Игорь Клюев
Иммигрант
17. Проститутки
Последний автобус из Нью-Йорка в Томс Рива отправлялся от станции Порт Афёрити ближе к полуночи. Как только Джина заняла место у окна, то сразу же склонила голову набок и закрыла глаза. День выдался утомительным, и Джина хотела избежать разговоров с Фиделем, чтобы подумать. Все мысли крутились возле одного – стоит ли побороть желание пригласить Фиделя к себе домой, когда они приедут в Томс Рива. Хотя был поздний час, в автобусе шумели. Компания молодых людей ехала повеселиться в казино Атлантик-Сити проездом через Томс Рива. Джина отчётливо слышала радостное попискивание девиц, которых тискали парни, и от этого желание пригласить Фиделя становилось сильнее.
Автобус выехал из тоннеля Линкольна и забрался по крутой дуге дороги на высокий берег Гудзона. Перед Фиделем открылся завораживающий ночной вид на небоскрёбы, с ровными рядами светящихся окон, в средней части Манхэттена. Вид был настолько хорошо известен во всём мире по многочисленным фотографиям, что стал одной из визитных карточек Нью-Йорка. Обзору немного мешала голова Джины. Фидель посмотрел на её лицо, и залюбовался.
В Томс Рива они пересели в машину Джины и поехали по освещённым пустым улицам глубоко уснувшего городишка. Когда проехали центральную часть, то пришлось остановиться у перекрёстка на красный свет. С этого места нужно было ехать прямо, чтобы попасть к дому Джины, или свернуть налево к району, где жил Фидель.
– Родриго, у меня, кажется, в глаз соринка попала. Посмотри, – попросила Джина.
Она повернула голову и потянулась к Фиделю так, что её губы оказались совсем рядом с его губами.
«Ну, поцелуй меня!» – подумала Джина.
– Ничего не видно. На всякий случай протри салфеткой, – ответил он после небольшой паузы.
Потом Фидель повернулся к окну, аккуратно положив руки на колени, как первоклашка. Джина откинулась на сиденье, резко нажала на газ и повернула налево.
Когда Фидель вернулся домой, то опять сел в удобное кресло Роберто, где было так удобно размышлять. Конечно, он понял, чего от него хотела Джина, когда просила обнаружить несуществующую соринку в глазу. Фидель был раздражён тем, что она отстранилась от него в автобусе, опасаясь встречи со знакомыми. Джина явно считала, что они на разных ступенях социальной лестницы. Для неё он всегда будет иммигрантом без особого будущего. Но он не знал, как рассказать, что он гражданин – США по рождению. У него не было доказательств.
Джина приехала домой в раздражённом состоянии не меньше чем Фидель. Чтобы успокоиться можно было выпить или заняться вязанием. Но, как карьерная женщина, она переключилась на мысли о работе.
«Всем известно, что вещь лучше всего сохранится, если прятать её на самом видном месте, и Блэк, конечно, не стал исключением. Логика того, что он спрятал железнодорожный билет в библию, выглядела вполне разумной. Кто, в самом деле, будет читать священные тексты в отеле на берегу океана в разгар курортного сезона? Однако не исключено, что билет могли подложить, а Блэк, как и другие, не был в настроении открывать Библию. Важно разгадать, почему этот билет так ценен», – размышляла Джина деловито.
Джина решила поехать в Вашингтон, чтобы получить информацию о периоде жизни Вивьен Пили, который был связан со столицей.
Она взяла билет из Филадельфии на Ассела Трейн, который курсировал между Нью-Йорком и Вашингтоном – на единственном скоростном участке общенациональной сети железных дорог – Амтрак.
Чтобы не оповещать начальство о поездке, Джина купила билет на свою кредитную карту в электронном виде. Напечатанный билет Вивьен Пили стал уликой. Джина это учитывала, и старалась сама оставить меньше следов.
Осторожность могла быть не лишней. Было непонятно куда её могло завести расследование.
Она запарковала машину на многоярусной стоянке рядом со зданием городской мэрии, похожим на старинный замок в Пруссии. На шпиле центральной части здания красовалась известная скульптура колонизатора Уильяма Пенна – основателя Пенсильвании. Прямо напротив мэрии со стороны Брод Стрит располагалось здание масонской ложи тоже похожее на замок, но который заметно уступал зданию мэрии в фундаментальности.
Через два часа Джина вышла из железнодорожного вокзала в Вашингтоне – Юнион Стэшен, удобно расположенным в десяти минутах ходьбы от здания конгресса США. По пятницам конгрессмены, утомлённые от законотворческих баталий, в компании лоббистов с Кей Стрит рассаживались в удобных вагонах Асела Трэйн, чтобы пронестись через бедные кварталы Вашингтона и Филадельфии к манящим огням ночного Нью-Йорка.
Когда Джина представилась в полицейском управлении, объяснив, что её приезд связан с получением сведений о проститутках, ей посоветовали обратиться к детективу Джулии Строубери. В офисе Джина увидела за столом чернокожую женщину в полицейской форме, что немного удивило, так как ожидала гражданского наряда. При входе Джины детектив встала и быстро подошла, сказав, что её предупредили, и крепко пожала руку. Взгляд чернокожей полицейской выражал уверенность в себе, почти до ощущения превосходства. Как выяснилось позже, у детектива Строубери были основания для этой уверенности – её предки были рабами Джорджа Вашингтона.
Джина решила сначала прощупать почву, и сказала, что в Томс Рива по одному делу свидетелем проходит проститутка, которая переехала жить в Вашингтон. С ней нужно только поговорить. Вряд ли она изменила профессию, и Джина просила обрисовать ситуацию с проституцией в Вашингтоне, чтобы понять, где найти свидетельницу.
– Есть в Вашингтоне такое место – Логан Сёкл. Рядом с двенадцатой и Северной улицей на северо-западе. Между тремя ночи и восемью утра проститутки ходят по улицам в поисках клиентов, – начала Строубери и сделала паузу.
Вероятно, ей было неловко сообщать такие подробности о родном городе незнакомому человеку.
– Потом клиентов ведут в притон? – Спросила Джина, чтобы продолжить разговор.
– Если бы, – вздохнула Строубери.
Она поводила мышкой компьютера на столе в поисках файла на экране монитора. Когда нужный файл был найден, рука Строубери остановилась и Джина услышала щелчок.
– Вот сообщение человека, который живёт в этом районе:
«Я шёл домой и получил СМС, что какая-то парочка занимается сексом у моей двери. Проститутка в азарте подскакивала так, что билась задом о дверной звонок. У соседей было ощущение, что среди ночи ко мне рвётся толпа гостей», – прочитала Строубери.
– И часто такое?
– Ещё случай:
«Я подошёл к окну, чтобы посмотреть на свою машину. На крыше увидел проститутку, которая занималась сексом с клиентом», – продолжила чтение Строубери.
– И давно это продолжается.
– Старожилы говорят, что с пятидесятых годов.
– А какое наказание за занятие проституцией?
– На первый раз штраф пятьсот долларов, и если уж очень наглая тогда добавят девяносто дней в тюрьме. На второй раз тысяча и полгода. Если продолжится, то уже двенадцать с половиной тысяч и до двух лет тюрьмы.
– Серьёзно.
– Ты их пойди поймай ещё. В удачную ночь проститутка зарабатывает тысячу долларов. Как говорится, кто не рискует, тот не пьёт виски двенадцатилетней выдержки.
– А влиятельные люди, политики, члены конгресса, их помощники – все, кто соблазну подвержен, неужели тоже проституток на крышах машин трахают? – Поинтересовалась с любопытством Джина.
– Да, нет у них всё по-другому. Лет восемь назад у нас громкий скандал был. Одна женщина, которая называла себя – «Ди. Си. Мадам» организовала эскортное обслуживание конгрессменов. Когда федералы расследование вели, то выяснили, что и одного сенатора даже обслуживали. Особая горячая пора было во время сессий Конгресса. Придумала хитро. Эскортниц завозила из других городов. Как не местные они толком никого не знали в городе и болтовни по Вашингтону не было никакой. Но, и это было не всё. На следующую сессию конгресса привозили новую партию эскортниц. Потом они снова менялись. Получалось, что проститутки как бы ездят по кругу, – пространно объяснила Строубери.
– Так, штрафы хоть и высокие, но конгрессмены наверняка компенсировали. К чему такая секретность? – Заметила Джина.
– Не всё так просто. Закон о занятиях проституцией достаточно либерален, кроме одного пункта – перевозить проституток через границы некоторых штатов – уголовно наказуемое преступление по главе 117 – Транспорт для незаконной сексуальной деятельности и смежные преступления. Кодекса Соединённых Штатов, там срок очень серьёзный.
– А как можно посмотреть дело «Ди. Си. Мадам»? – Спросила Джина.
На фотографиях эскортниц Джина увидела знакомое лицо.
Она присмотрелась. Это была костюмерша Вивьен Пили, которая числилась пропавшей. Джина всё больше склонялась к мысли, что исчезновение не случайно.
После разговора со Строубери ситуация с билетом начинала проясняться.
«Громкий скандал с «Ди. Си. Мадам» не охладил сексуальный пыл политиков. Кто-то решил воспользоваться отработанной схемой, и Вивьен Пили стали приглашать на свидания из Нью-Йорка в Вашингтон. Билет был доказательством нарушения закона о перевозе проституток через границы штата. Оператор Блейк явно собирался кого-то шантажировать в Вашингтоне», – рассуждала Джина в ожидании поезда.
Когда Джина входила в вагон, то случайно обернулась и заметила репортёра Тейкера Парлсона, который явно следил за ней.
18. Искусственный интеллект
– Милый, а сколько денег тебе дадут, если ты получишь Пулитцеровскую премию? – Спросила Эмма, поднимаясь с колен после минета, который она сделала Тэйкеру Парлсону.
Голый репортёр сидел у письменного стола и мрачно смотрел в ноутбук. На середине страстного свидания с любовницей его явно начала терзать какая-то творческая мысль, и секс состоялся в укороченном варианте.
– Так сколько? – Переспросила Эмма.
– Десять тысяч, – наконец, отозвался Парлсон.
– Всего-то. Мой знакомый электрик Боб, который, кстати, пригласил меня завтра в кино, за два дня установил семь уличных розеток в трёх домах. Банковские чеки за работу потянули на десять с половиной тысяч.
– Не всё можно измерить деньгами. Потом он с них процентов тридцать налога заплатит.
– А, ты, что налоги не платишь?
– Пулитцеровская премия – это известность, которая сохранит моё имя для будущего.
– Женись. Я рожу тебе ребёнка. Тоже след от тебя останется.
– Послушай, ты же знаешь, сейчас не до семьи.
– Конечно, с твоим доходом семью не потянуть.
– Вот поэтому мне и нужно сенсационное расследование.
– Так писал бы как Хиллари Клинтон хотела прокатить сенатора Берни Сандерса на съезде демократической партии в этом 2016-м году. Про эти письма, которые хакеры с её почты утащили.
– Об этом все уже пишут. Там не протолкнуться с репортажем.
– Хорошо. Тогда пиши о Трампе. Вчера о нём такой сюжет в программе «Субботний Вечер в Прямом Эфире» показывали, что я обсмеялась. Намекали, что у него в Москве куча любовниц.
– Не могу, я же зарегистрированный республиканец. Потом за материалом в Москву ехать надо, я русского не знаю. И, вообще, хватит об этом.
Парлсон отложил айпад, встал с кресла и увлёк Эмму в давно ожидавшую их разобранную кровать. Вдоволь напрыгавшись на Парлсоне и ещё немного помучив его вопросам, она, наконец, начала одеваться. Как только за Эммой захлопнулась дверь, Парлсон бросился снова к айпаду.
Парлсон был раздражён. Вместо того чтобы заниматься журналистским расследованием ему приходилось срочно писать репортаж о вчерашнем концерте для пенсионеров, который власти городка Манчестера устраивали у озера Гарри Райт. Но, самое неприятное заключалось в том, что вместо посещения концерта он в это время находился в Вашингтоне, где следил за Джиной. Конечно, можно было использовать прошлогодний репортаж, переставив предложения местами и заменив некоторые слова на синонимы. Это был простой, но опасный путь. Редактор газеты «Побережье» – Элен, последнее время внимательно следила за его публикациями и могла уличить Парлсона.
– Эврика! – Воскликнул Парлсон и набрал в поисковике – «Искусственный интеллект».
Парлсон вспомнил, что несколько раз слышал в новостях об этом новом достижении, когда компьютерные системы обучают подобию человеческого мышления.
Через несколько минут он узнал, что широкая публика имеет доступ к этому достижению через приложение ChatGPT. Пользоваться приложением было очень просто. В случае ChatGPT нужно было написать свой вопрос, как при общении с кем-нибудь в обычном чате, и чат-бот давал ответ.
Парлсону потребовалось ещё несколько минут, чтобы скачать приложение и создать для себя аккаунт.
– Метафоры, как пенсионеры радуются концерту у лесного озера Гарри Райт, – написал в поле для вопроса.
– «Пенсионеры на концерте у лесного озера Гарри Райт радуются, словно бриз, ласкающий лица солнечного дня. Восторг взлетает выше, чем песня птиц, заполняющих просторы неба. Они становятся бабочками свободы, плывущими в танце с нотами, раскрывая свои крылья и погружаясь в музыкальные волны. Их смех смешивается со звуками природы, создавая магическую симфонию радости. В их глазах мерцает звездопад воспоминаний, их сердца бьются в такт ритма, будто барабаны пульсирующей страсти. В этом мире звуков и эмоций они становятся нотой вечности, исполняющей мелодию жизни», – Последовал незамедлительный ответ.
«Неплохо! Может бросить писать репортажи в «Побережье» и это журналистское расследование заодно, и начать писать любовные романы. Так, по штуке в месяц», – подумал ободрённый Парлсон.
Потом он взял прошлогодний репортаж и вставил туда несколько красивых метафор, которые только что получил от чат-бота в ChatGPT. На всякий случай Парлсон открыл закон об авторских правах. Как он и ожидал, у чат-бота наличие авторских прав не предполагалось.
– Любовные романы подождут. Убийство на съёмочной площадке – это исключительное событие. Детектив Джина во внеслужебной обстановке встречается иммигрантом Фиделем, который недавно откуда-то появился. Ещё не известно, какие у него документы. – подумал Парлсон.
В возбуждении он заходил по комнате, как будто, хотел ещё больше разогнать мысли, которые и так мчались у него в голове.
– Джина ездила в Вашингтон узнавать о проститутках. Зачем? Это всегда прелюдия к какому-нибудь скандалу, когда образуется критическая масса политиков. На каждой сессии Конгресса 450 представителей и 99 сенаторов собираются. Здесь пахнет сенсацией! – Парлсон уже просто торжествовал.
«Газета «Побережье» достаточно консервативная, и любой материал, компрометирующий Голливуд и детектива-мексиканку, напечатают с большим удовольствием. Потом, что я не патриот!» – понёсся поток мыслей.
Парлсон перестал ходить и резко остановился, как будто поток мыслей упёрся в стену. Потом подбежал к ноутбуку.
– Женщина-детектив и молодой иммигрант-мексиканец – Написал он вопро чат-боту.
– «Они встретились на перекрёстке судебного замешательства. Наблюдательные глаза женщины-детектива были точны, как лучи света, раскрывая пазлы загадок, а его стойкость и решительность были сильны, словно горы, воспитывающие его вдали от родной земли. Он узнал многое.
Вместе они стали непоколебимым дуэтом истинного правосудия. Её интуиция разгадывала загадки, словно кисть художника, раскрашивающая схему преступления.
Они боролись за справедливость, словно грозные волны, сокрушающие корабли неправды. Их расследования стали дорогой из песка, которую они шаг за шагом прокладывали, преодолевая преграды и разрушая стены молчания.
Вместе они были голосами тех, кому нужна защита, и факелами света во мраке. Женщина-детектив и молодой-иммигрант мексиканец – их сотрудничество было символом надежды и возможности, показывая, что справедливость и понимание не знают границ», – был ответ через секунду.
– Надо же, Искусственный Интеллект оказался моралистом. Я думал, что сразу уложит их в постель. Хотя Джина описана точно. Глазами сверлит. О Фиделе пишет, что узнал какие-то тайны у нас в Томс Рива. Будут заниматься расследованием вместе, что очень может быть. Но, на месте чат-бота, я всё-таки добавил бы, что Джина уложит Фиделя в постель, – закончил обдумывать ответ Парлсон.
19. Шаг к цели
Уже полчаса, как Фидель не мог дозвониться до больницы. Звонок то сбрасывали, то не брали трубку, и снова приходилось пробиваться через нудного голосового помощника, чтобы добраться до человека. Когда на звонок, наконец, ответили, Фидель уже вышел из себя и рявкнул в трубку, которую тут же положили.
В ярости Фидель выскочил на улицу, справедливо рассудив, что доберётся до больницы быстрее, чем дозвонится. Он понимал, что ему сейчас лучше бы не светиться особо, но чувствовал себя обязанным. Не только потому, что нужно было отчитаться перед Роберто о работе передвижной кухни, но и просто по-человечески.
Фидель прошёл через массивные стеклянные двери. Симпатичная девушка за регистрационной стойкой, приятно улыбнувшись, попросила водительские права, чтобы выписать пропуск. Фидель занервничал. Хотя реальную опасность для него представляли только патрульные полицейские, у которых в машинах был терминал, связанный с базой данных. На всякий случай он решил наговорить комплиментов, чтобы окончательно притупить бдительность.
– Привет, хочу навестить моего друга. Прекрасно выглядите. Может быть, познакомимся поближе? – Бодро начал Фидель.
– Спасибо за комплимент. Если у вас есть какие-либо вопросы или нужна помощь, я буду рада помочь вам в рамках своих обязанностей, – сухо ответила она.
Девушка перестала улыбаться, чтобы не давать повода Фиделю.
– Понимаю, извините. Я просто впечатлён вашей внешностью, – продолжил Фидель почти с наглостью.
Хотя Фидель был молод, но уже, как опытный соблазнитель хорошо знал, что в общении с девушками нужно быть напористым. На минуту он стал опять тем Фиделем из Мехико, который был так удачлив в амурных делах. Как будто забыл, что одна из побед в любви чуть не стоила ему жизни и стала причиной бегства в США.
– Спасибо за понимание. Я всегда готова помочь пациентам и их близким. Если у вас возникнут вопросы во время визита или вам понадобится что-либо ещё, просто обратитесь ко мне. Желаю вам приятного посещения и скорейшего выздоровления вашему другу, – уже совсем официальным тоном ответила девушка.
Цель была достигнута. Она лишь мельком взглянула на водительские права. Фидель прилепил гостевую карточку с именем Родригес себе на рубашку и пошёл по длинному больничному коридору, со множеством поворотов, и скоро запутался. Пришлось несколько раз спрашивать направление, пока он дошёл до «кубикл» – приватная комната с раздвижными стенами, куда перевели Роберто из отделения интенсивной терапии. Фидель отодвинул тяжёлый полиэтиленовый занавес и подошёл к кровати.
Роберто был в сознании, но смотрел на Фиделя пустыми глазами и, казалось, не узнавал.
– Это я Родригес, – решил подсказать Фидель.
От этих слов в лице Роберто, которое всё было покрыто липким потом, произошли изменения. Губы немного растянулись, как бы в преддверии улыбки, отчего в лице появилась какая-то умиротворённость. Глаза немного прищурился, и он стал вглядываться в Фиделя. По всему было видно, что Роберто начал узнавать его.
– А, это ты, – наконец, произнёс он.
– Как ты себя чувствуешь, – спросил Фидель.
– Спать не могу, всё тело болит, – сказал Роберто.
– Снотворные проси.
– Дают по одной капсуле. Говорят, что в больших дозах снотворные тоже, как наркотик. Я теперь на особом контроле.
После ещё нескольких вопросов о здоровье Фидель убедился, что Роберто способен его понимать, и попытался перевести разговор на передвижную кухню. Но, подробного разговора не получилось. Роберто не проявлял никакого интереса к бизнесу. За тяжёлым полиэтиленовым занавесом, который отделял отсек, где лежал Роберто от следующего, послышалось громкое чавканье. Больной там явно пошёл на поправку. Роберто приподнялся и опёрся на локоть, что далось с явным трудом. Показал Фиделю под кровать, и тут же закрыл ладонью рот. Фидель вынул из-под кровати небольшой тазик. Роберто тотчас же нагнулся. Его вырвало, и он в бессилии откинулся на кровать.
– Никогда не чувствовал себя настолько паршиво. Такое в первый раз со мной. Страх какой-то непонятный. Не знаю, как дальше жить, – сказал Роберто с трудом.
Фидель понял, что надо сказать что-нибудь утешительное.
Но, без назиданий. Так, чтобы получилось по-дружески.
– Роберто, я чувствую, ты сейчас на пределе. Но вот смотри: все мы глупости делаем, но важно взять ответственность и извлечь уроки. Давай о хорошем, верь в себя. Всё поправиться.
– Спасибо. Постараюсь больше не глупить, иначе со мной скоро никто не захочет иметь дела – ответил Роберто, явно растроганный словами Фиделя.
– Понимаю, что ты огорчён из-за того, как люди отреагируют. Но настоящие друзья всегда будут тебя поддерживать. Я здесь, чтобы тебе помочь и выслушать, если нужно выговориться или поделиться мыслями, – продолжил Фидель.
– Спасибо, я ценю твою поддержку.
Фидель понял, что Роберто проникся к нему доверием, и представился удобный случай выведать у него, кто поставлял ту наркоту. Как Фидель и ожидал, Роберто указал на охранника негра Гарри. На вопрос о том, на кого тот работает, Роберто после недолгого раздумья ответил, что в Томс Рива весь криминал находится под контролем Капучино – главы итальянской мафии. Это была ниточка, которая могла привести Фиделя к итальянской мафии.
После больницы Фидель поехал на барьерный остров. У передвижной кухни толпились отдыхающие. Из разговоров он понял, что многие приехали посмотреть на место громкого происшествия. Торговля шла бойко, мусорные бачки быстро заполнились, и Фидель вышел, чтобы убрать разбросанную вокруг пластиковую посуду.
«Мне нужен помощник», – подумал Фидель.
– Я слышал, что ты был в больнице у Роберто. Как он? – услышал Фидель за спиной.
Фидель обернулся. Охранник Гарри хоть и улыбался, но выглядел настороженным.
– Сейчас лучше, но, сам знаешь, передозировка – вещь опасная. Он чуть не умер.
– И что Роберто говорит?
– Сказал, что к нему скоро придут из полиции выяснить откуда у него таблетки. Кстати, сейчас съёмок нет, и тебе особенно делать нечего. Мне помощник нужен. Хочешь подработать? Или тебе хватает? – спросил Фидель безразличным тоном.
Гарри перестал улыбаться и стал совершенно серьёзным.
– Послушай, он рассказывал тебе что-нибудь об этих таблетках.
– Да, Роберто сказал, что поставщик – это ты.
– Врёт! Не верь!
– Мне то, что, главное, чтобы тебе поверили в полиции.
Разговор прервался, но было видно, что Гарри напряжённо о чём-то раздумывает.
– Родригес, мне сейчас лучше не светиться в больнице. Ты там был. К тому же Роберто твой босс. Если ещё раз придёшь, то никто не обратит внимание. Попроси Роберто, чтобы меня не выдавал. Отблагодарю, – наконец, сказал Гарри.
– Хорошо сделаю, но ты сведи меня со своими боссами. Знаешь, хочется подзаработать. Машину купить.
– Джину катать?
– А, хоть бы и так.
– Ладно, договорились.
