Ирина Ваганова
Пролетая над гнездом дракона

3. Возвращение

Прохор

Сначала уловил аромат благовоний и услышал бормотание, похожее на песню шамана. Нелли? Она любит потусторонние треки ставить, особенно когда занимается уборкой. Сделав усилие, разлепил веки. Смог только чуть-чуть приоткрыть глаза и взглянуть на мир из-под ресниц. В голове тут же зазвенела волна боли.

– Нелли-ии-и, – простонал и втянул ноздрями дурманящий воздух.

Темноволосая хрупкая девушка обернулась, наклонилась ближе, всматриваясь в лицо чужака. Нет, это не она. Похожа, но нет. Смуглая, скуластенькая, с карими чуть раскосыми глазами и тонкими ярко очерченным губами. У Нелли взгляд медовый, сладкий, а губы она себе подкачала, и рот призывно выделяется на лице. Почему вспомнил бывшую жену, едва очнувшись? Всё из-за музыки.

Не только из-за музыки. Слишком остро Прохор воспринял их последнюю встречу. Нелли дождалась его около офиса и пригласила посидеть в открытом кафе. Подумалось, что бывшая, наконец, решила что-то с летним отдыхом Серёжки. Хорошо бы сводить парня в поход. Хотя бы недалеко, просто чтобы сын почувствовал романтику, проникся единением с природой. Разговор пошёл не об этом. Прохора назначали палочкой-выручалочкой. Не просто палочкой-выручалочкой, а спасателем собственного сынишки. Заливаясь слезами и захлёбываясь рыданиями, Нелли описывала свою тяжёлую жизнь. Как ей приходится вступаться за Серёжку, когда отчим берётся его воспитывать. Ей и самой достаётся. Для убедительности были продемонстрированы синяки на предплечьях.

Уйти в никуда она не может – ребёнок на руках. Лучшим выходом, по мнению Нелли, будет воссоединение их семьи. Вспомнилось, с какой энергией она рушила то, что сейчас называла семьёй. Воссоединение! А куда деть эти два года? Первое время вообще думал поймать бывшего друга Вовку где-нибудь в переулке и накостылять, как следует. Савич, с которым в то время частенько выпивали, отговорил. Мол, ни одна баба не стоит того, чтобы за неё драться. А вот сын – да! Все силы были брошены на то, чтобы регулярные прогулки с парнем не срывались.

Тогда и с Владой познакомился…

Влада!

Дёрнулся, попытался сесть. Через всё тело стрельнула резкая боль, будто копьём проткнуло. Уж не позвоночник ли он повредил?

Незнакомая брюнетка легко надавила на плечи, возвращая на хрусткий матрац, улыбнулась и непонятно заговорила. Голос низкий, сипловатый. Это она пела чуть раньше.

Болевая встряска помогла открыть глаза. Теперь можно было рассмотреть сиделку и окружающую обстановку.

Женщина не старая, но и не девочка, как показалось вначале. Слишком уверенная и почти лишённая любопытства. Выслушав пространные увещевания, Прохор едва заметно кивнул, догадавшись, что его просят не шевелиться. С благодарностью принял питьё и выпил с помощью трубочки, сделанной из стебля неизвестного растения. Осмотрелся. Пещера, но не та, что за водопадом. Обжитая. Освещённая многочисленными фонариками, похожими на раскормленных светлячков. Из-за гобелена, отгораживающего природный альков от остальной части, слышалась чья-то монотонная речь. Тянуло дымом и варёным рисом.

Куда он попал? Что за народность? На кавказцев не похожи. Те, что напали на них с Владой, вообще азиаты по первому впечатлению. Богатыри! Удивительно, как Прохор устоял против них. Не были готовы к отпору, а потом… Потом начался камнепад.

Драконы! В небе парили драконы… Бред какой-то.

Прохор закрыл глаза и вызвал в памяти нормальные воспоминания. Так… Что последнее? Нелли. Она не сомневалась, что Прохор порискачет довольным щенком, стоит поманить. Как же! Такая красивая история любви. Сын опять же. Одно не учла бывшая: она сама растоптала их сказку. За чем погналась? Особо жаркие ночи ждали с Вовкой? Ну, конечно, ему же не нужно было впахивать, чтобы семью содержать. Фитнес-тренер. Не работа, а удовольствие. Алиментов, выплачиваемых Прохором, вполне хватало на безбедную жизнь. Не жирно, но и не пусто. Если прибавить скромную зарплату среднего бухгалтера и оклад этого качка, вполне можно позволить себе отдых в Турции, неплохой автомобиль в рассрочку, строительство дома на даче.

О чём он вообще? Жаба душила, когда видел, куда уходят отчисляемые на Серёжку деньги. Пытался договориться, мол, давай счёт на его имя откроем. Нет. Как же! Нелли привыкла не нуждаться.

Теперь аргумент выдвигает: будем сына в благополучной семье выращивать, и алименты платить не придётся.

Блин! Как у неё голова устроена?

Ответил резко:

– Если Серёжка мешает вашему счастью, с удовольствием его заберу. Я давно предлагал. Алиментов с тебя требовать не буду, пусть Вовка не трясётся.

У Нелли рот открылся, хватала воздух с минуту, потом сказала-таки:

– Ребёнку в первую очередь нужна мать.

– Моя девушка очень любит детей. Уверен, они найдут общий язык. Тем более что уже знакомы. Серёжка успел к ней привязаться.

– Что? – вскочила бывшая. – Ты свёл сына со своей шалавой?

Нормально? Таскалась к любовнику, ничуть не стесняясь четырёхлетки, оставляла в смежной комнате смотреть мультики, и не задумывалась о морали. А Прохору даже знакомить сына с будущей женой запрещено? Встал, махнул рукой, подзывая официанта, и сказал так твёрдо, что сам удивился:

– В отличие от некоторых, Владислава приличная девушка и не ложится в постель без штампа в паспорте. Мы уже подали заявление. – Соврал. В тот момент не мог иначе. Вытянутое лицо бывшей стало некоторой компенсацией за испорченный вечер. Уже уходя, бросил через плечо: – Насчёт Серёжки не шутил. Мы заберём пацана. Если не добром, то через суд.

Нелли дала повод, поделившись проблемой. Парня ставят голыми коленками на горох. Это двадцать первый век? У Вовки, похоже, весь мозг в мышцы ушёл. Или ещё куда – не стоит уточнять направление.

Тогда задумался о Владе всерьёз. Позвал в поход, благо Савелий собирал группу. Она согласилась. Думал, что и замуж согласится сразу. Горы, небо, романтика. Почему отмолчалась? Неужели не строила планов на него? Все девушки мысленно примеряют обручальное кольцо, едва их за руку возьмёшь! Не любит? Отмахнулся от этой мысли. Любит – не любит… Вон Нелька – была влюблена поначалу, и к чему это привело? Женщине нужна семья. Прохор, хоть и алиментщик, далеко не отстойный вариант. Серёжке – если получится его отобрать – с Владой будет куда комфортнее, чем с отчимом. Она действительно любит детей. Общего тоже можно будет родить…

Что-то его далеко унесло. Открыл глаза и снова попытался сесть. Схватился за выступ в каменной стене, подтянулся, другой рукой опёрся о ложе. На этот раз получилось. Даже засмеялся от радости, снова вызвав в затылке и висках приступ боли.

Позвоночник цел. Сотрясение, похоже и… Да! Кость в голени сломана.

Точно! Он успел оттолкнуть от себя бандита, второго ударил с ноги и, отскочив к скале, прижался к ней спиной. Нависавший сверху козырёк спас от камнепада. Видел, как бугаи повалились, придавленные кто россыпью булыжников, кто массивной плитой. Подумал ещё: хорошо, что Влада спряталась в пещере. Дальше… всё-таки задело. Резкая боль в ноге, темнота. Отключился. Как его перетащили сюда – не помнил.

Ну, ничего! Влада приведёт своих. Даже если он не сможет идти сам, Савич с парнями дотащит. Лучше будет, если догадаются спасателей вызвать. Должны догадаться. В долине бандиты, туристам не стоит соваться без поддержки профессионалов. Догадаются! Савич не первый год группы водит.

Надо позвонить. Странно, что мысль не пришла сразу, но голова трещала, не соображал ничего. Теперь лучше. Интересно, сколько прошло времени? Час? Два?

Вытащил из заднего кармана штанов айфон. Проклятье! Экран расколот, корпус тоже повреждён. Включить не получалось. А как было бы здорово объяснить ребятам, где его искать, и вообще услышать хоть чей-то знакомый голос! Добралась Влада до них? Скорее всего, она уже на месте. Не так и далеко от пещеры до стоянки. Плутать негде – одна тропа вдоль ущелья. Надо же! Сколько Савелий таскался по этому маршруту, а о том, что есть проход в обитаемую долину, не знал. Или знал?

Встать бы, выйти на воздух. Сколько можно валяться?

Ощупал повреждённую ногу. Сломана? Нет? Задрал штанину. Икра распухла, стала раза в полтора толще здоровой. Щиколотка похожа на полусдутый футбольный мяч после того, как им поиграла детвора. Двигаться больно, но кость цела, кажется.

Местная жительница, выходившая из алькова, вернулась, в руке она несла плошку с источавшим горячий аромат рисом. Моментально рот наполнился слюной, а желудок скрутил спазм. Похоже, прошло больше двух часов. Пять, а то и шесть.

Прежде чем потянуться за едой, Прохор взглянул на ладони. Даже при скудном освещении было заметно, что они в пыли. Женщина пристроила плошку на выступе стены и сдёрнула с плеча тряпицу. Неплохо бы воспользоваться обеззараживающим спреем или влажной салфеткой, но капризничать не хотелось. Тщательно обтерев руки грубоватой материей, он принялся за еду. Сидеть было неудобно, но спустить смог только одну ногу – левая по-прежнему подавала резкие сигналы, стоило чуть пошевелить ею. Женщина опять скрылась за ширмой, но отсутствовала недолго. Прохор как раз успел справиться с недоваренным нешлифованным рисом. Говорят, так даже полезнее. Возможно, хотя он лично предпочёл бы местный плов, приготовленный по всем правилам. Тут у них явно не пять звёзд. Горько ухмыльнулся. Надо ж было попасть в такую Тмутаракань! Век восемнадцатый навскидку, если не пятнадцатый. Хотя… «светлячки» на стенах и потолке вполне тянут на современные светодиоды.

Женщина вернулась, пропустив вперёд приземистого старика. Следов растительности на его смуглом лице не наблюдалось. Седые волосы были заплетены в тощую косицу.

– Здравствуйте, – Прохор вежливо наклонил торс, стараясь не шевелить вытянутой на лежанке ногой. – Скажите, где можно позвонить? У меня телефон сломался. Вы говорите по-русски? А по-английски?

Старик медленно покачал головой, подошёл ближе, слегка надавил на отёкшую икру. Через плечо что-то сказал женщине. Та молча кивала. Прохор сообразил, что перед ним врач. Неужели действительно не понимает языка? Где он, в таком случае, учился медицине?

Довольно скоро пришло разочарование – никакой это не доктор. Шарлатан, судя по методам лечения. Ногу обложили распаренными листьями лопуха и замотали тряпкой, отчего она стала похожа на загипсованную. Хотя справедливости ради стоило отметить, что стало полегче.

Лекарь подал Прохору флягу, обтянутую замшевым чехлом, предложил выпить. Жидкость напоминала кумыс – как-то довелось пробовать. Поскольку пить хотелось страшно, Прохор готов был осушить всё до донца, но старик не позволил. Заткнул пробкой и спрятал флягу под подушку, знаками показав, что остальное надо будет выпить после пробуждения. Значит, спать придётся здесь. Старик, по-видимому, собирался уходить, но Прохор остановил, схватив за рукав тёмно-серой рубахи. Пользуясь тем, что женщина снова ушла, унося излишки «лекарств», как сумел, объяснил, что хочет в туалет. Даже просто выйти из пещеры не сможет один – не допрыгает.

Старик недоумённо поднял брови, отчего лоб собрался гармошкой, потом шагнул в сторону и указал на каменную тумбу, принятую Прохором за скамейку. Сдвинув тонкую плиту, лекарь поднял булыжник и бросил в полость, выдолбленную в камне. Удара не последовало. Бездонный унитаз? Наблюдение так поразило, что Прохор преодолел болевые ощущения и добрался до каменного стульчака.

– У-у-у! – крикнул в черноту. Издалека донеслось едва слышное эхо. Это что же, канализация природного происхождения? Даже запаха не чувствуется!

Старик улыбнулся удивлению гостя, поклонился, произнеся длинную, совершенно непонятную фразу, и скрылся за ширмой.

Что ж, одну звезду Прохор всё-таки готов был дать этой пещере. Огорчало только, что воды так и не принесли. Перед сном решил воспользоваться тем, что есть в распоряжении: прополоскал рот и протёр ладони «кумысом» из фляги.

Улёгся, повозился, устраивая больную ногу в более-менее удобное положение, и закрыл глаза. Надо немного вздремнуть. Скоро должны ребята прийти. А пока…

Не увидел, а интуитивно почувствовал, что освещение – и до того скромное – погасло.

4. Эх, дороги – пыль…

Влада

Поскольку принесли Владу без сознания, она только теперь смогла увидеть, насколько многочисленно войско бандитов. Разноцветные шатры выстроились по обе стороны вдоль дороги, второй линией лепились линялые палатки, а ещё дальше – юрты и шалаши, сплетённые из жердей и веток. В просветах встречались коновязи. Чем ближе к центру, тем красивее были скакуны: крепкие, ухоженные с блестящей, словно натёртой маслами, шёрсткой, расчёсанными гривами и хвостами. Животные лениво отмахивались от многочисленных оводов и качали головами, глядя на шедших мимо.

Провожатый – довольно симпатичный парень с диковатым взглядом из-под густых чёрных бровей – шагал неторопливо, надеясь вызвать зависть сообщников. Влада вертелась, почти не смотрела под ноги, часто спотыкалась, а конвойный держался на почтительном расстоянии, не предлагая руку. Поддержка была бы не лишней – пленница всё ещё чувствовала слабость. И очень хотелось пить.

Улица из шатров вывела на огромную площадку, в середине которой высился павильон в виде восточного дворца с башенками, куполами и галереями. Он был великолепен, но поразила Владу вовсе не резиденция хана. Рядом за прочной оградой из толстых брёвен прямо на вытоптанной земле распластался дракон. Он был похож на тех, что Влада видела парящими в небесах, но не такой величественный – забитый, замученный, прикованный цепями к неподъёмным камням.

Выхватила телефон, навела камеру, щёлкнула. Ещё раз. Посмотрела, что получилось. Получилось! Не глюк… Радости это не принесло. В другое время сделала бы селфи, но сейчас ничего не хотелось. Уж очень огорчало отсутствие сети. Не ловит. Что за глухомань? Ни одной вышки! Вернула авиарежим. Подумав, выключила совсем – когда ещё получится зарядить…

Парень в лисьем жилете стоял, сжимая в руке кинжал, и смотрел на Владу так, словно перед ним арена цирка, полная хищников, и только что убрали защитную решётку. Испугался телефона? Спрятала гаджет в карман и пожала плечами. Они тут вообще дикие, что ли?

– Ну… Идём, – едва заметно улыбнулась.

Где-то читала, что, оказавшись в заложниках, не стоит показывать страх или неприязнь, надо вести себя ровно. Благо долгий опыт общения с гиперактивными детишками, их уставшими родителями и агрессивными бабушками воспитал выдержку.

Сделала шаг в сторону входа, охраняемого двумя ратниками в начищенных доспехах. Словно из музейного рыцарского зала их вытащили. Каким, интересно, образом дикари обзавелись таким ценным имуществом? Покосилась на дремавшего дракона, но сопровождающий заслонил его, шёл почти вплотную с застывшим выражением лица.

Перед самым носом Влады скрестились алебарды. Стукнули звонко и замерли, Парень в мехах произнёс фразу, употребив уже знакомое слово «татри». Смысла Влада не уловила. Охранники освободили проход в первый «зал» ханского походного дворца. Здесь стояли ещё двое в доспехах. Один подошёл ближе с подносом. Сопровождавший Владу парень бросил на него свой кинжал и красноречиво посмотрел на пленницу. Она пожала плечами, выложила из кармана телефон. Не обыскивают, и то хорошо! Оба бандита проводили восхищёнными взглядами её руку. Конечно! Колечки понравились. Спрятала кисти в кармашках куртки. Не то чтобы жаль было расставаться с украшениями, был бы прок от этого. Вряд ли за такую мизерную цену её отпустят.

В следующем помещении их встретил переводчик. Мужчины обменялись недовольными взглядами. Парень в мехах приотстал. Дальше Владу сопровождал Бренер. Он говорил. Совершенно непонятно, но настойчиво. Девушка предположила, что толмач пытается создать видимость общения. Не хочет признавать, что его навыки бесполезны. Не стала реагировать. Молча шла, посматривала по сторонам, отмечала, где и как располагаются охранники. Сбежать вообще не реально! Если только добыть шапку-невидимку.

В переходах было довольно сумрачно, а центральный холл заливал почти дневной свет. Источником его оказались четыре стоявших по углам стеклянных шара. Внутри каждого хаотично перемещались яркие огоньки. Нарядно! Влада ненадолго прищурилась, привыкнув, огляделась. В воздухе витал кисловатый аромат вина и сладкий – фруктов. По центру около составленных в линию раскладных столов толпились люди в богатых кафтанах – или как лучше назвать украшенные золотым шитьём длинные полупальто на блестящих пуговицах? Тут фуршет, похоже. Сидел только один – с абсолютно гладким, блестящим круглым черепом. Мужчина был таким грузным, что даже трон казался маленьким для него. Хотя на сиденье вполне могли поместиться два взрослых человека.

Бренер подобострастно поклонился, докладывая о прибытии. Хозяин глухо рявкнул, ни на кого не глядя. Толпа моментально рассосалась. Приближённые с удивительным проворством покинули зал через четыре выхода. Выглядело это как отрепетированная сцена премьерного спектакля.

Лубей встал, пружинистым шагом обошёл пленницу, изучая её. Задал вопрос. Переводчик ответил ему и пожал плечами. Влада ощутила дрожь в коленях. Рядом с этим бегемотом было страшновато. Он уступал в росте толмачу, но за счёт могучего телосложения казался борцом в тяжёлом весе, обряженным в парчу и бриллианты, как будто для участия в шоу. Черные, едва прорезанные глазки уставились на неё. Хан задал вопрос прямо ей в лицо. Дёрнул рукой, пресекая попытку Бренера что-то объяснить.

– Пригласите Цветлу, – посоветовала Влада, – она меня понимает. Попятилась, поймав сердитый взгляд. Отвернулась, ища в себе мужество. Взгляд упал на стол. – Можно мне выпить что-нибудь?

Не удержалась, облизала пересохшие губы. Толмач догадался, о чём девушка просит, подскочил к столу, взял один из лежавших на подносе кубков и наполнил его вином. Вино?! Ей бы воды! Желательно без газа. Но делать нечего. Взяла, сделала крошечный глоток. Бренер галантно предложил кусочек персика. Поблагодарила кивком, впилась зубами в сочную мякоть.

Пока пленница выпивала и закусывала, Лубей пообщался с мявшимся у входа парнем, что привёл Владу. Их мирная беседа немного успокоила. Колени перестали подгибаться, лёгкое головокружение сменилось благостным туманом. Улечься бы сейчас в уголке и подремать.

Не пришлось. Лубей подошёл ближе и, вопросительно глядя на Владу, протянул ей её собственную трубку.

– А-а-а… спасибо! – девушка сунула в руки Бренеру полупустой кубок, положила в рот последний кусочек персика, причмокнула, жуя, и пояснила: – Папин подарок, не хотелось бы потерять.

Главным было, разумеется, не это. Когда-нибудь Влада выберется отсюда, пройдёт пещеру за водопадом насквозь, спустится с гор, и ей нужно будет позвонить хотя бы в МЧС. Иначе как домой добираться? Вряд ли группа будет ждать её бесконечно.

Спрятать гаджет ей не позволили. Хан постучал пальцем по экрану, давая понять, что ему интересен прибор. Краем глаза Влада заметила, как парень в мехах, которого все называли Ильдусом, попятился, отступая на безопасное расстояние. За бомбу принял?

Влада усмехнулась и включила мобильник. Что показать? Зашла в галерею, открыла первую попавшуюся папку. Наткнулась на подборку снимков, сделанных в Баварии – с мамой путешествовали, отмечая окончание школы. Не удержалась, вздохнула: «Мамочка… ты оставила меня так рано». К сожалению, на фотках была в основном сама Влада. То за столиком в кафе, то на фоне достопримечательностей или природных красот.

Увлеклась, листая. Шмыгала носом, кусала губу. Как давно это было. Отец только-только ушёл из семьи, оставив жене и дочери трёхкомнатную квартиру. Мама сильно переживала измену мужа, пыталась отвлечься путешествиями. Удалось ей это не сразу. Лишь через два года познакомилась со своим экстремалом, из-за него и погибла. Поездка в Германию была последним воспоминанием юности, когда Влада чувствовала себя дочкой.

Резкий вскрик заставил палец замереть. Что случилось? Лубей, вытаращив глаза, смотрел на изображение главной достопримечательности Баварии у подножья Альп. Замок Нойшванштайн. Что так удивило? Звуки, которые издавал мужчина, свидетельствовали о крайней степени возбуждения. Хан подозвал толмача и темпераментно ткнул в экран телефона. Влада отвела руку, не позволяя прикасаться.

С минуту мужчины обсуждали увиденное. Судя по всему, Бренер подтвердил догадки Лубея. Теперь оба уставились на Владу с любопытством.

Вопросов, заданных переводчиком, не поняла. Покачала головой и отошла в сторону. Пока Лубей разговаривал с Бренером, успела стащить со стола несколько аппетитных кусочков. Ей приглянулось запечённое мясо в лаваше. По вкусу определила, что это баранина. Взяла лепёшку с мягким сыром, оказавшимся сильно солёным. Ну вот! Опять пить захочется, а воды так и не предложили. Вино, пожалуй, больше не стоило пить, и так в голове туман и на хи-хи пробивает, что неуместно, судя по обстановке.

Пришла Цветла. Даже не взглянула на пленницу, сразу стала недовольным голосом выговаривать хану. Влада чуть не подавилась от удивления. Какая смелая! Нет, восхищаться её отвагой не следовало. Если переводчица поссорится с Лубеем, возникнут дополнительные трудности. Вряд ли здесь найдётся ещё один человек, владеющий языком другого мира. Даже аппетит пропал. Влада отошла от стола и, встав неподалёку от споривших, начала вслушиваться. Ничего не понимала, естественно, но по резким взмахам руки, указывавшей за пределы павильона, догадалась: речь о раненом драконе.

Хан повысил голос, но не кричал и не выказывал недовольства, прижал кулак к груди в области сердца, словно произнося клятву. Девушка-татри кивнула и, сохраняя недовольное лицо, обернулась к Владе:

– Пока они не освободят дракона, не буду ничего переводить, – произнесла так строго, словно это иномирянка виновна в том, что хан нарушил слово и не отпустил всех захваченных ящеров.

– Но ведь он согласился? – робко предположила Влада, подходя ближе.

Цветла сверкнула взглядом на отдававшего распоряжения хана. Тот выпроводил Ильдуса. Интересно, это имя, звание или ещё что? Влада не уточняла, решила помалкивать.

Цветла замерла, приняв позу надменную и незаинтересованную. Лубей потянулся за телефоном, поводил пальцем по стеклу, пытаясь повторить манипуляции, но только разочарованно покачал головой. Наивный! Гаджет реагирует на отпечаток пальца хозяйки, кому попало не поддаётся. Влада забрала телефон и развела руками, мол, всё. Ей не хотелось тратить заряд аккумулятора.

К счастью, вскоре прибежал ратник с докладом. Девушка-татри улыбнулась, услышав его слова, и тронула Владу за локоть.

– Освободили дракона? – догадалась она.

Цветла кивнула и начала переводить, указывая на мобильник:

– Они интересуются, здесь ли ты живёшь?

– Где? – не поняла Влада.

– Лубей увидел картинку.

– В замке? – Пожала плечами, удивляясь наивности дикарей. – Нет, конечно.

– Земли герцога Уолтшера не так далеко. Нам с тобой надо отправить гонца на самую оконечность материка, – напомнила Цветла.

– Уолтшера? Не слышала о таком.

Влада замолчала, от удивления открыв рот. Почему Лубей принял показанную фотку за изображение знакомого ему замка? Или это Бренер решил подшутить? Она, наконец, собралась с мыслями и подмигнула:

– Скажи им, что я была в гостях у этого самого герцога, а вообще живу в этом, как его… в Юроуте. Ну, как мы с тобой и решили.

Выслушав «перевод», мужчины переглянулись. Лубей снова протянул руку, требуя телефон. Влада спрятала его в карман и попросила Цветлу:

– Скажи ему, что мобильник скоро сядет, я не стану тратить заряд на просмотр фотографий.

Переводчица выслушала просьбу с изумлённым видом, потом улыбнулась:

– Скажу, что твой артефакт не рассчитан на длительное использование.

– Пусть так, – согласилась Влада.

Лубей недовольно нахмурился и указал рукой на левую арку, которая, как выяснилось, вела в кабинет. Пока переходили туда, Цветла успела шепнуть, что придётся писать письмо «родне».

– Как я буду это делать? Я не знаю языка!

– Они тоже не знают, пиши, как умеешь.

Владу усадили за письменный стол, Толмач протянул ей перо, придвинул чернильницу и положил на стол бумагу – шершавую, плотную, слегка пожелтевшую.

Вообще-то девушка так привыкла набирать тексты с помощью клавиатуры, что изрядно помучилась, прежде чем смогла хоть что-то вывести, не испортив. Была бы хоть гелевая ручка, а этим убожеством вообще непонятно, как люди пользуются! Мужчины активно обсуждали текст письма и не обращали внимания на корявый почерк пленницы. Фразу «Дорогой отец, прошу вашего участия… » пришлось переписывать три раза. Сначала кончик пера цеплял бумагу, вешая кляксы, а потом Влада уронила слезу, отчего слово «отец» расплылось. Цветла потихоньку прятала испорченные листы и подсовывала новые. Подбадривала:

– Да не старайся ты так, можешь вообще каракули выводить, всё равно никто не поймёт.

Это было не в характере Владиславы Есниной. Если уж она бралась за работу, выполняла со всей тщательностью… Блин! Опять клякса!

Можно сказать, целый урок по чистописанию промучилась. Результат получился – загляденье! Не каллиграфия, конечно, но вполне разборчиво.

Бренер взял письмо, помахал им в воздухе, высушивая чернила, отдал Цветле и велел перевести написанное. Не доверяет! Девушка заговорила на их языке, Лубей и толмач внимательно слушали, кивали с довольным видом, а Влада, понимая, что отец никогда не прочтёт рассказ о том, что с ней приключилось, и не сумеет помочь, расплакалась уже навзрыд.