Игорь Дасиевич Шиповских
Тридцать одна сказка обо всём на свете

3

Дорога Августину показалась лёгкой и даже приятной, ведь он сытно перекусил, набрался сил, и к тому же ещё помолодел на десяток лет, хотя и расстроился, узнав, насколько всё несправедливо и печально в здешнем королевстве. Шёл бодро, шагал широко, а оттого уже к вечеру добрался до столицы. Впрочем, чему тут удивляться, ведь королевство-то небольшое, почти по-домашнему крохотное, практически все жители знают друг друга. Так что, войдя в город, Августин сразу направился на главную площадь, где как раз центральная ярмарка находилась. Правда, народ уже расходиться начал, ведь как-никак близился вечер.

Однако Августин особо не торопился, и успел перекинуться парой фраз с местными торговцами. Те ему быстро пояснили, где у них тут и постоялый двор расположен, и богатые дома знатных горожан высятся, и особняки вельмож находятся. Также не забыли указать и на королевский дворец. И конечно показали, в какой стороне бедняцкое предместье ютится. В общем, Августин успел многое разузнать. А только он всё узнал, как сразу стемнело, и все мигом по домам разошлись.

Но Августин и тут опять спокойным не остался, отдыхать с дороги не собрался, а пошёл по городу гулять, не спится ему. Почти за час весь город обошёл. А чего там особо ходить-то, всё, что ему надо было, он увидел, рассмотрел, разобрался, где кто живёт, и теперь уже стал целенаправленно в двери домов стучаться. Первому постучал пекарю. Стучал недолго. Пекарь почти сразу открыл.

– Ну, чего ломишься!?… ночь уже на дворе, а ты долбишься!… Говори скорей, что хотел? а то у нас времени нет болтать,… нам тесто на завтра замешивать надо,… утром булочки да хлеб печь!… – коротко и даже недовольно отозвался пекарь.

– А я как раз к вам затем и стучусь, чтоб помочь тесто мешать,… меня к вам добрые люди отправили,… сказали, вам в эту пору постоянно помощь нужна!… Тем более у меня есть старинный рецепт секретного замеса теста,… после него и булочки, и калачи всегда получаются удивительно вкусные и питательные,… их у вас вмиг разберут, да и ещё закажут!… Они вам удачу и достаток принесут,… уж вы мне поверьте, моё слово вещее… – улыбаясь, словно он давний друг, заверил Августин пекаря. И тут опять случилось нечто удивительное, пекарь тоже улыбнулся в ответ, притом больше ни о чём спрашивать не стал, и сразу в дом пригласил.

– О, это хорошо,… правильно тебе добрые люди сказали, что мне в эту пору помощь нужна!… Да ты ещё и с новым рецептом,… ну, заходи-заходи… – приветливо позвал он Августина. И это действительно удивительно, ведь другой бы взялся спрашивать, что там за люди такие его послали, да и что за рецепт такой, а тут нет. Пекарь только в лучистые глаза Августина взглянул, и тут же ему во всём доверие оказал. Вот такое действие на людей Августин производил, верили они ему. А он оправдывал их доверие. И пяти минут не прошло, как Августин уже весь секретный рецепт пекарю рассказал, и даже тесто замешал. Притом как-то по своему, по-особенному, пекарь лишь подивился его сноровке.

– Это ж надо, как ты ловко всё так сделал,… я, сколько лет этим занимаюсь, а такого не видел!… С детства булочки пеку, а этакой заправки теста не знал,… ох, и интересный же у тебя рецепт!… Ну и молодец ты парень!… – похвалил он Августина, который в этот момент действительно выглядел, словно юный паренёк, будто лет семнадцать ему. Это на него так доброе дело подействовало, от своей помощи пекарю он ещё больше омолодился. Однако надолго у пекаря он не задержался; выполнил работу, тесто замесил, секрет рассказал, откланялся и дальше пошагал. А пекарь довольный остался утра дожидаться, булочки печь.

4

Следующий дом Августин выбрал уже богатый; не крестьянский, не ремесленничай, а аристократический, казначейский. В этом доме, а уместней будет назвать его усадьбой, жил виконт Дисконт, родня короля Гарольда, и по совместительству главный финансист королевства. Иначе говоря, король доверил ему свою казну, ведь виконт был достаточно образован в денежных делах, к тому же обладал хитрой натурой и буйным темпераментом. С младенчества его знали как жадного и склочного пройдоху. Он даже у местных ребятишек отбирал любимые игрушки, а потом им же их и продавал. В общем, алчный был человек, притом надменен, излишне напыщен и груб.

Разумеется, Августин всё это про него уже выяснил, и ясно понимал с каким отрицательным и злобным субъектом ему предстоит столкнуться, недаром же прежде он зашёл к простому доброму пекарю, дабы поработать у него и омолодится. Теперь он выглядел поразительно юно, свежо, подтянуто и даже вызывающе изыскано, можно было смело принять его за аристократического красавца. Единственно, что выдавало в нём простолюдина, так это его одежда, хотя и в ней он смотрелся весьма элегантно. Итак, невзирая на свой слегка провинциальный вид, Августин постучался в покои виконта. Ответ последовал не сразу, пришлось усилить стук, и лишь с третьей попытки за дверью раздалось.

– Ну, кто там!?… – прозвучал вопрос, заданный явно заспанным слугой. На что Августин тут же ответил.

– Немедленно сообщите хозяину, что прибыл его дальний родственник, богатый маркиз, из соседней державы!… и требует срочной аудиенции!… – громко объявил он, при этом тембр его голоса был настолько величествен и зычен, что его можно было принять за королевский приказ. Естественно слуга моментально умчался с докладом к виконту, а уже через пять минут, несмотря на поздний час, дверь отворилась, и на пороге объявился сам виконт, собственной персоной, одетый во всё парадное.

– Ах, ну где же мой дальний родственник, маркиз!?… где же он!?… – сходу слащаво воскликнул виконт, чуть удивлённо взирая на Августина.

– Как это где!?… да вот же я!… Я ваш родной племянник по линии вдовой тётушки маркизы, двоюродной сестры кузена брата французского короля!… Вы сударь просто никогда меня не видели,… я прежде был слишком молод для посещения других стран,… но вот вырос, проявил интерес и отправился в вояж,… притом решил начать как раз с вас!… Но, к сожалению, попал впросак!… По дороге меня в вашем королевстве ограбили разбойники, даже одежду сняли, остался вот, в одних портках,… хорошо ещё сохранили жизнь,… я еле добрался до вас,… сейчас ночь, и мне некуда деваться!… Однако завтра же утром я с гонцом отправлю депешу домой, чтоб мне незамедлительно выслали полк охраны, ну и достаточно денег для продолжения вояжа!… Иначе получается какой-то скандал, ведь меня ограбили не где-нибудь, а именно у вас,… а это недопустимо,… стыд и позор вашему королю… – заняв вполне правдоподобную аристократическую позу, весьма выразительно пожаловался Августин.

Отчего виконт, конечно, был сбит с толку; ну, во-первых, потому, что у каждого аристократа всегда где-то да есть какие-нибудь дальние родственники. Разумеется, были они и у виконта, но он их мало знал, оттого так и стушевался. А во-вторых, если сейчас перед ним его богатый родственник из соседней державы, а его ограбили здесь, в гостях, то это действительно большой скандал, и быть может даже политический предлог к войне. А виконт никак не хотел войны с могущественным соседом, потому мигом сменил тон и залебезил.

– Ну-ну, дорогой мой кузен,… зачем же сразу полк с солдатами вызывать,… уж лучше мы вам предоставим охрану!… Давайте обойдёмся по-родственному без скандала,… оставайтесь пока у меня, я как раз собирался устроить поздний ужин!… Уж простите, гостей не ждал, но вам весьма рад!… Проходите, прошу, а уж из одежды мы вам сейчас что-нибудь приличное найдём… – примирительно затараторил он, увлекая Августина за собой вовнутрь. Ну а Августин и не отказался, он собственно на это и рассчитывал. У него по плану так и выходило попасть к виконту-казначею, чтоб выведать всё о финансовых затеях короля. И это у него успешно получилось.

Буквально спустя пять минут Августин уже сидел в удобном кресле за столом в гостиной, где чуть в уголке уютно горел камин, а на вертеле запекался сочный фазан. Виконт и вправду собирался устроить себе поздний ужин, притом в полном одиночестве, ведь не надо забывать, он был с детства жаден, и ни с кем делиться не любил. На столе уже стояли изысканные напитки и наивкуснейшие закуски. И если бы не внезапный визит Августина, то виконт так бы и отужинал в тихом одиночестве, наслаждаясь деликатесными яствами. И лишь боязнь международного скандала вынудила его пустить в дом незнакомца, утверждающего, что он влиятельный родственник из-за рубежа.

И вот теперь виконт разделял свой ужин с Августином. Фазан оказался практически готов, запечён на славу, и был тут же подан на стол под Токайский десертный напиток. А как только первые кусочки яства были поглощены, у довольных едоков тут же началась лёгкая, непринуждённая беседа. От Токайского десерта сразу развязались языки, и прежняя скованность мигом исчезла.

– Ах, мой драгоценный кузен, мне так приятно принимать вас у себя,… но всё же, как так вышло, что вы оказались в руках разбойников?… я вам так сочувствую!… Наверное, много денег потеряли?… – ненавязчиво спросил виконт, запивая свой вопрос креплёным виноградным соком.

– О, это было так неожиданно, что я сначала и сам не понял, что случилось,… думал шутка!… Хотя отправляясь к вам, я был предупрежден, что в вашем королевстве народ бедствует и способен на грабежи!… Меня уверяли, что ехать следует с охраной, но я слишком самонадеян, к тому же храбр и отважен, вот и поехал один!… Решил сделать вам приятный сюрприз,… взял с собой два ранца золотых монет,… хотел вложить их в ваше финансовое предприятие,… мне говорили, вы гений в этом деле, и запросто могли бы приумножить мои капиталы!… не так ли!?… – быстро отозвался Августин, а у виконта после слов о золоте аж слюнки потекли.

– О да, мой дорогой кузен,… мои финансовые предприятия безотказно дают прибыль!… а всё потому, что я действительно гениален, а все остальные в нашем королевстве просто посредственности!… Особенно этот ремесленный люд и крестьяне оборванцы,… все эти булочники, пахари, кузнецы, гончары, ткачи,… непроходимые глупцы и лентяи!… Да они элементарно не хотят работать, оттого и такие бедные!… Мы с королём даже специально придумали новый налог,… и всё лишь для того, чтоб заставить их исправно трудиться, а не лодырничать!… Уж так вышло, что нашему государю достался дрянной народ,… ну, не желают эти людишки работать!… Ах, негодяи, трутни и тупицы,… не то, что Вы,… сразу видно вы проницательный и деловой молодой человек,… отчаянный смельчак, и возите золото ранцами!… даже не кошельками!… Ах, если бы не эти паршивые разбойники,… но вы не беспокойтесь, кузен, мы их непременно поймаем,… это ерунда!… А вот народ у нас нерадивый,… сплошь и рядом бездельники… – смакуя вишнёвый ликер, ругал, на чём свет стоит, трудовых людей виконт.

Сладкие напитки настолько разгорячили его воображение, что он уже не стеснялся в бранных эпитетах, клял ремесленников и крестьян самыми последними словами. После чего вновь взялся восхвалять свой финансовый гений. Гордясь, рассказывал все тонкости подложных авантюр с золотом и серебром. Взялся поучать Августина, как якобы правильно следует повелевать «чернью» и прочими «плебеями», естественно это он так называл рабочий народ.

А Августин всё слушал и слушал виконта, постепенно вникая во всю суть его мошеннических схем. Но виконта было никак не остановить, он слишком разоткровенничался, а всё потому, что у Августина весьма успешно получалось делать свою внешность располагающей и внушающей доверие. Именно оттого виконт и не умолкал. И чем больше он распространялся о своих финансовых проделках, тем сложней Августину приходилось сдерживать поток своего негодования, который нарастал внутри его, словно буря.

Но вот терпение Августина достигло критической точки и его просто-таки прорвало. Он уже не мог сдерживаться, в один момент его лицо похмурело, брови скривились, глаза ввалились в череп, кожа резко покрылась морщинами, нос сгорбился, а подбородок и скулы вмиг покрылись жёсткой, седой щетиной. Августин практически мгновенно превратился в глубокого старика. Виконт, увидев такую картину, тут же осёкся, выпучил глаза и замолчал с открытым ртом. Зато теперь заговорил Августин.

– Я вас внимательно выслушал, сударь,… и пришёл к единственно правильному выводу,… в вашем государстве есть лишь один разбойник,… и это Вы, с вашими воровскими схемами отъёма денег у населения!… Впрочем, не только вы можете так ловко лгать и хитрить,… я тоже блистательный манипулятор!… И кстати, никакой я вам не родственник, и не друг, а невыносимо мстительный чародей!… Я обожаю наказывать подобных вам мерзавцев!… Надеюсь, вы воочию убедились, как мгновенно я умею менять человеческий образ,… как из цветущего юного отрока, моментально превращаюсь в предсмертную мумию старца!… Я и из вас могу сделать такого же старика в мановение ока!… Хотя пока дам вам шанс исправится,… но с одним условием; немедленно прекратите все ваши хищнические налоговые эксперименты,… к тому же, раскрепостите народ, дайте людям свободно вздохнуть,… поделитесь с ними деньгами,… позвольте правильно ими распоряжаться!… Не храните капитал мёртвым грузом в сундуках,… пусть деньги начнут работать, приносить пользу,… и не только вам, но и простым людям!… И тогда ваше королевство расцветёт,… а иначе я за секунду превращу вас в смертельно больного старика!… Притом я сделаю это независимо оттого, где буду находиться,… неважно, буду ли я стоять рядом с вами, или далеко, вы, не выполнив мою просьбу, моментально потеряете молодость,… вам это ясно?… – закончив свою гневную тираду, сухо спросил Августин.

– Да-да-да,… всё ясно,… не надо делать из меня старика,… я выполню все ваши пожелания… – напугавшись и вмиг потеряв всякое самообладание, смиренно пробормотал виконт, упав на колени.

– Вот то-то же!… – наставительно произнёс Августин, резко поднялся с места и тут же покинул дворец виконта. Здесь ему было больше нечего делать, его план сработал, он разоблачил алчного виконта и заставил его поменять все ранее намеченные финансовые афёры. Отныне никаких варварских налогов, и никаких притеснений ремесленных людей. Теперь Августину следовало позаботиться и о себе.

5

За то время что Августин провёл у виконта, он потерял много сил. Ну, во-первых, потому, что как мог, сдерживал себя, чтоб моментально не постареть от расстройства, выслушивая виконта о его коварных и бесчестных финансовых затеях. Это далось Августину весьма нелегко. А во-вторых, ведь ему самому пришлось лгать, чтоб заполучить доверие виконта. И эта собственная ложь тоже очень отразилась на состоянии Августина. У него возникло такое ощущение, словно ему выморозили душу. Нехорошее, леденящее ощущение внутри.

Сейчас Августину надо было срочно согреться, чтоб вновь приобрести молодой вид, избавится от сморщенного, замёрзшего тела старца. Ну а где ещё можно отогреть душу, как не в чертогах кузнеца. Уж в его владениях всегда горит в горне огонь и жаром напоен воздух. Труд кузнеца не знает усталости и долгих перерывов. Эти труженики работают и днём, и ночью. Без их труда всё вокруг просто остановилось бы. Ни карета без них не пойдёт, ни лошадь не поскачет, ни пахотный плуг борону не возьмёт. И даже, казалось бы, такой незамысловатый труд кашевара, тоже не увенчается успехом, потому как без котла или казана, сделанного кузнецом, никакой каши не сварить. Так что без кузнеца и жизнь не хороша.

Вот и направился Августин в кузню, где местный мастер ночью подковы ковал, чтоб с утра ими лошадь подковать, да крестьянам для земельных нужд передать. Кузню Августин нашёл быстро. Он уже заранее приглядел, где она находится, ведь как чувствовал, что после визита к виконту-пройдохе придётся погреться. Зашёл тихо, чтоб кузнеца с ритма не сбить. Не помешать ему пока он подковы гнёт, да форму им придаёт. Но кузнец удалец, глазастым оказался, сразу Августина приметил, и, отложив подкову, поздоровавшись, спросил.

– Доброй ночи, дедушка,… какими судьбами здесь?… что привело тебя ко мне в столь поздний час?… – видя естественно перед собой старца, вежливо обратился он к нему.

– Доброй-доброй,… это ты верно подметил, час ныне поздний, но добрый,… самое время людям помогать!… Вот я к тебе и пришёл, чтоб помощь тебе оказать,… гляжу, заработался ты один-то,… ночью нет тут у тебя никого,… вот я тебе и подсоблю… – лукаво по-старчески улыбаясь, предложил Августин, отчего кузнец искренне изумился.

– Ты мне да помочь!?… ха-ха,… как так!?… Да ты что, дедушка,… вон, еле на ногах стоишь, совсем плох,… чуть держишься,… да чем же ты мне поможешь-то!?… – округлив глаза, воскликнул он.

– Да как же чем,… вон, в щипцах и подкову подержу, и горн раздую,… а надо, так и молоточком постучать смогу!… Но только ты не подумай, что это я тебе одолжение делаю,… нет, наоборот, это ты мне честь окажешь, коли дозволишь у огня погреться, да потрудиться дашь!… А я уж не подведу, свои былые навыки вспомню, ведь с кузнечным делом я знаком не понаслышке,… не раз доводилось обода да подковы ковать,… доверься мне, позволь в труде обогреться… – вновь запросил Августин.

– Ну, коли так,… уж раз это тебе нужно, то я не откажу,… пожалуйста, грейся, трудись!… Вот клещи лежат, бери их, зажимай подкову, да на наковальню её подавай,… вспомни навык,… а уж я её обработаю!… – задорно усмехнувшись, согласился кузнец.

– Вот это хорошо,… не пожалеешь, что позволил мне поработать!… Но вот только я сначала горн разгоню, да подкову докрасна накалю, чтоб тебе было легче ковать!… – мигом оживился Августин, подбежал к горну, раздул меха, взялся за щипцы, раскалил подкову и подал её на наковальню. Да всё так деловито, так умело проделал, что кузнец аж ахнул.

– Ах, как ты, дедуля, ловко управился-то!… Ну и мастак!… Чую сработаемся мы с тобой!… – воскликнул он, и сходу молотом по раскалённой подкове ударил. А Августин и не дрогнул, крепко подкову держал, и сразу её уже другим боком поворачивает. Поставил ребром, а кузнец вновь, как вдарит по ней. И пошла у них тут ковка. Августин подаёт, а кузнец знай себе, молотом бьёт. Закипела работа. И пяти минут не прошло, как Августин меняться стал. Согрелся, тепла набрался, душой оттаял, и кожа у него разглаживаться начала. Седина с бороды и усов сошла, а вскоре и они сами тоже куда-то подевались. Расправился Августин, встряхнулся и уже юношей предстал перед кузнецом.

– Это ещё что за чудеса!?… а куда же старик-то подевался!?… как так-то!?… что-то я не пойму… – удивлённо залепетал кузнец, разглядывая Августина.

– Да я это,… я!… Просто есть у меня такая особенность,… без работы я сразу чахну и быстро старюсь, болеть начинаю, мёрзну,… а как за труд вновь берусь, так снова расцветаю, опять молодцем становлюсь!… Уж так у меня организм устроен,… так что ты кузнец сильно-то не удивляйся,… и прости меня, что сразу не предупредил… – учтиво поклонившись, быстро всё прояснил Августин.

– А-а-а,… ну это всё объясняет, ведь я тоже такой,… без работы не могу, тоже сразу всё болеть начинает, руки, ноги,… спину ломит,… тоже мёрзну, чахлым становлюсь,… только уж не так сильно, как ты,… совсем-то стариком не делаюсь, и седой щетиной не обрастаю!… Но зато, как работать начинаю, так опять к жизни возвращаюсь,… и душа поет, и сердце радуется,… не могу я без неё, без работы-то своей,… в ней моя жизнь!… Вот и выходит, что мы с тобой одной породы люди… – тут же сделал вывод кузнец, на что Августин резонно заметил.

– Выходит так,… а значит, нет у нас времени на разговоры отвлекаться,… давай-ка работу закончим,… вон, сколько подков к утру сделать надо,… заготовок полна корзина… – разгорячено добавил он, и они с кузнецом вновь за работу взялись. А уж она им лучше любого лекарства. Им и еды никакой не надо, дай только у огня железо поковать. Настоящие богатыри, труженики. Уж так сработались, что залюбуешься на них глядючи. За последние, предрассветные часы всю работу сделали.

И вот только теперь Августин полностью пришёл в себя, восстановил все потраченные у виконта силы, вновь похорошел, посветлел, набрался бодрости. Иные работники после такого труда испытывают усталость или по крайне мере утомление, тогда как Августин наоборот, отличался свежестью и тонусом, прямо парадокс какой-то, но кузнеца поблагодарить не забыл.

– Спасибо тебе за дозволение погреться да размяться,… теперь мне можно и к другому делу приступать,… есть тут у меня одна намётка,… сейчас как раз и пойду её выполнять!… Ну а с тобой, если судьба благосклонна будет, ещё свидимся,… будь здоров, и до свиданья… – вновь поклонившись, попрощался с кузнецом Августин, и по-братски обняв его, вышел на улицу. А там ещё и не рассвело, лишь чуть-чуть из-за гор брызнуло первым солнечным лучиком.

– Хм,… вот это самое время для следующей беседы… – хитро усмехнувшись, тихо прошептал Августин, и уверенно пошагал в сторону дома судьи.