Игорь Дасиевич Шиповских
Сказка о младом ювелире Франце и его яростном стремлении истребить чуму

1

У ювелира Франца было исключительно прекрасное, правильное лицо с гармонично сложенными чертами. Буквально всё, и прямой нос, и карие глаза, и аккуратный рот, и высокий лоб, и даже румяные щёки находились в полном благообразии. Впрочем, это легко объяснимо, ведь Франц был молод, не тронут временем и обстоятельствами, а главное абсолютно здоров. Хотя вот это последнее обстоятельство, для эпохи, в которой он жил, было большой редкостью, ибо тогда шёл болезненный XIV век. Казалось бы, ещё совсем недавно отшумел апогей бесшабашного Средневековья с его залихватскими рыцарскими турнирами, штурмами непокорных замков, битвами на ристалищах, взятием могучих крепостей, и прочей канонадой с крестовыми походами. Да уж, отчаянное было лихолетье.

В ту пору люди едва доживали до тридцати лет, и это уже считалось большой удачей. Ну а человек в возрасте пятидесяти лет казался всем вообще глубоким стариком, не то что ныне. Сейчас этот возраст признан периодом расцвета, притом расцвета активного и здорового. Ну а тогда, в древности, со здоровьем дела обстояли весьма туго, его просто не имелось у людей. С малых ногтей человек начинал болеть, если конечно ещё выживал при родах. Мало того что разные военные распри калечили и убивали людей, так ещё и болезни уносили сотни тысяч жизней. Чума, оспа, холера были не редкостью, и просто-таки на корню губили весь человеческий род.

Случалось, вымирали целые города, а то и страны. Эпидемии свирепствовали, не жалели никого, пожирали всех: и простых крестьян, и родовитых дворян, доставалось и тем и другим. Хотя ради справедливости стоит заметить, что XIV век выдался особо трагичным, и по тяжести выживания был ничем не лучше всех прочих лихолетий. Всякой заразы хватало с избытком. Порой люди мёрли грудами, словно мухи от стужи. Так что отменное здоровье Франца вызывало огромное изумление у жителей городка, в котором он обитал. Все были прямо-таки поражены болезнеустойчивостью его тела и крепостью духа. Особенно духа, ведь совсем недавно, всего каких-то пару лет тому назад во время жуткой эпидемии чумы, у Франца умерли родители, так сказать отдали Богу душу.

Ну а самому Францу хоть бы хны. Он не только не заболел чумой, но к тому же ещё и очень долго ухаживал за другими горожанами, подхватившими этот страшный недуг. И притом делал он это вовсе не ради корысти, а лишь в память о своих безвременно почивших родителях. Франц их сильно любил, а они в свою очередь обожали его, и конечно передали ему все свои таланты и навыки в ювелирном деле. Отец Франца славился своим мастерством на всю округу, и даже столичные вельможи признавали его дарование.

– Моё ремесло хоть и служит людям состоятельным, тем у кого есть средства на дорогие украшения, но оно же и дарит радость созерцания прекрасного менее успешным согражданам… – несколько философски отзывался он о своём поприще, и каждый день обучал Франца премудростям своего мастерства. О, это было прекрасное время, долгие годы единения семьи и счастья общения. Но проклятая болезнь всё разрушила, она не дала отцу в полной мере насладиться успехами своего талантливого сына. Вместе с женой они умерли в один день, и даже в один час. Их жизнь оборвалась в страшных мучениях. Франц безмерно горевал, мучился от того, что не уберёг своих незабвенных родителей. Ну а после окончания эпидемии принял всё ювелирное дело на себя. И теперь его ремесло процветало.

2

Городок, в котором жил Франц хоть и был небольшой по размерам, однако по количеству людей с приличным достатком превосходил иные столицы. А всё потому, что городок удачно расположился на перекрёстке торговых путей. Народ сюда прибывал со всего света: и с далёкой Нормандии, и с побережья Средиземного моря, и с Британских островов, и с портов Греции, и с испанских провинций, и с берегов Португалии, одним словом отовсюду. И быть может ещё поэтому, риск возникновения новой эпидемии чумы дамокловым мечом висел над жителями этого скромного городка. Впрочем, они особо не унывали и трудились не покладая рук.

Естественно усердно трудился и Франц, притом продуктом его труда были весьма специфические вещи. И тут опять стоит отвлечься, и пояснить, что же это были за такие вещи, и в чём заключалось их предназначение. А оно, кстати, было крайне удивительным для нашего времени. Сейчас бы эти приспособления выглядели невероятно дико, ибо назывались они – блохоловки, и пользовались особым спросом исключительно у вельможной знати. Да-да, именно блохоловки, самые настоящие приспособления для ловли блох и вшей. Этакие искусно выполненные клеточки ловушки. Теперь их можно увидеть на старинных портретах знатных дам той эпохи. Некие крохотные коробочки, что-то навроде табакерок, на цепочке прикреплённые к одеянию.

И, разумеется, столь изящные вещи делали мастера ювелиры, одним из которых как раз и являлся Франц. Притом он считался высококлассным мастером по изготовлению блохоловок инкрустированных золотом, особый шик. Так же стоит заметить, что блохоловки в то время имели огромное значение, ведь кругом царила антисанитария, попросту грязь и нечистоты, люди были абсолютными неряхами, потому как мыться или же ходить в баню считалось непростительным грехом. Боже упаси кому-нибудь помыться, да ведь сразу же проклянут. Оттого блох, вшей и прочей кровососущей мерзости развелось немыслимое множество.

И, конечно же, дамы высшего света были просто-таки увешаны подобными «украшениями», блохоловками, которые на самом деле по качеству изготовления могли бы сравниться с наипервейшими произведениями искусства, уж настолько ювелирно они были исполнены. Кстати, следует добавить, что некоторые небольшие животные, такие как собачки-левретки, горностаи, соболя, либо просто их шкурки украшенные драгоценностями, тоже выполняли функцию блохоловок, что отражено на всё тех же ренессансных портретах вельможных особ.

Так что пёсики, соболя и горностаи изображены на картинах, вовсе не для красоты или как дань моде, а именно как жизненно необходимый атрибут при ловле блох и вшей. Вся эта кровососущая братия элементарно перебиралась с людей на собачек или соболей. Отсюда и пошла такая увлечённость дорогими мехами, или проще говоря – пушниной. Вот и весь секрет великолепного портрета «Дама с горностаем», принадлежащего, как считается, кисти Леонардо да Винчи. Впрочем, мы слишком отвлеклись на пушных животных, и пора бы уже вернуться к привычным блохоловкам, которые так искусно изготовлял Франц. Он старался исполнить их так, чтоб туда набилось как можно больше вредных паразитов.

– Терпеть не могу блох и вшей,… кусачие твари,… из-за них погибли мои родители,… и я уверен это они, блохи, истинные переносчики болезни,… передают её от крыс человеку, и так далее по цепочке,… и чем лучше я стану делать блохоловки, тем больше сгублю этих тварей!… А значит и больных людей спасу больше!… – вот как рассуждал Франц, и надо заметить, вполне здраво. Его убеждения были верными, и основывались на точных наблюдениях. Хотя тогда, в те времена, среди лекарей всё ещё бытовало мнение, что чума передаётся дыханием, но они жестоко заблуждались. Уже намного позже было доказано обратное. Однако первым кто правильно догадался о причинах распространении чумы, был Франц. И он считал своим долгом больше уничтожать блох и вшей. Тем самым он надеялся отомстить за своих родителей.

– Ах, бедные мои старики,… верили в эти церковные предрассудки,… не мылись, полагали, что это грех,… и поплатились!… Так и многие люди слушают церковников, и ходят грязные, разносят заразу!… Эх, горе нам неразумным… – неоднократно сожалел он, и в этом тоже был прав, ведь он в отличии от родителей постоянно умывался, соблюдал личную гигиену, естественно тайком, подальше от чужих глаз, не афишируя, иначе его могли бы счесть богохульником, еретиком, и что ещё печальней, сжечь на костре. А это было запросто, такое практиковалось повсеместно, за отступничество от церковных канонов жгли всех и вся.

Но Франц бесстрашно продолжал придерживаться гигиены, потому и ходил здоровый, холёный, и болезни к нему не приставали. Ну и конечно он задумал сделать такими же здоровыми и всех остальных жителей городка. Правда не сразу он мог это сделать, разумеется, собирался постепенно приучить их к чистоте, чтоб люди в размеренном темпе привыкли к такому образу жизни, без резких выпадов, ведь опять же, иначе церковь могла бы предать его анафеме за столь крамольные мысли. А потому он пока усердно боролся с блохами на своём фронте, дённо и нощно мастерил блохоловки на погибель паразитам, и при этом искал такое средство, чтоб оно могло как можно больше уничтожить этих крохотных кровососущих убийц.

И тут снова стоит пояснить, как Франц пришёл к мысли найти такое средство. Всё дело в том, что в блохоловку помещалась некая приманка, которая собственно и привлекала тех самых блох, отчего они набивались в ловушку в огромном количестве, натурально кишмя кишели. И тогда служанки милых дам только успевали менять блохоловки, опустошали их и чистили от накопившихся паразитов. Работёнка ещё та, не из приятных знаете ли. Так вот Франц и задумал найти такое средство, такую приманку, чтоб она прямо-таки косила злобных кровососов, притом на расстоянии. Хотел сделать так, чтоб едва дамы надевали на себя блохоловку, как паразиты вокруг начинали тут же дохнуть тучами.