того, как покинули свои дома.
Солнце садится за хвойный лес, заливая деревья и поляну теплым золотым светом. Вдалеке на фоне природы возвышается старый бункер времен Второй мировой войны. Это было тихое и загадочное место, полное тайн. Воздух наполнен ароматом хвои и сырой земли, смешанным с древесным дымом от их костра.
Отчего-то Паша проснулся довольно рано, пока его спутница еще досматривала последние сны. Он не стал тревожить Веру и вышел на улицу. Свежесть утреннего тумана приободрила его, а щебетание птичек было лучше любой мелодии, которую можно было слушать, сидя у себя в квартире. У костра, которому уже дали новую жизнь, собирались парни и девушки, мужчины и женщины.
Здесь встретились множество людей, которых раньше он ни разу не видел. Объединенные общей идеей, они готовили на огне завтрак. Его приветствовали. Паша, помахав рукой в ответ, нашел себе местечко на бревне. Чуть съежившись и пытаясь с головой укрыться в свою кофту, он медленно, но верно пытался проснуться, согреться и отойти от утренней сырости, что наполняла его легкие и само сознание. Слушая чужие разговоры, включался в процесс, а черный горячий чай окончательно привел в чувства.
Он услышал высокий голос совсем рядом – это была молодая девушка в синей футболке, которая глядела на остальных печально:
– Нашу ячейку тоже слили. Волна облав накрыла город с головой, двоих поймали. Страшно представить, что там с ними делают сейчас…
– Как они умудрились поймать Макса? Стас, скажи мне, как? – тут же заговорил Павел, обращаясь к знакомому лицу. – Мы же были так осторожны, он так умело умудрялся руководить и быть неприметным… Что с ним теперь?
– Его кто-то сдал. Представь, с каким количеством людей он общался? Может кто под пытками и раскололся. Мы освободим его. Новости, кстати, получили: там уже не только города целые взяты. Ты не поверишь! Наши захватили базу под Псковом, по крайней мере, они уже на территории, внутри. Сообщили через всю цепочку «Северу». Ты только представь! Их главный узел взят под контроль. Что же сейчас в кабинетах московского начальства и там за рубежом происходит? – рассказал Стас, махнув рукой куда-то в сторону.
– Ты серьезно? Офигеть! Наши! Там! Я пойду Веру разбужу, – побежал ко входу в бункер Паша. Через минуту они уже выбежали наружу, и начала прыгать восторженно и кричать «Ура! Победа!».
Ее поддержали восторженные возгласы улыбающихся сотоварищей.
– В Москве же идет борьба протестующих на улицах, – продолжил свою речь Стас, – говорят, что часть военных и милиционеров перешла на сторону народа. Представляете? Если бы мы были среди тех смельчаков…
После этих слов приободренное настроение сменилось на небольшое уныние. Макс сидит в тюрьме, а они тут в относительной безопасности, далеко…
– Мы еще поборемся! – воодушевленно крикнула Вера. – Какой план? Есть распоряжения?! У вас есть связь с «Севером»?
Низенький мужчина в черной обветшавшей курточке, с щетиной на лице ответил ей:
– Да, есть связь, есть указания. Простите, забыл представиться. Комаров Геннадий Николаевич. Я из местных партизан. Мы давно этот бункер облюбовали – нам приказано было быть здесь и принять беженцев из столицы и Тулы. Есть и дальнейшие указания: выдвигаемся в Краснодар. Нас отвезет грузовая машина, водитель там из наших. Едет за грузом, а нас подбросят.
– А дальше? Куда дальше?
– Указания получим на месте. Информация будет приходить порционно. Среди нас оказались предатели, судя по тому, что вы тут… Доверять сейчас никому нельзя, поэтому я не могу вам, дорогие мои, раскрыть даже время отправки грузовика и место посадки.
– Если так надо для дела, то просто ведите.
– Сынок, ты готов взять в руки оружие? Не струсишь в случае чего?
– Нет. – коротко и решительно ответил Павел.
В то же самое время у бездымного костра в 750 километрах восточнее от них сидели волгоградские партизаны. Рядом с ними Паулюс. Их не мог прикрывать лес, здесь степь была главенствующей. Его недавний допрос раскрыл удивительную истину – это был не рядовой агент «Креста», коих в стране были толпы. Оказалось, что он работает на разведку страны, что там, за пределами купола, всячески старались балансировать между попаданием под учесть, которой удостоилась Россия и членством в международном военном альянсе. Долгие годы ему удавалось скрывать от CROSS свою истинную сущность.
Здесь Паулюс добывал информацию, которую умело скрывал от одних своих нанимателей и передавал другим, хоть и сделать это было крайне сложно. В отсутствии интернета и какого-либо иного средства связи с внешним миром можно было рассчитывать лишь на других работников разведки и, используя свой интеллект, оперировать такими инструментами. Образ ленивого простачка, любящего выпить немного лишнего, был известен его начальству из «Креста» – они не могли подумать, что такой гуляка способен вести двойную игру.
Впрочем, сейчас для повстанцев он предоставлял большую ценность именно тем, что обладал информацией по базам противника, знал всю нюансы внешнего контроля, детали работы агентуры, много всего полезного, что «Север» даже не рассчитывал получить, когда организовал план по его захвату в плен. Вместе с ним они смогли подготовить план будущего наступления на базу «Кавказ» и просчитать последствия. Необходимо не просто захватить экспортный центр и сместить внутреннюю власть в стране, но и грамотно сменить риторику общения с внешним миром. Вклад личности в историю – вопрос обсуждаемый, но новое знакомство определенно веяло значительными переменами.
Следующим утром в 7:00 низенький мужчина в черной куртенке по фамилии Комаров, командир нового отряда, состоящего из лесных партизан и новоприбывших членов городского подполья, разбудил лагерь и приказал готовиться, собирать вещи.
В 8:00 группа вышла к двухполосной дороге, что проходила через лес. Фура приблизилась, медленно съехала на обочину. Водитель вышел и несколько раз громко покашлял. Отряд вышел из леса, предварительно оглянув дорогу, и его члены стали запрыгивать в прицеп. Машина тронулась – спустя несколько часов они были доставлены в Краснодарский край. Остановились у недостроенного четырех-этажного дома на окраине станицы. Покинув транспорт, все устремились за Комаровым.
Их пристанищем на сегодня станет подвал высокого недостроенного дома – и вот, они оказались внутри бетонной коробки. Солнце жарило, но здесь царили тень и прохлада, даже сырость. Здесь им была назначена встреча с местным сопротивлением.
Комаров зажег несколько масляных ламп, которые ожидали здесь своего часа. Огонь пролил теплый свет на окружающую обстановку. Посреди просторного помещения стояли парты и несколько десятков стульев, кажется, взяты они были из школы.
– С минуты на минуту подойдут местные, из наших. А пока положите вещи, отдохните, подкрепитесь, – отдал приказ командир. Путники наконец могли выдохнуть, место казалось безопасным. Долгая дорога в фуре сквозь блокпосты всех вымотала.
– Может они нам покушать принесут? Все-таки Кубань – житница России, – приободрённо сказала Вера тихонько своему любимому. Паша повел плечами. Разговоров не было слышно, все молча отдыхали.
В дверь постучали три раза. Геннадий Комаров подошел ко входу. С улицы: «Где живёт сторож дядя Ваня?». Последовал ответ: «Дядя Ваня здесь».
Засов открылся, а внутрь ввалилось человек десять, почти все – взрослые, здоровые мужчины.
– Комар! Здарова! Сколько лет, сколько зим! Своих привел? Ух, сколько вас тут набралось, да… Мы в разведку ходили, а потом в станицу заглянули, тут рядом – там наша радиоточка, общались с «Севером». Давай отойдем, с глазу на глаз переговорим, хватай стулья, в уголке сядем, – быстро заболтал один из новоприбывших.
Пока командиры удалились для обсуждения планов, остальные знакомились, жали друг другу руки, делились слухами и шутили. Паша, вытарщив глаза, посмотрел на одного из новоприбывших бойцов – высокого, коренастого мужчину с бородой.
– Отец? Отец!
Бородатый мужчина встал как вкопанный, посмотрел на Павла, и слезы наворачивались на глазах. Он бросился резко обнимать своего сына, которого не видел уже два года.
– Паша! Сынок! Милый мой, и ты здесь. Я… Я недавно влился в ряды наших местных партизан. У нас на полях познакомился с людьми, и… Да ладно я! Ты какими судьбами здесь? И тебя позвал зов сердца? А ты не один, я вижу, это твоя девушка? Или подруга? Стоит рядом, стесняется. А я по глазам-то вижу! Ну, рассказывай, – они долго крепко обнимались, в глазах обоих стояли слезы счастья. Кто бы мог подумать, что судьба сведет их вместе в таких обстоятельствах? Отца его звали Александр. Несколько лет назад его с женой и младшим ребенком по распределению отправили работать в поля Кубани. И вот он здесь, рядом с сыном.
– Я так счастлив, ты даже не представляешь? Хотя почему, ты ведь испытываешь те же чувства… Я в Москве был совсем один, ну, были приятели, но как-то жизнь текла, работа кипела, и я и не думал, что все так будет развиваться. Мой коллега с работы Максим организовывал ячейку подполья. Сейчас он… Он в тюрьме. Сдал его кто-то. Из своих или с завода – не знаю. Голову ломаем. Может, Жора… Был у нас один такой в компании. В итоге все сбежали, все тут, а его нет. Или не смог выбраться, или тоже поймали. Но кто еще? Ладно, со всем разберемся. Я тут с девушкой своей, ее Вера зовут, думаю, она тебе понравится. Вы пообщайтесь вечерком обязательно, я буду счастлив вас наконец познакомить. Что там мама?
– Мама в порядке, живет в станице соседней. Работает на хлебокомбинате. Я периодически по ночам к ней захожу. Проведываю, помогаю. Даст Бог, скоро увидитесь, – отец улыбался мягко, породному.
– Пап, скажи, как же вы тут? Тут же лесов, болот нет. Как лагерь разбивать, как передвигаться незаметно? Вы же как на ладони в этих полях бесконечных. Тем более еще и засеяно все, все бурлит, столько людей и техники вокруг. А еще, уверен, все это контролируют чиновники и силовики, градовские шавки. Как?
– Хах, вопрос хороший, сынок. Непросто, очень непросто. Ну вот смотри, есть станицы небольшие, заброшенные полностью или частично. Например, тут, где мы сейчас сидим, спокойно же? В станице живут люди, которые работают на полях, их немного, но они все нас поддерживают. Если бы кто хотел выдать, уже бы это сделали. Есть у нас и землянки в полях и перелесках. Передвигаться в высокой траве, да надев маскировку, не самая сложная задача. Огонь разжигать в укрытиях, правда, не очень легко, чтобы себя не выдать. Все тут просматривается, враг может в любой момент оказаться рядом. Чтоб дыму поменьше было, используем дрова сухие и уголь древесный, что местные нам дают. А еще используем печи специальное, дым идет через траншею с влажной соломой, а там на поверхности накрываем камнями чтобы сдержать тепло и дым рассеять. Да и тепло тут у нас, в конце концов. Справляемся. А часть наших и вовсе в горах, там, в сторону моря. Там и пещеры есть, а в лесу, сам знаешь, спрятаться – не проблема. Главное – отряды у нас c гулькин нос. Вот нас девять человек сейчас, бывает, что и шесть. Это у вас там вокруг Москвы в буреломах и по сто человек отряды могут быть, – неторопливо рассказывал Александр про местную жизнь партизан.
– А еда? Что кушаете, где достаете?
– Так ведь Кубань, сынок. Житница России, – повторил он слова Веры, которые знал про Краснодарский край каждый. Всех кормим. Очень много местные жители дают, где-то сами кукурузу или даже арбуз в поле прихватим. По зиме труднее, конечно, но и без помощи справляемся – устраиваем рейды. Нападение на вражеские линии снабжения или набеги на склады. Делимся с жителями: кому лекарства принесем, кого накормим. Но это не часто, «Север» здесь нескольким отрядам обычно поручает собирать продовольствие и снаряжение и схрон делать, о котором докладывают остальным, в то время как другие отряды выполняют диверсионные работы или местному простому люди помогают от угнетателей избавляться на местах. Секретные склады с продовольствием штука не новая, так было еще у партизан во время Великой Отечественной. Всё то по истории учимся у предков. А вообще, нас в этом крае немного. Мы – капля в море повстанческого движения. Но скоро, даст Бог, наконец вклад весомый сделаем.
– Расскажи еще что-нибудь, а? Историю какую… – Паша превратился в маленького ребенка, которому так не хватало разговоров.
– Историю… Ну давай. Но не про себя, а про настоящих героев, про тех, с кого можно брать пример. Во время Великой Отечественной войны на территории Кубани действовал удивительный, необычный партизанский отряд под руководством Петра Карповича Игнатова. Набрали из тех, кто призыву не подлежал. 58 человек, а 39 из них были с высшим образованием! Химики были, и значит, умели изготовить взрывчатку из самых простых компонентов – глицерина, жира и прочего. Ну так вот, еще за год до того, как немцы в наш край пришли, уже начинали готовить партизан, и Игнатов был назначен командиром. В то время каждый, кто не калека службу нес, а потому были среди отряда и пулеметчики, снайперы и даже один летчик-истребитель, списанный по здоровью. А знаешь, что их делает похожими и на нас теперь? Вот мы с тобой теперь в одном отряде, так и у них было. Рядом с командиром сражались два его сына и жена, которая была в отряде врачом.
Мама твоя в деревне осталась, работает, а я ее тайком навещаю – не в том она здравии, чтобы по землянкам шастать. Но и у нас, вон, смотри, есть Ксения. Тоже врач, еще до купола образование получила, а сейчас жизни бойцов спасает. Так вот, отвлекся я… Отряд Игнатова менее, чем за год боевых действий потерял пять бойцов всего, и при этом уничтожил более восьми тысяч немцев! А еще сорок танков, больше сотни орудий, несколько сотен автомашин, мотоциклов, броневиков, взорвал шестнадцать железнодорожных составов и около двухсот вагонов со снаряжением и людьми! Это самый эффективный отряд во всей истории партизанского движения. Не веришь? А правда, и такие люди бывают! Только произошло страшное. Среди тех пятерых погибших героев были и оба сына Петра Карповича. Пали смертью храбрых при захвате поезда. Вечная память… Такими героями славится наша страна, и хороших примеров масса. Давай и мы с тобой будем не отставать, но береги себя! Я себе не прощу, если ты погибнешь, да на моих глазах. А потому слушай отца и не перечь. Ради семьи. Хорошо?
– Хорошо. Обещаю.
– Да, на Кубани партизанам непросто, но есть же горная часть с лесами. А вот нашим собратьям под Волгоградом совсем тяжело. А во время немецкой оккупации, когда битва за Сталинград была, и тогда были там отряды. Мало, конечно, да и группки крохотные как наша, но как еще в степи?
Но при этом смогли они уничтожить тогда пять складов, эшелон, танк, автомобили, дзоты, мосты и около тысячи вражеских солдат и офицеров. Тут на юге что тогда, что сейчас не так масштабно наши сражались, потому что знаешь, с 41 по 43 год в брянских лесах партизаны-то более ста тысяч немцев уничтожили. Сто тысяч, представь! Хорошо, что сейчас Градов и его шобла разложились в своей лени, воровстве, пьянстве и покрывают друг друга в страхе перед иностранным руководством, а потому о таких численностях неприятеля можно забыть. Да что я все о партизанах, давай и о жизни нашей поговорим, да о стране!
В городах у нас в регионе оппозиции немного. Кто-то боится, кому-то все равно, к тому же все нуждаются в чем-то, а Градов иногда то денег выделит малоимущим, то реформу введет, ослабляющую тягость, чтобы народ успокоить. Впрочем, это бывает редко…
Про тюрьмы и весь беспредел, что там творится, думаю, ты и так знаешь. О чем говорить, даже если среди подполья и партизан находятся предатели, кто за малые блага, в угоду своей жадности и страху предает? Как с Максом твоим поступили… Были и раньше среди народа и коллаборанты – когда к немцам переходили, остались такие и поныне.
А что с наркотиками?! Сколько людей сторчалось вместо того, чтобы бороться. У меня друг умер так. А власти это полезно по целому ряду причин. Игла может дать выход инакомыслящим, которые не могут или не хотят открыто бросить вызов власти и авторитету режима, колят иглу в вену и если они умрут Градову и его начальству это опять же только в плюс, ведь он избавился от потенциального врага, а тем более ртов слишком много лишних в стране. А еще это и дополнительный источник дохода для правительства. Сами же чиновники и курируют потоки этой дряни.
Отец с сыном после долгой разлуки бросились обсуждать в первую очередь не личную жизнь, а их работу, их долг. И это было неудивительно в такой волнительный для всей страны период. Они сидели в углу, болтали до поздней ночи, вскоре к ним присоединилась и Вера. И действительно, девушка хорошо поладила с папой Паши.
На улицу подкралась незаметно тьма. Отряд, как лоскутное одеяло сотканный из разных групп людей, готовился ко сну. Слава Богу, в этом холодном подвале они проведут лишь ночь, а завтра выдвинутся. Двум командирам было приказано обсуждать детали планов только между собой, потому что вражеские агенты или предатели могут быть повсюду. Такой протокол.
Касательно завтрашнего маршрута они решили дать всему коллективу ложную информацию, а в последний момент изменить направление. Пара надёжных людей, должна прибыть в место, куда изначально было решено держать путь, и если там они заметят подозрительную активность, то значит среди группы, которая сейчас готовится засыпать в подвале, есть информатор противника, сливающий всю информацию верхушке.
Удочка была закинута, и вот уже весь коллектив знал план на завтра и ничего не подозревал. Бойцам было доложено, что они в шесть утра выдвигаются к точке сбора в перелеске у соседней станицы в трех километрах на юг от них, чтобы наконец объединиться с местными отрядами, что через час после них должны быть там. Все укладывались спать в старые, но теплые спальные мешки. Кто-то выходил на улицу покурить или сходить в туалет. Они делали это крайне осторожно, не желая попасться. Наконец, все уснули. Оркестр храпа заполнял пространство вокруг.
Бесконечные поля и холмы освещены звездами, а некоторые фабрики продолжают работать. Станицы усеивают горизонт. Воздух наполнен смесью ароматов полевых цветов. Умиротворяющая тишина.
