Игорь Чиркунов
Сага об орке. Выбор сделан

Глава 7

Хе́льми все не было, и я решил не тратить время. Пошел на наше «стрельбище», ну что, попробую самостоятельно?

Сколько прошло времени, не засек, но к моменту, когда наконец вернулся мой наставник я успел раза четыре выпустить все двенадцать стрел, сходить собрать и вновь вернуться на исходный рубеж. Хмель давно выветрился, с какого-то момента это: вложить стрелу, натянуть, прицелиться-отпустить стало рутиной, мысли наконец «отлипли» от процесса стрельбы.

М-да… Нехорошо с Греттой получилось, совсем не так я хотел с ней поговорить. Блин! Выругался в слух, и почему всегда так? Хочешь нормальных отношений, и – на тебе! Постоянно какие-то траблы! Ну чего она надулась? Девчонка она хорошая, да и … симпатичная. И мне с ней хорошо. Тем более, не в первом же походе я дойду до этого острова странников! По любому какое-то время уйдет на то, чтоб заработать какой-никакой авторитет, чтоб можно было подкинуть идею, или просто указать: «парни, плывем туда, там будет много богатств!». А пока суть да дело, мне же к кому-то надо будет возвращаться? Так почему бы не к Гретте?

Выпустив все стрелы, и попав, между прочим, третью из них, я пошел собирать боеприпасы. А когда возвращался увидел стоящего у рубежа стрельбы Хе́льми

– Видел? – крикнул я ему красуясь, – уже почти половину в цель загоняю!

– Видел, – как-то без энтузиазма кивнул тот, – прервись пока, пойдем, еще со щитом потренируемся.

– Вовремя, – расплылся в улыбке я, – а то у меня опять рука уже отваливается.

Скинул с лука тетиву, получилось уже ловко, аж самому приятно! Убрал в чехол, на что Хе́льми кивнул одобрительно.

– Поработаем с основным оружием, – мы вновь вернулись на территорию усадьбы, за дом, – со щитом ты уже пробовал, теперь добавим к нему копье.

– Слушай Хе́льми, – поинтересовался я, вспоминая как держать щит и примериваясь к копью, – а почему кого не спросишь, все только о копье и твердят? Я думал меч куда как круче?

Хольд на секунду задумался

– Даже не знаю как тебе и ответить, – наконец проговорил он, – вот смотри, я выйду против тебя с коротким оружием, – он отложил свое копье в сторону и потянул из-за пояса топор, – видишь какая у моего топора длинна? Мне, чтоб достать тебя надо подойти почти вплотную! А ты сможешь убить меня с дистанции на пару шагов дальше. Понимаешь? Пока я до тебя доберусь с топором или мечом, ты уже меня проткнешь.

– Да, но это в строю! А если один на один?

– А какая разница? – удивился парень, – Что в строю, что вне строя. Копье от этого короче не станет.

– Да! – заметил я, – Но длинна копья это же не только его преимущество, но и его недостаток!

– Как? – вырвалось у наставника

– Смотри, – я воодушевился, – если ты со своим топором прорвешься ко мне вплотную, я уже не смогу тебя достать. Длинна копья как раз и не позволит! И все, я в твоих руках.

– Асгейр, – я опять заработал укоризненный взгляд, – а у тебя что, ноги к земле приросли? Пока я к тебе подбегаю, ты так же сможешь от меня отскочить! Двигайся! Вот залог выживания в одиночных схватках.

– Но… – не сдавался я, – а если ты быстрее? И я не успею отпрыгнуть?

– Если твой противник быстрее, – усмехнулся хольд, – он тебя убьет любым оружием! Но и тут копье даст тебе больший шанс. И вообще, мы по одиночке не воюем, только строем. Строй и стена из щитов – вот гарантия победы.

– А если напротив такой же строй?

– Тогда победит тот, кто сможет проломить вражеский. Но ты не переживай, люди – не противники оркам, хоть строем, хоть без: мы их в любом случае побеждаем.

– Слу-ушай, – опять начал я, – скажи, а что круче, меч или топор?

– Хм, – я опять вверг наставника в раздумья, – меч, конечно, ловчее, им проще перенаправить атаку, да и если щита нет, его в крайнем случае можно под удар подставить. Зато если столкнешься с кольчужником, то мечом кольчугу не прорубишь, только сильным уколом. А топор, даже если не пробьет кольца, все равно что-нибудь сломает, какую-нибудь кость, ребро или ключицу, и противник уже ослабеет, не сможет одной рукой действовать.

– А топор что, нельзя под удар подставить? – не унимался я

– Смотря под какой, – терпеливо ответил Хе́льми, – если меча или такого же топора, то несколько раз можно, но потом все равно топорище перерубят. А если двуручная секира будет, да в умелых руках – с одного удара могут срубить, мечом хотя бы можно попробовать удар в сторону отвести.

– А почему ты сказал «в крайнем случае?» когда про меч говорил? Ну что под удар можно подставить.

– Асгейр, для парирования ударов у тебя есть щит. Ты видел сколько стоят мечи? – я кивнул, – Ну и не задавай глупые вопросы. И вообще, хватит отлынивать, ты хочешь чему-нибудь научиться? – Я снова интенсивно закивал, – Тогда давай, щит как я учил, и попытайся достать меня копьем.

Я, прикрылся щитом, как учил Хе́льми, вспомнил, как изображал работу с копьем Калле, попытался взять так же.

– Возьми копье не за середину, а чуть-чуть смести руку назад, и упри в локоть, – продолжал наставлять хольд, – так ты сможешь дальше от себя жало выставить… Не так далеко, Асгейр, не за самый кончик, так ты его нормально не удержишь. Поймай баланс!

Блин, баланс! Топором, на мой взгляд, орудовать проще – размахнулся и саданул! А тут? Я наконец приноровился к копью, снова выставил щит, как учили… И куда здесь метится? Парень, напротив, был так же почти полностью закрыт щитом!

– Целься в голову и переднюю ногу! – Видимо поняв мои затруднения выкрикнул наставник.

Ногу? Так ее из-под щита совсем не видно! Ладно, попробую… Укол! Щит Хе́льми как гильотина опустился вниз, своей кромкой ударил по древку моего копья, и я со всей силы загнал наконечник в землю. Черт!

– Хорошо! – подбодрил меня хольд, – Попробуй еще!

Новая попытка. На этот раз Хе́льми просто убрал атакуемую ногу назад… И тыльная сторона его копья – подток, больно саданула меня в ребра. А! Сук… Я, не стесняясь громко выругался.

– Атакуя, ты забыл про защиту и раскрылся. Совсем немного отвел щит в сторону, но мне этого хватило. Теперь понимаешь, почему надо всегда следить, где у тебя левая рука?

Закусив губу, молча кивнул.

– Продолжим?

– Давай! Попробуй атаковать в лицо.

Я попробовал. Хе́льми ожидаемо закрывался щитом, или прятал голову опуская ее вниз, а разок отвел мой удар своим копьем… Блин!

– Слушай, – через некоторое время я остановился перевести дыхание, – но ведь так я тебя никогда не достану! Это же какой то… – чуть не сказал «пат»

– Да, – согласно кивнул Хе́льми, тоже опуская щит и приставляя копье к ноге, – если сошлись равные противники, то проиграет тот, кто раньше устанет, или отвлечется. Если строй на строй – то надо искать самого слабого, и пытаться выбить его.

Ну и зачем ты сейчас мне про «самого слабого» рассказываешь? Намекаешь на что? Я, признаться здорово злился. Не так я себе представлял «воинскую науку», совсем не так. В играх, в книгах все было просто: схватил меч, и пошел рубать вражину! Кстати, я вспомнил что копейщики почему-то обычно представлялись самыми слабыми противниками. Может, потому что они всегда были низкоранговыми? А если противник покруче, то обязательно с топором, а если совсем «босс» – то с мечом, в хороших латах. А тут потеешь-потеешь, а даже оцарапать противника не получается!

***

– Прервемся? – наконец предложил Хе́льми, – Ты уже устал, про щит постоянно забываешь, да и держишь его к себе слишком близко, – указал подбородком, – у тебя передняя нога из-под щита торчит так, что я уже сдерживаюсь, чтоб в нее не ударить.

Я согласно кивнул, сил чтоб ответить не оставалось. Воткнул копье острием в землю, утер заливающий глаза пот. Блин, теперь и туника помокла от пота.

Поставив щиты и копья у двери, мы долго отмывались в бадье, пока разгоряченные физическими упражнениями тела еще не стал пробирать легкий морозец. Наконец, уставшие, с мокрыми волосами пошли в дом. Кто-то из женщин, по знаку Келды принес неизменного меда, поставил греться на огонь. Я облачился в последнюю сухую тунику, сел за стол, вытянул ноги… Эх, еще бы спинку! Но скамьи у орков не снабжались столь нужным мне сейчас атрибутом, а то бы еще и откинулся назад.

– Думаю, на сегодня будем заканчивать, Асгейр, – кивнул мне наставник, – ты уже вымотался полностью. Ке́лда, – позвал он хозяйку, – может накормишь нашего юного походника? А то он до ужина, думаю не доживет. Смотри, он даже сидя качается.

Ке́лда тут же подорвалась, довольно оперативно соорудила мне жирной мясной каши с большим ломтем мяса. Не думая отказываться, я тут же приступил к трапезе.

– А вообще ты молодец, – заметил Хе́льми, попивая горячий мед, – держишься неплохо, даже когда не получается – не бросаешь. За это прям хвалю! Терпение и многочисленные повторения – и у тебя начнет получаться.

Я, уже доедая, прям расплылся от комплиментов.

– С луком, конечно, пока не очень выходит, а вот с копьем и щитом ты управляешься как заправский хольд, – подмигнул Хе́льми, – тебе бы еще массы нарастить, и хоть завтра – в первый ряд ставить!

– Ну, масса дело наживное, – я похлопал себя по животу, отодвигая тарелку, – при таких харчах да нагрузке… Постой!

До меня только сейчас дошел смысл всей фразы хольда, особенно – ее начала.

– То есть как это «с луком не выходит»? Ты же видел! Да я больше, чем половиной стрел теперь в мишень попадаю!

– Асгейр, – примирительно, как будто не желая расстраивать меня заметил Хе́льми, – не половиной, а дай Улль лишь тремя-четырьмя из двенадцати.

– Да, но это в первый день!

– Это на какой дистанции? Двадцать шагов? Парень, чтоб пройти испытание, и стать стрелком ты должен попадать всей дюжиной стрел в мишень на расстоянии в сто пятьдесят шагов!

Я на несколько секунд задумался, закусив губу, потом ответил с вызовом

– Лиха беда начало, Хе́льми, научусь!

– Асгейр, стрелять надо стрелами с наконечником.

– И что?

– Это тренировочные стрелы из лука, что я тебе дал могут на сто пятьдесят шагов долететь. Нормальную стрелу с бронебойным наконечником детский лук так далеко не забросит. А уж чтоб рану нанести или пробить чего, даже не думай.

– Почему детский? – изумился я, – он довольно мощный!

– У него натяжение всего три лиспунда!

Мысленно перевел, уже известную мне меру веса орков в килограммы. Получилось восемнадцать! Нифига себе мало! Удивился сам себе – это получается я каждый раз почти что двадцать килограмм правым бицепсом подтягивал? И Хе́льми говорит мало!

– А сколько тогда по твоему боевой?

– Для зачисления в лид тебе нужен будет лук, не меньше шести лиспундов натяжения. Мой – он кивнул в сторону, восемь. Тебе его даже не натянуть.

На этот раз паузу на размышления я держал дольше. Блин, сорок восемь кило! Да пусть даже тридцать шесть, все равно, сколько раз я смогу «выжать» такой вес?

– Все равно, – тише, но по-прежнему упрямо проговорил я, – накачаюсь, время еще есть…

– Мало натянуть, надо еще попадать, – так же тихо, и даже отчасти печально вторил мне хольд.

– Я попаду!

Хе́льми вздохнул.

– Асгейр, подумай, зачем тебе торопится? Подожди пару лет, ты подрастешь, станешь сильнее. Не забросишь тренировки – так из тебя получится отличный воин. Да тебя может даже в дружину ярла пригласят, почему нет? Станешь хирдманом! Это ж мечта!

Речь хольда звучала очень убедительно, да и сам голос звучал негромко, проникновенно… Только у меня от его слов все сильнее и сильнее сжимались челюсти.

– Мне не надо через пару лет. Мне. Надо. Сейчас, – почти не разжимая зубов прорычал я.

– Да как ты не понимаешь, пацан! – похоже начал терять равновесие Хе́льми, – Для строя ты еще мал. Ты просто маленький и легкий, чтоб тебя ставить в линию. Там зачастую нужно не умение, а просто вес и сила! Сколько ты весишь? У людей много воинов которые тупо тяжелее тебя. Да они тебя просто своей массой продавят и все!

– Поэтому я прошу тебя, – набычившись, не поднимая глаз от стола выдавил я, – научи меня стрелять из лука.

– Да опять ты за свое! – уже взорвался хольд, – Да поздно, как ты не понимаешь! Поздно учиться! Тебе никогда не стать стрелком! А бойцом, – добавил чуть спокойнее, – ты можешь стать очень хорошим. Но нужно время.

– Я буду стрелком! – почти выкрикнул я

– Да? – с какой-то бешенной веселостью кинул на меня взгляд наставник, – Ну хорошо! Давай! Давай попробуем!

Он порывисто вскочил, сходил за своим боевым луком, который показывал мне с утра, в одно движение накинул тетиву, разогрел быстрыми движениями.

– Попади в дверь! На стрелу, – он достал откуда-то стрелу. Она была значительно тяжелее, чем мои тренировочные: толще и на конце тускло отбрасывал свет четырехгранный, кованный наконечник.

– Эй, вы что там задумали?! – всполошилась Ке́лда, но мы уже, что называется «закусились». Хе́льми только отмахнулся рукой в сторону хозяйки, возвышавшейся над своим рабочим местом, с упертыми в бока руками.

– Стреляй! – осклабился парень, – Если попадешь в дверь, и наконечник войдет хотя бы на два пальца… – мгновенная пауза, видимо перебирал варианты, – Я продолжу учить тебя стрелять из лука, несмотря ни на что!

Я схватил оружие, стрела на тетиву, вскинул руки…

С первой попытки мне даже левую руку не удалось выпрямить. Еще раз! Левую выпрямил полностью, но правой я дотянул тетиву дай бог до левого плеча. Еще попытка!

Пальцы, ничем не защищенные жгло огнем, наконец они не выдержав напряжения разжались сами, в этот момент я умудрился дотянуть тетиву опять лишь до левого плеча. Тетива отозвалась более низким звуком, чем уже привычное «трень», где-то в стороне от двери раздался чавкающий звук попавшей стрелы, а следом – протяжное «Му-у-у!» Как испуганные куропатки со своих мест повскакивали работницы, бросая прялки и веретена бросились нам за спину.

– Да вы что творите!

Не слушая хозяйку Хе́льми, выхватил у меня лук.

– Вот как надо! Вот! Вот!

Три стрелы под басовитой гудение тетивы ушли одна за одной в сторону двери.

– А ну стой!

Прямо перед нами, так сказать на «директрисе стрельбы» возникла Ке́лда, разъярённая как фурия, со сбившимся платком, из-под которого растрепались светлые волосы, все так же упирая руки в боки.

Только тогда разъяренный хольд опустил лук.

– Что за война?

Я, ошарашенный реакцией наставника поднял взгляд: в дверях, засунув большие пальцы рук за пояс стоял хозяин одаля, с переводя спокойный, внимательный взгляд с меня на Хе́льми, на Келду, снова на меня. Из всех эмоций на лице – приподнятая бровь.

– Дорогой! – все еще заведенная Ке́лда, но уже с облегчением обернулась к мужу, – Твой брат, с моим братом видимо решили разнести наш дом! Стрельбу устроили…

– Я вижу, – хмыкнул Гунар, покосившись на три стрелы, торчащие из двери почти вплотную одна к одной на высоте его головы, – ну? Что скажите, разбойники?

– Прости брат, – стушевался Хе́льми, снимая тетиву с лука, – кровь в голову ударила… – потом поднял голову, спросил с невеселой усмешкой, – глубоко хоть вошли?

Гунар приоткрыл дверь, выглянул, снова хмыкнул

– Да считай, что на ладонь.

Наконец, прикрыв дверь он направился к жилой части дома.

– Кстати, милый, глянь нам корову не подстрелили? – уже почти спокойно спросила Ке́лда

Гунар заглянул через загородку в хлев, помотал головой, потом наклонился, поднял стрелу

– Глубоко хоть вошла? – хмуро спросил я

Хозяин молча поднял вверх стрелу, из пальцев выглядывало чуть-чуть наконечника. В толщину половины пальца от силы. М-да…

– Любовь моя, дай что ли меда горячего, продрог до самого нутра. – обернулся он к жене, усевшись во главе стола, потом обвел нас веселым взглядом, – Ну так что тут произошло?

– Да вот, видишь пытаюсь объяснить Асгейру, что лучником ему не быть, – вздохнул Хе́льми, виновато понурив голову, – по крайней мере к этому лету – точно.

– А я говорю, что стану, – с тихим упрямством проговорил я, играя желваками.

– Да пойми ты… Я видел, как ты стреляешь. Для охотника это даже неплохо… В смысле – задатки есть. Но ты выцеливаешь! Ты сначала натягиваешь тетиву, потом примеряешься… А так нельзя! Ты же попробовал натянуть мой лук? Даже я не удержу тетиву, когда она натянута. Кстати, что с пальцами?

– Все равно научусь, – буркнул я, поднял руку. Пальцы саднило. Кожу сорвало, и кровь каплями капала прямо на штаны. Рефлекторно облизнул.

– Ке́лда, милая, – подал голос Гунар, – надо Асгейру рану медом смазать и чем-нибудь перевязать.

– Не надо, – скорее из упрямства поморщился я, вновь слизнул кровь.

Несмотря на протесты пальцы мне все же обработали, и забинтовали чистой тряпицей.

– Так что там с пастухом, у Асбъёрна? – поинтересовался Хе́льми, – Нашли?

– Нашли… – невесело протянул Гунар

Я почему-то сразу подумал про неладное, но Хе́льми будто не замечая, как враз помрачнел старший брат, высказался:

– Ну видишь! Я же говорил? И где он шлялся?

Гунар, сосредоточенно думая о чем-то над кружкой парящего меда пожал плечами

– Да Хель его теперь знает! Мы нашли одну оторванную ногу, уже закоченевшую.

– Волки? – встревожился молодой хольд

– Не знаю. Следов никаких, до снегопада случилось. – он поднял взгляд на меня, – Так что Асгейр, будь теперь аккуратнее.

Глава 8

– Асгейр, куда собрался? Останься, поужинаешь с нами…

– Не, Ке́лда, – я сосредоточенно собирался. – Мне завтра на промысел, а надо еще сети посмотреть, подлатать… Короче, хватает работы.

Свежекупленную лопату привязал к станине «рюкзака» поперек, благо ручка короткая, не то, что на современных мне. Мокрые рубаху и тунику пришлось упаковать туда же. Взамен хозяйка выдала мне сухие, со словами: «потом вернешь». Подумав, посчитав наличность, я в итоге заплатил ей за шмотки, лишняя одежда мне не помешает. Топор уютно устроился за поясом.

– Слушай, – перед выходом из дома я подошел к сестре, – передай Гунару мои извинения, ладно?

– Он на тебя вроде не сердится, – пожала плечами Ке́лда, – только посмеивался нал вами, обоими.

– Да, и извинись за меня перед Хе́льми, наговорил ему всякого, – добавил я и поморщился, – он классный мужик, а я … А я погорячился. Вот.

– Не всегда понимаю, что ты говоришь, – усмехнулась сестра, – но суть поняла, передам.

Развернулся, прошел пару шагов, вернулся

– Да, и Гретте скажи… – покосился в тот угол, где сидела девушка, – а, ладно, ничего не говори, сам потом разберусь.

Хозяйка одаля ответила долгим внимательным взглядом, затем молча кивнула.

Вышел из дома. На улице уже кружила метель. Не сильная, но видимость ухудшила. Прихватил свои лыжи, сунул башмаки в ременные крепления и похрустел свежим снежком в направлении пастбища.

Ходьба на длинные дистанции за проведенное на пастбище время вошла в привычку, направление держал почти на автопилоте, мысли свободно текли, перебирая произошедшее.

Бли-и-ин… Какая же фигня вышла с Греттой! Я мысленно как бы разделился: один «я» мучался от того, что невольно обидел нравящуюся мне девушку. Что только она могла обо мне подумать! Иэ-х-х!!!

Зато второй «я» напирал на другое: «пофиг что она там себе навыдумывает, ты лучше теперь думай, где бебика брать к лету? Ну или беременную телку». И хоть «второй я» мне лично не сильно импонировал своей циничностью, отказать ему в правоте я не мог. Да-а-а… Нужен ребенок…

Постепенно мысли перекинулись на стрельбу из лука. Черт подери! Так дело пойдет, мне и ребенок не сильно к спеху будет! А вдруг Хе́льми прав? Вдруг я не смогу освоить стрельбу из боевого лука? Что тогда?

Где-то через час пути метель стала ослабевать, видимость улучшилась метров до трехсот-полукилометра. И я с обмиранием заметил волков! Они трусили параллельным курсом, что называется: в колонну по одному, почти на границе видимости.

Рука дернулась к топору. Эх, маловато будет! Только сейчас я осознал, что короткое оружие не всегда «ловчее». Захотелось чего-нибудь более основательного. Воображение тут же, помимо копья накидало варианты секир, алебард, бердышей… Чего-нибудь большого и устрашающего. И чтоб если что – с одного удара, валящего «на глушняк».

Но шли мгновенья, они сливались в секунду. Вот уже больше минуты мы двигались в одном направлении, а светло-серые хищники так и не заинтересовались моей одинокой фигурой.

Не видят? Захотелось упасть на снег, зарыться поглубже, да еще сугроб сверху насыпать, но я все еще равномерно переставлял лыжи, косясь на смертельно-опасных соседей.

Видят! Передний волк повернул голову в мою сторону, толи присматриваясь, толи принюхиваясь … а затем опустил ее снова к земле, и волчья колона продолжила свой неспешный бег, постепенно отдаляясь от меня к северу.

Только сейчас осознал, как колотится сердце, и что спина, на все старания не вспотеть – мокрая. Не-е-е! Надо бы мне что-нибудь поубойнее, чем легкий топор…

***

На пастбище неожиданно оказалось многолюдно. Точнее – многоорочно. Приехали Сигмунд, Калле и один из Йоргеновых работников – Акке. Все трое – на лошадях.

– Привет Сигмунд, – я скинул лыжи у землянки и подошел к Йоргенову старшему сыну, – опять шерсть привезли?

– Нет, – сухо бросил в сторону будущий форинг, – надо коров в усадьбу перегнать, холодно им уже на пастбище.

– Понятно, – кивнул я, – как отец? Чего Фритьеф не приехал?

– Отец раной мучается, левая рука почти не действует, – нахмурившись проговорил Сигмунд, – только баней и спасается. А Фритьеф слаб, поэтому и не приехал. Крови он тогда много потерял, но если бы не он, нам бы всем на той дороге смерть принять пришлось. Мать за Фритьефа жертву большую дала, все мы молимся об его выздоровлении.

Я взглянул в мрачное лицо старшего брата, и даже стало его немного жаль – если Фритьеф не сможет пойти с ним в его первый поход… Блин, да я не знаю даже, как наш «покоритель морей» будет выкручиваться!

– Да, Асгейр, – вдруг как бы вспомнил Сигмунд, – отец сказал забрать у тебя рыбу и передать соль. И рассчитаться по уговоренному.

Я поморщился

– Не думал, что так рано приедете…

– Ничего не наловил? – глаза старшего стали наливаться кровью, – Я что, попусту в такую даль тащился?

Наверно сказалось эмоциональное истощение сегодняшнего дня: Гретта, Хе́льми с луком.

– Ты тащился в даль за коровами, – холодно уронил я, – а прежде, чем выдвигать предьявы … Иди-ка сюда

Я подошел к яме-леднику рядом с землянкой, разгреб ногами снег и скинул крышку. Вытащил старую круглую корзину

– Как договаривались, – указал пальцем, – не потрошенные, не соленые, иначе не замерзли бы. Но мало, – я развел руками, – у меня только один день и был для ловли, надо же и снасти чинить.

– Сколько здесь? – указал подбородком на корзину Сигмунд

– Три дюжины, – скривился я, – понимаю, что мало, но вы – рано приехали.

Интересно, подумал я, видел он копченую рыбу, что я на продажу приготовил?

– Троль тебя задери, Асгейр, – возмутился старший, – да я тебе соли привез почитай два лиспунда, того, что ты наловил не хватит рассчитаться за соль!

Я пожал плечами

– Так оставь только то, что пойдет в зачет за рыбу. Уговор есть уговор, мне лишнего не надо. Кстати, Йорген обещал еще муки и крупы.

– Крупу на всех привезли, с Фроди спросишь. – чуть миролюбивее ответил Сигмунд, – Пока пастух с рабом на пастбище, отец сказал на вас троих продуктов давать. Но что же с солью делать? Назад везти?

Я глянул в его сдвинутые лохматые брови. Ну чистый Йорген: такой же грузный, обстоятельный, не слишком быстро соображающий. Крестьянин, мелькнула мысль, чего ты от него хотел?

– Не знаю Сигмунд, тебе решать, – и демонстративно принялся закрывать ледник.

– Вот что, – наконец разродился братец, – соль я тебе оставлю. В долг! – он поднял вверх указательный палец, – в следующий раз кто-нибудь приедет недели через две. Не вздумай к этому дню не наловить достаточно рыбы, чтоб закрыть свой долг.

Блин, ну чисто Вито Карлеоне, на минималках!

– Договорились. – кивнул я, – А где соль-то?

– В доме, – бросил Сигмунд.

Ну понятно, с чего такая «щедрость»: это ж надо тащить обратно, привязывать снова на лошадь.

– О, рыбоед! – услышал я знакомый, противный голосок младшего Йоргенова сынка.

– И тебе не хворать, Калле, – придал я голосу как можно больше иронии.

На холм поднялась вся честная компания: Калле, Акке, три коровы и Фроди с идущим в хвосте Итуном.

Фроди по ходу наставлял Акке с Калле:

– Ведите не быстро, чтоб не взопрели, но и не останавливайтесь. И ни в коем случае не давайте ложиться на снег! Заболеет скотина, забивать придется.

– Итак придется, Фроди, – прогудел Сигмунд, – вон теперь сколько скотины! От Брана еще овцы достались, не запасали кормов-то на них!

– Лучше овец потом лишних забить, – скривился пастух, – их до глубокого снега и морозов можно на пастбище держать. А коров уберечь надо! Что ж вы так поздно за ними?

– Некому было, – почти извинялся старший, – я ж тебе рассказывал!

Меж делом младшенький подошел поближе ко мне, спросил с издевкой.

– Ну что, наловил нам рыбки, полукровка?

Я скрипнул зубами. Ты то хоть под руку не лезь, и так день не задался.

– Маловато наловил, – буркнул старший братец, показал на стоящую у ног корзину, – вот и всего-то!

– Что? – глумливо скривился гаденыш, – Это все? Плохо стараешься, рыбоед. А помнишь Сигмунд как он отцу заливал, что всю нашу семью будет рыбой кормить?

– Вы рано приехали, – повторил я уже в третий раз, – рыба сама себя не выловит.

– А ты лови! Тебя сюда и поставили, чтоб ты нам рыбу ловил, а ты чем занимаешься? Мне кажется, ты не с рыбного промысла вернулся.

Вот сученок! У меня сжались кулаки

– Я тренироваться хожу, – сказал сквозь сжатые зубы, и глядя на Сигмунда добавил, – я ведь должен к весне быть не хуже других дренгов?

Сигмунд отвернувшись сплюнул в снег, за него вылез Калле

– Ты хоть тренируйся, хоть нет – все равно толку от тебя никакого. Не трать понапрасну время!

– А ты проверь! – с вызовом выкрикнул я

– Проверить говоришь? – вдруг оживился Сигмунд, – А что? Можем и проверить. Прям сейчас!

Он дошел до лошади, отвязал щит, и кинул мне.

– А ну покажи, как ты умеешь со щитом обращаться!

Так, Гера, спокойно, я стал уговаривать сам себя, ты все умеешь, все помнишь. Я поднял щит: обычный, круглый плоский, сзади ручка, по центру закрытая умбоном дырка для кулака.

Взяв щит, я чуть согнул и расставил пошире ноги, левую руку со щитом выставил чуть вперед, перекрывая возможные направления атаки со стороны Сигмунда. Ну, давай!

Тот постоял немного, мрачно окидывая меня взглядом: голова, нога… Подошел на пару шагов.

Чем он будет бить? Не вижу в руках оружия. Топор за поясом, копья нет…

Криво ухмыльнувшись, Сигмунд с подшага вмазал по щиту ногой, вложив в удар всю свою массу! Меня снесло как кеглю! Как будто в щит прилетело ядро из пушки! Перевернувшись через голову, я распластался в снегу

– Вот и все, мальчик, – будущий форинг нагнувшись подобрал валяющийся щит.

– Вот и все, рыбоед! – подхватил залившийся хохотом мелкий засранец, – Вот ты все и показал! – Добавил со злостью, – Если бы тебя взяли в лид, и сейчас была бы битва, то из-за тебя уже убивали бы всех твоих товарищей! – он замолчал, окинул меня презрительным взглядом, – Впрочем ты бы и тогда наверно остался жив. Ты ведь единственный, кто тогда не получил ран? Вот и сейчас, сбежал бы как трус…

Этого я уже вытерпеть не смог. Мигом вскочив на ноги, я чуть наклонившись вперед как заправский регбист, с воплем бросился в атаку

– А-а-а-а-а!

Снести с ног мне его не удалось. Мы сцепились, я попытался ударить его в лицо кулаком, гад увернулся. Я попытался сделать подсечку, мы рухнули на утоптанный снег.

Сука! Сука! Я вновь попытался зарядить ему в морду, но более тяжелый и более сильный Калле легко скрутил меня и оседлал сверху. Новая попытка вмазать. Он перехватил мою правую руку своей, прижал к земле, и начал методично наносить мне удары левой рукой в лицо.

Ярость затуманила разум, не отдавая отчета в том, что делаю, я попытался дотянуться до сакса, который по-прежнему носил под левую руку. Ща я этого барана запорю, и будь что будет!

Чья-то нога наступила мне на локоть. Все, вот и старший братец пожаловал!

Но нет, я услышал голос Фроди

– Даже не вздумай, пацан! За убийство свободного бонда – изгнание!

И тут же, как котенка за шкирку он без лишних усилий снял с меня мелкого гаденыша.

– Ну-ка разошлись, бараны!

Калле как хорек вывернулся из руки пастуха, начал отряхиваться

– Что, получил, рыбоед? Выкинь из головы надежду хоть когда-нибудь попасть в лид. Ты не воин!

– Калле! – резанул воздух голос Сигмунда, – бросай ерундой мучаться, нам еще коров гнать домой.

– Иду, – отозвался говнюк, спеша к лошадям

– А ты подумай над произошедшим, мальчик, – крикнул Сигмунд мне, – и помни, через две недели у меня должна быть рыба!

Маленький караван, из трех коров, трех лошадей и трех орков: Сигмунд впереди верхом, а Акке с Калле пешком, с двух сторон подгоняя коров тронулся в путь.

– Асгейр… – качая головой начал Фроди, но я не слушал.

Буквально вбив ноги в ремни лыж, я рванул прочь с пастбища.

***

Нельзя сказать, чтоб я летел по заснеженным полям-холмам как птица, лыжи по-прежнему скользили очень плохо, но все равно, бежал не разбирая дороги я довольно быстро. Плащ, сколотый одной лишь фибулой на правом плече, давно перевернулся, и развивался за моей спиной как крылья птицы. Правда этому была причиной не скорость, а вновь начавшаяся метель, причем ветер на этот раз был сильнее, а видимость в снежной круговерти – десяток-другой шагов.

Холода я не чувствовал, хоть шапка и сбилась на затылок, а варежки я и не помнил, куда делись. Душащая ярость и обида разгоняли пульс посильнее бега.

Да будь они прокляты все! Сосунок Калле, кичащийся тем, что станет великим воином и попадет в Вальгалу! Хрен тебе, а не Вальгалу, оставит на тебя Йорген свой одаль, и бери бразды правления в крестьянском хозяйстве!

Сигмунд в вашей семье будет форингом! Хотя какой он нафиг форинг? Его дело овец пасти, да сено заготавливать, а не в море пиратствовать, куда мамаша с папашей его наладили. Вы хоть думали своими тупыми башками, что делаете?

Йоргену, традиционно от меня тоже досталось, жадный тупой ублюдок, даже не может распорядиться награбленным имуществом!

Гретта… Выдох. Черт, Гретта, ну ты то зачем со мной так? Я же и не думал тобой «пользоваться». Мне хорошо с тобой. Было. Теперь, похоже, о ребенке можно и не беспокоиться. Ну и отлично! Одной обузой меньше!

И Фроди хорош! Законник чертов! Подумаешь: изгонят! Да кто я, если не изгнанник, выкинутый из привычного мне мира, и отторгнутый семьей, которая должна была по идее стать моей поддержкой. Да я уже, почитай связан с ними только формальной принадлежностью одалю Йоргенсонов. Независимая экономическая единица! И я, между прочим – Брансон!

Уйду нафиг вообще от них, поселюсь в теплом фьорде, выкопаю себе землянку, как у Фроди, буду рыбу ловить… Пока меня не сожрет либо неведомая хрень, живущая в воде, либо волки, как того беднягу-пастуха. …