Иосиф Линдер
Легенды нелегальной разведки. Из истории спецслужб
Граф де Витт действительно сбежал – тайно переправился через Неман на российскую территорию и столь же тайно прибыл с докладом к командующему 1-й русской армией генералу Барклаю де Толли, бывшему тогда военным министром России. Он обстоятельно информировал де Толли о деталях французской кампании, о численном составе Великой французской армии, о ее техническом состоянии, вооружении, о моральном духе солдат и офицеров, о внутренних проблемах, о намерениях Наполеона окружить и разгромить русскую армию в Дрисском лагере, о желании навязать русским разгромное генеральное сражение не столь далеко от границ, чтобы как можно скорее завершить кампанию и вынудить российского императора принять условия французского патроната…
Информация де Витта в большой мере легла в основу российских стратегических планов, тактического отступления и соединения Первой и Второй российских армий под Смоленском для сохранения основных сил, максимального растягивания французских коммуникаций, контрнаступательной тактики Третьей российской армии на южных рубежах империи, жесткой контрнаступательной тактики Отдельного корпуса барона Винценгероде, специальными отрядами которого была открыта знаменитая партизанская война. Кстати, одной из наиболее успешных партизанских партий уже в самом начале войны 1812 года командовал будущий руководитель российских спецслужб граф (а тогда еще барон) И. Х. Бенкендорф.
Нетрудно представить, какой была реакция свиты Александра I, когда в самый канун Отечественной войны 1812 года они увидели в виленском замке императора «предателя и изменника Отечества» графа де Витта, которого склоняли на все лады во всех светских салонах и военных кругах. Как оказалось, все это время он продолжал числиться в секретных списках армии.
Император Александр I принял де Витта, и их конфиденциальная беседа длилась, по разным данным, не менее четырех часов. Граф подробно изложил информацию по вопросам внутренней конъюнктуры французского двора, рассказал о политической, социальной, экономической обстановке на контролируемых Францией территориях. Особое внимание было уделено расстановке внутренних сил в ближайшем окружении Наполеона, и, разумеется, было доложено об оставленных нелегальных агентурных сетях для продолжения проводимой в последние пять лет разведывательной работы. Созданные графом де Виттом агентурные сети продолжали обеспечивать Россию оперативно значимой информацией чуть ли не до середины XIX века. Особенно ценной была их помощь в период восстаний в Польше 1830–1831 годов, когда оперативные центры антироссийской подрывной деятельности были перенесены с польской территории в германский Дрезден и французский Лион. В нелегальные резидентуры графа де Витта входили люди самых разных социальных и политических кругов, от жриц любви в европейских борделях и светских барышень до представителей крупных торговых домов и высшего света. Одной из легендарных нелегальных сотрудниц графа была очаровательная и умнейшая графиня Каролина Собаньска, урожденная княгиня Ржевусская. У них вспыхнул роман, который, по некоторым сведениям, закончился тайным браком спустя пятнадцать лет, в 1831 году.
Сам граф все время оставался в строю. В кампании 1812 года как «обычный боевой генерал» он командовал лично им сформированными четырьмя казачьими регулярными полками, которые доблестно дошли до самой Франции. При подавлении восстания в Польше в 1831 году он отличился в Гроховском сражении и получил золотую саблю с алмазами, был также награжден орденом Св. Георгия 2-го класса. Когда формировалось польское правительство, И. Ф. Паскевич, с 1832 года наместник Царства Польского, предложил назначить де Витта вице-председателем, но Николай I отклонил предложение, испугавшись того, что «госпожа Собаньска имеет большую силу над графом Виттом», а она симпатизировала тем, кто активно участвовал в мятеже. Витт был назначен инспектором резервной кавалерии. В 1840 году он умер в Крыму.
Разовьем женскую тему? На секретной службе российского императора состоял человек, деятельность которого до сих пор остается примером многолетней и очень удачной нелегальной деятельности. Мы имеем в виду княгиню Дарью Христофоровну де Ливен (в девичестве баронессу фон Бенкендорф), родную сестру могущественного руководителя одной из ведущих российских спецслужб графа Александра Христофоровича Бенкендорфа.
Дарья Христофоровна воспитывалась при дворе императрицы Марии Федоровны, и, конечно, ей с детских лет была знакома интимная сторона дворцовых отношений. Чуткая от природы, она по одной только оброненной фразе, по малейшему изменению интонации могла догадаться о многом. Замужество позволило ей установить связи с самыми влиятельными людьми Европы. В Берлине Дарья Христофоровна приобрела известность как хозяйка модного литературно-политического салона. В Лондоне она стала одной из самых влиятельных женщин с широким кругом знакомств. Но самое главное: она искусно пользовалась методами нелегальной разведки и секретной дипломатии. Полученные сведения графиня передавала через своего мужа Христофора Андреевича Ливена, русского дипломата, посла в Берлине и Лондоне, либо нелегально направляла брату в Санкт-Петербург, зная, что ее оперативные донесения будет распечатывать лично император. В письме к министру иностранных дел графу Нессельроде Александр I шутил: «Не носи графинюшка юбки, из нее вышел бы блестящий дипломат».
На Венском конгрессе госпоже де Ливен пришлось выдержать соперничество за звание «первой дамы» с герцогиней Вильгельминой Саган, знаменитой светской львицей, любовницей Меттерниха, которую с восхищением называли «Клеопатрой Курляндии», и княгиней Екатериной Скавронской-Багратион – большинство участников конгресса считали именно ее тайным агентом Александра I. Но именно госпожа де Ливен была нелегальным резидентом российской политической разведки и, соответственно, основным поставщиком важнейшей секретной информации. Она же была главным незримым проводником интересов России на Венском конгрессе. Роль этой женщины в секретных разведывательных и дипломатических операциях XIX века во многом еще недооценена. А. Х. Бенкендорф, характеризуя деятельность сестры, говорил: «Будь я столь успешен в делах тайных, государь мой обладал бы сведениями наипервейшими».
У этой уникальной женщины была сложная личная судьба – она похоронила четырех из своих шести детей, пережила супруга, но до конца своей жизни, а прожила она 71 год, продолжала вести «нелегальную игру» во благо России.
После ее кончины в «Эдинбургер Ревю» появилась заметка: «Отличаясь мужским умом и женской чувствительностью, она держала под своей властью монархов и государственных людей и благодаря этому имела политическое влияние, редко доступное женщинам. Что она имела слабые стороны, происходившие от недостатков суждения и характера, – об этом не будут спорить ее самые горячие поклонники; но что она имела большие достоинства сердца и ума, не могут забыть даже ее противники». Счастье, что в секретных службах России были и есть такие женщины!
Знаменитое III Отделение Его Императорского Величества, возглавляемое И. Х. Бенкендорфом, также не могло остаться в стороне от нелегальной политической разведки и некоторых наиболее сложных ее направлений. Кроме политического сыска, III Отделение занималось обеспечением безопасности империи, в том числе получая важную разведывательную информацию, организовывало и вело активную внешнюю контрпропаганду на идеологическом фронте.
Еще в начале 1830-х годов популярный публицист, журналист, литератор Я. Н. Толстой по личной инициативе проводил такую работу во Франции. В 1836 году он направил развернутую докладную записку, посвященную проблемам психологической войны. Ее высоко оценили граф Бенкендорф и лично государь.
Один из современников (Б. Л. Модзалевский) так описывал деятельность Толстого:
«Должность его была загадочная и неопределенная. Занимаемое им место не относилось к служебным, но он получал чины и ордена. Личное его дело хранилось в Министерстве просвещения, но он числился по особым поручениям в III Отделении. Сам он говорил о своей должности как о “единственном месте, не определенном штатами, – для защищения России в журналах и опровержения противных ей статей”».
Яков Николаевич опубликовал во Франции свыше двадцати брошюр и свыше тысячи статей. Его прозорливость в вопросах организации психологической войны (пропаганда и контрпропаганда с помощью печатных изданий) может служить поучительным примером и для политиков XXI века.
Толстой смог установить и нелегально поддерживал конспиративные контакты с определенными лицами во французской полиции, занимался разнообразными вопросами разведки и внешней контрразведки. Еще в 1848 году он одним из первых обратил внимание русского правительства на увеличение политической роли рабочего класса в странах Западной Европы и на появившиеся работы К. Маркса и Ф. Энгельса.
Умение грамотно организовать нелегальную работу во многом было связано с правильным подбором и расстановкой ключевых кадров, многие из которых относились к творческой и социальной элите общества. В качестве небольшого примера предлагаем прочитать значительно сокращенный список секретных сотрудников нелегальных российских служб:
• почетный член Общества любителей российской словесности М. Я. фон Фок (как заместитель и доверенное лицо руководителя III Отделения И. Х. фон Бенкендорфа курировал контакты А. С. Пушкина);
• литератор и исследователь русского и украинского языков В. И. Даль;
• И.С.Тургенев;
• Ф. И. Тютчев;
• известный переводчик стихов и прозы В. Скотта Л. В. Дубельт;
• издатель альманаха «Альбом северных муз» прозаик и поэт А. А. Ивановский;
• журналист и литератор Ф. В. Булгарин;
• театральный критик и переводчик А. Л. Элькан;
• литератор и драматург С.И.Висковатов;
• писатель и издатель Н. И. Тарасенко-Отрешков;
• поэт и переводчик Байрона В. Е. Вердеревский;
• переводчик и издатель детских книг, совладелец журнала «Отечественные записки» Б. А. Врасский;
• издатель альманаха «Утренняя заря» прозаик В.А. Владиславлев;
• издатель газеты «Северная пчела» Н. И. Греч;
• Н. В. Гоголь (пусть недолго, но он также имел опыт службы в канцелярии III Отделения).
Третье Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии – высший орган политической полиции Российской империи, созданный в 1826 году для надзора за политически неблагонадежными лицами и сыска, в 1880 году было расформировано. Считалось, что оно уже не справляется с возложенными на него задачами. Сначала дела перешли к Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия, а затем, в августе 1880-го, «охранением государства» стал заниматься Департамент государственной полиции, образованный при Министерстве внутренних дел.
В секретную часть Департамента полиции входило 3-е делопроизводство, которое не только вело надзор за политическими организациями и партиями, но также руководило всей внутренней и заграничной агентурой. С 1 января 1898 года важнейшие дела 3-го делопроизводства были переданы в Особый отдел. Также для нас представляет интерес 6-е делопроизводство, которое вело контроль за изготовлением, хранением и перевозкой взрывчатых веществ.
В апреле 1914 года в составе Департамента появилось 9-е делопроизводство. Оно занималось контрразведкой, надзором за военнопленными, перлюстрацией писем подозрительных лиц и подданных неприятельских держав.
Отдел шифров Департамента полиции (создан в 1881 году) обеспечивал секретность переписки, расшифровку перехваченной переписки, хранение и разработку шифров и ключей к ним.
После Февральской революции Департамент полиции был упразднен. Вместо него в составе Министерства внутренних дел было учреждено Временное управление по делам общественной полиции и по обеспечению личной и имущественной безопасности граждан, переименованное спустя полгода в Главное управление по делам милиции и по обеспечению личной и имущественной безопасности граждан. Затем грянула Октябрьская революция, и в истории разведки началась новая глава.
Секретные службы, которых «не было»…
Одной из самых интригующих тем была и остается тема Коминтерна – Коммунистического Интернационала. Для абсолютного большинства рядовых коммунистов военно-конспиративная и нелегальная разведывательная деятельность этой организации была неизвестна. Структуры партийной разведки и специальные партийные службы остаются одной из самых малоисследованных тем.
Шебаршин Леонид Владимирович (1935–2012), начальник Первого главного управления КГБ СССР (внешняя разведка), генерал-лейтенант государственной безопасности
Все началось после завершения I съезда РСДРП (март 1898 г.), когда стало ясно, что существуют не только внешние противники, но и в самом социал-демократическом движении достаточно разнонаправленных и совершенно не стыкующихся друг с другом позиций. Руководство партии провело ряд преобразований, направленных на построение структур, защищающих не только от преследования царских служб, но и от откровенно враждебных выпадов, как правило связанных с провокациями или предательством.
Ко II съезду РСДРП (июль – август 1903 г.) В. И. Ленин и его соратники подошли, уже имея несколько специальных комиссий и конспиративных структур, курирующих разнообразные вопросы внешнего и внутреннего порядка, а также отряды, способные активно противостоять прямой агрессии по отношению к партии.
По неофициальным данным, днем рождения специальных структур партии можно считать 3 марта 1903 года, когда уже были оформлены позиции внутрипартийного контроля и созданы так называемые малые оперативные тройки, аккумулирующие всю полноту партийной власти по территориально-линейному принципу.
Доказательными примерами являются следующие документы:
Письмо Закордонного комитета Бунда в Берлине от 3 марта 1903 года о возможном нарушении правил внутрипартийной конспирации Л. Дейчем в беседе с Н. Б. Коганом в Лондоне, с точным указанием на истинное место нахождения ЦК Бунда (РГАСПИ. Ф. 271. Оп. 1. Д. 142. Л. 1).
Письмо Н. К. Крупской от 12 марта 1903 года Заграничному комитету Бунда о необходимости составить комиссию для устройства конспиративной части II съезда РСДРП. Уполномоченным по секретной части был назначен «товарищ Альман» – Л. Дейч (РГАСПИ. Ф. 283. Оп. 1. Д. 156).
Бунду (Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России, основан в 1897 году в Вильно; Bund на идиш – «союз») отводилось особое место в партийных структурах, причем среди более чем двадцати направлений деятельности этого союза под пунктом № 13 значится «Террор», а весь пункт № 18 посвящен вопросам оперативного внедрения, разложению и агитации в рядах военных, полицейских, политических и иных структур (РГАСПИ. Ф. 34. Оп. 1. Д. 102. Л. 1).
Предложение В. Д. Бонч-Бруевича по внутренней оперативной работе среди сектантов (РГАСПИ. Ф. 34. Оп. 1. Д. 40. Л. 38).
На самом съезде В. И. Ленин провел предложение о создании специальной аналитической службы с выпуском особого бюллетеня для ограниченного состава ЦК, а также создании структур ЦК по реорганизации, роспуску, ликвидации и контролю за всеми партийными комитетами (РГАСПИ. Ф. 34. Оп. 1. Д. 28).
Уже после съезда в письме руководству РСДРП от 12 октября 1903 года Ленин потребовал усиления контроля над внутрипартийной перепиской и создания секретной внутрипартийной службы перлюстрации для усиления конспирации (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 25).
Бурные социально-политические события начала XX века, неадекватная политика царского правительства, заранее ожидаемое поражение России в Русско-японской войне 1904–1905 годов, последовавшая за этим Первая русская революция стали этапами в развитии и совершенствовании специальных партийных структур нелегального характера. Одновременно появляются и крепнут группы, ориентированные на военнодиверсионные действия. Более того, велась целенаправленная подготовка таких групп, в том числе за пределами империи. Так, например, всего в трехстах метрах от знаменитого императорского комплекса Шёнбрунн в Вене на одном из домов висит мемориальная доска с информацией о том, что в 1908 году И. В. Сталин написал здесь работу «Национальный вопрос и революция». Но, понятно, нет никаких указаний на то, что это здание занимала одна из нелегальных резидентур партийной службы, ведущая «активную разведку». Таких групп было много, и они продуманно структурировались по странам и регионам. Скажем, приверженцы Троцкого осваивали Американский континент, а ленинцы активно осваивали Старый Свет и Дальний Восток.
Первая мировая война внесла немалый вклад в пополнение специальных структур партии людьми, уже имевшими боевой военный опыт. Именно в этот период к сотрудничеству с РСДРП(б) активно подключаются офицеры, возмущенные «тупостью» властей, нежеланием что-либо предпринимать, а порой и предательством. Именно тогда начал формироваться костяк тех, кто после 1917 года возглавит подразделения Красной армии и специальные советские органы. После революции 1917 года такие люди, как начальник отдельного корпуса жандармов генерал В. Ф. Джунковский, помогали Ф. Э. Дзержинскому в формировании ЧК. Правда, Джунковский будет репрессирован и расстрелян в жестоком 1938-м, а вот брат руководителя аппарата Совнаркома Бонч-Бруевича – Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, генерал-майор Российской императорской армии и генерал-лейтенант Красной армии, – до конца своей жизни (умер в 1956 году) преподавал специальные дисциплины в советской России.
В СССР сведения о гласном и негласном советско-германском сотрудничестве в политической. военной и военноспециальных областях в период 1917–1941 годов во многом были засекречены. После 1991 года архивы приоткрылись, и появилась возможность разобраться в этом сложном вопросе. Но надо понимать: то, что появилось в открытом доступе, – это только верхушка айсберга, и многое приходится реконструировать на основе догадок и предположений.
К Февральской революции 1917 года партия большевиков подошла с достаточным багажом. Летом были проведены секретные переговоры с представителями разведывательного отдела германского Генерального штаба по вопросам прикомандирования сотрудников разведки к будущим структурам революционной власти с целью оказания помощи и содействия в оперативном, информационном и тактическом сопровождении ряда важных направлений. И уже через несколько дней после Октябрьского переворота советские специальные органы начали налаживать свою деятельность. Следует отметить, что большинство из ныне существующих советских, а теперь российских специальных структур выросли из бывших специальных или чрезвычайных комиссий Совнаркома, ЦК, ВЦИК и наркоматов.
Приход к власти потребовал не меньших усилий по контролю как за примкнувшими военспецами, так и за своими партийными коллегами, которые не прекращали внутрипартийной фракционно-групповой работы, больше похожей на фракционные войны. Межличностные несогласия и раздутые амбиции часто срывали принятие важных решений.
В официальной советской историографии ведущая роль в борьбе с контрреволюцией отводилась Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) при Совете народных комиссаров (СНК), созданной чуть больше месяца спустя после штурма Зимнего, 20 декабря 1917 года. Действительно, ВЧК играла огромную роль, однако ряд документов позволяет считать, что первой секретной службой, действовавшей в интересах Совета Народных Комиссаров, было Разведывательное отделение (Nachrichten Buro) германского Генерального штаба. Особо необходимо подчеркнуть, что эта самостоятельная структура работала в интересах СНК как советская специальная служба. В подтверждение этой точки зрения можно сослаться на сборник «Немецко-большевистская конспирация», изданный в октябре 1918 года в Вашингтоне. Сразу после Октябрьской революции или вооруженного переворота – разные люди называют это важнейшее в мировой истории событие по своему вкусу – в Совет народных комиссаров поступило следующее обращение:
«Правительству народных комиссаров. Согласно происшедших в Кронштадте в июле текущего года соглашений между чинами нашего Генерального штаба и вождями русской революционной армии и демократии г.г. Лениным, Троцким, Раскольниковым, Дыбенко, действовавшее в Финляндии Русское отделение нашего Генерального штаба командирует в Петроград офицеров для учреждения Разведочного отделения штаба. Во главе Петроградского отделения будут находиться следующие офицеры, в совершенстве владеющие русским языком и знакомые с русскими условиями:
• майор Любертц, шифрованная подпись Агасфер,
• майор фон Бельке, шифрованная подпись Шотт,
• майор Байермейстер, шифрованная подпись Бэр,
• лейтенант Гартвиг, шифрованная подпись Генрих.
Разведочное отделение, согласно договора с г.г. Лениным, Троцким и Зиновьевым, будет иметь наблюдение за иностранными миссиями и военными делегациями и за контрреволюционным движением, а также будет выполнять разведочную и контрразведочную работу на внутренних фронтах, для чего в различные города будут командированы агенты. <…>
Начальник Русского отдела германского Генерального штаба: О. Рауш. Адъютант Ю. Вольф».
Важно отметить, что договоренность была достигнута и оформлена еще в июле (!), за три с лишним месяца до октябрьских событий. Направление группы специально отобранных и с германской пунктуальностью расписанных по направлениям деятельности сотрудников может служить дополнительным подтверждением работы, которую большевики заблаговременно проводили и которую активизировали после Февральской революции.
Также крайне важно отметить, что подобные договоренности с представителями английских, германских, французских и американских специальных служб осуществляли руководители практически всех политических партий, особенно после февральских событий 1917 года, когда все действующие политические партии старались заручиться любой союзнической поддержкой с перспективой укрепить свои позиции в надежде на будущее главенство во властных структурах. Достаточно сказать, что в списке политических структур, получавших финансовую подпитку из зарубежных источников, РСДРП(б) занимала только четвертую строчку, уступая более «политически раскрученным» партиям того времени.
После революции большевики в кратчайшее время создают специальные комиссии и подкомиссии, осуществляющие внутренний контроль. Учитывая наличие «старших товарищей» в лице представителей германских служб, возникают две проблемы: проблема возможной утечки важной партийной информации и проблема тактического приоритета оперативных интересов в политической и военной сферах. Приоритет интересов возобладал: апофеозом временного оперативного сотрудничества становится убийство посла Мирбаха 6 июля 1918 года и последующий выход из-под любой германской опеки.
ВЧК стала первой общегосударственной специальной военно-политической структурой советской власти. Ее главной задачей являлась борьба с контрреволюцией. саботажем, спекуляцией и должностными преступлениями. Руководителем комиссии был назначен Ф. Э. Дзержинский, имевший огромный опыт конспиративной работы, в том числе по обеспечению безопасности РСДРП(б) и борьбе с секретной агентурой Департамента полиции. Заместителем председателя стал В. А. Александрович (П. А. Дмитриевский) – член ЦК партии левых эсеров, также имевший опыт работы по военно-конспиративной линии. Таким образом, сложилась ситуация, при которой первые руководители ВЧК работали в условиях двойной системы подчиненности: формальноадминистративной, в рамках которой они подчинялись Совнаркому, и неформально-политической. в рамках которой каждый из руководителей ЧК напрямую подчинялся ЦК своей политической партии.
Основные методы работы ВЧК в начальный период деятельности – проведение обысков и облав, организация засад. Информация, на основании которой проводились оперативные мероприятия, поступала от граждан или же в ходе допросов арестованных лиц. Агентурная работа практически не велась, но для этого имелись объективные причины. У ВЧК еще не было достаточного количества собственной агентуры, а использовать кадры Департамента полиции в полном объеме (из числа тех, кто был готов к сотрудничеству) новая власть не желала в силу идеологических установок и огромного количества преднамеренных ложных сигналов. Большинство революционеров с крайним неодобрением относились к агентурной работе, которую они со времен подполья именовали провокацией. Квалифицированных сотрудников наружного наблюдения в распоряжении чекистов также имелось крайне мало. В этих условиях руководство ВЧК было вынуждено временно использовать возможности профессиональных специалистов Генерального штаба Германии.
Одно из направлений этого сотрудничества связано с изучением обстановки в Финляндии. Двадцать седьмого декабря 1917 года Ф. Залкинд обращается к майору фон Бельке:
«Многоуважаемый товарищ. Довожу до вашего сведения, что наши финские товарищи Рахья, Пукко и Энрот сообщили комиссару по борьбе с контрреволюцией о следующих фактах.
1. Между английскими офицерами и финскими буржуазными организациями завязаны тревожащие нас связи.
2. В Финляндии установлены две радиостанции, которыми пользуются неизвестные лица, сообщающиеся шифром. <…>
Эти показания следует точно установить. Наши агенты бессильны».
Отметим, что финляндская буржуазия еще задолго до 1917 года начала подготовку своих вооруженных сил. Воспользовавшись привилегией, освобождавшей финских граждан от обязательной воинской повинности, буржуазия направляла свою молодежь для обучения военному делу в Германию. В конце 1915 года в рамках Первой мировой войны финские локштадские егеря воевали против русских войск в районе Риги. После Февральской революции в России финская буржуазия начинает переговоры с представителями немецкого военного командования о помощи со стороны Германии. Предусматривается необходимость высадки немецких войск, обсуждаются вопросы о численности десанта, пункте его высадки и местах дислокации. Одновременно по всей территории Финляндии создаются отряды Белой финской гвардии, замаскированные под добровольные стрелковые общества для поддержания порядка, получившие название «шюцкор». С середины 1917 года начинается усиленный подвоз оружия и боеприпасов из Германии и Швеции. Планомерно проведенная организационная работа, точный учет всех сил и средств позволили К. Маннергейму в ходе только гражданской войны в Финляндии поставить под ружье до 10 000 обученных и подготовленных бойцов.
Конспиративное сотрудничество специальных служб Советской России и Германии продолжалось до капитуляции последней в Первой мировой войне и вновь было возобновлено во времена Веймарской республики. Однако подчеркнем еще раз: сотрудничество с «классово чуждыми» спецслужбами и правительствами иностранных государств имело серьезное тактическое значение, поскольку обусловливалось необходимостью обеспечения безопасности Советского государства и лидеров правящей партии. Стратегические интересы первых советских руководителей лежали в другой области и выражались лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». «Искренность» правящих кругов кайзеровской Германии при сотрудничестве с революционным правительством Советской России также имела массу подковерных нюансов, выходящих за тему настоящего повествования.
Революционные процессы в России и Гражданская война внесли свои коррективы в развитие нелегальных партийных структур и позволили прокатиться революционно-освободительной волне по всем странам-интервентам, направившим свои оккупационные войска в Россию. В свою очередь, это позволило молодой Советской республике в кратчайшие сроки снизить военную напряженность на многих фронтах, удержать страну от полного развала и разделения на иностранные зоны оккупации. При этом, конечно же, пришлось идти на крайние меры, включая подписание пресловутого Брестского мира. Но даже при этом нелегальные методы работы партийных служб были перенесены на почву официальных государственных силовых и военных ведомств.
Брестский мирный договор между Россией и странами Четверного союза (Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией) был подписан 3 марта 1918 года. В Петрограде 6–8 марта прошел VII Чрезвычайный съезд РКП(б). После долгих дебатов большинство его делегатов проголосовали за утверждение мирного договора. Наряду с этим съезд уполномочил ЦК разорвать все мирные договоры с буржуазными государствами и объявить им войну, когда наступит удобный момент. Резолюция «О войне и мире» сохранялась в тайне, в печати было опубликовано лишь краткое сообщение о поддержке ратификации Брестского мира.
Но еще в январе 1918 года при Чрезвычайном штабе Московского военного округа появился новый Оперативный отдел, который в марте, после заключения Брестского мира, передали в ведение Наркомата по военным и морским делам. Начальником этого отдела был назначен Семен Иванович Аралов (1880–1969). (Первый начальник Регистрационного управления (Региструпра), или военной разведки.)
С. И. Аралов с 1902 года служил в армии, где вступил в кружок социал-демократов. Участвовал в революции 1905–1907 годов, заочно был приговорен к расстрелу. За Первую мировую войну был награжден пятью боевыми орденами, имел звание штабс-капитана. Член РКП(б) с марта 1918 года. В октябре 1918-го – июле 1919 года – военком Полевого штаба РВСР и одновременно начальник Регистрационного управления (военной разведки). Затем по рекомендации Ленина был направлен на международную и дипломатическую работу.
В оперативном подчинении Аралова находился Центральный штаб партизанских отрядов, начальником штаба которого был назначен П. И. Шишко, а помощником – А. И. Ковригин. После подписания Брестского мира штаб был переименован в Особое разведывательное отделение Оперотдела. Отделение отвечало за координацию и руководство действиями партизан в тылу любого противника в интересах Красной армии.
В приказе В. А. Антонова-Овсеенко от 11 марта 1918 года (на тот момент Антонов-Овсеенко был Верховным главнокомандующим советскими войсками Юга России) говорилось, что в тылу неприятеля необходимо всячески терроризировать врага: портить пути сообщения, взрывая мосты, полотно шоссейных и железных дорог; прекращать телеграфное и телефонное сообщение, разрушая линии передач и провода; уничтожать продовольственные и другие запасы, которые могут быть использованы вражескими войсками. Приказ предписывал доставлять в штабы точные сведения о количестве и расположении неприятельских войск, дезорганизовывать вражеские войска путем устной агитации и путем распространения специальной литературы среди солдат противника. Этот приказ является подтверждением того, что тактические (временное сотрудничество с кайзеровской Германией) и стратегические (победа мировой революции) интересы лидеров Советской России были диаметрально противоположны. (Что касается сотрудничества с немцами. В конце августа – начале сентября 1918 года Антонов-Овсеенко был направлен во главе советской делегации в Берлин для заключения соглашения о возможности участия немецких войск в борьбе с воинскими контингентами Антанты, высадившимися на севере России.)
