Илона Броницкая
Наше вам с кисточкой, босс

Глава 3. Первый заказ

Я ждала Марину Эдуардовну в коридоре и кипела от злости. Хотелось разбить что-нибудь, громко поматериться или закатить сцену, но это было не в моём характере. А жаль! Потому что Сергей надо мной издевался. Говорил будто серьёзно, а в глазах – смешинки плясали. Хотел услышать возмущения сжатыми сроками? Думал, я устрою скандал с требованиями не наседать на новенькую? Или просто хотел возвыситься в глазах красотки-Марины?

– Пойдёмте, – позвала Зарецкая, когда выпорхнула от генерального.

Я с сомнением покосилась на её туфли. Настолько высокие каблуки невозможно носить с такой грацией. Либо есть какой-то важный секрет, либо Марина попросту ведьма. Так я и шла за ней по пятам, пытаясь разглядеть метлу или чёрного кота поблизости.

Мы вновь вернулись на восьмой этаж, прошлись вдоль длинного коридора и остановились в самом его конце. Дальше был только выход на пожарную лестницу.

– Ваш кабинет, – довольно улыбнулась рыжая змея, открывая мне дверь в самую натуральную каморку.

Вспомнилась спальня Гарри Поттера в доме Дурслей. Его в комнату под лестницей отправила тётка, чтобы не попадался лишний раз на глаза. Меня, кажется, с той же целью определила сюда начальница.

Ну ничего. Если одиннадцатилетний мальчик из чулана выбрался, то я тоже справлюсь!

– Благодарю, – выцедила я сквозь зубы и осмотрела помещение.

Темноватое, тесноватое и пыльное донельзя. Я оглушительно чихнула, чем несказанно порадовала Зарецкую.

– Устраивайтесь, Алина Валерьевна, – промурлыкала начальница и уплыла в закат.

“Хоть бы утонула”, – мысленно пожелала я.

Зря. Такие как раз и не тонули.

Села в кресло и включила старенький компьютер. Готова поспорить, его из подвала достали специально для меня. На столе у гендиректора стоял роскошный моноблок самой последней модели. Конечно, рядовым дизайнерам такого счастья не полагалось, но и белый монстр-ровесник динозавра тоже смотрелся странно в офисе “Арт-Строя”.

Доступ к проекту мне всё-таки открыли. Я взглянула на сроки, когда его заказали, и едва за голову не схватилась. Кажется, неделя на подушки – это дедлайн, установленный для меня по блату. Загородный дом Царедворского готовили всем миром так долго, что становилось не по себе. Он хотел получить настоящий дворец и вносил правки буквально во всё.

“Сложный человек” – это мягко сказано.

Узоры на подушечках тоже оказались в зоне риска. Чем менее подробным было техзадание, тем больше замечаний возникало у заказчика. “Я не знаю, чего хочу, но точно не то, что вы предложили!”

Я потянулась к телефону и нашла в контактах номер единственного человека, который мог бы меня спасти. Длинные гудки оборвались почти сразу.

– Пронто, – привычно ответила на звонок подруга.

– Что ты знаешь об индийских орнаментах, Анют?

Следующие полчаса я провела, конспектируя лекцию подруги об особенностях построения орнамента в разных регионах Индии. Нет, я не собиралась вдаваться в исторические и культурологические подробности, всего лишь качественно выполнить работу. Но вдруг заказчик только кажется въедливым дурачком? Вдруг он истинный ценитель и сразу поймёт, что я сделала какую-то лажу, привинтив не тот листик к ушам слона?

– В общем, я скину тебе образцы, выберешь чего-нибудь, – закончила речь подруга.

– Мне бы ещё ткани с таким принтом и контакт швеи.

– Слушай, а не много ли ты хочешь? – рассмеялась она.

– Ну что тебе стоит?

– Ага, а потом самой сшить предложишь, типа зарплатой поделишься. Нет, извини, но я по уши в долгах по сумкам. Клиентки уже неделю злобно написывают в директ и спрашивают: “Ну когда?” Больше не буду брать столько заказов сразу. Лучше по одному. А то жадность меня сгубит.

– Всё равно спасибо, – улыбнулась я в телефон. – Ты мне очень помогла.

– Не за что. Давай там всех порви.

Я отключилась и ради интереса проверила свой директ. Изредка в рабочем аккаунте ценители прекрасного отвечали на мои истории, но заказов было мало. Потому и пришлось распрощаться с мечтой зарабатывать творчеством. Нет, на хлеб с маслом мне хватало, а вот на путёвку в Париж – уже нет.

Входящих не было. Я уже собиралась заблокировать телефон, как мигнуло оповещение. Одна из давних, но молчаливых подписчиц решила уточнить пишу ли я портреты с натуры.

“Конечно, стоимость можно посмотреть в актуальном”, – ответила я.

Пару минут мы переписывались по поводу того, когда и где можно встретиться. Раньше я бы сорвалась сию же секунду, но теперь была привязана к рабочему месту и строгому графику. Так что договорились мы с Еленой на утро субботы.

“Рублёвское шоссе, 33. Позвоните, как приедете. Я предупрежу охрану, чтобы пропустили. Или за вами отправить водителя?”

Я присвистнула. Впервые мне написала заказчица, живущая на Рублёвке! С ума сойти! У неё есть охрана и личный водитель? Может, ещё и дворецкий имеется? Низенький и седой мужчина с интересным акцентом. Британец, ага.

“Если это удобно”, – вежливо согласилась я и отложила телефон.

Кажется, мне наконец-то начало везти. Но это не повод расслабляться. Деньги сами себя не заработают. Нужно, чтобы подушки-занавесочки получились идеальными, а потом уже можно и о портрете для Елены задуматься.

Я достала стопку чистых листов, остро наточенный карандаш и начала делать наброски. В компьютер перенесу позже. Сначала нужно определиться, как будет выглядеть общая концепция.

Я решила сделать акцент на цветах. Всё-таки навряд ли Царедворский понимает что-то в орнаментах. Ему важна атмосфера, настроение. Значит, я дам ему то, что он хочет.

Стук в дверь застал меня врасплох. Марине что-то понадобилось или местный завхоз пришёл в ужас от условий моего труда и расщедрился на просторный кабинет? Ой, вряд ли.

– Входите, не заперто, – пригласила я.

– Привет! – кудрявый парень в розовой рубашке просунул голову в приоткрытую дверь. – Меня Паша зовут. Зашёл посмотреть, как работается в каморке под лестницей. Ты ещё не получила письмо из Хогвартса? Проверь, а то наш рыжий аналог миссис Дурсли вконец тебя доконает.

Я улыбнулась, не удержавшись. Значит, не только мне пришло в голову такое сравнение.

– Алина, – представилась я. – Ты не тянешь на Хагрида,

– Что? – преувеличенно сильно удивился он и открыл дверь нараспашку. – Недостаточно толстый? Дык не в коня корм. Я тут один на весь тощий серпентарий, кто позволяет себе жрать сало на ночь и запивать его пивом. А ты, судя по наряду, веган?

– Только этого мне не хватало, – возмутилась я.

– Уф-ф-ф, пронесло, – жизнерадостный Павел ладонью вытер со лба несуществующий пот. – А то все просветлённые почему-то считают, что духовного роста с животной пищей не достичь. Я бесконечно рад, что ты в адеквате. Кстати, где достала такие клёвые сапожки? Я заимел бы нечто подобное под узкие джинсы. В сочетание с голубыми выбеленными будет просто огонь!

– Сведу тебя с человеком, который их сшил, – прищурилась я. – Если покажешь, где тут можно поесть.

– Да легко, – парень, наконец, полностью зашёл в кабинет и по-богемному пристроился на краешке моего стола. – Какую кухню предпочитаешь? У нас в окрестностях сразу два итальянских кафе, приличная паназиатская кухня, три пивных бара и несколько забегаловок а-ля заводская столовая.

– Начну с итальянской, – решила я. – Если ценник российский, конечно.

– Да, там дёшево и сердито, – кивнул мой нечаянный друг. – Значит, через два часа встретимся в холле?

– Договорились.

Я снова улыбнулась. Павел казался полной противоположностью сразу всех местных обитателей. Не высокомерный, добродушный и общительный.

“И симпатичный”, – шепнул внутренний голос и снова оказался прав.

Время до обеда я провела в работе. Скука сменилась рабочим интересом. Как сказал Сергей Геннадьевич? Проект Царедворского – дело принципа? Вот и для меня он стал чем-то подобным. Я рисовала, представляя, как заказчик принимает эскизы без правок. Чуть ли не восторженно аплодирует мне. Потом звонит лично, рассыпается в благодарностях и просит оформить и его городскую квартиру заодно.

“Ой, губа-то не дура, – вздохнула бы Анюта, – может, тебе сразу государственную премию дать или звезду на Аллее славы в Голливуде?”

Ну и как тут не вспомнить знаменитый стих Твардовского: “Нет, ребята, я не гордый.

Не загадывая вдаль, так скажу: зачем мне орден? Я согласен на медаль”.

Мой смех грозил превратиться в гомерический хохот, но тут мелодично прозвенел будильник. Телефон напоминал, что мне пора дегустировать шедевры итальянской кухни в компании весёлого и бесконечно приятного парня.

Павел действительно ждал в холле, перекидываясь шутками с эффектной брюнеткой в брючном костюме цвета шампанского. Золота на ней было навешано – моё почтение. Массивная цепь с усыпанным прозрачными камнями цветком, длинные серьги, кольца сложной формы.

– Оксана, знакомься, – почти пропел Павел, махая мне рукой. – Наш новенький гений интерьерного дизайна Алина.

– Очень приятно, – лучезарно улыбнулась она. – Оксана, редактор интернет-издания “Загородный дом”. Мы иногда сотрудничаем с “Арт-Строем”, публикуем материалы о ваших проектах. С согласия заказчиков, разумеется.

– Ой, не грузи работой, у нас обед, – Паша демонстративно взял меня под руку и потянул на выход. – Привет Максиму! И всё-таки его последняя статья скучнее советских газет!

– Вот сам ему об этом и скажи, – рассмеялась Оксана.

Боже, редакторы журналов для меня казались недосягаемыми людьми. Кто ещё работал в офисном царстве стекла и бетона? Если полезные знакомства будут и дальше сыпаться как снег на голову, то, пожалуй, мне понравится на новой работе.

– Я полиграфист, если ты ещё не знаешь, – щебетал Паша. – Буклеты делаю, брошюры, листовки для презентаций. Та макулатура, что разложена на стойке у ресепшена, – в основном моя работа. Кто-то бурчит: “Бесполезный человек, вымирающий вид, скоро всё будет в интернете”, но я так считаю. Люди – существа тактильные. Трогать гладкую бумагу и листать страницы нам не надоест никогда. А вот и кафе. Заходим?

Мы зашли. Уютный зал в бежевых тонах с тёмной мебелью и живыми цветами в кадках. Приятная тихая музыка. И запахи. Боже, как одуряюще тут пахло едой.

Миловидная официантка встретила нас на входе и проводила до дальнего столика. Меню передала с почти искренней улыбкой.

– Я подойду через пару минут, чтобы записать заказ, – пообещала она.

– Советую взять пасту с курицей и грибами, – продолжил Павел. – Здесь она очень вкусная.

– Хорошо, давай попробуем пасту, – я отложила меню в сторону. – Закажи на свой вкус. Тебе виднее, что здесь лучше брать.

Глава 4. Полезные сплетни

Павел оказался приятным собеседником. Говорил обо всём на свете, отпускал ироничные шуточки. Я от души веселилась и совсем забыла о срочном заказе Царедворского. С небес на землю меня вернуло сообщение Анюты.

“Ты моя должница, лови контакты швеи. Позвонить нужно сегодня до пяти вечера”, – написала подруга и прикрепила скриншот номера телефона.

– Если ты скажешь, что тебе пишет сообщения Марина Эдуардовна, я заподозрю неладное, – сощурился Паша, отпивая пенку со своего кофе.

– Почему?

– На моей памяти она писала только Кате из бухгалтерии и Сергею Геннадьевичу, – он сделал “страшные” глаза. – Катю, кстати, уволили. Не нравится нашей Марине, когда есть соперницы за внимание начальства.

– Ой, мне даром не нужны служебные романы, – махнула я рукой. – Это верная дорога к увольнению.

– А ты девушка серьёзная и всё такое, – согласился полиграфист. – Катя тоже так говорила, а потом вляпалась в чужие представления о себе, как городская бедолага в коровью лепёшку посреди деревенской дороги.

– Смачное сравнение, – оценила я. – А что всё-таки случилось?

Паша взял паузу на то, чтобы съесть треугольник пиццы и запить его кофе. Тянул время, держал интригу. Потом, наконец-то, сжалился и выдал:

– Да ничего особенного. Отмечали мы новогодний корпоратив. Фуршет, алкоголь, ведущий с конферансом, вокальные коллективы с номерами. Бухгалтерия что-то расслабилась и пошла зажигать на танцпол. Давыдов тоже “хороший” был, – полиграфист пощёлкал себя пальцами по горлу, намекая то ли на степень алкогольного опьянения, то ли на количество выпитого. Две бутылки, три? – Вот и закружил девушек в медленном танце. Чаще всего Катерину приглашал. Шептались, хихикали. Так увлеклись, что чуть вместе не уехали, а Марина красными пятнами от злости покрывалась.

– Представляю, – кивнула я. – И дополнительного повода, чтобы сжить девушку со свету было не нужно.

– В корень зришь, – поощрил мою догадливость Паша. – Так что сама понимаешь, не в сказку попала. В нашем дружном коллективе, как в море без карты. Не туда повернёшь – напорешься брюхом на рифы.

– Понимаю. И ноги бы моей не было на офисной карьерной лестнице, но есть обстоятельства.

– Ипотека? – иронично приподнял брови Паша.

– Если бы. Мечта моей мамы. Она хочет увидеть Париж.

– М-м-м, – полиграфист лихо накрутил пасту на вилку, пользуясь ложкой, как дополнительным прибором. – Достойно. Честно скажу, не ожидал. Обычно свои мечты о путешествиях исполняют.

– Я успею ещё. Маму хочется порадовать.

– Тогда постарайся не вылететь в первую же неделю, – заговорщически подмигнул он. – И я тебе не о проектах говорю. Твоя начальница спит и видит себя любимой женой Сергея Геннадьевича. “Белое солнце пустыни” смотрела? Гюльчатай помнишь?

– Ещё бы. Эталонный восторг: “Господин назначил меня любимой женой” трудно забыть. Но она плохо кончила. Абдула не простил предательства.

– Вот, – Паша помахал вилкой. – Зарецкой стоит об этом помнить. Жаль, в жизни не получится, как в кино. Абдуллы нет и никто ей двигаться к постели начальника не мешает. Ты под ногами тоже не путайся.

Стало обидно. С какой радости он мне запрещает? А потом приятно. Надо же. Меня считают достойной соперницей за сердце местного принца на белом коне. “Золушка в стиле бохо”. Оригинальная теряла туфельку, а я случайно уроню с ноги хендмейд-валенок, расшитый бисером. Ни одна злая сестра из местных офисных див не решится его примерить. “Что это? Из какой коллекции? Как я в нём на улицу выйду? Фу, колхоз! Совдеп!” И принц точно будет мой. Мы с ним увешаем особняк Царедворского текстилем в индийском стиле, молниеносно сдадим проект и рванём вместе с мамой в Париж. Ах, Монмартр, ах, Елисейские поля!

– Не нравится мне твоё мечтательное выражение лица, – проворчал Паша. – Точно теперь полезешь в драку за начальника. Из принципа.

– Нет у меня такого принципа извращённого, – я посмотрела на время. – А вот принцип “не опаздывать” имеется. Доедай и побежим работать.

***

От ощущения сытости в животе разливалось приятное тепло. Его хватило до конца дня, чтобы вдохновенно комбинировать индийский орнамент на подушках для беседки заказчика. Образцы я брала сразу с принтов плотной ткани, пригодной для использования на улице. Швея оказалась душкой. Она давно шила одежду по мотивам традиционной индийской, разбиралась в тканях и пару раз пересекалась с Анютой на тематических выставках.

“Алина, скажите, пожалуйста, – щебетала она текстом в чате, – возможно ли оставить на изделиях бирку моей мастерской? Никаких контактных данных, просто логотип?”

Рекламы хотела, ага. Втайне надеялась, что богатые гости Царедворского заинтересуются чудо-подушками и потом найдут мастера, чтобы сделать заказ для своего дома. Хм-м-м, а почему нет? От маленького логотипа никто не умрёт, но я решила быть осторожной.

“Уточню у руководителя и сообщу вам ответ”.

“Заранее благодарю”, – настучала в чат швея.

Кстати, о руководителе. Давыдов давал срок в неделю, но с готовыми принтами на тканях я рисковала справиться раньше. Даже придумала, как сделать подушки по-настоящему уникальными, комбинируя разный орнамент в технике пэчворк. Не квилт “Дорогая Джейн”, конечно, но должно получиться интересно. Главное, быстро утвердить проект. А для этого нужен директор “Арт-Строя”. Он же прямо сказал, что любит обсуждать проекты и заказ Царедворского дело чести. Вот и пойду к нему. Под конец рабочего дня он уже не должен мысленно ехать домой. И если не покуривать расслабленно на рабочем месте, то точно ничем сверхважным не заниматься. А тут я со своими подушками. В тему? Надеюсь.

Ох, неизвестно, как я запомнила дорогу к кабинету высокого начальства, но мне удалось не заблудиться в офисе и не хихикать в лифте, вспоминая утреннее происшествие. День в “Арт-Строе” начался паршиво, зато закончится должен удачно. Я просто мечтала об этом. Собралась с духом и постучала в дверь кабинета. Чего стояла и переминалась с ноги на ногу? Не съест же меня босс, если я к нему одна приду?

– Прошу прощения, Сергей Геннадьевич, – я перешагнула через порог и закрыла за собой дверь. – Если вы не слишком заняты, я бы хотела обсудить наработки по своему заданию.

Давыдов работал в поте лица. Даже на меня не сразу обратил внимание. Терзал какой-то несчастный проект на моноблоке, яростно клацая мышью.

– Да, Алина, что у вас?

– Я подготовила эскизы, загрузила в папку, как показала Марина Эдуардовна, – ответила, нервно перебирая бусинки на браслете. – Вы можете сейчас посмотреть?

– Да, – кивнул он и снова защёлкал мышью. Скакал по вкладкам? Искал мою папку?

Я посмотрела на начальника, пытаясь поймать первую реакцию. Но “поймали” меня. Я банально засмотрелась на Сергея. Руки зачесались немедленно набросать портрет. Хотя бы несколько линий простым карандашом в любимом скетчбуке.

Ещё в лифте заметила, насколько хорош мой босс, а теперь вообще прикипела взглядом и ничего не могла с собой сделать. Я обожала рисовать увлечённых людей. Маму, вышивающую крестиком. Соседских мальчишек, гоняющих мяч под окнами. Анюту за мольбертом. Если существовала в мире магия, то она была сосредоточена в руках тех, кто занят любимым делом. Только у них получались действительно стоящие вещи.

Мне остро захотелось посмотреть, с чем работает Давыдов. Да, он контролирует всех вокруг, но и сам что-то создаёт. Если Сергей не творец по своей натуре, то я съем любимые ботинки! Такие руки должны держать кисть, а не компьютерную мышь.

– Неплохо, – вынес он вердикт, – но слишком дёшево смотрится. У заказчика гранит, мрамор и колонны, как в афинском Акрополе, а здесь пейсли на все лады.

Это он про “индийский огурец”. Знаменитый узор, переживающий новый виток популярности. Анюта доказывала мне, что самые известные марки успели выпустить с ним кучу одежды, но Давыдов морщил нос.

– Пейсли заменить? – уточнила я не слишком радостным тоном.

Очарование постепенно сходило на нет, желание нарисовать портрет переросло в нужду набросать шарж. “Огурец” ему не понравился, видишь ли! Может, заказчик их обожает? “Арт-Строй” закидал бедного Царедворского своими мраморными дизайнами, а мужик хотел чего-то простого и душевного. Вот дали бы ему пейсли, так он и не присылал бы столько правок.

– Всё заменить, – отрезал босс. – В золоте делать не прошу, но уточните у Марины Эдуардовны, что значит в современном дизайне “дорого”. Исправьте и возвращайтесь.

– Марина Эдуардовна уже оставила инструкции, – начала злиться я. – Цветовая гамма выдержана, концепция не нарушена.

– Вы спорить со мной собираетесь? – нахмурился Давыдов.

Два шаржа. А лучше три.

– Нет, что вы? Как можно? – притворно ахнула я. – Мухой лечу исправлять. Наше вам с кисточкой. Аривидерчи.

– Всё смешали в кучу, – проклятый босс лучезарно улыбнулся в ответ. Сразу стало понятно – сейчас будет издеваться. – При чём тут московские парикмахеры? Или вы опять на огурцы намекаете?

Наверное, это было обидно, но я не поняла ничего из сказанного. Какие парикмахеры? Какие огурцы?

– Как отвечать на странные вопросы руководства, Марина Эдуардовна забыла меня проинструктировать. Не подскажете?

– Легко, – смилостивился он. – Фраза “наше вам с кисточкой” – укороченный вариант приветствия, с которым парикмахеры зазывали клиентов. Я дословно не помню, но, кажется, так: “Наше вам почтение, с кисточкой, с пальцем девять, с огурцом пятнадцать”. Речь шла о том, как оттягивать щёку клиента, чтобы было удобнее брить. Пальцем за девять или “одноразовым” огурцом за пятнадцать.

Мда… То есть я сейчас предложила начальнику оттянуть щёку огурцом? Отлично! Просто то, что нужно в первый рабочий день!

– Огурцы – мой профессиональный кинк, – ответила я зачем-то.

Невозмутимым тоном, но с лицом краснее главной площади Москвы. Почему не ушла молча? Или не ответила вежливо и уместно: “Холосо, насяльникэ, я всё сделяю. Не злись, насяльникэ”.

Хохотала я громко. Не сдержалась – согнулась пополам, держась за живот, прямо на глазах Давыдова. Нет, столько абсурда за один день – перебор даже для меня. Только Алина Василевская могла привлечь внимание незнакомца в лифте, ляпнуть при нём что-то глупое и сбежать, а после выяснить, что он – её новый босс, которому чуть позже она предложит совершить крайне неприличные действия всего за пятнадцать рублей. Уровень моего везения трудно себе представить.

– Надеюсь, вы хорошо провели время, – с непонятной интонацией произнёс Давыдов. То ли смех сдерживал, то ли желание немедленно меня уволить. – Жду вас с новым проектом. Свободны, Алина Валерьевна.

Из кабинета я вышла, чувствуя то, что могла бы назвать похмельем от хохота. Меня тошнило, противно кружилась голова и ноги не слушались. Запоздало накрыло стыдом за разыгравшуюся сцену. Теперь придётся делать сногсшибательный проект подушек, чтобы вернуть себе репутацию настоящего профессионала и адекватного человека. Ну ничего. Будет что рассказать внукам, как философски замечал в подобных ситуациях мой дядя. Кстати, он прислал сообщение, что ждёт меня на уличной парковке возле офисной свечки. Значит, сложного разговора не избежать.

Нет, дело не в провальном первом дне. Мама не разговаривала со старшим братом почти пять лет. Когда она попросила у него денег, чтобы заплатить за квартиру, он высокомерно бросил: “Работать нужно лучше”. Любая на её месте оскорбилась бы до глубины души. И я тоже. Но нужно различать гордость и последний шанс на жизнь. Жаль, что мама не хотела. И ругаться с ней в нашей ситуации не хотела уже я.

“Да, сейчас выйду”, – ответила дяде и пошла выключать компьютер. Работа на сегодня закончилась.