Илья Мозговой
Путь Депурая

Глава 5. Олег в Москве

Резкий толчок в спинку кресла заставил Олега болезненно поморщиться. Он попытался приоткрыть глаза, но полоснувший, подобно молнии, яркий свет вынудил его моментально зажмуриться.

«Где это я?..» – родилась в голове одинокая судорожная мысль.

С трудом превозмогая разрывающую голову невыносимую боль, Олег прислушался к доносящемуся из динамиков приятному баритону: «Благодарим за то, что вы выбрали наш поезд».

«Я был в Москве…» – подсказало первое смутное воспоминание.

Олег уперся ногами в пол и попытался приподняться, но сразу же рухнул обратно.

«Почему так больно? Может, мне голову разбили?» – равнодушно подумал он.

Со всех сторон доносились приглушенные голоса, шорох и неясный шум. Немного передохнув, Олег собрался с силами и предпринял вторую попытку разглядеть окружающую обстановку. Осторожно приоткрыв один глаз, он выждал и, только убедившись в том, что царящий в голове гул не усиливается, отважился открыть второй.

По проходу курсировали расплывчатые тени. Олег поморщился и сфокусировал взгляд на сидящей напротив него немолодой паре.

«Почему она так на меня смотрит?» – подумал он, вглядываясь сквозь слегка приоткрытые веки в перекошенное от брезгливого отвращения лицо похожей на бухгалтера дамы. Заметив, что Олег проснулся, сидящий рядом с ней мужчина незаметно от спутницы подмигнул Олегу, после чего попутчики одновременно встали и, забрав с полки сумки, исчезли из поля зрения.

Только сейчас Олег понял, что он почти сполз под стоящий перед ним столик. Невзирая на боль, он подтянул не желавшее слушаться тело обратно в кресло и обнаружил лежащий посреди стола открытый паспорт.

«Мой, что ли? Наверное, я его для проверки положил и вырубился», – предположил Олег, машинально ощупывая карман пиджака. Разглядеть фотографию не получалось, но обложка была знакомая.

Вагон практически опустел. Забыв о паспорте, Олег уставился на проходящих за окном пассажиров.

«Ключи… телефон… портфель…» – перечислял он в уме то, что могло быть безвозвратно утеряно во время путешествия. – Наверное, я уже в Питере и нужно встать…»

Олег провел ревизию содержимого карманов и, не обнаружив телефона, с тоской посмотрел на несколько скомканных мелких купюр.

«На такси хватит», – успокоил себя он и, оперевшись на столешницу, с трудом поднялся.

– Мужчина, Санкт-Петербург, приехали, – окликнула его проводница.

Не в силах что-либо произнести, Олег кивнул и, держась за кресло, заглянул под стол.

«Надо же, не потерял…» – удивился он и, поняв, что нагнуться не получится, вытолкал ногой из-под стола портфель. Но радость от неожиданной находки мгновенно испарилась при виде некогда голубого галстука. «Блевал…» – предположил Олег, с грустью разглядывая покрытые засохшей коркой коричневые разводы.

Он осторожно вышел из вагона и неуверенно двинулся по опустевшему перрону. Стащив прямо на ходу испорченный галстук, с удовлетворением отметил, что рубашка пострадала не так сильно, как могла бы.

Добравшись до головы состава, Олег остановился, огляделся по сторонам и решил зайти в привокзальный ресторанчик.

– Здравствуйте! – приветливо воскликнула одиноко стоявшая за барной стойкой девушка.

Олег кивнул и, обрадовавшись отсутствию посетителей, уселся за самый дальний от входа столик.

Девушка вышла из-за стойки и положила перед Олегом папку с меню:

– Сразу закажете что-нибудь?

– Кофе… будьте так добры… – с трудом подобрал нужные слова Олег. – Капучино… с сахаром.

Девушка неуверенно кивнула, но почему-то не уходила.

– И посчитайте сразу, пожалуйста… – попробовал успокоить ее Олег, предположив, что официантка сомневается в его платежеспособности.

– У вас лицо чем-то испачкано…

Олег озадаченно на нее посмотрел, затем потрогал рукой влажный от пота лоб и спросил:

– Можно мой портфельчик тут постоит?

– Ну если не боитесь, то конечно.

Когда официантка ушла, Олег, немного поразмыслив, поставил портфель на колени и решил исследовать его содержимое. Телефон, кошелек, удостоверение помощника муниципального депутата – все нашлось! Радуясь искренне, как ребенок, он продолжал выкладывать на стол вновь обретенные богатства, пока не извлек бутылку водки и палку дорогой колбасы.

«Зачем мне водка, я же ее не люблю?» – удивился Олег неожиданной находке.

Яркий свет… Супермаркет… Летящий в Димона огурец…

«Питерские депутаты огурцами не закусывают! Дайте мне колбасы!»

Всплывшая в памяти неприятная картина вдавила резко побледневшего Олега в диван.

«Что же я натворил?!» Он судорожно пытался ухватиться за обрывки воспоминаний, но, кроме овощного отдела какого-то супермаркета и ухмыляющейся рожи Димона, ничего больше вспомнить не получалось. Отчаявшись, Олег сгреб находки обратно в портфель и отправился в туалет.

Официантка не обманула: подойдя к зеркалу, он с недоумением обнаружил на опухшей физиономии несколько черных разводов.

«Это что же получается… я выложил на стол открытый паспорт и с такой рожей ехал? Только бы я в поезде ничего про депутатов не наплел!» – испуганно подумал Олег.

Холодная вода немного привела его в чувство. Он вернулся в зал, достал из портфеля зарядное устройство и подключил телефон к найденной под столом розетке.

«Олег, ты приехал? Текст для собрания у меня на столе», – сообщение от матери выскочило сразу, как только он включил аппарат.

«Черт, сегодня же собрание!» – выругался про себя Олег, но эта проблема быстро отошла на второй план, как только он открыл сообщение из банка о последних тратах.

– Привет, депутат! – раздался после долгих гудков недовольный голос приятеля.

– Димон, ты не знаешь, как я умудрился триста тысяч вчера прогулять? – без предисловий накинулся на товарища Олег.

С Димоном он познакомился еще в армии. Благодаря связям отца Олежку пристроили в армейский оркестр, где он с удивлением обнаружил большое количество таких же, как и он сам, «музыкантов». Блатные, как правило, ни на чем играть не умели, но дружественные родителям вояки придумали выдавать сынкам инструмент под названием «треугольник». Прячась за трубами, Олег с Димоном с удовольствием лупили по согнутому в двух местах стальному прутику. Попадать в ритм было не обязательно, и, благополучно «отслужив» два года, довольные приятели разъехались по домам.

– Как ты на пилоне извивался, а затем стриптизершам «Офицеров» пел, не помнишь? – зевая, спросил Димон.

– Нет, не помню… – грустно подтвердил Олег.

– Да-а-а, – протянул в трубку Димон. – Я тебя с ними в джакузи отправил. Надеялся, хоть так удастся твой бюджет спасти, но они туда терминал втихаря пронесли, там, видимо, и обобрали… Еле тебя в утренний «Сапсан» усадил, хорошо хоть ксиву не просрали, а то бы и не пустили. Доехал-то нормально?

– Нормально, жив вроде бы… – ответил Олег и попрощался.

Денег было жалко, но принесенный официанткой кофе отвлек от связанных со вчерашней пьянкой размышлений.

«Легко пришло – легко ушло…» – констатировал про себя Олег и погрузился в воспоминания о прошедшем накануне в Москве мероприятии.

Когда Олег обратился к матери с просьбой оказать содействие и зарегистрировать его на форум, она отнеслась к его идее с иронией. Приведенные сыном аргументы, а главное, связанные с поездкой ожидания показались ей наивными и заведомо бессмысленными. Но Олег умолял, и, взвесив все за и против, Элеонора Антоновна решила, что подобный опыт сыну пригодится, а хуже от поездки точно не будет. И уже через несколько дней Олег любовался на присланный по почте листок с надписью «Всероссийский молодежный форум «Единовластной России».

Он рассчитывал, что в Москве ему удастся познакомиться с нужными людьми. Обилие дорогих автомобилей, выстроившихся ровными рядами перед штаб-квартирой партии, только укрепило его надежды. Разглядывая сверкающий хромом «Майбах», Олег с отвращением вспомнил выкрашенные в синий цвет стены родного муниципального офиса. Но сейчас он был в самом сердце партийного ядра. Взглянув напоследок в покрытое глухой тонировкой стекло автомобиля, он, кажется, в сотый раз за этот день поправил свой новый галстук.

Сделав в обильно украшенном символикой холле несколько фотографий, Олег уверенной походкой прошел в зал и занял закрепленное за ним место в последнем ряду. Собрание началось. Украдкой поглядывая на соседей, Олег понял, что ловить здесь нечего и что по-настоящему влиятельные люди сидят в первых рядах. Это открытие его немного расстроило, но, взяв себя в руки, он честно попытался сосредоточиться на звучащих с трибуны лозунгах. Время шло. Выступающие сменяли один другого. Лиц говорящих не было видно, а произносимые ими слова быстро наскучили. «Хрен я до них доберусь…» – раздраженно подумал Олег, всматриваясь в партийных лидеров, которые отсюда, с последнего ряда, казались не больше муравьев. Разочарование с каждой минутой усиливалось. С трудом досидев до заявленного перерыва, Олег вышел в холл и начал бродить между покидающими зал людьми в надежде встретить какую-нибудь знаменитость. И тут удача наконец улыбнулась ему. Заметив в отдалении некогда известную спортсменку, теперь выступающую в роли депутата Государственной думы, Олег с трудом протиснулся между окружившими ее соратниками и попросил с ним сфотографироваться.

– Конечно, можно, – улыбаясь в объектив смартфона, ответила спортсменка.

– А я из Петербурга приехал, Молодежный совет возглавляю, – попробовал Олег завязать после фотосессии беседу. Он вынул из портфеля заранее подготовленный, скрепленный пружинкой отчет и попытался передать его спортсменке.

– Если не затруднит, посмотрите, пожалуйста! Это вот я, – показал Олег на размещенную на обложке фотографию. – Здесь мы площадку с активистами красим.

– Какие вы молодцы! – улыбнулась спортсменка. – Вы отдайте его, пожалуйста, моему помощнику, я обязательно потом ознакомлюсь.

– Конечно… отдам… спасибо! – поблагодарил ее Олег. Он попробовал воспользоваться моментом и рассказать подробнее про свои достижения, но бывшую спортсменку кто-то отвлек, и она отвернулась.

Олег попытался определить, кто из присутствующих может быть ее помощником. Но никто из мужчин, одетых в дорогие костюмы, не обратил на него внимания.

«Ну хотя бы для газеты фотографию сделал», – постарался успокоить себя Олег. Однако полнейшее безразличие присутствующих к его персоне угнетало. Обойдя наполненное людьми фойе еще раз, Олег решил, не дожидаясь конца мероприятия, выйти на улицу.

Несколько водителей на парковке что-то оживленно обсуждали. Они скользнули по нему равнодушными взглядами и продолжили разговор. Олег с ненавистью посмотрел на все еще зажатый в руке отчет. Его собственная фотография на обложке, казалось, подмигнула ему:

– Ну что, лошара, обосрался?!

– Наивный лох! – вторил ей хор одетых в белоснежные футболки молодежных активистов.

«Я вам покажу еще, кто тут лох!» – со злобой подумал Олег и, свернув отчет в трубочку, затолкал его в ближайшую урну.

Стоя на ступеньках, он окинул взглядом парковку. Невообразимая пропасть между занимаемой им должностью и сверкающим на солнце морем дорогих автомобилей окончательно сломала неокрепшую психику помощника районного депутата. Чувство сильного разочарования от форума вызвало в нем острое желание немедленно выпить.

Олег обошел ненавистные машины партийных лидеров, достал телефон и набрал номер армейского товарища.

До назначенного на сегодня совещания Молодежного совета оставалось не больше двух часов. Олег выбросил заблеванный галстук в мусорный контейнер, вызвал такси и поехал домой.

Выпитый на вокзале кофе не помог, а опохмелиться перед встречей с активистами он не решился.

Глядя на проносящиеся мимо яркие вывески бутиков, Олег с тоской вспомнил о том уроне, который нанесла поездка в Москву его финансовому состоянию. Порывшись в контактах, он набрал нужный номер.

– Привет! Ну как, маме бабочка моя понравилась? – сходу поинтересовался Владислав, директор сотрудничавшей с округом Олега фирмы.

– Влад, я тут поиздержался слегка, – пожаловался Олег, покосившись на сидящего впереди таксиста. – Ты не можешь мне пятьдесят перевести?

Владислав на несколько секунд задумался и с куда меньшим оптимизмом ответил:

– Олег, я же вроде тебе все перевел!

– Перевел, перевел, – поспешил заверить собеседника Олег. – Я сейчас из Москвы вернулся… В Государственной думе вчера встреча была, продвижение мое обсуждали… Сейчас говорить неудобно, ты мне еще переведи, я тебе потом все обрисую.

– Через пять минут переведу, – с плохо скрытым разочарованием пообещал Владислав.

– Спасибо, дружище! Ты не волнуйся, мы твоей красотой скоро всю Россию обставим, – воодушевленно соврал Олег.

– Все собрались? – неестественно бодрым голосом спросил Олег у сидящего в приемной Андрея.

– Да, сейчас письмо отправлю и подойду, – не отрываясь от монитора, ответил тот.

Олег глянул в зеркало и, удовлетворенный увиденным, уверенно распахнул дверь отведенного под совещание кабинета матери. С десяток собравшихся активистов что-то негромко обсуждали, но, заметив Олега, приветственно привстали.

– Коллеги, рад всех видеть! – улыбнулся Олег и с облечением плюхнулся в кресло во главе стола. Под клавиатурой лежал подготовленный накануне матерью текст. Олег выставил на стол портфель и, незаметно для присутствующих, переложил листок на колени.

– Как съездили, Олег Лаврентьевич? – полюбопытствовала совсем еще юная девчушка Зоя.

– Просто великолепно! – воскликнул Олег и, переставив портфель на пол, обвел взглядом примолкших участников мероприятия. – Коллеги, я заранее прошу прощения за возможный запах – только что с поезда. Вчера после доклада меня просто не отпускали… – выпалил Олег заготовленную по пути в офис фразу.

Собравшаяся в кабинете молодежь заулыбалась.

– А теперь к делу! – бодро произнес Олег и, нагнувшись, сделал вид, что достает из портфеля спрятанный на коленях листочек.

– Я вот в поезде немного набросал, но скажу сразу: итоги вашей работы вызвали настоящий фурор!

Глаза присутствующих заблестели от счастья.

Олег пробежал взглядом подготовленный матерью текст и, положив его перед собой, продолжил:

– Участие в поздравлении ветеранов, ремонт детских площадок, а главное то, как вы освещали свою деятельность в социальных сетях, не осталось незамеченным в Москве! Даже после совещания меня долго расспрашивали про нашу с вами деятельность, интересовались, как нам удается все так хорошо организовывать, и, скажу без малейшего преувеличения… – на этих словах Олег замолчал и обвел взглядом присутствующих, – …восторгались вами!

Собравшиеся в кабинете активисты радостно заулыбались.

– Но расслабляться пока рано! – продолжил свое выступление Олег. – Работы у нас с вами предстоит еще много, и выбранное нами направление на улучшение жизни в нашем районе необходимо продолжать! Все успели разместить на своих страничках в соцсетях отчет о высадке деревьев? – заглянув в очередной раз в листок, поинтересовался Олег.

Дети активно закивали.

– Молодцы! – похвалил подопечных Олег. – А теперь о приятном! – Он сделал паузу и начал читать распечатанный на листке текст: – «За заслуги перед жителями муниципального округа “Красногвардейское”…»

Ребята, казалось, затаили дыхание.

– «…я как глава Молодежного совета при муниципальном округе “Красногвардейское”, – торжественно продолжил Олег, – принял решение наградить всех активистов нашего Совета почетной грамотой, а также рассмотреть возможность выдвижения достигших восемнадцатилетнего возраста членов Молодежного совета на ответственную должность муниципального депутата округа».

– Ух ты! – восторженно воскликнула Зоя и, тряхнув косичками, посмотрела на старших товарищей.

– Да, коллеги, большие дела начинаются с малого! – произнес Олег уже от себя. – Выдвинуть вас от партии мы пока, к сожалению, не можем, списки давно утверждены, но собрать необходимые для самовыдвижения подписи совместными усилиями, думаю, получится.

– Конечно, получится! – воскликнула Зоя.

Глава 6. ИКМО

У двери в парадную, повесив небольшой пакет прямо на ручку, соседка отчаянно рылась в своей сумочке.

– Здравствуйте! – приветливо поздоровался я, открывая дверь своим ключом.

– Привет, Илья! – ответила женщина, мельком взглянув на меня, и продолжила свои поиски. – Вечно эти ключи пропадают, – пожаловалась она.

Я снял с ручки пакет, и мы зашли в подъезд, казавшийся прохладным после уличной жары.

– Уф, нашла… – пробормотала с облегчением женщина и продемонстрировала мне найденную связку ключей. – Давно в вашем театре не была, сейчас репетируете что-нибудь?

– А как же, – похвастался я, – «Палату номер шесть» ставим, осенью премьера.

– Вот здорово! Обязательно куплю билеты! – восторженно ответила она.

Соседка была заядлой театралкой. Судя по ее рассказам, она пересмотрела весь наш репертуар, и после каждого посещения я обнаруживал в соцсетях новую фотографию, на которой соседка позировала в фойе театра рядом с моим портретом. Это было трогательно и приятно. Мы поднялись на лифте, я подождал, пока она откроет дверь своей квартиры, вернул ей пакет и распрощался. Оставшись один, я услышал доносившиеся откуда-то сверху приглушенные голоса:

– Есть у нее дочка, в другом городе живет, я поищу ее телефон, – послышался женский голос.

Стараясь не шуметь, я поднялся на несколько ступенек и прислушался.

– О покойных плохо не говорят, но запустила она себя, – перебил ее мужчина. – Пенсию дочке отправляла, а в последнее время ходила совсем плохо, неделями ее не видели.

«Старушка…» – с грустью предположил я, перебрав в уме всех знакомых жильцов с верхних этажей. Похоже, вопрос, который моя жена поставила перед муниципалами, разрешился сам собой. «Теперь со своим депутатским запросом могут расслабиться», – подумал я, заходя в квартиру.

«Мяу!» – радостно поприветствовал меня Сашка и притащил в коридор любимую игрушку. Я погладил кота и, все еще размышляя о подслушанном на лестнице разговоре, прошел в гостиную. Жена отправилась в рейд по магазинам, и скучающий в одиночестве Саша, зажав в зубах потрепанного игрушечного лося, ходил за мной хвостиком по пустой квартире.

– А давай-ка, Александр Сергеевич, мы депутатам позвоним! – обратился я к коту.

Саша напрягся и, пытаясь понять, чего от него хотят, прищурил желтые глаза.

– Давненько от них не слышно ничего, – закончил я свою мысль.

Действительно, дату выборов назначили больше недели назад, и пришло время подавать документы в ИКМО, но новостей по моему округу пока не было. Дважды посетив районную библиотеку, я так и не обнаружил свежего номера газеты и, окончательно впав в уныние, решил позвонить Максиму.

– Отслеживайте сайт городской комиссии, – посоветовал он мне. – Видимо, наученные горьким опытом, они стараются оперативно выкладывать поступающую от районов информацию, многие округа ее уже разместили.

С тех пор я регулярно проверял таблицу на указанном Максимом ресурсе, отмечая ежедневный прирост открывающихся участков, но заветная строчка с названием моего округа так и оставалась незаполненной.

Контактов ИКМО в Интернете, как и ожидалось, найти не удалось, но телефон приемной депутатов присутствовал. Пообщаться с будущими конкурентами было любопытно, и, недолго думая, я набрал указанный на странице номер.

– Здравствуйте, – раздался почти сразу в трубке молодой мужской голос.

– Добрый день, – поздоровался я. – Подскажите, где можно узнать адрес районной избирательной комиссии?

– Н-не знаю… – настороженно ответил молодой человек. – Могу вас с Элеонорой Антоновной соединить.

«Да хоть с Надеждой Константиновной, – подумал я, – лишь бы адрес сказала». И, ободренный надеждой, вежливо попросил:

– Будьте добры, переключите, пожалуйста.

Молодой человек, видимо прикрыв микрофон рукой, принялся с кем-то консультироваться и, получив от собеседника инструкцию, еще более настороженно уточнил:

– А кто спрашивает?

– Меня зовут Илья, я хочу в депутаты баллотироваться по вашему округу, – не смог удержаться я от маленькой издевки, – а куда документы подавать, не знаю.

Молодой человек снова прикрыл микрофон и продолжил перешептываться. К моему разочарованию, разобрать слов не получилось.

– Слушаю, – неожиданно раздался в трубке неприятно каркающий женский голос.

– Элеонора, здравствуйте, меня зовут… – начал я, но договорить мне не дали.

– Молодой человек! – возмущенно прокаркала трубка. – Вы знаете, с кем разговариваете? Вы в курсе, сколько мне лет? Будьте добры, называйте меня по имени-отчеству!

– Простите… – начал я оправдываться. Сколько ей лет, я, конечно, не знал, но злить ворону в планы не входило, и я перешел к интересующему меня вопросу. – Элеонора Антоновна, вы не подскажете, по какому адресу принимает документы избирательная комиссия нашего муниципального округа?

– Не знаю, – резко отрезала Элеонора Антоновна. Но уже через секунду более спокойно продолжила: – Мы не ИКМО, мы сами ждем от них информацию, но пока нам ничего не говорят.

«Ждут они!» – недоверчиво усмехнулся я, вспомнив, что и депутаты, и офис ИКМО расположены в одном здании, но вслух только поблагодарил собеседницу и поспешил закончить неприятный разговор. Делиться со мной информацией чиновники не собирались, оставалось уповать исключительно на сайт городской комиссии.

– Регистрацию объявили! – радостно сообщил позвонивший на следующий день Георгий.

– Как объявили? Когда? – начал я задавать глупые вопросы, вспоминая вчерашний диалог с депутатами.

– Да вот сейчас! Сайт обновил, а там на завтра уже и прием назначили, – продолжал Георгий.

Немного посовещавшись, мы решили последовать данному на партийном собрании совету и подать документы в первый же день.

– Комиссия начинает работать с десяти, давай встретимся в восемь? – предложил Георгий.

В душе я сомневался в целесообразности визита в ИКМО в такую рань, но согласился.

– Дорогая, ты не видела мои депутатские документы? – прокричал я, уставившись на опустевшую тумбочку.

– Где бросил, там и валяются! – донеслось из кухни.

Это была игра. Жена патологически не выносила ничего лишнего и регулярно прятала все, что я неосторожно оставлял там, где, по ее мнению, этого быть не должно.

– Любимая, – взмолился я, – завтра вставать рано, а сегодня у меня спектакль! Не издевайся! Куда ты их положила?

– Туда, где им и место! В комоде посмотри! – сжалилась надо мной жена. – Но если придешь сегодня после десяти, ужин будешь себе готовить сам. Я ночью прыгать не собираюсь!

Это тоже была игра. Прекрасно зная, что спектакли часто заканчиваются поздно и прийти до десяти я никак не могу, жена, конечно, всегда меня дожидалась. Иногда, в очередной раз не выдержав подобных нравоучений, я задавал ей вопрос, чем она думала, выходя замуж за артиста? Впрочем, ответ с годами не менялся. «Я и сама себя спрашиваю, чем же я думала?» – неизменно повторяла она.

Я достал из комода документы, снова положил их на тумбочку и начал собираться в театр.

До указанного на сайте адреса мне нужно было пройти всего метров триста, но, как я давно усвоил, чем короче путь, тем больше шансов опоздать. Я перешел через ближайший перекресток и миновал небольшой сквер с появившейся недавно странной композицией.

«Какая безвкусица!» – вспомнились мне произнесенные женой слова, когда мы впервые разглядывали пестрое, как попугай, изготовленное из искусственной травы подобие бабочки. «Я бы поняла, если б это для детей поставили, но с этой оградкой… Точно могилка», – сыронизировала супруга.

Я опоздал на десять минут, и, когда подошел к нужному дому, увидел группу скучающих людей. Был среди них и Георгий.

– Я внес нас в список, но перед нами уже двенадцать человек, – грустно сообщил он, отведя меня в сторонку.

У двери ожидали еще пятеро: группа из трех угрюмых амбалов, чем-то напомнивших мне рэкетиров из девяностых, и два студента в похожих костюмчиках. Вероятно, как и Георгий, все эти люди успели записать в очередь тех, кто еще не подошел.

– Будем ждать, – только и смог ответить я, уныло разглядывая присутствующих. К слову сказать, уже сама дверь выбранного комиссией помещения оказалась необычной. Старинный дом с годами изрядно просел, и теперь войти в подъезд не нагибаясь мог разве что невысокий Георгий.

«Как будто специально выбрали», – подумал я, представляя, как каждый переступающий порог отвешивает низкий поклон, словно в храм входит. Вот только это был не храм, а всего лишь очередной облупленный подъезд жилого дома.

– До обеда бы успеть, – с тревогой в голосе проговорил Георгий, – мне в три уехать нужно.

– Да успеешь, конечно! Неужели они за пять часов двенадцать человек не пропустят, – наивно предположил я.

К моменту открытия комиссии у дверей собралась небольшая толпа. Компанию «рэкетиров» дополнили еще несколько таких же амбалов, к студентам присоединился не по годам обрюзгший молодой человек, а ближе к десяти подошла немолодая крашеная в рыжий цвет женщина в сопровождении мужчины с небольшой ухоженной бородкой. Многие из пришедших заносили себя в импровизированный список уже после нас. Ровно в назначенное время дверь открылась, и все собравшиеся, сгибаясь при входе, по очереди проследовали сначала в парадную, а потом и в небольшой коридор отведенного для избирательной комиссии помещения.

Десяток, вероятно, изготовленных еще в СССР стульев быстро заняли, и мы с Георгием, недолго думая, уселись прямо на заваленный газетами маленький стол.

– Если кому-то надо, то список у меня, – произнес мужчина с бородкой.

Присутствующие никак не отреагировали на его слова.

– А в кабинет кто-нибудь зашел? – шепотом поинтересовался у меня Георгий.

– Да, наверное, зашел, – неуверенно ответил я, пытаясь сопоставить ожидающих в коридоре людей с теми, кого недавно видел на улице. Амбалы в полном составе расположились в углу у входной двери. Рядом, уставившись в пол, со скорбным выражением на лице сидел толстяк. Напротив нас, рядом с бородачом, расположилась рыжая дама.

– Одного из парней не хватает, – прошептал я Георгию, предполагая, что остальные в помещении записались уже за нами.

Георгий молча кивнул, достал из кармана смартфон и погрузился в чтение новостей.

«Может, домой пойти?» – подумал я, но сразу отказался от этой мысли, решив, что по отношению к приехавшему раньше меня Георгию это будет нечестно. Делать было нечего. Какое-то время я лениво разглядывал давно немытые стены коридора, а потом достал из сумки принесенные документы и в очередной раз начал их проверять.

Раздался скрип несмазанных петель, и из кабинета, сопровождаемый любопытными взглядами заскучавшей очереди, вышел студент в костюме.

– Я все, – тихо сказал он вставшему со стула клону.

– Ну тогда я пошел, – ответил следующий по очереди молодой человек и, открывая на ходу папку, направился к приоткрытой двери.

– Сорок минут проторчал! – возмущенно прошептал Георгий, взглянув на часы.

– Пойдем покурим, – предложил я.

Георгий согласился, и мы вышли.

– Если так каждого проверять будут, я точно до трех не успею, – снова забеспокоился Георгий.

– Давай посмотрим, как дальше пойдет, – постарался я его успокоить.

Мысль о том, что Георгий может уехать, так и не дождавшись своей очереди, и оставит меня одного, расстраивала.

– Не знаешь, а наши в этом округе еще есть? – поинтересовался я.

– Есть один, – оживился Георгий, – но я его не знаю, мне в офисе сказали, что нас трое будет.

– Странно, мест десять, а партия всего троих направила, – удивился я.

– А где им больше взять? – усмехнулся Георгий. – Вот ты как сюда попал?

– Я – случайно, так получилось, – признался я.

– Вот и я случайно, – подхватил Георгий. – Они нас целый год через знакомых искали, с улицы старались не брать, позже кто-то из-за справки об отсутствии судимости отвалился. Говорят, в итоге человек шестьсот и осталось. В некоторые округа вообще по одному кандидату выдвинули.

– Неужели никому во власть не хочется? – усмехнулся я, выбрасывая в урну окурок.

– Почему не хочется? – ответил Георгий. – Просто не хотят непроверенных людей выдвигать. После выборов нас уже не проконтролировать, вот и стараются, чтобы случайные персонажи не попадали.

Я кивнул.

Вскоре мы вернулись в коридор комиссии и снова уселись на свой стол.

Ровно через сорок минут вышел второй студент, и в кабинет направился один из амбалов.

– Ни фига я не успею, – обреченно прошептал Георгий.

Ответить мне было нечего. Он не уходил, и уже за это я был ему благодарен.

– Придется завтра опять приезжать, – посмотрев на часы, пробормотал мой напарник во время очередного перекура.

Очередь продвигалась крайне медленно, и даже я уже начал сомневаться в успехе.

В три часа Георгий, так и не дождавшись своей очереди, уехал.

– Я тебе вечером позвоню и все расскажу, – сказал я ему на прощание.

Лица ожидающих приема кандидатов заметно приуныли.

До закрытия участка оставалось не более двух часов, когда в кабинет зашла записанная передо мной рыжая дама. Сопровождающий ее бородач уже освободился и теперь ждал ее в коридоре.

«Похоже, успею», – подумал я с надеждой, совершенно одурев от жары и выпитого за день кофе.

Набившиеся в коридор люди, поняв, что сегодня подать документы уже не получится, негромко переругивались, собираясь прийти в другие приемные дни.

– Еще избирательный счет открыть нужно будет, – нервно говорил своему товарищу молодой человек со смешными усами.

– Да ты документы сначала попробуй подай! – парировал приятель.

Яркая компания пришла примерно в полдень, мы с Георгием сразу обратили на них внимание.

– Сальвадор Дали, – усмехнувшись, прошептал я на ухо Георгию.

И действительно: форма усов одного из пришедших была явно позаимствована у испанского художника. Теперь же, вероятно, под действием высокой влажности, усы поникли и сделали молодого человека похожим скорее на Тараса Бульбу, чем на эксцентричного испанца.

Проходите… – прервал мои мысли скрипучий голос рыжей дамы.

Я с облегчением соскочил со стола и взглянул на часы. Дама умудрилась побить все рекорды предшественников, проторчав в кабинете больше часа.

В кабинете находилось двое мужчин. Вид у обоих оказался весьма своеобразный. Первый – и как мне показалось, главный – с неестественно прямой спиной гордо восседал во главе стола. Маленький подбородок в сочетании с низким и широким лбом придавал его голове почти квадратную форму, а сильно оттопыренные уши делали образ каким-то фантастически инопланетным.

«Господи, как на робота похож!» – подумал я и перевел взгляд на второго.

Узкое рябое лицо с хитро бегающими маленькими глазками больше бы подошло привокзальному гопнику, чем чиновнику, но внешность бывает обманчива. Рябой здесь был свой и с комфортом развалился за столиком для посетителей.

– Можно зайти? – поинтересовался я.

– Да, проходите, – разрешил сидящий во главе стола мужчина.