Ибрагим Гаджиев
Пульт с тремя кнопками
Андер – не твой брат и даже не мой сын. Его младенцем принёс твой отец. Он изменил мне с какой-то наркоманкой, которая забеременела и умерла при родах. Мне было жаль ребенка и я решила переступить через гордость и всей душой хотела, чтобы он не усомнился в моём материнстве. По итогу, ты видишь что с ним стало. Он украл у меня деньги, вынес всё моё золото и всю жизнь упрекал меня за то, что тебе я сделала больше. Разве это справедливо? Разве я вообще должна была его принимать?
Отец твой исчез, как ты сам знаешь еще тогда, когда ты уезжал на учебу. Я простила ему малодушие и не имела никаких претензий пока он не написал мне письмо через год после исчезновения. Он просил его понять и простить и выселиться из дома, так как он его продаёт. Да, дом был куплен моими родителями, но оформлен на него. Я знаю, что это моя оплошность и что я сама виновата, но ничего уже не поделаешь. Мне пришлось взять кредит в банке, чтобы выкупить у твоего отца свой же дом. Кредит я закрыла всем тем, что ты мне присылал из Италии, поэтому приходилось жить впроголодь. Я сначала хотела продать все украшения, но они уже были вынесены Андером. Виновата ли я? Да! Виновата в том, что слишком верила в брак, семью да и вообще в людей.
Моя сестра Флёр была всегда проворней и хитрее меня. Ты знаешь как она своим непосильным трудом добралась до своего места в обществе. Путь этот, конечно, лежит через кости других ни в чем неповинных людей. Но это не моё дело, я всегда любила её и ни в чем не отказывала. Я помогала ей при всех её переездах, в работе и даже запрягала вас с Андером, чтобы вы тоже ей покорно во всём помогали. Но когда мне единственный раз понадобилась её помощь, выкупить дом, который построили наши с ней родители, она опять запела песню о своих бесконечный долгах. Она даже не преминула облить грязью собственную дочь, сославшись на то, что Мадлен выгребла все её деньги и исчезла. То есть даже личное горе и обиду дочери она использовала как оправдание. Я была поражена, что всё это время моя сестра была сатаной. Ладно муж, ладно приёмный сын, но не родная сестра. И мне пришлось брать кредит в банке, под огромные проценты и я опять же до слёз благодарна судьбе за то, что есть ты!
Сынок, я не натравливаю тебя на них, а предупреждаю, чтобы ты не был слишком добр к ним, чтобы они с тобой так не поступили. Я знаю тебя и твою всепрощающую натуру, я знаю и то, что ты помогаешь отцу и даже тёте Флёр, не говоря уже об Андере, который давно бы умер без тебя. Но честно ли это? Честно ли помогать людям, которые не хотели твоего успеха? Честно ли теперь изображать любовь и участие, когда до этого были сплошь недовольства и зависть?
Не знаю! На все эти вопросы стоит ответить тебе самому. Я может и не права и поэтому я пишу всё это тебе. Мне уже нет никакого дела до них, но я должна была сказать, так как теперь судья ты и ты решаешь как оно пойдёт дальше! Спасибо тебе за то, что ты был всей моей жизнью и извини, если я возложила на тебя такую ответственность.
С любовью
Мама"
И вот стоит усопший напротив своего дома. В его голове нет никаких мыслей, потому что весь ужас новостей давно переварен, все воспоминания давно слиты в унитаз. Он смотрит издалека и видит бездумного сводного брата, сумасшедшую старуху-тётку и непотопляемого отца, а еще рядом с ними, абсолютно низменных и бесполезных людишек. Никто из них так и не сделал выводов, а ведь им был дан шанс. Фрэнк инсценировал смерть и три часа лежал в гробу, в надежде услышать сожаление, раскаяние или что-то более менее похожее на это. Но такого не случилось.
Фрэнк отошел подальше от дома и приподняв руку, нажал на последнюю, красную кнопку. В одно мгновенье время будто остановилось, люди в доме, птицы в небе и даже воздух. Остановилось всё. Раздался писк и дом взорвался.