Ирина Югансон
Аурела и Король Горных Орлов
– Нет, – отвечает ей Йонас, – слишком я слаб, вымотала меня буря – давай ты первой полетишь, а я тебя на полпути сменю.
Согласилась Аурела. Пролетели полпути, просит она мужа: – Всё, сил больше нет, смени меня, Йонас.
– Потерпи ещё немножко, – отвечает Йонас, – ну хоть до того большого камня. Нет-нет, во-от до того!
А как подлетели чуть не к самой горе, говорит он Ауреле – А теперь полечу я первым, один полечу, без тебя, потому что пришла нам пора навсегда расстаться.
Словно льдом сковало Аурелу от этих слов:
– Почему, милый?
– Потому, – отвечает Йонас, – что устал я от твоей любви. Слишком её много. Да и не хочу я твоего счастья, не по душе мне оно. Лучше попрошу я себе у Орла в жёны дочку министра королевского. Буду в карете разъезжать, будет народ шапки передо мной ломать, низко кланяться.
Вырвался Йонас вперёд да и полетел к подножию скал.
Только скалы его не пускают, словно он на невидимую стену всё время налетает. Крылья в кровь изранил, вот-вот о камни расшибётся.
Бросилась Аурела ему на помощь. Крылья свои подставила – опустились муж с женой у самого подножия гор, снова людьми обернулись.
Заплакал тут Йонас – Ты прости меня, жена моя милая, это не я говорил, это страшные горы мне нашептали. А я ни на миг любить тебя не переставал. Поверь мне и в этот раз.
Что ж, простила его Аурела, поверила. Только на сердце осадок горький остался.
Снова повернули они кольца на пальцах. Обернулся Йонас змеёй-полозом, а Аурела шустрой ящеркой.
В тот же миг налетел вихрь, чуть не смёл их со скалы в кипящее бурунами море, обрушился с неба из-под синих туч орёл огромный, схватил когтями Полоза и вверх полетел. А ящерка сама за ногу орла уцепилась.
Принёс их Орёл на самую вершину отвесной скалы, в гнездо своё из дубовых сучьев свитое.
Превратились Йонас и Аурела снова в людей.
– Ну, гости дорогие, зачем мой покой потревожили, с чем ко мне пожаловали?
Вышел вперёд Йонас, Аурелу прочь оттолкнул.
– Кланяюсь тебе, Король Орёл и прошу исполнить моё заветное желание: – хочу, чтобы сам король Шведский отдал за меня свою дочь, пусть господа да министры мне низко кланяются. Хочу есть на блюдах дорогих явства заморские, хочу пить из кубков золотых вина пряные.
Взглянула на него Аурела, словно впервые увидела. Горько ей стало, показалось – мир весь вокруг рухнул, не выбраться из-под его обломков. Но не заплакала она, даже слезинки не проронила.
