Иван Александрович Мартынов
Купол раздора
Город у реки
“Партизаны уничтожали великую армию по частям.”
Толстой Лев Николаевич., Война и мир.
В густой лесной массив здешних краев были втиснуты тут и там поля, поросшие высокой травой и колючим кустарником. Бескрайние просторы были испещрены небольшими заброшенными деревушками. Дыма не было видно над домами, а вокруг них лежали поля, поля… В лесах много болот, которые можно смело назвать непроходимыми, меж них и крались на днях партизаны на пути к своей цели – городу у реки Великая. Вниз по течению – Псков, древний многострадальный город у границ, что столько раз был подвергнут нападениям неприятеля в былые века.
Вдоль реки лиственные деревья шли в один стройный ряд, а вверх по течению, далеко за лесами, располагалась усадьба Михайловское, где жил два века назад великий Александр Сергеевич Пушкин. Когда-то там был музей, а теперь всего лишь дача одного из чиновников.
В среде богатых и сильных в этих краях такие подарки ценились. Они дарят друг другу исторические здания, должности, даже целые предприятия, которые переходят под контроль нового владельца.
А давным-давно Пушкин писал: «Новгород на краю России и соседний ему Псков были истинные республики, а не общины – communes -, удаленные от Великокняжества и обязанные своим бытием сперва хитрой своей покорности, а потом слабости враждующих князей». Сейчас это был рядовой регион без особой значимости, но с такими руководителями во главе, которые при этом свою значимость всячески подчеркивали.
Партизаны заняли позиции и готовились к приходу врага. Часть этой небольшой армии была сосредоточена на берегу реки, и даже на той стороне, где располагалась военная часть, они ожидали подхода иностранных легионов.
В нескольких десятках километров от них лежал Псков, неожиданно древние храмы его ожили, раздался колокольный звон. Одной из мер Градова по успокоению масс было открытие храмов и допуск священникам проводить службы.
Видимо, тут он ориентировался на Иосифа Сталина, который всю жизнь боролся с религией, но когда над страной нависла угроза, когда война пришла в ее границы, он стал открывать церкви, сбавил градус репрессией против священнослужителей, восстановил должность патриарха и даже подарил тому автомобиль.
Кружилась колокольная песнь на звонницах, устремленных ввысь, было это будто вовремя, было символично. Скоро начнется бой за правду, за честь, за жизнь. Это похоже на светлый знак.
16:00. На дороге, уходящий через лес на север, показался грозный танк. Так резко заявил о себе враг. Вспыхнул и погас огонь автоматной очереди среди деревьев. Выстрелы винтовок свистят – снайперы от партизан открыли стрельбу по цепи солдат, что брела в сторону города через бурелом. Танк выстрелил в сторону баррикад, в щепки разнесло часть этой груды хлама. Махина с ревом тронулась, но через несколько секунд прогремел взрыв и густой черный дым повалил в небо. Мина. Тут и там начали стрекотать автоматы, взрывались мины, истошно кричали раненные бойцы, повалившись наземь.
Солдаты противника пёрли со стороны Пскова, часть их подразделений двигалась по заброшенной лесной дороге. Для подавления мятежа были брошены не все силы государства, но все же это были военные, прошедшие подготовку, промытые пропагандой о банде, что якобы грабит и захватывает города, мучает жителей.
Для пущей надежности, дабы избежать бегства дезертиров, за их спиами были размещены заградительные отряды, которые были готовы расстрелять тех, кто не желает воевать против своих сограждан. Всей этой армией руководили генералы Градова, их контролировал Андриус.
Несколько БТР и пара танков пытались прорваться, объезжая уничтоженного миной железного зверя. Их командование понимало, что там еще есть сюрпризы в траве, а поэтому направило саперов под прикрытием. Снайперы-партизаны слаженно сработали и устранили тех, кто желал обезвредить минные поля. Шквал огня давил неприятеля. Один путь был хоть временно, но отрезан для наступающего противника.
C этой стороны реки была еще одна действующая дорога, ведущая на юг. Противник задержался, и военная техника не подступала только по одной причине – поваленные деревья на дорогах. Народный отряд устроил такую западню, какую создавали их деды под Москвой в 1941 году. Лес массово валили, строились всевозможные преграды для бронированных монстров, но пехоте это не мешало. Огонь не смолкал, звон в ушах не прекращался, лилась кровь.
Трофим командовал своими людьми, но и сам лично стрелял из калашникова в сторону чащи по наступающим врагам. Он подбежал к Шустрому, что занял позицию в комнате пятиэтажки на первом этаже и вел огонь.
– Шустрый, они уже повсюду. Сейчас пустят в бой авиацию и артиллерию. Хотели сохранить город и завод, но, думаю, уже понимают, что взять нас так просто не удается. У нас времени в обрез, может «Крест» подступить в любую минуту! Ступай, дай команду взорвать железнодорожный мост. Уходить пока рано… Но как только «кресты» будут замечены на том берегу, если сунутся, давай команду всем приступать к плану «Юг». Понял? Выполнять!
Они разбежались, и Трофим теперь занимал эту позицию в здании. У других окон, как у бойниц, сидели храбрые защитники Родины. Кто-то уже лежал на полу с простреленной головой. Огонь не смолкал, а патроны были не бесконечны. Еще никогда не было у этих воителей мысли о том, что поскорее бы враг на том берегу подошел, скорее бы наступление.
Взрыв. От панельного серого дома с грохотом отвалился кусок. Еще один. В бой вступила артиллерия, и весь город уже поливают снарядами. Наконец Шустрый прибежал – весь взъерошенный, запыхавшийся и закричал: «Идут! Идут!». Часть бойцов прикрывала выбегающих из помещения командиров и других членов отряда. Свистки послышались тут и там, звон их собирал всех к командующим.
В лесу активизировались солдаты, занимавшие позиции еще с раннего утра: кто-то прятался в овраге, кто-то в листве, а некоторые и наверху в кронах деревьев. И тут эти солдаты лесов были в своей стихии. Они смотрели в спину противника, идущего к городу, старались быть тихими, не выдавать себя. Их бой, где выжить было задачей труднейшей, помогал остальным бойцам собраться для того, чтобы начать осуществлять их основной план.
Малыми группами бойцы перемещались по городу, перебежками увиливая от стрельбы. Многие не добрались до точки сбора. В конце концов большая часть этой доблестной армии собралась на южных окраинах города. Здесь их ждали в лесу два небольших отряда, которые только что подошли к городу, устранив бойцов армии Градова на юге и расчистив путь для отдохода.
Воссоединение частей произошло, и вся эта измотанная орава, снабженная новой кровью, ринулась в лес. Что же случилось с ранеными, с котами, со всем их скарбом? А их в сопровождении врачей и местных жителей, желающих покинуть город, отвели еще до начала наступления врага, и сидели они сейчас где-то во временном лагере в лесу под защитой автоматов, доблести и отваги. В любой момент их мог обнаружить враг, вся надежда была лишь на бойцов, что так хорошо ориентировались в этих чащобах и караулили по периметру, охраняя общий покой.
Тем временем к недавно захваченной военной части шагала стройным рядом опытная иностранная армия при поддержке танков. Хорошо хоть авиацию они с собой в тоннель из внешнего мира не протащили. Все в форме расцветки хаки, в бронежилетах новейшего поколения, в шлемах. Их автоматы были оснащены коллиматорными прицелами, у каждого гранаты и запас патронов.
Перед выходом из глуши командиры жестами приказали всем остановиться – дана команда открыть огонь по смотровым на башнях той самой воинской части. Стрельба разбудила обитателей леса, белки и зайцы бежали прочь, а гильзы тем временем со звоном сыпались на сырую землю.
Командир прекратил пальбу жестом. Встречного огня не последовало, а дозорные на деревянных башнях все так же стояли, пусть некоторые теперь и без головы. Это были муляжи, проще сказать – пугала, которых партизаны соорудили и оставили там на убой. Внутри никого, кажется, не было. В воздухе едко пахнет дымом, вдруг кто-то из солдат крикнул на английском:
– Огонь! Лес горит!
Какое-то время бойцы иностранных легионов стояли и раздумывали о том, что делать дальше. Среди деревьев в любом случае оставаться было нельзя, они стали выходить, оглядываясь по сторонам и не выпуская автоматы из рук.
Тут пара солдат с криком провалились в ловушку – яму с кольями, вырытую в земле и замаскированную ветками и листвой. Все встали как вкопанные и боялись сходить с места, ведь кто знает, как много таких сюрпризов им подготовлено.
Они шли медленно, предварительно прощупывая каждый шаг, сзади их подгонял едкий дым и подступающее пламя. Внезапно взрыв прогремел в воинской части, вновь послышалась стрельба. Отряд спецназа ринулся занимать позиции и открыл стрельбу в сторону бараков.
Хаос, захлестнувший нескольких бойцов, заставил их отбежать в сторону и наткнуться на мины в траве. Страшный шум, звон в ушах. И вот рядом уже нет нескольких сослуживцев.
Командир старался сдержать своих подчиненных и помогал им занять безопасные позиции. Многие вояки прошли горячие точки, но даже они были напуганы, хоть пока еще даже не столкнулись с врагом лицом к лицу.
В этот момент, в поле поодаль, танки, на корпусах которых виднелся красный крест, разрывающий окружающий его белый ореол, ринулись вперед. Но так как танкисты понимали, что впереди могут быть мины, то перед ними двигались под прикрытием пехоты три боевые машины разминирования.
Один из солдат упал, раздался свист пули. Именно в таком порядке, ведь скорость пули опережает скорость звука, и солдат, рухнувший от меткого попадания, даже не успел услышать свою смерть. Работали снайперы, укрывшиеся в перелеске рядом с частным сектором. Танк лениво повернул свою тяжелую башню и открыл пальбу. Люди стали прятаться за техникой.
Противник пока не понимал, что в этой части города было лишь трое-четверо партизан, которые имитировали присутствие на позициях серьезной массы войск и отвлекали их от главной цели. Задача заключалась в том, чтобы дать фору основным подразделениям для отхода из города и не дать врагу подойти к ним со спины.
Но были и другие цели: изучить противника, в бинокли осмотреть их, понять масштаб угрозы и тактику. Но время шло. Командиры наступающих частей «CROSS» поняли, что сильной опасности впереди не наблюдается, по крайней мере, пока.
Вскоре на территорию военной базы, прямо к поезду, подошли штурмовые отряды. Рядом с бетонным зданием исполинских размеров, у железнодорожных путей – несколько свежевскопанных могил, над которыми возвышаются деревянные кресты и табличка. Надпись на английском гласила: «Your people». Русские бойцы по-человечески обошлись с телами захватчиков. Все мы люди.
Пока войско «CROSS» медленно шло по районам правобережной части города, по ту сторону реки всё ненадолго стихло. Но солдаты армии Градова уже получили приказ найти противника, идти вслед. В лесах им не могла помочь бронетехника и артиллерия, они заходили все дальше и дальше, стараясь не заблудится в русских джунглях.
Вскоре, объединившись с заграничным контингентом, переправившимся вброд и потерявшим поддержку танковых частей, они двинулись, по пятам сепаратистов, как они их называли, на юг.
Штаб во главе с Андриусом, ориентируясь на карты, сообщил по рациям, что противник предположительно устремился к соседнему городу, где может осмелиться взять еще один населенный пункт под свой контроль.
Командиры понимали, что с ранеными и гражданскими, c этим балластом партизанам будет сложно делать марш-броски. Самолеты, коих немного осталось на ходу, были отправлены на разведку местности. Их задачей было обнаружить неприятеля и координировать с воздуха маршрут всей армии.
Солдаты пробирались сквозь леса, а следопытам помогали служебные писы – они держали верный курс. Но тут командование отдало приказ остановиться, обратившись к офицерам частей Градова, которые в свою очередь дали команду своим бойцам.
Старший по званию, человек в бронежилете и с невиданным русским солдатам иностранным автоматом наперевес, снял каску, бросил ее на землю и стал ругаться на своем языке, непонятным срочникам. Он рвал и метал. И это было не удивительно, ведь им, идущим на юг, доложили, что партизанские отряды захватили город на севере, прямо у Пскова.
В это время в лагере среди болот, основным контингентом которого служили раненые бойцы сопротивления, врачи и мирные жители, было тихо. Кто-то стонал тихонько, укутавшись в спальник у палатки. Слава Богу, здесь не было людей в крайне тяжелом состоянии, а потому даже в отсутствии больничных условий они имели все шансы выжить.
Влад уже пришел в себя и сидел с перебинтованной головой на старом кривом пне. Вокруг бродили врачи, суетились в надежде помочь кому-то. Вечер, все как в тумане. Для приготовления пищи нужно развести костры, но дым мог выдать их.
Хорошо, что есть техника бездымного разведения огня: на склоне оврага были вырыты ямки, одна в форме груши, а другая, под землей, была соединена с первой и выполняла функцию поддува, благодаря чему дерево будет скорее тлеть, нежели чем гореть ярким пламенем. В качестве дров использовали березу и ольху. Обогреться у такого костра было сложно, но зато можно вскипятить чайник или приготовить кашу. Влад гладил рыжего котенка. Кот, шерсть которого была покрыта листочками, мурлыкал, а звезды начинали рассыпаться по синеющему небу.
Войска Градова вместе с иностранными частями держали путь на север, подсвечивая фонариками дорогу. Андриус же выдвигался из Пскова со свежими резервами к городу, который недавно перешел под контроль мятежников. Наступление на новый очаг восстания шло с двух сторон. В город, что находился южнее, куда, как предполагалось, Трофим и его команда держали свой путь, устремились генералы Градова, таща за собой недавно наспех собранные войска.
Наконец верные Московские командующие прибыли в тот городок, заняли оборону. Андриус в это время штурмовал населенный пункт в предместьях Пскова. Армия «Креста» и их спутники были вынуждены сделать привал и разбить лагерь. В лесах и полях – тревожно, даже птицы старались никому не мешать. Царство тьмы завладело землями, которые оскорбил своей жестокостью человек.
Трофим и его команда
Рано утром, пока туман начинал стелиться по мху лесного государства, Трофим уже не спал и сидел рядом с несколькими его людьми на поваленных деревьях. Потрескивал уютно костер. Он обратился к Шустрому:
– Часть дела сделана. Я надеюсь, вы хоть немного поспали? У нас впереди еще столько задач… По радиостанции доложили, что городок, который сегодня взяли наши, находится под осадой врага. Но самое важное – нам удалось отвлечь силы, и почти все их люди брошены туда. Пока из центра не приехала очередная волна подкрепления, нам надо приступить к плану «Сердце». Взгляните на карту.
Все присутствующие посмотрели на потрепанную, старую бумагу, которую их командир развернул у себя на коленях.
– Сейчас, дивизии из Пскова обступают город. Примерно вот тут, – Трофим осторожно показал пальцем, стараясь не испачкать карту, – находятся те, кто сегодня бил по нам. Они будут стремиться объединиться, чтобы сокрушить наших братьев. В это время войска Градова стараются взять под контроль все районы в округе, шерстят леса, но их сил не хватит, чтобы охранять каждое деревце в стране. Перебросят всех сюда, в эпицентр. Их зарубежные партнеры, скорее всего, уже отправили подмогу через тоннель.
Мы перейдем реку и будем двигаться по направлению к самому их чертову логову! База «Псков» – это их цитадель, и чтобы туда прорваться, нам придется рассчитывать только на тактику и на нашу численность, ведь опытных бойцов не так много, а армия, в которой ветеранов единицы, неспособна вести эффективное наступление.
Скоро целые черные полчища могут обрушиться на наши земли, и произойдет это как только они поймут масштаб проблемы. У нас только одна попытка. Если мы не справимся, то они нагонят сюда столько техники и солдат, сколько можно представить только в страшном сне.
К нам должны присоединиться бойцы, которые маршируют через леса сюда из города Великие Луки. «Север» активизировал план «Народ». Мы должны ждать сигнала и выдвигаться. Вот сюда. А пока что подкрепитесь, проверьте оружие и постарайтесь отдохнуть.
– На том свете передохнем, – ответил Шустрый. – Как можно спать, когда на кону вся страна? Трошка, ты только скажи – мы горы свернем.
– Серег, я всё понимаю, но послушай старшего. Так будет лучше. Приказываю через силу, но отдохнуть. Скажу, когда начинать сборы. А пока пойду к командирам других отрядов, скоординируемся.
Все разошлись. Спустя пару часов дозорный пришел и отчитался, что подкрепление подходит. Начались сборы, и вот уже некогда раздробленные кучки партизан собрались в суровый кулак.
Среди новоприбывших был «лесной генерал», а в прошлом – герой гражданской войны. Платошин Александр Павлович был тем человеком, что в годы распри между Сибирью и Москвой, занимая должность полковника, повел за собой многих неравнодушных, кто не хотел проливать тоннами кровь братьев в междоусобной войне. Они устранили представителей «Креста» в рядах армии, снесли московское командование на местах, действовавшее в интересах иностранных интервентов. Вместе направились не подавлять мятежников из Сибири, что не хотели оказаться в полной зависимости от иностранцев, а в обратном направлении – целью было убрать Градова, не допустить строительства тех самых экспортных центров, начать диалог с внешними силами самостоятельно, жесткой рукой не дать противнику влегкую здесь закрепится.
Тогда им не удалось добиться намеченной цели, но они сформировали костяк будущего сопротивления, стали первыми партизанами нового мира. Их пытались поймать не только внутренние силы, но и присланные иностранные отряды, впрочем, нельзя было посылать слишком много людей вглубь страны, ведь попади они в плен – могут выдать информацию, да и за пределами купола будет лишний шум. Впрочем, иностранных военных начиняли ложными сведениями, всех одними и теми же, чтобы даже при пытках все выдавали одну одинаковую ложь. Да и знали они мало.
Именно отряды Платошина пытались взять «Кавказ», повреждали газовые магистрали, по которым лилось народное достояние за границы купола. Более десяти лет назад им удалось захватить несколько городов, попутно были взяты склады с вооружением, которое сейчас и несло свою службу в руках этих бойцов.
Партизаны не могли длительное время держать в своем распоряжении населенные пункты, и содержать большую единую армию, тем более, незаметно, поэтому сотни отдельных групп раскиданы по лесам нашей необъятной Родины.
Старались они не наводить лишнего шума, чтобы «Крест» не усилил сверх меры свое присутствие под куполом. Борцам за свободу помогали мирные жители, но была существенной и роль власть имущих, ведь коррупцией и праздностью они тоже, безусловно, вносили свою лепту.
Дров в огонь подкидывал и страх Градова и его окружения потерять власть, поэтому о многом приходилось молчать. «CROSS» знал не все. В ряды королей лесов вливались жители городов и деревень, которые устали терпеть ботинок на своей шее. Партизанские движения возникают при иностранной интервенции зачастую стихийно. И тут были целые отряды, что самоорганизовались и ушли в леса.
Спустя годы скитаний по чащам и болотам, не без помощи наличия центра на отдалении, в Сибири, люди объединились, чтобы дать бой. Но не они сами, и даже не правители их страны выбирали место для экспортной базы под Псковом, и тем более символичным является планируемое сражение в землях, где Александр Невский разбил тевтонских рыцарей, где страна в очередной раз дала отпор иностранному вмешательству.
Небо хмурилось, и дождь поливал народную армию, бредущую по лесам к границе. В это время «Север» активировал операцию «Народ». В Москве вспыхнуло восстание: кто-то бойкотировал выход на рабочее место, а кто-то и вовсе, рискуя жизнью, выходил бастовать на улицы. Прошли волнения и по другим городам. Некоторым активированным членам подполья удалось захватить оружие и провизию, чтобы уйти в леса. Перешла на сторону восстания и часть военных и милиции.
Градов и его приспешники всеми силами старались удержать контроль. Им приходилось перебрасывать верные войса и органы правопорядка от места к месту. Страна трещала по швам.
Джентельмены, заседающие в этот момент на собрании «CROSS» в главном штабе, старались не моргать, потому что каждую секунду могло случиться что-то еще. Они истошно орали, спорили, планировали. И будь у них чуть больше времени, они бы могли, возможно, переломить ситуацию. Но все эти события происходили параллельно, времени было мало. Таймер тикал. Был взят еще один город. Россия полыхала.
Совершен стремительный марш-бросок и сделан привал, и вот армия народного ополчения, уже стояла подле стен той цитадели, что водрузилась здесь в конце прошлого века. Те партизаны, что взяли очередной город и переманили войска противника на себя, отступали через мост, теряли людей. Как камикадзе они жертвовали собой ради общей победы. Эти герои не будут забыты.
Утром следующего дня, подступающие к базе «Псков» бойцы были готовы приступать к штурму. Противник тоже не дремал – новые полчища иностранцев прибывали через тоннели. Но основные их силы тут же устремились в сторону мятежных городов, а кто-то был вынужден отправиться даже в Москву. Как и в войнах прошлых столетий, необъятная территория была нашим главным оружием. А ее верным помощником служили плохие дороги. Если быть более точным, то сейчас речь шла еще и о завалах на них, а так же о подорванных железнодорожных путях. Переброска войск была затруднена, а леса были последним штрихом в этой картине.
Трофим стоял среди деревьев, в бинокль смотрел на вражескую крепость, годами всасывающую народные недра его родины. Высокие стены окружены минными полями. Виднелись и башни с дозорными, и мелкокалиберные орудия. Лагерь народных борцов ожидал своего часа, ждал распоряжений. Трусить было уже поздно.
Одной из самых серьезных преград служило минное поле, заранее подготовленное на случай подобных инцидентов. Но было решение. Вчера, когда пехота «Креста» переправилась через реку и устремилась вместе с частями регулярной армии в леса, то их танки и прочую технику поджидал засадный полк партизанских частей. Пока возводилась переправа, эти доблестные воины сделали рывок и со спины набросились на железных монстров. Взрывчатка делала свое дело, но для многих этот бой оказался последним. Они смогли захватить один из танков и все три машины разминирования.
По рациям солдаты «Креста» успели сообщить о нападении на танковую часть, и силы с базы направились туда. Но была фора по времени, бойцы, которые совершили захват техники, служившие в свое время танкистами, смогли быстро сменить дислокацию. По дороге, а затем по лесной просеке и заросшим полям двинулись к своим. Воссоединившись с армией народного ополчения близ базы «Псков», они дали шанс прорваться через минное поле. Второй день на улице дождливо. В подмогу пришел утренний туман, который мог прикрыть наступление.
Платошин, которого бойцы называли попросту Палыч, после мотивационной речи распорядился начать наступление. С противоположной стороны крепости небольшой отряд произвел симуляцию наступления – отвлекали гарнизон. В это же время на единственную дорогу, что вела к въезду на территорию, вышел другой отряд, произвел несколько выстрелов в сторону противника и скрылся. Все внимание врага было сосредоточено именно там. Иностранцы даже не представляли, какой сюрприз им готовится, какого масштаба армия пришла по их честь.
Сквозь туман ринулись вперед машины разминирования. Необходимо около двух минут, чтобы очистить путь, домчав до стен. Стальные гиганты двигались стремительно и перемалывали противопехотные мины. Несмотря на туман, они не смогли остаться незамеченными. Вскоре по ним открыли огонь. Одна из машин тут же была уничтожена пушкой противника. Напряженная минута длилась будто вечность и вот узкий, но верный путь к свободе был протоптан – войска устремились вперед. Шквал пуль обрушился на головы доблестных воинов, падающих на сырую землю с пылающим огнем в глазах. Уничтожать мины помог и миномет, перепахивающий поле.
Захваченный повстанцами танк, смог выстрелами снести часть стены и две дозорные башни. Порою поражаешься, как человек или одна единица техники c профессионалами внутри может добиться сокрушительного в прямом смысле успеха. Например, в августе 1941 года под городом Луга танк КВ-1, за броней которого сидел опытный командир Зиновий Григорьевич Колобанов, уничтожил в бою двадцать два немецких танка за тридцать минут.
Полчища бравых бойцов устремились внутрь крепости и моментально рассеялись по территории, занимая выгодные позиции. Трофим выполнял важную роль. Его отряд должен обезвредить пулеметы и снайперские расчеты на стенах и башнях. Под градом пуль, перебежками двигались они от цели к цели.
Шустрый проявлял неслыханный героизм и давал пример остальным, как вдруг шальная пуля скосила его – он упал. Сергей был еще способен ползти и стрелять из пистолета. Он продолжал свой бой.
Трофим бросился к нему, стал тащить в укрытие своего брата. Это не просто брат по оружию, а самый настоящий. Сергей был младше на два года, и они, рано потеряв многих родных и друзей во время вируса 1999 года, всю жизнь держались друг друга. Пошли в партизаны совсем юнцами, были доблестными сынами отечества, сражались бок о бок. Казалось, ничто не может сломить и остановить храбрых братьев. Трофим затащил его за ящики и полез за аптечкой в сумку.
Шустрый, зажимая рану и превозмогая резкую боль, процедил сквозь зубы:
– Вот твари. Серьезно зацепили… Брат, ты осторожнее, вдруг и ты на пулю нарвешься. У нас же отец, сестра. Ты нужен им.
– Мы нужны. Мы, – сказал Трошка, дрожащими руками достающий бинт и сдерживающий слезы.
– Позаботься о них. Позаботься обо всех наших людях. И это, береги себя. Ты самый сильный человек, которого я знал. С Богом. Спасибо тебе за все…
Трофим наконец расправил бинт, хотел помочь брату снять гимнастерку, но… Тот уже закрыл глаза и спал вечным сном. Слезы хлынули из глаз старшего, он бросился обнимать павшего героя, положившего жизнь за народ. Эта картина пронизана страхом и любовью, и казалось, что мир вокруг, эта ожесточенная борьба, перешедшая в рукопашную, осталась где-то там, далеко. Не было слышно Кольцову Трофиму Юрьевичу чужих голосов и взрывов гранат в нескольких шагах от них с братом.
Ему пришлось с огромными усилиями прийти в сознание, и хотя бы на время вернуться к выполнению долга перед Отечеством. В конечном счете он был не простым бойцом, а командиром, и там без него кто-то еще мог пострадать. Такой ответственности на себя он взять не мог, а потому, сомкнув глаза на мгновение и вспомнив о былом, он выдохнул тяжело, взял в руки автомат и ринулся с криком в бой. Быстро оценил обстановку, громким, но срывающимся басом завопил:
– Саня, Хмурый, прикройте тыл! Остальные – вперёд, по стенам, к вышке!
Тут и там грохотали выстрелы, плясали кровожадные языки пламени, полыхали ящики у входа в главное здание. Трупы заполнили почти все пространство вокруг, ноге некуда было ступить. Стрельба почти стихла. У металлической двери в бункер, большая часть которого находилась под землей, столпились люди под командованием Платошина. Они закладывали снаряды, чтобы подорвать её. Еще несколько бойцов попытались проникнуть с другой стороны. Взрыв прогремел, и эхо раскатилось по лесам вокруг павшей Обители Зла.
Еще один заряд сдетонировал – можно заходить внутрь с двух сторон. Те, кто первыми вступили внутрь, брали на себя наибольший риск, ведь впереди ждет неизвестность. Среди этого бессчетного множества израненных людей были и молодые напуганные, и старые опытные вояки, и женщины, и мужчины разных национальностей, но всех их объединял один дух. Они все были детьми Отечества, которое может ими смело гордится.
